Тем не менее она тяжело рухнула, не долетев до колдуна. Едкая вонь опаленных перьев ударила мне в ноздри. Корчащееся тело птицы словно вскипело и заструилось дымом.
      Она издала невыносимо жалобный стон.
      А затем, подобно той птице, которую колдун сбросил в море, она превратилась в дымную змею и серой молнией метнулась прочь - сквозь воздух и стену подвала...
      Существо в алом все же успело прибегнуть к чарам. Теперь тварь восседала посреди необъятной равнины, где вместо травы землю порывала черная пена, а горизонт окаймляла стена пурпурного тумана. Фигура существа неуловимо изменилась, она стала больше, раздалась в плечах, и вместе с тем очертания ее стали зыбкими, а на лице трудно было разглядеть глаза и рот. Страх проник в наши души:
      Здесь, в вотчине колдуна, казалось, мы бессильны что-то предпринять.
      Но тут в пентаграмму бросилась вторая птица. Она пролетела на фут дальше. За ней, отчаянно хлопая крыльями, ворвалась третья, выиграв еще немного.
      - Капитан! Лучник! Поторопитесь, - откуда-то издалека послышался голос Мики. - Перед домом собралась большая толпа. Все вооружены. Если они доберутся до нас, придется туго.
      Еще одна птица ринулась на колдуна. Этой удалось вонзить клюв в его лодыжку. Чародей метнул в нее молнию. Плоть разлетелась в ошметки, вспыхнули перья.
      За ней последовала следующая птица...
      - Мика, передай Току и Тору, пусть собирают команду за домом, - приказал. Старик. - Если мы вскоре не выйдем, бегите к порту. Там нас не ждите, сразу выбирайтесь из устья, пока не вернулся флот.
      - Но, капитан!..
      В голосе Мики звучало отчаяние. Я понимал его. Что они станут делать без Колгрейва? Без воли мертвого капитана, которая вела "Дракона-мстителя", корабль станет бесполезной грудой дров.
      - Это приказ!
      В пентаграмму одновременно ворвались две черные птицы.
      Первую чародей спалил на лету, но вторая свалилась прямо ему на колени и принялась терзать его плоть клювом и когтями. Он вскрикнул от боли, и мы вновь оказались в подземелье.
      Нет, этими птицами явно движет нечто большее, чем воля мертвого колдуна. Уж не боги ли сыграли с нами очередную шутку?..
      Ячмень, пошатываясь, встал на ноги. Колгрейв поддержал его. Над нашими головами загрохотали шаги, послышались крики. Толпа ворвалась в дом.
      Мы оказались в ловушке.
      - Надо уходить! - вскричал Святоша, но ледяной взгляд Колгрейва заставил его умолкнуть.
      - Я не отступаю, - сказал капитан. - Вот наш враг, и вот мы. Он пытается отправить нас обратно. Мы должны его остановить. Все просто. К тому же от нас зависит судьба шестидесяти человек. Я не хочу, чтобы кто-либо из нас вернулся в Туманное море. Потому что оттуда больше не будет возврата.
      - Это точно, - пробормотал я.
      Капитан был прав. Он рассуждал здраво, но все же было удивительно и непривычно слышать связные рассуждения из его уст. И в чем он был трижды прав, так это в том, что никто не хотел возвращаться в Туманное море.
      Смерть колдуна станет избавлением для нас.
      Еще одно убийство.
      А что значит для моей души еще одна смерть? Пустяк, груз не тяжелее перышка.
      Последний черный стражник влетел в пентаграмму.
      Тело колдуна заливала кровь, делая его одного цвета с мантией.
      Боль исказила черты лица. И все же было видно, что губы его искривились в еле заметной высокомерной улыбке.
      Я натянул лук до уха и пустил стрелу.
      Одна и та же мысль озарила нас всех одновременно. Троллединжан метнул топор. Святоша и Ячмень бесстрашно перепрыгнули через светящиеся линии пентаграммы. Колгрейв с тесаком в руке последовал за ними.
      Моя стрела испарилась, не долетев до трона, а топор Троллединжана разлетелся вдребезги от удара молнии. Дымный змей, в которого превратилась наша последняя спутница, исчез.
      Защитные чары колдуна обгладывали Святошу и Ячменя, словно термиты гнилушку. Они истошно вопили, однако упорно шли вперед.
      Любимые охотничьи псы Колгрейва - их никто не мог остановить. В рукопашной они были самыми страшными бойцами западных морей.
      Троллединжан, выхватив кинжал, тоже вступил в пентаграмму. Колгрейв молча ковылял вперед, согнувшись словно от встречного ураганного ветра.
      Святоша и Ячмень упали. Они корчились в муках, но все же пытались ползти, чем-то уподобившись птицам, которые любой ценой хотели нанести урон чародею.
      Лезвие меча Святоши высекло искру из камня близ лодыжки колдуна.
      Улыбка твари стала шире. Колдун решил, что дело уже сделано. Но сейчас он поймет, что ошибается.
      Я выпустил три стрелы подряд, одну за другой, так быстро, что они почти слились в длинную линию.
      Первая сгорела на лету. Вторая, рассыпаясь, все же царапнула существо и хоть на миг, да отвлекла его внимание.
      Третья пронзила сердце твари.
      Тесак Колгрейва свистнул наискось и врезался в голову колдуна, срезав плоть почти с половины его лица.
      Существо медленно поднялось. Оно повисло в воздухе над троном, издав скорбный вой. Звук нарастал, становясь все пронзительнее и страшнее. Я выронил лук и зажал уши ладонями.
      Не помогло. Вой продолжал терзать меня, причиняя сильнейшую боль. Троллединжан рухнул рядом с Ячменем и Святошей.
      Колдун дотронулся невидимой рукой до Колгрейва. Это прикосновение было еле ощутимым, но капитан покачнулся и не устоял на ногах.
      Он падал медленно, как рассыпающееся на куски могучее царство.
      - Уходи, Лучник, - приказал он мне негромко, почти шепотом, и все же я расслышал его снова сквозь неистовый вой. - Уводи "Дракона-мстителя" в море. Спасай людей.
      - Капитан!
      Я схватил его за руку и попытался оттащить. Тварь в алой мантии коснулась его вновь, и это прикосновение намертво приковало Старика к месту.
      - Убирайся отсюда! - просипел он. - Я сам с ним справлюсь.
      - Но...
      - Выполнять приказ!
      Он был моим капитаном. А они были моими товарищами. Моими друзьями. Хотя когда-то я мог убить любого, кто назвал бы их моими друзьями.
      Я схватил лук и побежал.
      14.
      Подгонять остальных не было нужды. Когда я выскочил из дома, меня дожидались лишь Мика и Росток. С теми, кто ворвался в дом, они расправились, но со стороны города с криками и свистом к нам направлялась целая армия рассерженных горожан. Что может быть беспощаднее толпы, этого завывающего монстра-убийцы, состоящего из безобидных поодиночке лавочников.
      - Бежим, Лучник! - завопил Мика. - С этими нам не справиться! Он прав, у меня осталось всего восемь стрел. Мы обежали дом и спустились по склону к кривым улочкам предместья. Остановились перевести дыхание. Росток спросил:
      - Где остальные. Лучник?
      - Остались внизу. Погибли все, кроме Старика и колдуна. Эта тварь вся изрублена, но еще жива.
      - Ты бросил капитана?!
      - Он приказал идти на корабль.
      Росток кивнул. Мы побежали дальше. Недалеко от порта снова остановились.
      - Слушай, - еле выдавил из себя Мика, тяжело дыша, - как же мы теперь без капитана? И без колдуна?
      - Ты о чем?
      - Колгрейв нас вел, и мы без него никто. А колдун нас вызвал. Что будет, когда он сдохнет? Может, мы превратимся в ничто?
      - Нашел, кого спрашивать! - рассердился я. - Хочешь, возвращайся и поговори с колдуном.
      - Эй, тут сейчас с нами беседовать начнут! - крикнул Росток. Сзади послышались топот и вопли. За нами гнался передовой отряд ретивых горожан, далеко опередивший остальных. Их было человек двадцать - сущая ерунда для моряков с "Дракона-мстителя".
      - Ну что, прикончим толстопузых? - весело спросил Росток. Вдруг земля под нашими ногами дрогнула, словно чудовище из северных земель выбиралось из берлоги. Дома зашатались, черепица полетела с крыш.
      Наши преследователи застыли, озираясь по сторонам. Отсюда еще был виден холм и остроконечные башенки поместья. Теперь их рассекали змеистые трещины, светящиеся изнутри. Крыши начали проседать, точно на них уселся невидимый толстозадый великан.
      Из трещин повалил черный туман. В глазах Мики и Ростка был ужас, да и мне стало не по себе - точно такой туман держал нас в долгом заточении на "Драконе-мстителе". Нет такого ветра, что мог бы разогнать туман вечности.
      - Бежим, пока есть время! - крикнул я.
      И сам удивился бессмыслице своих слов.
      Я не опасался, что Ток и Тор уплывут без нас. Никто не знает, где сейчас безопаснее - на "Драконе-мстителе" или на берегу. Если сейчас время прервет свой ход и весь Портсмут застынет в тягостном молчании, а Туманное море заполонит весь мир - я не удивлюсь.
      Может ли гнев стать беспредельным? Облако, в которое сгустился черный туман над поместьем, свидетельствовало о том, что подобное возможно.
      Эта бесформенная тень некогда была существом, для которого люди столь же непонятны и омерзительны, сколь омерзительна сама тварь в облике существа в алой мантии. Теперь я уразумел, почему мы не поняли природы этой твари и все гадали - "он" это или "она"?
      Каждое мгновение я ожидал, что тень сейчас разольется над миром и вечная тьма поглотит нас. Но что-то удерживало ее, не давало выплеснуться силе - не злой и не доброй, а просто бесчеловечной. Мои обострившиеся чувства подсказали, что темное облако сдерживает в смертельных объятиях другое существо, свирепая воля которого была соизмерима с силой тени.
      - Колгрейв, - прошептал я.
      Колгрейв был, несомненно, человеком. Но его прежняя злоба, его безумие и бесчеловечность, помноженные на волю, делали капитана не менее могущественным - в чем-то он был даже подобен твари, враждебной всему нашему роду. Случись кому-нибудь принимать ставки на исход схватки, я-то уж знал, на кого ставить. Даже если Старик не одолеет тварь, он утащит ее за собой... Куда?
      - Исчадия зла, - пробормотал Мика.
      Мы зашагали к причалу. За нами никто не последовал. Ужас, клубящийся над Торианским холмом, заставил всех оцепенеть в тягостном ожидании развязки.
      - Мы все исчадия зла, - повторил Мика, когда остатки команды были уже в порту.
      - Что ты там несешь? - огрызнулся Росток. - Шевели ходулями. Старик долго не продержится...
      - Да он уже победил, дурак! Он заставил эту тварь принять ее естественный облик. Смотри - туман рассеивается, стало быть, твари конец!
      Мика оказался прав. Облако, в которое превратилось существо, испарялось, подобно тому, как истаивают клубы пара над котлом. Но эта же судьба ждала существо, порожденное волей капитана и слившееся с тварью воедино.
      Через несколько минут они исчезли.
      Мои глаза затуманили слезы. Мои. Лучника. А ведь я числился самым смертоносным, хладнокровным и безжалостным убийцей из всех, что когда-либо ходили в западных морях - за единственным исключением. Исключением был тот, кого я сейчас оплакивал.
      Я ненавидел его глубокой, черной и холодной ненавистью. И все же я оплакивал его, скрывая слезы.
      Не помню, когда я в последний раз плакал. Может, когда убил свою жену и был еще маленькой, но живой частичкой всемирного зла.
      Мы подошли к "Дракону-мстителю". Причальные канаты уже втащили на борт, но сходни все еще оставались спущенными. Команда толпилась вдоль борта, не сводя глаз с загородных холмов. Когда мы выбежали на причал, лица людей просветлели, но тут радостные крики сменились унылым стоном. Они поняли, что мы трое последние.
      Ночной пьяница кубарем скатился по сходням, рыгнул на меня лучшим капитанским ромом и побрел прочь, время от времени тряся головой, словно отгоняя видение. Завтра он будет считать свое приключение всего лишь сном. Отпускать кого-либо живым было не в традициях "Дракона-мстителя". Но "Дракон-мститель" стал иным. И мы уже поняли, пусть чуть-чуть, смысл слов "жалость" и "милосердие".
      Теперь хорошо бы нам самим проснуться...
      - Где остальные? - спросил Ток.
      - Ты видишь всех.
      - Что теперь делать? - страх трепетал в его голосе.
      - Решай сам.
      Ток был первым помощником и должен был принять командование. Он посмотрел мне в глаза. Слова были не нужны. Да, он не Колгрейв и не сможет управиться с "Драконом-мстителем" даже в каботажном плавании. А нам предстояла далеко не увеселительная прогулка.
      Я огляделся. Все смотрели на меня и ждали команды. В их взглядах я читал надежду.
      "Я Лучник, - подумал я. - Второй в команде после Колгрейва... а теперь второй после... никого".
      - С якоря сниматься, все по местам, ставить паруса!
      Голос мой во многом уступал хриплому рыку Старика, но никто не оспорил приказ.
      Едва сходни были подняты, задул бриз. Превосходный бриз. Он вынесет нас в пролив как раз вовремя, чтобы ускользнуть от боевого флота, который рыщет в поисках нашего корабля.
      Я поднялся на полуют, встал на место Колгрейва и долго смотрел на небо.
      - Ты все еще с нами? - прошептал я.
      И вздрогнул. На мгновение мне почудилось, что я разглядел лица в пробегающих по небу облаках. Странные чужие лица с ледяными глазами. Может, это к ним был обращен злобно испытующий глаз Колгрейва? Неужели ему было достаточно просто взглянуть на небо и узнать, не отвернулись ли еще от нас боги?
      Мне многому придется научиться, если я решусь заменить Старика...
      Я снова взглянул на небо. И не увидел ничего, кроме облаков.
      Мы уже шли проливом, когда мне в голову пришла мысль, что я остался единственным из четверых самых отъявленных злодеев "Дракона-мстителя".
      Но почему я уцелел? Что они сделали такого, чего не сделал я? Кстати, на палубах стало заметно меньше людей. Сколько еще членов обреченной команды обрели прощение?
      - Ток, проведи перекличку.
      - Уже провел, капитан. Потеряли многих. В их числе Однорукий Недо, Толстяк Поппо...
      - Поппо? Он говорил, что знает... Я рад за него. Но нам будет их не хватать.
      - Да, капитан.
      Мне вспомнились слова Мики: "Все мы - исчадия зла". Так оно и есть. Теперь мне стало ясно, почему одни из нас обретают прощение, а другие - нет. Зло внутри нас было настолько велико, что мы не могли разглядеть столь явно выложенные знаки судьбы. И потребовалось немало времени и трудное испытание, чтобы послание достигло цели.
      Я вспомнил, как сидел со Святошей, Микой и Ростком и раз за разом вытаскивал песчаную акулу, у которой не хватало ума, чтобы снова не оказаться на крючке. Потом я взглянул на небо и задумался над тем, не надоест ли обладателям ледяных глаз это занятие, как надоело нам учить уму-разуму глупую акулу.
      15.
      Разделительная линия между морской водой и струями Силвер-байнда видна отчетливо, словно проведена пером - это граница между мутной илистой жижей и покрытым легкой рябью жадеитом.
      "Дракон-мститель" пока еще идет по темной воде, изо всех сил стремясь к зелени. Мы подняли все паруса, быстрее корабль уже не пойдет. Худой Тор орет с верхушки мачты слова, которые погребальным звоном отдаются в наших ушах:
      - Еще один по правому борту! И еще один, и два по курсу! С севера наползает стая парусов. Флот возвращается. Я пытаюсь мыслить, как Колгрейв. Как поступил бы он? Ну тут и раздумывать нечего: Старик никогда не уходил от сражения, он искал схватки, а не бежал от нее.
      Почему-то не могу вспомнить лицо Колгрейва. Я потираю виски, морщась от напряжения, но не могу. Что-то было не в порядке с глазами Старика... или с носом? Не помню! "Дракон-мститель" снова принялся пожирать воспоминания. Скоро многие из нас забудут о рейде в Портсмут, у других в памяти останутся бессвязные картины, а третьи не будут знать, когда это произошло - вчера или много лет назад, а может, схватка с тварью в красном - всего лишь одна из бесчисленных морских историй...
      Колгрейв не знал, как избежать схватки. Но сейчас на "Дракона-мстителя" идет охота целых полчищ загонщиков, обуреваемых жаждой мщения. Однажды итаскийцам удалось совладать с нами, правда, они дорого заплатили за это. Но, по всему видать, готовы выложить на стол еще больше.
      Я взглянул на облака.
      - Вам не надоело вытаскивать одних и тех же безмозглых акул? Далекое облако на горизонте на мгновение вновь превратилось в чей-то лик. И вдруг показало мне язык.
      Нет, это не язык, а молния, вонзившаяся с небес в морскую плоть.
      - Курс на молнию, - приказал я.
      Рулевой налег на штурвал.
      Опять полыхнула молния, потом еще и еще. Небо быстро потемнело. Ветер усилился, надвигалась буря. Приплясывая на волнах, "Дракон-мститель" мчался туда, где молнии, словно привороженные, били в одно и тоже место.
      Казалось, многочисленные паруса, что неумолимо надвигались с севера, подпрыгивают от ярости при виде того, как добыча ускользает из западни. Будьте вы прокляты!
      Я погрозил небу кулаком. Далекий раскат грома прозвучал, словно издевательский смех.
      Морская болезнь уже завязывала мне внутренности узлом. Когда нас ударит шторм, она начнет разрывать меня на куски.
      Боги любят позабавиться. Но шутки у них сродни потехам малолетнего отребья, которое привязывает к хвостам кошек погремушки, а собак - горящую паклю.
      Молнии бьют теперь уже не одна за другой, а десятками, как будто небесная армия осыпает нас огненными копьями. Рулевой тоскливо озирается по сторонам, он ждет от меня приказа свернуть. На палубе вся команда смотрит на меня, ждет решения.
      Но все молчат.
      Мой предшественник неплохо вышколил их.
      Теперь молнии окружают корабль частоколом. Ужасное зрелище, глаза слезятся от ярких вспышек, но почему-то гром не оглушает нас. Звуки глохнут в воздухе.
      - Эй, на мачте!
      - Они гонятся за нами, капитан.
      Отважные и настойчивые глупцы. Но им тоже делать нечего, они хорошо знают правила игры и понимают, что не должны уступать мне в решительности.
      Ослепительная молния бьет в главную мачту. Тор кричит. Мачта падает. Вопят марсовые. Росток пролетает сквозь такелаж и кулем вминается в палубу. Я слышу звук удара даже сквозь рев моря и ветра. Внезапно мачты, реи и канаты начинают светиться. Сполохи синеватого огня пробегают по снастям, высвечивая лица живых мертвецов.
      "Дракон-мститель" ползет по морю, облитый бледным холодным пламенем, которое горит, не сжигая. Впрочем, как можно сжечь то, что давным-давно истлело.
      Корабль взбирается на волну, подобную огромной горе, а затем скатывается вниз и... все исчезает.
      Мрак обрушился на нас неожиданно и резко, как удар абордажной сабли. Я спускаюсь на палубу, стараясь не упасть в темноте.
      А затем столь же внезапно возвращается свет. Меня швыряет к фальшборту. Я прихожу в себя и оглядываюсь.
      Нас окружает густой туман. Море абсолютно спокойно.
      - Проклятие!.. Нет!
      Туман быстро редеет. И я вижу свою команду.
      Люди валяются на палубах. Они неподвижны, глаза остекленели. Теперь я знаю, куда нас принесло. Мы вернулись к началу. Жертва Колгрейва оказалась напрасной. Правда, Старика нет с нами, так что, может, он и не зря...
      Шутки богов бывают жестокими.
      Туман расступается. Мы вплываем в центр безжизненного зеленого круга морской воды. На меня наваливается сонливость. Всю свою волю я собираю для того, чтобы встать, опираясь на лук.
      Я не лягу. Не упаду. Ничего у них не выйдет. У них нет такой Силы...
      "Дракон-мститель" останавливается, потом начинает свое медленное кружение. За бортом гладкая жадеитовая поверхность Туманного моря.
      Мутный купол над головой иногда светлеет, иногда темнеет. Смотреть на него тошно. Вскоре я потеряю интерес даже к подсчету дней.
      А еще чуть погодя я вообще перестану думать.
      Но пока еще ненависть теплится в моем сердце, пока еще разум не покрылся инеем безразличия ко всему, и я изо всех сил сопротивляюсь мертвящему покою Туманного моря. И поэтому непрестанно размышляю в поисках ответа на единственный вопрос.
      Что я сделал не так?