Костоправ о чем-то заговорил, но я перебил его:
      - Я явлюсь на заседание штаба через десять минут.
      Я ничего не мог сказать им напрямую, но, может статься, хоть что-то объясню намеками.
      Однако я отлично понимал: ничего не изменится. Самое ужасное ждет нас впереди, и я бессилен отвести беду.
      Однако в Перелеске я сделаю все, что смогу. А вдруг на этот раз выйдет иначе? Если бы только вспомнить будущее получше да сделать верные ходы...
      Ты! Кто бы ты ни был. Ты продолжаешь увлекать меня к истокам боли. Зачем тебе это нужно? Что тебе вообще нужно? Кто ты есть и что ты есть? Молчишь? Как всегда...
      Глава 14
      Зубаст оказался этот проклятый ветер. Кутаясь в одеяла, мы дрожали, словно беззащитные цуцики. Полный нечисти Перелесок - не то место, где большинству наших ребят хотелось бы пребывать.
      Невидимые во тьме, деревья потрескивали и поскрипывали. Стонал, посвистывал ветер, отчего очень легко было дать волю воображению, представив себе многие тысячи замученных и убитых здесь. Стоны ветра - их стоны, мольбы о милосердии, не находящие отклика даже теперь. Того и гляди, мертвые восстанут перед тобою, требуя отмщения живым...
      Я, хоть и старался держаться героем, не мог унять дрожи. Укутался поплотнее в одеяло, однако и это не помогло.
      - Эй, жопа в сахаре! - насмешливо окликнул меня Одноглазый, словно самому ему, мелкому пакостнику, легче легкого было держать себя в руках. - Если этот твердолобый Гоблин не прекратит там шлендать и не вернется, спущу с него штаны да посажу на глыбу льда!
      - Мудрое решение.
      - Не будь занудой, Мурген. Я... Тут резкий порыв ветра заглушил его слова, не дав досказать, что он там задумал.
      Дрожали мы все вовсе не только от холода, хотя никто из нас не признался бы в том. Сказывались место, задача и то, что громадная туча накрыла нас, заслонив скудный свет звезд, что был хоть какой-то подмогой.
      Ночь была чертовски темной. А Душилы вполне могли сдружиться с теми, кто правит Тенями. Носила похожие слухи сорока на хвосте. Хотя - скорее не сорока, а громадный черный ворон...
      - Слишком много времени потеряли мы в городе, - проворчал я.
      Одноглазый промолчал. За него ответил Тай Дэй, но он говорил на своем родном нюень бао.
      Ветер донес до моих ушей треск хвороста под ногой.
      - Гоблин, черт тебя дери! - гавкнул Одноглазый. - Кончай там шляться! Хочешь, чтоб весь мир узнал, что мы здесь?
      Одноглазому плевать, что Гоблина за пять футов уже не слышно, хоть он пляши.
      Гоблин, прокравшись к нам, присел рядом со мной. Мелкие желтые зубки его выстукивали дробь.
      - Все готово, - шепнул он. - Дело за тобой.
      - Тогда лучше бы начинать, - буркнул я в ответ, поднимаясь на ноги. - Пока здравый смысл меня не удержал.
      Колени скрипнули. Мускулы не желали расправляться. Я выругался. Слишком стар я стал для этого, хотя среди наших в свои тридцать четыре был еще юнцом.
      - Подъем, - сказал я в полный голос, чтобы услышали все.
      Знаками в такой темноте не объясниться...
      Мы находились с подветренной стороны, да и Гоблин постарался, так что о шуме можно было не тревожиться.
      Наши растворились в темноте - так тихо, что на минуту мне даже почудилось, будто я остался совсем один, если не считать ординарца. Мы с ним тоже двинулись вперед. Тай Дэй прикрывал мне спину. Темнота ему вовсе не мешала. Кошачьи глаза у парня...
      Меня обуревала уйма самых разноречивых чувств. Я в первый раз командовал рейдом и сомневался, достаточно ли изжил дежагорские впечатления, чтобы справиться. Я до сих пор шарахался от теней и был маниакально подозрителен ко всем, кто не входил в Отряд, сам не понимая отчего. Однако Костоправ настоял, и вот я - здесь, в темном, злобном лесу, с сосульками на заднице, командую первой настоящей операцией Отряда после нескольких лет бездействия. Хотя, если считать, что все наши имели при себе ординарцев-телохранителей, операцию проводил не совсем Отряд.
      Заставляя себя двигаться вперед, Я одолел неуверенность в себе. Было, черт возьми, слишком поздно отступать.
      Покончив с тревогами на свой собственный счет, я обратился к насущным заботам - по завершении рейда нам надлежало выглядеть наилучшим образом. Если провалим дело, свалить это на обычные песчинки в шестернях - предательство, разнородность и неумелость таглианцев - уже не удастся.
      Я добрался до гребня невысокого пригорка. Руки оледенели, однако тело под одеждой покрывал обильный пот. Впереди замаячил свет. Обманники, ублюдки везучие, у костерка греются... Остановившись, я прислушался, однако не услышал ничего.
      Откуда Старик вызнал, что вожди банд Душил соберутся именно на это празднество? Его способность добывать сведения порою пугает. Может, Госпожа постаралась. А может, он и сам обладает некоторым магическим даром, только помалкивает...
      - Ну, сейчас посмотрим, годен ли еще Гоблин на что-нибудь, - сказал я.
      Молчание Тай Дэя было яснее всяких комментариев.
      ***
      Вожаков Обманников должно было собраться около трех-четырех десятков. Мы непрестанно охотились , за ними с тех пор, как Нарайан украл дитя Костоправа и Госпожи. Тогда-то Старик исключил из употребления слово "милосердие", что прекрасно совпадало с философией Обманников. Хотя, я так думаю, сами они с этим не согласились бы ни на минуту.
      Гоблин еще очень даже годился в дело - все часовые дрыхли непробудно. Однако, как всегда, составленный загодя план не совпал с действительностью.
      Я полз мимо неуклюжего и большого шалаша, футах в пятидесяти от костра, и тут из этого шалаша выскочил - да так прытко, словно все дьяволы Ада гнались за ним - некто согнувшийся под тяжестью большого, корчащегося и скулящего узла. Я узнал этого "некто" тут же. - Нарайан Сингх! Стоять!
      Верно, Мурген! Пусть ноги у него отнимутся от испуга!
      Остальные тоже признали его. Поднялся дикий шум. Просто не верилось в такое везенье, хоть меня и предупредили, что в Перелеске может оказаться и самая лакомая добыча. Нарайан Сингх, Обманник номер один, негодяй, за ним Госпожа с капитаном охотились долгие годы, дюйм за дюймом сужая кольцо.
      А в этом узле наверняка их дочь...
      Я заорал, отдавая приказы. Однако люди, вместо того чтоб повиноваться, принялись действовать кто во что горазд - в основном погнались за Сингхом. Поднявшийся шум разбудил остальных Обманников. Самые проворные бросились бежать.
      К счастью, кое-кто из наших не бросил потов. - Ну, теперь-то согрелся? спросил Гоблин. Я перевел дух, краем глаза заметив, как Тай Дай вонзил тонкий клинок в глаз ничего не соображавшего спросонья Душилы. Он у меня глоток не режет - не любит грязи. Все было кончено.
      - Скольких мы уложили? Скольким удалось уйти?
      Я взглянул туда, куда убежал Сингх. Тишина в той стороне не сулила ничего радостного. Изловив его, ребята так бы "ура!" грянули...
      Вот проклятье! Рано я, выходит, обрадовался. Если бы мне удалось приволочь его в Таглиос... Если бы желанье да было бы конем...
      - Нескольких возьмите живьем, пусть нам сказочек на сон грядущий порасскажут. Одноглазый! Каким манером Сингх вдруг узнал, что мы здесь?
      Карлик пожал плечами.
      - Откуда мне знать? Может, богиня ихняя его за зад ущипнула...
      - Вызнай. Иначе - что командиру скажем? Хотя - что сказать, всегда найдется... Тай Дэй подал мне знак.
      - Верно. Я и сам об этом подумал. Взгляд Одноглазого сделался озадаченным.
      - Что? - тупо спросил Гоблин.
      Ну, наши ведуны, как всегда, на высоте!
      - Ребята, вы хоть мотню свою без посторонней помощи отыщете? Шалаш, старички! Шалаш! Не много ли веток для одного карликоубивца с ребенком по колено ростом? Не великоват ли шалашик - даже для живого святого и дочери богини?
      Одноглазый мерзко ухмыльнулся:
      - Никто больше оттуда не выходил, так? Ага. Что, поджигать?
      Прежде чем я успел ответить, Гоблин заверещал. Я обернулся. Бесформенный сгусток тьмы, видимый только в пламени костра, вырвался из шалаша - и я тут же здорово приложился о землю, сбитый с ног Тай Дэем. Над головой моей полыхнуло огнем. Молнии с сухим треском впились в землю. Воздух вокруг сделался полон огненных шаров. Затем убийственная тьма поредела и распалась б клочья.
      Вот, значит, что заставляло нас дрожать в засаде... Однако этот раунд мы выиграли.
      Я сел и загнул палец.
      - Давайте поглядим, что мы поймали. Похоже, нечто занятное.
      Ребята мигом развалили шалаш. И конечно же, увидели в свете костра полдюжины сморщенных, малорослых старичков, смуглых, словно жареные каштаны.
      - Тенеплеты. В компании с Душилами. Ну не занятно ли?
      Старикашки залепетали, выражая полную готовность сдаться.
      С тенеплетами мы встречались и раньше. Личным героизмом их порода не отличается.
      - Эти тенеземцы - ничего, после того как выговорят "Сдаюсь". - с ухмылкой сказал один из наших, по имени Грудка. - Наверное, все они там самому нужному по-таглиански обучены.
      - Кроме Длиннотени, - напомнил я. - Спасибо, Тай Дэй.
      Он пожал плечами - у нюень бао, кстати, такого жеста не было.
      - Сари хотела бы именно этого.
      А вот это - весьма в духе нюень бао. Все, что сделал, свалить на сестринские пожелания, но - ни намека на чувство долга или же дружеские чувства...
      - Что с этими делать? - спросил Грудка. Они нам нужны?
      - Сбереги парочку. Самого старшего и еще одного. Гоблин, ты так и не сказал, многим ли удалось удрать.
      - Троим. Считая Сингха и не считая малышки. Но одного из троих мы вернем, учитывая, что он прячется вон в тех кустах.
      - Подбери. Сведем его к Старику.
      Одноглазый саркастически заскрипел:
      - Что власть с человеком делает, ай-я-яй! Дали ему чуток, так он уже маршалом держится... А помнится, таким зеленым когда-то был, не успевал овечье дерьмо между пальцев выковыривать - потому как о сапогах и понятия не имел.
      Однако во взгляде его веселья не наблюдалось. Он, словно ястреб, следил за каждым моим шагом. Вернее сказать, словно ворона, хотя именно этой ночью ворон вокруг не было. Что бы там Гоблин с Одноглазым на этот счет ни придумали, сошло у них успешно.
      - Да успокойся ты, Мурген, - посоветовал Гоблин. - Дело сделано. Эй, лентяи! Как насчет пары бревнышек в костер подбросить?
      И они с Одноглазым, заходя с разных сторон, принялись окружать спрятавшегося Обманника.
      Они верно подметили - мне было здорово не по себе. Я был точно тысячелетний старец. Пережить осаду Дежагора было нелегко. Однако и остальные через это прошли... И они видели Могабу, истреблявшего ни в чем не повинных людей. И они страдали от чумы. И они лицезрели людоедство и человеческие жертвоприношения, предательства и измены, и все прочее... И прошли через все это, не позволив кошмарам одержать над собою верх.
      Я должен совладать с собой. Должен как-то от всего этого отрешиться и взглянуть с более отдаленной точки зрения. Однако в сознании моем творится нечто - за пределами контроля и даже понимания. Порою я чувствую, будто меня не один, все эти "я" дико перемешаны и сидят себе там, за спиною меня настоящего, наблюдают... Может, у меня вообще нет ни единого шанса полностью восстановить здравость ума и твердость памяти.
      Гоблин уже шагал обратно, вместе с Одноглазым ведя какого-то человека сплошь из костей да кожи. Да, теперь не многие из Обманников умудряются сохранить форму. Нигде-то у них друзей нет. Охотятся за ними, словно за вредными хищниками, и за их головы объявлены огромные вознаграждения.
      Гоблин расплылся в своей жабьей улыбке.
      - Краснорукого мы тут словили, Мурген. Что скажешь?
      Я обрадовался: пленник был из главных. Красная кисть означала, что он уже ходил в Душилах, когда Нарайан Сингх обманом убедил Госпожу в принадлежности ее к их культу, а Обманники всерьез поверили в то, что ее еще не родившееся дитя - дочь богини Кины.
      Однако Госпожа сумела отметить каждого Душилу краснотою на кисти руки, чтобы впоследствии никто не смог скрыться. И от метки удавалось избавиться лишь вместе с рукой. Однорукому же Душиле не управиться с румелем шарфом-удавкой, инструментом священного промысла Обманников. - Старик будет доволен.
      Краснорукий должен быть в курсе всех внутри культовых дел.
      Я протиснулся ближе к костру. Тай Дэй, покончив с лишними тенеплетами, устроился рядом. Насколько Дежагор изменил его? Я никак не мог вообразить его иным - таким, каков он есть, угрюмым, молчаливым, беспощадным и безжалостным, он, по-моему, был с самого рождения.
      Гоблин, как мне удалось подметить, вел себя, как и прежде, наблюдая за мной краешком глаза, но делая вид, что занят чем-то еще. Что они такое с Одноглазым высматривают?
      Коротыш вытянул руки к огню.
      - Эх, хорошо!
      Глава 15
      Паранойя сделалась нашим образом жизни. Мы превратились в подобие нюень бао. Мы не доверяли никому. И не позволяли никому быть в курсе наших дел, не убедившись наверняка в характере его отношения к нам. Особо старались держать поглубже в неведении наших нанимателей, Прабриндрах Драха и его сестру, Радишу Драх.
      Незаметно протащив пленных в город, я спрятал их на складе неподалеку от реки, принадлежавшем дружественному роте шадариту-рыбнику и отличавшемся весьма специфическим запахом. Люди мои разошлись по своим семьям либо куда-нибудь выпить пивка. Я был доволен. Одним молниеносным и коварным ударом мы уничтожили девять десятых Обманной верхушки. Мы едва не взяли этого изверга, Нарайана Сингха. Я лично был на расстоянии хорошего плевка от ребенка Костоправа. И потому, ничуть не кривя душою, могу рапортовать, что все прошло хорошо.
      Тай Дэй пинками поверг пленных на колени и сморщил нос.
      - Это точно, - согласился я. - Однако тут нет и половины той вони, что стоит в ваших болотах.
      Таглианцы считают за дельту реки собственно Таглиос, однако нюень бао с этим не согласны.
      Тай Дэй хмыкнул. Шутку он мог понять не хуже любого другого человека.
      Выглядит он далеко не внушительно: тощ, длиннолиц, угрюм и неприветлив. На целый фут ниже меня и на восемьдесят фунтов легче. Его черные волосы коротко острижены и торчат ежиком. Да и дело свое знает туго. Я куда симпатичнее.
      Рыбник-шадарит привел к нам капитана. Костоправ за эти годы заметно постарел. Надо бы приучиться называть его командиром или начальником неудобно звать Стариком человека, который действительно стар, верно?
      Одет он был шадаритским кавалеристом:
      -Тюрбан и простая серая одежда. Тай Дэя смерил холодным взглядом - сам он не обзавелся ординарцем из нюень бао. Саму идею счел малопривлекательной, несмотря даже на необходимость маскироваться, когда желал пройтись по городу в одиночестве. Ординарцы - не в ротных традициях, а насчет традиций Костоправа не переупрямишь.
      Хотя - какого черта? Все офицеры Хозяев Теней нанимают телохранителей и ординарцев. Порой даже по несколько. Просто жить без них не могут.
      Тай Дэй ко взгляду Костоправа отнесся вовсе бесстрастно; присутствие великого диктатора его ничуть не трогало. Очевидно, он считал так: "Он человек. Я - человек. Оба мы изначально равны".
      Костоправ осмотрел захваченных:
      - Рассказывай.
      Я изложил ход событий:
      - Только Нарайана я упустил. А ведь совсем близко был. У этого ублюдка наверняка ангел-хранитель имеется - разве можно ускользнуть от сонных чар Гоблина? Мы гнались за ним два дня, но даже Гоблин с Одноглазым не могут держать след вечно.
      - Ему помогли. Может, дьявол-хранитель. А может, и его новый дружок. Хозяин Теней.
      - Как вышло, что они вернулись в Перелесок? Откуда ты узнал об этом?
      Я ждал ответа наподобие: "Большой черный ворон на хвосте принес".
      (За Костоправом по-прежнему всюду следуют вороны, хотя теперь их не так много, как раньше. Он беседует с ними. Иногда они даже отвечают, как он сам утверждает.) - Ну, должны же были когда-нибудь... Они - рабы своей веры.
      Отчего именно на это Празднество Света? Откуда тебе было знать?
      Но я не стал настаивать. На капитана давить не стоит. Он в старости сделался капризным и скрытным. Он и в собственную Летопись не всегда записывал всю правду, касавшуюся личных дел.
      Он пнул одного из тенеплетов. - Один из любимых духоделов Длиннотени. Надо было сообразить, что у него их маловато осталось, чтобы так разбрасываться.
      - Я полагал, они не ожидают нашего налета. Костоправ дрогнул губами, пытаясь улыбнуться, но вместо улыбки вышла злобная, саркастическая усмешка.
      - У него сюрпризов хватает... - Он пнул Обманника. - Ладно, прятать их мы не будем. Отведем во Дворец... Что такое?
      Спину мою ожгло холодом, словно снова налетел ледяной ветер из Рокового Перелеска. Не знаю отчего, однако у меня возникло предчувствие - самого дурного толка.
      - Не знаю... В общем, командир - ты. Что-нибудь особое в Летописи отметить?
      - Мурген, Летописец теперь - ты. Пиши, что напишешь. Если мне не понравится, я скажу.
      Не похоже. Я отсылал ему все, что записывал, однако вряд ли у него руки доходили до чтения.
      - Ты не отметил ничего особенного? - спросил он.
      - Холодно там было.
      - И этот мешок соплей верблюжьих, Нарайан Сингх, снова ушел от нас. Значит, так и запиши. Он и его присные вернутся в нашу повесть прежде, чем мы покинем ее. Надеюсь, тогда мы его поджарим. Ты ее видел? С нею все в порядке?
      - Все, что я видел, это - узел, который волок Нарайан Сингх. Думаю, то была она.
      - Должно быть. Он ни на минуту не спускает с нее глаз. - Костоправ изо всех сил делал вид, что ему все равно. - Тащи этих во Дворец. - Холод снова пронзил меня. - Я оповещу стражу о твоем приходе.
      Я обменялся взглядами с Тай Дэем. Дело может принять плохой оборот. Уличный народец наверняка узнает пленных. А пленные эти могут иметь друзей. И врагов, несомненно, нажили много. Могут и не дойти до Дворца. И мы - тоже.
      - Передавай жене привет от меня, - говорил тем часом Старик. - Надеюсь, новые апартаменты пришлись ей по вкусу.
      - Еще бы.
      Меня затрясло. Тай Дэй нахмурился.
      Костоправ извлек из-за пазухи бумажный свиток:
      - Это прислала Госпожа, пока ты был в отлучке. Для Летописи.
      - Наверное, что-то большое сдохло...
      - Ты это сделай как надо, - с усмешкой сказал он, - и вставь в Летопись. Только не так, чтобы она опять выглядела лучше всех. Терпеть не могу, когда она меня побивает моими собственными доводами.
      - Это я знаю.
      - Одноглазый заявил, что, кажется, вспомнил, где посеял свои бумаги в ту пору, когда полагал, что продолжать Летопись придется ему.
      - Это он уже не в первый раз вспоминает. Костоправ снова усмехнулся и удалился.
      Глава 16
      Вокруг незаконченного частокола сгрудились четыре сотни человек при поддержке пяти слонов. До ближайшего аванпоста своих - сутки изнурительного марша на север. Лопаты вгрызались в землю. Бухали молоты. Слоны снимали бревна с фургонов и помогали устанавливать их. Только волы бездельничали, отдыхая под упряжью.
      Только что появившемуся укрепрайону едва исполнился день, и был он последней опорной точкой бесконечного таглианского рейда в глубь территории Страны Теней. Завершена была лишь дозорная башня, с вершины которой наблюдатели неустанно следили за южным горизонтом. Общее напряжение, дурные предчувствия, запах смерти витали в воздухе.
      Среди солдат не было новичков. Никто не обращал внимания на свои нервы. Мандраж перед боем - и победой - успел войти в привычку. Дозорный пристальнее вгляделся в горизонт:
      - Капитан!
      Человек, отличный от прочих лишь цветом кожи, бросил лопату и поднял взгляд. Настоящим именем его было Като Далиа. В Черном Отряде его называли Бадья. Власти родного города разыскивали его за самую обычную кражу. Здесь же он был военным советником и командиром батальона таглианской погранохраны и сумел снискать репутацию дельного офицера, который и задачу выполнит, и людей приведет назад живыми.
      Вскарабкавшись на смотровую площадку, Бадья перевел дух:
      - Что там?
      Дозорный указал вдаль. Бадья сощурился:
      - Лучше расскажи, сынок. Глаза уже не те, что прежде.
      Он не мог разглядеть ничего, кроме невысоких, покатых гребней Логрских Холмов да нависших над ними редких облаков. - Смотри.
      Бадья доверял своим солдатам - он сам тщательно отбирал их.
      Самая маленькая тучка плыла пониже прочих, волоча по холмам косую тень. И направлялась она не совсем туда, куда шествовало все остальное ее семейство.
      - Движется прямо на нас?
      - Похоже, сэр.
      Бадья привык доверять своей интуиции. Всю эту войну она исправно служила ему и теперь подсказывала, что тучка таит в себе опасность.
      Спустившись вниз, он отдал приказ готовиться к отражению нападения. Строительная рота, хоть и не являлась боевым подразделением, отступать не желала. Порой репутация Бадьи работала против хозяина. Пограничники его весьма преуспевали, грабя приграничные земли. Другие тоже желали получить свою долю.
      Бадье пришлось пойти на компромисс. Один взвод с животными, слишком ценными, чтобы рисковать ими, был отослан на север. Прочие работники остались. Бреши в частоколе перекрыли перевернутыми фургонами.
      ***
      Туча двигалась прямо к ним. В тени ее, как и в волочащемся за нею шлейфе дождя, ничего нельзя было разглядеть. От нее веяло холодом. Таглианских солдат пробрала дрожь; чтобы согреться, они принялись прыгать на месте.
      В двухстах ярдах от рва, в скрытых от постороннего глаза окопчиках, освещенных особыми светильниками, дрожали от холода команды из двух человек каждая. Один из каждой пары нес вахту.
      Дождь и сумрак неумолимо надвигались. За стеною ливня шириной в несколько ярдов дождь превращался в мелкую морось. Появились и люди - печальные, бледные, оборванные, неприкаянные, горбящиеся от холода старцы с безнадежностью во взглядах. С виду можно было сказать, что им пришлось провести под дождем всю свою жизнь. Тронутое ржавчиной оружие они несли, словно давно надоевшую, бесполезную обузу. Это войско вполне могло сойти за армию ходячих мертвецов. Шеренга их миновала потайные окопчики. За нею следовали всадники примерно такого же вида, двигавшиеся словно зомби. Далее шла основная масса пехоты. За нею - слоны.
      У людей в окопах были арбалеты с отравленными стрелами. А на слонах не имелось подбрюшной брони. Яд причинял сильную боль, и обезумевшие животные ринулись вперед, сквозь собственную пехоту, не имевшую никакого представления о том, что взбесило слонов. Затем крохотные Тени обнаружили окопы и попытались пробраться внутрь. Сиянье светильников заставило их отступить. Удаляясь, они оставляли за собою леденящий холод и запах смерти. Однако им удалось отыскать такие, где дождь загасил светильни. И там, в готовых уже могилах, лежали мертвецы, чьи лица исказили гримасы предсмертного крика.
      Тем временем Госпожа встретила на пути работников, отправленных на север, и, выслушав их рассказ, отметила появление тучи.
      - Может, это и есть то, за чем мы охотимся, - сказала она товарищам. Едем!
      С этими словами она пришпорила своего скакуна. Тот пустился в галоп. Громадный вороной, выпестованный в волшебных конюшнях в бытность ее императрицей севера, быстро оставил прочих далеко позади.
      На скаку Госпожа размышляла о туче. Три подобных тучи были замечены возле городов, где передовые отряды таглианцев были застигнуты врасплох. Токи темной силы были проведены сюда задолго до того, как тенеземцы оставили эти земли. Эти токи гнали людей в бой - пусть даже помимо их собственной воли.
      Зная теперь об этом, Госпожа легко могла смешать и рассеять их, однако решила не делать этого. Пусть наступают. Это обойдется Хозяевам Теней куда дороже, чем таглианцам.
      Длиннотень должен бы это понимать. Жеребец перепрыгнул перевернутый фургон, и Госпожа оказалась в лагере пограничников. Она спешилась. Изумленный, Бадья подбежал встретить ее. Выглядел он, словно осужденный, чью казнь отсрочили в последнюю минуту.
      - По-моему, это Ревун, - сказал он.
      - Но - зачем? - Спешившись и вытащив из седельной сумы доспехи, Госпожа принялась переодеваться прямо посреди лагеря. - Чего он надеется достичь?
      - Полагаю, лейтенант, вопрос - не "зачем", но - "за кем".
      Хоть Госпожа и командовала армиями, в Отряде она носила лейтенантское звание.
      - За кем... Да! Конечно же! Каждым потерянным подразделением командовали солдаты Черного Отряда. Семеро наших братьев пали.
      - Они истребляют нас!
      Поверье о непобедимости Отряда - спинной хребет боевого духа таглианцев и злая собака на поводке таглианских политиков. - Неплохо задумано. Должно быть, идея Ревуна. Он любит глаза отводить...
      Бадья помог ей облачиться в доспех - украшенный готическим орнаментом, блестящий вороненой сталью и слишком красивый, чтобы быть полезным в ближнем бою. Однако она воевала против волшбы, а не человека. И потому доспех был покрыт многими слоями защитных заклятий.
      Дождь пошел, стоило ей надеть шлем. По специально проточенным в поверхности доспеха каналам заструились огненные нити. Вслед за Бадьей она поднялась на сторожевую башню.
      Рев дождя оглушал. Звуки боя приближались. Не обращая на все это внимания. Госпожа устремила свои заклинания на поиски волшебника, имя которого было Ревун. Это древнее и злобное существо оставалось вне досягаемости взоров, однако, несомненно, находилось неподалеку. Она едва ли не чуяла его запах.
      Возможно ли, чтобы он научился сдерживать рев? - Вот изловлю я тебя, ублюдка. И тогда... Меж струями дождя сгустился, заскользил туман, закипая всеми цветами радуги, становясь все ярче и полноцветное, словно некий безумный живописец разбрызгал в воздух акварельные краски. Из самого сердца грозы раздались вопли. Грозовой фронт остановился. Крики скрытых цветным туманом солдат стихли. Волшебство Госпожи подчинило себе токи силы Хозяина Теней, заставив их убивать.
      Ревун же, пытаясь избежать радужной смерти, понесся на юг, прогрызая себе путь вперед, вдоль токов силы. Госпожа пустила в него наспех составленное убивающее заклятье, однако оно не причинило ему вреда - слишком тяжеловесен был Ревун. Однако это заставило его двигаться быстрее. Госпожа выругалась точь-в-точь как любой солдат, испытывающий разочарование.
      Дождь прекратился. Один за другим, начали прибывать уцелевшие таглианцы, чей благоговейный страх перед учиненной резней скоро сменялся ворчанием, вызванным надобностью копать столько могил - из тенеземцев живыми были найдены лишь несколько.
      - Пусть, посмотрят на светлую сторону своего положения, - сказала Госпожа Бадье. - За захваченных животных полагается денежное вознаграждение.
      Скотина тенеземцев, за исключением слонов, не слишком-то пострадала в бою.
      Непрощающий взгляд Госпожи устремился к югу.
      - Ничего, старина. В следующий раз.
      Глава 17
      Падаю.., снова...
      Пытаюсь уцепиться... Слишком устал. Усталость делает настоящее таким скользким...
      Обрывки.
      И даже - не настоящего.
      Прошлого. Не столь уж давнего.
      Задница отмерзшая. Упустил этого негодяя, Нарайана.
      Госпожа в игре - там, на юге.
      Рыбой смердит.
      Спящий. Визжащий Обманник. Мертвые.
      Лишь воспоминания - но радостней, чем нынче вечером. Слишком много здесь боли.
      Это - мое откровение.
      Скольжение.
      Глаза закрываются, и ничего не могу поделать с этим. Слишком силен зов.
      Эти столпы можно принять за останки во прах поверженного города. Но - нет. Слишком мало их, и слишком беспорядочно расставлены они по равнине. И ни один не рухнул еще, хоть многие жестоко источены клыками голодных ветров. Во вспышках молний, в сиянье ли рассвета либо заката, стелющегося по кромке небес, тончайшие буквы сверкают золотом на тех столпах.
      Таково их бессмертие.
      Наступает тьма, и ветер умирает. Наступает тьма, и тогда молчанье правит сияющим камнем.
      Глава 18
      Уносит...
      Громадный водоворот затягивает вглубь.
      Проталкивает... Значит, лживо было обещание прекращения боли?
      Не могу противостоять. Все - ложь. Бесконечная ложь. Бурые, изодранные, хрусткие от засохшей крови, страницы. Агония. Трудно стоять на якоре в такую бурю.
      Глава 19
      Вот ты где! Куда запропал? Добро пожаловать обратно. Идем-идем! Вот-вот начнется. Все актеры на местах. Орудия готовы к бою, а заклятья сплетены и готовы к употреблению - да в таком количестве, что достанет на целый арсенал. Грандиозная будет ночь!
      Гляди, гляди! Помнишь их? Ну Гоблин с Одноглазым, ведьмаки! Но - вправду ли это они? А то - вон еще двое, точно таких же. А вон там! И там! И там! Раз, два - целых три Мургена!
      Нет. Определенно нет. Ты этих двоих яичницу жарить не учи. Они народ дурачат с тех пор, когда прабабка твоей бабки была еще маленькой, вонючей неожиданностью для всех твоих, сколько-то там раз "пра"-дедов. Это они зачаровали всю эту часть города. Будь ты тенеземским солдатом, ни за что не отличишь фикции от настоящих людей, пока кто-то из них не всадит в тебя нож.
      А вон, гляди. Ворон с Молчуном! Оставили нас многие годы назад. А там старый капитан, он мертв с самого Джунипера. Нет, тенеземцев ими не запугать. Южане о них просто никогда не слыхали.
      Что?
      Верно. Совершенно верно. Их и из наших-то сейчас никто не помнит, разве что Масло с Ведьмаком. Но это неважно. Суть в том, что их видно, и вряд ли кто сможет сказать, кого из них стоит опасаться, а кто - просто миражи.
      Это, видишь ли, первая проба. Большой эксперимент, прибереженный специально на тот случаи, когда Тенекрут атакует на нас всеми силами.
      Да. Да. Не так давно нам здорово досталось. Но тогда он еще не собирался всерьез истреблять нас. То была просто разведка боем, чтобы как следует спланировать этот штурм.
      Грандиозное будет представление.
      О нет, более в Дежагоре нигде нет призраков. Могаба бы не потерпел. Он не считает их оружием. Он представления не имеет, как на самом деле действует Отряд. Зациклился на своих понятиях о рыцарственности и видит войну просто большой смертельной забавой, по твердым правилам чести. Вот и будет биться в защиту своих правил с каким-нибудь тенеземским богатырем, если только Тенекрут озаботится прислать его.