- Простите меня. Госпожа. Мы все утро охотились за этими собаками, чтобы хоть что-нибудь раздобыть. Но имущества у них меньше, чем у меня, когда я был рабом.
      - Вы знаете меня?
      - О да. Госпожа. Вы - подруга Капитана - Он выделил оба слова, произнеся их по отдельности, интонацией придавая особый вес. Он трижды поклонился мне, теребя при этом треугольник из черной ткани, торчащий над его набедренной повязкой - Мы охраняли ваш сон. Но нам следовало знать, что вы ни в чьей защите не нуждаетесь. Простите нашу самонадеянность.
      Бог мой, ну и вонял же он.
      - Вы еще кого-нибудь видели?
      - Да, Госпожа. Несколько человек, издалека. Большинство смылось.
      - А воинов Хозяев Теней видели?
      - Они заняты поисками, но делают это без особого желания. Хозяева послали всего с тысячу. Таких, как эти свиньи - Он указал на убитого мной воина. Его спутник тем временем обыскивал тело. - И еще несколько сот на лошадях. Они наверняка направляются в город.
      - Могаба им устроит теплую встречу. Он будет отбиваться от них, чтобы выиграть время и дать уйти остальным.
      - И у этого гада ничего, джамадар, - сказал гигант. Карлик в ответ что-то проворчал.
      Джамадар? На таглиосском это значит "капитан". Правда, раньше, обращаясь ко мне как к Госпоже, подруге Капитана, Карлик произнес это слово с другой интонацией.
      Я спросила их:
      - Вы видели Капитана?
      Оба переглянулись. Затем коротышка, уставившись в землю, ответил:
      - Капитан мертв. Госпожа. Он погиб, пытаясь остановить отступление, вновь собрать людей вокруг знамени. Рам видел это. Как стрела пронзила его сердце.
      Я опустилась на землю. Что тут можно было сказать? Я знала это. Я видела это собственными глазами. Но не хотела этому верить. Понятно, что до сих пор во мне теплилась крохотная надежда, но увы...
      Не знаю, как можно выдержать такую боль. Черт возьми, ведь Костоправ был всего лишь мужчиной. Как же я так попалась? Я не сознавала, что все зайдет так далеко.
      Горюй не горюй, ничего не изменишь: Я поднялась.
      - Мы проиграли сражение, но война продолжается. И Хозяева Теней еще пожалеют о том дне, когда они решили напасть на Таглиос. Как вас зовут?
      Карлик представился:
      - Нарайян, Госпожа. - Он ухмыльнулся. - Пошутили со мной. Мое имя шадаритское. Сам он явно был гуннитом.
      - Я похож на него? - Он мотнул головой на того, который был настоящим шадаритом.
      Шадариты, как правило, были высокими, тяжеловесными и волосатыми. У великана голова была похожа на клубок витой проволоки, откуда выглядывали глазки.
      - Я был разносчиком овощей, до тех пор пока Хозяева Теней не явились в Хатовар и не обратили в рабство каждого, кто пережил осаду города.
      Должно быть, это случилось в прошлом году, еще до того, как наш Отряд пришел в Таглиос. Лебедь и Махер тогда выбивались из сил, пытаясь отразить первое нападение на город.
      - А моего приятеля зовут Рам. Он - возчик из Таглиоса. Был им до того, как вступил в войско.
      - А почему он назвал тебя джамадаром? Нарайян взглянул на Рама, ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы, и, наклонившись ко мне, прошептал:
      - Рам не очень умен. Он сильный и выносливый, словно вол, но с мозгами у него слабовато.
      Я кивнула, однако его объяснение меня не очень удовлетворило. Эти типы не вызывали доверия. Шадариты и гунниты не ладят между собой. Шадариты очень высокомерны, и водить дружбус гуннитами для них считается делом позорным. Нарайян же был гуннитом, к тому же гуннитом низкого происхождения. И все же Рам относился к нему с почтением.
      С другой стороны, ни в одном из них не чувствовалось ни малейшей враждебности по отношению ко мне. А в этот момент любая компания была предпочтительнее, нежели одиночество. Поэтому я сказала им:
      - Нам следует двигаться. Иначе еще кто-нибудь появится... Что это он делает?
      В руках Рама был булыжник весом фунтов в десять. Он колотил по ногам убитого человека. Нарайян остановил его.
      - Рам, достаточно. Мы уходим.
      Рам был чем-то озадачен. Какое-то время он раздумывал. Затем пожал плечами и отбросил камень в сторону. Не пояснив действий своего приятеля, Нарайян сказал:
      - Мы видели большую группу - человек в двадцать - сегодня утром. Может, нам удастся догнать их.
      Для начала это было бы неплохо - я чувствовала страшный голод. Последний раз я ела перед началом битвы. Я поделилась тем, что мне удалось раздобыть, обыскивая слонов. Но этого было мало. Рам, которому теперь дела не было до мертвецов, набросился на еду с такой радостью, словно его пригласили на пир.
      Нарайян ухмыльнулся:
      - Видите? Настоящий вол. Идем, Рам, ты понесешь ее оружие.
      ***
      Двумя часами позже на вершине холма мы настигли группу из двадцати трех беженцев. Они выглядели разбитыми, подавленными, потерявшими всякий интерес к жизни. У некоторых еще было оружие. Я не знала никого из них, что не удивительно - наша армия насчитывала четыре тысячи человек.
      Но они меня знали. Их поведение и настроение мгновенно улучшились. И я порадовалась затеплившейся в них надежде. Они встали и почтительно склонили головы.
      С вершины холма хорошо были видны и город, и равнина. Армия Хозяев Теней уходила с холмов, их, вероятно, отозвали. Отлично. Прежде чем они снова атакуют, мы успеем передохнуть.
      Я присмотрелась к своим спутникам.
      Они приняли меня, и это хорошо.
      Нарайян начал беседовать с ними, причем обращался к каждому из них отдельно. Некоторые, казалось, побаивались его. Почему? В чем дело? В этом было что-то странное.
      - Рам, зажги костер. Мне нужен дым. Много дыма.
      Поворчав, тот собрал команду из четырех человек и направился вниз по склону, чтобы собрать хворост.
      Нарайян приплелся ко мне с вечной своей ухмылкой; за ним следовал некто, напоминающий медведя.
      - Это Зиндху, Госпожа. Его репутация всем известна.
      Зиндху слегка поклонился. Похоже, с чувством юмора у него было плоховато.
      - Он может пригодиться, - добавил Нарайян Я заметила треугольник из красной ткани на поясе Зиндху. Значит, он тоже был гуннитом.
      - Мы будем очень благодарны вам за помощь, Зиндху. Вместе с Нарайяном посмотрите, чем мы располагаем.
      Нарайян ухмыльнулся, слегка поклонился и заторопился прочь в сопровождении своего нового Друга.
      Я сидела, скрестив ноги, поодаль от остальных, лицом к городу, погрузившись в себя. Как легко получилось с Золотым Молотом. Надо попробовать еще раз.
      Я открылась той силе, которая все еще была во мне. В моих ладонях, сложенных чашей, появилась маленькая огневая точка. Она возвращается ко мне, моя сила!
      Несказанно тому радуясь, я сконцентрировала сознание на лошадях. Через полчаса появился огромный черный жеребец и рысцой направился прямо ко мне. Люди были потрясены.
      Я - тоже. Даже не ждала, что получится. И что за этим жеребцом последуют еще трое других. К тому моменту, когда появился четвертый, к нам прибавилась еще сотня человек. Толпа покрыла всю вершину холма.
      Я обратилась к ним:
      - Мы проиграли сражение. И некоторые из вас пали духом. Это естественно. Ведь вы не были воспитаны как воины. Но война не проиграна. Она продолжается и будет длиться до тех пор, пока жив хотя бы один из Хозяев Теней. Если вы дрожите за свою шкуру, нам с вами не по пути. Уходите лучше сейчас. Ибо потом я вам этого сделать не позволю.
      Они встревоженно переглянулись, однако отправляться куда-либо в одиночку никому не хотелось.
      - Мы идем на север. Наша задача - запастись едой, оружием, а также людьми. И научиться воевать. Однажды мы вернемся. И когда это случится. Хозяевам Теней придется чертовски туго.
      Все оставались на местах.
      - Мы отправляемся в путь на рассвете. И те из вас, кто решат пойти со мной, будут со мной до конца.
      Я пыталась вселить в них уверенность в том, что мы способны навести ужас на весь мир.
      Устраиваясь на ночь, я обнаружила рядом с собой Рама - он стал моим телохранителем, хотя я и не просила его об этом.
      Засыпая, я подумала о тех четырех черных жеребцах, что не явились на мой зов. Когда мы пришли на юг, их было восемь. Это были особые жеребцы, каждый из них стоил сотни людей.
      Прислушавшись к шепоту своих новых товарищей, я несколько раз уловила слова, которые уже слышала от Нарайяна. Большинство людей произносило их с тревогой.
      Я заметила, что и на Раме была какая-то тряпица, но у него она была шафранового цвета. И носил он ее без особой гордости, в отличие от Нарайяна и Зиндху. Эти трое исповедовали две религии, но у каждого из них был свой цвет. Что бы это могло значить?
      Нарайян следил за костром. Он выставил дозорных. Навел некоторую дисциплину. Его организаторские способности были слишком хороши для разносчика овощей и бывшего раба.
      Меня посетил все тот же кошмар, на сей раз особенно яркий, однако, пробудившись, я смогла вспомнить лишь то, что кто-то звал меня. Это тревожило, но, возможно, это лишь плод моего воображения.
      Каким-то непостижимым образом, непонятно где Нарайян за ночь сумел раздобыть еду, причем в количестве, достаточном для того, чтобы все собравшиеся на холме кое-как позавтракали.
      Мы отправились на рассвете, как я и обещала, после того как выслушала сообщение караульных о приближении вражеского кавалерийского отряда. Мои люди соблюдали строжайшую дисциплину, что для меня, учитывая обстоятельства, оказалось приятным сюрпризом.
      Глава 8
      Дежагор окружает кольцо холмов. Долина находится ниже, чем земля за холмами. Эти чаша до сих пор ,не превратилась в озеро только благодаря сухому климату.
      От двух рек были прорыты два канала, чтобы снабжать водой фермы на холмах и сам город. Я вела отряд вдоль одного из них.
      Хозяева Теней были слишком заняты Дежагором. И пока они не наступали на пятки, я не слишком торопилась. Цель, которую я наметила, требует многих усилий. Угроза нападения укрепляла дисциплину в отряде. И я решила использовать это для того, чтобы внести кое-какие изменения.
      - Нарайян, мне нужен твой совет.
      - Да, Госпожа.
      - Нам будет трудно удерживать их вместе, когда они почувствуют себя в безопасности.
      Я говорила с ним, а также с Рамом и Зиндху как с равными - они не возражали.
      - Знаю, Госпожа. Они хотят домой. От романтики не осталось и следа, - Он опять ухмыльнулся. Как мне осточертела эта его вечная ухмылка! - Мы пытаемся внушить им, что они выполняют свой долг. Но им следует забыть многое из того, что они знали.
      В культуре Таглиоса переплетались несколько непонятных для меня религий, каким-то странным образом связанных с кастовой системой.
      На мучившие меня вопросы никто из моих людей не мог дать вразумительного ответа. Так устроен мир. Так было, есть и будет. Неплохо бы устроить общую мессу. Но для этого я не обладала достаточной властью. Не всякое препятствие можно устранить простым приказом.
      И я продолжала расспрашивать. Если бы удалось хоть немного разобраться в системе религиозных культов, можно было бы использовать это в своих интересах.
      - Мне нужны надежные люди, Нарайян, на которых я могла бы положиться абсолютно во всем. Я хочу, чтобы ты нашел мне таких.
      - Ваша воля будет исполнена, Госпожа. Он опять ухмыльнулся. Должно быть, у него эта привычка выработалась еще в те времена, когда он был рабом, - что-то вроде защитной реакции. И все же... Чем больше я его узнавала, тем более зловещим он мне казался.
      Но почему? Он был настоящий таглианец, принадлежал к низшей касте. Разносчик овощей, обремененный женой, детьми и, как он недавно узнал, парочкой внуков. Он был одним из тех, кого считают оплотом нации, - тихий трудяга, в поте лица зарабатывающий на жизнь. И со мной он обращался словно с любимой дочерью. Что в этом было зловещего?
      В Раме же странного было гораздо больше. В свои двадцать три он уже овдовел. Женился по любви, что для Таглиоса нетипично - там браки всегда заключались по сговору. Его жена умерла при родах, младенец оказался мертворожденным. Поэтому в нем столько горечи и разочарования. Подозреваю, что в отряд Рам вступил потому, что искал смерти.
      О Зиндху я не знала ничего. Говорил он только тогда, когда на этом настаивали, и казался еще более вкрадчивым, чем Нарайян. Однако он всегда выполнял порученное ему дело, и выполнял его хорошо, не задавая лишних вопросов. Всю жизнь меня окружали темные личности. Долго, очень долго я была женой Властелина - самого мрачного из всех, кого я когда-либо знала. Неужели я не справлюсь с этими людишками?
      Ни один из них не был глубоко верующим, что тоже казалось странным, ибо вся жизнь таглианца пронизана религией и каждое ее мгновение рассматривалось как религиозный опыт и было подчинено долгу верующего. Меня это беспокоило до тех пор, пока я не заметила, что религиозный пыл большинства моих людей несколько угас. Я спросила об этом одного из воинов. Ответ его был прост:
      - Здесь нет священников. Это могло служить объяснением. Нет такого общества, которое состояло бы только из истинно верующих. А то, что испытали эти люди, сместило все их представления о Боге. Их вытащили из привычной мирной жизни и ткнули лбом в такие вещи, на которые религия не давала ответа. Они уже никогда не станут тем, чем были раньше. И Таглиос с их возвращением будет другим государством.
      ***
      Численность отряда увеличилась втрое. Не больше не меньше, шестьсот человек, исповедующих три основные религии и несколько отдельных культов. Кроме того, более сотни рабов вовсе не таглианского происхождения. Если они обретут уверенность в себе, то из них получатся прекрасные воины. Бежать им некуда - они были бездомны. А отряд мог стать их домом.
      Беда в том, что при таком множестве разных культов каждый день отмечался какой-нибудь праздник. Хорошо еще, что у нас не было священников, - хлопот тогда не оберешься.
      Воины почувствовали себя в безопасности. Это дало им возможность вернуться к прежним привычкам, что, в свою очередь, ослабило их дисциплину. Они забыли о войне, зато, к моему неудовольствию, вспомнили, что я - женщина.
      Закон и исторические традиции в Таглиосе ставят женщину на один уровень со скотом. Даже ниже - со скотом обращаются менее вольно. Женщины, которым удается добиться высокого положения в обществе или обрести авторитет, вынуждены скрывать это. Они действуют за спиной мужчин, руководят ими и оказывают на них влияние. Еще одно препятствие на моем пути, может быть самое серьезное.
      Как-то утром я вызвала Нарайяна.
      - Мы в сотне миль от Дежагора. - Настроение у меня было отвратительное из-за ночных кошмаров, нервы - на пределе.
      - Сейчас мы в безопасности. - Их уверенности в этом можно было позавидовать.
      - Я намерена кое-что существенно изменить в нашей жизни. Как много у нас надежных людей?
      Он самодовольно ухмыльнулся. Самонадеянная маленькая крыса.
      - Треть. А может, и больше, если как следует проверить.
      - Неужели так много? - Я была удивлена. У меня такого впечатления не сложилось.
      - Вы не с теми общаетесь. Некоторые из наших воинов вполне обучены. Что касается рабов, то они полны ненависти и жаждут мести. В войне против Хозяев Теней они ни за что не пойдут за таглианцами. Некоторые из них искренне преданы вам, потому что вы - это вы.
      И на том спасибо, малыш.
      - Но большинству трудно повиноваться мне?
      - Вероятно. - Он льстиво и вкрадчиво ухмыльнулся. - Таглианцам нелегко привыкнуть к вывернутым наизнанку законам естества.
      - По этим законам, сильные подчиняют себе остальных. Так вот, сильные это я, Нарайян.
      Таглиос таких, как я, еще не видел. Надеюсь, ему не придется испытать на себе силу моего гнева. Я бы предпочла обрушить его на Хозяев Теней.
      Он вдруг испугался. И несколько раз поклонился мне.
      - Конечной целью нашего похода по-прежнему является Гойя. Можешь передать это остальным. В Гойе среди тех, кто выжил, произведем отбор и займемся их перевоспитанием. Но попадем мы туда не раньше, чем наведем порядок в своем отряде.
      - Да, Госпожа.
      - Соберите все имеющееся в наличии оружие. И без пререканий. Распределите его среди тех людей, кого считаете надежными. Пусть они образуют левый фланг. А справа пойдут религиозные фанатики. Их необходимо отделить от тех, кого они знали до Дежагора.
      - Это может создать некоторые проблемы.
      - Вот и хорошо. Мне необходимо знать корни этих проблем. Я все возмещу с лихвой. Приступайте к делу. Разоружите их прежде, чем они сообразят, что происходит. Рам, помоги ему.
      - Но...
      - Я сама в состоянии позаботиться о себе, Рам. - Его опека раздражала.
      Нарайян рьяно взялся за дело. В конечном счете почти все расстались с оружием добровольно.
      Построившись согласно моему приказу, отряд двинулся маршем, пока все не выдохлись настолько, что сил жаловаться ни у кого не осталось. Вечером мы остановились, и я объявила смотр. По моему требованию Нарайян поставил левый фланг позади. Надев свои доспехи, я села на одного из черных жеребцов и прогарцевала перед строем. Вокруг меня плясали ведьмины огоньки. Ничего особенного. Я еще не очень преуспела в своих попытках возродить прежние способности к магии.
      Доспехи, скакун и огоньки предназначались для создания образа, имя которому - Жизнедав. Я его придумала еще до того, как Отряд прибыл в Мейн, чтобы сразиться с Хозяевами Теней при Гойе. Вместе с Костоправом в образе Вдоводела эта дама одним своим видом должна была повергать врагов в трепет. В стране, где волшебство воспринимали не как досужие разговоры, а всерьез, и ведьминых огоньков вполне достаточно.
      Я медленно проехала перед строем, внимательно оглядывая людей. Они поняли меня. Я высматривала тех, кто склонен к неповиновению, с кем я буду жестка и нетерпима.
      Проехала еще раз. Если ты всю жизнь привык быть настороже - найти потенциальных бунтовщиков нетрудно.
      - Рам, - я указала на шестерых, - этих отошли прочь. И проследи, чтоб они не прихватили с собой того, что им никогда не принадлежало. - Я говорила так, чтобы было слышно всем. - Во время следующего смотра те, кого я выберу, отведают плети. А затем мы устроим праздник смерти.
      Ряды шевельнулись. До них дошел смысл сказанного.
      Шестеро вызвавших мое подозрение в унынии удалились. Я обратилась к остальным:
      - Воины! Поглядите на тех, что справа от вас. И на тех, что слева. Поглядите на меня. Те, кого вы видите, - не шадариты, не гунниты, не веднаиты, а просто воины. Воины! Мы ведем борьбу с беспощадным и единым в своей силе врагом. И когда вы пойдете на него, рядом с вами будут не ваши боги, а люди, те, что стоят сейчас здесь. Оставайтесь верными своим богам в сердце своем, но в этом мире, в этом лагере, в походе, на поле сражения вы будете повиноваться мне. Я буду вашим верховным владыкой. И до тех пор пока не исчезнет последний Хозяин Теней, никакая награда - Божья ли, правителей ли - не найдут вас быстрее моей.
      Я сознавала, что, возможно, веду себя слишком жестко. Но мне необходимо было создать свою армию, а время поджимало.
      Пока они переваривали все это, я отъехала в сторону, слезла с лошади и сказала Раму:
      - Распусти их. И разбей лагерь. Пришли ко мне Нарайяна.
      Расседлав скакуна, я села прямо на седло. Рядом со мной пристроилась ворона, наклонив набок голову. Еще несколько птиц кружило вокруг. Эти черные демоны были повсюду.
      Костоправ стал из-за них параноиком. Он полагал, что они преследуют его, шпионят за ним и даже обращаются к нему. Я думала, у него это от перенапряжения. Но их вездесущность начинала действовать на нервы и мне.
      Не думать о Костоправе. Нет его. А я хожу по лезвию ножа. Ни слезы, ни мольбы не вернут его.
      За время нашего похода на север я поняла, что там, в Курганье, я утратила не только свои магические способности. Я сломалась. И потеряла уверенность в себе.
      Это вина Костоправа. Его слабость - слишком чуткий, терпимый, доверчивый, он не мог поверить в то, что в глубинах человеческой души скрывается мрак. Хотя Костоправ достаточно цинично оценивал мотивы, двигающие людьми, он верил: в каждом злодее можно пробудить добрые чувства.
      Этой вере я обязана жизнью, однако даже факт моего спасения не подтверждает того, что действительность соответствует этому представлению.
      Пришел Нарайян, льстивый, как кошка. Одарил меня своей неизменной ухмылкой.
      - Нарайян! Нам удалось добиться определенного успеха. И они приняли это нормально. Но впереди еще долгий путь.
      - Религиозные проблемы. Госпожа?
      - Что-то вроде. Но это не самое серьезное препятствие. И не такое преодолевали, - улыбнулась я, заметив его удивление. - Сомневаешься? Ты ведь меня не знаешь. Ты знаешь лишь то, что слышал. Какая-то женщина отказалась от трона и пошла за Капитаном, так? Но я вовсе не тот капризный ребенок, которого ты себе представляешь. Я не какой-то там недоумок, унаследовавший плохонькое царство, до которого ему и дела нет. И даже не дуреха, что сбежала с первым встречным авантюристом, захотевшим ее.
      - Мы знаем только то, что ты - подруга Капитана, - признал он. - Твои товарищи почти не говорили о твоем прошлом. Я думаю, что ты нечто большее, но насколько - не смею и предположить. , - Могу подсказать. - Все это, забавляло. Хоть Нарайяну и хотелось, чтобы я была чем-то нетривиальным, он изумлялся всякий раз, когда я вела себя не как таглианка. - Присядь, Нарайян! Пора тебе узнать, на кого ты ставишь.
      Он посмотрел на меня искоса, но сел. За ним внимательно следила ворона. Пальцы коротышки теребили лоскут на поясе.
      - Я отказалась править империей столь обширной, что ты и за год не смог бы ее пересечь с востока на запад. А с севера на юг она простиралась на две тысячи миль. Я создала ее практически из ничего задолго до того, как родился дед твоего деда. И это не первая основанная мною империя.
      Он недоверчиво усмехнулся.
      - Видишь ли, Нарайян, Хозяева Теней были моими рабами, несмотря на их могущество. Они исчезли во время великой битвы двадцать лет тому назад. Я считала их мертвыми, пока не сдернула маску с убитого нами в Дежагоре. Сейчас я еще слаба. Два года назад на севере моей империи была грандиозная битва. Мы с Капитаном не дали пробудиться злым силам, что остались от первой созданной мною империи. Цена победы была слишком велика: я почти полностью утратила свою силу. Сейчас я снова ее обретаю, медленно и мучительно.
      Было заметно, что Нарайян с трудом осознает все это. Ведь я всего-навсего - женщина. Но поверить мне ему явно хотелось. Он сказал:
      - Ты такая молодая.
      - Я никого не любила, пока не встретила Капитана. То, что ты видишь, всего лишь маска, Нарайян. Я пришла в этот мир задолго до того, как Черный Отряд прошел здесь впервые. Я старая, Нарайян. Старая и злобная. Способна на такое, во что никто бы не поверил. Зло, интриги и войну я знаю как собственных детей, я взращивала их веками. Я была не только любовницей Капитана, но еще и Лейтенантом, и начальником его штаба. Теперь Капитан - я. Пока я жива, Отряд жив. И продолжает действовать. И обретает новую жизнь. Я намерена его воссоздать. Некоторое время он может носить другое имя. Но все равно он будет Черным Отрядом. И орудием моей воли.
      Нарайян снова усмехнулся:
      - Может, вы и есть ОНА.
      - Кто "она"?
      - Скоро, Госпожа, скоро. Всему свое время. Довольно и того, что возвращение Черного Отряда не вызвало недовольства. - Его глазки забегали.
      - Хорошо, не буду настаивать. Я решила не давить на него. Нужно сделать его посговорчивей.
      - Вернемся к насущим проблемам. Мы создаем армию. К несчастью, недостает самого ценного - ветеранов. Воинов некому обучить искусству боя. Сегодня вечером, перед тем как они примутся за еду, разделите их на группы человек по десять, по культовой принадлежности. В каждой группе должно быть не более трех представителей одного культа и один не таглианец. Выделите им постоянное место в лагере и в строю. Нужно, чтобы эти отделения не общались между собой до тех пор, пока каждое не изберет своего командира и его заместителя. Хорошо бы им договориться, как ладить между собой. Но они должны жить жизнью своей команды, и только.
      Еще один рискованный шаг. Люди не в лучшем настроении. Зато изолированы от жрецов и от той религиозной среды, которая питала их суеверия. Всю жизнь за них думали жрецы. А здесь у них не было никого, кроме меня, кто мог сказать, что им следует делать.
      - Я не хочу идти в наступление на Гойю, пока в отделениях не избраны командиры. Любые распри между членами отделений расцениваются как провинность и подлежат наказанию. Еще до формирования создайте карательные группы. Как только это будет сделано, отправьте людей ужинать.
      Они займутся приготовлением пищи - и это сплотит их. - Я махнула рукой, давая знак, что он может приступать к делу. Он поднялся:
      - Если они будут есть вместе, Госпожа, они все будут делать вместе.
      - Знаю. - В каждом культе существовали свои нелепые представления о том, что можно есть, а что нельзя. Этим и было продиктовано мое требование. Общая трапеза должна была подорвать самые основы их суеверий.
      Вряд ли можно до конца искоренить стародавнюю вражду, однако люди научатся сдерживать себя в обществе друг друга. Ненавидеть можно тогда, когда объект твоей ненависти - кто-то мало тебе знакомый, а не тот, с кем ты сражаешься бок о бок и кому вверяешь свою жизнь.
      Мы начали овладевать военным искусством. Те, кто прошел некоторую подготовку, учили воинов выстраиваться в стройные шеренги. Порой меня охватывало отчаяние. Я могла многое сделать. Но была одна.
      Чтобы разобраться с политикой, следовало бы обзавестись мощной поддержкой.
      К нам присоединились беженцы. Некоторые, правда, потом ушли. В основном те, кто не выдержал суровой дисциплины. Но были и такие, кто захотел стать настоящими воинами.
      Я широко использовала метод кнута, но с еще большей щедростью раздавала пряники. Я пыталась воспитать в них гордость за свой отряд, а также убежденность в том, что они - лучше других, тех, кто не принадлежал к отряду. Кроме того, солдаты должны четко осознавать - доверять можно только своим.
      Я не щадила себя. Спала так мало, что ничего не видела во сне, а если что-то и снилось - не помнила. Каждую свободную минуту тратила на то, чтобы вернуть способности к магии. Скоро мне это понадобится.
      Это было похоже на то, как учишься заново ходить после долгой болезни.
      Глава 9
      Хотя я и не ставила перед собой задачу быстрого передвижения, наш отряд намного опередил остальную часть уцелевшего войска. Одиночки и небольшие группы задерживала в пути необходимость искать себе пропитание. Когда мы сбавили темп перед Гойей, все больше и больше людей стали нагонять нас. Но лишь немногие решили присоединиться.
      Уже было заметно, что мой отряд отличается от других, и это путало.
      По моим подсчетам, от нашей прежней армии осталось около десяти тысяч человек. Сколько доберется до Гойи? Если Таглиосу будет сопутствовать удача примерно половина.
      Мы были уже не на своей территории. В сорока милях от Гойи и Мейна, на земле, исторически принадлежавшей Таглиосу, я велела остановиться, разбила постоянный лагерь и окружила его рвом. Луг на северном берегу чистого ручья. Южный берег покрыт лесом. Вполне подходящее место. Удобно. Я планировала передышку, обучение войска, до тех пор пока фуражиры не опустошат всю округу.
      В последующие дни примкнувшие к нам беженцы принесли сообщения о вражеской кавалерии, преследовавшей их. Через час после того, как мы приступили к устройству лагеря, мне было доложено, что на южной окраине леса появился дым. Я прошла примерно с милю и увидела клубы дыма со стороны деревни, расположенной примерно в шести милях вдоль дороги. Надо обдумать ситуацию. Чем это нам грозит? Неприятностями? А вдруг - удача? Вряд ли, учитывая сложившуюся в данный момент обстановку.
      Из сумерек вынырнул Нарайян.
      - Госпожа, это люди Хозяев Теней. Они устроили лагерь с южной стороны леса. Завтра они обнаружат нас. - От его оптимизма не осталось и следа.
      Я задумалась над этим известием:
      - В отряде знают?
      - Да, уже передают эту новость друг другу.
      - Черт. Ну ладно. Поставьте вдоль рва надежных людей. Убейте любого, кто попытается бежать. Пусть за всем этим проследит Рам, а вы возвращайтесь сюда.
      - Хорошо, Госпожа. - Нарайян шмыгнул прочь. Иногда он напоминал мне мышь. Вскоре он вернулся. - Они ворчат - Ну и пусть, пусть себе ворчат, лишь бы не дезертировали. А люди Хозяев Теней знают о нас? Нарайян пожал плечами.
      - Я хочу знать. Поставьте пикет в четверти мили от края леса. Десятка два надежных ребят. Пусть не мешают продвижению вражеских разведчиков на север, но на обратном пути те должны попасть в засаду. Пусть боятся угрозы нападения. Тех, кто ни на что другое не годен, отправьте строить вал вдоль ручья. Застолбите участок на том берегу, заточите копья. Там нет пространства для маневра. Им придется идти напролом. Отдав распоряжения, немедленно возвращайтесь.
      В подобной ситуации лучше всего заняться делом, чтобы не впасть в панику.
      - Нарайян, подождите, - окликнула я его. - Выясните, умеет ли кто-нибудь обращаться с лошадьми.
      Кроме моих скакунов, в отряде было с полдюжины лошадей, отбившихся от табуна и пойманных нами. За моими ухаживал Рам - я научила его этому.
      Ездить верхом в Таглиосе умели только гунниты, то есть высшая каста, и богатые шадариты. Рабочим скотом служили буйволы и волы.
      Нарайян вернулся уже в десятом часу. Тем временем я понаблюдала за поведением своих воинов и осталась довольна: никакой паники или ужаса, лишь естественная настороженность. Люди были явно уверены в том, что, если останешься в отряде, шансов уцелеть у тебя больше, нежели в случае дезертирства. Моего гнева они опасались больше, чем врага, пока только призрачного. Отлично.
      Я также посмотрела, как ведутся работы на внешней стороне насыпи, а затем отправилась переговорить с Нарайяном.
      - А теперь мы навестим их лагерь, - сказала я ему.
      - Мы? - Его ухмылка на сей раз была искусственной.
      - Я имею в виду вас и себя.
      - Хорошо. Хотя я чувствовал бы себя спокойнее, если бы мы взяли и Зиндху.