Глен КУК
      ЧЕРНЫЙ ОТРЯД V
      СТАЛЬНЫЕ СНЫ
      Кейту, потому что мне нравится его стиль
      Глава 1
      Минули месяцы. Многое случилось, и многое выскользнуло из моей памяти. Малозначимые детали я помню, тогда как важные вещи забыты начисто. Что-то знаю от третьих лиц, об остальном могу только догадываться. Да и как часто мои очевидцы лгали самим себе?
      Волею обстоятельств я оказалась в стороне от активной жизни, и мне не было известно, что нарушена важная традиция и никто не вел записей о подвигах Отряда. И тогда я растерялась. Могло показаться самонадеянным с моей стороны браться за перо. Опыта у меня нет. Я не историк, тем более не писатель. И разумеется, я не обладаю наблюдательностью, чуткостью и проницательностью Костоправа.
      Итак, я попытаюсь ограничиться изложением событий, насколько сама их помню. Надеюсь, история не будет сильно приукрашенной от моего личного участия в ней, да и зачем мне это.
      Прошу все это учесть и предлагаю, следуя традиции предшествующих летописцев, это дополнение к Летописям Черного Отряда - Книгу Госпожи.
      Госпожа. Летописец. Капитан.
      Глава 2
      Они находились слишком высоко и далеко. Но Лозан Лебедь прекрасно осознавал, что он Дадит. - Им там крепко достается. Сражение происходило у Дежагора, в самом центре круглой, окаймленной холмами долины. Лебедь и три его спутника наблюдали за ходом битвы.
      Нож ворчливо согласился с ним, а Корди Махер, самый близкий друг Лебедя, промолчал. Он только пнул валявшийся под ногами камень, словно пытался расколоть его.
      Армия, на стороне которой были их чаяния, несла потери.
      Блондин Лебедь и брюнет Махер, были родом из Роз, города, который находился в семи тысячах миль к северу от места битвы. Третий в команде чернокожий Нож - опасный и немногословный гигант неизвестного происхождения. Несколько лет назад Лебедь и Махер спасли его от крокодилов. С тех пор он и пристал л ним. Был еще и четвертый. Правда, он не принадлежал к команде, да они бы и не приняли его, даже если бы он предложил себя. Все звали его Копченым. Официально он занимал пост начальника пожарной охраны Таглиоса, города-государства, армия которого сейчас терпела поражение. На самом деле он был придворным магом. Карлик с кожей цвета ореха. С точки зрения Лебедя, само существование Копченого на белом свете было досадным недоразумением - Это ведь твоя армия гибнет там. Копченый, - прорычал Лозан Лебедь. - Проигрывают они, значит, проигрываешь и ты. Теперь Хозяева Теней с удовольствием покончат с тобой.
      С поля битвы доносились вой, мольбы, проклятия.
      - Сделают из тебя джем. Если ты, конечно, не сговорился с ними заранее.
      - Полегче, Лебедь, - одернул его Махер. - Видишь, он колдует.
      Лебедь взглянул на смуглого коротышку:
      - Это-то понятно. Однако что это за заклинания?
      Глаза Копченого были закрыты. Он что-то приглушенно бормотал. Иногда в его шепоте слышались шипение и треск, будто на раскаленной сковородке поджаривали бекон.
      - Он вовсе не пытается помочь Черному Отряду. Кончай бубнить себе под нос, старый черт.
      Наши ребята попали в переплет. Ты не хочешь попытаться что-либо предпринять, чтобы исправить положение? Еще до того, как я намотаю тебя на свою коленку.
      Старик открыл глаза и начал разглядывать долину. Выражение его лица нельзя было назвать приятным. К тому же Лебедь сомневался, что глазенки коротышки способны рассмотреть детали. Да и вообще от Копченого - воплощения лицемерия и фальши - можно было ждать чего угодно.
      - Не будь скотиной, Лебедь. Я всего лишь человек, к тому же слишком старый и слабый. Там, внизу. Хозяева Теней. Им ничего не стоит раздавить меня, как таракана.
      Лебедь продолжал раздраженно ворчать. Погибали его товарищи.
      Копченый резко прервал его:
      - И я, и любой из нас может только привлечь к себе внимание. Ты и вправду хочешь, чтобы Хозяева Теней заметили тебя?
      - Ведь это всего-навсего Черный Отряд, так? Им платят, так пусть рискуют, да? Даже если с ними полягут четыре тысячи таглианцев?
      Губы Копченого скривились в гнусной ухмылке. На равнине людской поток окружил высоту, последний рубеж, где реяло знамя Черного Отряда. Затем он отхлынул обратно к холмам, сметая все на своем пути.
      - Тебе ведь такой оборот дела тоже не сулит ничего хорошего? - Лебедь уже не ворчал, теперь в его голосе звучала угроза. Копченый для него был хитрым животным, хуже всякого крокодила. Хотя те и могут позволить себе полакомиться своим потомством, но по крайней мере их вероломство предсказуемо.
      Копченый был задет за живое, но ответил Лебедю почти ласково:
      - Они сделали то, о чем мы и не мечтали. Равнина была сплошь покрыта мертвыми и умирающими людьми и животными. Очумевшие боевые слоны носились повсюду, забыв о хозяевах. Уцелел лишь один легион таглианцев. Он пробился к городским воротам и теперь прикрывал бегство остальных. Столбы пламени поднимались над местами расположения войск за городской стеной.
      - Они проиграли сражение, но спасли Таглиос, - произнес Копченый. - Убили одного из Хозяев Теней. Вряд ли кто теперь отважится напасть на город. Теперь их противникам придется бросить оставшиеся части на Дежагор, чтобы отвоевать его.
      Лебедь язвительно усмехнулся:
      - Извини, что не могу пуститься в пляс. Эти ребята мне нравятся, а то, что ты собирался использовать их в качестве тарана, - не нравится.
      Копченый едва сдерживал раздражение.
      - Они не за Таглиос сражались. Лебедь. Они хотели использовать нас, чтобы через Страну Теней попасть в Хатавар. И это было бы хуже, чем победа.
      Лебедь умел прислушаться к голосу разума, если доводы его были очевидны.
      - И поскольку они не станут лизать вам задницы, даже если и готовы защищать ваши шкуры от Хозяев Теней, ты, надо полагать, считаешь, что им досталось поделом? Я тебе вот что скажу - жаль, что так получилось. Если бы они победили, было бы чертовски заманчиво посмотреть, как ты будешь суетиться, чтобы выполнить условия договора.
      - Полегче, Лебедь, - сказал Махер. Но тот уже закусил удила.
      - Ты считаешь меня циником, Копченый, но я могу поклясться, что вы с Радишей с самого начала лезли из кожи вон, чтобы вышибить их из игры. Разве не так? Только бы не пустить в Страну Теней. Почему бы, черт возьми, нет? Об этом я не подумал.
      - Сражение еще не окончено, Лебедь, - произнес Нож. - Подожди. Придет черед рыдать и Копченому.
      Все вытаращили глаза. Нож говорил редко, и если говорил, то всегда по делу. Что у него было на уме?
      - Ты заметил что-то? - спросил Лебедь. Корди, не выдержав, гаркнул:
      - Черт возьми, замолчишь ты наконец?
      - Какого дьявола я должен молчать? Этот проклятый мир кишмя кишит старыми козлами вроде Копченого. И со времен сотворения мира они крутят нами как хотят. Глянь на эту мелкую дрянь. Лопочет тут о том, что ему нужно скрыться, пока не попал в лапы Хозяевам Теней. Какой же он после этого мужик?! А Госпожа... Так вот, у нее-то хватило духу выступить против них. И если задуматься, Выходит, что ей удалось сделать куда больше того, о чем Копченый и мечтать-то не смеет.
      - Осади, Лебедь.
      - Черта с два досади". Я прав. Должен же кто-то сказать этим старым хрычам, что они годны только языком чесать.
      Нож угрюмо согласился. А он не признавал авторитетов. Лебедь, не настолько разъяренный, каким казался, лишь заметил, что Ножу стоит пальцем шевельнуть и от Копченого останется мокрое место, если тот будет зарываться.
      Копченый улыбнулся:
      - Лебедь, когда-то и мы, старые хрычи, были такими же зелеными крикунами, как и ты. Махер встал между ними:
      - Так, хватит. Чем пререкаться, подумайте-ка о том, что нам лучше убраться отсюда, пока мы не попали в эту заваруху.
      У подножия холмов все еще шло сражение.
      - Пожалуй, следует создать гарнизоны в городах к северу отсюда и собрать людей в Гойе. Лебедь согласился с ним. Вид у него был кислый.
      - Может, кому-то из Отряда это уже и пришло на ум. - Он сердито посмотрел на Копченого. Тот пожал плечами:
      - Если кому-то удалось выбраться, они сумеют сколотить настоящую армию. Теперь у них будет достаточно времени для этого.
      - Ага. А если Прабриндрах Драх и Радиша подсуетились, они, возможно, даже успели обзавестись серьезными союзниками. Например, каким-нибудь магом, который не будет все время отсиживаться в кустах.
      Махер начал спускаться по склону холма - Пошли, Нож. Пусть собачатся. Спустя мгновение Копченый произнес - Он прав, Лебедь. Уносим ноги отсюда. Лебедь тряхнул длинными золотистыми волосами и посмотрел на Ножа. Тот кивнул в сторону лошадей у подножия холма.
      - Отлично. - Лебедь бросил последний взгляд на равнину и на город, где Черный Отряд нашел свой конец. - И все же что хорошо - то хорошо, а что плохо - то плохо.
      - Полезное - полезно, а необходимое - важно. Поехали. - Лебедь двинулся с места. Недурно сказано - надо будет запомнить. Однако последнее слово должно остаться за ним.
      - Все это дерьмо, Копченый. Сплошное дерьмо Сегодня я увидел тебя в новом свете Это мне не нравится и не вызывает доверия Отныне я намерен следить за тобой, как твоя совесть.
      Они сели на коней и устремились на север
      Глава 3
      В те времена Отряд был на службе у принца Таглиоса Прабриндраха Драха. Принц обладал слишком мягким характером, чтобы править таким многочисленным народом, как таглианцы, которые к тому же постоянно враждовали друг с другом. Однако природное добродушие и уступчивость государя уравновешивались его сестрой, Радишей Дра, маленькой смуглой женщиной, обладающей стальной волей и умом быстрым и разящим, словно пущенный из пращи камень.
      Пока Черный Отряд и Хозяева Теней бились за Дежагор, или Штормгард, как его еще называли, Прабриндрах Драх, находясь в трехстах милях к северу от места сражения, давал аудиенцию.
      Принц был ростом пять с половиной футов, смуглокожий, с лицом южного типа. Нахмурившись, Прабриндрах Драх смотрел на собравшихся жрецов и инженеров. Ему очень хотелось выгнать ИХ всех. Но вряд ли ему простят подобное обращение со жрецами глубоко религиозные жители Таглиоса.
      Он увидел, что сестра, стоя за спиной посетителей, делает ему какие-то знаки.
      - Простите. - Он направился к пей. Ничего не поделаешь, приходилось терпеть его дурные манеры. Радиша ждала его у дверей.
      - Что случилось?
      - Не здесь.
      - Плохие новости?
      - Не сейчас. - Она увлекла его за собой. - Маджаринди выглядит расстроенным.
      - Он попался на удочку. Настаивал, чтобы мы построили стену, потому что Шазу посетило Видение. Но как только остальные потребовали свою долю, он запел по-другому. Тогда я спросил его, не изменились ли видения у Шазы. По-моему, это его опечалило.
      - Отлично.
      Радиша вела брата по бесконечным лестничным маршам. Каждый новый правитель считал своим долгом перестроить древний дворец. Поэтому никто не знал его лабиринтов, раскинутых как паутина, исключая разве что Копченого.
      Радиша привела принца в один из потайных уголков - комнату, защищенную лучшими заклинаниями колдуна. Прабриндрах Драх плотно затворил за собой дверь.
      - Так в чем дело?
      - Голубь принес вести от Копченого.
      - Плохие?
      - Армия, нанятая нами, потерпела поражение при Штормграде.
      Хозяева Теней называли Дежагор Штормградом.
      - Большие потери?
      - Разве самого факта не достаточно?
      - Да.
      До появления Хозяев Теней Таглиос был мирным государством. Но как только над ним нависла эта угроза, Прабриндрах Драх вытащил на свет Божий старых военачальников. - Уничтожены? Обращены в бегство? Какие потери понесли Хозяева Теней? Таглиос в опасности?
      - Им не следовало пересекать Мейн.
      - Они должны были измотать остатки армии, засевшей у брода Гойи. Они профессионалы, сестренка. Мы же заявили, что наше решение окончательно и пересмотру не подлежит, а также о том, что вмешиваться не будем. Мы ведь знали: они не смогут захватить Гойю. Все идет как надо. Детали есть?
      - Голубь не кондор. - Радиша скривилась. - Они прошли маршем, ведя за собой толпу освобожденных рабов, хитростью взяли Дежагор, уничтожили Грозотень и ранили Тенекрута. Но в настоящий момент Лунотень собрал новое войско. С обеих сторон большие потери. Возможно, Лунотень погиб. Тем не менее мы проиграли. Часть армии отступила в город. Оставшиеся разбежались.
      Большинство же, включая Капитана и его подругу, настигла смерть.
      - Так Госпожа убита? Жаль. Она была интересной женщиной.
      - Ах ты, похотливая обезьяна.
      - А что я? Где она проходила, там замирали сердца.
      - И это ее ничуть не волновало. Единственным, кто для нее существовал, был Капитан. Как его... Костоправ. - А тебя раздражало, что он видел только ее? Радиша бросила на брата свирепый взгляд.
      - Чем занят Копченый?
      - Бежал на север. Нож, Лебедь и Махер намерены собрать оставшихся в Гойе.
      - Мне это не нравится. Копченому следовало остаться. Нельзя сдавать позиции.
      - Копченый боится, что Хозяева Теней найдут его.
      - Разве они до сих пор о нем не знают? Меня бы это очень удивило. Прабриндрах Драх пожал плечами. - А чего это он так трясется за свою шкуру? Ладно, вернусь к жрецам.
      Радиша рассмеялась.
      - Ты что?
      - Этих идиотов может провести что угодно, только не твои глаза. Оставайся тут. Пусть себе занимаются своей дурацкой стеной. А я пойду разберусь с Копченым.
      Принц вздохнул:
      - Ты права. Но, пожалуйста, будь потише. Они насторожены, догадываясь, что за ними следят.
      - В прошлый раз они без меня не скучали.
      - Не мучай меня неизвестностью. Мне трудно иметь с ними дело, потому что они знают больше, чем я.
      - Я их заставлю поволноваться. - Она погладила его по руке. - Порази их своей осведомленностью. Доведи их до сумасшествия спорами. Выкажи благожелательность по отношению к тем сектам, которые проявят себя наиболее активно. Пусть вцепятся в глотки друг другу.
      Прабриндрах Драх по-мальчишески улыбнулся. Такие игры ему по сердцу. Так он мог набрать силу и авторитет. И обезоружить жрецов.
      Глава 4
      Это была странная маленькая процессия. Ее возглавлял некто в черном; он напоминал не то ствол дерева, не то человека, несущего под мышкой ящик. Следом за ним, в ярде от земли, парил мужчина, чьи ноги нелепо болтались в воздухе. Грудь его была пронзена стрелой, конец которой торчал из спины. Жизнь едва теплилась в Нем. Третий в этой компании - человек, пораженный копьем, дрейфовал в воздухе в пяти футах над землей. Он был еще жив и корчился от боли, словно животное со сломанным позвоночником. И замыкали шествие два вороных неоседланных жеребца, куда более крупных, нежели любая боевая лошадь. Воронье сотнями кружило над ними. Процессия в сумерках двигалась вверх по склону холма, восточное Штормгарда. Они остановились раз, застыв на месте минут на двадцать, пропуская мимо небольшую группу беженцев из Таглиоса. Те их и не видели. Очевидно, здесь не обошлось без колдовства.
      Компания продолжила свой путь под покровом ночи. А воронье по-прежнему сопровождало их, образовав своего рода арьергард. Несколько раз вороны принимались каркать над движущимися тенями, однако достаточно быстро успокаивались. Ложная тревога?
      Процессия остановилась в десяти милях от осажденного города. Возглавлявший шествие потратил несколько часов на то, чтобы собрать хворост и сухие ветки, а затем заткнул их в расщелину в гранитном склоне холма. Ухватившись за копье, он притянул того, кто был им пронзен, вытащил копье из тела жертвы и полоснул по нему этим копьем.
      Когда с человека слетела маска, чей-то глухой голос с горечью прошептал:
      - Он не из Взятых!
      Вороны пронзительно закаркали. То ли обсуждали происшедшее, то ли спорили о чем-то. Фигура в черном спросила:
      - Ты кто? Чем занимаешься? Откуда явился?
      Раненый не отвечал. Может, ему было не до разговоров. Может, не понимал языка, на котором к нему обращались. А может, просто из упрямства.
      Пытки ничего не дали.
      Палач бросил человека на кучу хвороста и махнул рукой. Хворост вспыхнул. Копье пронзало жертву каждый раз, когда та пыталась ускользнуть. Сила воли у горящего была воистину неисчерпаемой.
      В этом определенно было нечто магическое. Тот, кто горел, был одним из Хозяев Теней, и звали его Лунотень. Его армия одержала победу в битве при Штормгарде, но собственная участь оказалась бесславной.
      Процессия продолжила свой путь только тогда, когда от костра - а вместе с ним и от Хозяина Теней - остались только угли. Древообразный собрал остывшие угли и по пути время от времени разбрасывал их горстями.
      Человек со стрелой, раскачиваясь, двигался по пятам за древообразным. Лошади по-прежнему замыкали шествие.
      Воронье все так же караулило их. Один раз птицы устроили переполох, завидев какого-то зверя, похожего на кошку. Но древообразный сотворил какое-то заклинание, и леопард удалился несколько растерянным.
      Глава 5
      Изящная фигура в богато украшенных черных доспехах яростно напряглась - и тогда с кучи трупов, наваленных на нее, один свалился. Это дало возможность протиснуться наружу. Оказавшись на воле, фигура в течение нескольких минут лежала не двигаясь, тяжело дыша в огромном шлеме. Затем с трудом села.
      Через некоторое время стянула с рук рукавицы - стали видны тонкие руки. Пальцы расстегнули застежки на шлеме и сняли его.
      Длинные черные волосы упали на лицо, которое привело бы в восторг любого. Под черными стальными доспехами скрывалась женщина.
      Я все так описываю, потому что сама этого не помню. Помню сон, темный, кошмарный, в котором была черная женщина с клыками, как у вампира. И больше ничего. Первое четкое воспоминание связано с тем моментом, когда я сидела рядом с грудой мертвых тел, со шлемом на коленях. Я с трудом переводила дыхание, сознавая лишь, что сумела выбраться из-под этой кучи.
      Воздух был пронизан смрадом от тысяч жестоко изуродованных, гниющих мертвецов. Он казался более зловонным, нежели у любых канализационных отходов. Запах войны. Сколько раз мне приходилось дышать этой вонью? Не меньше тысячи. А я так и не привыкла к ней.
      К горлу подступала тошнота, но меня не вырвало. Я уже вывернула желудок наизнанку - прямо в шлем, пока лежала под телами. Смутно помню, что в какой-то момент мне стало страшно от мысли, что я утону в собственной рвоте.
      Меня всю трясло. Горячие, колючие слезы текли по моему лицу, принося с собой облегчение. Я выжила! Прожив гораздо дольше любого из смертных, я так и не утратила желания жить.
      Когда я снова смогла дышать, то попыталась сообразить, где я и что тут делаю.
      Мои последние воспоминания нельзя назвать самыми приятными. Помню, я сознавала, что умираю.
      В темноте было плохо видно, но я не сомневалась, что мы потерпели поражение. Иначе Костоправ давно нашел бы меня.
      А победители не ищут?
      По полю битвы действительно двигались какие-то фигуры. Я слышала чей-то громкий спор. Ко мне медленно приближались. Нужно было смываться.
      Я поднялась на ноги и сумела спотыкаясь пройти несколько шагов, но упала, сил сдвинуться с места не было. Демон жажды пожирал меня изнутри. Горло настолько пересохло, что я не могла даже заскулить.
      Шум, произведенный мной, заставил мародеров замолкнуть.
      Они крались ко мне, еще одной своей жертве. Где же мой меч?
      Сейчас я умру, ибо у меня не было ни оружия, ни силы найти его, прежде чем найдут меня.
      Теперь я видела их. Три фигуры, освещенные сзади слабым сиянием, исходящим из Дежагора. Они были коротышками, как и большинство воинов Хозяев Теней. Плохо обученные, не очень сильные, но чтобы прикончить меня, им не нужно было ни того ни другого.
      Может, притвориться убитой? Нет. Этих не проведешь. Трупы должны были уже остыть.
      Черт бы их побрал!
      Прежде чем прикончить, они меня не только обшарят и оберут.
      А может, они и не убьют меня. Поскольку Хозяева Теней отнюдь не глупы, по моим доспехам они поймут, кто я. И что память моя таит те бесценные сведения, которые они давно мечтали заполучить. Захватив меня в плен, они будут с лихвой вознаграждены.
      Aсе-таки есть Бог на свете. За спинами мародеров что-то прогремело. Похоже, их неожиданно атаковали со стороны Дежагора - что-то вроде рейда на мародеров. Могаба не сидел сложа руки, дожидаясь, когда Хозяева Теней сами заявятся к нему.
      Iдин из мародеров что-то проговорил - голос его звучал спокойно. Второй цыкнул на него. Третий тоже вставил какое-то замечание. Возник спор. Первый знать не желал, чем был вызван грохот. Он не хотел больше воевать.
      Но мнение двух других оказалось решающим.
      Судьба улыбнулась. Те двое, с развитым чувством ответственности, спасли мне жизнь.
      Какое-то время я лежала там, где упала, отдыхая, затем на карачках поползла к куче тел. Я нашла свой меч, древний священный клинок, отлитый Карки в ранний период Владычества. Легендарный меч, но никто, даже Костоправ, не знал его историю.
      Я ползла прямо к холму, где в последний раз видела своего возлюбленного, а рядом с ним Мургена и знамя Отряда. Он стоял там, пытаясь остановить беспорядочное бегство армии. Казалось, я буду ползти всю ночь. Нашла мертвого воина, у которого во фляге оказалась вода; выпив ее, я поползла дальше. Постепенно силы возвращались ко мне. К тому времени, когда я добралась до холма, я уже могла идти ногами.
      Я ничего не нашла. Вокруг были только трупы. Но Костоправа среди них не было. Знамя Отряда исчезло. Я чувствовала пустоту внутри. Неужели Хозяева Теней захватили его? Для них это был бы всем трофеям трофей - ведь Отряд разгромил их армию при Гойе, завладел Дежагором и убил Грозотень.
      Я не могла в это поверить. Ведь и так долго искала его. Неужели Бог и судьба так жестоки ко мне?
      Я заплакала.
      Вокруг воцарилась тишина. Рейд закончился. Скоро вернутся мародеры. Я отправилась дальше, наткнулась на мертвого слона и чуть не закричала - мне показалось, это какой-то монстр.
      На слонах перевозили всякую всячину, и кое-что из этого мне могло пригодиться. Я раздобыла несколько фунтов сушеной еды, флягу с водой; мое внимание также привлекли небольшой флакон с ядом для наконечников стрел и несколько монет. Затем, решив добраться до холмов до восхода солнца, я отправилась на север. По пути я половину своей добычи выбросила.
      Я торопилась. На рассвете сюда явятся вражеские патрули, будут искать тела военачальников. Все, что я могла сейчас, - это выжить. Из Черного Отряда осталась одна я. И у меня больше ничего не было... И тут меня осенило. Я могла бы повернуть время вспять и стать тем, кем была в прошлом.
      Все попытки не думать об этом закончились ничем. Чем больше я вспоминала, тем неукротимее росли во мне ненависть и желание отомстить, которые в конце концов заполнили меня целиком. Те монстры, что обратили в прах мои мечты, вынесли приговор и себе. Теперь я сделаю все, чтобы расквитаться с ними.
      Глава 6
      Длиннотень расхаживал по комнате, столь ярко освещенной, что он казался темным призраком, попавшим в солнечную ловушку. Он предпочитал находиться в этих покоях, зеркальные стены которых были сделаны из прозрачных кристаллов: Тени могли здесь появиться только в крайнем случае. Длиннотень панически боялся Теней. Комната располагалась в верхней части самой высокой башни крепости Вершина, что находилась на юге Тенелова, города на южном краю мира. К югу от Вершины простиралось плато из сверкающих камней. В разных частях этого плато возвышались колонны, поставленные, казалось, для того, чтобы поддерживать небо. Хотя возведение крепости продолжалось семнадцать лет, работы до сих пор еще не были закончены. И если бы Длиннотень завершил строительство, то никакие силы не смогли бы проникнуть за ее стены.
      Странные, таящие смертельную угрозу призраки охотились за Длиннотенью, страстно желая вырваться за пределы сверкающей камнями долины.
      Призраки-тени настигали человека внезапно, как сама смерть, если только тот не держался на свету.
      Благодаря колдовству Длиннотень уже знал, чем закончилась битва при Штормгарде, в четырехстах милях к северу от Тенелова. Он был доволен. Его соперники - Лунотень и Грозотень - убиты. Тенекрут ранен. Дотронься здесь, тронь там - и он падет.
      Но его не следует убивать. О нет, не сейчас. Слишком много врагов вокруг. Пусть Тенекрут будет тем самым волноломом, о который разобьются бушующие волны.
      Необходимо дать полную свободу тем наемникам в Штормгарде - и они измотают армию Тенекрута. Теперь, когда под началом Длиннотени оказались все три северные армии теней, можно считать его достаточно сильным.
      Ловкость, хитрость - вот что нужно сейчас. Каждый шаг следует делать с большой осторожностью. Тенекрут - не дурак. Он понимает, кто его главный враг. Как только он разделается с таглианцами и их вождями из Свободного Отряда, он пойдет на его крепость.
      А ведь где-то есть еще и она, и хотя сейчас ее силы скудны, удар все же может оказаться смертельным. Эта женщина, обладающая недюжинным умом и бесценными знаниями, - попади она в руки какого-нибудь искателя приключений, тот пришел бы в восторг от такого трофея.
      Ему необходим был тот, кто стал бы оружием в его руках. Сам Длиннотень не мог покинуть крепость. Снаружи бродят Тени, терпеливо подкарауливая его.
      Краем глаза Длиннотень заметил какое-то черное дрожащее пятно. Взвизгнув, он выскочил вон. Это оказалась ворона - разлеталась там, снаружи.
      Вот кто еще может послужить ему. К северу от этого убогого Таглиоса, в болотах, таилась огромная сила, грозящая страшными муками. Вот бы эту силу использовать в своих целях! Пора найти ей применение.
      Но как сделать это, не выходя из крепости? Что-то шевелилось в сверкающей огнями долине. Тени следят, выжидают. Они чувствуют, что игра становится все напряженней.
      Глава 7
      Я заснула в ложбине, заросшей кустарником. Судьба, казалось, была ко мне благосклонна: я наткнулась на этот дикий уголок, когда надежда покинула меня. Оливковые рощи и рисовые поля, разбросанные по холмам, остались позади, и я из последних сил, почти ползком добралась до ложбины.
      Мне снился очередной кошмар, который был прерван карканьем. Я открыла глаза. Сквозь заросли кустарника пробивались солнечные лучи. Я надеялась, что никто меня не обнаружил, но, видимо, напрасно.
      Там, где заканчивались заросли кустарника, кто-то ходил. Я заметила одного, потом другого. Черт! Люди Хозяев Теней! Они немного отошли назад и стали шептаться.
      И хотя я видела их лишь мельком, мне показалось, что они чем-то встревожены. Охотники, преследующие дичь, так себя не ведут. Любопытно.
      Я знала, что они обнаружили меня. Иначе они не стали бы прятаться сзади, за моей спиной, и понижать голос, чтобы я не услышала, о чем они говорят.
      Я не могла повернуться - они сразу поймут, что я догадываюсь об их присутствии. Я не хотела пугать их.
      Снова каркнула ворона. Я медленно повернула голову назад.
      И похолодела.
      В этой игре, оказывается, было еще одно действующее лицо - маленький грязный смуглый карлик в набедренной повязке и изодранном тюрбане, похожий на одного из тех рабов, которых Костоправ освободил после нашей победы при Гойе. Он сидел на корточках прямо за кустом. Интересно, знали ли те о его присутствии?
      Какое это имело значение! Вряд ли от него мог быть какой-то толк. Я лежала на правом боку, подогнув руку. В пальцах покалывало. Хотя никаких особых ощущений не было, все говорило о том, что мои способности не угасли со времени нашего краха. В течение многих недель у меня не было возможности испытать свою силу. Надо было что-то делать. Иначе они опередят меня. В нескольких дюймах от моей руки лежал мой меч... Золотой Молот.
      В сущности, это было что-то вроде детской ворожбы, всего лишь попытка, настоящим колдовством это назвать было нельзя, как нельзя назвать оружием нож мясника. Проку от него будет не больше, чем от булыжника. Сейчас это было так же тяжело, как если бы обращаться с речью к тому, кого ты намерен ударить. Я пыталась сосредоточиться на заклинании. Неудача! Меня захлестнуло отчаяние: я знаю, что надо делать, но сил на это у меня нет.
      И вдруг получилось! Почти так же, как это было когда-то. Удивленная и обрадованная, я прошептала заклинание, пошевелила пальцами - и те все вспомнили!
      Золотой Молот оказался в моей левой руке.
      Вскочив на ноги, я размахнулась и метнула меч. Молот сверкнул в воздухе. Человек завизжал, словно свинья, которую режут, и попытался защититься. Но меч воткнулся в его грудь.
      Это было потрясающе - победа детской магии над неверием в собственные силы.
      Тело меня не слушалось, а ведь надо было еще расправиться и со вторым солдатом. С трудом я добралась до него. Вдруг он разинул рот и бросился бежать. Я была изумлена.
      За моей спиной раздался звук, напоминающий тигриный рык.
      В низинке вдруг появился человек. Он что-то бросил в бегущего воина; тот упал вниз лицом и так и остался лежать, не шелохнувшись.
      Я выбралась из кустов и нашла такое место, откуда могла видеть и грязного раба, и того, кто убил воина. Последний оказался настоящим гигантом, одетым в лохмотья, которые когда-то были формой таглианской армии.
      Карлик медленно обошел заросли, рассматривая жертву моего удара. Это явно произвело впечатление. Он сказал что-то извиняющимся тоном гиганту - тот был занят поиском своей жертвы - на таглиосском, затем что-то еще, взволнованно и быстро, на незнакомом мне диалекте. Какие-то слова мне были известны. Карлик произносил их с благоговейной интонацией, но общий смысл оставался неясным. Он то ли говорил обо мне, то ли благодарил своих богов. Я уловила слова "Предсказание", "Дщерь Ночи", "Невеста", "Год Черепов". Фразы "Дщерь Ночи" и "Год Черепов" я уже слышала в Таглиосе, жители которого были чрезвычайно религиозны, но смысл их остался непонятным для меня.
      Гигант ворчал. На него происшедшее не произвело столь глубокого впечатления. Он лишь осыпал ругательствами погибшего, когда заметил его, да пнул разок ради проверки: "Ничего!" Коротышка произнес раболепным тоном, обращаясь ко мне:
      - Простите меня. Госпожа. Мы все утро охотились за этими собаками, чтобы хоть что-нибудь раздобыть. Но имущества у них меньше, чем у меня, когда я был рабом.
      - Вы знаете меня?
      - О да. Госпожа. Вы - подруга Капитана - Он выделил оба слова, произнеся их по отдельности, интонацией придавая особый вес. Он трижды поклонился мне, теребя при этом треугольник из черной ткани, торчащий над его набедренной повязкой - Мы охраняли ваш сон. Но нам следовало знать, что вы ни в чьей защите не нуждаетесь. Простите нашу самонадеянность.
      Бог мой, ну и вонял же он.
      - Вы еще кого-нибудь видели?
      - Да, Госпожа. Несколько человек, издалека. Большинство смылось.
      - А воинов Хозяев Теней видели?
      - Они заняты поисками, но делают это без особого желания. Хозяева послали всего с тысячу. Таких, как эти свиньи - Он указал на убитого мной воина. Его спутник тем временем обыскивал тело. - И еще несколько сот на лошадях. Они наверняка направляются в город.
      - Могаба им устроит теплую встречу. Он будет отбиваться от них, чтобы выиграть время и дать уйти остальным.
      - И у этого гада ничего, джамадар, - сказал гигант. Карлик в ответ что-то проворчал.
      Джамадар? На таглиосском это значит "капитан". Правда, раньше, обращаясь ко мне как к Госпоже, подруге Капитана, Карлик произнес это слово с другой интонацией.
      Я спросила их:
      - Вы видели Капитана?
      Оба переглянулись. Затем коротышка, уставившись в землю, ответил:
      - Капитан мертв. Госпожа. Он погиб, пытаясь остановить отступление, вновь собрать людей вокруг знамени. Рам видел это. Как стрела пронзила его сердце.
      Я опустилась на землю. Что тут можно было сказать? Я знала это. Я видела это собственными глазами. Но не хотела этому верить. Понятно, что до сих пор во мне теплилась крохотная надежда, но увы...
      Не знаю, как можно выдержать такую боль. Черт возьми, ведь Костоправ был всего лишь мужчиной. Как же я так попалась? Я не сознавала, что все зайдет так далеко.
      Горюй не горюй, ничего не изменишь: Я поднялась.
      - Мы проиграли сражение, но война продолжается. И Хозяева Теней еще пожалеют о том дне, когда они решили напасть на Таглиос. Как вас зовут?
      Карлик представился:
      - Нарайян, Госпожа. - Он ухмыльнулся. - Пошутили со мной. Мое имя шадаритское. Сам он явно был гуннитом.
      - Я похож на него? - Он мотнул головой на того, который был настоящим шадаритом.
      Шадариты, как правило, были высокими, тяжеловесными и волосатыми. У великана голова была похожа на клубок витой проволоки, откуда выглядывали глазки.
      - Я был разносчиком овощей, до тех пор пока Хозяева Теней не явились в Хатовар и не обратили в рабство каждого, кто пережил осаду города.
      Должно быть, это случилось в прошлом году, еще до того, как наш Отряд пришел в Таглиос. Лебедь и Махер тогда выбивались из сил, пытаясь отразить первое нападение на город.
      - А моего приятеля зовут Рам. Он - возчик из Таглиоса. Был им до того, как вступил в войско.
      - А почему он назвал тебя джамадаром? Нарайян взглянул на Рама, ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы, и, наклонившись ко мне, прошептал:
      - Рам не очень умен. Он сильный и выносливый, словно вол, но с мозгами у него слабовато.
      Я кивнула, однако его объяснение меня не очень удовлетворило. Эти типы не вызывали доверия. Шадариты и гунниты не ладят между собой. Шадариты очень высокомерны, и водить дружбус гуннитами для них считается делом позорным. Нарайян же был гуннитом, к тому же гуннитом низкого происхождения. И все же Рам относился к нему с почтением.
      С другой стороны, ни в одном из них не чувствовалось ни малейшей враждебности по отношению ко мне. А в этот момент любая компания была предпочтительнее, нежели одиночество. Поэтому я сказала им:
      - Нам следует двигаться. Иначе еще кто-нибудь появится... Что это он делает?
      В руках Рама был булыжник весом фунтов в десять. Он колотил по ногам убитого человека. Нарайян остановил его.
      - Рам, достаточно. Мы уходим.
      Рам был чем-то озадачен. Какое-то время он раздумывал. Затем пожал плечами и отбросил камень в сторону. Не пояснив действий своего приятеля, Нарайян сказал:
      - Мы видели большую группу - человек в двадцать - сегодня утром. Может, нам удастся догнать их.
      Для начала это было бы неплохо - я чувствовала страшный голод. Последний раз я ела перед началом битвы. Я поделилась тем, что мне удалось раздобыть, обыскивая слонов. Но этого было мало. Рам, которому теперь дела не было до мертвецов, набросился на еду с такой радостью, словно его пригласили на пир.
      Нарайян ухмыльнулся:
      - Видите? Настоящий вол. Идем, Рам, ты понесешь ее оружие.
      ***
      Двумя часами позже на вершине холма мы настигли группу из двадцати трех беженцев. Они выглядели разбитыми, подавленными, потерявшими всякий интерес к жизни. У некоторых еще было оружие. Я не знала никого из них, что не удивительно - наша армия насчитывала четыре тысячи человек.
      Но они меня знали. Их поведение и настроение мгновенно улучшились. И я порадовалась затеплившейся в них надежде. Они встали и почтительно склонили головы.
      С вершины холма хорошо были видны и город, и равнина. Армия Хозяев Теней уходила с холмов, их, вероятно, отозвали. Отлично. Прежде чем они снова атакуют, мы успеем передохнуть.
      Я присмотрелась к своим спутникам.
      Они приняли меня, и это хорошо.
      Нарайян начал беседовать с ними, причем обращался к каждому из них отдельно. Некоторые, казалось, побаивались его. Почему? В чем дело? В этом было что-то странное.
      - Рам, зажги костер. Мне нужен дым. Много дыма.
      Поворчав, тот собрал команду из четырех человек и направился вниз по склону, чтобы собрать хворост.
      Нарайян приплелся ко мне с вечной своей ухмылкой; за ним следовал некто, напоминающий медведя.
      - Это Зиндху, Госпожа. Его репутация всем известна.
      Зиндху слегка поклонился. Похоже, с чувством юмора у него было плоховато.
      - Он может пригодиться, - добавил Нарайян Я заметила треугольник из красной ткани на поясе Зиндху. Значит, он тоже был гуннитом.
      - Мы будем очень благодарны вам за помощь, Зиндху. Вместе с Нарайяном посмотрите, чем мы располагаем.
      Нарайян ухмыльнулся, слегка поклонился и заторопился прочь в сопровождении своего нового Друга.
      Я сидела, скрестив ноги, поодаль от остальных, лицом к городу, погрузившись в себя. Как легко получилось с Золотым Молотом. Надо попробовать еще раз.
      Я открылась той силе, которая все еще была во мне. В моих ладонях, сложенных чашей, появилась маленькая огневая точка. Она возвращается ко мне, моя сила!
      Несказанно тому радуясь, я сконцентрировала сознание на лошадях. Через полчаса появился огромный черный жеребец и рысцой направился прямо ко мне. Люди были потрясены.
      Я - тоже. Даже не ждала, что получится. И что за этим жеребцом последуют еще трое других. К тому моменту, когда появился четвертый, к нам прибавилась еще сотня человек. Толпа покрыла всю вершину холма.
      Я обратилась к ним:
      - Мы проиграли сражение. И некоторые из вас пали духом. Это естественно. Ведь вы не были воспитаны как воины. Но война не проиграна. Она продолжается и будет длиться до тех пор, пока жив хотя бы один из Хозяев Теней. Если вы дрожите за свою шкуру, нам с вами не по пути. Уходите лучше сейчас. Ибо потом я вам этого сделать не позволю.
      Они встревоженно переглянулись, однако отправляться куда-либо в одиночку никому не хотелось.
      - Мы идем на север. Наша задача - запастись едой, оружием, а также людьми. И научиться воевать. Однажды мы вернемся. И когда это случится. Хозяевам Теней придется чертовски туго.
      Все оставались на местах.
      - Мы отправляемся в путь на рассвете. И те из вас, кто решат пойти со мной, будут со мной до конца.
      Я пыталась вселить в них уверенность в том, что мы способны навести ужас на весь мир.
      Устраиваясь на ночь, я обнаружила рядом с собой Рама - он стал моим телохранителем, хотя я и не просила его об этом.
      Засыпая, я подумала о тех четырех черных жеребцах, что не явились на мой зов. Когда мы пришли на юг, их было восемь. Это были особые жеребцы, каждый из них стоил сотни людей.
      Прислушавшись к шепоту своих новых товарищей, я несколько раз уловила слова, которые уже слышала от Нарайяна. Большинство людей произносило их с тревогой.
      Я заметила, что и на Раме была какая-то тряпица, но у него она была шафранового цвета. И носил он ее без особой гордости, в отличие от Нарайяна и Зиндху. Эти трое исповедовали две религии, но у каждого из них был свой цвет. Что бы это могло значить?
      Нарайян следил за костром. Он выставил дозорных. Навел некоторую дисциплину. Его организаторские способности были слишком хороши для разносчика овощей и бывшего раба.
      Меня посетил все тот же кошмар, на сей раз особенно яркий, однако, пробудившись, я смогла вспомнить лишь то, что кто-то звал меня. Это тревожило, но, возможно, это лишь плод моего воображения.
      Каким-то непостижимым образом, непонятно где Нарайян за ночь сумел раздобыть еду, причем в количестве, достаточном для того, чтобы все собравшиеся на холме кое-как позавтракали.
      Мы отправились на рассвете, как я и обещала, после того как выслушала сообщение караульных о приближении вражеского кавалерийского отряда. Мои люди соблюдали строжайшую дисциплину, что для меня, учитывая обстоятельства, оказалось приятным сюрпризом.
      Глава 8
      Дежагор окружает кольцо холмов. Долина находится ниже, чем земля за холмами. Эти чаша до сих пор ,не превратилась в озеро только благодаря сухому климату.
      От двух рек были прорыты два канала, чтобы снабжать водой фермы на холмах и сам город. Я вела отряд вдоль одного из них.
      Хозяева Теней были слишком заняты Дежагором. И пока они не наступали на пятки, я не слишком торопилась. Цель, которую я наметила, требует многих усилий. Угроза нападения укрепляла дисциплину в отряде. И я решила использовать это для того, чтобы внести кое-какие изменения.
      - Нарайян, мне нужен твой совет.
      - Да, Госпожа.
      - Нам будет трудно удерживать их вместе, когда они почувствуют себя в безопасности.
      Я говорила с ним, а также с Рамом и Зиндху как с равными - они не возражали.
      - Знаю, Госпожа. Они хотят домой. От романтики не осталось и следа, - Он опять ухмыльнулся. Как мне осточертела эта его вечная ухмылка! - Мы пытаемся внушить им, что они выполняют свой долг. Но им следует забыть многое из того, что они знали.
      В культуре Таглиоса переплетались несколько непонятных для меня религий, каким-то странным образом связанных с кастовой системой.
      На мучившие меня вопросы никто из моих людей не мог дать вразумительного ответа. Так устроен мир. Так было, есть и будет. Неплохо бы устроить общую мессу. Но для этого я не обладала достаточной властью. Не всякое препятствие можно устранить простым приказом.
      И я продолжала расспрашивать. Если бы удалось хоть немного разобраться в системе религиозных культов, можно было бы использовать это в своих интересах.
      - Мне нужны надежные люди, Нарайян, на которых я могла бы положиться абсолютно во всем. Я хочу, чтобы ты нашел мне таких.
      - Ваша воля будет исполнена, Госпожа. Он опять ухмыльнулся. Должно быть, у него эта привычка выработалась еще в те времена, когда он был рабом, - что-то вроде защитной реакции. И все же... Чем больше я его узнавала, тем более зловещим он мне казался.
      Но почему? Он был настоящий таглианец, принадлежал к низшей касте. Разносчик овощей, обремененный женой, детьми и, как он недавно узнал, парочкой внуков. Он был одним из тех, кого считают оплотом нации, - тихий трудяга, в поте лица зарабатывающий на жизнь. И со мной он обращался словно с любимой дочерью. Что в этом было зловещего?
      В Раме же странного было гораздо больше. В свои двадцать три он уже овдовел. Женился по любви, что для Таглиоса нетипично - там браки всегда заключались по сговору. Его жена умерла при родах, младенец оказался мертворожденным. Поэтому в нем столько горечи и разочарования. Подозреваю, что в отряд Рам вступил потому, что искал смерти.
      О Зиндху я не знала ничего. Говорил он только тогда, когда на этом настаивали, и казался еще более вкрадчивым, чем Нарайян. Однако он всегда выполнял порученное ему дело, и выполнял его хорошо, не задавая лишних вопросов. Всю жизнь меня окружали темные личности. Долго, очень долго я была женой Властелина - самого мрачного из всех, кого я когда-либо знала. Неужели я не справлюсь с этими людишками?
      Ни один из них не был глубоко верующим, что тоже казалось странным, ибо вся жизнь таглианца пронизана религией и каждое ее мгновение рассматривалось как религиозный опыт и было подчинено долгу верующего. Меня это беспокоило до тех пор, пока я не заметила, что религиозный пыл большинства моих людей несколько угас. Я спросила об этом одного из воинов. Ответ его был прост:
      - Здесь нет священников. Это могло служить объяснением. Нет такого общества, которое состояло бы только из истинно верующих. А то, что испытали эти люди, сместило все их представления о Боге. Их вытащили из привычной мирной жизни и ткнули лбом в такие вещи, на которые религия не давала ответа. Они уже никогда не станут тем, чем были раньше. И Таглиос с их возвращением будет другим государством.
      ***
      Численность отряда увеличилась втрое. Не больше не меньше, шестьсот человек, исповедующих три основные религии и несколько отдельных культов. Кроме того, более сотни рабов вовсе не таглианского происхождения. Если они обретут уверенность в себе, то из них получатся прекрасные воины. Бежать им некуда - они были бездомны. А отряд мог стать их домом.
      Беда в том, что при таком множестве разных культов каждый день отмечался какой-нибудь праздник. Хорошо еще, что у нас не было священников, - хлопот тогда не оберешься.
      Воины почувствовали себя в безопасности. Это дало им возможность вернуться к прежним привычкам, что, в свою очередь, ослабило их дисциплину. Они забыли о войне, зато, к моему неудовольствию, вспомнили, что я - женщина.
      Закон и исторические традиции в Таглиосе ставят женщину на один уровень со скотом. Даже ниже - со скотом обращаются менее вольно. Женщины, которым удается добиться высокого положения в обществе или обрести авторитет, вынуждены скрывать это. Они действуют за спиной мужчин, руководят ими и оказывают на них влияние. Еще одно препятствие на моем пути, может быть самое серьезное.
      Как-то утром я вызвала Нарайяна.
      - Мы в сотне миль от Дежагора. - Настроение у меня было отвратительное из-за ночных кошмаров, нервы - на пределе.
      - Сейчас мы в безопасности. - Их уверенности в этом можно было позавидовать.
      - Я намерена кое-что существенно изменить в нашей жизни. Как много у нас надежных людей?
      Он самодовольно ухмыльнулся. Самонадеянная маленькая крыса.
      - Треть. А может, и больше, если как следует проверить.
      - Неужели так много? - Я была удивлена. У меня такого впечатления не сложилось.
      - Вы не с теми общаетесь. Некоторые из наших воинов вполне обучены. Что касается рабов, то они полны ненависти и жаждут мести. В войне против Хозяев Теней они ни за что не пойдут за таглианцами. Некоторые из них искренне преданы вам, потому что вы - это вы.
      И на том спасибо, малыш.
      - Но большинству трудно повиноваться мне?
      - Вероятно. - Он льстиво и вкрадчиво ухмыльнулся. - Таглианцам нелегко привыкнуть к вывернутым наизнанку законам естества.
      - По этим законам, сильные подчиняют себе остальных. Так вот, сильные это я, Нарайян.
      Таглиос таких, как я, еще не видел. Надеюсь, ему не придется испытать на себе силу моего гнева. Я бы предпочла обрушить его на Хозяев Теней.
      Он вдруг испугался. И несколько раз поклонился мне.
      - Конечной целью нашего похода по-прежнему является Гойя. Можешь передать это остальным. В Гойе среди тех, кто выжил, произведем отбор и займемся их перевоспитанием. Но попадем мы туда не раньше, чем наведем порядок в своем отряде.
      - Да, Госпожа.
      - Соберите все имеющееся в наличии оружие. И без пререканий. Распределите его среди тех людей, кого считаете надежными. Пусть они образуют левый фланг. А справа пойдут религиозные фанатики. Их необходимо отделить от тех, кого они знали до Дежагора.
      - Это может создать некоторые проблемы.
      - Вот и хорошо. Мне необходимо знать корни этих проблем. Я все возмещу с лихвой. Приступайте к делу. Разоружите их прежде, чем они сообразят, что происходит. Рам, помоги ему.
      - Но...
      - Я сама в состоянии позаботиться о себе, Рам. - Его опека раздражала.
      Нарайян рьяно взялся за дело. В конечном счете почти все расстались с оружием добровольно.
      Построившись согласно моему приказу, отряд двинулся маршем, пока все не выдохлись настолько, что сил жаловаться ни у кого не осталось. Вечером мы остановились, и я объявила смотр. По моему требованию Нарайян поставил левый фланг позади. Надев свои доспехи, я села на одного из черных жеребцов и прогарцевала перед строем. Вокруг меня плясали ведьмины огоньки. Ничего особенного. Я еще не очень преуспела в своих попытках возродить прежние способности к магии.
      Доспехи, скакун и огоньки предназначались для создания образа, имя которому - Жизнедав. Я его придумала еще до того, как Отряд прибыл в Мейн, чтобы сразиться с Хозяевами Теней при Гойе. Вместе с Костоправом в образе Вдоводела эта дама одним своим видом должна была повергать врагов в трепет. В стране, где волшебство воспринимали не как досужие разговоры, а всерьез, и ведьминых огоньков вполне достаточно.
      Я медленно проехала перед строем, внимательно оглядывая людей. Они поняли меня. Я высматривала тех, кто склонен к неповиновению, с кем я буду жестка и нетерпима.
      Проехала еще раз. Если ты всю жизнь привык быть настороже - найти потенциальных бунтовщиков нетрудно.
      - Рам, - я указала на шестерых, - этих отошли прочь. И проследи, чтоб они не прихватили с собой того, что им никогда не принадлежало. - Я говорила так, чтобы было слышно всем. - Во время следующего смотра те, кого я выберу, отведают плети. А затем мы устроим праздник смерти.
      Ряды шевельнулись. До них дошел смысл сказанного.
      Шестеро вызвавших мое подозрение в унынии удалились. Я обратилась к остальным:
      - Воины! Поглядите на тех, что справа от вас. И на тех, что слева. Поглядите на меня. Те, кого вы видите, - не шадариты, не гунниты, не веднаиты, а просто воины. Воины! Мы ведем борьбу с беспощадным и единым в своей силе врагом. И когда вы пойдете на него, рядом с вами будут не ваши боги, а люди, те, что стоят сейчас здесь. Оставайтесь верными своим богам в сердце своем, но в этом мире, в этом лагере, в походе, на поле сражения вы будете повиноваться мне. Я буду вашим верховным владыкой. И до тех пор пока не исчезнет последний Хозяин Теней, никакая награда - Божья ли, правителей ли - не найдут вас быстрее моей.
      Я сознавала, что, возможно, веду себя слишком жестко. Но мне необходимо было создать свою армию, а время поджимало.
      Пока они переваривали все это, я отъехала в сторону, слезла с лошади и сказала Раму:
      - Распусти их. И разбей лагерь. Пришли ко мне Нарайяна.
      Расседлав скакуна, я села прямо на седло. Рядом со мной пристроилась ворона, наклонив набок голову. Еще несколько птиц кружило вокруг. Эти черные демоны были повсюду.
      Костоправ стал из-за них параноиком. Он полагал, что они преследуют его, шпионят за ним и даже обращаются к нему. Я думала, у него это от перенапряжения. Но их вездесущность начинала действовать на нервы и мне.
      Не думать о Костоправе. Нет его. А я хожу по лезвию ножа. Ни слезы, ни мольбы не вернут его.
      За время нашего похода на север я поняла, что там, в Курганье, я утратила не только свои магические способности. Я сломалась. И потеряла уверенность в себе.
      Это вина Костоправа. Его слабость - слишком чуткий, терпимый, доверчивый, он не мог поверить в то, что в глубинах человеческой души скрывается мрак. Хотя Костоправ достаточно цинично оценивал мотивы, двигающие людьми, он верил: в каждом злодее можно пробудить добрые чувства.
      Этой вере я обязана жизнью, однако даже факт моего спасения не подтверждает того, что действительность соответствует этому представлению.
      Пришел Нарайян, льстивый, как кошка. Одарил меня своей неизменной ухмылкой.
      - Нарайян! Нам удалось добиться определенного успеха. И они приняли это нормально. Но впереди еще долгий путь.
      - Религиозные проблемы. Госпожа?
      - Что-то вроде. Но это не самое серьезное препятствие. И не такое преодолевали, - улыбнулась я, заметив его удивление. - Сомневаешься? Ты ведь меня не знаешь. Ты знаешь лишь то, что слышал. Какая-то женщина отказалась от трона и пошла за Капитаном, так? Но я вовсе не тот капризный ребенок, которого ты себе представляешь. Я не какой-то там недоумок, унаследовавший плохонькое царство, до которого ему и дела нет. И даже не дуреха, что сбежала с первым встречным авантюристом, захотевшим ее.
      - Мы знаем только то, что ты - подруга Капитана, - признал он. - Твои товарищи почти не говорили о твоем прошлом. Я думаю, что ты нечто большее, но насколько - не смею и предположить. , - Могу подсказать. - Все это, забавляло. Хоть Нарайяну и хотелось, чтобы я была чем-то нетривиальным, он изумлялся всякий раз, когда я вела себя не как таглианка. - Присядь, Нарайян! Пора тебе узнать, на кого ты ставишь.
      Он посмотрел на меня искоса, но сел. За ним внимательно следила ворона. Пальцы коротышки теребили лоскут на поясе.
      - Я отказалась править империей столь обширной, что ты и за год не смог бы ее пересечь с востока на запад. А с севера на юг она простиралась на две тысячи миль. Я создала ее практически из ничего задолго до того, как родился дед твоего деда. И это не первая основанная мною империя.
      Он недоверчиво усмехнулся.
      - Видишь ли, Нарайян, Хозяева Теней были моими рабами, несмотря на их могущество. Они исчезли во время великой битвы двадцать лет тому назад. Я считала их мертвыми, пока не сдернула маску с убитого нами в Дежагоре. Сейчас я еще слаба. Два года назад на севере моей империи была грандиозная битва. Мы с Капитаном не дали пробудиться злым силам, что остались от первой созданной мною империи. Цена победы была слишком велика: я почти полностью утратила свою силу. Сейчас я снова ее обретаю, медленно и мучительно.
      Было заметно, что Нарайян с трудом осознает все это. Ведь я всего-навсего - женщина. Но поверить мне ему явно хотелось. Он сказал:
      - Ты такая молодая.
      - Я никого не любила, пока не встретила Капитана. То, что ты видишь, всего лишь маска, Нарайян. Я пришла в этот мир задолго до того, как Черный Отряд прошел здесь впервые. Я старая, Нарайян. Старая и злобная. Способна на такое, во что никто бы не поверил. Зло, интриги и войну я знаю как собственных детей, я взращивала их веками. Я была не только любовницей Капитана, но еще и Лейтенантом, и начальником его штаба. Теперь Капитан - я. Пока я жива, Отряд жив. И продолжает действовать. И обретает новую жизнь. Я намерена его воссоздать. Некоторое время он может носить другое имя. Но все равно он будет Черным Отрядом. И орудием моей воли.
      Нарайян снова усмехнулся:
      - Может, вы и есть ОНА.
      - Кто "она"?
      - Скоро, Госпожа, скоро. Всему свое время. Довольно и того, что возвращение Черного Отряда не вызвало недовольства. - Его глазки забегали.
      - Хорошо, не буду настаивать. Я решила не давить на него. Нужно сделать его посговорчивей.
      - Вернемся к насущим проблемам. Мы создаем армию. К несчастью, недостает самого ценного - ветеранов. Воинов некому обучить искусству боя. Сегодня вечером, перед тем как они примутся за еду, разделите их на группы человек по десять, по культовой принадлежности. В каждой группе должно быть не более трех представителей одного культа и один не таглианец. Выделите им постоянное место в лагере и в строю. Нужно, чтобы эти отделения не общались между собой до тех пор, пока каждое не изберет своего командира и его заместителя. Хорошо бы им договориться, как ладить между собой. Но они должны жить жизнью своей команды, и только.
      Еще один рискованный шаг. Люди не в лучшем настроении. Зато изолированы от жрецов и от той религиозной среды, которая питала их суеверия. Всю жизнь за них думали жрецы. А здесь у них не было никого, кроме меня, кто мог сказать, что им следует делать.
      - Я не хочу идти в наступление на Гойю, пока в отделениях не избраны командиры. Любые распри между членами отделений расцениваются как провинность и подлежат наказанию. Еще до формирования создайте карательные группы. Как только это будет сделано, отправьте людей ужинать.
      Они займутся приготовлением пищи - и это сплотит их. - Я махнула рукой, давая знак, что он может приступать к делу. Он поднялся:
      - Если они будут есть вместе, Госпожа, они все будут делать вместе.
      - Знаю. - В каждом культе существовали свои нелепые представления о том, что можно есть, а что нельзя. Этим и было продиктовано мое требование. Общая трапеза должна была подорвать самые основы их суеверий.
      Вряд ли можно до конца искоренить стародавнюю вражду, однако люди научатся сдерживать себя в обществе друг друга. Ненавидеть можно тогда, когда объект твоей ненависти - кто-то мало тебе знакомый, а не тот, с кем ты сражаешься бок о бок и кому вверяешь свою жизнь.
      Мы начали овладевать военным искусством. Те, кто прошел некоторую подготовку, учили воинов выстраиваться в стройные шеренги. Порой меня охватывало отчаяние. Я могла многое сделать. Но была одна.
      Чтобы разобраться с политикой, следовало бы обзавестись мощной поддержкой.
      К нам присоединились беженцы. Некоторые, правда, потом ушли. В основном те, кто не выдержал суровой дисциплины. Но были и такие, кто захотел стать настоящими воинами.
      Я широко использовала метод кнута, но с еще большей щедростью раздавала пряники. Я пыталась воспитать в них гордость за свой отряд, а также убежденность в том, что они - лучше других, тех, кто не принадлежал к отряду. Кроме того, солдаты должны четко осознавать - доверять можно только своим.
      Я не щадила себя. Спала так мало, что ничего не видела во сне, а если что-то и снилось - не помнила. Каждую свободную минуту тратила на то, чтобы вернуть способности к магии. Скоро мне это понадобится.
      Это было похоже на то, как учишься заново ходить после долгой болезни.
      Глава 9
      Хотя я и не ставила перед собой задачу быстрого передвижения, наш отряд намного опередил остальную часть уцелевшего войска. Одиночки и небольшие группы задерживала в пути необходимость искать себе пропитание. Когда мы сбавили темп перед Гойей, все больше и больше людей стали нагонять нас. Но лишь немногие решили присоединиться.
      Уже было заметно, что мой отряд отличается от других, и это путало.
      По моим подсчетам, от нашей прежней армии осталось около десяти тысяч человек. Сколько доберется до Гойи? Если Таглиосу будет сопутствовать удача примерно половина.
      Мы были уже не на своей территории. В сорока милях от Гойи и Мейна, на земле, исторически принадлежавшей Таглиосу, я велела остановиться, разбила постоянный лагерь и окружила его рвом. Луг на северном берегу чистого ручья. Южный берег покрыт лесом. Вполне подходящее место. Удобно. Я планировала передышку, обучение войска, до тех пор пока фуражиры не опустошат всю округу.
      В последующие дни примкнувшие к нам беженцы принесли сообщения о вражеской кавалерии, преследовавшей их. Через час после того, как мы приступили к устройству лагеря, мне было доложено, что на южной окраине леса появился дым. Я прошла примерно с милю и увидела клубы дыма со стороны деревни, расположенной примерно в шести милях вдоль дороги. Надо обдумать ситуацию. Чем это нам грозит? Неприятностями? А вдруг - удача? Вряд ли, учитывая сложившуюся в данный момент обстановку.
      Из сумерек вынырнул Нарайян.
      - Госпожа, это люди Хозяев Теней. Они устроили лагерь с южной стороны леса. Завтра они обнаружат нас. - От его оптимизма не осталось и следа.
      Я задумалась над этим известием:
      - В отряде знают?
      - Да, уже передают эту новость друг другу.
      - Черт. Ну ладно. Поставьте вдоль рва надежных людей. Убейте любого, кто попытается бежать. Пусть за всем этим проследит Рам, а вы возвращайтесь сюда.
      - Хорошо, Госпожа. - Нарайян шмыгнул прочь. Иногда он напоминал мне мышь. Вскоре он вернулся. - Они ворчат - Ну и пусть, пусть себе ворчат, лишь бы не дезертировали. А люди Хозяев Теней знают о нас? Нарайян пожал плечами.
      - Я хочу знать. Поставьте пикет в четверти мили от края леса. Десятка два надежных ребят. Пусть не мешают продвижению вражеских разведчиков на север, но на обратном пути те должны попасть в засаду. Пусть боятся угрозы нападения. Тех, кто ни на что другое не годен, отправьте строить вал вдоль ручья. Застолбите участок на том берегу, заточите копья. Там нет пространства для маневра. Им придется идти напролом. Отдав распоряжения, немедленно возвращайтесь.
      В подобной ситуации лучше всего заняться делом, чтобы не впасть в панику.
      - Нарайян, подождите, - окликнула я его. - Выясните, умеет ли кто-нибудь обращаться с лошадьми.
      Кроме моих скакунов, в отряде было с полдюжины лошадей, отбившихся от табуна и пойманных нами. За моими ухаживал Рам - я научила его этому.
      Ездить верхом в Таглиосе умели только гунниты, то есть высшая каста, и богатые шадариты. Рабочим скотом служили буйволы и волы.
      Нарайян вернулся уже в десятом часу. Тем временем я понаблюдала за поведением своих воинов и осталась довольна: никакой паники или ужаса, лишь естественная настороженность. Люди были явно уверены в том, что, если останешься в отряде, шансов уцелеть у тебя больше, нежели в случае дезертирства. Моего гнева они опасались больше, чем врага, пока только призрачного. Отлично.
      Я также посмотрела, как ведутся работы на внешней стороне насыпи, а затем отправилась переговорить с Нарайяном.
      - А теперь мы навестим их лагерь, - сказала я ему.
      - Мы? - Его ухмылка на сей раз была искусственной.
      - Я имею в виду вас и себя.
      - Хорошо. Хотя я чувствовал бы себя спокойнее, если бы мы взяли и Зиндху.
      - А он может тихо передвигаться? - Я с трудом могла представить себе, что такая туша способна двигаться незаметно.
      - Он будет как мышь. Госпожа.
      - Тогда позовите его. И поспешите. Нам нужна полная темнота.
      Нарайян, как-то странно посмотрев на меня, отправился за Зиндху. Миновав караульных, мы пересекли ручей. Нарайян и Зиндху шли по лесу крадучись, словно всю жизнь передвигались подобным образом. Наши дозорные были застигнуты ими врасплох. Они сообщили нам, что со стороны противника вылазок пока не было.
      - Ишь какие самоуверенные, - проворчал Зиндху; впервые он при мне осмелился высказать свое мнение.
      - Может, они просто непроходимые тупицы. - До сих пор армия Хозяев Теней поражала меня лишь своей многочисленностью.
      Их костры мы увидели раньше, чем ожидали. Они расположились среди деревьев. Эту возможность я упустила из виду. Чертовски неосторожно с их стороны.
      Нарайян робко коснулся моей руки. И выдохнул мне в ухо:
      - Там их дозорные. Подождите здесь. - Он, словно привидение, скользнул вперед, а затем так же незаметно вернулся. - Их двое. Оба спят как убитые. Идите осторожно.
      Мы прокрались туда, откуда я могла увидеть то, что хотела. В течение нескольких минут я изучала расположение их лагеря, затем с удовлетворением сказала:
      - Пошли.
      Один из дозорных проснулся. В тот момент, когда Зиндху проследовал мимо, тот приподнялся. На его широкую обнаженную спину падал свет от костра.
      Рука Нарайяна метнулась к талии, затем вверх, словно он держал плеть, потом запястье его изогнулось, и через мгновение черная ткань змеей обхватила шею дозорного. Нарайян задушил его в какую-то секунду, так, что даже не разбудил другого.
      Со вторым расправился Зиндху с помощью своей алой тряпицы.
      Теперь я поняла, для чего они носили набедренные повязки. Это их оружие. Нарайян и Зиндху уложили свои жертвы так, что те казались спящими, правда, их языки слишком вылезли наружу. Мои спутники шептали над телами что-то, похожее на ритуальные молитвы.
      - Зиндху, останьтесь тут, - велела я. - Предупредите нас, если трупы обнаружат. Нарайян, идемте со мной.
      Я спешила, пока было темно Когда мы добрались до лагеря, я сказала Нарайяну:
      - Ловко вы это проделали. Я тоже хочу научиться этому фокусу с тряпицей.
      Мои слова его удивили. Он не ответил.
      - Соберите десять лучших групп. Вооружите их. А также позовите человек двадцать из тех, кто, по вашему мнению, лучше всех умеет обращаться с лошадьми. Рам!
      Рам явился в тот момент, когда я занялась своими доспехами. Он выглядел озлобленным.
      - В чем дело? - Тут я увидела, что он сотворил с моим шлемом. - Это еще что такое, черт возьми? Ведь я просила вас почистить, а не ломать его.
      Он ответил, стесняясь, словно мальчишка:
      - Этот шлем - имитация образа Кины, Госпожа. Одним из ее имен было Жизнедав. Понимаете? И в этом облике она выглядела именно так.
      - В следующий раз надо спрашивать. Помогите мне одеться.
      Через десять минут я стояла среди воинов, созванных Нарайяном по моему приказу.
      - Мы намерены атаковать их. Сейчас мам не требуется ни победа, ни слава. Наша задача - отбить у них охоту нападать на нас. Мы наступаем, устраиваем маленький переполох, а затем отступаем.
      Рисуя на земле возле костра, я описала место расположения лагеря и наметила тактику боя - Здесь входим - там выходим. Не тратьте время на борьбу с ними. Убивать не обязательно, достаточно просто ранить. Потому что мертвеца можно бросить на месте, раненый же становится бременем для остальных. Что бы ни случилось, не выходите за дальние границы их лагеря. Мы отступим, как только они начнут перегруппировку. Хватайте любое оружие. Рам, поручаю вам лошадей. Запасайтесь если не оружием, то хотя бы едой - это касается всех. Но ни в коем случае не рисковать жизнью - ни своей, ни товарищей - только ради того, чтобы побольше захватить. И последнее - постарайтесь как можно меньше шуметь. Нам конец, если они нас обнаружат.
      Нарайян доложил, что убитых караульных пока не обнаружили. Я отправила его вперед, чтобы он и Зиндху пополнили список своих жертв. На подступах к лагерю, примерно в двухстах ярдах, отряд разбился на мелкие подразделения. Когда сто двадцать человек двигаются одновременно, как бы осторожно они ни шли, их все равно будет слышно.
      Я понаблюдала за лагерем и заметила некоторое оживление. Похоже, что наступил момент смены караула.
      Подразделение Рама присоединилось к нам. Я надела шлем, повернулась спиной к своим и направилась к единственному шатру, имеющемуся в лагере, где наверняка расположился их командующий. Вынув из ножен меч, я окружила себя ведьмиными огоньками.
      Лезвие меча сверкало огнем. Значит, сила возвращается ко мне.
      Несколько "южан" проснулись с разинутыми от удивления ртами. Мои воины ворвались в лагерь,, сокрушая все на своем пути. Повалив какого-то типа, я добралась до шатра и, откинув полог, лицом к лицу столкнулась с выбежавшим на шум командиром. Держа обеими руками меч, я размахнулась и отрубила ему голову. Схватив ее за волосы, высоко подняла над собой, оглядывая лагерь.
      "Южане" даже не пытались защититься. Должно быть, человек двести из них было уже убито. Остальные, очевидно, скрылись. Неужели мне так легко удалось справиться с ними?
      Подбежали Зиндху и Нарайян и, упав передо мной на колени, стали биться головой о землю, опять бубня свои молитвы. Между деревьями, хрипло каркая, летали вороны. Мой люди носились по лагерю. Рубили и кололи налево-направо, дав волю накопившемуся за ночь страху.
      - Нарайян, проверь, что делают те, кто уцелел. И побыстрее, пока они не вздумали устроить нам контратаку. Зиндху, помогите мне обуздать этих воинов. Нарайян убежал. Вернулся через несколько минут:
      - Они в четверти мили отсюда, у дороги. Утверждают, что на них напал сам дьявол. Возвращаться не хотят. Их командиры говорят им что они не выживут, если не вернутся назад в лагерь.
      Это правда. Может, предпринять еще одну дьявольскую атаку?
      Я собрала людей, и мы неровной линией двинулись к краю леса. Нарайян и Зиндху пошли вперед.
      Им было ведено дать знак, если "южане" вздумают атаковать. В этом случае мы бы отступили.
      Вернувшись, Нарайян сообщил, что "южане" расправились со своими командирами.
      - Улыбка судьбы, - услышала я чей-то шепот. Надо будет ближе познакомиться с этой чертовкой Киной. Должно быть, известная личность. Странно, что мне до сих пор не приходилось о ней слышать.
      И вот мы в захваченном лагере. Удалось раздобыть уйму необходимых вещей.
      - Рам, собери остальных. Пусть принесут колья, воткнутые в насыпь. Нарайян, подумайте, кто не заслужил оружия. - Теперь найдется немало желающих заполучить его. А оружие должно быть свидетельством доверия, наградой за заслуги.
      ***
      Произошли существенные перемены. Можно подумать, мы одержали победу, подобную той, что была при Гойе. Даже те, кто не участвовал в операции, почувствовали себя уверенней. Это ощущалось в общей атмосфере лагеря. В этих людях пробудилось новое самосознание. Они гордились тем, что каким-то образом были связаны с этой отчаянной вылазкой, и должным образом оценили мое руководство. Я, со своей стороны, усердно внушала им мысль о том, что скоро все они станут частью огромной силы.
      Эту идею необходимо было укрепить в их сознании, сочетая с подозрительностью и недоверием ко всем, кто не принадлежал к отряду.
      Чтобы выковать молот, нужно время. У меня его было явно недостаточно. Годы, да нет, десятилетия уходят на то, чтобы создать войско, подобное Черному Отряду.
      Я же пыталась сотворить что-то вроде моего Золотого Молота, нечто яркое и в то же время эфемерное, смертельное лишь для непосвященных и невежественных.
      Настал момент для церемонии, отделяющей их от остальной части мира, кровавого ритуала, который связал бы их друг с другом и со мной.
      Я велела, чтобы колья с насыпи установили вдоль дороги к югу от леса. Затем приказала обезглавить всех убитых "южан", а головы их водрузить на эти колья. В назидание тем, кому вздумалось бы лелеять подобные амбиции.
      Нарайян и Зиндху были в восторге. Они взялись за мое поручение с огромным энтузиазмом, причем без видимого отвращения.
      Меня это также ничуть не трогало. И не такое видывала.
      Глава 10
      Лебедь лежал в тени на берегу Мейна, лениво наблюдая за поплавком, слегка покачивающимся на спокойной глади глубокого водоема. Дул теплый ветерок, в тени было прохладно. Он дремал. Чего еще можно пожелать? Рядом присел Нож:
      - Что-нибудь поймал?
      - Не-а. И не знаю, что бы я сделал, если бы поймал. Что случилось?
      - Леди желает нас видеть. - Он имел в виду Радишу, которая, как оказалось, ждала их прибытия в Гойю, что, кстати, весьма тревожило Копченого. - У нее к нам дело.
      - У нее всегда есть к нам дело. А ты не сказал ей, чтобы она катилась ко всем чертям?
      - Я решил предоставить эту честь тебе.
      - Лучше бы ты предоставил мне возможность остаться. Мне вполне неплохо и тут.
      - Она хочет, чтобы мы доставили Копченого в некий пункт назначения, а он туда не хочет.
      - Тогда почему ты ей этого не сказал - Лебедь выдернул удочку из воды. На крючке ничего не было. - А я-то думал, что здесь вся рыба сдохла. - Он прислонил удочку к дереву. - Где Корд и?
      - Вероятно, ждет нас там. Он следил за Джа. Ему я уже сказал Лебедь посмотрел через реку:
      - Душу дьяволу отдал бы за пинту пива. - До того как в Таглиосе началась вся эта заваруха, они занимались пивоваренным делом.
      Фыркнув, Нож отправился к крепостной башне у брода, ведущего в Гойю.
      ***
      Крепость стояла на южном берегу Мейна. Она была построена Хозяевами Теней, чтобы защитить их владения на южном берегу, после того как была отбита их атака на Таглиос Потом крепость захватил Черный Отряд после победы на северном берегу. Таглианские строители занимались ее укреплением, одновременно закладывая еще одну - на северном берегу.
      Лебедь разглядывал пестрое поселение к западу от крепости. Там жили восемьсот человек. Часть из них - строители, но большинство - беженцы с юга. Одна довольно многочисленная группа особенно раздражала его.
      - Думаешь, Джа вычислил, что Госпожа здесь? Джахамара Джа был шадаритским жрецом, рвущимся к власти. Он командовал конницей наемников во время южной экспедиции. Его поход на север был столь стремительным и успешным, что всего за несколько дней ему удалось заставить Лебедя и его сторонников отступить к реке.
      - Я думаю, он догадался. Прошлой ночью он пытался отправить посыльного.
      - Радиша через Лебедя запретила кому бы то ни было пересекать реку. Она не хотела, чтобы новость о поражении Таглиоса распространилась прежде, чем стали бы известны истинные масштабы трагедии.
      - Ну?
      - Посыльный утонул. Как говорит Корди, Джа считает, что это сделал именно он. - Нож злорадно хмыкнул. Он ненавидел жрецов, и травить их было его любимым занятием. Причем всех без исключения.
      - Отлично. Это вынудит его держаться подальше от нас, пока мы не решим, что с ним делать.
      - Я знаю, как нам следует с ним поступить.
      - Это может иметь политические последствия, - предупредил его Лебедь.
      - У тебя все проблемы решаются одинаково. Горло перерезать - и дело с концом.
      - Но это и вправду самый быстрый способ. Стража у ворот крепости отсалютовала. Радиша благоволила к ним, и именно они - Лебедь, Нож и Махер правда, вопреки их желанию, отвечали за безопасность Таглиоса.
      - Мне следует научиться быть дальновидным, Нож. Я-то надеялся, что с появлением Черного Отряда нам не придется заниматься всем этим.
      - Тебе еще многому следует поучиться, Лозан. Корди и Копченый ждали их у двери комнаты, которая была тайной приемной Радиши. Копченый выглядел так, словно мучился расстройством желудка. Если бы у него была возможность, он немедленно бежал бы отсюда.
      - Ты что-то мрачен, Корди, - сказал Лебедь.
      - Да просто устал. В основном оттого, что забавлялся с этим карликом.
      Лебедь приподнял бровь. Корди был в высшей степени спокойным и терпеливым человеком. Вероятно, Копченый сильно утомил его.
      - Она готова?
      - В любую минуту.
      - Тогда не тяни. Меня там, в реке, ждет рыба.
      - Да, поседеет твоя рыба, пока ты вернешься. - Махер постучал в дверь и подтолкнул колдуна вперед.
      Когда Лебедь притворил дверь, с другой стороны в комнату вошла Радиша. Здесь, в неофициальной обстановке, в обществе мужчин, не принадлежащих к ее кругу, ей не обязательно было следовать традициям.
      - Ты сказал им, Корди?
      Лозан и Нож обменялись взглядами. Между их старым приятелем и Радишей такие отношения, которые позволяют ей называть его по прозвищу? Интересно. А как он ее зовет?
      - Нет еще.
      - В чем дело? - спросил Лебедь. Радиша ответила:
      - Мои люди связывались с воинами. До них дошел слух, что та Госпожа, которая была Лейтенантом Черного Отряда, осталась жива. Она пытается собрать остатки армии к югу отсюда.
      - Это лучшая новость из тех, что мне приходилось слышать за последнее время, - сказал Лебедь. Он подмигнул Ножу.
      - Неужели?
      - По мне, так потерять такую женщину было бы вопиющей несправедливостью.
      - Так и знал. Ты пошляк, Лебедь.
      - Виноват. Но стоит лишь однажды взглянуть на нее... Итак, она жива. Замечательно. Вышвырни нас троих и возьми профессионала продолжить начатое.
      - Это еще посмотрим. Могут возникнуть трудности. Корди, расскажи им о случившемся.
      - Со Второго только что пришло около двадцати человек. Они держались подальше от дороги, чтобы не натолкнуться на дозорных Хозяев Теней. Примерно в семидесяти милях отсюда им удалось захватить в плен несколько человек. Те рассказывают, что их лагерь подвергся нападению Кины с армией призраков. Большинство убито.
      Лебедь посмотрел на Ножа, потом на Радишу, потом на Корди:
      - Я что-то не понимаю. Кто это - Кипа? И что случилось с Копченым? Копченый трясся, словно его окатили ледяной водой.
      Махер и Нож пожали плечами Они не знали.
      Радиша опустилась в кресло:
      - Устраивайтесь поудобней. - Она прикусила губу. - Это будет трудно объяснить.
      - Тогда сразу - поближе к делу, - сказал Лебедь.
      - Да, конечно. - Радиша собралась с духом. - Кина не принадлежит к сонму богов, однако все боятся ее. Ее нельзя называть по имени, ибо она явится, как только оно будет произнесено. Очень неприятная особа. К счастью, число тех, кто исповедует ее культ, - невелико. Эта секта официально запрещена. Приверженность ей - достаточное основание для смертного приговора. И на то есть причины. Культ Кины непременно включает в себя пытки и убийства. Члены секты уповают на приход того, кого они называют Предреченным, а также на наступление Года Черепов. Иногда они именуют себя Обманниками. Они не знают национальных или этнических различий. Эти люди вполне респектабельны, внешне живут жизнью своей общины. И никогда не скажешь, кто из ее членов принадлежит к этой секте, - им может оказаться абсолютно любой. О том, что она все еще существует, знают лишь немногие.
      До Лебедя не совсем дошел смысл всего сказанного.
      - Не понимаю, чем она отличается от шадаритской Гады или Хади? - заметил он. Радиша мрачно улыбнулась:
      - Тем, что эти призраки существуют на самом деле. - Гада и Хади были двумя воплощениями шадаритского бога Смерти. - Джа мог бы привести вам тысячу доводов за то, что Хади - котенок по сравнению с Киной. - Джахамара Джа исповедовал культ Хади.
      Лебедь пожал плечами, он сомневался, что понял бы разницу, даже если бы ему объяснили достаточно наглядно. Он давно уже оставил всякие попытки разобраться в запутанном пантеоне таглианских богов, каждый из которых имел по десять, а то и по двадцать воплощений. Он указал на Копченого:
      - Ас этим что? Он трясется так, что, боюсь, вот-вот запачкает штаны.
      - Копченый утверждал, что Год Черепов, то есть год хаоса и кровопролитий, настанет, если мы обратимся за помощью к Черному Отряду. Правда, он не верил, что это произойдет на самом деле. Просто ему хотелось запугать моего братца, как бы тот не сделал чего-нибудь, что внушает Копченому страх. Но поскольку это именно он предсказал наступление Года Черепов, то и оказался вовлеченным в игру.
      - Конечно. Послушайте, - нахмурившись, произнес Лебедь, он все еще был в недоумении. - Давайте по порядку. Итак, существуют культ смерти и те, кто его проповедует. По сравнению с ними монстров Хади и Гада с их жрецами, например Джа, можно считать невинными младенцами? И те, кто знаком с первыми, при их упоминании готовы наложить от страха в штаны?
      - Да.
      - Их богиня - Кина?
      - Это самое известное из ее имен.
      - Да ну? А я-то думал, что боги, у которых кличек как у двухсотлетнего разбойника, в Таглиосе - редкость.
      - Кина - имя, данное ей гуннитами. Ее также называют Патва, Компара, Бхомана и так далее. И гунниты, и шадариты, и веднаиты - все включают ее в свой пантеон.
      - Ха. Ну ладно. Значит, существует некая задира в черном одеянии по имени Кина. Но как случилось, что ни я, ни Корди, ни Нож слыхом о ней не слыхали?
      Радиша несколько смутилась:
      - От вас скрывали. Ибо вы были чужаками. К тому же вы пришли с севера.
      - Может, оно и так. А при чем тут, интересно, север? Но почему это ввергает всех в панику? Из-за какого-то типа, захваченного нами в плен, у всех трясутся поджилки при имени этой Кины! А может, он врет? Лично мне это все представляется несерьезным.
      - Возражение принято. Незачем было держать вас в неведении. Теперь же я посылаю вас проверить сведения, полученные от пленного.
      Лебедь усмехнулся. У него был свой подход к людям.
      - Тогда перестаньте нас бранить и расскажите все по порядку. То, что вы связались с Черным Отрядом, - уже плохо. Но если вы собираетесь дразнить нас и водить за нос только потому, что мы - не уроженцы Таглиоса...
      - Довольно, Лебедь. - Радишу раздражал его вызывающий тон.
      Копченый издал звук, похожий на собачий вой. И затряс головой.
      - Что с ним? - потребовал объяснений Лозан. Еще немного, и он придушит этого старого придурка.
      - Копченому чудятся призраки во всякой тени. В данном случае он боится, что вы - шпионы Черного Отряда.
      - Конечно. Вот гад! Кстати, еще одна загадка. Отчего все так нервничают из-за этих ребят? Может, они и наделали дел в здешних местах во время своего похода на север, так ведь это когда было! Четыреста лет тому назад.
      Радиша никак не отреагировала на его замечание.
      - Прошлое Кины туманно. Ведь она - богиня чужеземная. По легенде, Князь Тьмы обманным путем завладел физическим обликом самого красивого из богов Света и пребывал в нем в течение целого года. За это время он сумел влюбить в себя Махи, богиню Любви, которая родила от него дочь Кину. Кина выросла красавицей, красивее матери, но у нее не было ни души, ни способности к любви или состраданию, хотя она хотела иметь все это. И она никак не могла утолить свою жажду. Жертвами стали как люди, так и боги Света и Тьмы. Ее называли Пожирательницей Душ или Богиней-Вампиром. Из-за нее боги Света настолько ослабли, что боги Тьмы решили подчинить их себе, натравив на них сонм демонов. И тогда боги Света обратились к Кине с мольбой о помощи. Она и вправду помогла им, но почему - неизвестно. Сразившись с демонами и повергнув их в прах, богиня поглотила их и их черные дела.
      Радиша с минуту помолчала. Затем продолжила:
      - Кина стала еще более устрашающей. К ее именам добавились новые: Поглотительница, Уничтожительница и Разрушительница. Она превратилась в силу, пребывающую вне Света и Тьмы, стала общим врагом. Ужас, наводимый ею, заставил силы Света и Тьмы объединиться против нее. И родной отец тайком наслал на нее зачарованный сон.
      - Эта легенда похожа на любой миф, - пробормотал Нож. - И смысла в ней столько же. То есть нисколько.
      Тут Копченый пропищал:
      - Кина - олицетворение той силы, которую некоторые называют энтропией. И, обернувшись к Радише, добавил: - Поправьте меня, если я не прав. Радиша проигнорировала его замечание:
      - Перед тем как заснуть, Кина сообразила, что попала в ловушку. Засыпая, она выдохнула мельчайшую частицу своей сущности, совсем крохотную, некое подобие призрака. С тех пор как тень оно бродит по миру в поисках живой оболочки, чтобы вселиться в нее. Тогда настанет Год Черепов, и Кина проснется.
      Лебедь хмыкнул и произнес ворчливым старушечьим тоном:
      - Вы верите во всю эту чепуху?
      - Верю не верю, не это важно. Лебедь. Верят Обманники. Стоит распространиться известию, что кто-то видел Кину, и этому будет хоть какое-нибудь подтверждение, тут же поднимется волна убийств и пыток. Погодите! - Она подняла руку. - Народ Таглиоса, отрицая нормальный ход жизни и смену поколений, созрел для взрыва. Обманники мечтают, чтобы это случилось и наступил Год Черепов. Мне и моему брату хотелось бы хоть как-то контролировать ситуацию.
      Нож проворчал что-то насчет нелепых религиозных представлений и выразил недоумение, отчего это люди не расправятся с жрецами-самозванцами, когда еще те находятся в колыбели.
      Радиша заметила:
      - Мы не думаем, что у Обманников существует четкая иерархическая система. Судя по всему, они объединяются в свободные общины, или группы, во главе с вожаком, которого избирают. А тот назначает жреца, а также толкователя знамений, и так далее. Власть лидера не абсолютна. Он обладает авторитетом и пользуется влиянием в рамках своей общины, но, чтобы заслужить почитание, он должен совершить какой-то значительный поступок.
      - Лично мне они не кажутся такими уж монстрами, - сказал Нож.
      Радиша бросила на него сердитый взгляд:
      - Жрецы должны быть образованными и неподкупными. Обманники не брезгуют ничем в своей преступной деятельности. Раз в год они распределяют свои награды в соответствии с тем, как жрец оценивает вклад каждого члена секты в дело прославления Кины. Чтобы аргументировать свои решения, если возникает спор, жрец ведет подробную хронику деяний клана.
      - Превосходно, - резюмировал Лебедь. - Но каковы ваши планы в отношении нас? Надо полагать, нам придется тащить с собой Копченого, чтобы выяснить, что на самом деле произошло с людьми Хозяев Теней.
      - Да.
      - С какой стати?
      - Мне казалось, я достаточно объяснила. - Радиша старалась держать себя в руках. - Если это действительно была Кина, нас ожидают серьезные неприятности. И Хозяева Теней в сравнении с этим покажутся нам невинными овечками.
      - Я вас предупреждал! - завизжал Копченый. - Я вас предупреждал сотни раз. Но вы слушать не хотели. Вы думали, что сторгуетесь с самим дьяволом.
      - Заткнись! - Радиша метнула в него свирепый взгляд. - Я, как и Лебедь, устала от тебя. Идите и узнайте, что случилось на самом деле. По возможности попытайтесь расспросить об этой женщине - Госпоже.
      - Этим готов заняться я, - сказал Лебедь, ухмыляясь. - Идем, приятель. Заграбастав Копченого, он обратился к Радише: - Вы думаете, что сумеете справиться без нас с Джахамара Джа?
      - Смогу.
      Взгромоздившись на лошадей, готовые к отправке, ждали Ножа и Копченого. Лебедь спросил:
      - Корди, у тебя нет такого ощущения, будто тебя заманили в лес и оставили там одного, а вокруг глубокая ночь и ни зги не видно?
      - Ага. - Привычка думать у Махера была развита несколько больше, чем у Лозана и Ножа. - Они боятся, что мы узнаем правду и откажемся участвовать в этом деле. А их положение отчаянное. Они потеряли Черный Отряд, и мы - это все, что у них осталось.
      - Как в старые добрые времена.
      - Ага.
      Старые времена. То есть до того, как пришли профессионалы. Тогда страна, которая стала их домом, поневоле сделала из них своего рода вождей, так как враждующие между собой религиозные секты не могли мириться с тем, что приходится подчиняться неверующим. Год, проведенный здесь, когда пришлось играть роль поводырей - хотя и сами едва ли были зрячими, - преодолевая политические барьеры на каждом шагу, убедили Лебедя в том, что Нож был прав, утверждая, что мир не пострадает, если в нем исчезнет несколько сотен тысяч жрецов, считающих себя избранными.
      - Ты веришь в ее болтовню о Кине?
      - На мой взгляд, она не то чтобы врет... Просто забыла сказать нам всю правду до конца.
      - Может, когда мы вытащим Копченого миль на сорок отсюда, нам удастся выбить эту правду из него?
      - Возможно. Однако не следует забывать о том, на что он способен. Вдруг, если мы его напугаем, он захочет продемонстрировать нам свои колдовские таланты. Так, все. Они идут.
      Копченый плелся, словно на эшафот. Нож, как всегда, выглядел несчастным Но Лебедь знал, что тот на самом деле доволен. Нож радовался предоставившейся возможности дать кое-кому под зад.
      Глава 11
      Раненый думал, что находится во власти наркотического сна. Как врач он знал, что наркотики странно действуют на сознание. А грезы были более чем странными... Он никак не мог избавиться от них.
      Какая-то часть его сознания еще в состоянии была наблюдать, воспринимать и удивляться плавному полету в нескольких футах от поверхности земли. Иногда над ним мелькали ветви деревьев, иногда боковым зрением он замечал проносящиеся мимо холмы. Как-то он увидел себя среди высокой травы. А то вдруг почудилось, что несется над широким пространством воды.
      Время от времени он чувствовал на себе взгляд огромного вороного скакуна. Казалось, что он где-то его видел, однако части этой картины никак не соединялись в единое целое.
      Иногда фигура в бесформенной робе верхом на животном низко склонялась пустым капюшоном.
      Он допускал, что все это вполне реальные пещи... Но непонятно было само их присутствие здесь. И только лошадь казалась чем-то знакомым.
      Черт. Он не мог вспомнить, кто он. Какого-либо порядка в мыслях не было. То, что, вероятно, происходило с ним когда-то, теперь предстало воочию, создавая впечатление чего-то реального.
      Перед его взором навязчиво появлялись картинки - фрагменты битв. Края их были зазубренными, а середина ярко-алой - как кровь. Сцены резни и бойни.
      Иногда всплывали имена и названия. Лорды. Чары. Берилл. Розы. Лошадь. Дежагор. Курганье. Мост Королевы. Снова Дежагор. Последний - слишком часто.
      Иногда пред ним возникала женщина с Дивными голубыми глазами, длинными черными волосами. Одета всегда во все черное. Должно быть, она много значила для него. Да. Единственная женщина... Через мгновение она исчезала, вместо нее всплывали другие лица. Они имен не имели, но были ему знакомы. Словно призраки, ждущие, когда он наконец присоединится к их компании.
      Время от времени он ощущал боль в груди. И чем сильнее она была, тем с большей готовностью он ее встречал. В такие минуты мир приобретал вполне реальные черты. Но потом появлялся некто в черном, и он опять погружался в мир своих грез.
      Кто этот спутник в черном - Смерть? Может, он уже в ином мире? Но Дать ответы на эти вопросы его разум был бессилен.
      Он никогда не был религиозен. Он верил, что смерть - это когда просто перестаешь существовать, подобно раздавленному жуку или утонувшей крысе, а бессмертие означает лишь память в сердцах тех, кого ты оставил.
      Краткое бодрствование редко прерывало долгий сон. Он потерял ощущение времени.
      В какой-то момент его коснулось чувство: Такое уже когда-то было, он где-то видел это дерево, одинокое, наполовину засохшее, мимо которого он прошел и оказался вскоре в сумрачном лесу.
      Дерево почему-то много значило для него.
      Он проплыл сквозь лес, оставив его позади, пересек поляну и очутился в каком-то помещении. Внутри было темно.
      Краем глаза заметил свет лампы. Опустился, спина коснулась плоской поверхности.
      Появилась фигура в черном и склонилась над ним. Рука в черной перчатке коснулась его. Сознание отключилось.
      ***
      Он проснулся голодным как волк и весь в поту. Грудь внезапно пронзила резкая боль. Голову сдавило так, будто ее набили мокрой ватой. У него был жар. Сознание работало вполне ясно, чтобы по этим симптомам он мог поставить себе диагноз ранение плюс сильнейшее переохлаждение. Может стать летальной комбинацией.
      В голове была полная чехарда. Воспоминания кувыркались, как шаловливые котята, без всякого смысла.
      Он вел войско в сорок тысяч человек на битву при Дежагоре. Из этого ничего хорошего не вышло. Он пытался собрать оставшихся людей. Но откуда-то пущенная стрела пронзила его кольчугу и грудь. Он упал. А знаменосец надел на себя его доспехи, пытаясь предотвратить неизбежное.
      Очевидно, Мургену это не удалось.
      Из пересохшего горла вырвался хрип, словно его душили.
      Явилась фигура в черном.
      Теперь он вспомнил. Это тот, кто неотступно следовал за Черные Отрядом, в вечном сопровождении вороньих стай.
      Догадка пронзила его, как удар молнии.
      Душелов!
      Этого быть не могло... Чтобы мертвец бродил вот так...
      Душелов. Когда-то наставница, затем хозяйка, а уже потом враг Черного Отряда. Все это было, однако, очень давно. Считалось, что она умерла пятнадцать лет назад.
      Ведь он был там. Видел, как ее убили... Он сам помогал ее поймать...
      Он снова попытался встать. Какая-то непонятная сила побуждала его вступить в борьбу с тем, с чем биться было невозможно.
      Рука в перчатке остановила его. А мягкий голос произнес:
      - Не напрягайся. Ты еще не вполне здоров. Ты так долго ничего не ел и так мало пил. Проснулся? Понимаешь, что происходит?
      Он сделал попытку кивнуть головой.
      - Прекрасно. Давай я помогу тебе чуть-чуть приподняться. И выпей бульона. Зря не трать силы. Дай своему организму восстановиться.
      Усадив его, она заставила его попить через соломинку. Он проглотил около пинты и сумел удержать бульон в себе. Вскоре почувствовался некоторый прилив сил.
      - Пока хватит. А теперь попробуем умыться. Действительно, он был отвратительно грязен.
      - Как долго? - прохрипел он.
      Она сунула ему в одну руку кружку с водой, а в другую соломинку.
      - Пей. И не разговаривай. - Она стала разрезать на нем одежду. - Прошло семь дней с тех пор, как тебя. Костоправ, ранили.
      Голос ее сейчас был совсем другой. Он менялся каждый раз, когда в разговоре возникала пауза. Он звучал грубо, почти как мужской, и в нем угадывалась насмешка - непонятно, над кем или над чем.
      - Ваши товарищи до сих пор удерживают Дежагор, к большому неудовольствию Хозяев Теней. Командует Могаба. Он упрямый, но его легко вывести из равновесия. Все это не сможет продолжаться вечно - силы, брошенные против него, слишком велики.
      У него вертелся на языке вопрос. Она опередила. Насмешливым голосом спросила:
      - Она? - И злобно хихикнула: - Да. Она жива. Иначе все это не имело смысла.
      Продолжала уже другим голосом, на этот раз женским, однако звучавшим напряженно, как натянутая тетива:
      - Она пыталась убить меня! Ха-ха! Да. И ты тоже, любовь моя, был там. И помогал ей. Но я не держу на тебя зла. Ты был во власти ее чар. И не сознавал, что творишь. Но ты искупишь свой грех, если поможешь мне отомстить ей.
      Он не ответил.
      Она мыла его, обильно расходуя воду. Из-за ранения он потерял в весе, но по-прежнему производил впечатление огромного мужчины, ростом шесть футов и четыре дюйма. Ему было около сорока пяти, каштановые волосы с залысинами на лбу, неровная, бугристая кожа. Холодно-голубые узкие глаза жестко глядели из-под сдвинутых бровей. Тронутая сединой борода обрамляла тонкие, почти никогда не улыбавшиеся губы. Лицо когда-то, может, и казалось симпатичным, но время беспощадно. Теперь даже в минуты покоя оно оставалось суровым и несколько отрешенным.
      Сейчас он мало походил на того человека, которым был всю свою сознательную жизнь, - на летописца и лекаря Черного Отряда. Теперь его внешность больше соответствовала той роли, которую ему пришлось взять на себя, - Капитана.
      Некий подросток-хулиган, который только и ждет, чтобы затеять драку. Но этот облик был ему явно не по душе.
      Душелов отмывала его с поистине материнской тщательностью.
      - Пощади мою кожу.
      - Рана заживает слишком медленно. Тебе придется объяснить мне, что делать.
      - Тоже мне, нашлась целительница. Скорее убийца.
      Ее заботливость беспокоила Костоправа. Хотя собственная жизнь и не представляла уже никакой ценности. Кто он такой, в конце концов? Старый наемник, всем осточертевший, чудом оставшийся в живых. Он попытался спросить ее об этом.
      Она захохотала. В смехе звенел восторг ребенка.
      - Всего лишь месть, мой дорогой, тихая и коварная. Причем я до нее и не дотронусь. Она угробит себя собственными руками.
      Погладив его по щеке, она коснулась пальцем его губ.
      - Мне пришлось долго ждать этого момента, но я всегда знала, что он настанет. Предопределенность. Осуществление. Магия. Три фатальных слова. Судьба. Я знала это до встречи с тобой. - Снова детский смех. - Она была уже дряхлой старухой, когда приобрела такое сокровище. Я отомщу ей, отняв его.
      Костоправ закрыл глаза. Он еще плохо соображал. Но понимал, что сейчас ему опасность не грозит. Из этой ловушки он легко выберется.
      В самом деле, какое из него орудие мести, он ведь совершенно сломлен.
      И он думать об этом забыл. Прежде всего ему надо поправиться. Позже у него будет время для того, чтобы предпринять необходимые меры.
      И опять смех. На сей раз он принадлежал женщине взрослой и умудренной опытом.
      - Помнишь, какие проделки мы устраивали вместе, Костоправ? Ту шутку, что мы сыграли с Загребущим? А с Хромым как порезвились?
      Костоправ буркнул в ответ. Да, он помнил. Если это можно назвать проделками...
      - Тебе еще всегда казалось, что я умею читать твои мысли.
      Он все помнил. И свой страх перед этой ее способностью читать его мысли. Сейчас он снова его ощутил.
      - И вправду помнишь. - Она снова засмеялась. - Я так рада. Мы отлично повеселимся. Ведь все до единого считают нас мертвыми. А раз тебя нет в живых, можно делать что хочешь. - Теперь она хохотала, как сумасшедшая. - Мы будем их преследовать, Костоправ. Таков мой план.
      ***
      Теперь у него было достаточно сил, чтобы ходить. Правда, не без помощи. Силы возвращались к нему. И все же большую часть времени он спал. Ивидел кошмары.
      Место, в котором он находился, порождало их. Но он этого не знал. Сновидения подсказывали ему, что все здесь: деревья, камни, земля - хранили память о совершенных злодеяниях. Он чувствовал, что сны соответствовали действительности, но, проснувшись, не находил тому подтверждения. Разве что зловещие вороны вокруг - их тут были десятки, сотни, тысячи.
      Стоя на пороге их "жилища" - полуразрушенного каменного здания посреди темного леса, - он спросил:
      - Что это за место? Тот самый лес, в котором я преследовал вас много месяцев тому назад?
      - Да. Это Священная роща тех, кто поклоняется Кине. Здесь есть ее изображения - правда, они заросли плющом. Когда-то эта роща много значила для Черного Отряда. Они отняли ее у шадаритов. Земля тут сплошь усеяна костями.
      Он медленно повернулся к ней, заглянул под капюшон. Он старался не смотреть на ящик, который она держала под мышкой. Он знал, что в нем, - Черный Отряд?
      - Они устраивали здесь жертвоприношения. Сто тысяч военнопленных.
      Костоправ побледнел. Как тяжело ему это слышать. История Черного Отряда слишком дорога ему. В ней не должно быть места злодеяниям.
      - Это правда?
      - Правда, любовь моя. Я видела книги, которые скрывал от тебя этот колдун Копченый. Среди них находились и считающиеся утраченными тома ваших Летописей. Ваши предшественники были людьми жестокими. Их миссия потребовала жертвы в миллион жизней...
      У него все сжалось внутри:
      - Жертвы чему? Кому? Зачем?
      Она ответила не сразу. Ответ ее не был правдой.
      - Это не совсем ясно. Может, ваш лейтенант Могаба знал это. - Не столько сами слова, сколько то, как она произнесла их, ее тон, вызвали у него дрожь. Он верил этому. Во время своего пребывания в Отряде Могаба и вправду вел себя странно и скрытно. Как же теперь он следовал традициям Черного Отряда?
      - Те, кто исповедует культ Кины, бывают в этой роще дважды в году. И раз в месяц они устраивают здесь свой Фестиваль Огней. Нам следует закончить свои дела до их прихода.
      Костоправ встревожился:
      - А зачем мы тут вообще?
      - Поправляем здоровье, - рассмеялась она. - Нам нужно уединенное место. А этой рощи все сторонятся. Как только поставлю тебя на ноги, попрошу от тебя ответной услуги. - Все еще смеясь, она откинула капюшон. Головы не было. Она приподняла ящик, примерно в фут шириной, который был всегда при ней, и открыла маленькую дверцу. Он увидел красивое женское лицо. Оно было похоже на лицо его возлюбленной - но на том была печать жизненных невзгод.
      Невозможно.
      Он вспомнил тот день, когда эта голова была отсечена от тела и валялась в пыли, вытаращив на него и на Госпожу глаза. Ее сестра. Она получила тогда по заслугам. Тогда Душелов предала Госпожу, попытавшись занять ее трон.
      - Я не могу это сделать.
      - Разумеется, можешь. И сделаешь. Потому что это сохранит вам обоим жизнь. Ведь жить хотят все, не так ли? Я хочу, чтоб она жила, потому что хочу видеть ее страдающей. Ты же хочешь жить ради нее, а также ради Черного Отряда, а также потому... - она тихо засмеялась, - потому, что пека живешь - надеешься.
      Глава 12
      Прогремел гром. Серебристая молния сверкнула в темных облаках, расколов темно-коричневое небо. Землисто-серая живая масса огласила ревом базальтовую равнину, устремившись к золотистым колесницам богов. Из этой массы вперед выступила обнаженная фигура высотой футов в десять, словно выточенная из отполированного черного дерева. Она стояла, расставив ноги, затем сделала шаг вперед. Земля дрогнула.
      Это была прекрасная женщина, если не считать, что у нее абсолютно не было волос; талия затянута поясом из детских черепов. И вдруг ее лицо преобразилось - только что оно сияло красотой, а через минуту стало ужасным и безобразным, с горящими глазами и клыками вампира.
      Женщина схватила демона и начала пожирать его, раздирая на части, разбрасывая вокруг внутренности. Кровь, которая капала на землю, прожигала почву. Челюсти существа растянулись. Она заглотнула голову демона целиком. В горле двигался комок, как у змеи, расправляющейся с мышью.
      Сонмы визжащих демонов осаждали ее. И не могли побороть. Она пожирала одного за другим и с каждым разом становилась все больше и страшнее.
      - Я здесь, дочь. Открои мне. Я - твоя мечта. Я сила.
      Голос легкой паутинкой пронесся по золотистым пещерам, где вдоль проходов сидели неподвижно застывшие старики. Некоторые из них были покрыты тончайшей паутинкой льда, словно тысячи пауков соткали ее из замерзших водяных струй. Дивный лес сосулек свисал над ними со свода.
      - Иди. Я - то, что ты ищешь. Ты - мое дитя.
      Но все было так ненадежно, нельзя ступить ни вперед, ни назад.
      А голос все звал, все манил в бесконечном терпении.
      ***
      Теперь, проснувшись, я помнила оба сна. Я все еще дрожала, будто по-прежнему находилась в холодной пещере. Каждый сон был самостоятельным, и все же мне казалось, что оба они - вариации одного сновидения, Я не идиотка, я всякого навидалась, чтобы понять, что это были не просто кошмары. Нечто избрало меня своим инструментом, очевидно, имело какие-то планы в отношении меня - какие, я пока понять не могла. Способ был древний, как мир. Я сама прибегала к нему тысячу раз. Предлагала власть, богатство, все что угодно. И ждала, пока рыбка наконец заглотит наживку, ни слова не говоря при этом о том, какую именно плату потребую за свои дары.
      Знало ли ЭТО нечто, кто я такая?. Маловероятно. Просто я восприимчива к таким вещам, вот меня и пытались использовать.
      Не думаю, что это был какой-нибудь бог, хотя, может быть, ему (или ей) и хотелось бы, чтобы его таковым считали. До сих пор я знала только одного бога - Праотца-Дерево, повелителя Равнины Страха. Да и он не мог считаться богом в общепринятом смысле этого слова. Он был всего лишь могущественным существом, невероятно долго жившим на этом свете.
      В этом мире я знала лишь двоих, обладавших большей силой, чем я сама: моего мужа. Властелина, о котором я не вспоминала (через тысячу лет, может статься, его возведут в ранг темных богов), и Праотца-Дерево, еще более великого, чем могла бы стать я. Он привязан к своему месту корнями и потому за пределами Равнины Страха может распространять свою силу лишь через своих проводников. Правда, Костоправ рассказал мне и о третьей могучей силе, той, что захоронена под Праотцом-Деревом, - она остается скрытой, питая его. И по человеческим понятиям, дерево бессмертно.
      Если существуют три великие силы, вполне вероятно, что есть и другие. Этот мир стар, его прошлое окутано тайной. И те, кто становятся великими, часто используют секреты прошлого. Кто знает, сколько тайных злодеяний скрывает эта истерзанная земля?
      А что если все боги человечества - лишь отголоски тех, кто шел той же дорогой, что и я, и тем не менее тоже стал жертвой беспощадного времени.
      От этой мысли становилось не слишком уютно. Время - это враг, терпение которого нельзя испытывать бесконечно.
      - Госпожа? Вы встревожены? - Ухмылка Нарайяна была искусственной. Он тихо подошел ко мне и, казалось, был всерьез озабочен.
      - Нет. Дурной сон, который никак не хочет уходить. Кошмары - это плата за наши дела. Он как-то странно посмотрел на меня.
      - Тебе снятся кошмары, Нарайян? - Я стала тихо давить на него, чтобы по ответам выяснить, чем он дышит.
      - Никогда, Госпожа. Я сплю как младенец. - Он медленно повернулся, осмотрел лагерь. Кругом стоял туман. - Что у нас на сегодня?
      - Оружие для учений есть? Что, если провести учебный бой? Батальон на батальон? - У меня было достаточно людей, чтобы набрать два батальона в четыреста человек, да еще останется несколько сотен для разных работ в лагере. Можно также организовать плохонький кавалерийский отряд.
      - Вы действительно этого хотите?
      - Да, было бы неплохо. Но как наградить победителей?
      Теперь наши учения включали элементы соревнования. Победители, а также проявившие особое усердие получали награды. Усердие даже в случае поражения заслуживает признания, оно побуждает воинов отдаваться бою целиком.
      - Теперь нет необходимости беспокойства о фураже, караульной службе и даже обмундировании.
      - Возможно. - Я даже подумывала о том, что, когда мы придем в Гойю, я позволю Некоторым воинам привезти жен.
      Рам принес мне завтрак. Нельзя сказать, что мы питались как следует, но по крайней мере вдосталь.
      - Сколько времени мы намерены стоять здесь? - спросил Нарайян.
      - Неделю - Время поджимало. На севере наверняка уже знали о существовании отряда. Скоро в наши ряды проникнут потенциальные враги.
      - Вместо учебного боя устроим смотр. Распространите слух о том, что, если я останусь довольна, мы двинемся дальше. - Это должно было подстегнуть их.
      - Да, Госпожа. - Нарайян ретировался. Он позвал с собой дюжину своих ребят, у которых на поясе болтались разноцветные лоскутки.
      Интересная компания. Последователи трех основных религий и двух мелких культов. Сюда затесались и освобожденные рабы-чужеземцы. Именно они контролировали обстановку в лагере, хотя официальными командирами были Нарайян и Рам. Следили за порядком и дисциплиной. Воины не вполне понимали, как именно к ним относиться, но приказы выполняли со всей серьезностью из-за зловещей ауры, окружавшей группу. Я и сама ее чувствовала.
      Нарайян оставался для меня загадкой. Не было сомнений, что он управлял по меньшей мере дюжиной человек, хотя некоторые принадлежали к высшим кастам.
      Я наблюдала. Со временем он выдаст себя - если не откроется сам, как обещал.
      А пока он был слишком нужен, чтобы давить на него.
      ***
      - Они выглядят почти как настоящие воины. - Я одобрительно кивнула. Следовало бы одеть их в униформу.
      Нарайян кивнул. У него был такой самодовольный вид, будто именно его гениальные способности помогли нам добиться успеха и заронить зерна надежды в людях.
      - Как идут занятия по верховой езде? - Это была чисто светская беседа. Я-то знала, что дела обстоят из рук вон плохо. Все эти шуты принадлежали к низшим кастам и с лошадьми были знакомы исключительно сзади. Они их чистили. Но, черт возьми! Грех не использовать таких роскошных жеребцов. - Неважно. Хотя из кого-нибудь и может получиться толк. Только не из меня и Рама. Мы привыкли ходить пешком.
      "Может получиться толк" стало его любимым изречением. И когда обучал меня пользоваться тряпкой, которой задушил караульного из "южан", он тоже заметил, что из меня "может получиться толк".
      Подозреваю, его удивила скорость, с которой я усвоила этот трюк. Он получался у меня так, словно с рождения я только этим и занималась. По всей видимости, благодаря давней практике быстрых, неуловимых движений, необходимых для магии.
      - Вы говорили, что намерены тронуться с места - спросил Нарайян. И позже: - Госпожа. - Почтительность стала запаздывать. Все-таки в глубине души Нарайян оставался таглианцем.
      - Нашим фуражирам приходится заходить все дальше и дальше.
      Он ничего не сказал, но, похоже, уходить ему отсюда не хотелось.
      У меня было ощущение, что за мной следят. Вначале я думала - вороны. Они мне действовали на нервы. Теперь я понимала Костоправа. Эти вороны вели себя странно. Однажды я сказала об этом Нарайяну, Но тот, усмехнувшись, заметил, что вороны - хорошее предзнаменование. То есть плохое, но для кого-то другого. Я осмотрела местность вокруг. Вороны по-прежнему были поблизости. Их было довольно много, однако...
      - Нарайян, соберите дюжину лучших наездников. Я хочу устроить конную разведку.
      - Но... Вы думаете?
      И как я с этим справлялась?
      - Я - не тепличная роза. Отправляемся в разведку.
      - Как прикажете, Госпожа, так и будет. Вот именно, Нарайян, вот именно.
      Глава 13
      Лебедь взглянул на Ножа. Пренебрежительное отношение черного гиганта к Копченому сменилось откровенно презрительным. Мужества у колдуна было не больше, чем у червя. Он дрожал как осиновый лист.
      - Это она, - заметил Кордит.
      Лебедь кивнул. Он усмехнулся, но предпочел промолчать. Она создает войско - и самое организованное из тех, что ему приходилось видеть.