Помощники Ночи (№1) - Помощники Ночи

Глен Кук

Помощники Ночи

Посвящается моей жене Кэрол в благодарность за 30 счастливых лет совместной жизни

Это век, балансирующий на краю темной бездны. Словно глупая крыса, пытающаяся усмирить взглядом голодную кобру, человечество со страхом и в то же время с восторгом заглядывает в пустые глазницы хаоса. Пытаясь скрыть свой коварный замысел, боги не находят себе ни места, ни покоя. Они суетятся, мечутся и, как правило, пробуждаются не в самом лучшем виде. Что до их незаконных отпрысков – сотен миллионов духов скал, ручьев, деревьев, времени, места и чувств – они находят такую нервозность в поведении отцов абсолютно бессмысленной. Черный ход судьбы приоткрыт. Этот мир вступает в век страхов, конфликтов, великих чудес, значительных перемен и глубокого отчаяния, воцарившегося среди простых смертных. А ледяные глыбы расползаются, захватывая все новые территории.

Великие короли идут по земле. Так или иначе им придется столкнуться. Великие мысли проносятся в умах человечества, число которого неуклонно уменьшается. Они вызывают лишь ненависть и страх у находящихся под всевозрастающим давлением приверженцев различных вероисповеданий и догм.

Тем, кто управляет этим миром, дорого придется заплатить за его страдания.

Летописи хаоса бессвязны – в них нет никакой логики. События в Андорэе, произошедшие в полумраке старлангийской эры, задолго до того как ледяные стены стали вызывать беспокойство, на два столетия опережают случившееся в Фиралдии, Кальцире, Дреангере, Святых Землях и на границе Конека.

А вот то, что произошло у Ирианских источников вряд ли можно привязать к какому-то более раннему событию. В этих местах всегда неспокойно. Это столь же сложный вопрос, как и структура города, способного поднять народное ополчение.

Причина всех бед, как всегда, кроется в религии. Личным мотивом может быть что угодно: алчность, жуткий голод, соблазн легких денег или же возведенная в ранг святой миссии жажда мести. Но в целом и враждующие принцы, и плебеи – истинные верующие.

Уже никого не удивишь распрями между императором Грааля и Патриархом. Склонность последнего к провозглашению очередного святого похода ни для кого не является новостью. Между Сантерино и Арнхандо царит братоубийственный раздор. Их семьи имеют феодальные обязанности перед обеими властями, и запутанные феодальные узы приводят к еще большей неразберихе. Может случиться и так, что на поле брани друг против друга сойдутся отец и сын.

Заговор богов уже давно перестал быть тем механизмом, шестеренки которого крутятся так, будто их только что смазали. Он больше похож на одурманенных танцоров, которые часто забывают, что делают, исполняя тарантеллу на огромной городской площади. Они рассеянно блуждают по улице, натыкаясь на все подряд, пока не приходят в себя.

И подобно муравьям, поглощенным работой, те, кто управляет этим миром, смогут познать прелесть момента, когда совершенно неожиданно кто-то по неосмотрительности наступит на их муравейник.

Глава 1

Фиорд Скога Андорэй

Барабаны бормотали, как горстка старух-сплетниц. Их звуки должны были отпугивать детей, чтобы те не мешали родителям наблюдать, как старейшины совершают обряд похорон. Сгустились сумерки. Занялись огни. Старый Триг зажег свой факел от костра. Остальные старейшины, стоявшие в ряд, последовали его примеру. Начиная с левого края шеренги, в ночи одним за другим вспыхивали огни. С холмов по обоим берегам Скогафиорда протрубили в рог. С наблюдательных башен внутри страны раздались ответные сигналы.

Великий человек отправлялся в свое последнее далекое плавание.

Поэт Брига стоял у кромки холодной воды. Своей песнью он напоминал морю, что настало время отлива.

Жрец Пула подал юношам знак опуститься на колени в ледяную воду.

Барабаны замолчали. Команда Эрифа Эрелсона, последнего из великих старлангийцев, столкнула корабль в море.

Ветер тут же подхватил простые красно-белые паруса. Среди священнослужителей воцарилось напряженное молчание. Ветер был хорошим предзнаменованием. Он унесет корабль подальше от фиорда, в открытое море.

Вновь раздался заунывный плач горнов. Барабаны продолжили свой разговор с ночью. Люди Эрифа выпустили несколько десятков стрел в уплывающее судно. Его обволакивал туман, которого еще несколько мгновений назад не было.

Из воды появились келпи.[1] Их зеленые волосы сияли в отблесках огня.

Казалось, что стрелы были пущены самыми неопытными лучниками. Лишь небольшая часть достигла носа корабля, сделанного в виде рычащей медвежьей головы. Несмотря на несколько разлитых по палубе бочонков масла и хворост, разложенный вокруг тела Эрифа, судно не занялось огнем.

Дурной знак.

Корабль окружила дюжина подводных жителей. Может, их колдовство помешало огню вспыхнуть? Ведь именно из-за колдовства стрелы лучников не попадали в келпи.

– Остановитесь! – взревел Пула. – Или вы хотите вызвать проклятие морских королей?

Лучники прекратили стрельбу.

Корабль плыл по течению. Эрифа Эрелсона будет не хватать. Благодаря военному и дипломатическому таланту ему впервые со времен существования плеса Нэч удалось объединить под одними знаменами враждующие семьи, племена и кланы.

– Пойте! – прокричал Брига. – Пригу Кету! С душой! – Казалось, он был напуган. Люди стали подпевать. Это была единственная известная им песня, которая заклинала Ночных Помощников смилостивиться над Скогафиордом, если они вдруг решат вмешаться в дела смертных.

Древние Божества, боги лесов, небес и северных земель, редко внимали молитвам людей. Они существовали. Правили. Им были безразличны страдания и беды простых смертных. В отличие от богов южных земель, они почти ничего не требовали. Но прекрасно знали о происходящем в мире. Древние Божества замечали праведников. И грешников. Иногда, когда это было уместно, они посылали удачу или несчастье.

Но времена изменились. Даже для Древних Божеств.

Главный среди них – Прародитель, Внемлющий Звукам, Странник или, как его еще называли, Мрачный Странник, знал об убийстве Эрифа Эрелсона.

Морские жители внезапно издали пронзительный крик, а затем исчезли в глубине.

Обыватели Снэфелла и Скогафиорда вновь замолчали. На сей раз в предчувствии чего-то ужасного. В ночи ощущалось чье-то присутствие. Приближалось нечто ужасное и могущественное.

На корабль с пронзительным визгом пытались опуститься два темных пятна. При свете огней можно было увидеть, как они кружили в воздухе подобно развевающемуся плащу тьмы.

– Прислужницы Смерти! Прислужницы Смерти! – пронесся шепот страха. Все знали о существовании этих диких полубогинь. Но лишь старому Тригу в четырнадцать лет довелось повидать их. Это произошло во время грандиозного морского сражения за Мохнагом, при плесе Нэч, в котором участвовало свыше тысячи кораблей.

– Но их всего две, – послышалось чье-то бормотание. – А где же третья?

– Стало быть, слухи об Арленсуле правда. – Одну из свирепых дочерей Странника изгнали за ее любовь к простому смертному.

Воздух становился все холоднее, словно в замерзших землях на дальнем севере. Темные пятна, словно воробьи, драчливо сцепились на борту судна, а затем поднялись ввысь и исчезли.

Теперь огонь быстро, с ревом, распространился по кораблю.

А люди смотрели до тех пор, пока пламя не начало гаснуть. Корабль отнесло далеко за пределы фиорда. Спустя несколько мгновений его опять окружили морские жители.

– А теперь разберемся с убийцами Эрифа, – обратился Пула к старейшинам.

Существовало несколько мнений о том, кто так подло убил Эрелсона.

Закон гласил: прежде чем мстить или вершить правосудие, следовало проводить усопшего в иной мир. За это время гнев обычно приостывает.

– Прислужницы Смерти, – сказал Брига. Он все еще не мог прийти в себя. – Прислужницы Смерти. Они были здесь.

Триг кивнул. То же сделали Харл и Кел.

– Никаких следов драки. Его убили, – закончил мысль Брига.

– Фрисландийцы, – подытожил Пула.

Все знали, что следующим летом Эриф завершил бы объединение земель Андорэя. А потом пошел войной на Фрисландию. Их короли, несмотря на поражение в сражении при плесе Нэч, претендовали на эти земли.

Старики с удивлением посмотрели на Пулу. Женщины, Борбийорг и Виджи, тоже. Они не разделяли его убежденность.

– Может, я и не прав. Но это мое мнение, – покачал головой жрец.

– Эриф был великим человеком, – заметил Триг: о мертвых ведь не говорят плохо. – По-видимому, настолько великий, что понадобился самому Страннику. Кто еще мог послать Прислужниц Смерти? Кто-нибудь видел его воронов? Нет?

– Я кину кости и посмотрю, что скажут руны, – вмешался Пула. – Возможно, ночь подает нам знак. Но для начала нужно решить, что делать с чужеземцами.

Закон был соблюден. Но гнев не остыл. Он оставался таким же, как и тогда, когда открылось убийство.

Пула почуял неладное, прежде чем факел осветил тюремную яму.

– Стойте! Здесь побывал халдрин, – прорычал жрец.

В буквальном переводе выражение «халдрин» означало «таинственный». Здесь же жрец имел в виду волшебное существо, паука Ночных Помощников и Таинственного Королевства. Халдарами также называли загадочный народ. Их редко видели, но они были частью повседневной жизни. О них с презрением вспоминали лишь в случае большой опасности.

Жрец остановился. Он поднял руку вверх с мешочком костей и потряс им. Шум должен был отпугнуть ночных существ. Продолжая потряхивать мешочком, Пула стал спускаться. Пройдя ступеней двенадцать, он споткнулся.

После того как Брига по просьбе жреца осветил путь факелом, Пула увидел, что споткнулся о толстую, как его запястье, палку. Жрец оказался бы в пустой яме, упади он чуть ниже.

– Их нет. – Брига, как никто другой, мог указывать на очевидные факты.

Чужеземцы прибыли в Снэфелл и Скогафиорд три недели тому назад, они проповедовали какую-то нелепую религию с далекого юга, где солнце слепило так, что плавились мозги. Поначалу они казались вполне безобидными. Их несуразные проповеди забавляли местных жителей. Ни один более или менее здравомыслящий человек не купился бы на такую чушь. Над их физической немощью посмеивались. Любая девочка-подросток могла спокойно с ними справиться. Чужестранцы вообще сторонились представительниц прекрасной половины.

Но прошлой ночью кто-то вонзил кинжал в грудь спящего Эрифа. Оружие застряло между ребер героя. Убийца не стал вытаскивать его.

Такого кинжала никто прежде не видел. Даже Триг. А он-то немало стран повидал в молодости.

Сразу после того, как преступление раскрылось, чужестранцев бросили в яму, несмотря на все их уверения в своей невиновности.

Триг верил, что они невинны. Но его точку зрения разделяли немногие. Было очень удобно свалить все на проповедников.

Пула собрал старейшин.

– Эти чужестранцы, должно быть, могущественные колдуны. Разрушили деревянный барак, а потом сбежали.

– Им помогли выбраться. Это был тот, кто на самом, деле убил Эрифа. Кто-то из халдаров, – насмешливо фыркнул Триг.

Это привело к спору о том, достаточно ли избили чужеземцев, прежде чем бросить их в яму. Даже с чьей-либо помощью они не должны были выбраться.

– Мы попусту тратим время. Это не имеет никакого значения. Они сбежали. Их надо вернуть. Должен состояться суд. Найдите Шэгота Ублюдка и его брата! – рявкнула старуха Хэрва, настолько дряхлая, что Триг рядом с ней казался юнцом.

Жители Снэфелла услышали и одобрили ее. Шэгот и его братец служили лейтенантами у Эрифа. Их жестокость пугала даже собственных солдат. Особенно сейчас, когда Эриф больше не держал их в узде. Надо было следить за лейтенантами, а заодно использовать их опыт.

С гор донесся чей-то крик. Чуть ближе кто-то засмеялся.

Все это время таинственный народ был рядом.

Глава 2

Эстерский лес. Святые Земли

Внезапно Элс проснулся. Кто-то крался к его палатке. Он схватился за рукоять ножа. В отблесках бивачных костров возник чей-то силуэт.

– Капитан Элс! Вы срочно нужны нам, – чья-то рука раздвинула полы палатки.

Свет от костров проник внутрь.

– Бон?

– Да. Сэр, у нас тут кое-что назревает.

Элс понял это по огням.

– Что именно? – На дворе стояла ночь, но костры горели. Элс уже знал ответ: нечто сверхъестественное.

Ну, конечно же. Здесь, в дебрях Святых Земель, среди Ирианских источников, в самом густонаселенном нечистью уголке земли, Владычеству Ночи едва ли могли угрожать человеческие создания.

Элс быстро оделся и словно большой кот выскользнул из палатки. Ростом шесть футов,[2] гибкий и крепкий, с белокурыми вьющимися волосами и голубыми глазами, он был в отличной форме.

– Куда идти? – Бросив взгляд на лошадей, Элс понял, что их не запрягали.

– Туда.

Элс побежал. Бон отстал от него. Слишком уж стар он был для походов. Ему следовало сидеть дома и обучать новичков. Но ни один другой ша-луг не знал Святые Земли так, как Бон. Давным-давно он воевал здесь с рунами на протяжении двух десятилетий.

Элс присоединился к ал-Азеру эр-Селиму, ротному Повелителю Теней. Аз пристально всматривался в темноту.

– Что там? Я ни черта не вижу.

– Смотри вон туда. Мрак, скрывающий деревья.

Теперь Элс смог увидеть.

– Что это? – Когда глаза привыкли к темноте, он разглядел еще больше.

У самой границы света рыскали неясные очертания черных волков.

– Это богон. Главный среди духов этой местности. В землях поспокойней он мог стать местным божеством, идолу которого поклонялись бы в городском храме. Это успокоило бы зло. Но здесь, где нет ни единой живой души, оно существует в рассеянном виде. Понятно?

– Вполне. – Мрак начал приобретать человеческий облик. Правда, в ширину он в два раза превосходил обычного смертного, да и ростом был в четырнадцать футов.

– Почему он принимает форму?

– Кто-то вызвал его. Кто-то или что-то пробудило духа, и вот он здесь. Приобретя окончательный облик, богон нападет и уничтожит нас. Моя магия не настолько сильна, чтобы отразить его нападение.

Волки метались в ожидании момента, когда рухнут волшебные барьеры, защищающие лагерь.

– Я чувствовал, что все идет слишком гладко. Что будем делать?

– Нам остается лишь подготовиться к тому, чтобы хоть что-нибудь предпринять. Мы не можем атаковать, покуда он не завершил воплощение. Когда это произойдет, у нас появится несколько секунд, пока его разум объединяется с телом. Именно тогда действовать придется тебе. Так что будь готов.

– Я?

– Да, капитан.

– И сколько у меня времени?

– Около пяти минут.

Эл развернулся. Теперь уже никто не спал. У одних солдат был напуганный, у других обреченный вид.

На этой чужой земле, в лесу Эстер, уверенность в собственном Боге была далека от непоколебимой. Здесь обитали иные боги. Тут они родились. И тут на свет появились демоны.

Солдаты испуганно взирали на беспокойных волков, очертания которых становились отчетливее.

– Мохкам, Акир, тащите фальконет.

– Что вы намерены делать, капитан?

– Собираюсь спасти ваши задницы, если вы, конечно, не будете лезть ко мне с дурацкими вопросами. Хегед, Агбан, принесите сундук с деньгами. Бон, мне понадобится ведро гравия. Нортс, раздобудь бочонок пороха. Аз, найди надежный факел. Вы все, пошевеливайтесь. Потому что, если вы будете медлить, то погибнете через пять минут. – Элс не замечал, как бешено колотится его пульс. Он старался не смотреть на волков. Сейчас они походили на настоящих зверюг. Такие же нетерпеливые и рычащие друг на друга. Правда, по своей величине вдвое меньше обычных волков, которых истребили здесь давным-давно. Животные не боялись людей. Эти твари были самым распространенным ужасом, который посылали Помощники Ночи. Они появлялись везде, где бы люди ни разбивали лагерь и как бы пристально не вглядывались в ночь.

Волки представляли опасность лишь в стаях. Любой не особо сведущий в создании защиты колдун мог удрать от волка-одиночки или удержать парочку зверей от проникновения в круг света. Даже неопытный в этих делах обыватель мог справиться с одним животным, если бы не поддался панике. Порох прикончит это ночное отродье.

Таща фальконет на тележке, подбежали Мохкам и Акир. Маленькая медная пушка представляла большую угрозу как для тех, против кого она предназначалась, так и для тех, кто ее использовал. Последний раз из нее стреляли на стрелковых испытаниях сразу после отливки. Фальконеты изобрели недавно. Они были секретным оружием и использовались только в безнадежном положении.

– Порох! – прогремел Элс. – Живее! Бон! Ты, старый, ленивый вонючка. Пошевеливайся! Хегед, Агбан! Где вы застряли? Быстрее. Давайте. Давайте. Зарядите порох. На полтора выстрела.

Солдаты поглядывали на Элса с опаской, но беспрекословно исполняли его приказы. Появился Бон с гравием.

– Этого добра навалом, когда пытаешься уснуть на земле. А когда нужен, то не найдешь и галлона.[3]

– Откройте сундук. Доставайте только серебро. Быстрей. Смешайте его с гравием.

– Но капитан…

– Поскулишь потом. Акир, вставляй запал. Хегед, Агбан, заряжайте пушку. Шевелитесь, шевелитесь! – Богон не собирался ждать.

– Готово, – доложил спустя несколько секунд Агбан.

– Вытащи шомпол.

– Ах, да.

– Отлично. Уложились. Даже время осталось. Аз, тащи сюда свою задницу. С факелом! – приказал Элс.

Колдун возмутился. Он не принадлежал к рядовым солдатам. Он был Повелителем Теней.

– Только ты знаешь, когда следует поджечь запал. Так что иди сюда и сделай это.

Волки отважились приблизиться к свету, исследуя границы лагеря. Рост богона составлял уже восемнадцать футов, а его ширина – восемь. Он стоял, сгорбившись, словно обезьяна. Стали видны его глаза.

– Аз!

Колдуна затрясло, когда он приблизился к пушке.

– Остальные, ложитесь. Спрячьтесь за что-нибудь. Или пойдите, успокойте лошадей и быков. – Он был доволен, что богон начал принимать форму подальше от животных. И хотел понять, есть ли в этом какой-нибудь скрытый смысл.

В мгновение ока богон завершил воплощение.

Ал-Азер эр-Селим поджог запал.

Фальконет изрыгнул пламя и огромное облако серного дыма, издав при этом ужасный грохот. Элс сразу понял, что не ошибся, зарядив пушку более мощным зарядом. Порох отсырел и потому горел медленно. Из-за дыма нельзя было разобрать, была ли достигнута цель.

Ага! Получилось. Богон лежал на земле. Из многочисленных дыр на его теле, словно черный пар, сочилась темнота. Вокруг монстра валялись останки разорванных в клочья волков. Кусты, что росли позади, выстрелом сравняло с землей. На деревьях, лишенных коры, кое-где еще тлел огонь.

Вокруг стояла тишина, такая же глубокая, как и бездна пред сотворившим небо и землю Богом. С уст воинов слетали проклятия.

– Бон, Мохкам, Акир! Вы проверили фальконет на наличие трещин? Выгребли угли? Мы готовы нанести удар, если эта тварь вдруг поднимется?

– Богон больше не опасен, капитан. Он больше никогда и никого не побеспокоит, – изрек Повелитель Теней.

– Одной проблемой меньше, Аз. Сейчас стоит подумать о том, кто пробудил это существо. Этот человек все еще жив.

– Хорошо, что ты об этом заговорил. Он поймет, что его план провалился. Слухи о поражении богона распространятся быстро. Но никто не будет знать, почему или как это произошло. Надо все сохранить в тайне. Простолюдины подумают, что это дело рук могущественного колдовства. Нам следует поскорей убраться отсюда. Прежде чем начнется расследование. Нам не стоит находиться здесь, когда прибудут ищейки.

– Но мы не можем отправляться в путь прямо сейчас. Только не с нашим грузом. Кроме того, необходимо собрать хотя бы часть серебра.

– Мы на чужой территории, капитан, чтобы там ни говорили Кайф и Гордимер. Руны, правители Арнхандера и Кайф Кваср ал-Зеда тоже претендуют на эти земли. Их присутствие более чем ощутимо. Неподалеку находятся вражеские крепости. Их войска окажутся здесь менее чем за сутки. Даже у этих сумасшедших неверующих с запада есть свои Повелители Теней. Все, кто располагает лошадьми, направятся сюда. Гибель богона – невероятное событие. Ты не можешь не считаться с этим.

– Ты прав, Аз. Каждое слово – правда. Все отряды в Святых Землях уже наслышаны о группе чужеземцев, рыскающих в этих местах. – Можно было скрыться от человеческого взора, но вот от Помощников Ночи укрыть могло лишь могущественное колдовство. Элс таковым не располагал. Его оружием были скорость и маскировка.

Людей Элса мало заботили все эти тонкости. Они собирали то, что осталось после сражения. Все предвкушали скорое возвращение домой.

– В этих местах могут обитать дикие племена, – продолжил Аз.

– Могут. Но они не настолько глупы, чтобы принять нас за легкую добычу.

С этим нельзя было не согласиться. Если бы Элс приказал, его воины сразу же превратились бы в образцовых ша-лугов. Варвары почитали воинов-рабов. Гордимер Лев, прославленный воин-раб, подчинивший всесильное и древнее королевство Дреангер, не допустил бы иного отношения. Племена уже несколько раз поплатились за свою глупость.

Элс не хотел раскрывать, что его воины – вассалы. Тогда возникнет много вопросов. И какой-нибудь злопыхатель сумеет быстро собрать головоломку. Кто знает, к каким ужасным последствиям это приведет?

– У нас есть еще причины для беспокойства этой ночью? Не появится вдруг еще какой-нибудь монстр?

– Думаю, нет.

– Тогда сделаем привал и отдохнем. Бон, я хочу убраться отсюда, как только забрезжит свет. К этому моменту все должно быть готово. Неважно, что в путь мы отправляемся не сейчас. Аз, ты проверил наш груз?

– Я лично этим не занимался, но все сделано. Фалак!

Конечно же, все сделано. Солдаты Элса – лучшие из ша-лугов. Ему не надо было их опекать.

Когда достаточно рассвело, и ночь рассеялась, Элс послал разведчиков, выставил у края леса караул и приказал остальным солдатам собирать серебро, убившее богона. Он и не думал, что вернет много. На это не было времени. Аз оказался прав. Войска с застав Арнхандера да и все заинтересованные Ирианскими источниками направятся прямиком в Эстерский лес, как только их маги доложат, что здесь безопасно.

– На этой земле прольется кровь прежде, чем Тирания Ночи вновь завоюет ее, – заметил Элс.

– Может нам стоит воззвать к Богу и удостовериться, что мы не делаем ничего плохого? – предложил кто-то.

Элс пристально смотрел туда, где был повержен богон. Земля в радиусе пятнадцати футов была выжжена дотла, она превратилась в пыль. В результате в центре образовалась впадина глубиной в фут. В ней находилось нечто похожее на обсидиановое яйцо, возвышающееся на оси длиной в шесть футов. Это что-то все еще источало тепло и редкие змейки испаряющегося тумана. Яйцо, которое, по мнению Элса, больше походило на почку, оказалось прозрачным. Внутри посверкивало серебро. Ободок ближайшей к поверхности яйца монеты расплавился, а выгравированные надписи невозможно было разобрать.

– Богон не восстанет больше, так ведь, Аз? Он не вылупится из этого яйца? Это же не какой-нибудь там феникс? – поинтересовался Элс.

– Нет. Богон и в самом деле силен. Это король духов. Впрочем, его сила сравнима с его простотой. По всей видимости, богона легко уничтожить с помощью фальконета, серебряной дроби и предостережения неустрашимого Повелителя Теней. – Непоколебимый колдун поднял яйцо при помощи двух палок и, стараясь не прикасаться, завернул его в полотнище.

– Тем лучше. – На самом деле слова волшебника не успокоили Элса. Колдуны, колдовство и Тирания Ночи находились за гранью его понимания. Элс не верил в то, что вся эта магия – неважно: применялась она против или для его защиты – могла быть положительной безо всякого подвоха. Кроме того, не имелось никаких оснований полагать, что его взгляды на волшебство столь пессимистичны.

– Капитан! – позвал Элса один из охотников.

– Что случилось? – Глаза разведчика вылезали из орбит.

– Труп. Совсем еще свежий.

Тело покойника было обуглено. Остатки одежды и драгоценностей говорили о том, что этот человек пришел из дальних стран. О том же, за исключением меча, какой встречался у всех всадников, свидетельствовало и его оружие. Вокруг лежали иноземные магические артефакты.

– Поблизости должны быть лошади. По ним можно многое сказать.

– Аз, он тот, о ком я думаю?

– Возможно. Слишком уж далеко от дома.

– Разыщите лошадей. Думаешь, он следил за нами и ненароком стал жертвой снаряда, предназначенного для богона?

– Похоже на то. Вряд ли этот тип знал, что такое фальконет.

– Занятно. Так это он пробудил богона?

– Сомневаюсь. Уж очень молод. Но он мог работать на того, кто это сделал. Свидетель. С другой стороны, причиной слежки могли стать мумии.

– Слишком много предположений. Все, что меня интересует, как подобного вида тип оказался здесь, на юге Луцидии? Бон! Ты готов отправляться?

– Жду приказаний, капитан.

– Мы узнаем больше, если найдем лошадей.

– А ты уверен, что их больше, чем одна?

– Если он тот, на кого похож, то да. Минимум три.

Кто-то подал из рога слабый сигнал тревоги. Элс и ал-Азер поспешили на этот исходящий откуда-то неподалеку звук.

Новобранец Хэгид – не путать с канониром Хэгедом – лежал на земле у северо-восточного края Эстерского леса. Хэгид был примечателен тем, что являлся ша-лугом во втором поколении. Его отец близко знал Гордимера Льва. Мальчишку отослали с Элсом за его необузданный нрав. Дабы удостовериться, что с юнцом ничего не случится, и домой он вернется целым и невредимым, в походе его сопровождал один из придворных. Однако Элс слишком хорошо знал Льва. Он понимал, что это задание преследует куда более важную цель, чем спасение какого-то привилегированного мальчишки.

Хэгид на что-то указывал. В лучах восходящего солнца стояло облако коричнево-оранжевой пыли. Те, кто ее поднял, двигались нестройной колонной, рассредоточившись по дороге. Позже, взойди солнце выше, эту пыль никто бы не заметил.

– Сюда. Здесь еще всадники, – позвал Аз.

Второе желтоватое облако поднималось не с северо-востока, а с востока, где находилась пустыня. Оно сразу бросалось в глаза.

– Бон! Где Бон? – прорычал Элс. – Аз, кто может двигаться сюда с востока? – В тех местах раскинулась пустыня. К северу и западу от побережья бок о бок ютились крошечные княжества Святых Земель.

– Пора уходить, капитан, – вымолвил Аз. – Полагаю, один из отрядов состоит из приятелей нашего шпиона. А другой причастен к пробуждению богона. Не удивлюсь, если последний каким-то образом связан с Кайфом Кваср ал-Зеда.

Наконец вернулся Бон.

– Мы обнаружили лошадей. Трех. Мы доставили все, что на них было.

Элс осмотрел уздечки, попоны, седла, седельные вьюки и другие вещи, которые, по словам Аза, любой колдун берет с собой в дорогу. В одном закрытом сундуке лежали стрелы, в другом – изящный лук, сделанный из пластинчатого рога.

– Эти вещи не принадлежат ни одному из луцидиан. Аз, проверь все своим третьим глазом.

– Капитан…

– Знаю. Не вдавайся в детали. Делай лишь то, что надо. Просто будь осторожен. Этот парень шпионил за нами, пока твой король монстров охотился. Хэгид, передай Агбану, чтобы отправлялся в путь. На запад, к дороге у побережья. – Море находилось в тридцати милях отсюда.

Лес скроет пыль, которую поднимет отряд. А эти приближающиеся стервятники позаботятся друг о друге. Их встреча будет не из приятных.

Элс осмотрел лук.

– Это работа кочевников. Видимо, они посылают разведчиков выяснить, что станет с Луцидией.

– Они ни разу не потерпели поражение, капитан. Ни разу за двадцать лет, – сказал Бон.

– Им ни разу не попадался ша-луг. – Занятная вышла бы схватка. Степные варвары слыли жестокими, бесстрашными и дисциплинированными воинами. Поговаривали, что их числу нет предела. Но это, конечно, чепуха. Просто они наилучшим образом использовали то, чем располагали. Главным образом, они оставались кочевыми пастухами.

Вся жизнь ша-лугов состояла из сражений и подготовок к ним. Они выкупали мальчишек на невольничьих рынках по всей земле, но чаще всего на рынках Кваср ал-Зеда. Эти юнцы вырастали с оружием в руках. Лучшие и сильнейшие становились ша-лугами, воинами-рабами, которые повелевали необъятным и роскошным королевством Дреангер со столицей ал-Минфетом.

Управлял ал-Минфетом Карим Касим ал-Бакр. Кайфаэт Карим был марионеткой Гордимера Льва, главнокомандующего ша-лугов, перед которым противники Бога трепетали в ужасе и так далее и тому подобное.

В отличие от большинства ша-лугов, Элс не восхищался Львом. Он подозревал, что Гордимер менее благороден, чем мог показаться. Лев продолжал давать чрезвычайно опасные, практически невыполнимые задания. Он надеялся, что Элс больше никогда не вернется.

Спустя несколько мгновений отряд направился к побережью, где их должны были встретить корабли союзников.

– Знаете ли вы, что мы сейчас находимся перед Долиной Правосудия? – спросил Бон.

Элс что-то уклончиво пробормотал. Он знал, не понимая самого значения. Для кого-то все в Святых Землях имело какое-нибудь религиозное или историческое значение. Любой утес, высохшая река, лес и тем более волшебный источник искусной нитью вплетались в огромный древний гобелен. Бон и Аз могли все истолковать. Независимо от того, интересовало это Элса или нет.

– Здесь идут сражения со времен ведения летописей. В этих местах, от Источника Спокойствия к югу и до Источника Искупления к северу, произошло одиннадцать основных сражений и десятка два мелких стычек. Подумать только: а всего-то девять миль, – продолжил Бон.

– Действительно, – подтвердил ал-Азер. – В Писании сказано, что именно здесь в последней схватке сойдутся Бог и его Враг. В некоторых, как древних, так и нынешних, сказаниях говорится, что именно в этих местах началась история. Тут она и закончится.

Религиозным Элс был настолько, насколько требовалось. Не больше. Он никак не связывал эту местность с той, о которой упоминалось в Писании.

Рассеянные группы всадников приблизились, и теперь можно было различить отдельных воинов. Они не обратили внимания на облако пыли, поднимавшееся на востоке. Неприятель находился так близко, что наблюдавшие за ним ша-луги, еще не слыша топота копыт, уже ощущали, как под ногами дрожит земля.

– Пора уходить. Тот, кто вчера погиб, был их другом, – произнес Повелитель Теней.

Элс обычно прислушивался к советам своего мага. Это был самый безопасный способ бороться с Тиранией Ночи. Поэтому он не увидел схватки между степными кочевниками и кавалерией северного Кайфаэта. Луцидиан возглавлял прославленный Индал ал-Сул Халаладин.

Впрочем ничего интересного не произошло. Ни один из неприятельских отрядов не отважился на какой-нибудь безрассудный шаг. Арнхандеры из Вантрада прибыли в полдень. Все три вооруженных отряда ретировались сразу же, как только сгустились сумерки.

С приходом темноты в дело вмешались сверхъестественные силы. Ша-луги разбили лагерь на морском побережье. Во время перехода подводы отряда сильно пострадали, и Элс сомневался, что его войско выдержит поход на юг, в Дреангер.

– А если корабль не придет? Что тогда? – беспокоился Бон. Гордимер клятвенно обещал, что военные корабли будут патрулировать побережье до северных окраин Вантрада, покуда Элс и его отряд не окажутся в безопасности.

– Если не прибудет ни один корабль, я привяжу мумию к твоей спине. И, словно дряхлая старуха, ты будешь таскать свою ношу в течение всего пути.

Набожным Бон был не больше Элса. Этим отличались все ша-луги. Они слишком много видели, чтобы сомневаться в божественном милосердии. Старик сделал знак, оберегающий от дурного глаза, а затем еще один, взывающий к божьей благосклонности – если на то была его воля.

Бон не любил мертвецов. У него было особое предубеждение к тем покойникам, которые до сих пор пользовались спросом. К великим магам древней Андесквелузии, королевства Демона, чьи останки отряд Элса выкопал из могил, Бон относился с безрассудной ненавистью, под которой скрывался леденящий кровь ужас.

Эпоха королевства Демона давно канула в лету. Историю тех времен хорошо знали только ученики. Однако отголоски страшной правды все еще жили в мифах и преданиях.

Несмотря на все эти странности, Бон был хорошим воином. Ша-луг всегда ассоциировался с хорошим солдатом.

Этой ночью не произошло никаких происшествий. Тем не менее Элса мучила бессонница. Он никак не мог отделаться от предчувствия, что ночь затевает новое коварство.

Ал-Азер утверждал, что отзвуки поражения богона все еще дают о себе знать. В эти неспокойные времена колдуны, шпионившие за другими государствами, могли предпринять что угодно.

Элсу не доставало воображения, чтобы понять, какое значение имел снаряд, выпущенный его пушкой. Во всем отряде никто, кроме ал-Азера, не сознавал, что этот выстрел навсегда изменил мир.

Никогда ал-Азер не поведает о своих догадках. И никогда не напишет о них. Даже среди колдунов немногие будут способны понять правду. Этот блестящий выстрел ознаменовал собой наступающий конец владычества Тирании Ночи. Теперь люди располагали оружием, которым могли сражаться с самими богами. Вряд ли человечество осознавало это, но боги были ничем иным, как богонами на высшей ступени своего развития – некоторые с мозгами величиной с горошину.

Ирианские источники излучали сконцентрированную магическую энергию, живительную пыльцу, из которой черпали свою силу ночные твари. Святые Земли кишели таинственными созданиями. Потому-то эти места имели огромное значение как для Ночных Помощников, так и для вероучений, считавших Ирианские источники Святыми Землями.

По всему свету были разбросаны десятки других волшебных источников. Но все они обладали гораздо меньшей силой, чем те, что находились в этих местах. К тому же их мощь повсюду истощалась. Это усложняло существование Ночных Помощников и деятельность колдунов, вызывая при этом оледенение вдоль границ населяемого мира.

Самая значительная, но редко признаваемая сила источников заключалась в том, что они сдерживали лед.

Никто толком ничего о них не знал. Никто не мог сказать когда изменяется их течение. Точно так же, как никто не замечал продвижения и отступления льда вдоль рубежей мира.

В Писании и в летописях упоминались львы, обезьяны и волки, населявшие в древности земли вокруг моря Прародительницы. Львов истребили в классические времена. Небольшая группа обезьян уцелела лишь на дальнем западе. Волков по-прежнему можно было встретить в северных лесах и горах за Кваср ал-Зед. Даже леса вокруг моря Прародительницы оказались практически необитаемыми.

И вдруг нашелся способ, как укротить Помощников Ночи.

Теперь такой человек, как Элс, без каких-либо способностей к магии, без искусного мастерства, которое приобретается десятилетиями, дабы повелевать горсткой ничтожных духов, умудрился сокрушить одно из порождений Ночи. Он сделал это с той же легкостью, с которой мог уничтожить себе подобного.

Аз перестал понимать что-либо. Его охватил ужас. Пушечный выстрел мог привлечь внимание богов.

Боги – мысленно выдавил из себя ал-Азер, поскольку признавал, что, помимо единственного, истинного и неповторимого Бога, могут существовать еще и другие – жестоко карали тех, чье неподобающее поведение привлекало их внимание. Особенно они негодовали, когда это грозило их владычеству.

Элс не ведал, что сотворил. Элс сделал то, что должен был, полагаясь на молитву и оружие под рукой.

Ал-Азер провел эту ночь куда беспокойнее, чем его капитан.

Наутро под флагами ал-Минфета показался небольшой военный корабль. На его борту, на случай если вдруг судно встретит отряд, Элса ожидало послание от Гордимера.

Элс собрал людей.

– Лев приказал немедленно доложить о ситуации с мумиями и принадлежащим им добром. У него для меня уже появилось новое задание. Бон, значит, ты сопроводишь отряд домой. Галера может вместить еще около десяти человек, одним из которых должен быть Хэгид. Бон, выбери остальных. Поблизости находятся несколько патрульных кораблей. Я отправлю их прикрыть вас.

Бон быстро назвал имена других воинов. Каждое принадлежало больному или раненному солдату.

Элс кивнул. От них все равно не было никакого толку, они лишь задерживали отряд.

– До пристани Шидана около ста миль. Слезайте с подвод. Вас ждет приятная дорога, – сказал он.

Элс надеялся, что его слова не пусты. Укрепленная гавань Шидана находилась за сто двадцать миль, а может, и больше. И если враги Кайфа не отличались особой быстротой, чтобы настичь ша-лугов, то их колдуны всегда могли обзавестись парочкой союзников от здешних мест до Шидана. Вновь наступила ночь.

Ал-Азер помрачнел. Он будет последним человеком в отряде, которому позволят взойти на борт и убраться отсюда подобру-поздорову. Повелитель Теней был главным защитником отряда.

Элс приказал командиру корабля отправляться в Шидан. Используя свою власть, он заставил гарнизонного начальника выслать флот навстречу Бону.

Это все, что он мог сделать для своих людей.

Глава 3

Святой Юлий энд Нэус на границе Конека

Брат Кэндл добрался до Святого Юлия энд Нэуса после дневных молитв, на третий день Мантаны, на третий год патриархата Великого V в Бросе.

В деревне все от мала до велика должны были готовиться к долгим, изнуряющим часам весеннего посева.

Разумеется, этим они и занималась, но без особого энтузиазма. Дошли слухи, что сюда направляется Истинный Владыка.

Крестьянам не терпелось воочию узреть прославленного святого, несмотря на то, что лишь некоторые из них были верующими. Народу хотелось услышать послание, которое принесет им Владыка, и обсудить его.

Даже фермерам-беднякам из Конека нравилась интеллектуальная жизнь. Многие по-прежнему не понимали, чем мэйзеланская вера отличается от епископской – большинству конекийцев не терпелось почесать языками.

Мэйзеланская ересь существовала уже около двух десятилетий, но лишь с недавнего времени к ней стали проявлять повышенный интерес. Хотя, по большей части, это происходило из-за народного любопытства, а не из-за философских убеждений.

Популярность мэйзеланской ереси была результатом беспрестанного насилия, творимого незаконными Патриархами Броса.

Со дня избрания на патриарший трон Орниса Седелийского минуло сто пятьдесят шесть лет. Спустя несколько часов малодушный Орнис покинул Святой Город, который разграбила разъяренная чернь, подстрекаемая наемниками Пяти Домов Броса. Последние считали западный патриархат частью своего права первородства.

Законный патриарх Орнис, приняв после избрания имя Достойный VI, обосновался во Дворце королей в Висэсмэнте. Несмотря на то, что его власть и была законна, патриархат Достойного в изгнании оказался беспомощным. Даже соотечественники патриарха в краю Конека не принимали его всерьез. До него этот пост занимали неумелые, трусливые и зачастую быстро отправляемые на тот свет священники. Тем временем большинство патриарших епископов, архиепископов и принципатов переходили на сторону незаконных патриархов-узурпаторов из Броса. Пять Домов не скупились на взятки. Лишь благодаря равнодушной поддержке императоров Грааля патриархат Висэсмэнта продолжал существовать.

Нынешний лже-патриарх, Гай энд Сиэрс, приняв имя Чистый II, шипел и брызгал слюной на епископский мир из своего фамильного поместья за Висэсмэнтом. Его патриаршее окружение насчитывало чуть меньше ста человек. Большую часть которого составляла опытнейшая стража браункнэхтов из личного критиенского Элсктората императора Грааля Иоанна. Их присутствие гарантировало Чистому определенную, хотя и небольшую, степень уважения.

Сила узурпаторов Броса была непоколебима на протяжении пятидесяти лет. В их руки переходило княжество за княжеством. Используя убеждение и подкуп, они добивались преданности церковных епископов и мирских лордов, столь презираемых в Коллегиуме.

Мэйзеланская ересь отвергала все земные блага, а именно: власть, собственность и плотские удовольствия.

Давным-давно брат Светоч носил имя Шард энд Клэрс и был преуспевающим купцов в Хорэне. Когда его дети выросли, завели семьи, и все в их жизни наладилось, купец оставил мир торговли. Он странствовал как нищенствующий монах в поисках истинного просвещения. Его жена Маргета стала монахиней в мэйзеланском монастыре во Флемонте. Здесь она сама получила статус Истинной верующей. Сестру Честность во Флемонте знали куда больше, чем ее мужа.

Жители Святого Юлия энд Нэуса тепло приветствовали миссионера. Благодаря его приезду люди могли вырваться из повседневного однообразия. Даже благочестивые епископы из Броса обняли Истинного Владыку. Нищенствующие братья приносили вести из отдаленных земель, когда мир наполнялся страхом и смятением. По последним слухам казалось, что каждая далекая страна кипела от конфликтов.

Трудно поверить, но некий фанатик, провозгласивший себя Индал ал-Сул Халаладин, захватил почти всю область Святых Земель, где находились так называемые Ирианские источники. Ал-Сул Халаладин служил Кайфу Кваср ал-Зеда – некое подобие патриарха западных земель, чья власть была недолговечна. Он возглавлял вероучение ал-Зуна под названием Стезя ал-Прама, в которой не было различий между мирской и религиозной властью. Каждый правитель отвечал как за мирское, так и за духовное благосостояние своих подданных.

Лишь немногие из праманских повелителей воспринимали это требование всерьез.

Кайф Кваср ал-Зеда задумал изгнать из Святых Земель всех западных жителей. Его успехи десятилетней давности настолько встревожили ныне покойного патриарха-узурпатора Милостивого III, что он решил объявить о новом походе, дабы вновь завоевать святые места и укрепить крошечные королевства и города, созданные воинами много лет тому назад.

Об этом и о многом другом поведал брат Светоч жителям Святого Юлия в первый вечер своего появления. Население все это уже знало, только в искаженной форме. Новости распространялись по миру медленно, но верно, верующие Висэсмэнта не понаслышке знали злобу патриарха-узурпатора Милостивого III и его последователя Великого V. Милостивый III послал епископа Серифа в Антекс, дабы перетянуть на свою сторону жителей восточного Конека к Чистому II. Затем миссию духовника одобрил и Великий V. Мэйзелане, некоторые епископцы, деведийцы, даиншау и небольшая группа праман Конека всех статусов и групп ненавидели этого епископа всеми фибрами. А все потому, что Сериф видел свою основную задачу в том, чтобы отнять все у того, кто хоть чуть богаче его. Каким-то образом все богатства оказывались у него в руках.

Брат Светоч был одним из многочисленных Истинных, кто избирал для странствия окольные пути края Конека, спокойно взирал на вероучение Броса и не говорил ничего плохого ни о патриархе, ни о епископцах.

Он не упомянул, что большинство Истинных придут вслед за ним.

Брат Светоч продолжил разговор о жестоком религиозном сражении, происходящем за горами Версус, в Диреции. Им руководил Питер Навайский, который был женат на Изабет, младшей сестре герцога Тормонда IV Хорэнского, сюзерена края Конека.

Брат Светоч также предсказал возобновление вражды между семьями Сантерино и Арнхандо. Причиной отчасти стали споры, которые осложнялись еще и запутанными феодальными обязанностями, а отчасти и то, что Сантерино были недовольны сокрушительным поражением своих войск в битве с Арнхандо при Темезе в Трамани прошлым летом.

Конекийцев мало заботили распри между семьями, впрочем из-за постоянных склок арнхандеры не обращали внимания на их земли. Жителей Конека больше интересовали события, происходящие на востоке. Именно там рыскали опасные хищники.

– Расскажите, чем занимается Хансел, – настаивал Пьер Алан.

Он имел в виду Иоанна III Черные Ботинки, императора Грааля, Хансела Свирепого, верховного полководца Новой империи Броса, Божьего Помазанника. Патриарх-узурпатор Великий V был его заклятым врагом и постоянным кошмаром. Малыш Ханс неистово осуждал коррупционизм, который продолжал усугубляться и оказал огромное влияние на всю епископскую Церковь. В этом Иоанн обвинял патриархат, покрывавший гнусные и омерзительные действия духовенства. Император ненавидел Великого и глубоко презирал его окружение.

Иоанн почти все время воевал с патриархатом. Да только без толку, ибо император Грааля не мог профинансировать более мощную кампанию.

Великий V занимал свой пост лишь два года. Однако за это время он издал бесчисленное количество указов, в коих грозился отлучить Иоанна Черные Ботинки и его полководцев от Церкви. Буллы Патриарха-узурпатора ввергали в ужас тех аристократов, которые не были уверены в том, что Бог стоит за Чистым II.

Хансел не устал втолковывать, что религия Великого V имеет не большую силу, чем вероучения воров и клятвопреступников, поскольку власть Патриарха не имела законной силы. Приказы об Анафеме и Отлучении от Церкви мог издавать лишь Чистый II.

К несчастью, даже конекийцы признавали, что Чистый II был всего-навсего посмешищем, и если бы за ним не стоял Иоанн, он исчез бы так же быстро, как утренняя роса.

– Господин, вы здесь надолго? – поинтересовался Пьер Алан.

– Зовите меня брат. Мэйзелане верят, что все люди равны, все люди братья. У нас нет иерархии. – Иерархия причинила епископцам гораздо больше неприятностей, чем любой церковный закон. Церковь и священники строго следовали ей. Они завидовали любому, даже небольшому доходу, что оскорбляло многих селян, хранивших древние ценности.

– Не соизволите ли вы остаться и заняться обучением?

– Конечно. Это моя работа. Я учу, наблюдаю, творю добрые дела. Да и устал я от странствий. – На губах брата Светоча заиграла очаровательная улыбка, однако он не произнес ни единого слова о том, что другие Истинные планировали собраться в этой деревушке.

Жители провели его в часовню. В Святом Юлие не было своего священника. Настали времена процветания. Немногие епископцы принимали сан священнослужителей. Остальные смертные занимались попрошайничеством.

Жители Святого Юлия проделывали путь в четыре мили, чтобы посетить еженедельную службу в Святом Алдране. Раз в месяц старый отец Эпони совершал тяжелый для него переход в Святой Юлий, дабы провести церемонии крещения, конфирмации, бракосочетания и похорон. Когда требовалось срочно кого-то крестить, какой-нибудь мальчишка добирался до Святого Алдрана, и один из ослов доставлял дряхлого сановника до Святого Юлия так быстро, как только возможно.

Если, конечно, дело касалось благочестивых епископов.

Четверть всех жителей Святого Юлия поддерживала Висэсмэнт. Треть была мэйзеланами. Горстка остальных селян из семейства Ашар все еще поклонялась Ночной Воле, как это делали древние жители.

Днем брат Светоч обучал людей обычаям мэйзелан, которые вызывали у церкви огромное раздражение: основам математики и Элсментарному чтению. После ужина он оставался с теми, кого смог заинтересовать своими проповедями, и помогал им по-новому размышлять о Создателе, его работе, а также о месте разумного существа в этом мире.

– Говорят, источники энергии истощаются. Поэтому земли, где царит вечная зима, все больше и больше покрываются льдом, – обронил побывавший в Антексе юноша с репутацией искателя приключений.

– Я не знаю. Все может быть. Мэйзелан больше волнует холод в душе человека.

Их видение реальности ничем не отличалось от иных вероучений. Истинные воспринимали мир не как творение доброго и любящего Создателя. Этот мир представлял собой артефакт, вырванный из мрака пустоты Врагом. Последний намеревался использовать его в качестве великого оружия в борьбе против небес. Тирания Ночи разъединила души со Светом, заключив их в человеческие сосуды. Некоторые из них прочно вплетутся в Колесо Жизни и никогда не достигнут совершенства и воссоединения с Творцом.

Край Конека был покорен пятнадцать веков тому назад. И все же здесь иногда встречались спрятавшиеся второстепенные духи лесов, полей и ручьев. Подчиняясь воле семейства Ашар и им подобным, они пакостили везде, где осмеливались. По мнению мэйзелан, все Помощники Ночи, сильные и слабые, доказывали то, что некогда их культу поклонялись.

Ересь представляла собой мирное вероучение. Приверженцы традиций усматривали в ее общественных принципах куда большую опасность, чем в ее религиозной бессмыслице. Покуда старшие священнослужители вели столь роскошную жизнь, что им могли позавидовать даже принцы, мэйзелане проповедовали аскетизм, которого и придерживались. Все их имущество, как и у основателей Церкви, было общим. Истинные не придавали особого значения соблюдению разнообразных обетов, в частности обета безбрачия, хотя и воздерживались от плотских наслаждений. Если кто-нибудь поддавался искушению, его тут же изгоняли из окружения.

Молодых людей среди Истинных было мало.

– Из ваших уст это звучит так, словно мир проклят, господин, – заметил старый плотник Джуй Зэкс.

– Пожалуйста, разъясните, что вы имеете в виду, – попросил его брат Светоч.

– Это как дважды два. По вашим словам, Истинными могут стать только праведники. Значит, каждый раз, когда один из вас уходит из жизни, мир становится темнее.

– Может, поэтому снег идет все чаще, а зимы становятся холоднее и длиннее. Наверно, источники энергии здесь совершенно ни при чем, – предположил сын плотника, Йен.

Брат Светоч был хорошим проповедником. Когда он говорил о мэйзеланской ереси, все казалось понятным и ясным. Духовник обратил в свою веру многих селян. Даже в спокойные времена этот мир оставался жестоким. Вот почему так легко утверждать, что жизнь – это забава тьмы, а не дар Бога.

– Мы подталкиваем людей творить добрые дела. Душа новорожденного свободна от тяжести грехов, которые человек совершил в прошлой жизни. В самом начале, когда книга еще не написана, мы все равны перед Богом.

Однако брат Светоч не ответил на заданный вопрос. Теперь ему предстояло объяснить сложные положения доктрины. Существовало несколько точек зрения по поводу непорочности.

– Жизнь начинается с чистого листа, – продолжил Истинный. – Характер человека создается и формируется на протяжении многих дней. А это значит, что в нашем мире всегда будут существовать хорошие люди.

Выраженную братом Светочем мысль было трудно понять. Разумный человек знал, что некоторые грешные души нельзя исправить, даже если они миллион раз пройдут через Колесо Жизни. Даже преданные епископцы приводили в качестве примера Великого и епископа Антекса. Последний способствовал духовному разложению доселе неизвестных королевств.

– Приближается еще один Истинный, – объявил один юноша.

Старики посмотрели на брата Светоча. Пришло время сказать им, с какой целью он прибыл в деревню.

– Сюда стекаются все Истинные. Они избрали для своего путешествия самые удаленные и неприметные дороги.

Сообщение не произвело впечатления.

– Мы не злоупотребим вашей добротой. За воду и еду мы заплатим. И даже поможем на полях.

– И сколько же вас? – поинтересовался кто-то.

– Сорок пять, – ответил мэйзеланин, хотя точного количества духовников он не знал. – Однако придут не все. Большинство находится отсюда слишком далеко.

Мэйзеланская ересь процветала там, где Церковь была крайне коррумпированной и деспотичной. Никто не верил мерзким обвинениям, которые распространяли епископские священнослужители. Они уличали Истинных в распространении зла, в том, что их вероучение призвано служить Врагу. К тому же Церкви никак не удавалось скрыть прошлое мэйзеланских духовников: до того как Истинные облачались в белую рясу, они были преуспевающими гражданами.

Поэтому епископы и священники Броса выдумывали небылицы о культе зла и тайных оргиях, в основном, для жителей отдаленных земель. Доверчивое население городов и чужих земель охотно верило в безнравственность тех, с кем никогда не встречалось. Однако обвинения не возникали на пустом месте. Мэйзелане, конечно, не поклонялись Врагу, однако они и не считали его изгнанным с небес Дьяволом. Кроме того, они полагали, что ни один человек не имеет исключительного права на плоть другого, пусть даже эти люди и состоят в браке.

– Соберется не больше двадцати Истинных, – вымолвил брат Светоч.

Старикам не терпелось выяснить, почему вдруг Истинные решили собраться. Они не созывали совет на протяжении вот уже более пятидесяти лет.

– Узурпатор, Великий, намеревается отправить в Конек избранных им священников, дабы уничтожить нашу веру. Некоторые из них – члены воинствующего братства. Другие вооружены Писаниями, которые придадут им необычайную силу. Епископ Сериф занимается духовными вопросами на всей территории Конека, и ему позволят использовать любые необходимые для уничтожения нашей веры средства.

Старики сплюнули. Юноши выругались. Женщины пожелали епископу скорой смерти.

– В любом случае он сможет выйти сухим из воды, покуда будет утверждать, что делает все это, дабы уничтожить Искателей Света.

Основным положением мэйзеланской ереси была твердая уверенность в том, что ее последователями являлись истинные халдары. Конечно, в это верилось с трудом, однако в действительности нынешние указы епископов мало походили на благородные доктрины святых основателей, в которых говорилось о равноправии людей.

Епископская церковь выжила благодаря своему размаху, бездеятельности и поддержке заинтересованных лиц. Ей удалось подавить вероучения куда более серьезные, чем ересь.

Боргиане, существовавшие в прошлом веке, придавали огромное значение распространению своей веры, отвечали агрессией на агрессию противника и отличались своим презрительным отношением к власть имущим. Они хотели избавить мир от всех священников за исключением нескольких сельских сановников и дворян.

Вероучение боргиан поражало своей наивностью. В нем говорилось о существовании беспристрастного Бога, который следил за тем, чтобы не появились новые религии. Это аморфное существо должно было оградить пастырское королевство боргиан от нападения диких захватчиков и гарантировать, что ни один разбойник не проникнет в него.

Главный недостаток софизма боргиан, приведший их к уничтожению, заключался в непоколебимой уверенности в том, что все люди в глубине души добродетельны и неспособны причинить вред другому, если их не вынуждать.

Боргиане исчезли.

Истинные были миролюбивы, но отнюдь не слепы. Стоило только оглянуться, и тут же обнаруживались злодеи, готовые проглотить тебя целиком, а останки продать.

Мэйзелане не витали в облаках и потому могли отличить правду от вымысла.

Второго Истинного звали Гролыдах Тихий. Он говорил с сильным акцентом, а речь его изобиловала странными словами. Еще двое Истинных прибыли в деревню на закате солнца. Брат Набат жил в Аргенте, прежде чем оставить мирскую суету. Брат Сэйлс был родом из Каина, который располагался в Аргоне. Он странствовал по землям Конека, делая собственные наблюдения. Его язык с трудом можно было понять.

Этой ночью жители Святого Юлия заснули с уверенностью, что в их тихом поселении будут приняты важные решения.

Официально собрание истинных началось в середине второй недели Мантаны. Всего на нем присутствовали двадцать четыре человека. Они ужасно утомили жителей деревни. Получая неплохие деньги и используя бесплатную рабочую силу, селяне сетовали на разруху.

Истинные поставили епископов в тупик, обращаясь с входящими в них женщинами как с равными.

Равноправие было частью раннего халдарского вероучения, которое подверглось изменению еще при жизни пророков-основателей.

Те жители Святого Юлия, кои не являлись мэйзеланами, разочаровались, не увидев оргий. Истинные также не проводили ночных служений, где бы они прославляли свою любовь к Ночи.

Основная сложность для броской Церкви состояла в том, что в крае Конека у каждого были друзья, родственники и соседи, исповедовавшие ересь. Любой мог случайно узреть истину. Мэйзелане и в самом деле были Искателями Света. Из-за их присутствия в землях Конека деньги текли мимо церковной казны.

Великий и епископ Сериф оказались правы.

Конек выходил из-под контроля Церкви.

Если же они попытаются уничтожить эту область, то лишь усилят распространение ереси. К тому же император Грааля воспользуется их промахом и пойдет на них войной.

Лишь немногие Истинные понимали, какая опасность таится в ереси, поэтому они и собрались в Святом Юлие.

В Антексе, где обитал Сериф, и даже в самом Бросе у Искателей были друзья. А Великий тем временем нажил себе многочисленных врагов и недоброжелателей, готовых сотрудничать с Истинными, пока патриарх не отправится к праотцам.

На совете Искателям предстояло решить, как мэйзеланам подготовиться к грядущим репрессиям.

Глава 4

Андорэй. Старейшины Скогафиорда

Старые пердуны, настолько древние, что по сравнению с ними Прародитель казался желторотым юнцом, не имели никакого права совать свои носы куда не попадя. Шэгот Ублюдок и его братишка Свэйвар не позволили бы этого даже собственной матери. Вдобавок они не выносили обидных прозвищ.

На самом деле этих двоих звали Грим и Асгрим Гримсоны. На протяжении всей своей жизни они были забияками. Их задиристый нрав подошел только Эрифу. С его смертью братья не знали, куда им податься. Старейшины решили послать их за беглецами, поскольку, если бы они ушли, не стало бы больше грабежей, бесчинств, войн, нацеленных на объединение земель Андорэя под властью одного короля. Больше не придется чествовать этих головорезов за то, что они участвовали в создании нового замечательного королевства.

Из-за своей непробиваемой тупости Грим и Асгрим не понимали, что соотечественникам не терпелось поскорей избавиться от них.

Пула, Брига, Триг, Хэрва и Виджи наконец поняли, что проповедники не имели никакого отношения к убийству Эрифа. Глупцы действительно верили в ту чушь, которую проповедовали. Поэтому они не смогли бы поднять руку даже на того, кто заслуживал наказания.

Шэгот, Свэйвар и их друзья были взволнованы. Братья уговорили Холгрима, Финбогу и близнецов Сигурда и Сигурдона из рода Торкалсон присоединиться к погоне за трусливыми зайцами с далекого юга.

Виджи, тетка близнецов Торкалсон, провела с ними конфиденциальный разговор.

Еще не рассвело, когда старлангийские мстители начали долгое восхождение по склону горы Хекла. Он пересекли ледники Лангокул, затем спустились к дороге, расположенной внутри страны. По ней шли беглецы. Только так они могли попасть на родину.

Старейшины проводили взглядом удалявшихся смутьянов. На некоторое время в их деревне воцарилось спокойствие.

Большинство старейшин не стало бы проявлять интерес к тому, кто убил Эрифа Эрелсона, если бы не появление Прислужниц Смерти. Старцы намеревались выяснить причины их вторжения в реальный мир.

Разгорелись споры. У каждого имелась своя точка зрения по поводу объединения Андорэя. В результате образовались два лагеря. Основная часть старейшин настаивала на том, что любое небольшое королевство должно оставаться независимым. Уже никто не обращал внимания на религию.

Независимость или объединение. Вот вопрос, не дававший покоя жителям Андорэя на протяжении нескольких столетий. У любого, кто едва научился ходить, уже появлялось на этот счет собственное мнение, которое часто основывалось на человеческом невежестве. Противники Эрифа называли его марионеткой Гладнера Фрисландийского, провозгласившего себя еще одним королем Андорэя. Впрочем, в этом не было никакого смысла. Эриф и Гладнер всегда ненавидели друг друга. А объединение земель Андорэя могло легко устрашить Фрисландию. Но, как известно, во время политических диспутов редко прибегают к доводам здравого смысла. Особенно когда оледенение грозит распространиться далеко за пределы северных земель. Сторонники Эрифа настаивали на том, что только объединенный Андорэй сможет пережить наступление льда.

Враги Эрифа утверждали, что все это чушь.

Старлангийцы уже прилично выпили, когда женщины, посовещавшись, решили, что Эрифа убила Кайрвала Фирстар из рода Айхольфдот. Против своей воли она стала любовницей Эрелсона, как только Эриф вернулся, разграбив нижнее побережье Сантерино, Ската и Воул. В походе отец Кайрвалы был смертельно ранен стрелой, вонзившейся в его глаз. Умирая, он попросил Эрифа взять дочь в любовницы.

Однако никто не мог подтвердить последнюю волю Айхольфа. Даже верные Эрифу союзники не верили в эту историю.

Триг предположил, не называя имен, что Эрелсона прикончил некий чужеземный правитель, который жил в Могнхане, фрисландийском городе.

Споры поутихли, когда чаши старцев наполнились элем. Затем многие заснули. Эль закончился. Все потеряли к происходящему интерес.

Внезапное появление Прислужниц Смерти так и осталось неразгаданным. В душах людей успел разрастись страх. Произошедшие события были за гранью понимания обычных людей. Жители Скогафиорда оказались не готовы. Они привыкли воспринимать то, что не понимали, как нечто, надежно скрытое в легендах.

Последним в беспамятство впал Брига. Уставившись на пламя догорающего костра, он все думал, что стал одним из тех, кого мельком упомянут в сказаниях. И на их страницах ему отведут иную, вымышленную роль.

Певец знал, как такое происходит. На протяжении всей своей достаточно долгой жизни он повидал многих людей, о которых потом слагали семейные легенды. Брига и сам был причастен к появлению сказаний. Он создавал нечто большее, чем просто доброе имя. Где-то приходилось преувеличивать, а где-то на что-то не обращать внимания. В любом случае не существовало абсолютной Истины или абсолютной Действительности. Правдой было то, что большинство мирян привыкли считать таковой. На самом деле правда опиралась на принципы равенства и демократии и не соответствовала представлениям, направленным на благо мира. Истина не учитывало того, что правильно или нужно. Абсолютная истина представляла собой опасного зверя, которого следовало держать в клетке даже в спокойные времена.

Это мог подтвердить любой принц или священник.

Истина была главным предателем.

Брига почти разгадал, что есть конечная истина, но тут он погрузился в царство хмельного сна.

Глава 5

Антекс. Край Конека

Помощник Серифа поторопился провести Бронте Донето в аудиенц-зал епископа Антекса. Папский легат успел заметить, как из-под рясы духовника вылез длинноволосый, белокурый подросток. Мальчишка тут же скрылся в темноте. Донето заметил пятно на подоле епископского платья. Значит, слухи все-таки правдивы. Казалось, внезапное появление посла рассердило епископа. Он метнул грозный взгляд на своего помощника. Он бы и на Донето устремил гневный взор, да только не знал, какое положение тот занимает в Бросе. Донето и в самом деле прибыл из Броса, выполняя указания самого Патриарха. На мгновенье воцарилась тишина, в течение которой легат и епископ украдкой изучали друг друга.

Оба притворились, что ничего не произошло. Донето не выказал епископу должных почестей. Это могло говорить о том, что легат входил в состав Коллегиума и занимал куда более высокий пост, чем Сериф.

Однако духовник решил, что посол хотел показать, что Великий недоволен тем, как Сериф справляется со своей задачей по уничтожению мэйзеланской ереси.

– Епископ, тот, кому мы служим, прямолинейный человек. Он приказал мне не ходить вокруг да около, – начал посол. Он говорил на церковном броском наречии, а не на конекийском диалекте. – Его Святейшество приказал вам уничтожить ересь. Но вместо положительных новостей он продолжает получать на вас жалобы из Антекса, Хорэна, Кастрерсона. Список длинный. Все обвиняют вас в том, что вы злоупотребляете своим положением в целях собственного обогащения.

Епископ помрачнел. Эти упрямые конекийцы… Великий V слишком уж преувеличивал свою силу и неуязвимость.

– Я охотно предоставлю Его Святейшеству право самому разобраться с этими людишками, – осторожно ответил Сериф на церковном языке. – Все здесь, начиная с графа Рэймона и заканчивая грязным лавочником, презирают то, что я делаю. Они не обращают внимания на объявления, развешенные в церквях. Священники причащают еретиков, хоронят их на нашей священной земле. Приходские духовники, особенно те, кто служит на окраинах Конека, не осуждают их. Большинство из них говорят своим прихожанам, что они вправе пренебречь указаниями, исходящими из Броса. Ибо истинным Патриархом является Чистый II из Висэсмэнта. Если я хоть что-нибудь понимаю, с этим человеком необходимо разобраться. И уж точно не с помощью указов об отлучении его от Церкви.

– Его Преосвященство дал вам право конфисковать имущество еретиков. Он полагал, что вы проявите должное упорство и закрепите здесь влияние Церкви. Вместо этого от вас он получает лишь письма, в которых вы просите его о дополнительных средствах.

– Здесь меня обошел герцог Тормонд. Он заявил, что Церковь не имеет права лишать кого-либо имущества. Его лейтенант, граф Рэймон, который, вероятно, поддерживает еретиков, разгромил моих людей, когда они выполняли свои обязанности.

Епископ Сериф надеялся отвлечь Донето от расспросов, что стало с тем добром, которое ему все же удалось прибрать к рукам.

Однако легата это совершенно не интересовало.

– Вы объяснили герцогу, что оказывая Патриарху неповиновение, он может лишиться своей бессмертной души?

– Еще бы. Он ответил, что ему нет дела до Патриарха. Он защищает Конек от фиралдийских стервятников. Вероятно, Тормонд сомневается и в праве Его Святейшества говорить от имени Бога.

– Хотел бы я знать, с чего вдруг здесь возникли такие проблемы? – В голосе легата звучало обвинение. По презрительному выражению его лица стало понятно, что он не одобряет тот образ жизни, который ведет Сериф. Кроме того, Донето совершенно не заботило, с какими жизненными препятствиями и непокоримыми землями сталкивался епископ на своем пути.

Результаты, только они интересовали Великого.

– Придумал, – воскликнул Сериф, радуясь своей находчивости. – Отправляйтесь-ка вы сами в Антекс под видом купца. И посмотрите, как обстоят дела. Зайдите в бедняцкие районы. Послушайте, что говорят люди, когда поблизости нет бросов. А после того, как вы вернетесь, мы обсудим, как следует действовать дальше.

Епископ сдержал улыбку. Легат был раздражен. Вновь Броса интересовали только результаты. К его удивлению Донето согласился.

– Возможно, в этом есть смысл. Я вернусь завтра. После чего мы не потерпим никаких оправданий.

– Конечно.

Сериф проводил взглядом удаляющегося легата. Не успела дверь закрыться, как епископ щелчком пальцев подозвал того, кто прятался в темноте.

Арманд, милый Арманд, вышел на свет, облизывая губы. Не надо было ничего говорить. Сериф немного сполз с кресла. Арманд забрался под рясу. Через мгновенье епископ почувствовал нежное прикосновение пальцев и ласку мягких губ. Он закрыл глаза и попытался понять, почему Великий так неудержимо хотел заполучить край Конека. Вероятно, все дело в деньгах. Иначе и быть не может. Великому требовались деньги, чтобы сдерживать императора Грааля до тех пор, пока его войска не завоюют Ирианские источники и Кальцир. Другого объяснения епископ не находил.

Конек, на который претендовала Церковь, представлял собой богатейшие земли. Минуло два столетия с тех пор, как здесь происходили сражения. Именно тогда предок Тормонда, Волсрад, отвоевал Терлигию у Меридиании, праманское королевство Диреция, где раньше жили западные Кайфаэты. После такого ошеломительного успеха завоеватели продолжили поход. Треть Диреции по-прежнему сосредотачивалась в руках халдар, которые почитали епископские обряды. Будь все короли такими же амбициозными, как Питер Навайский, можно было бы подчинить всю страну. А затем завоеватели бы двинулись к южному побережью моря Прародительницы.

«Именно эту цель и преследует Великий», – мечтательно подумал Сериф.

Епископ просунул руку под рясу и погладил Арманда по голове, дабы вознаградить мальчишку за его старания.

Глава 6

Дреангер. Ал-Кварн. Кайфаэт ал-Минфет

На севере ал-Кварна лежала бескрайняя пустыня. Над необитаемой, бесплодной, разоренной алчностью Гордимера землей возвышалась причудливая, грязная стена, которая сливалась с окружающим ее пейзажем. Эти места прямо-таки кишели мухами. Сюда каждое утро сливали нечистоты. Земли в пределах мили от стены не годились для человеческого проживания. Даже кочевники не рискнули бы разбить здесь свои палатки.

Давным-давно звездочет предсказал Гордимеру смерть от рук того, кто придет с севера. Лев решил, что предсказатель имел в виду армию.

Пророк сказал правду. Войско могло прийти только с севера. В шестистах милях к западу находились прибрежные города, которые присягнули ал-Минфету на верность и были этим весьма довольны. Правда, иногда племена пустынных кочевников по-прежнему совершали набеги. Однако они представляли угрозу скорее себе подобным, а не Гордимеру или Кайфаэту.

Расположившиеся к югу от Дреангера крошечные королевства признали власть Кайфа несмотря на то, что, в основном, их населяли халдары, которые отказались подчиняться Патриарху и Церкви. Они воспринимали Великого как напыщенного выскочку. К счастью, Глава Броса находился достаточно далеко отсюда.

В полном одиночестве Элс направился к северным воротам, словно нищий в поисках богатства. Мумии Андесквелузии уже отправили во двор Гордимера. Тэг немедленно приказал отослать останки древних магов Льву, а сам остался уладить кое-какие дела с владельцем судна, которое доставило его на юг с острова Райн. В Райне военным кораблям Гордимера запретили продолжить путь.

Берега Ширна впереди и за ал-Кварном соединяли два деревянных бревна. Товары, поставляемые в верхний Ширн, необходимо было несколько раз перегружать с одного корабля на другой.

Над бесплодной землей витали пустынные духи. Они тревожили Элса. Некоторые из них могли появиться и днем. Если Лев и в самом деле опасался его, ничто не помешает эр-Рашалу ал-Дулкварнену наслать на Тэга демонов.

Элс точно знал, что Гордимер видел в нем угрозу, однако не понимал – почему. Вероятно, какой-нибудь подхалим запудрил ему мозги.

Гордимер всегда прислушивался к пророкам.

Элс сознавал, что со времен учебы в школе Цветущей Весны его поступки и образ жизни были безукоризненны. Он делал только то, что ему приказывали.

Впрочем и Тэг был далек от совершенства. В этом мире никто не идеален. И только единственно истинный Бог мог похвастаться этим.

Элс вдруг подумал: что если и другие божества, которым поклонялись в иных землях, существовали на самом деле? Пусть и не столь могущественные, как Господь Бог.

Северная стена ал-Кварна отделяла пустыню от города четкой, будто от удара саблей линией. Иногда можно было увидеть небольшие зазоры, в которых располагались ветряные мельницы. Из-за них стена ал-Кварна так отличалась от других.

Ветряные мельницы качали воду.

Верхняя часть стены служила акведуком, по которому вода из Ширна поступала в резервуары, расположенные в верхней части города. По приказанию Гордимера, они всегда были наполнены до краев, а грязь, поступающую в них, постоянно очищали.

Следы алчности Гордимера заставили Элса задуматься над судьбой всего Дреангера. Не превратятся ли земли королевства в пустошь по милости этого человека?

Прямо сейчас в ста семидесяти милях к югу от ал-Кварна вырубали последний лес в Дреангере. Гордимеру требовались материалы для постройки новых военных кораблей. Лев издал постановление об увеличении флота, поскольку опасался, что броский Патриарх, император Руна и расчетливые правители республик Датеона, Апариона и Сонсы начнут проявлять нездоровый интерес к Дреангеру, до которого захватнические войска могли добраться только по морю.

Элс вошел в город. Внутренняя часть ал-Кварна разительно отличалась от той, что находилась за пределами стены. В каждом уголке города бурлила жизнь. Некоторые поговаривали, что здесь живет около миллиона человек. Естественно, это преувеличение, но Элсу оно доставляло огромное удовольствие.

Здесь дом. Дом, в котором жил он и остальные ша-луги. В основном, город предназначался для того, чтобы взращивать в нем воинов-рабов, охранявших Кайфаэты и считавших себя главными защитниками царства Мира, ал-Прамы и Веры.

Элс преодолел длинный пролет лестницы и оказался перед Дворцом королей. Название дворца никак не соответствовало действительности, поскольку правители в Дреангере исчезли давным-давно. Название казалось еще более странным из-за того, что Бог не одобрял состязания королей за обладание всенародной любовью. Во всем царстве Мира не было ни одного правителя. У власти теперь стояли люди с твердым характером.

Школа Цветущей Весны, из которой вышел Элс, была одной из семи учебных заведений, где молодых рабов превращали в истинных ша-лугов. До Гордимера существовали и другие школы, однако Лев вынудил руководство уцелевших заведений следить друг за другом. Так возникла нездоровая конкуренция, отличавшаяся от той, в которой учебные заведения боролись за звание лучшей школы.

Прежде чем Элс вошел во дворец, раздался полуденный сигнал, оповещавший жителей, что настало время молитвы. Элс опустился на землю посреди гудевшей толпы. В ал-Кварне так поступали все. Даже язычники, пришедшие в город из других земель. Повсюду были шпионы. Не повиновавшихся быстро и жестоко наказывали.

Гордимер Лев презирал своего Кайфа, капитана религиозного корабля, и держал его под каблуком. Однако и он исполнял заповеди Священного Писания. Вопреки своему происхождению.

Сохранились записи о его покупке. Работорговцы уверяли, что Гордимер родился на Промптийском побережье, а значит, принадлежал к племени кледийцев. Однако его имя, цвет кожи и телосложение свидетельствовали, что его предками были арнхандеры. Гордимер и сам говорил, что родился в святой семье. Но, по мнению Элса, эти слухи были своеобразной проверкой на преданность. Если ты проглатываешь явную ложь и не подвергаешь ее сомнению, значит, сумеешь выжить в мире Гордимера.

Но никогда не знаешь, кто донесет на тебя. Таковым мог оказаться всякий, с кем ты однажды просто повздорил.

Любой, кто находился с Гордимером в близких отношениях, шпионил для него. Лев требовал ответов на свои вопросы. Повсюду его боялись. И уважали, потому что этого требовал обычай. Лишь сильная личность могла устрашить военных псов и мирных граждан.

Дреангер процветал. На протяжении тысячелетия он торговал хлопком и зерном и закупал золото, серебро и предметы роскоши. Граничащие с ним земли не могли похвастаться такими же богатствами. Но им хватало и того спокойствия, которое обеспечил союзный Кайф.

Во время войны обогащались немногие. Элс поднялся с камня, сточенного миллионами сандалий, и направился в прохладную сень огромных, квадратных колонн за пределами Дворца. По пути Элс заметил, как ремесленники удаляют и переписывают надписи, пришедшие из тех далеких времен, когда Гордимер еще не пришел к власти. Последующие поколения узнают подробности жизни Льва, которые он не станет скрывать, покуда какой-нибудь эгоцентричный властолюбец не решит вновь переписать историю. В этом случае имя Гордимера будет фигурировать лишь на страницах преданий его врагов.

– Капитан Тэг?

Элс замешкался. Его глаза, взиравшие несколько мгновений назад на яркий свет, еще не привыкли к кромешной тьме.

– Да.

– Следуйте за мной.

Провожатый был одет в белую хлопковую рясу, полы которой спускались до колен. Так одевались все колдуны и пророки Гордимера. Этот юноша, пока еще не принятый официально в ученики, спустя определенное время станет послушником. Он принадлежал к группе языческих священников. Некоторые из них, если доверять слухам, до сих пор придерживались старых обрядов.

Хотя Элс должен был явиться с докладом к Гордимеру сразу же после прибытия, он не мог не последовать за юношей. Эр-Рашал ал-Дулкварнен по прозвищу Плут представлял такую же опасность, как и Гордимер. А может, даже и большую. Связи Эр-Рашала с Помощниками Ночи по праву делали его могущественным человеком.

Эр-Рашал больше всего подходил на роль друга Гордимера Льва.

Придворный колдун ждал Элса в комнате, расположенной неподалеку от аудиенц-зала самого Льва. Если бы Тэгу предложили выбрать из сотни колдунов одного человека, он непременно остановил бы свой выбор на Эр-Рашале. Маг полностью соответствовал описанию тех свирепых чернокнижников, которые упоминались в сказаниях и легендах. Эр-Рашал был высоким, угрюмым человеком с пухлыми губами, крючковатым носом и гладко выбритым черепом. Его глаза излучали холод и мрак. Тело было большим и мощным. Ему давали лет тридцать, на самом же деле колдуну стукнуло пятьдесят.

Эр-Рашал выглядел так, потому что все жители Дреангера, аристократы и простолюдины, выросли на древних преданиях. Колдун хотел вызывать страх мирян.

– Лорд эр-Рашал, Лев приказал, чтобы я немедленно явился к нему, – сказал Элс.

– Льву известно о твоем прибытии, – пророкотал чернокнижник. – Ты же его знаешь. Через час он сам явится за тобой. Я оповестил стражников, что ты у меня, на случай, если они не обнаружат тебя у входа в аудиенц-зал.

Элсу слова колдуна не понравились. Попахивало интригами. Именно они так не нравились ему в ал-Кварне. Ша-луг терял самообладание, как только возвращался из очередного похода. Ал-Кварн представлял собой политические джунгли. Элс же не умел плести интриги. Его не интересовало, кто, что и зачем делает в ал-Кварне. Он должен был думать о тех, кто находился под его командованием.

За это солдаты и любили Элса. Командиры, пользовавшиеся уважением, предпочитали держаться подальше от политики. Гордимер и сам некогда был популярен среди солдат, покуда не пришел к власти, свергнув почтенного, но никуда не годного предшественника.

Кивнув головой, Элс выразил свое согласие. И замер в ожидании, когда колдун перейдет к делу.

– Ты отлично справился с этим заданием. Не думал, что у тебя получится. Гордимер, правда, не сомневался в твоем успехе. Я должен ему двадцать серебряных драхм. Не подумай ничего плохого. Я просил богов, чтобы они помогли тебе.

– Хорошо, что на самом деле вы не намеревались выиграть спор. Однако, чудесным образом выполненное задание – предел моих возможностей, – кивнул Элс.

– Именно об этом я и хотел поговорить с тобой. Все, что я слышал, лишь озадачило меня.

– Нечего тут рассказывать. Нет, правда. Мы столкнулись с тем, кого Аз называл богоном. Я сделал только то, что пришло на тот момент мне в голову. И все получилось, – пожал плечами Элс.

– И тем не менее… Твой Повелитель Теней мог что-нибудь и пропустить.

Элс подробно рассказал, что произошло в Эстерском лесу. Ему удалось вспомнить мельчайшие подробности, так как он знал, что его потом будут об этом расспрашивать. И не один раз. Гордимер, к примеру, заинтересуется, с какими сверхъестественными проявлениями зла могут столкнуться ша-луги в походах. Особенно к северу от ал-Кварна.

– Почему ты зарядил фальконет монетами? – спросил эр-Рашал.

– Ума не приложу. Наверно, я где-то слышал, что ночные твари боятся серебра. Точно помню, как думал, что это не сработает.

– И все же ты не показал своих сомнений солдатам. Значит, эр-Рашал уже успел поговорить с Хагидом.

– Хороший командир никогда не показывает своих сомнений, своего смятения и волнения. Он обязан делать что-нибудь, даже если это что-нибудь неправильно. Когда фальконет зарядили гравием и монетами, я понял, что все это бесполезно. Но, по крайней мере, мне удалось успокоить и занять своих людей. Тогда для меня это было самым главным.

– Тебе повезло. Серебро смертельно лишь для немногих ночных тварей. Лучше использовать обычное железо. В следующий раз, отправляясь на задание, не забудь взять с собой мешок железной дроби.

– Мне интересно, а не было ли в той смеси, которой мы зарядили пушку, гравия с примесью железа?

– А как сам фальконет?

– Лучше, чем я предполагал. Вам наконец-то удалось найти подходящий сплав или использовать иной процесс охлаждения. После взрыва мы не обнаружили на орудии ни одного повреждения. Несмотря на то, что зарядили его зарядом с увеличенной мощностью.

Колдун засверкал от гордости. Он изобрел переносную пушку, которая работала в военных условиях. Прежде никто ничего подобного не изобретал.

– Хорошие новости. Теперь я смогу сделать еще несколько фальконетов. Жаль, что никак не удается отказаться от железного ствола.

– Но, если мыслить логически, железо подходит больше, чем латунь.

– Именно. К тому же железо невосприимчиво к Тирании Ночи. Мы идем путем проб и ошибок.

– Необходимо улучшить качество пороха. Он подвержен влиянию влаги. Чем сырее порох, тем меньше его мощь. А дым, который возникает при выстреле, пагубно сказывается на воинах. Если, конечно, он вообще сможет воспламениться. – Втайне Элс радовался. Он переключил внимание самого умного и опасного человека во всем Кайфаэте.

Если удавалось привлечь внимание эр-Рашала к одной из его любимых тем и не забывать при этом поддакивать в нужные моменты, успех был обеспечен.

Элс продолжал говорить о пороховом орудии до тех пор, пока его не призвал Гордимер.

Как человека Элс Льва не боялся. Другое дело, если речь шла о Гордимере главнокомандующем. Лев прекрасно знал об этом, и его это не радовало. Он хотел, чтобы все дрожали перед ним и как перед человеком.

Такого Льва Элс не боялся. Главнокомандующему скоро исполнится пятьдесят. А Тэг был закаленным воином в самом расцвете сил.

Когда Элс в сопровождении эр-Рашала вошел в покои Гордимера, он оказал полководцу необходимые знаки уважения. Не взирая ни на что, он всегда будет это делать, ибо маршал заслуживал почтения.

Гордимер был высоким, сильным воином. Он приобрел такое величие, что больше ему не приходилось придерживаться всех тех изысканных манер, которыми полководец прославился в пору своей юности. Элс отметил, что Лев пополнел. В глазах читалась вялость – признак чрезмерного потакания своим желаниям. Тэг увидел, как в дымке мелькнула женская фигура. Женщине оставалось сделать всего несколько шагов, чтобы ускользнуть незамеченной, когда прибыли Элс и колдун. Наверняка, так и было задумано. Еще одно напоминание о могуществе Гордимера.

– Прекрати эту чушь, – приказал Лев Элсу. Ша-луг собирался перейти ко второй части изысканной церемонии приветствия. – Рашал, это ты надоумил его? Капитан Тэг, здесь за нами никто не шпионит, а я не Кайф. Давайте просто поговорим как солдат с солдатом.

Лев по-прежнему обладал густой гривой светлых волос, из-за которых и получил свое прозвище. Он одинаково беспощадно относился к собственным злопыхателям и к противникам Бога.

– Все шло слишком хорошо. Я ожидал, что появится некто вроде богона. – Элс без прикрас поведал свою историю.

– Рашал, ты сам сюда пришел. Вот и объясни мне.

– Богон – это ночное существо, обладающее огромной силой. Он почти никогда не проявляется. Будь он человеком, его можно было бы сравнить с графом или бароном. Или даже Кайфом. Однако убить его не так просто. – Эр-Рашал не сдержал легкой ухмылки.

Кайф ал-Минфета и Гордимер годами пытались уничтожить назойливых соперников в Кваср ал-Зеде и ал-Халам-бре. Все, чего им удалось добиться, письмо от Индал ал-Сул Халаладина, в котором сообщалось, что если с его Кайфом приключится какая-нибудь беда, он за себя не ручается.

Гордимер принял послание к сведению. Маршал испытывал большое уважение к Индал ал-Сул Халаладину. Тому удалось достичь поразительных успехов в Святых Землях.

Оба полководца хотя и не были знакомы лично, но всегда выступали на одной стороне в борьбе против чужеземцев. Правда, толку от этой борьбы было мало. А все потому, что как только Северный Кайфаэт устремлял, свой взор на Святые Земли, повсюду начинались проблемы с граничащими государствами. Руны неизменно вторгались в северные луцидийские провинции, пытаясь отвоевать потерянные земли. Шаргалисеанская империя начинала обхаживать пограничные области на востоке. Под властью нынешнего императора шаргалийцы вели себя крайне агрессивно. Однако набеги на восточные провинции отвлекали их от земель Хи'н-тай Эта.

Войска Хи'н-тай Эта также надвигались на Луцидию с северо-востока. Словно кара небесная, они набрасывались на всякого, кто стоял у них на пути.

По мнению некоторйх луцидийских клириков, сопротивление солдатам Хи'н-тай Эта, означало неповиновение воле Господней. Церковники утверждали, что Тистим Золотой, полководец Хи'н-тай Эта, был гневом Господним, о котором говорилось в Писании. Его языческая ярость обрушивалась на царство Мира за все прегрешения, потворство своим желаниям и вероотступничество.

Однако другие муллы верили в то, что жизнь в удобных домах вне жестких условий преграждала путь Врагу.

Гордимер и его Кайф все еще лелеяли надежду избавиться от Кайфа ал-Зеда. Вскоре его главный защитник будет занят другими проблемами и не сможет тут же покарать злодеев.

Священники фундаменталисты досаждали луцидийскому Кайфаэту гораздо больше, чем Дреангеру. Лев принадлежал к тому сорту людей, которые сперва убеждаются в том, что никто не станет слишком сильно критиковать их действия.

Гордимер внимательно слушал эр-Рашала, когда тот анализировал путешествие Элса в Идим, Андесквелузию и его триумфальное возвращение на родину с шестью мумиями.

Колдун похвалил Элса за находчивость и непоколебимую решимость. Эр-Рашал редко расточал похвалы.

– Довольно, – прервал полководец. – Итак ясно, что Элс образец совершенства. Никто другой не справился бы с заданием. Потому я и отправил именно его. Ему незачем стоять здесь и выслушивать лесть парочки толстозадых бюрократов. Ему нужно знать, почему я послал за ним. Так он сможет быстрее приступить к заданию.

– Я надеялся, что мне удастся провести какое-то время с семьей, – вымолвил Элс.

Гордимер нахмурился. У него таковой не было. Семья отягощала и, если речь шла не о братстве ша-лугов, считалась уязвимым местом. Думы о домашних отвлекали Элса.

– Нет смысла в том, чтобы вновь бросаться в огонь. Капитан только вернулся оттуда, – заметил эр-Рашал.

– В любом случае эта миссия затянется надолго. Небольшой перерыв ничего не изменит, – махнул рукой Гордимер.

Лев всегда прислушивался к советам эр-Рашала, правда, они ему порой не нравились. Элс подумал, что неплохо бы отослать семью из города, прежде чем он покинет ал-Кварн.

Ужасы, возникающие в голове ша-луга, уже случались с другими.

Гордимер Лев – великий военный стратег. Но как правитель – мелочный и злопамятный. К тому же невероятно эгоистичный. Он уже не помнил, почему сверг своего предшественника.

Нельзя просто так отшивать людей. Позже они припомнят.

– Мое любопытство перешло все границы, – сказал вдруг Элс. Он хотел напомнить, что ему еще не сказали, в чем заключается его задание.

– Ты отправляешься в Фиралдию, в княжество Броса, дабы выяснить, что затевает Великий. От наших шпионов нет никакого толка, – объяснил Гордимер.

– Говорят, Великий готовит очередную военную кампанию с целью свести все успехи Индал ал-Сул Халаладина на нет, изгнать верующих из Ирианских источников и Святых Земель, а также захватить Кальцир. Обычная чепуха, которую проповедуют все патриархи. Однако этот всерьез намерен осуществить замысел. Несмотря на то, что в походе нет никакого смысла: Великий на гране войны с императором Грааля и по-прежнему не может разобраться с Патриархом из Висэсмэнта. Вдобавок, его беспокоит мэйзеланская ересь, влияние которой достаточно сильное в Конеке, арнхандерской провинции. Как следует из наших донесений, Патриарх вообще не соображает, что делает. Однако нам с трудом верится, что человек его положения может быть так непоследователен, – сказал эр-Рашал.

– Единственные воины, которые способны участвовать в новом походе, это те же солдаты, которые были заняты в халдарской кампании. Арнхандеры. Но они сейчас воюют с Сантерино. Им придется пожертвовать численностью своих воинов, дабы отправить силы для подавления конекийских еретиков, – добавил Гордимер.

– И тем не менее Патриарх уверен, что стоит ему приплести сюда Божью Волю, все сразу же наладится, – продолжил эр-Рашал.

– Звучит так, словно пора усомниться в здравом уме Патриарха.

Эр-Рашал согласился.

– Жители Броса действительно полагают, что Гонарио Бенедокто изменился, после того, как его избрали на пост Патриарха. Эти выборы известны подкупами, шантажом и как минимум одним убийством.

– Великий поклоняется лже-Богу и идолам. Он точно сошел с ума. Но насколько далеко Патриарх может зайти в своем помешательстве? Приведут ли его бредни к безумным действиям? Все это и необходимо выяснить, – пророкотал Гордимер.

В этом был смысл. Лев хотел сохранить принадлежавшую ему часть царства Мира. Однако у него имелись и другие причины.

– Мне нужна более подробная информация о Коллегиуме, включая сведения об их политических намерениях, – сказал эр-Рашал.

– Если Великий и в самом деле так безумен, как говорят, то в Коллегиуме должны быть группировки, жаждущие сместить его, – немного подумав, проворчал Гордимер.

– Я не в курсе дел… – Элс внезапно замолчал. Ему следует избегать любого намека на то, что он не согласен с Гордимером. – А смогу ли я войти в броское общество?

– В Брос, его княжества и Фиралдию. Легко. Брос такой же мегаполис, как и Хипракс. Несколько лет тому назад мне довелось побывать там. Я совершенно не знал языка, однако мне удалось остаться незамеченным. Тебе ни о чем не придется беспокоиться до тех пор, пока будешь представляться наемником. Говори, что прибыл издалека. Не называй точного места. Всегда найдется тот, кто захочет вспомнить старые добрые деньки, проведенные на родине. Скажи, что не хочешь говорить о прошлом, так как за твою голову назначена награда. Расскажи им байку о том, как покалечил мужа одной благородной дамы, когда тот застукал вас вдвоем. Жители западных земель обожают подобную чушь.

– Рашал ведет себя, точно неугомонный ребенок, когда ему надо выяснить, что затевает Коллегиум в подземелье Дворца Хиаро, – прервал колдуна Гордимер. – Лично меня интересует, кого можно настроить против Великого, а также планы последнего. Я хочу знать имена наиболее вероятных приемников Патриарха, их позицию по отношению к Дреангеру, Святым Землям, землям Арнхандо и царства Мира. Помимо этого, мне нужны любые сведения о человеке по имени Фэррис Рэнфроу. – Незнакомое имя вывело Элса из состояния стороннего слушателя.

– Фэррис Рэнфроу? Кто он такой?

– Мне бы тоже хотелось это знать.

– Фэррис Рэнфроу очень странный человек. Он дважды бывал в ал-Кварне. Представился доверенным лицом Иоанна, императора Грааля. Этот тип более скользкий, чем пресноводный угорь. Он хотел получить информацию, не предоставив ничего взамен, – поведал эр-Рашал.

– Нам не удалось прижать его к стене, но похоже, что Рэнфроу вроде как решил заключить тайный союз, – добавил Лев.

– Императоры Грааля и Патриархи воюют между собой на протяжении вот уже более столетия, поскольку не могут прийти к решению о том, что важнее: религиозная или мирская иерархия, – продолжил эр-Рашал. – Кроме того, открытым остается вопрос, имеет ли Патриарх и его епископы право на епископские княжества. Мирской закон гласит, что ни один феодал не может передать свои владения кому бы то ни было, кроме сыновей, без согласия своего синьора. В большинстве случаев это согласие давал император Грааля. Кроме того, будучи феодальными поместьями, все епископские княжества имеют обязательства перед императором и королями Фаворэта, Стилурии, Аламеддина и, боже мой, даже Кальцира.

– Здесь дела ведут более разумно, – заметил Элс.

Колдун не понял его сарказма.

– Теоретически. Пока имперские электоры не избрали императором Иона Черные Ботинки, этот спор ни к чему не приводил. Однако сейчас владыками стали Великий и Хансел. Первый хочет использовать всю силу своего положения, дабы приумножить богатства семьи, города и Церкви. Есть реальная угроза войны.

– Мы только выиграем, если поддержим ее, – вмешался Гордимер. – А сами при этом останемся в стороне. Пусть лучше неверные перебьют друг друга, чем ударят по нам или Святым Землям.

– Понятно, – ответил Элс. Он попытался придать голосу нейтральный тон.

– Значит, я могу на тебя рассчитывать? – спросил Лев.

– Вы разрешите взять мне нескольких моих людей?

– Не в этот раз. Ты отправишься один. Торговец довезет тебя до Ранча на острове Стаклирход. Там можешь купить билет до Сонсы. В документах ты будешь значиться арнхандерским рыцарем низшего звена. Если спросят, отвечай, что тебя призвали домой, в Ла Триоб, в Трамани по семейным обстоятельствам. А именно из-за волнений, возникших после того, как прошлым летом при Темезе войска Сантерино разгромили армию герцога Хармонахского.

– Похоже, что вы разработали подробный план.

– Вообще-то мы сочиняем на ходу, – признался эр-Рашал.

– На прошлой неделе мы захватили в плен сэра Альфорда да Скийского. Он как раз находился в тех же обстоятельствах. Будь им, покуда не доберешься до Сонсы. Вряд ли этого человека кто-нибудь знает. Затем пересядь на каботажное судно минохов, доберись до Шевеналла, что в краю Конека. После того как очутишься в Сонсе, сбрось маску да Скийского и отправляйся под видом наемника на юг, к Бросу, – сказал Гордимер.

– Покинув Сонсу, будешь сам по себе, – добавил эр-Рашал.

– Прежде чем отправиться в путь, тебе предстоит как следует выучить свою роль. А сейчас расслабься. Отдохни. Повидайся с родными, – подытожил Лев.

Элсу почудилось, что Гордимер произнес эти слова с некой угрозой. Но, возможно, он просто напридумывал, что его семья находится в руках Льва, и ее безопасность зависит от того, насколько благоразумно он себя поведет.

Померещилось или нет, Элсу не надо было повторять дважды. Он поклонился.

– Подожди! – внезапно остановил его Гордимер. – Я хочу выразить тебе свою признательность за то, что ты выполнил задание и доставил мумии из Андесквелузии. Не потеряв при этом ни одного человека. Рашал!

– Капитан, протяните руки. – В правую ладонь колдун вложил кожаный мешочек. Щедрая награда, если, конечно, внутри были не бронзовые или медные монеты. Затем эр-Рашал обернул левое запястье потрепанной кожаной лентой. Он совместил ее концы, пробормотал что-то и провел пальцем по соединению. Края ленты срослись, не оставив шва. Элс повертел запястьем. Кожаную полоску теперь украшали причудливые камешки и фигурки из металла.

– Кроме тебя браслет никто не увидит. Он защитит тебя от некоторых видов магии и почти ото всех ночных тварей. Не думаю, что тебя поджидает где-нибудь опасность. Брос почти такой же древний, как города-храмы в Нижнем королевстве. Он прирученный и более спокойный, – промолвил колдун.

– Спасибо.

– Ступай. Развлекайся, – изрек Гордимер.

Еще в глубокой древности Дреангер был административно разделен на Нижнее, Среднее и Верхнее королевства. Нижнее королевство состояло из дельты и морского побережья. Здесь процветали сельское хозяйство и торговля. Тут же располагались старейшие города мира. Все они возникали неподалеку от внутреннего храма, построенного в честь одного из древних божеств Дреангера. Семьсот лет назад, задолго до прихода к власти Гордимера Льва, когда Церковь стала основным религиозным институтом древней Броской империи, а Дреангер был всего лишь ее провинцией, последователи фанатика Иосифа Алегийского разрушили и превратили храмы в развалины. Всех священников, служащих в них, убили.

Иосиф Алегийский был ярым приверженцем учения, которое проповедовал Аарон Халдарский. Последний родился в халдарском государстве, расположенном в Святых Землях, и стал одним из святых основателей Церкви. Родина Аарона дала название целому религиозному движению. Она и по сей день существовала позади Источника Мира, превратившись в маленькую запыленную деревушку.

Аарон первым из святых основателей начал проповедовать халдарское учение. В своем великом наставлении он говорил о всеобщем мире, любви и равенстве, а также о той ненависти, которую испытывает к любой форме жестокости.

За двести пятьдесят лет до Гордимера Нижнее королевство захлестнула еще одна волна кровожадных апостолов, проповедовавших мир и любовь. Она стерла с лица земли класс правящих халдар, уничтожила их труды и все проявления язычества, которые остались после Иосифа Алегийского. Тысячи книг сгорели в огне, унося с собой секреты, знания и историю столетий.

Зачастую спустя лишь несколько недель пеквадские воины вновь становились неотесанными, суеверными и грязными жителями пустыни. Они пришли в Дреангер, испытывая глубокий страх перед книгами и письменами. Грамотные люди всегда затевали что-то недоброе, пользуясь своей образованностью.

В Среднем королевстве испокон веков заседало правительство Дреангера. Даже тогда, когда страной правили священники, короли поклонялись идолам, а сам Дреангер подчинялся Тирании Ночи. Ал-Кварн, который до завоевания носил иные имена, был местом, где всегда жили сильные мира сего.

В те времена Верхнее королевство представляло собой дикий пограничный район, расположенный у подножья гор Сленг. Последние защищали южные рубежи Дреангера. Халдарские язычники и отшельники до сих пор наведывались в Верхнее королевство в сопровождении призраков усопших жителей Дреангера, с чьей смерти минуло уже семь тысячелетий.

Теперь, в основном, этот район называли королевством Мертвых. По обоим берегам Ширна на протяжение тридцати миль тянулись пологие холмы. Их испещряли тоннели, ведущие в усыпальницы, где было похоронено уже пятьсот поколений. Благодаря Помощникам Ночи вандалы и расхитители гробниц успели пожалеть, что не выбрали другое ремесло.

Никто не знал, почему так важно быть погребенным именно в холмах Мертвых. Однако и сейчас те, кто причисляли себя к чистокровным дреангерцам, боролись за право похоронить свой прах именно здесь.

В холмах накопились огромные запасы черной энергии. Лишь Святые Земли превосходили холмы Мертвых по количеству и концентрации сверхъестественных сил.

Ирианские источники стали сосредоточием души Мира.

– Рашал, что ты думаешь о капитане Тэге? – спросил Гордимер.

– Мой друг, ты вновь позволяешь страхам овладеть собой. Этот человек, возможно, твой самый преданный и ценный подданный. Он воистину настоящий ша-луг. – Никто, кроме колдуна, не мог так прямо разговаривать со Львом.

Полководец был недоволен. Однако ничего не мог с этим поделать. Полководец не любил признавать это, но он полностью зависел от эр-Рашала.

Гордимер с трудом понимал, что не все думают так, как он, и не каждый является рабом своих проклятых амбиций.

Капитан Тэг знал свое дело. А как иначе?

– Вскоре нам предстоит пережить большие перемены. Если ты не одумаешься, они поглотят тебя, меня, Дреангер, а также Кайфа ал-Минфета. Ты находишься во власти безосновательных страхов, а потому уничтожишь всех, кто обладает мужеством и силой, и кто способен поднять меч, – изрек эр-Рашал.

Гордимер встал. Заходил по комнате, изрыгая проклятия, угрозы и обращаясь с молитвами к Богу.

– Ты должен помочь мне, Рашал. Я не в состоянии управлять своими мыслями. Зато они могут управлять мной, – обратился он к своему единственному другу.

– Сделаю все от меня зависящее. Но не только потому, что ты просишь меня. Я сделаю это ради Дреангера. Однако мои усилия ни к чему не приведут, если ты не будешь держать себя в руках. Всякий раз, когда тебе померещится заговор, вероятней всего, это будут лишь происки твоего воображения. Посоветуйся со мной, прежде чем начнешь убивать. Мы вместе изучим все улики. И позволь мне допрашивать подозреваемых до того, как расправишься с ними. Не стоит поступаться верными людьми. Вспомни, так поступал Абад. Он уничтожал верных подданных. Вот почему ты получил поддержку, когда сверг его. – Эр-Рашал опустил тот факт, что сам был главным колдуном при дворе предшественника Льва. Неразумно с его стороны давать Гордимеру дополнительную пищу для размышлений.

– Постараюсь, Рашал. Правда, постараюсь. Но это словно болезнь.

– Просто позволь мне допрашивать подозреваемых. Сам ничего не предпринимая. Не пори горячку.

Гордимер сдавленно согласился. Однако про себя он сделал кое-какие оговорки.

Глава 7

Андорэйские путешественники

Ладони Шэгота покоились на коленях. Он тяжело дышал. Не успел он восстановить дыхание, как его вырвало. Накануне отъезда Грим перепил и переел, в чем он никогда бы ни признался. Особенно Сигурду и Сигурдону. Их родители уже давно забыли, как под градом неописуемых ругательств готовы были изрыгнуть из себя целый валун. Впрочем, братья от родителей эту черту не унаследовали.

– Черт, – хватая ртом воздух, выругался Шэгот. – Какого дьявола… мы все еще… не настигли… этих олухов?

Он и его товарищи сидели верхом на лошадях. Спутники находились на вершине Хотендигайских гор. Ветер бил им в лицо, пока они всматривались в дорогу на юге. Огонь, полыхающий в легких, беспокоил Шэгота меньше, чем собственный скептицизм. У него в голове не укладывалось, как этим дохлякам удавалось держаться от преследователей на безопасном расстоянии. Невероятно, но факт. Проповедники, подобно муравьям, карабкались по склону следующей горной цепи.

– Не нравится мне все это. Нам следовало нанять корабль и подкараулить их у перевала Орно, – сказал Свэйвар.

В ответ Шэгот что-то пробормотал. Не было нужды напоминать брату, что земли в окрестностях пролива Орно населяли свирепые племена. Любой андорэйский корабль, который рискнул пересечь эту область, подвергался страшной опасности.

На преступников южных земель необходимо напасть сзади. На суше.

– Грим, что будем делать, когда стемнеет? В здешних местах полно троллей, гномов и другой нечисти, – осведомился Сигурд.

– Да уж. Не говоря о призраках, которые бродят здесь со времен богов, – добавил Сигурдон.

Под временем богов он понимал доисторическую эпоху. Даже сейчас боги иногда проявляли активность. Достаточно вспомнить Прислужниц Смерти, которые забрали Эрифа. О них не слышали с тех самых пор, когда древние андорэйцы изгнали диких, загадочных и примитивных шеттов на север, за ледяные скалы, в те земли, где царит вечная зима.

– Старейшины дали мне всякие амулеты и талисманы, которые защитят нас от ночи. Они нам помогут, покуда мы не поймаем этих доходяг.

– Кто именно вручил их тебе? – настаивал Свэйвар. – Надеюсь, не Виджи. Если она, мы точно покойники. Нам просто не хватает мозгов бросить все это и перестать упорствовать.

Однажды по пьяни Свэйвар переспал с Виджи. Он утверждал, что это произошло из-за тех чар, которыми эта старая ведьма околдовала его.

– О, да. Она ведьма, – смеясь, согласился Шэгот. Так же, как и все женщины. Просто время накинуло ей несколько лишних годков. – Их мне дал Пула, Триг и остальные. Эти побрякушки принадлежат нашему племени. Если бы в Снэфелле и Скогафиорде не произошли все эти чудеса, у нас их сейчас не было бы.

– Чего? – пробормотал Сигурд. Не самый сообразительный член в отряде. – Что еще за чудеса?

– Сигурд, ты полагаешь, что королей убивают каждый день? – Шэгот знал: если бы Эриф остался в живых, он бы непременно стал королем. – Неужто ты считаешь, что Прислужницы Смерти появились просто так?

– О, нет. Я понял тебя. Но мне кажется, старейшины выбрали именно нас, поскольку им не терпелось выпроводить нас из селения.

Итак, Сигурд был слеп на один глаз, а другим он все прекрасно подмечал. Шэгот и не предполагал, что старейшины, возможно, отправили их отряд только ради того, чтобы шайка не околачивалась вокруг, доставляя хлопоты.

Триг и Пула вполне способны на такую подлость. Старики не терпели хаоса, волнений, беспорядков и сумятицы. Они хотели, чтобы их жизнь была спокойна, тиха и предсказуема.

Шэгот подумал о том, что и сам стареет, так как не понимает, почему старейшины так жаждали избавиться от него.

– Просто давайте поймаем этих беглецов, а потом вернемся домой. – Внезапно Шэгот осознал, как дорожит Снэфеллом. Он думал о деревушке, как о доме.

Шэгот был потрясен.

Шэготу Ублюдку не удавалось настичь проповедников, этих диких южан, которые не могли поднять руку на своего ближнего. День за днем, час за часом Грим и его друзья проходили многие мили, однако они так и не приблизились к цели.

Преследователи отставали на тридцать ярдов, когда достигли деревушки под названием Ара. Она располагалась на берегу пролива Ормо. Холгрим и Финбога стали стрелять в проповедников из луков. И, конечно же, стрелы не попадали в беглецов.

– Прекратите! В тумане вы можете задеть паромщика, – прорычал Шэгот.

Маленькой лодкой, на которой плыли беглецы, управлял один гребец. Он, видимо, отлично знал свое дело – пролив достигал в ширину четырнадцать миль. Со стороны Ары пересечь его было не так-то уж просто. На юго-востоке в тридцати милях отсюда, на побережье, находилось поселение Гринд. Именно оттуда к Сколе, располагавшейся в самой верхней части Фрисландии, ходили торговые суда. Каждый раз они проделывали опасный путь через изменчивые волны пролива.

Но Гринд и Скола считались цивилизованными поселениями. Туда Шэгот не мог отправиться. В те земли часто заходили враги Эрифа и сторонники короля Гладнера.

– Вот вам и доказательства того, что эти двое – негодяи, – ослабив тетиву на луке, заметил невозмутимый Финбога.

– Ты имеешь в виду контрабандиста, которого они выбрали в качестве сопровождающего?

Лодочник доставит беглецов в Орфланд, болотистый, убогий и малонаселенный остров, расположенный неподалеку от западного побережья Фрисландии. Проповедникам придется пешком пересекать Орфланд, а потом добираться до материка с той стороны острова – так они не привлекут к себе внимания влиятельных жителей Фрисландии.

– Я не хочу продолжать путь пешком, – изрек Сигурд.

– Ребята, пойдите и разыщите еще одного лодочника, – только и промолвил Шэгот.

Но других паромщиков не нашли. Деревня опустела. Ни единой души. Однако все признаки указывали на то, что несколько часов назад здесь кипела жизнь.

– Не нравится мне все это, Грим. Тут творится что-то странное, – произнес Сигурдон.

– Думаю, ты прав. Давайте просто подождем. Продолжим путь, когда вернется лодка. Держите луки наготове. На всякий случай. – Грим убедился, что его меч легко вытаскивается из ножен. Отличное оружие, привезенное из монастыря. Видимо, какой-то аристократ позабыл его там, когда пытался подкупить местное божество.

– А как насчет туманов? В это время они обычно рассеиваются, – поинтересовался Холгрим.

– Мы в устье пролива Ормо. Здесь постоянно необычные течения, приливы и отливы.

Холгрим редко говорил. Шэгот иногда жалел, что тот вообще не немой. Всякий раз, открывая рот, этот тип изрекал какую-нибудь гадость. Он подмечал то, о чем другим не хотелось вспоминать лишний раз.

– А мы влезем в лодку? Она ведь маленькая, – не замолкал Холгрим.

Шэгот что-то проворчал.

– Хочешь, я его по голове тресну? – предложил Свэйвар.

– Возможно, он этого даже не заметит. Кроме того, он задал неплохой вопрос. Мне кажется, места хватит всем. Правда, интересно, как долго нам еще придется ждать? Что-то я не вижу ни мачты, ни парусов. А ведь в определенное время суток течение становится просто ужасным.

Пролив Ормо соединял окруженное со всех сторон сушей Мелководное и расположенное на западе Андорэйское моря. Первое получило свое название, потому что во время мертвого отлива обнажалась десятая часть его дна, а треть оставшейся воды не доходила до плеч высокого человека. Курсирующие в этих местах суда имели широкую корму, а их водоизмещение было весьма небольшим. Ими управляли лишь те моряки, которые знали эти воды как свои пять пальцев. Существовало всего два места, где глубина Мелководного во время прилива достигала ста футов.

Управлять кораблями в проливе Ормо было особенно сложно. С наступлением приливов и отливов стремительные потоки воды мчались туда и обратно.

Контрабандисты и рыбаки Ары знали пролив лучше, чем собственных жен. Они приступали к изучению коварных вод, едва встав на ноги.

– Да уж. Нам несказанно повезет, если удастся выбраться отсюда сегодня, – вздохнул Свэйвар.

– Луна почти полная. Можно попытаться пересечь пролив ночью, – предложил Сигурд.

– Когда окажемся на материке, надо увести лошадей. Так мы быстрее нагоним их, – изрек Финбога.

Шэгот подумал, что если им удастся уйти от погони, организованной владельцами коней, они не смогут вернуться на родину тем же путем.

– Похоже, туман рассеивается, – произнес Свэйвар. Но видимость не улучшилась.

– Парни, вы ведь все здесь разнюхали и обыскали. Не нашли ничего, что объяснило бы, почему нет ни одного жителя или куда они могли подеваться? – спросил Шэгот. Отсутствие селян беспокоило его. Наверняка, к этому приложили руку Помощники.

Ночи на дороге, ведущей от Скогафиорда, практически не доставляли никаких неприятностей. Даже если учесть действие амулетов, которые носили на себе члены шайки, сверхъестественные силы проявлялись как-то слишком слабо.

Шэгот поежился. Ему не нравилось слишком много думать. Однако он был предводителем отряда. К тому же никогда не мешало проявлять бдительность, когда дело касалось темных сил.

Тайный народ не отставал от них ни на шаг. Их весьма интересовал Шэгот и его товарищи. Может, именно их следовало винить в тех задержках, из-за которых отряду никак не удавалось настичь чужеземцев. Халдарам не терпелось выпроводить беглецов за пределы Андорэя. Почему? Если у проповедников получится обратить жителей этих земель в свою веру, новое божество уничтожит таинственный народ.

– Эй! – заорал Финбога. – Там лодка. Она приближается.

Шэгот тоже ее увидел. Проповедники уплыли на другой. Подплывающее к берегу судно представляло собой обычную лодку. На таких рыбаки выходят в море, когда царит полный штиль. Судно оказалось короче и шире военных кораблей, на которых плавали Шэгот и его товарищи. Впрочем для обычного рыболовецкого судна лодка казалась слишком чистой.

– Пока не выясним, кто они такие, пусть думают, что мы ни черта не понимаем в морском деле. Мы жители суши. Понятно? Говорить буду я, – собрав своих людей, сказал Шэгот. Рыболовецкое судно выглядело так, словно на нем работало три человека. Однако Гриму удалось разглядеть лишь одного. На лодке имелась палуба. И трюм. Необходимая вещь для рыбаков и контрабандистов, которые не хотят, чтобы груз унесло в море.

Чем ближе судно подходило к берегу, тем совершеннее казалось. Шэгот с товарищами могли взять его на абордаж и таким образом достигнуть западного побережья Орфланда. А там устроить засаду и напасть на проповедников, как только последние завершат утомительный переход через болота острова. Ублюдку даже не придется убивать рыбаков, если они, конечно, окажут содействие.

– Меня зовут Рыжий Молот, – начал хозяин лодки. – А вам, как я погляжу, необходимо срочно куда-то попасть и при этом остаться незамеченными. – Прежде чем Шэгот ответил, он продолжил: – А это мой двоюродный брат, Кузнец.

– Кузнец?

– Просто он хочет, чтобы его называли именно так, – пожал плечами рыжий.

Сбитый с толку Шэгот хмыкнул. Он растерялся и никак не мог собраться с мыслями.

– А как насчет старика?

– Это Странник. Мой отец. Он состарился и стал нерасторопен. От него теперь нет никакого толка. Однако он не собирается бросать дело всей жизни. Приходится брать его с собой.

– Нам действительно нужно пересечь пролив и добраться до западного побережья Орфланда, а именно в Тирво или даже к мысу Гладнера, что на территории Фрисландии. Вы бы сильно нам помогли.

– Пожалуйста. Только договоримся о цене и разгрузим лодку, – кивнул Рыжий Молот. Воздух наполнился зловонием, исходившим от рыбы.

– Мы вам подсобим, – пообещал Шэгот. – Обговорим цену.

Поначалу Рыжий Молот потребовал тридцать пять золотых монет.

– Нет. Разве мы похожи на идиотов? – засмеялся Грим. – Да у нас и нет таких денег. Мы же не короли. Ни у кого из нас нет при себе золота. Вы сумасшедший. Радуйтесь тому, что получите пять серебряных сантеринских пенни.

Торговались они недолго. Шэгот торопился. А рыбакам не терпелось разгрузить улов. Течение менялось.

– Мы слишком добры к ним, Грим. Они попытаются нас ограбить, – изрек Свэйвар. Он только что споткнулся об огромный мешок с еще трепыхавшейся рыбой.

– Нас шестеро. Может, эти здоровяки и держат язык за зубами. Но долго это не продлится. Держу пари, у них в трюме какой-нибудь груз. Мы поможем защитить его. В обмен на это рыбаки доставят туда, куда нам нужно.

Шэгот знал, о чем говорил. Он и сам промышлял контрабандой, покуда не примкнул к Эрифу.

– Грим, в их глазах есть что-то дьявольское.

– И я их понимаю. Для таких бедняков, как они, этот день выдался на редкость удачным.

Свэйвар продолжал подозревать рыбаков в заговоре. Рыжий Молот мог продать их в рабство Гладнеру.

Каждый раз, когда Шэгот встречался взглядом с Молотом или Кузнецом, он читал в нем любопытство. Словно они знали, что его тревожило. И это их забавляло.

Шэгот был уверен, что детально изучил троицу. Простые рыбаки, может, контрабандисты. Такие не способны на предательство.

Для Шэгота же денек выдался на редкость тяжелым. Из-за усталости он чувствовал себя драной тряпкой.

– Разбудите меня, когда начнем тонуть, а вода подберется к моей голове, – приказал он Торкалсонам.

Шэгот нашел на палубе более или менее укромное местечко. Ему было наплевать, что там не за что держаться. Повсюду воняло рыбой.

Туман вновь сгущался.

Гриму казалось, что он заснул.

Шэгот крепко спал, однако во сне все было как наяву. Туман рассеялся. Море успокоилось. Резвясь в воде, лодку окружили морские жители. Прекрасные русалки, которые отличались от земных девушек своей необычайной красотой, пели рыбакам песни. Казалось, Странник благословляет их. Когда лодка вышла в открытое море, он словно помолодел.

И вдруг все изменилось. Море потемнело. Нарастающие волны бились о борт судна. Морские жители пропали.

Вскоре лодка устремилась в пасть надвигающегося шторма. Рыбаки оставались невозмутимыми, даже когда волны стали заливать палубу, изрыгая белую пену.

Невозмутимые рыбаки продолжали плыть вперед.

Они больше не болтали друг с другом. Их лица приняли суровое выражение. Троица молча управляла судном. Шэгот не понимал, как им удается сохранять спокойствие.

Грозовое небо пронзили ослепительные молнии. Некоторые сверкнули невдалеке от лодки. Одна угодила в Рыжего Молота.

И тогда Шэгот понял, что эта сумасшедшая троица вела его и остальных на верную погибель.

Когда его глаза оправились от вспышки, он увидел, как Рыжий встал посреди палубы и воздел руки к небесам. Его громогласный смех можно было сравнить с раскатами грома. Молот приветствовал нежность шторма.

Наконец-то Шэгот осознал, что его судьба зависела отнюдь не от безумных рыбаков. Им овладел дикий ужас. Такого страха он не испытывал даже кромешной ночью, находясь на вражеской территории.

Странник ощутил, как изменяется мироощущение Шэгота, когда того обуял страх. Он повернулся спиной к буре и посмотрел Гриму прямо в глаза.

Последний чуть не крикнул «мама».

Странник был стар. Но не так, как раньше. Теперь от него исходила сила и твердость. Шэгота вновь обуял ужас, когда он заметил, что у Странника всего один глаз.

Прежде чем Грим успел захлюпать носом, его поглотила тьма.

Лодка превратилась в золотой корабль. Она выплыла из шторма в изумрудное море, какое не доводилось видеть еще ни одному торговцу или искателю приключений. Корабль, коим управляли невидимые силы, подошел к набережной, вымощенной розовым гранитом. Услужливые и болтливые гномы с густыми бородами пришвартовали судно и поднялись на его борт. Они снесли спящих андорэйцев на берег, а после потащили их по длинной дороге в огромный замок, который едва можно было различить на вершине отвесной скалы.

Корабль, море, гномы, гора, замок… Все это словно сошло со страниц древних преданий.

Где-нибудь по дороге обязательно встретится радужный мост.

Покачивая головами, потрясенные жители Ары рассеянно блуждали по деревне. Целый день стерся из их памяти.

В их отсутствие кто-то или что-то побывало в селении. Ничего не пропало. Все было в полном порядке. Однако кто-то все же прошелся по деревне и заглянул в каждый ее уголок.

Внезапно из льдохранилища раздался крик. На него тут же сбежались все жители. Их взору предстал огромный улов рыбы, какого они до сих пор не видали. Кто-то ниспослал на деревню благословление.

Народ рассеялся по селению в поисках ножей для потрошения и разделки рыбы. Завзятые ворчуны начали брюзжать. Им придется потрошить, разделывать, нарезать рыбу и вытаскивать из нее икру в таком темпе, в каком они прежде никогда не работали.

Некоторым невозможно угодить.

Глава 8

Антекс. Край Конека

Таких, как Бронте Донето, которого Патриарх отправил к Серифу, называли епископами без трона. Он принадлежал к членам Коллегиума. К тем его неприметным и свирепым представителям, которых практически никто не знает. Епископ Сериф, будучи ставленником Патриарха, также не имел о Донето ни малейшего представления. Иначе у него поубавилось бы самоуверенности в ожидании следующей встречи с легатом.

Донето был ближайшим соратником Великого V. Он приходился Патриарху двоюродным братом. Донето полагал, что вместе им удастся многого добиться. Молодые, сильные кузены мечтали о грандиозных деяниях. Однако путь к осуществлению их мечтаний был усыпан терниями вроде епископа Серифа. Невероятная корысть подобных людей позволяла использовать их в любых авантюрах. Однако им недоставало напористости, дабы предпринять что-либо самостоятельно. Такие, как Сериф, обожали ту уединенную жизнь, которую вели в роскошных дворцах, забавляясь со своими любовницами и любовниками и приворовывая необходимые для поддержания статуса деньги.

Донето был циником. Он ждал подвоха от любого, кто находился рядом с ним, и часто хвалился тем, что ни разу не ошибался в своих подозрениях. Но легат истинно верил в Бога и в то, что Церковь должна занимать главное место в жизни халдар. Он, правда, не особо вникал в ее вероучение.

Донето решил последовать совету Серифа. Так он определит настроение жителей. А все, что ему удастся услышать из уст простолюдинов, поможет ему решить, как отчистить Конек от ереси.

Бронте Донето с трудом вжился в иной образ. Он не принадлежал к тем вельможам, которые легко переодевались в нищих и так расхаживали по городу. У него не было никаких актерских способностей. Это путешествие стало самым долгим в его жизни. Прежде Донето лишь раз решился покинуть безопасную епископскую область. Тогда он тщетно пытался убедить семьи Апариона в том, что они просто обязаны предоставить свои корабли для армии предшественника Великого V. Войско должно было отправиться на завоевание фиралдийского королевства праман, которое находилось в Кальцире.

По мнению Донето, Кальцир более всего подходил для похода. Слабый. Безо всяких союзников. Единственное препятствие заключалось в огромных оборонительных сооружениях, созданных самой природой. В Валаретеглийских горах, уничтожив Кальцир, можно было бы очистить от праман самое сердце древней Броской империи. Это бы точно ободрило халдар.

Однако двоюродный брат Бронте хотел стать Патриархом, чье имя навсегда войдет в анналы истории. Он мечтал, чтобы его помнили как Патриарха, который одержал триумфальную победу над праманами и остальными врагами Церкви, объединил всех халдар под своим флагом и освободил захваченные Святые Земли.

Донето сомневался, что они доживут до этого момента. Патриарх поставил перед собой слишком сложную задачу.

Легат решил, что проще всего прийти в Конек под видом простолюдина. От него требовалось лишь грубо разговаривать и дурно пахнуть. Какая разница, что одет ты как чужеземец, причем, как богатый чужеземец, а по пятам за тобой следуют охранники. Не все ли равно, если от тебя подобно пару исходит презрение, даже когда держишь рот на замке.

Жители Антекса и не подумали принять его за папского посла. Донето удалось получить кучу информации о том, как конекийцы относятся к Великому и его нечистому на руку прихлебателю, епископу Серифу.

Врис Янкер служил у Донето главным охранником. Бронте всем говорил, что назначил его на такую должность, поскольку еще ни разу за время службы этого человека никому не удавалось занести меч над епископской головой. Когда дело касалось Бронте, Янкер всегда держал ухо востро.

– Господин, нам следует вернуться. Мы искушаем судьбу – сказал Янкер после того, как Донето пересек рыночную площадь. Самое рискованное предприятие из тех, что можно было придумать.

Янкер знал людей, которые частенько, наведывались в те места, куда хотел пойти Донето. Когда-то он сам принадлежал к их числу. Такие типы быстро соображают, что к чему.

Донето отказывался слушать охранника. Он слишком увлекся ощущением своего превосходства над простолюдинами.

Вскоре догадки Янкера подтвердились. И последствия оказались куда хуже, чем предполагал охранник. Внезапно по темным улицам пронеслась толпа, которая атаковала Донето и его стражей на глазах у сотни свидетелей. Янкер почувствовал, как в его теле разрастается боль.

Все три охранника погибли. Бронте Донето успели нанести множество ножевых ранений, прежде чем он вытащил из кармана глиняный шарик и метнул его в ближайшее здание.

Мир захлестнула волна света.

– Колдовство, – закричали чьи-то голоса. Бронте Донето потерял сознание.

Казалось, лечащий брат нисколько не удивился, когда Донето открыл глаза. И тут же закрыл.

– Я что, умираю и мне необходимо последнее причастие? – прошептал легат.

– Господин? Ах нет. Нет. Я всего-навсего лечащий брат. Не пытайтесь встать. Откроются раны.

Донето вспомнил, как кинжалы вонзались в его тело, причиняя нестерпимую боль. Сейчас боль его не беспокоила. Однако он ощущал многочисленные повязки. Донето чувствовал стежки, которыми были стянуты раны.

– Я тяжело ранен?

– Вы остались в живых лишь благодаря милости Божьей. Или благодаря невероятному везению. Вас ранили шесть раз. Две раны очень глубокие. Вероятно, их нанесли мечом. Вы потеряли много крови.

– А вот вашим товарищам не повезло. Все трое убиты, – продолжил брат, видя, что Бронте не проявляет интереса.

«Так им и надо. Надо было лучше выполнять свое дело». Однако Донето не выразил свои мысли вслух.

– Кто покушался на меня? И почему?

– Думаю, грабители, – пожал плечами брат.

Это были не грабители. Их подослали. Наемники хорошо знали свое дело. Они не были новичками. Бронте Донето намеревались убить.

– Думаете? А что они сказали?

Казалось, этот вопрос поставил брата в тупик.

– Их арестовали, не так ли?

– Да нет.

«Конечно же, нет», – подумал Донето. Он решил приказать уцелевшим охранникам расследовать это дело. От местных властей не было никакого толка.

Но его люди сразу же поняли, что им никто ничего не скажет.

– Ваше превосходительство, хотя об этом прямо не говорили, я уверен, народ разочаровался, что вы не погибли, – сообщили охранники.

Донето предположил, что убийцы, живущие где-то в этой области, запугали местное население. Позже его посетила другая мысль: конекийцы могли желать ему смерти безо всякого давления извне.

Лежа в постели без движения, легат много размышлял о той ситуации, которая сложилась в Конеке, а также о том, как к ней относились простолюдины. Сделанные им выводы приводили его в бешенство. Да еще в какое бешенство. Впрочем, истина могла в будущем сослужить неплохую службу.

– На мою жизнь покушались мэйзеланские еретики, – сказал Донето Серифу.

Епископ наконец-то оторвался от своих прелюбодеяний и навестил легата.

– Это глупо. Они проповедуют мир. И не посмеют никого убить, – возразил Сериф.

– Даже папского посла, который является их заклятым врагом?

– Особенно посла. Им не нужны лишние неприятности.

Еретики лишь хотят, чтобы Брос оставил их в покое. Конекийцы желают того же.

– Неважно, выдвиньте против них обвинение.

– Но никто не поверит. Все решат, что вы специально организовали нападение, дабы потом переложить вину на еретиков. – В голосе епископа послышались виноватые нотки. И в его голове зародились подобные подозрения.

Донето оказался в безвыходном положении. За время, проведенное среди черни, легат понял, с каким презрением и подозрением простолюдины относятся к Бросу, Церкви и всему, что с ними связано. Однако хуже всего оказалось то, что епископские конекийцы были куда критичнее мэйзеланских собратьев.

Благодаря кровавой ночи стало ясно: конекийцы убеждены, что все социальные беды и нравственное разложение исходили от Броса и острова Кроне, где находился Дворец Патриарха.

– Тогда обвините в покушении этого сифилитика из Висэсмэнта.

– Как скажете. Хотя в это тоже никто не поверит.

– А чему они поверят? – Донето заставил себя успокоиться. Он почувствовал, как расходятся швы.

– Любым слухам, которые касаются Патриарха и Коллегиума, какими бы нелепыми они ни были.

– И все же, кто пытался меня убить?

– Возможно, грабители, – пожал плечами епископ. Затем, увидев, что Донето готов взорваться, поспешно добавил: – А может, и сторонники Чистого, которые действовали без его разрешения. Или тот, чью собственность мы конфисковали.

– Как кому-то вообще удалось пронюхать обо мне? Эта миссия должна была держаться в тайне. Даже вы ничего обо мне не знаете.

– Я никому не говорил о вас. Еще раз скажу, возможно, на вас напали грабители. Или же кто-то в Бросе решил убить вас здесь. Очень удобное решение проблемы. В Конеке никто не обратит на вашу смерть никакого внимания. – Епископ вновь покачал головой.

Грабители? Чушь. Они не нападают на вооруженных людей.

К убийству в политических целях прибегали довольно редко. А уж если такая необходимость и возникала, то действовали иными путями. Когда человеку несказанно везло или же он раскрывал некий хитроумный заговор, в дело пускали яд или кинжал. Все происходило без свидетелей. Если только… Если только кто-то не пытался таким образом предупредить кого-нибудь. Например, самого Великого.

Донето больше никому не мог доверять. А что если за нападением стоял Сериф? Или герцог Тормонд? Последний командовал воинами. Атакующие вполне могли быть солдатами. Но откуда герцог узнал о Донето?

– Позовите моего человека, Трондела. Мне необходимо переговорить с ним. – Мика Трондел среди уцелевших охранников занимал теперь главенствующее положение. Донето жаждал отправиться в путь, как только ему полегчает. Легат хотел почувствовать себя в безопасности, пока еще был способен хоть что-то ощущать.

Он разберется, что творится в Конеке, после того как окажется в безопасном месте. И пощады не будет.

Задание провалено. И, как подозревал Донето, сама собой проблема не решится.

Легату не терпелось поскорее покинуть Антекс, однако лечащие его братья настаивали на том, что для полного выздоровления ему потребуется еще немало времени. В конечном итоге они позволили Донето отправиться в особняк епископа Серифа, который располагался на усыпанных виноградниками холмах, возвышающихся над городом. Там уцелевшим охранникам будет легче охранять его.

Во время этого небольшого путешествия случилось то, о чем предупреждали братья. Раны Донето открылись. Легат начал борьбу с инфекцией, которая длилась несколько месяцев.

Глава 9

Приключения в море Прародительницы

Торговый корабль оказался слишком маленьким. Его бросало из стороны в сторону, словно пробку. Даже когда море было спокойно, судно трещало и скрипело, грозя развалиться на части. Стоял невыносимый запах. Когда начинался шторм, пассажирам не оставалось ничего другого, как только крепко ухватиться за что-нибудь. Единственным плюсом этого путешествия для Элса стало то, что ему не пришлось пешком идти в Стаклирход, марая ботинки. Ша-луг лежал на мешке, вероятно, набитым контрабандным хлопком. Законы Дреангера запрещали продавать этот товар халдарам. Однако торговцы никогда не обращали внимания на религиозные учения и политические указы. В надежде урвать кусочки объедков над палубой кружили чайки, однако им приходилось довольствоваться мелкой рыбешкой, всплывающей на поверхность перед носом судна. Облака лишь изредка проплывали по небу. Его синева слепила глаза, и, казалось, что небосвод вот-вот рухнет.

Оттуда, где лежал Элс, он мог видеть только очертания островов да паруса некоторых кораблей.

Рядом с ша-лугом, наслаждаясь спокойствием, распластался Малик, халдарский моряк из Антаста. Он плыл с гор Нерет, которые тянулись вдоль побережья Луцидии вплоть до южной провинции Восточной империи. Эта область часто переходила от рунов к восточному Кайфаэту.

Антасты считали себя последователями основателей. Они утверждали, что их видение мира ни чем не отличается от того, которое проповедовали Аарон, Айс, Келам и другие.

– Тебя не беспокоит то, что мы можем встретить пиратов? – спросил Элс. – Все эти острова словно специально созданы для них.

– Вероятно, до образования Древней Империи так оно и было. Может, и после ее становления. Но в наши дни об этом нечего волноваться. Воинствующее братство не приемлет пиратства. Орден жестоко карает тех, кто занимается морским разбоем. Гибнет множество людей. Большинство умирают в страшных муках. Братья не жалеют ни женщин, ни детей, ни тех, кто случайно оказался в селениях флибустьеров. А если братство не разберется с пиратами, это сделают республики Фиралдии. Если, конечно, Восточная империя не опередит их. Мы скорее столкнемся с агрессией властителей, чем с морскими разбойниками. Видишь тот остров, что похож на седло? После него прямо по курсу будет мыс Йен. Он является восточной стороной Стаклирхода. Мы должны зайти в порт на рассвете.

– Я думал, нам плыть еще целый день.

– Просто нам повезло. Нэлик говорит, ты приносишь удачу. Во-первых, не пришлось давать взятку, чтобы выйти из Шэртелла. Когда мы туда прибыли, товар уже подготовили к погрузке. Да и погода стоит отличная.

– Отличная? Ты с ума сошел.

– Салага. Нас потревожил лишь слабый ветерок и легкая зыбь на воде.

– Так, значит, это правда. Становясь моряком, теряешь рассудок. Огромную его часть.

– Не стану спорить с тобой. А ты что здесь делаешь?

– Да мне просто нравится плыть по воде, кишащей разными тварями, которым не терпится отобедать мной. – Малин рыбачил. Тем же занимались и остальные члены команды. Они были преданы Дреангеру, но их терзало любопытство. Моряки догадывались, что Элс – ша-луг, а не какой-нибудь там арнхандерский рыцарь, которого выкупили из плена.

Малин усмехнулся.

– Да вообще-то это семейные дела, – объяснил Элс и рассказал официальную версию. Впрочем, вся команда знала, будь он на самом деле арнхандерским рыцарем, направляющимся домой, то вряд ли бы оказался на их корабле.

– Из порта вышло военное судно. Идет прямо по курсу – раздался крик сверху.

Элс и Малин привстали.

– Какого цвета флаг? – поинтересовался Малин.

– Трудно сказать. Судно слишком далеко. Но, черт возьми, какая огромная посудина.

– Здесь курсируют только корабли воинствующего братства. Или суда Сонсы. С островами, расположенными в этих водах, торгуют только они, – сказал Малин Элсу.

Воинствующее братство было халдарским орденом. В него вступали солдаты, посвятившие себя борьбе против врагов их Бога. Они видели свою задачу в том, чтобы вырвать Ирианские источники из-под владычества праман. Братья ордена слыли отличными воинами, их никогда не пугали преимущества противника.

– Посудина направляется не к нам. Ну и быстрая же стерва. Трехпалубная.

Очертания галеры становились все яснее. Это было длинное, прямое, выкрашенное в черный цвет, бесшумное и быстроходное судно. Галера слегка изменила курс и направилась к торговому кораблю. Впрочем те, кто находились на борту военного судна, не собирались нападать. Галера подошла почти вплотную и проплыла в каких-то ста ярдах от торговцев. Военный корабль двигался бесшумно. Слышался лишь скрип весел, шипение рассекаемой воды да всплески волн.

– Черт бы меня подрал! – воскликнул Малин, когда галера унеслась прочь. – Какой-то корабль призрак. Или что-то в этом духе. Совсем новый. Я еще таких не видел.

Элсу тоже не доводилось прежде встречать подобные суда. Однако он прекрасно знал, кому принадлежит галера. Гордимеру Льву. Среди остолопов, сидевших на перекладинах корабля и глазевших на торговцев, которые, в свою очередь, таращились на них, находился эр-Рашал ал-Дулкварнен, придворный колдун Дреангера.

Спустя два часа появилась вторая галера. Она уступала первой в размерах и бесшумности и выглядела по сравнению с ней дряхлой и обшарпанной. Корабль принадлежал воинствующему братству и разыскивал странное военное судно, которое рассекало волны где-то около архипелага.

На лице Элса не дрогнул ни один мускул, когда Нэлик указал направление, в котором исчезла первая галера. Эр-Рашал сумеет позаботиться о себе.

– Занятная выйдет схватка между этими двумя кораблями, – изрек Малин.

– Еще бы.

Солнце едва взошло, когда корабль пришвартовался в Ранче. На пристани Элс нанял мальчишку, чтобы тот помог ему с рыцарским снаряжением. Капитан Тэг последовал за постреленком и оказался у огромного каменного здания, в котором проживали местные агенты Трех Семей республики Сонсы. Элс представился именем Альфорда да Скийского и объяснил служащему, похожему на гнома из какого-то древнего мифа, что ему нужно.

– Корабли покинут порт только послезавтра. Вам следовало прибыть сюда вчера. Мы как раз полностью загрузили одно судно. Времена сейчас трудные. Дреангер преследует каждого, кто занимается контрабандой хлопка. А поставки кафа из Луцидии значительно сократились, – сказал гном. В переводе с луцидийского каф означал листья конопли, которые использовались как наркотик. – У нас здесь постоянно ведутся войны, а если таковых не происходит, то о них распускают слухи. Война, знаете ли, отрицательно сказывается на торговле.

Элс удивился, услышав подобное от жителя Сонсы. Он-то думал, что торговцы во время войны только процветают.

– Время не пожалело и семьи.

– Возможно. – Гном не соизволил почтить память усопших членов семейства да Скийских. Он не слушал никого, кроме себя. – Вот. Послезавтра в море выйдет «Вивиа Инфанти». Что вы предпочтете: одноместный или двухместный номер? А может, вы хотите спать в кубрике?

– Последнее. Святые Земли не сделали из меня богача.

– Как и никого другого. Я имею в виду солдат. А как насчет еды? Вы хотите питаться отдельно или же решите разделить стряпню с моряками?

– Что дешевле? Мне предстоит проделать долгий путь после того, как я доберусь до Сонсы.

– Дешевле всего собственная еда. Однако вам придется готовить ее самому. Или же обратиться за помощью к коку. Конечно же, его услуги не бесплатны.

– Я буду обедать с командой.

– Мальчишка с вами?

– Нет. Я путешествую один. Он просто помог мне с вещами.

– Это барахло не стоит того, чтобы таскать его с собой, как думаете? – бросив взгляд на груду вещей, изрек гном. – С вас четырнадцать серебряных скутти Сонсы. Впрочем, вы можете заплатить другими монетами равного достоинства.

Элсу показалось, что гном завысил цену. Он одарил старика гневным взглядом. А тому хоть бы хны.

– Если не нравится, можете проваливать. Вам вообще не следовало приезжать сюда. Торчали бы на суше, – огрызнулся гном.

Элс достал мешочек со всевозможными монетами, отчеканенными на монетных дворах в разных землях. Гном даже не пытался надуть шаг-луга. Впрочем, может, он и преувеличил, когда сказал, что качество дреангерских монет стало ухудшаться.

Лев всячески боролся с этим.

– Вы остановитесь здесь, пока «Инфанти» не отправится? Или заночуете в другом месте? Любая ночлежка для моряков обойдется вам дешевле, но там не подают еду. Кроме того, ночью вас могут ограбить, – изрек гном.

– И сколько же мне будет стоить пребывание здесь? Карлик назвал сумму, которую Элс счел вполне разумной.

– Хартия воинствующего братства обязывает нас сдавать номера и кормить рыцарей за умеренную плату, – объяснил гном.

– О, конечно же, я останусь здесь. – Элсу и прежде доводилось ночевать в апартаментах для моряков. При необходимости он сделал бы это снова. Однако ему не очень-то хотелось вновь испытать подобное удовольствие.

Карлик растворился в темноте. Его хозяева не особо тратились на освещение. Гном вернулся с каким-то похожим на зверя парнем.

– Это Гойдар. Он покажет вам вашу койку.

Элс расплатился с мальчишкой, а затем последовал за здоровяком, который тащил все вещи ша-луга. Громила ни разу не проронил ни единого слова. Подобно евнуху, он нес поклажу на спине. Может, он сбежал из какого-нибудь восточного государства, где его лишили языка и мужского достоинства?

Элсу отвели целую комнату. Правда, в ней невозможно было стоять в полный рост, а в ширину она достигала всего четыре фута. Капитан Тэг сложил свои пожитки под узкую койку.

Элсу редко когда удавалось насладиться подобной роскошью. Будучи ребенком, а потом и холостяком, он жил в тесных бараках или палатках. Женившись, ему пришлось делить однокомнатную лачугу с женой и двумя дочерьми. Такова жизнь всех ша-лугов. Они никогда не оставались наедине с самими собой.

В одиночестве Элс чувствовал себя крайне неуютно.

С этого момента ша-лугу придется к нему привыкать.

Элс проверил, нет ли в комнате щелей, откуда за ним могли шпионить. А после решил провести необходимые религиозные ритуалы. Кто знает, какое колдовство распространено в этих местах? Каждая тень могла скрывать какого-нибудь злобного духа.

Тэг по памяти начал воспроизводить религиозный обряд.

Наверняка, он сделал что-нибудь не так. Элс надеялся, что Бог простит и не оставит его, когда ему придется отправиться на запад. Ведь ша-луг провел не один год в чужеземных странах среди грубых нечестивцев. Элс действительно полагал, что жители западных земель уделяли религии меньше внимания, чем праманы.

Первое испытание подстерегало Тэга за обедом, который проходил в общественном помещении и напоминал прием пищи в казарме. Правда, еда уже стояла на столах. Прием трапезы проходил в любое время. Работники Сонсы приходили и уходили, когда им вздумается. Точно так же поступали приезжие. Некоторые посетители поджидали здесь очередного корабля, который шел на восток или запад. За столом вместе с Элсом сидел дерицийский вояка, Энио Сколора, который на протяжении двух десятилетий сражался с неверными. А теперь он возвращался на родину. Ему не терпелось обсудить с солдатом подробности битв, в которых он принимал участие. Элс со страхом ждал того момента, когда ему придется говорить о том, кого он должен был знать. Впрочем, ша-луг вскоре понял, что если держать язык за зубами и лишь изредка поддакивать собеседнику, то тот не перейдет на обсуждение личностей.

Настоящая опасность крылась в самой еде. Основное блюдо состояло из огромного жареного окорока. Трапезничающие согласились, что такого угощения они еще ни разу не видели. Элс привык есть только баранину. В Дреангере никто не употреблял в пищу другого мяса.

Энио Сколора отрезал такой огромный шмат, что и тигр наелся бы им.

– Ха! Наши враги обалдели бы от такого. Как могут они представлять какую-нибудь угрозу, если не в состоянии полакомиться куском отлично прожаренной хрюшки хотя бы раз в жизни?

– Этим мы и отличаемся от джоскеров и девов, – сказал другой вояка. Он засмеялся. При этом из его носа на стол вылетели сопли. Солдат вытер их и размазал по штанине.

Элс знал, кто такие девы. Деведийцы представляли собой небольшую группу людей, которая исповедовала древнюю религию, возникшую в Святых Землях задолго до появления иных учений. По закону деведийцам запрещалось употреблять в пищу почти те же продукты, что и праманам. Деведийские пророки откололись от родового вероучения дайн-шаукинов за три века до того, как халдарские основатели, считавшие себя истинными девами, впервые услышали глас Божий. Девов было не так много, как халдар или праман, однако они по-прежнему имели огромное влияние.

– Не говоря уж о дайншау, из-за которых все и началось, – изрек Элс. – Джоскеры? Я чувствую себя отшельником, живущим в норе. И все же, кто они такие?

– Так мы называем людей Кайфа. А «чудаков из Квасра» величаем пеквадами.

Арнхандеры практически всегда опускали «ал-Зед», говоря о восточном Кайфаэте. Они обычно называли его по имени центрального королевства, Луцидией.

Элс взял кусок свинины. Другого выбора у него не было. Кроме того, Кайф ал-Минфета лично дал ему на это свое разрешение. Все прекрасно понимали, что Элсу придется нарушить религиозные запреты, если он не хочет привлечь внимание врагов.

– Не так уж плохо, – продолжил Элс. – После всей той каши и творога, что подают в Тримолине. – В этом небольшом прибрежном городке служил настоящий Альфорд да Скийский, покуда его не призвали домой.

– Старый добрый сухарь с мясом таким вонючим, что даже стервятники не отважатся к нему прикоснуться. Вот в чем для меня заключаются прелести солдатской жизни, – сказал Сколора.

На войне все солдаты испытывали потребности в одном и том же.

– В походы следует брать живую скотину, – заметил Элс.

– Да ладно! Вы этого никогда не делали. С тех самых пор, как вы приняли участие в битве за Источник Дней, я еще ни разу не слышал такого идиотского оправдания.

Элс притворился, что оглядывается по сторонам. Вроде как проверяет, не подслушивает ли кто.

– Я тебе этого не говорил. Но принц Адербл – настоящий идиот. Нет, в самом деле. Он занят исключительно спасением собственной души. Священники используют его как подставное лицо, а сами тем временем набивают свои кошельки. Тебя должно удивлять, как это мы вообще подоспели к началу сражения.

Элс пересказал и без того известные всем факты. Индал ал-Сул Халаладин полностью разгромил тримолинское войско. А тем, кому удалось выжить, пришлось нелегко. У любого возникал вопрос.

– Как тебе удалось уцелеть?

– Просто повезло. В перестрелке с разбойниками из Дреангера в меня попала вражеская стрела. Во время сражения у Источника Дней я только начал поправляться. – У Элса имелся шрам, который он при необходимости мог представить в качестве подтверждения своих слов.

– Тебя спас сам Бог.

– Ты бы так не говорил, если бы в тебя угодила одна из этих стрел. Они причиняют невыносимую боль.

– А откуда ты? – спросил Сколора. – Где родился?

– В Ла Триобе. В Трамани. Ты о таком месте, вероятно, и не слышал. Я в Святых Землях с пятнадцати лет. А что?

– Просто у тебя такой забавный акцент.

– В основном приходится разговаривать на языке пеквадов или мельхаев.

Старый солдат внезапно сделал знак рукой. Элс и Сколора замолчали. Остальные посетители уже давно перестали говорить.

В помещение вошли два члена воинствующего братства. Первый, седовласый, со шрамом на лице, выглядел лет на пятьдесят. Второму было меньше тридцати. Худощавые, крепкого телосложения, чистые и гладко выбритые, они вполне могли сойти за отца и сына. Вот только те, кто входил в орден, принимали обет целомудрия.

– Продолжайте беседу, – сказал седовласый и подсел к Элсу. Второй последовал его примеру.

Представители братства носили поверх рубах черную рясу с вышитыми на груди красными песочными часами и скрещенными белыми мечами. Тот же символ, только гораздо крупнее, имелся на спине.

– Вы путешествуете? – рискнул спросить Элс. Никто больше, по-видимому, не собирался начинать разговор с вновь прибывшими.

В основном, вояки отрицательно относились к братьям. Эти угрюмые фанатики не понимали шуток и мечтали поскорей попасть на небо. Правда, они могли сослужить отличную службу, когда ты оказывался по уши в дерьме и тебе срочно требовался человек, способный спасти твою задницу.

За представителями братства прибыли солдаты.

– Мы отправляемся в Датеон. Скорее всего, этой ночью, – ответил седовласый.

Его взгляд пробирал до самых костей. Элс тут же вспомнил Гордимера, который точно так же сверлил тебя глазами, когда был в гневе. – Вы рассказывали о ваших приключениях в Святых Землях.

– Да нечего тут рассказывать. Мой отец отправил меня и моего дядю в Тримолин. Его дядя шепнул ему, что там можно прославиться и сколотить неплохое состояние. Он всегда был далек от действительности.

– Как воины или аристократы карпеты никуда не годятся, – проглотив не дожеванный кусок свинины, засмеялся молодой брат.

– Кроме Ансела, который основал Тримолин, – заметил старик.

– Зря Патриарх не разузнал все об отпрыске Карпета перед коронацией старика.

Седовласый пропустил это замечание мимо ушей.

– Хм, выходит, вам все надоело? Здесь бы вы могли добиться настоящих успехов. Воинствующее братство всегда готово принять того, кто хочет служить Богу.

Элс не стал говорить, что, насколько он помнил, Бог халдар был существом миролюбивым.

– Дело не в этом. Просто меня призвали домой. Я последний из нашего рода. Остальные погибли, сражаясь с солдатами герцога Хармонэйского, которые оккупировали Трамани. Когда наемники Грольшаха бежали из Темезы, они убивали любого, кто вставал у них на пути.

– Но ведь с вами на восток отправился дядя?

– Рифер? Да. Он умер, подхватив дизентерию.

– Жестокий мир. Из-за болезней погибает куда больше людей, чем от рук наших врагов.

Это было верно даже по отношению к тем землям, где медицина и хирургия находились на высоком уровне, а предотвращение и сдерживание роста заболеваний осуществлялись на практике. Элс согласился. Он механически продолжал глотать кусочки свинины.

– Похоже, вы нас не боитесь. Остальные просто дрожат от страха.

– Нет, не боюсь. А должен? Неужто под оболочкой людей скрываются демоны?

– Нас все считают колдунами.

Элс удивился. Ему было известно лишь то, что воинствующее братство представляет собой группу свирепых воинов.

– Ну и? Вы действительно этим промышляете?

По тихим вздохам Элс догадался, что некоторые посетители на самом деле подозревают братьев в колдовстве.

– В садах Божьих зреют семена. Мы вступаем в эпоху возрождения походов во имя Господа. Сталь необходимо закалять. Нам придется столкнуться с могущественными противниками в лице Индал ал-Сул Халаладина и Гордимера Льва. В рядах воинов Божьих нет места для неверующих или слабых духом людей.

Элс отметил, что враги мыслили одинаково, когда дело касалось определенных вещей.

– А как насчет усталых и изможденных, с которых королям больше нечего взять, или тех полководцев, кого интересует лишь собственная слава и обогащение, а не завоевание Ирианских источников?

– Как говорят Бог и Патриарх, в следующем походе таких сложностей не возникнет.

– Ну, хватит, – прервал юношу седовласый. – Мой товарищ еще ни разу не был в Святых Землях, – сказал он Элсу.

Очевидно, молодой человек сказал то, чего не следовало говорить. Неужели Патриарх готов пойти на чрезвычайные меры, дабы создать армию, которая состоит исключительно из опытных, движимых одной целью, истинно верующих бойцов? Если так, то дело плохо. Арнхандеры сильные противники. Они могли потерпеть поражение только из-за малодушия и непрофессионализма своих командиров.

Элс лежал в темной комнате и таращился на потолок. В животе бурчала переваривавшаяся свинина. В соседнем помещении кто-то развлекался с женщиной. Элс понял это по восторженным возгласам. Ша-луг не обратил на них никакого внимания.

Ему уже удалось собрать важные сведения. Возможно, следующий поход будет организован лучше предыдущих. Патриарх решил самостоятельно отобрать военачальников.

Элс задумался о тех ша-лугах, которые вместе с ним отправились в Андесквелузию. Они, наверное, уже дома. Тэг надеялся, что их хорошо отблагодарят.

Затем его мысли переключились на поверженного им богона.

Кто вызвал его? Уж точно не какой-нибудь доброжелатель. Может, тот, кто не хотел, чтобы мумии попали в руки эр-Рашала? В этом был смысл. Особенно, если в тех хрупких костяшках заключалась некая сила, необходимая колдуну.

Теоретически, таинственным врагом мог оказаться любой чернокнижник, осведомленный о планах Рашала, которые придворный маг пока не спешил осуществлять. Иначе он не прогуливался бы по морю Прародительницы только затем, чтобы выяснить, каких успехов достиг их с Горимером шпион.

Об этом тоже стоит подумать.

В дверь тихонько постучали. Элс не ответил. Наверняка, еще одна шлюха, предлагавшая свои услуги. А может и мальчик, поскольку до сего момента ша-луг уже спровадил нескольких женщин.

* * *

Нэлик пил вино, сидя напротив Элса. Последний ограничился кофе. Ему еще не скоро удастся отвыкнуть от религиозных запретов.

Нэлик уже давно привык к новым условиям.

За их столиком в морском кабачке под названием «Ржавый Фонарь» сидели еще двое. Малин пришел с Нэликом. Другого посетителя троица не знала. Когда Элс присоединился к морякам, этот тип уже лежал без сознания в луже собственной блевотины. Посетители занимали любые свободные места несмотря на то, что им приходилось находиться в окружении незнакомцев.

– Давайте поговорим до того, как этого парня вышвырнут и к нам подсадят кого-нибудь другого, кто принесет хозяевам заведения прибыль, – сказал Малин.

– Нэлик, ты попал прямо в точку, когда сказал, что на берегу не стоит создавать себе проблем. Прошлой ночью, пока я ужинал, кто-то копался в моих вещах.

– Возможно, искали, что украсть, – предположил Малин. – Правда, если бы у тебя имелось что-то ценное, тебя бы точно предупредили.

– За тобой следят. Вон тот тощий тип с жидкими волосами, который только что ввалился сюда. Он рвался попасть в кабак. Видишь, заказал несколько кварт вина. А все для того, чтобы не упускать тебя из виду, – произнес Нэлик.

Элс быстро проанализировал недавний разговор с братьями и то, к чему он мог привести, учитывая характер Патриарха.

– Да ну. Он просто слишком самоуверен. Поначалу все такие. Только потом понимают, какие же на самом деле они слабаки, – возразил Малин.

– Даже отсюда видно, что этот парень пришел сюда вовсе не ради выпивки.

– С этого момента мы тебя не знаем, – произнес Нэлик.

К худосочному типу подошел здоровый, крепко сложенный мужлан. Элс прекрасно понимал, что хотя эти двое не смотрят на него, но разговаривают о нем.

– На каком корабле ты уплываешь? – повернувшись к Малину, спросил Нэлик.

Вопрос предназначался Тэгу.

– На «Вивиа Инфанти».

– Мы отнесем твое барахло на борт. Малин, возьми этого пьянчугу. Пусть все думают, что он наш приятель.

Едва они оторвали незнакомца от стула, откуда ни возьмись с грязной тряпкой и чашей, наполненной затхлой водой, появился мальчишка. Он вяло попытался убрать рвоту.

– Сделай одолжение. Я дам тебе медяк, – прошептал Элс.

Мальчишка вдруг оживился. Элс сунул ему монетку.

– Принеси мне еще кофе. Подожди! Мне не нужна ни твоя сестра, ни твоя мать и уж тем более ты. Просто принеси кофе.

К Элсу хотел подсесть новый посетитель. Громила, разговаривавший с дохляком, столкнул его со стула.

– Проваливай, – рявкнул он. И занял место.

Элс изучал в чашке остатки кофе и ждал, пока принесут еще одну порцию напитка. Он чувствовал на себе пристальный взгляд здоровяка.

Громила был один. На его хамское и дерзкое поведение никто в кабаке не обращал внимания.

– Вы поступили непростительно грубо, – вымолвил Элс.

Стало очевидно, что громила собирался пустить в ход кулаки. Элс опередил его.

Грубиян хотел было рявкнуть что-то, но вместо этого удивленно сглотнул.

– Никогда не начинай драку с тем, у кого одна рука под столом. Если ты сделаешь неосторожный вздох, я покалечу твое колено. Шевельнешься, раздроблю коленную чашечку. Если понял, кивни.

Громила кивнул. Он не был напуган. На его лице читались лишь боль и смятение. Вероятно, этот тип ни разу в жизни не испытывал подобных чувств.

Элсу принесли свежий кофе. Он расплатился одной рукой.

– Ты хотел рассказать мне, что собирался сделать. И почему, – сказал Элс новому знакомому. – Неужто ты решил напасть на меня лишь потому, что тебе надоела вторая нога?

Здоровяк старался не шевелиться.

– Отвечай, – продолжил Элс. Острый, как бритва, кинжал на четверть дюйма вонзился в плоть громилы чуть ниже правой коленной чашечки. Безрезультатно. – Помощи ждать неоткуда. Твой лохматый дружок уже ушел. – Ни слова. – Подумай своими куриными мозгами… – У ша-лугов была поговорка «Глупого могила исправит». Так они говорили о тех полевых командирах, которые неоднократно попадались на одну и ту же удочку. Но этот тип оказался непроходимо туп. – Ты же за чем-то потревожил меня. Вот я и хочу знать, зачем именно. – Кинжал вошел еще глубже.

Элс увидел, как к громиле, который уже оправился от шока, возвращается осознание происходящего. Он наконец-то стал понимать, что от него требуется.

– Я ничего не могу тебе сказать, – проскрежетал он. Здоровяк говорил машинально. – Мне поручили найти Карпио. Он показал мне тебя. От меня требовалось прикончить тебя в драке. А Карпио бы поклялся, что ее инициатором был ты.

– Однако Карпио ушел сразу же после твоего с ним разговора. Есть соображения, куда он направился? Кто приказал убить того, на кого этот тип должен был указать?

– Старкден.

– Это мужчина?

– Женщина. По крайней мере, так говорят.

Элсу не приходилось выуживать из громилы информацию. Хороший знак. Настал переломный момент.

– Допустим, тебя подослала Старкден. Но почему?

– Наверное, хотела, чтобы ты умер.

– Почему?

Громила в ответ только пожал плечами.

– Расскажи о ней поподробнее. Где я могу ее найти?

Здоровяк ничего не знал. Он никогда не видел эту женщину. Слышал лишь, что ей было за сорок или за пятьдесят. Старкден платила хорошие деньги, если ее приказания исполнялись в точности. Эта женщина не преследовала никаких политических целей. Впрочем Элса и самого не заботила подобная чушь. Ша-луг допрашивал громилу еще добрых десять минут, но так и не услышал ничего дельного.

– Ну ладно, Бэн. – Здоровяка звали Бенатор Пиола – ты теперь посиди тут, пока твое колено не перестанет болеть. Если ты сразу перевяжешь его, кровь свернется, и ты повредишь сустав. И тогда, скорее всего, тебе отрежут ногу. – Глупых не исправишь, но их можно использовать в собственных целях.

Элс заказал Вэну вина, расплатился и вышел из кабачка.

После возвращения в ночлежку он незамедлительно рассказал о случившемся каждому, кто был готов его выслушать. Ша-лугу казалось, что так поступают все настоящие путешественники. Кроме того, он надеялся, что кто-нибудь поделится с ним собственным мнением. Однако ему удалось добиться лишь притворного сочувствия. Элс не собирался во второй раз наведываться в прибрежный кабак. Никому из его собеседников не было дела до того, кто такая Старкден.

Утром, когда Элс собирался взойти на борт «Вивиа Инфанти», к нему подошел гонец из ордена. Тэг нервно проследовал за ним. Что-то пошло не так. Ша-луг еще больше укрепился в своих подозрениях, когда очутился в комнате, где находились четыре старших члена воинствующего братства.

– Это вы, сэр Альфорд да Скийский, призванный домой после службы в Святых Землях? – спросил один из них.

– Да.

– Меня зовут Партен Лорика. Я из Особой Канцелярии. Нас интересует то, что произошло с вами вчера в морской таверне.

– Почему?

– Простите?

– Я всем пожаловался на свою судьбу. А моих собеседников интересовало лишь одно, не занимал ли я у них денег. Кто-то хочет убить да Скийского? Тогда не стоит давать ему взаймы.

– Похоже на то, как ведут себя торговцы.

Элс состроил гримасу, но ничего не сказал.

– Кое-кто рассказал нам о вчерашнем событии. И вот мы здесь. И мы готовы выслушать вас.

– Ну, ладно, – нехотя ответил Элс.

– Расскажите, что произошло. Постарайтесь ничего не упустить. Помочь может любая мелочь. Так у нас будет возможность осуществить то, чего мы так жаждем.

– И чего же?

– Нам необходимо выследить колдунью и шпионку Старкден.

Элс полагал, что тот, кто является врагом воинствующего братства, его союзник. Однако именно Старкден, недруг ордена, заплатила за убийство ша-луга.

Элс рассказал, как было дело, опустив подробности, касающиеся Нэлика и Малина.

– А те моряки, которые сидели с вами за одним столом? Вы знакомы с ними?

– Нет. Двое знали друг друга. А вот к третьему, который был в стельку пьян, я в этом совершенно уверен, они не имели никакого отношения. Несмотря на то, что уволокли его с собой. Когда я пришел, пьянчужка уже сидел за столом. А те двое появились в таверне на несколько минут позже меня.

– Их звали Рен и Дой?

– Так они сказали. Их присутствие мне нисколько не мешало. Я заглянул в «Ржавый Фонарь», так как там подают отличный пеквадский кофе, а я, знаете ли, с недавнего времени весьма пристрастился к этому напитку. Мне просто захотелось расслабиться, прежде чем вновь отправиться в путь. Ненавижу морские путешествия. Мне сразу становится плохо. Ужасно плохо.

– А наемников звали Карпио и Бенатор Пиола?

– Да.

– О Карпио мы наслышаны, – изрек самый старый брат. До этого момента он ни разу не раскрыл рта.

– Только полный придурок доверит ему свои тайны, однако кто-то его все-таки нанял. Карпио – ниточка, за которую необходимо ухватиться. Впрочем, не составит никакого труда найти и Пиолу, – произнес Лорика.

– Не могли бы вы рассказать мне о женщине, которая пыталась меня убить?

– Нет. Мы и сами о ней мало знаем. Надеюсь, скоро все изменится. Есть идея, почему она хотела от вас избавиться?

– Пожалуйста, даже не спрашивайте. У меня уже ум за разум заходит ото всяких там предположений. Может быть, меня с кем-то перепутали. Если этот Карпио повсюду следовал за мной, он вполне мог начать слежку от ночлежки. Не исключено, что этот тип должен был шпионить за кем-то, кто также проживает в ней.

– Вполне вероятно. Или же Старкден решила, что вы не тот, за кого себя выдаете. За кого она морла принять вас?

Элс пожал плечами.

– Всю свою жизнь я сражался за Тримолин. Я ни разу ничего не украл ни в Святых Землях, ни в Трамани. Мое богатство всегда при мне. На кого может работать эта женщина?

– Ей приписывают связь с Патриархом, Восточным императором и Ханселом Черные Ботинки. У кого-нибудь из них есть причины желать вам смерти?

– Вряд ли.

– Кстати, ходят слухи, что Старкден имеет отношение к неверным. А точнее, к Луцидии, – добавил Лорика.

– Я почти не сталкивался с ними. В основном, нам приходилось иметь дело с племенными налетчиками. Дреангер платил им деньги, чтобы они нам досаждали. Единственное исключение, битва при Источнике Дней. Но я в ней не участвовал, так как был ранен отравленной стрелой.

– Надеюсь вы так же честны с нами, как и мы с вами. Вы отправляетесь в путь на борту «Инфанти»? Если мы что-нибудь выясним до ее отплытия, то сообщим вам, – сказал Партен Лорика.

– Буду весьма признателен. – Щедрый жест со стороны ордена. Эти люди уважали того, кем, по их мнению, был Элс. Правда, он надеялся, что им не удастся ничего узнать. В противном случае братья быстро сообразят, что Старкден охотилась за предводителем ша-лугов, который скрывался под маской Альфорда да Скийского.

Элс попытался успокоиться при помощи умственных упражнений. Без толку. В его воображении вдруг возник образ красивой белокурой девчушки, которая едва научилась ходить. Когда она попыталась подойти к нему, на ее губах заиграла улыбка. Видение озадачило Элса, покуда он не понял, что малютка, наверняка, приходилась ему сестрой. По спине пробежали мурашки.

Обычно Элс всегда терпел неудачу, когда пытался вспомнить свою семью. Весьма странное явление. Мальчишки, учившиеся в Цветущей Весне, помнили родных. Особенно матерей. И каждую ночь, когда воспитатели не видели их, они тихо и горько плакали.

Элс взошел на борт «Вивиа Инфанти» после полудня. За все утро он ничего не съел. Когда Тэг прибыл на пристань, на корабль все еще погружали товары. На набережной Элс увидел Малина и Нэлика.

Сонский моряк проверил его имя по списку. Другой матрос с цепочкой на шее, на которой болталась трубка, отвел Элса в сторону.

– Сэр Альфорд, ваши вещи находятся в рундуке. Я провожу вас.

«Вивиа Инфанти» сильно отличалась от тех длинных прямых военных галер, которые Элс видел на пути в Стаклирход. Это судно больше походило на огромное деревянное корыто. На его носу и корме располагались излишне большие каюты, общей длиной в сто тридцать, а шириной в пятьдесят пять футов. Исполинское торговое судно, которое первоначально предназначалось для переправки солдат на восток, где проходили военные маршруты.

Впереди под перекладинами находились рундуки. Очевидно, их решили установить уже после того, как строительство корабля завершилось. Моряк открыл решетку, которая, как оказалось, вела в помещение, чья длина, ширина и высота не превышали двух футов.

– Находясь в рундуке, ваши вещи не будут кататься по всей палубе, и тем самым их не смоет за борт. Однако от воров и сырости их ничто не убережет. Пользуйтесь на здоровье.

– Спасибо. – На дне рундука Элс разглядел небольшой непромокаемый свиток. В нем находились указания от Гордимера. Он запретил вскрывать пакет до тех пор, пока Тэг не отправится в Сонсу.

Элс разложил багаж, закрыл решетку и подошел к Энио Сколоре, который стоял у поручня.

– Я слышал, тебя пытались завербовать?

– Кто? Братья, с которыми я разговаривал нынче? Они просто хотели знать, что произошло в «Ржавом Фонаре». Другим это было не интересно.

– Говорят, тебя допрашивали Партен Лорика и Буго Армина.

– Одного из них действительно звали Лорика.

– Ну, точно. Они из Особой Канцелярии. Охотятся за всякими привидениями, колдунами. Да и вообще, кого они только ни преследуют. Лучше не привлекать их внимания.

– Что? Расскажи-ка поподробнее об этой канцелярии.

– Очевидно, до Тримолина братство еще не добралось.

– Тримолин находится у черта на куличках. Нас оттуда не вышвырнули только потому, что этот городишко никому не нужен.

Сколора поведал длинную историю о фанатиках, скрывающихся в стенах и без того безумного братства. Люди с огромными колдовскими способностями желали только одного: стереть с лица земли Тиранию Ночи.

Элс не понимал их ненависти. Ночные существа были не опаснее львов или гиен. Они делали только то, что им начертал Бог. Подобно собакам, мухам или радуге. Конечно, от них, как и от любого другого живого существа, созданного природой, могла исходить смертельная угроза. Тирания Ночи была частью этого мира и этой жизни.

– Таково уж их решение, – пожал плечами Сколора. – Эти люди могут позволить себе быть фанатиками. Они живут там, где не приходится каждый день встречаться с ночью. – Те, кто обитал среди Ирианских источников, сталкивались с ней гораздо чаще, чем жители остальных земель.

– И что же они делают, когда оказываются в Святых Землях?

– Творят что угодно. А расхлебывать приходится праманам. Правда, по слухам, там произошло нечто, невероятно взволновавшее их.

– Хм…

– Полагаю, кто-то завалил какого-нибудь ужасного монстра. И отнюдь не волшебник, а самый обыкновенный парень. Братья хотят знать, как ему это удалось.

Матросы попросили Элса и Сколору отойти от поручня. Они начали отвязывать швартовые канаты. Бухта наполнилась лодками, которые должны были создать движение воды. Течением корабль отнесло бы к выходу из бухты. «Вивиа Инфанти» полностью зависела от парусов. На гребцах неплохо экономили.

Подул легкий бриз. Судно отчалило от причала. Гребцы в лодках старательно отрабатывали свое жалование.

Моряки не убирали кранцы, покуда «Инфанти» не оказалась в тридцати футах от пристани. Она, покачиваясь на волнах, направилась к выходу из бухты.

Поставили первые паруса. Вскоре «Инфанти» продолжила путь без посторонней помощи. Корабль медленно продвигался вперед, кренясь то в одну, то в другую сторону. Матросы расправили остальные паруса.

– Владелец этой посудины отлично знает свое дело.

– Если бы не знал, то не управлял бы им сейчас. Жители Сонсы такие практичные и дотошные. С тобой все в порядке?

– Мне становится не по себе, когда у меня под ногами вместо суши вода, в которой обитают твари с огромными зубами. Они так и ждут, чтобы полакомиться мной.

– Тошнит, да? – захихикал Сколора.

Корабль двигался вперед. Оказавшись в проливе, он обогнул маяк, который находился в устье бухты. Когда «Вивиа Инфанти» минует это деревянное сооружение высотой в двести футов, она выйдет в открытое море, а Элс почувствует себя так, словно свалился в бездну.

– Да.

Хозяин судна выровнял курс по местным ориентирам. Сигнальщики обменялись посланиями с владельцами порта и хранителями маяка, которые наблюдали за движением кораблей. Надо сказать, что в Ранче оно было весьма оживленным.

С кормовой мачты раздался крик. Один из сигнальщиков подозвал хозяина «Инфанти».

– Что-то происходит, – заметил Элс.

– Может, тебе хотят передать послание? Как думаешь?

Капитан корабля, старший помощник и несколько матросов вышли на палубу, чтобы разобрать сигналы. Спустя две минуты боцман приказал морякам убрать паруса. Кормчий взял право руля. Судно, поменяв курс, повернулось носом к причалу. Вскоре заскрежетала якорная цепь.

– Держу пари, они неспроста остановились, – вымолвил Сколора и указал на баркас. Тот отходил от причала, располагавшегося у подножья горы Кален. На ее вершине находилась штаб-квартира воинствующего братства, Анхелла долла Пиколина. – Кто-то опоздал на корабль.

Элс надеялся, что так оно на самом деле и есть.

Капитан корабля рявкнул. Матросы разогнали пассажиров по каютам. Все требовали объяснений, но им ничего не объяснили.

Недовольные происходящим матросы последовали за пассажирами. За ними прошествовал рядовой и офицерский состав судна. Таким образом, на палубе остался лишь капитан.

Элс слышал, как, царапая корпус, к Инфанти подплыл баркас. На борт поднялись люди. Наверху о чем-то горячо и приглушенно говорили. Вскоре все стихло.

Когда поступило разрешение, матросы и пассажиры, которые по сути ничем не отличались друг от друга, высыпали на палубу.

Они успели увидеть, как баркас направился к пристани Анхеллы долла Пиколины. Капитан корабля продолжил отдавать приказы.

И через час ситуация не прояснилась.

– Наверняка, кто-нибудь из Особой Канцелярии. Какой-нибудь могущественный колдун. Альф, что-то здесь происходит. Вершится история. А мы как раз в центре событий, – выразил свое мнение Сколора. Его эта мысль явно приводила в восторг.

Элс не разделял его чувств. Тэг боялся, что причиной задержки корабля стал именно он.

На борту не было никаких следов пребывания члена братства. Если таковой и существовал, то он сам стряпал себе. Судовой кок не готовил отдельно для тайного пассажира. Кроме того, никого из пассажиров не выселили из каюты.

Западное побережье Фиралдии, если подходить к Сонсе с юга, представляло собой самую густонаселенную сельскую область, которую Элс когда-либо видел. На каждом мысе находилась крепость или наблюдательная башня. У моря Прародительницы берег круто обрывался.

Движение кораблей в здешних местах было оживленным. Любое судно, проходившее мимо «Инфанти», не упускало возможности продать что-нибудь.

– Погода хорошая, потому и кораблей так много. Не стоит пренебрегать такой возможностью, – заметил Сколора.

– Звучит так, словно мне следует прислушаться к твоим словам. – Рядом с Энио Элс чувствовал себя спокойно. Сколора без умолку трещал, но вопросов почти не задавал. Что до самого Энио, то он не возражал против молчаливого вояки. Почти все солдаты такие.

Некоторые пассажиры направлялись из Святых Земель домой. Большинство из них были сановниками. Остальные возвращались после паломничества к Ирианским источникам. Элс, Сколора и два других пассажира с запада решили продолжить путешествие в Сонсу вместе. Ша-луг размышлял над тем, как ему избавиться от Сколоры, дабы хоть какое-то время побыть одному.

Из-за того, что Энио вечно ошивался поблизости, Элсу никак не удавалось просмотреть запечатанные приказы. В пакете, который Тэгу вручил Гордимер, находилась дюжина писем. Их следовало открыть лишь по прибытие в Сонсу. Три письма Элсу надлежало прочесть еще до того, как он достигнет обозначенного места. Чего он никак не мог сделать. Возможно, бумаги содержали важные детали, на которых следовало заострить внимание… в чем Элс сильно сомневался. Гордимер суетился по пустякам, точно дряхлая старуха.

– Ждешь не дождешься, когда, наконец, очутишься дома? – поинтересовался Энио.

– Да нет. С моего отъезда прошло немало времени. Там все изменилось. Все, кого я знал, либо состарились, либо умерли.

– Черт подери, ты все веселье испортил, Альф. Теперь я сам задумался над тем, что направляюсь в страну, ставшую для меня совершенно чужой. – Сколора состроил кислую мину.

– В Тримолине жил один дев, который так говорил.

– Говорил что?

– Что все твое прошлое – это чужая страна. Я вот надеюсь, что мне это снится, и вскоре я проснусь в своей постели, в Тримолине.

– Ха! Мечтать не вредно. А вот и плавучий маяк. – Энио уже бывал в Сонсе.

Сонса представляла собой прибрежный город, располагавшийся в восьми милях от реки. «Вивиа Инфанти» предстоит плыть от одного маяка к другому, пока, наконец, не появятся речные буи. Штурман, поджидающий на первом плавучем маяке, возьмет на себя управление судном до конца путешествия.

Штурман поднялся на борт. Летели часы. Корабль двигался вперед со скоростью черепахи.

– Мы потратим целый день на то, чтобы преодолеть несколько миль, – проворчал Элс.

– Если тебя это не устраивает, они позволят тебе сойти с корабля прямо сейчас. Спорим?

– Может быть, – согласился Элс. – Когда под моими ногами окажется земля, я стану другим человеком. – Ша-луг знал, что товарищи yже устали от его постоянного нытья.

– Дружище, мы скоро прибудем.

На то, чтобы подняться вверх по течению Шумной реки к берегу Сонсы, ушел почти целый день. Элс зачарованно взирал на странные, необычайно высокие, богато украшенные, яркие здания, в которых суетились люди. Ал-Кварн представлял собой совершенно иное зрелище: сумрачный, с низкими квадратными домами, построенными из коричневых кирпичей. Единственный цвет, которым торговцы украшали свои палатки, был именно коричневый. Кайф не любил яркость.

«Вивиа Инфанти» проходила причал за причалом, не пришвартовываясь ни к одному из них. Хотя все они были свободны. Элс спросил у одного из матросов, почему.

– Нам сюда нельзя. Сюда заходят только корабли Красных или Синих. «Инфанти» не принадлежит к судам дурандати.

Элс никогда не понимал эту сторону халдарской культуры. В Восточной империи, фиралдийских королевствах и республиках, в княжествах вдоль промптийского побережья, в общем, там, где древняя Броская империя некогда имела огромное влияние, население делилось на два или более цвета. В нынешние времена цвет обозначал определенную политическую группировку. А раньше, в древности, с помощью него различали спорящие стороны или группу почитателей той или иной команды, которые участвовали на ипподроме или арене цирка.

Правители Сонсы утверждали, что именно их суда составляли основную торговую силу на море Прародительницы. Апарион и Датеон придерживались иного мнения. У Платадуры, расположенная в праманской Диреции, была на этот счет своя точка зрения. Сонса показала свою сплоченность и решимость всему миру, однако группировки внутри страны продолжали словно избалованные дети препираться между собой. Сторонние наблюдатели никак не могли сообразить, из-за чего это происходит.

Никакой религиозной или идеологической борьбы. Всего-навсего бесконечное и неудержимое соперничество за право управлять областью. Как и в остальной части Фиралдии, эта ноша легла на плечи влиятельных семей.

Дуранданти располагали самым большим торговым флотом. И потому считали себя главнейшей семьей Сонсы.

Сковелетти и Ферми думали иначе.

Первые хотя и располагали небольшим флотом, но армия наемников, которых они вербовали, в основном, в халдарской Диреции, давала им огромное преимущество в ведении сражений.

Ну, а в последней всегда была какая-нибудь кузина, которая вышла замуж за брата Патриарха, или дочь, вошедшая в великую семью Датеона или Апариона. Ферми часто ссуживали огромные суммы денег принцам местных городов, расположенных на северной равнине. Или же им каким-то образом удавалось найти союзников, которые защищали семью от завистливых посягательств Дуранданти и Сковелетти.

– Мне сказали, что в Сонсе я должен отыскать агента, который представляет большинство траманских семей. В Тримолине я получил письмо с указаниями найти его. Он должен дать мне дальнейшие инструкции, – проворчал Элс.

– Вполне разумно. Поэтому тебе действительно следует его разыскать. Но приютит ли он тебя?

Возможно. В Сонсе жили несколько агентов Дреангера. Элсу поручили связаться с ними.

– Не сомневайся. Я его найду. Правда, если мы когда-нибудь доберемся до берега. Вот мой план. Ты, Тонто и Адрано снимите комнату в прибрежной ночлежке. И подумаете, на чем можно добраться до Шевеналла. Я свяжусь с агентом, а после присоединюсь к вам.

– Неплохой план. За исключением одного момента.

– Какого?

– Мне непременно надо узнать, кто скрывался в каюте капитана все это время. Можно спрятаться на пристани, пока этот кто-то не покинет корабль. – В голосе Сколоры звучала непоколебимая решимость осуществить задуманное.

– Ты точно этого хочешь?

– А ты разве нет?

– По мне – это пустая трата времени. – На самом деле Элсу и самому было интересно выяснить, не следит ли за ним колдун воинствующего братства. – Ну ладно. Только давай поосторожней.

– Наверное, праздник, – изрек Сколора. – Практически никто не работает. – Он утащил спутников за груду огромных тюков-с хлопком, которые лежали в сотне ярдов от корабля.

Элс пришел в ужас. Неужели весь этот хлопок контрабандно вывезли из Дреангера? И сделала это всего одна фиралдийская семья для одного фиралдийского порта?

Сколора выбрал хорошее место. Отсюда открывался отличный вид на «Вивиа Инфанти». Сами шпионы были надежно укрыты от любопытных взглядов работников пристани.

– Ты понимаешь, о чем говорят эти люди? – спросил Сколора. Элс покачал головой. Диалект, на котором общались жители Сонсы, был ему не по зубам. Он с трудом понимал даже Сколору.

– Что-то происходит? Черт! Энио, старый осел. А я-то тебе не верил. Никто тебе не верил. А ты все-таки оказался прав, – прошептал Тонто.

Четверка наблюдала за происходящим через щелки между тюками.

На борту «Вивиа Инфанти» засуетились люди. Совсем недавно, после того как матросы сошли на берег вслед за пассажирами, корабль казался абсолютно пустым.

– Это не брат, – заметил Элс. – Судно покидали два человека. Первый, высокий, держался надменно и смотрел так, словно бросал вселенной вызов. Другой, что постарше, стараясь ничего не уронить, сгорбился под тяжестью огромного багажа. Первый и не думал помогать. Во время путешествия ни один, ни второй не появлялись на палубе корабля.

– А ты полагаешь, они стали бы разгуливать в своих черно-красных одеяниях и орать: «Эй, вот и я»? Теперь ясно, чтобы они ни задумали, это должно оставаться в тайне.

К южному трапу процокал закрытый экипаж, запряженный двумя лошадьми.

– Вот это я и называю слаженностью действий. Старик складывал вещи в карету. Ему помогал возничий.

Высокий внимательно изучал окрестности.

– Не нравится мне это, – пробормотал Тонто. – Что-то здесь не так. Я сматываюсь. – Он быстро и тихо исчез в тени.

– Черт, – выругался Сколора. – Что это еще такое?

– Не знаю. Но мы оба все еще живы благодаря его чутью. В Ирианских источниках оно ни разу не подводило его, – сказал Адрано. Он познакомился с Тонто в Святых Землях.

– Тогда нам лучше последовать его примеру, – вмешался Элс.

Ша-луг привык доверять необоснованным опасениям Бона или ал-Азера эр-Селима.

– Карета отъезжает, – заметил Сколора. – Направляется прямо к нам.

– Черт! Пригнитесь! Спрячьтесь!

– Но вокруг есть и другие люди, – запротестовал Сколора.

Экипаж быстро промчался мимо их укрытия. Через щелку между тюками Элс успел заметить его блестящую боковину, сделанную из ясеня. Затем мрак окутал весь мир.

Десница Божья ударила Элса в грудь и отбросила к складской стене. Когда ша-луг летел, он слышал крики своих товарищей. Хлопок летал в воздухе, некоторый горел.

Элс потерял сознание.

Правда, его беспамятство долго не продлилось. Несколько туповатых докеров стали пробираться к тюкам. Они разговаривали так быстро, что их невозможно было понять.

Впрочем, Элс все же разобрал в их разговоре слово, обозначающее колдовство.

И тут он ощутил боль в левом запястье.

– Бог милостив, – пробормотал Элс. Запястье было обожжено. Уже стали появляться волдыри. Амулет, который дал ему эр-Рашал, защитил его.

Пошатываясь, ша-луг встал на ноги. Облепленный пухом, он напугал докеров.

– Что произошло? Где мои друзья?

На ломанном языке Элс объяснил, что он с друзьями решил сэкономить деньги и заночевать среди тюков с хлопком. Затем произошел взрыв.

Сонсаны поняли только это. Бум! Причал покрылся тоннами тлеющего хлопка. По их мнению, взрыв имел отношение к вражде семей.

Они сразу же нашли Сколору. Тот был мертв. Его постигла ужасная участь. Его разорвало на четыре части, которые крепились к друг другу при помощи волокон кожи и плоти. Останки Адрано наряду с хлопком разбросало по всему причалу.

Увидев представшее их взору, докеры немедленно сообразили, что к чему. Они и до этого момента полагали, что в дело вмешались колдовские силы. Теперь рабочие удостоверились в своих подозрениях. Они тут же бросились врассыпную.

Сейчас причал казался городом-призраком. Куда подевались рабочие? Матросы? Почему не было зевак, привлеченных взрывом? Неужели дурные вести здесь так быстро распространяются?

Элс осмотрел тела Сколоры и Адрано. Он должен отомстить за их гибель. Ша-луг ощутил приступ вины и гнева.

Тэг собрал пожитки мертвых товарищей и свои. Затем он вышел на пристань. Никто за ним не следил. Все было спокойно. Сгущались сумерки. Элсу следовало раствориться в городе.

Теперь он не мог отправиться в прибрежную гостиницу.

В освинцованных окнах на корме «Вивиа Инфанти» зажегся свет. Он горел в каюте капитана.

Элс бесшумно пробрался к каюте на корме судна. На пристани по-прежнему не было ни души. Впрочем долго это не продлится.

Из каюты капитана доносились звуки лютни. Элс узнал печальную мелодию. Это была грустная песня о неразделенной любви. Как и большинство таких мелодий, она возникла в краю Конека, где ее и придумали.

Элс медленно потянул щеколду. Дверь бесшумно отворилась.

Капитан корабля сидел спиной к нему в плюшевом кресле за столом, заваленным морскими картами. Он смотрел на звезды, которые вспыхивали на небе по мере того, как его синева уступала место ночному мраку.

Владелец корабля отложил лютню в сторону.

– Я и не думал, что ты сдержишь слово, колдун. – Последнее слово капитан произнес как проклятие, в котором отчетливо слышалось безграничное презрение.

Он развернулся и замер от удивления.

– Черт возьми, а ты кто такой?

– Просто несчастный человек. Твой тайный пассажир только что убил двух моих друзей. И ты все мне о нем расскажешь.

– Ты, наверно, шутишь?

– Этот человек опасен. Но в данный момент здесь только я. И я достаточно зол, чтобы ты возжелал присоединиться к моим товарищам и освещать факелом их путь на тот свет.

Капитан попытался сопротивляться, но годы давали о себе знать. Элс же, наоборот, был отличным воином в полном рассвете сил. Он знал, как заставить пленника говорить.

– Этот тип – тупая, надменная и фанатичная свинья. Если решишь прикончить его, я пожелаю тебе удачи, – прохрипел капитан, когда понял, что силы неравны.

Это не входило в планы Элса. Его задание состояло в другом. Он просто хотел выяснить, что происходит на тот случай, если это каким-то образом может повлиять на его будущие намерения.

Капитан продолжал говорить. Элс прошелся по каюте. Он осмотрел артефакты, которые свидетельствовали, что вся жизнь капитана проходила на борту корабля. Моряк хотел быть только здесь и нигде больше. Из далеких земель он привез разнообразные экзотические сувениры, включая мечи с необычными лезвиями, изысканный лук, которым пользовались степные кочевники, вышедший из употребления пехотный лук длиной в шесть футов, луцидийский арбалет, подобное оружие изготовляли в огромных количествах специально для отрядов, оборонявших городские стены. Оно не обладало большой силой, но любой глупец мог использовать его для стрельбы с близкого расстояния. Арбалет украшали сутры из Священного Писания, а его тетива оказалась превосходного качества. Правда, ни тетива, ни надписи не улучшили свойств оружия, иначе оно бы не попало в коллекцию халдарского капитана.

– Поосторожнее с арбалетом. Спусковой крючок требует лишь слабого нажатия, – взмолился капитан.

Конечно же в механизм была вставлена стрела.

– Не самая лучшая мысль держать лук заряженным. Пружина ослабляется. – От расспросов о колдуне из братства Элс перешел к общим темам. Каково отношение сонсан к Церкви? К Великому? К решению Патриарха организовать новый поход?

– Сонсе нужны походы. Патриарх – сумасшедший псих, но мы не против его сумасбродства до тех пор, пока его золото течет в наши карманы, – ответил владелец судна.

Элс плюхнулся в плюшевое кресло. Сам капитан лежал на столе со связанными руками. Ша-луг наконец-то прочитал письма Гордимера.

В них не было ничего нового. Не привлекай к себе внимания. Присматривайся и прислушивайся ко всему и всем. Узнай все, что сможешь, даже если информация не относится к делу. Попытайся выяснить, почему арнхандеры мыслят именно так. Посей семена раздора между потенциальными врагами Дреангера, дабы у них не осталось времени отправиться в путешествию по морю. Если удастся, подберись к Патриарху и Коллегиуму. И так далее и тому подобное. И ни одного слова о том, как действовать при нападении свирепых шпионов или колдунов из воинствующего братства.

Элс выяснил, как ему выйти в Сонсе на двух агентов, работающих на Дреангер, ни один из которых не подозревал о существовании другого. Ша-лугу стоило держать эту тайну при себе.

– Тупой вояка! Очнись. Кто-то взошел на борт, – рявкнул капитан. Сделал он это достаточно громко, дабы привлечь внимание Элса. Ша-луг не стал спрашивать, как капитан узнал об этом. Все-таки «Вивиа Инфанти» – его корабль. Элс схватил письма и луцидийский арбалет, а затем укрылся в затемненном углу каюты.

Щеколду потянули. Дверь распахнулась. В каюту зашел человек в черном.

– Что за черт? – увидев распластанного капитана, выпалил он.

Элс нажал на спусковой крючок.

– Передавай привет Энио и Адрано.

Незнакомец двигался с кошачьим изяществом, однако был недостаточно быстр. Он взвыл от боли: стрела пронзила его правое плечо.

Элс отбросил арбалет и ринулся на противника, надеясь, что ему удастся нанести удар прежде, чем незнакомец использует колдовство.

Однако брат выхватил короткий меч. Несмотря на рану и неспособность атаковать правой рукой, он не потерял уверенности в своих силах. Пока не понял, что встретил достойного противника.

Колдун замахнулся и двинулся на Элса, оттесняя его назад, а затем выбежал за дверь. Элс решил последовать за братом вопреки неизвестности, поджидающей его снаружи. На дворе стояла ночь. А колдун что-то затеял.

Элс нашел еще одну стрелу для арбалета, убедился в сохранности писем, затушил горящую лампу и открыл освинцованное окно.

Он выбрался наружу, ухватился за канат и по нему спустился на набережную. Переводя дух, ша-луг пробрался за огромную швартовую тумбу. И тут на мостик тяжело ступил брат.

Почему он не использует свои колдовские способности?

Элс выстрелил еще раз.

Тэг прекрасно слышал звук от удара стрелы, однако она не пробила человеческую плоть. Вероятно, под рясой незнакомца имелась кираса.

Агент Дреангера, который принял Элса в столь поздний час, оказался гномом, маленьким, сгорбленным деведийцем ростом не больше четырех футов.

Радушия он не проявил.

– Я знал, что этот день придет. Правда, пытался разуверить себя в этом. Думал, что в обмен на несколько подвернувшихся писем получу награду. А оказывается вот в чем дело, я прав?

Элс осмотрел помещение, которое освещал тусклый свет крошечной лампы. Гном повсюду таскал ее за собой. Дом представлял собой магазинчик серебряных дел мастера. Наверное, сюда, в основном, наведывались девы. Почти все, что Элсу удалось рассмотреть, походило на деведийские религиозные принадлежности. Лавка располагалась в центре деведийской части Сонсы.

– Да. Ты прав. Именно меня ты ждал все это время. За что и получал неплохое жалование. Мне необходимо исчезнуть. Затаиться. У меня для вас письмо из ал-Кварна.

Гнома звали Гледий Стьюпо.

– Так меня тут все называют. Хорошее имя для здешних мест. – Может, Стьюпо и не нравились непредвиденные обстоятельства, но он всегда был к ним готов. В подвале дома гном оборудовал потайную комнату, замаскированную под мастерскую на случай, если кто-нибудь внезапно обнаружит ее. Укрытие оказалось относительно удобным.

– Здесь вас им не найти. Если, конечно, не воспользуются могущественным колдовством.

Элса ужасно раздражали некоторые привычки Стьюпо. Например, голова гнома постоянно дергалась и тряслась. Кроме того, каждую фразу Гледий заканчивал натянутым смешком, словно он только что рассказал какую-то смешную историю.

Элс не находил в словах агента ничего смешного.

Но и это еще не все. Когда Стьюпо сидел, он раскачивался. Туда-сюда, туда-сюда, быстро и непрерывно. Гном даже не подозревал о своих повадках.

Стьюпо прочел письмо.

– Ладно. Так и быть. Помогу, чем смогу.

Элс сообщил гному подробности недавних событий. Не было никакого смысла утаивать что-то.

– Я немного поколдовал над останками Адрано, чтобы все выглядело так, словно это меня разорвало на части. Потом просмотрел вещи погибших и взял то, что могло пригодиться.

– Хорошо. А как насчет сбежавшего убийцы из братства?

– Не знаю, тот ли он, за кого себя выдает. Насколько мне известно, эти типы не блещут умом. Но и они должны понимать, что убийство капитана приведет к определенным последствиям. С какой стати оказывать содействие, если тебя потом за это еще и прикончат?

– Мне интересно, что с ним стало.

– Он сбежал.

– И ни разу не прибегнул к колдовству?

– Именно.

– Тебя провели. Тот, кого ты принял за слугу, на самом деле колдун. Другой – его помощник и охранник.

– Возможно, ты прав. Насколько здесь безопасно ночью?

– Эти земли приручили задолго до появления древней Броской империи. Духов изгнали давным-давно. В здешних краях обитают лишь кроткие существа. Всех злых духов вытеснили за пределы Сонсы или же заточили в камни, деревья и ручьи. Колдун вряд ли сможет чем-нибудь здесь воспользоваться. Сонсаны не хотят ничего менять. Им нужен мир, управляемый законами экономики, а не канонами боли и хаоса.

– Законы хаоса?

– Если присмотреться, даже в нем есть порядок.

– А вдруг этот колдун привез с собой собственных духов?

Непослушные седые волосы гнома редко встречались с расческой. Стьюпо проводил по ним рукой, когда не проявлялись его остальные повадки.

– Не исключено. Но ты сказал, что он из Особой Канцелярии воинствующего братства. А эти люди хотят покончить с Тиранией Ночи, а не таскать ее повсюду за собой.

– Не применят ли они черную магию против зла? – Даже в царстве Мира многие поддавались такому искушению.

– Говорят, нет. В любом случае, они найдут тебя здесь. Отдыхай пока. Утром я разузнаю, какие слухи ходят по городу.

– Не стоит беспокоиться. Мне бы только перекусить. Я ничего не ел с самого утра.

– Я тебе в деды гожусь, ша-луг. Не учи меня жить.

– Я и не думал… Ладно.

Следующим вечером Гледин принес ужин.

– Ша-луг, тебе не следует пока высовываться. Думаю, ты мне не солгал. Но твои слова расходятся со словами братьев. Они утверждают, что преследовали чужеземца, который собирается шпионить за Церковью.

– Серьезно? Звучит довольно глупо. А братья назвали имя этого человека? Или причины, по которым он это делает?

– Нет. Так или иначе, здесь никто не верит их басням, за исключением Синих и членов семьи Ферми.

– Все взволнованы. А Цветные хотят этим воспользоваться?

– Ходят и другие слухи. Нельзя, чтобы тебя видели.

Твои белокурые волосы вызовут множество вопросов. Это как пить дать.

Элс кивнул. Вечно он попадает в истории. В Сонсе ему всего-то и надо было пересесть на корабль и отправиться в другие земли.

– Если бы ты не допрашивал владельца «Вивиа Инфанти», то оказался бы сейчас вне всяких подозрений. А тут еще попытался убить члена братства.

– Да, непростительная ошибка с моей стороны. Но я тогда думал, что мне следует все выяснить.

– Везунчик. Они не знают, кого именно разыскивают. Однако прилагают колоссальные усилия. По слухам, колдун в замешательстве. В том взрыве никто не должен был уцелеть.

– Ты же говорил, что Сонса – мирный городок!

– Может, я подошел к вопросу только с одной стороны?

– А что думают сонсаны?

– Лишь немногие из них огорчатся, услышав о смерти нескольких местных братьев, – хихикнул гном. – Они здесь не обладают ни достаточным могуществом, ни каким-либо влиянием. Ну разве что над семьей Ферми. К тому же их поведение все больше раздражает девов и дайншау.

– А у них есть какое-нибудь право хватать на улицах всех без разбору? Ну так, чтобы это не вызвало гнев местных жителей?

– Дуранданти и Сковелетти не торопятся разрывать отношения с братьями. Ведь тогда последние заручатся поддержкой других семей.

– А я смотрю, братство не упускает возможности воспользоваться сложившимся положением?

– Еще бы. Они не такие глупые. Хотя им и невдомек, как сильно их ненавидят.

– Хм?

– Они обладают колоссальной властью только потому, что положение дел здесь такое же, как и в любом другом фиралдийском городе. Аристократы разобщены. Существуют лишь Церковь и империя, которая вечно сует свой нос, куда не следует. В Бросе под дудку братства пляшут пять семей во главе с Патриархом. Если бы не орден, а точнее – Особая Канцелярия, Великого никогда бы не избрали на должность Патриарха. Он один из них. Его агрессивная политика – это политика братьев. Я постоянно говорю об этом правителям ал-Кварна. Но они не хотят слушать.

– Гордимер – великий воин. Но для властителя он недостаточно хорош. К несчастью, если мы сдадимся на милость Кайфа Карима Касим ал-Бакра, нам только и останется молиться, пока захватчики камня на камне не оставят от Дреангера. Ты хорошо знаешь город. Сколько пройдет времени, когда событие полностью сотрется из памяти жителей?

– Большинство забудет о случившемся к завтрашней ночи. Остальные продержатся до выходных. Если, конечно, братья не назначат награду. Тогда на охоту выйдут любители легкой наживы.

– Значит, мне просто надо подождать, пока все стихнет. У тебя есть баранина? Или говядина? Что-нибудь отличное от свинины? На протяжении всего пути из Ранча я питался исключительно соленой свининой. Несмотря на разрешение Кайфа, я все равно чувствую себя грязным.

– Ша-луг, неужели я похож на идиота? Хочешь удостовериться в моей преданности Дреангеру, изучая то, чем я питаюсь? Прошло уже больше двадцати часов. А братья еще не вздернули тебя на дыбе. К тому же, стоит заметить, что тебя сбили с толку. Семья, основавшая ал-Праму, состояла из помешанных, занимающихся самообманом и пристрастившихся к наркотическим веществам. Но дело тут вовсе не в религии. По крайней мере для меня. Моя преданность основана на гневе, который я испытываю оттого, что захватчики сотворили с Шурит.

Так в древности мельхаи называли область, которую теперь знали под именем Святых Земель.

Первые армии грабили города и храмы тех, кто не являлся халдарами. Впрочем, избиению подвергались и последние, если отказывались признать власть броского Патриархата. Именно в те времена воинствующее братство обогатилось и прославилось.

В древности, до праманского завоевания, Ирианские источники принадлежали Восточной империи, где господствовала менее свирепая разновидность халдарской религии. Более терпимая. Последователей иных вероисповеданий не истязали, покуда они выполняли свои законные обязательства перед императором. После завоевания все осталось по-прежнему, не считая того, что иные ветви халдарской религии исповедовались теперь лишь небольшой частью населения.

После завоевания святых источников западными владыками даже их религиозные собратья рассматривались лишь как дополнительный источник обогащения.

– В нашем деле нелегко кому-то доверять. Прости меня. Если честно, я бы не отказался от баранины, – сказал Элс.

– Понимаю. С тобой я также чувствую себя стесненно. Потешь мое любопытство. Как тебе удалось выжить во взрыве, уничтожившем твоих товарищей?

– Ну и кто теперь кого проверяет? – улыбнулся Элс.

Стьюпо разделил с Элсом ужин, который состоял из баранины.

– Интересный выдался денек, – потягивая темное вино с прибрежной винодельни, вымолвил гном. Сегодня его странности не так сильно проявлялись.

– Расскажи мне хоть что-нибудь. Даже в школе я не отличался особым терпением.

– Я договорился с поставщиком амбонигпийских зерен.

– Прекрасно. Полагаю, в Сонсу кофе попадает, так же как и хлопок.

Амбонигпием называлось мрачное холмистое королевство к югу и востоку от Дреангера. Их отделяла лишь каменистая гряда. В основном, Амбонигпий населяли халдары, чьи корни восходили к арианистам. Впрочем, там также встречались язычники и деведийцы. В этом королевстве выращивали лучший кофе в мире.

– Прошлой ночью ты задал мне вопрос. Отвечаю. Я жив, потому что ношу амулет, который защищает меня от колдовства и ночных существ. Ты не видишь его. Но вот ожоги. Амулет нагрелся, когда отвел от меня смертельное заклятие. – Элс поднял левую руку.

– Ты действительно не хочешь попробовать вина? Отличный сорт.

Элс покачал головой.

Негромко зазвенел колокольчик. Гном вскочил.

– В такое время? С тобой ведь не было других ша-лугов, верно?

– Нет, насколько мне известно.

Кто-то настойчиво продолжал дергать колокольчик.

– Иди. – Элс был уверен, что никакой опасности нет. Те, кто его разыскивал, не стали бы звонить, они просто бы выбили дверь.

Стьюпо вернулся с обеспокоенным выражением лица. Он весь был словно на иголках.

– Что случилось? – спросил Элс.

– Им удалось выяснить кое-какие подробности. Нашли твоего друга, который исчез перед самым взрывом. Теперь они знают, кого ищут. Альфорда да Скийского. Ты назвал имена перед тем, как неудачно попытался убить колдуна. Братья быстро сложили кусочки головоломки воедино. Альфорд – единственный пассажир, которого они упустили из виду.

– Тонто им не поможет. Он от рождения туп.

– Это еще не все. Есть кое-что поинтереснее.

– Я весь во внимании.

– Капитан «Вивиа Инфанти» открыто обвинил колдуна Особой Канцелярии, который вынудил моряка взять его на борт в Ранче, в преступном умысле с целью убийства и отвратительном поведении. Вот и занимательная деталь. Владелец судна – родной брат дона Алано Дурандати.

– Влиятельный человек в этой семье, я прав?

– Хозяин положения. Методы, которыми братья пользуются для розыска того, кто покушался на жизнь их члена, еще сильнее разозлили жителей. – Гном дважды качнулся туда и обратно. – Ферми, и те заскрежетали зубами.

– И к чему это привело?

– Дурандати опечатали казармы братства. Члены ордена заняли у них большую сумму, а выплат еще не делали.

– Я смотрю, ты не очень-то и расстроен.

– Воинствующее братство – самый жадный стервятник во всем Шурит. Их орден зиждется на награбленном золоте и работорговле.

Большинство девов за пределами Святых Земель были потомками тех, кого продавали в рабство по всему побережью моря Прародительницы.

– Понятно, – промолвил Элс.

– Ша-луг, а сможешь ли ты утаить кое-какие сведения от своих хозяев?

– Вообще-то нет. Мои доклады, по сути, должны включать любую информацию, которую ал-Кварн сочтет достойной внимания.

– Я бы предпочел, чтобы о некоторых вещах в ал-Кварне не знали. Я говорю не о Гордимере. А о другом. О колдуне.

– Эр-Рашале? Но почему?

– Он колдун. Здесь о нем ходят всякие слухи. Как дев, я хочу, чтобы кое-какие сведения до него не дошли. Если ты собираешься докладывать обо всем происходящем, то я не всегда буду готов помочь тебе.

– Думаю, я могу упустить некоторые детали, не представляющие угрозы для моих родных, солдат, страны и Бога. – Вряд ли один гном был опасен для Дреангера.

– Хорошо. Очень хорошо. Тогда я рискну и поверю, что слово ша-луга закон. В чем вы пытаетесь убедить весь мир.

Элс выругался про себя. Черт! Гном издевался над ним. В действительности, ал-Прама не видела ничего зазорного в том, чтобы обмануть парочку неверных.

– Запомни, Гледий Стьюпо – не ша-луг. Гледий Стьюпо – деведийский патриот, который помогает своему народу тем, что сотрудничает с врагами наших врагов.

– Я уяснил это.

Деведийская диаспора старалась не привлекать к себе внимания, однако те деведийцы, которые жили в Святых Землях, открыто заявляли о своих правах. Им не терпелось изгнать всех захватчиков из Шурита. Их Шурита.

Вероучение девов словно не замечало того факта, что в свое время они и сами были захватчиками.

– Я намереваюсь показать тебе кое-что. Но прежде проясним наши отношения.

Вся история Святых Земель состояла из воин и набегов. Снова и снова один за другим разные народы пытались установить свою власть над Ирианскими источниками.

Почему же в этих землях ни разу не создали империю?

– Я честен с тобой. Если ты хочешь, чтобы некоторые сведения не достигли ал-Кварна, я выполню твое желание.

– Хорошо. Боюсь нам, девам Сонсы, вскоре понадобится помощь настоящего воина.

Элс вопросительно посмотрел на гнома.

– Братство не желает принять неизбежное. Они не сдадутся. Им кажется, Бог на их стороне. Братья не покинут казармы. Эти люди готовы сражаться. Одного из слуг Дурандати уже убили.

– Это и есть та тайна, которую следует утаить от ал-Кварна?

– Пока братство тянет время и надеется заручиться чьей-либо поддержкой, во всем случившемся обвинят чужеземцев и неверных.

– Когда начинаются мятежи, жители Сонсы постоянно обрушиваются на деведийский квартал. В республиках правящие семьи не допускают такого, ибо это вредит торговле. Она полностью зависит от деведийских служащих и ремесленников. Но чернь все еще не терпит нас.

Деведийцы имели огромное значение во многих праманских городах. В праманской Диреции малочисленная группа девов составляла бюрократическую прослойку, которая неизменно поддерживала правителей ал-Прамы.

– А новый Патриарх… Он вообще не знает, что такое терпимость. Великий готов обвинить каждого в смертных грехах. Даже собственных людей, если они сомневаются в его непогрешимости.

– Полагаешь, что-то произойдет?

– Думаю, простолюдины попытаются изгнать братство. Три семьи займут позицию сторонних наблюдателей. Многие пострадают. Братство во всем обвинит нас. Толпа накинется на беззащитную жертву. Тем временем братство придет к какому-нибудь соглашению с тремя семьями. И ничего не изменится.

– А от меня-то вы чего хотите?

– Совет профессионала. Как нам обороняться? Лучше всего так, чтобы пролить как можно меньше крови и тем самым не разозлить чернь еще больше.

– Желаю удачи. – Элс не знал ни одного способа ведения сражения, который бы не злил людей. Все, что можно было сделать в подобной ситуации, так это сражаться до тех пор, пока боль не пересилит гнев противника.

– Ну и какой смысл просить меня скрыть все это от ал-Кварна? – ша-луг не усмотрел в словах гнома ничего выдающегося.

– О, а я думал, ты понял. Мы будем сражаться, если нас атакуют.

– И все же, как это связано с ал-Кварном?

– Наши методы могут привлечь внимание колдуна.

– Не очень разумно отвечать нападением на нападение.

– Пусть так. Пойдем со мной, – покачал головой гном.

В деведийском квартале было темно и тихо. Элс заметил нескольких вооруженных людей, которые скрывались во мраке. Со стороны Шумной реки донесся грохот. Плотные и низкие облака осветила" молния.

– Похоже, будет дождь, – заметил Элс.

– Тем лучше. Он охладит пыл.

Двое прошли четверть мили по самой широкой улице квартала. На его небольшой территории ютилось огромное количество жителей. Девам приходилось хоронить усопших за стеной, в не освященной земле, которую Церковь сочла негодной.

– Повсюду шпионы, – прошептал гном.

Два юноши тихо позвали Стьюпо. Он ответил. Один из юнцов поспешил вперед и открыл дверь, ведущую в дом, который походил на особняк богача. На уровне улицы не было ни одного магазинчика.

Элс и Стьюпо оказались в холле, освещенном единственном свечой. Пол был сделан из досок твердых пород дерева, которые теперь уже совсем износились. В коридоре находилось четыре двери, каждая из которых была заперта.

В конце холла за крутой лестницей открылась дверь, ведущая в подвал. Гном знал, куда идти.

В подвале Стьюпо остановился; он не проронил ни единого слова, покуда провожатый не вскарабкался наверх по узкой лестнице. Затем юноша открыл нечто похожее на заброшенный платяной шкаф, забитый ненужным барахлом. Мальчишка пробрался через груды одежды и раздвинул ее по бокам. Задняя стенка шкафа слегка отодвинулась, а после открылась полностью. За ней царила кромешная тьма.

– В этом мраке тебе нечего опасаться, – сказал Стьюпо.

– Я пойду за тобой следом, – ответил Элс. Чуть погодя он спросил: – А ты сам бывал в Шурит?

– Нет. А ты?

– Да. Нигде ночь не темна, как там.

Вслед за гномом он шагнул в темноту, которая оказалась всего-навсего полосками черных шкур. Однако за шкурами не было никакого света. Покуда Стьюпо не произнес какие-то слова, которые, очевидно, служили паролем.

Со свечой в руках появился дряхлый и длиннобородый дев, облаченный в традиционное одеяние этой расы. Когда Элс и Стьюпо прошли мимо него, он не проронил ни слова. Пробравшись через еще один ряд висевших шкур, они очутились в большом подвальном помещении.

Элс предположил, что весь квартал был изрыт тоннелями и подземельями, путями отхода и тайниками. Ему стало интересно, как девы поступали с излишками грунта.

Девы уже давно подготовились к ожидающим их неприятностям.

Помимо целого арсенала разнообразного оружия, то в подвале находилось семеро сморщенных и высохших стариков.

– Это деведийские старейшины Сонсы, – пояснил Стьюпо.

Элс отметил, что лица девов полностью заросли волосами. Очевидно, эти старики не видели белого света на протяжении целого поколения. Один старейшина выглядел так, словно был рядом с Творцом, брюзжа и осуждая его, когда тот создавал свое непревзойденное произведение искусства под названием мир. Ша-луг детально рассмотрел старцев, а затем переключил внимание на оружие.

Он был впечатлен. «Наверно, в деведийском квартале полно денег». Элс увидел пороховое оружие из Восточной империи и луцидийские луки, которые мог использовать любой идиот без предварительной подготовки. Здесь также находилось оружие, предназначенное для специальных войск, например для гренадеров. Ша-луг заметил амфору с пометкой. В ней, наверное, хранили смертельный порошок, которым обрабатывали наконечники стрел, копий, мечей и ножей.

Все говорило о том, что девы настроены решительно.

Деведийцы Сонсы слишком много вынесли. Теперь же их довели до ручки.

– Я здесь. И вижу, что у вас серьезные намерения. Чего же вы хотите от меня? – заговорил Элс.

– Ничего, если нас не атакуют. И все, если нападение произойдет. Ты станешь нашим предводителем. Нашей надеждой. Никто за пределами этой комнаты не узнает, что в деле замешан иноземный воин.

Элс ощутил, как его рука нервно дернулась.

– Посмотрим, с чем придется работать. – Ша-луг находился во власти девов.

– Вы добьетесь лишь того, что вас всех перебьют. И для начала на вас напустят колдуна, – обратился Элс к старейшинам спустя пять минут. Колдовство даже в руках искусных магов редко применялось в масштабных битвах. Просто от одного колдуна в подобных битвах мало толку. Ему удавалось сдерживать лишь небольшую горстку противников. Однако в маленьких стычках внутри страны чародей мог сломить сопротивление непокорных. И результаты всегда были ужасающими.

– Почему халдары собираются напасть на девов? – спросил Элс.

– Говорят, мы во всех уголках земли готовим заговор, дабы навсегда окутать этот мир пеленой мрака.

– Полагаю, что только так можно объяснить присутствие девов в каждом государстве. Неважно, что ваши предки попали сюда как рабы. Вы же не хотите, чтобы чернь укрепилась в своих подозрениях. – В нынешней Сонсе уже существовали две деведийские диаспоры, которых привезли сюда военные задолго до образования Древней Империи.

– К чему ты клонишь?

– Чернь ворвется в квартал. И встретит решительное сопротивление в лице военных с оружием в руках. Как думаете, что произойдет потом?

– Погибнет много народу.

– К тому же простолюдины убедятся в своих подозрениях относительно причастности девов ко злу и укрепятся во мнении, что вас следует уничтожить прежде, чем вы низложите Церковь и развратите халдарских агнцев.

Слова Элса не возымели должного воздействия. Старейшины хотели сражаться. Они не желали прислушаться к доводам здравого смысла.

– А это что? – спросил Элс. Он только что обнаружил механизм уничтожения, который существовал только в Дреангере.

Это была пороховая пушка, отличавшаяся от той, которую Элс взял с собой в Андесквелузию, меньшим калибром и более длинным стволом. Несколько мгновений назад над ней трудился ремесленник. В воздухе все еще пахло горячим железом.

Ствол создавали при помощи железной проволоки, намотанной вокруг стального штока, нагревая и обрабатывая ее.

– Этим занимается оружейный мастер? – спросил Элс. Подобным образом изготовляли лучшие мечи. А лучшими оружейными мастерами в праманской Диреции были именно девы.

Не об этом ли просил его Стьюпо не докладывать в ал-Кварн? О существовании этого орудия? Или же о том, что деведийские шпионы проникли в тайную мастерскую эр-Рашала? Пороховые орудия редко использовались на поле боя. До происшествия с богоном им практически не уделяли внимания, так как пушки не производили должного эффекта.

– Экспериментальный вид оружия. Я не знаю, как оно действует. Но мне сказали, что с его помощью нам удастся разобраться с вражескими колдунами, – наконец-то признался Стьюпо.

Итак, старейшины все-таки могли объективно оценивать происходящее. Их шансы возрастут, если им удастся обезопасить себя от колдовства. Особенно если у них имеется хоть малая часть того безумства, в котором их обвиняла Церковь.

– Если вы намерены дать отпор и выжить при этом, поторопитесь завершить эту игрушку, – подытожил Элс.

Как идея этого механизма так быстро достигла Сонсы?

Стрелы с серебряными наконечниками и отравленные железные стрелы были частью легенды. На самом деле любой колдун, пусть даже со скудным багажом знаний, мог окружить себя такими заклинаниями, которые ослабят мощь или же вообще уничтожат всякий снаряд, который состоит из скрепленных между собой животным клеем частей дерева, кости, хлопка и льна. Останется лишь облако серебряной стружки, не представляющей никакой угрозы.

Человека с кинжалом тоже легко обезвредить, если колдун, конечно, не дремлет.

Элс понял, что девы искусно заманили в его ловушку. А он попался на удочку, пытаясь выяснить, что они затеяли, и истинные размеры их ресурсов. Девы почти ничего не объяснили, а потому ша-луг был вынужден оставаться с ними, дабы выведать стоящую информацию.

Он не случайно обнаружил пороховое орудие.

В результате Элс еще раз убедился в том, что деведийские шпионы вплотную подобрались к эр-Рашалу ал-Дулкварнену и, возможно, к самому Гордимеру Льву.

Как и предполагалось, конфликт возник в результате утомительного и неудивительного обострения. Шайка сопляков пробралась в деведийский квартал и забросала камнями деведийскую молодежь, а затем попыталась проникнуть в лавку и изнасиловать девушку. Во время последнего бесчинства их окружили суровые мужи, которых совершенно не забавляли едва уловимые этнические отличия. Взрослые жестоко избили молокососов, а затем бросили их в водосточную канаву.

Отцы, братья и кузены пострадавших подростков сильно оскорбились. Это привело к противостоянию с использованием оружия. Погибло двенадцать халдар.

Спустя какое-то время расхрабрившаяся от выпивки чернь затеяла драку, в которой чрезмерно восторженные деведийские лучники сразили два десятка налетчиков.

В квартале разгорелись беспорядки, которым правители Сонсы не придали особого значения.

Противостояние длилось восемь дней. Элс выполнял роль генерала, придающего уверенности бойцам там, где в полководце не было никакой необходимости, а самообладание невозможно. На исходе восьмых суток правящие семьи были вынуждены обратить внимание на происходящее, поскольку бунтовщики направили свои действия против Цветных и стали поджигать дома по ту сторону деведийского квартала, в халдарском районе. Они приказали гвардейцам восстановить порядок. Однако военные как раз осаждали казармы, где укрылись скваттеры братства.

Элс организовал засаду, которая в случае успеха могла стать смертным приговором для девов. Гвардейцы, естественно, такого не ожидали, а потому были сбиты с толку.

И, само собой разумеется, гнев халдар не знал границ.

– Теперь они объявят вам войну. И вам не понравятся ее последствия. На одного дева приходится сто халдар, – сказал Элс старейшинам.

– Так было всегда, – возразил Стьюпо. Успех вскружил девам голову. К тому же они не потеряли ни одного человека.

– Оружие готово, – промолвил один бородач.

– Сонса процветает только благодаря торговле. Которой, в основном, занимаемся мы. Если нас перебьют, то трем семьям придется выкручиваться самостоятельно.

В Сонсе воцарилось спокойствие. За пределы деведийского квартала вернулся порядок. Правящие круги действительно попытались охладить гнев. Однако слишком многие предпочитали спокойствию бойню. Особенно это касалось воинствующего братства, которое возглавлял неизвестный колдун с «Вивиа Инфанти».

По слухам, за восстанием стояли чужеземные наемники. Одного описания некоего Фэрриса Рэнфроу хватило бы, чтобы Элса линчевали на месте.

Обстоятельства изменились. Ша-луг стал подумывать о побеге из Сонсы.

Если его убьют в местной потасовке, вряд ли ему удастся принести пользу Дреангеру.

Новости о восстании достигли Броса. Патриарх уже издал указ, который гласил о необходимости уничтожить всех неверных. Великий приказал трем семьям предоставить всех военных в распоряжение воинствующего братства.

Те, кто строил заговор против деведийцев, держали некоторые сведения в тайне, поскольку у последних повсюду были друзья и шпионы.

Братья не были дураками. Они не сомневались, что им не удастся застигнуть девов врасплох. А так как в рядах их ордена насчитывалось чуть больше двадцати человек, они не собирались идти на верную гибель.

– Неужто так всегда? За теми, кто не желает вступать в бой, стоят сильные мира сего? – размышлял вслух Элс.

Плохи дела. Молодежью управляли старейшины, но они не проявляли никакой инициативы. Юноши отличались большой напористостью. Они еще не понимали, насколько безнадежно их положение.

– Что вы планируете предпринять, когда сюда нагрянет братство? Их не напугаешь парочкой выстрелов. Они обладают колдовскими способностями. И убьют любого, кто не принадлежит их ордену. Я уже видел такое, – поинтересовался Элс.

Пустые и безразличные взгляды. Старики не желали слушать. Они затянули Элса в свой кошмар.

Со времени своего первого визита на оружейный склад ша-луга ни разу не оставляли без присмотра. Но Элс был уверен, что если захочет, то легко избавится от деведийских соглядатаев.

Братство, как все и предполагали, начало наступление с приходом ночи. Колдунам сподручнее работать в темноте. Гвардейцы, напуганные больше следовавшими за ними братьями, чем предстоящей встречей с девами, прорвались через баррикады у входа в квартал. Другие солдаты перелезали через непрочную стену высотой чуть меньше сорока футов. Это сооружение воздвигли не для оборонительных целей, а для того, чтобы преградить жителям квартала вход в Сонсу.

Военные не встретили никакого сопротивления. Взволнованные, они двигались очень осторожно, поскольку предвидели смертельную ловушку.

В конце концов на дворе стояла ночь. А девы выполняли ее волю. Все знали об этом.

Захватчики обнаружили, что дома девов заколочены досками. Когда они вломились внутрь, там никого не оказалось. Исчезли не только бунтари, но и все их имущество.

Три семьи приказали своим солдатам ограничиться, по возможности, убийством лишь нескольких повстанцев. Девы имели огромное значение для благосостояния Сонсы.

Воинствующее братство прибыло на место вскоре после того, как узнало, что гвардейцы не встретили никакого сопротивления. Они намеревались поживиться драгоценностями девов.

Беспокойство гвардейцев возрастало.

В любое мгновение эти деведийские колдуны могли спустить на них сумеречных псов.

Элс наблюдал за вторжением в квартал через щель в не застекленном подвальном окне. Как он и предполагал, солдаты уже приготовились к отчаянной битве. Многие из них напились. Они не знали, как им себя вести, если сражаться не с кем.

Военные стояли без движения, пугая друг друга, и даже не думали ничего красть.

– Смотри. Дисциплина ухудшается. Они уже достаточно пьяны, чтобы не вспомнить, зачем пришли сюда. Через мгновение солдаты решат начать поиски тайных сокровищ. Тут-то мы их и прищучим, – прошептал Элс Стьюпо.

Деведийцы со своим имуществом укрылись в тоннелях и подземельях, вырытых под кварталом. Если произойдет самое худшее, они уйдут через тоннель под южной стеной Сонсы. Элсу не полагалось знать о существовании этого и других тоннелей, ведущих из квартала. Но молодые девы часто забывали говорить на мельхайском языке, когда ша-луг вертелся поблизости.

Элс постарался сделать все возможное для сопротивления, так как успех вдохновил бы девов, обитающих в других землях, на подобного рода мятежи. А если Великий будет занят подавлением сообществ у себя дома, вряд ли он найдет время обратить свой взор на восток.

– А вот и тот, кого мы ждали.

Появился высокий человек, облаченный в черную рясу. Он был выше своего товарища, который прибыл вместе с ним на борту «Вивиа Инфанти». Именно его Элс и атаковал в ту ужасную ночь. Удивительно, но брат находился в отличном состоянии.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.