- Когда ты привел капитана Стражи, человек, которого ты тюкнул, был голый. В старые времена преступников хоронили в той одежде, в которой их казнили. Одежда может быть ключом к разгадке. Или некий предмет, который старик носил с собой. Амулет. Украшение. Незнакомец, проникший в каретный сарай, взял этот предмет, когда раздевал труп. - Достаточно! Я понял. Проклят не человек, а предмет, который этот человек носит с собой. Может быть, ножи. Я вздрогнул. Передернул плечами. Весь похолодел. Мне стало страшно.. Придется побегать. Очень много побегать. Раскопать судебные протоколы еще имперских времен и посмотреть, что было общего у всех этих злодеев. Какое украшение, какой предмет одежды может нести проклятие, заставляющее разумное существо убивать девиц, обрекая их на участь, которую некоторые считают хуже смерти. Да, девочки?
      ГЛАВА 29 Дело развивалось в своем ритме. Когда я собрался вернуться к Тупу и Покойнику, я уже знал, что сейчас произойдет. Это было неизбежно. Кто-то постучал в дверь.
      - Три бородатых разбойника, - пробормотал я и пошел открывать, так как Дин объявил, что он не может, еще до того, как стук прекратился. Я посмотрел в глазок. Лучше бы это были три бородатых разбойника! Я решил изобразить, что никого нет дома. Но Брешущего Пса не так легко обмануть. Он приходил достаточно часто и знал нашу страшную тайну. Ктонибудь всегда дома. Я открыл: - Что тебе надо? - Прошло больше недели, Гаррет. Ты не берешь мои заметки. Он протиснулся в коридор вслед за разгоняющими врагов защитными ароматами, на пол потекла дождевая вода. Он вытащил последний отчет. - Ты пишешь всемирную историю?
      - Что мне еще делать? Дождь не прекращается. Я не люблю, когда на меня льется вода. - Я это заметил. - Что?
      - Ничего. Ничего. Одиночество расшатало мои нервы. Может, тебе стоит поработать над стилем своих речей? Дождь не может идти без конца.
      - Не может и не идет. Каждые сутки льет только днем. Ты обратил внимание? Дождь идет только в дневное время. Почему погода так испортилась, Гаррет? Я хотел подкинуть ему идею насчет Кантарда и управления ураганами, но боялся, что он разразится новой безумной теорией. - Можно подумать, что сами боги мешают мне распространять правду. - Боги, пожалуй, мешают даже больше, чем смертные. Я промолчал, точнее, не успел ничего сказать. Брешущий Пес оцепенел. Глаза его округлились, дыхание участилось. Он поднял руку в жесте, призванном защитить его от сглаза. Он произнес:
      - Чур меня! Чур! Чур! - и с визгом стал отступать к двери. - Это он! прохрипел Брешущий Пес. - Гаррет! Это он! "Он" был капитан Туп, который, широко разинув рот, стоял на пороге комнаты Покойника. Повернувшись к Амато, я увидел, как за ним закрывается дверь.
      - Чур! Чур! - показывая пальцами рожки, сказал я. - Что это было? Туп спросил: - Что здесь делал Амато?
      - Они с Покойником приятели. Встречаются и сочиняют истории про тайные сговоры. Удивительно, как они ладят друг с другом. Теперь ваша очередь. Откуда вы знаете Брешущего Пса? У Тупа дернулась щека. Вид у него был такой, будто он не знает, где находится.
      - В ходе моей работы я был вынужден ограничить свободу мистера Амато как приспешника тайных махинаторов, кукловодов, дергающих за веревки судей и чиновников-марионеток. Я рассмеялся: - Вы его арестовали?
      - Я его не арестовывал, Гаррет. Что бы он ни говорил. Я просто попросил его пойти и поговорить с человеком, которого огорчили его слова. Все было бы прекрасно, если бы он заткнулся хоть на минуту. Но, увидев лучшую в своей жизни публику, он не устоял и толкнул пламенную речь. Слово за слово, и мне пришлось отвести его к судье, чтобы его официально предупредили, что он может быть обвинен в клевете. Амато не успокаивался. У судьи Грома нет чувства юмора. Он не считает Брешущего Пса забавным c+(g-k, персонажем. Чем больше свирепел Гром, тем больше Амато распускал язык. Наконец Гром взбесился и дал Амато пятьдесят пять дней за оскорбление суда. И во всем виноват этот Пес. Как он ругался, когда его вели в Аль-Хар, вы в жизни не слышали такой ругани! Черт возьми, если бы он хоть тогда попридержал язык, я бы, возможно, скрепя сердце выпустил его. Но он обругал и меня.
      - Другой взгляд на события, - сказал я. - Хотя его версия не особенно отличается. Он тоже говорит, что сам виноват. Туп усмехнулся, но мрачно. - Жаль, что не все наши бунтовщики так безобидны. - А?
      - Принц полагает, что мы находимся на пороге хаоса; эта причина, среди прочих, заставляет его относиться ко всему так серьезно. По его словам, если Корона не проявит готовности в доступной и понятной форме выполнить общественный договор, заключенный ею с карентийским народом, мы вступим в период растущей нестабильности. Первым признаком этого будет появление в округе групп, осуществляющих самосуд. - В некоторых районах такие группы уже есть.
      - Я знаю. Принц считает, что эти группы будут усиливаться и политизироваться. И это будет происходить быстро, если только Слави Дуралейнику не изменит счастье. Каждый раз, когда он оставляет нас в дураках, все больше патриотов направляется в Кантард, чтобы помочь укротить мятежника. Чем больше законопослушных граждан уезжает, тем меньше остается, чтобы поддерживать порядок здесь. Принц думает, что группы линчевателей могут объединиться в своего рода неофициальную милицию. А потом эти группы из-за политических разногласий начнут разбивать друг другу головы. - Ясно. Некоторые даже могут захотеть избавиться от теперешних властей. - Королевская семья может оказаться в одном ряду с уличными шайками. Я промолчал и очень этим гордился. В целом мы, карентийские обыватели, не проявляем интереса к политике. Мы хотим только, чтобы нас оставили в покое. Мы избегаем платить налога, но все-таки расстаемся с деньгами в надежде, что власти нас защитят. Немножко денег туда, немножко сюда, бандиты из налогового управления не отбирают всего. Насколько я могу судить, таковы традиционные отношения обычного гражданина с государством, если только этот гражданин сам не является государственным жуликом. Я сказал:
      - Надо как следует присмотреться к этому принцу, если он действительно считает, что Корона - это. не только механизм для вытягивания денег из населения и кормежки привилегированных классов. Я вложил в свои слова слишком много язвительности. Туп не уловил, что я просто циник и зубоскал, а не бунтовщик. Он одарил меня чрезвычайно гадким взглядом. Я добавил:
      - Возможно, мне стоило обратить больше внимания на басню о длинном языке Брешущего Пса. - Возможно, Гаррет. - Что вы делали там? Этот вопрос понятен каждому ветерану. А в Танфере все взрослые человеческие существа мужского пола, которые могут стоять на ногах, и множество тех, кто уже не может, - ветераны. Корона хорошо умеет лишь признавать всех мужчин годными для военной службы.
      - Я был в армии. Сначала в боевой пехоте, затем в дальней разведке. После ранения меня перевели в военную полицию. Однажды я спас одного баронета и таким образом получил этот пост. Герои! Но это ничего не значит. Почти все, кому удается прожить достаточно долго и выкарабкаться, совершают когда-нибудь героический поступок. Даже такие отъявленные подонки, как Краск, щеголяют медалями. В Кантарде другой мир. Иная реальность. Мужчины, будь они герои или злодеи, с гордостью показывают свои награды. Противоречивость. Человек полон противоречий. Я знал убийц, которые были артистическими натурами, и артистических натур, которые были убийцами. Художник, написавший портрет Элеоноры, был гением и в той, и в другой области. Двойственность его натуры доставляла ему мучения. Его страдания закончились лишь тогда, когда он встретил еще более безумное существо. Я сказал: - Мы отклонились от темы. Давайте решим, что нам делать с этим убийцей. - Вы верите, что эти убийства достались нам в наследство? - Вы имеете в виду прошлые вспышки? Туп кивнул:
      - Да, Покойнику я верю. Нам надо покопаться в старых документах. У вас есть к ним доступ и хватит сотрудников и власти над чиновниками. - А что искать?
      - Не знаю. Общую нить. Что-нибудь. В прошлом, когда один и тот же призрак возвращался снова и снова, его ловили и останавливали. Мы посмотрим, что они делали, и подумаем, что делать нам. И, может, поймем, в чем была их ошибка и почему лечение не помогало. - Если ваш приятель не понабрался сведений у Брешущего Пса. - Да. Если. - Что вы собираетесь делать?
      - Я видел первого типа живым и одетым. Я ставлю на одежду и надеюсь, мне опять повезет. Туп пристально на меня посмотрел. Он думал, что я знаю нечто важное. Я знал, но какой толк говорить ему, что есть уцелевшая жертва покушения и эта жертва - дочь Чодо Контагью? У Тупа сделается сердечный приступ, да еще и геморрой. - Хорошо. Скажите мне только одно, Гаррет. Что здесь делает Морли Дотс? Туп не такой дурак, чтобы не знать, что мы с Морли давние друзья. - Мне известно, на что способен Морли. И известно, на что нет. - Как объяснить Тупу, что профессиональный убийца Морли никогда не убивал тех, кто на это не напрашивался? Как объяснить, что у Морли более твердые принципы, чем у большинства стражей закона? - Он для меня окно в другой Танфер. Если понадобится там что-либо отыскать, он найдет. Я на это надеялся. Теперь я уже забыл, почему послал Дина за Морли, хотя в то время мне казалось, что так надо. Может, Морли удастся связать меня с дочкой Чодо. Она должна что-нибудь знать. В ее хорошенькой головке могла остаться та самая подробность, которая позволит нам схватить этого выродка. Хотя, конечно, она из тех, кто не видит ничего, кроме себя. Вероятно, она забыла о старикане, изрыгавшем бабочек, как только страх у нее прошел. Туп нахмурился, ему не нравилось, что в расследование втянут Морли. Даже если офицеры Стражи начнут совершенно новую жизнь, они все равно будут думать только о своей заднице. - Умерьте свой праведный гнев, - сказал я. - Он вам не поможет. Однако как он узнал? Морли старался сидеть тихо. Туп нахмурился еще больше: - Пойду отдам приказания. И сообщу вам, если что-нибудь обнаружим. Разумеется, сообщит. После того, как перепробует все средства. Мое мнение о нем улучшилось, но я все равно считал его прирожденным чиновником. Он прибегал к моим услугам от отчаяния. - Договорились. Я проводил его до двери, он ушел в дождь, а я отправился выяснить, что думает Покойник.
      ГЛАВА 30 - Еще тысяча марок, если все прекратится насовсем? "Так он обещал. Прежнее обязательство он выполнил". Покойник был очень горд собой, потому что ухитрился получить еще одно обещание от Тупа. - Иногда я выражал недовольство из-за того, что ты... "Иногда? Почему не сказать "часто"? Или "постоянно"? Даже, быть может, "всегда" или "непрестанно"?"
      - Очень редко, в кои-то веки. Но сейчас я хочу сказать совсем не то. Это удачный ход - заставить его раскошелиться еще раз. "Он в отчаянии".
      - А время отчаяния - лучшее время для тех, кто хочет этим отчаянием воспользоваться. "Понятно. Как ты относишься к тому, чтобы побеседовать с дочерью Чодо?" Морли вышел из кабинета и, не спросив разрешения, вошел в комнату Покойника. Теперь он, не спросив разрешения, встрял в разговор. - Об этом уже шла речь. Мои попытки не приветствовались.
      - Предоставь это мне. У меня есть подход. Передай Краску, что мне нужно поговорить о девушке. Не говори, о какой. Он не знает, что мне известно, кто она. - Не понял. Как он может не знать?..
      - Не надо понимать. Просто скажи ему, что мне нужно поговорить с ним о девушке. Не уточняй о какой, он сообразит, что я имею в виду. Мы с ним друг друга понимаем.
      - Тобой движут личные мотивы, Гаррет. Остерегись. Ты, как всегда, хочешь вляпаться по уши. Тебе что, неймется? Не вздумай приставать к дочке Большого Босса. Если у тебя руки чешутся, лучше отруби их, но избавь нас от горя. - Что ты об этом думаешь? - спросил я у Покойника. "Беседа с девушкой может оказаться бесполезной, но это выяснится только после самой беседы. Если возможно, договоритесь, чтобы она пришла сюда". - Это и есть суть моего великого плана. "Ты лжешь. Но я верю, что инстинкт самосохранения возобладает над твоими влечениями".
      - Я зрелое человеческое существо, сэр. Я не рассматриваю всех особей противоположного пола как объект желания. Морли съехидничал: - Только тех, кто старше восьми и моложе восьмидесяти.
      - Хорош друг! Разумеется, если я окажусь в постели с женщиной, я не растеряюсь. Но я не окажусь в постели с женщиной в ближайшие лет сто. Ха. Я себя убедил. Почти всего себя, осталась лишь совсем крошечная неуверенность, что я сделаю, если с дочкой Чодо произойдет чудесное преображение и она не только наконец заметит меня, но и начнет шептать мне на ухо сладкую белиберду. Иногда даже у самых стойких белых рыцарей веления разума, совести и навыки выживания теряют силу перед чувствами, не поддающимися воздействию ума. В каждом из нас сидит антиобщественное существо, которое только и думает, как бы нарушить связь между действием и его последствиями. - Да, конечно. Морли мне не верил. Мне показалось, что и Покойник тоже. Мои собственные сомнения не были такими мрачными. Я повидал немало женщин и уже не откликаюсь на зов этих сирен. Я могу беситься и чертыхаться, но голову не потеряю. Дочь Чодо не в моем вкусе. Мы поговорили о том о сем, наконец Морли решил, что с него хватит плохих новостей:
      - Если меня слишком долго не будет, Рохля, Сарж и малыш решат, что я попал в дом призрения.
      - Ну да. Ступай успокой их. - Я поглядел ему вслед и вернулся к Покойнику. "Что еще, Гаррет?" - Я серьезно подумываю о том, чтобы вздремнуть. "В самом деле? А что принес мистер Амато? Надеюсь, ты помнишь, что у нас есть еще одно дело?" - Оставь. Ты хочешь, чтобы я отдал этот бред Гулляру? "Мне пришло в голову, что это может принести пользу, но не непосредственную. Когда ты отнесешь отчет, задержись на несколько минут и попытайся выяснить, знает ли кто-нибудь, почему там оказалась эта мисс Контагью". - Я тоже об этом думал. "Но ты не настолько любопытен, чтобы это сделать. Тебе определенно надо взять себе девиз НОНЗ, Гаррет. - НОНЗ? "НЕ ОТКЛАДЫВАЙ НА ЗАВТРА!" Поверь знатоку. Стараться отложить нужно только последнее свидание со смертью". Если подольше пообщаться с Покойником, можно научиться разбирать его сигналы, не облеченные в слова. Он не сказал, но имел в виду, что, если я не пойду донимать Гулляра, мне не будет покоя дома. Мы всегда идем на компромисс. Такова жизнь. Каждый день приходится заключать сделки, чтобы обеспечить себе покои или возможность выспаться. Я решил, что линия наименьшего сопротивления пролегает через дансинг Гулляра.
      ГЛАВА 31 Мы с Хрустом уже становились приятелями. Он размышлял, бросал на меня взгляды украдкой всего минут пять и сразу вспомнил, что я люблю пиво. Этим он сделал ненужным один вопрос из всегдашнего перечня. Я сделал ненужным все остальные, попросив пол-литра вейдерского светлого лагера, а потом сказал: - Передай Гулляру, что пришел Гаррет. - Гаррет. Так. Хруст удалился на цыпочках. Я ждал, когда ноги его придут в противоречие с бородой. Этого не случилось. Этот гном опровергал законы природы. Хруст пропал надолго. Я потягивал пиво и оглядывал помещение. Здесь царило оживление. Пол сотрясался от плясок. Три пары танцевали под аккомпанемент хрипящего оркестра, который наигрывал какую-то неизвестную мелодию; я бы узнал эту пьесу, если бы ее исполняли настоящие музыканты. За тремя столами сидели клиенты. Все девушки были заняты, для меня не осталось ни одной, хотя они и так уже махнули на меня рукой. Память у них лучше, чем у Хруста. На одну я обратил внимание. Новенькая. Очевидно, в прошлом у нее была другая жизнь. Эта девушка была великой актрисой, а может, она действительно развлекалась. Моложе остальных, привлекательная брюнетка, весьма похожая на ту, которую я видел совсем недавно, что тут же остудило мой пыл. - Он придет через минуту, - послышался сзади голос Хруста. Я стоял спиной к стойке и изучал нравы. Я взглянул через плечо. Хруст вернул мне взгляд, взгляд был озадаченный. Он не понимал, что происходит. Он думал, что я собираю дань от имени Организации, а я приносил, вместо того чтобы отбирать. Сейчас я впервые видел этого гнома в по-настоящему удачный для заведения день. Почти всегда у Хруста было одно и то же выражение. Озадаченное. Всем. - Кто эта брюнетка вон там, Хруст? Он скосил глаза, но не мог ее разглядеть. Нашарил в кармане очки, прилепил их к носу и прижал пальцем ко лбу, как высохшую картофелину. Я удивился. Очки стоят дорого. - Это новая девушка, мистер. Так и есть. - Сказать имя? Ей мое или мне ее? Он был озадачен, однако больше не высказывался, а тут появился Гулляр и сел рядом со мной на табурет спиной к стойке. Гулляр взял у Хруста кружку.
      - Лучше уже не будет, Гаррет. Я смерил его взглядом. Его лицо так же ничего не выражало, как и его тон. Может, он хотел сказать, что здесь рай на земле? Может, говорил о том, как идут дела в дансинге? Или это издевка? А может, он сам не знает что. Я передал ему последний отчет Брешущего Пса. И сказал: - Когда я сюда зашел в первый раз, здесь был Краск. - Краск? - с внезапно возникшей подозрительностью переспросил Гулляр. - Краск. Из Организации. Он разговаривал с музыкантами. - Если вы так говорите, значит, так и было. Я ничего не помню. Все он прекрасно помнил, а то бы вдруг не потерял память.
      - Как раз когда я собирался уходить, вошла девушка. Она направилась к Хрусту, как будто что-то хотела ему сказать, но тут заметила Краска и неожиданно бросилась бежать. - Если вы так говорите, значит, так и было. Я ничего не помню. - Что вы можете о ней рассказать? - Ничего. Он сказал это очень твердо. Так твердо, что, если бы я стал настаивать, его твердость воздвигла бы между нами стену и я уперся бы в эту стену головой. В свое время я пробил башкой несколько стен. Теперь я знаю заранее, что разобьется быстрее: голова или стена. Я бросил эту тему: - Кто эта новая девушка? Он пожал плечами:
      - Они приходят и уходят. Они здесь не приживаются, никогда не знаешь, *b. из них кто. Она называет себя Конфетка. Это не настоящее имя. А зачем вам? Пришла моя очередь пожимать плечами. - Не знаю. Она какая-то другая. Она тут развлекается.
      - Бывают и такие. Делают это ради удовольствия. У всякой пташки свои замашки. Гаррет, - он постучал ногтем по отчету Брешущего Пса. - Что в этой писульке? Старый хрен жив?
      - Старый Брешущий Пес все тот же, только злится, что дождь не позволяет ему проповедовать.
      - Хорошо. В следующий раз просто скажите мне об этом. Нет нужды каждый раз описывать на пятистах страницах, как он выдавил прыщ. Я оплачиваю расходы, но не на такое количество бумаги. Я не смотрел на Гулляра. Он был не в лучшем настроении, но не хотел оставаться один. В Веселом уголке все такие. Они любят проводить время с посторонними, не с клиентами и не с какими-нибудь опустившимися существами. Обитатели Веселого уголка просто хотят иногда почувствовать себя не хуже всех остальных. Они и на самом деле не хуже. Может быть, даже лучше. Они знают жизнь лучше, чем те, кто покупает их время, или те, кто их осуждает. Они хуже лишь тем, что утратили иллюзии. Гулляр тосковал по иллюзиям. Он желал отвлечься от этих вечеров, лучше которых не будет. - Хотите, я расскажу вам историю? - спросил я. - Какую?
      - О хороших и плохих парнях и множестве смазливых девушек. О том, чем я занимаюсь, когда не подглядываю за Брешущим Псом.
      - Давайте. Но не ищите у меня помощи. Я изложил ему почти все, отредактировав некоторые подробности.
      - Это страшно, Гаррет. По-настоящему жутко. Я думал, что знаю всех негодяев на свете, но это что-то новое. Бедные девочки. А эти бабочки! - Бабочки. Не знаю, при чем они тут.
      - Странно. Это действие проклятия. Или еще что-то. Может, вам надо найти какого-нибудь некроманта. Вот! Я знаю одного типа, он чудак, но хороший, называет себя доктор Рок...
      - Мы встречались. Вряд ли он поможет. Уж точно чудак! Рок скорее шарлатан, а не эксперт. Я так считаю. Но он и вправду наловчился успокаивать привидения. Если потребуется, я его приглашу. Гулляр пожал плечами: - Вам лучше знать.
      - Да. Положение отчаянное. - Я посмотрел на счастливую брюнетку. - Во всех отношениях. Я подумал, не извиниться ли перед Тинни. Судьба не хочет подкинуть мне что-нибудь взамен. Гулляр проследил за моим взглядом. И захихикал. - Вперед, Гаррет! Может, повезет. Но вот что я тебе скажу. Конфетка любит поболтать, и этим все кончается. Она такая, ей достаточно знать, что, если она захочет, мужик будет ее. Она немножко подинамит тебя и начнет искать следующего.
      - У меня так всю жизнь. - Я поднялся с табурета. - Зайду позже. У меня свидание с подгоревшей грудинкой.
      ГЛАВА 32 Когда Дин хочет, он творит чудеса. Несмотря на все обстоятельства, грудинка не пострадала. Специи и гарнир были выше всяких похвал. Я ел, пока не почувствовал, что скоро лопну. Затем, хотя было еще рано, я прогулялся по коридору и, стремясь поскорее забыться в мечтах, пошел наверх. Долгое путешествие в одинокую, холодную постель. Но вместо полных светлой печали звуков я услышал (мне всегда везет как утопленнику), как оркестр грянул увертюру. Да. Это была не музыка души, это раздавалось: "Гаррет! Я жду твоего доклада". Не совсем увертюра. Но вроде того. Спорить бесполезно. Чем быстрее отделаешься, тем раньше ляжешь спать. Какое там спать? Едва я закончил рассказ о своем визите к Гулляру, как получил: "Я хочу, чтобы ты туда вернулся. Следующие девять вечеров ты должен /.a"ob(bl Веселому уголку. Проводи время с этой Конфеткой". - Зачем? "У меня возникла любопытная мысль. Когда ты сказал, что Конфетка выглядит как не местная, я укрепился в своих подозрениях".
      - Вот как! - Ловко. - А кто будет бегать по делам? Разыскивать наших злодеев? "Думай о сегодняшнем дне. Ты будешь проводить вечера в Веселом уголке в поисках юных дам с Холма, которые забавляются тем, что изображают простолюдинок". Он попал в точку. Конфетка. Дочка Чодо. Девушки из высшего общества, торчащие в низкопробных притонах. Ради удовольствия? Весьма вероятно.
      - Если это какая-то прихоть... "Я попрошу капитана Тупа еще раз посетить семьи убитых девушек. Видимо, я беседовал не с теми людьми. Сестры и подружки, должно быть, знают больше. Родители последние узнают о похождениях своих чад". - Похоже, ты напал на след. Только несколько жертв были знакомы друг с другом, да и то слегка. Но если сюда добавить сестер и подружек и страсть мотаться по трущобам, может сложиться общая картина. "Может, ты и прав". - Кого я должен искать? "Девушек, внешность которых привлекает убийцу. Не исключено, что мы сможем угадать следующую жертву до того, как произойдет преступление. Через девять дней убийца снова почувствует необходимость утолить жажду. Если схема верна, если эти девушки просто играют, мы узнаем, как и где убийца выбирает жертвы. С помощью капитана Тупа мы будем следить за возможными жертвами и схватим преступника, когда он соберется нанести удар". - Теперь я тебя обскачу. Но неужели обязательно начинать прямо сейчас? "НОНЗ, Гаррет. Ты все время только и делал, что спал". И то правда. Да и теперь я все равно слишком завелся, чтобы заснуть. Вполне можно по долгу службы выпить пива и поглазеть на девушек. Черт возьми! Внезапно из этой путаницы проклюнулось кое-что интересное. Ночью Танфер полностью преображается. Особенно когда нет дождя. Дождь перестал. На время. Я повесил плащ на руку и шел не спеша, изучая ночной пейзаж. Ватаги мусорщиков из крысиного народца приступили к своим законным обязанностям - убирать территорию - и незаконным - тащить все, что плохо лежит. Домовые, гномы и прочие разновидности маленького народца сновали туда-сюда по своим делам. Порой меня удивляет, как столько народов могут жить бок о бок, почти не общаясь между собой. Порой я думаю, что в Танфере сосредоточилось множество городов и все они просто помещаются в одной и той же географической точке. Я видел, как семейство троллей (видно, что деревенщина) таращилось на достопримечательности. Я получил некое предложение от великанши с дурной репутацией, вероятно, эта женщина страдала от простоя. Я столкнулся с шайкой орков, оседлавших красноглазых собак, которые больше напоминали волков. Раньше я никогда не видел орков. Нам было по дороге. Мы шли, обмениваясь байками. Они были охотниками-следопытами. Специализировались на выслеживании беглых жен. Свирепые, несимпатичные существа, неуклонно идущие по старому следу. Орка, которую они разыскивали, была находчивее всех их, вместе взятых. У них был план поимки. Они ни на секунду не допускали, что их может перехитрить какая-то женщина. Похоже, жены у орков на вес золота, на одну женскую особь у них приходится пять-шесть мужских. Орки не признают многомужия, обобществления жен, гомосексуализма и тому подобного. Орки - настоящие мужчины. Треть из них погибают в поединках за женщину, не достигнув двадцатитрехлетнего возраста. Я смотрел, как удаляются охотники, и у меня не было желания осуждать оркских жен за то, что они при первой возможности дают деру. Мне встретилось несколько семей кентавров, беженцев из Кантарда, они работали носильщиками. Отличная мысль! Ослы с мозгами и руками, и не нужно грузчиков. К кентаврам я отношусь не очень хорошо, так же, как к крысиному народцу. Мой единственный знакомый кентавр был отъявленным негодяем. Гномы шныряли повсюду. Днем и ночью Танфер кишит гномами. Трудолюбивые шельмы. Они помешаны на работе. Если бы они могли, они бы и спать перестали, только вкалывали. Кого трудно увидеть ночью за пределами отдельных районов, так это людей. Если вы заметили человека, будьте осторожны. Вполне может быть, что его намерения не очень честны и благородны. Обычно пропуском является внешность: если вы молоды, сильны и не выглядите, как легкая добыча, можете идти спокойно. Большинство людей будет вас сторониться. Только самые скверные и безумные сорвиголовы нападают на себе подобных. Черт! У вас может создаться неправильное впечатление. Я говорю о поздней ночи, когда заканчиваются все увеселения. А сейчас еще рано. Люди гуляют вовсю. Я просто не видел их, потому что шел не по тем улицам, которые обычно выбирают для безопасности. Иногда я искушаю судьбу. В глухом переулке я присоединился к нескольким мусорщикам. Мимо нас, ворча и чертыхаясь, протопала группа великанов. Они шагали к северным воротам охотиться за громовыми ящерами. Ночь - лучшее время для охоты за этими тварями. Ночью они становятся медлительными. За шкуру громового ящера платят большие деньги. Из нее получается самая прочная кожа. Великанов я тоже не очень люблю, но я пожелал им удачи. Перелет громовых ящеров на юг тяжело сказывается на фермерах, которые теряют поля и скот. К тому же всегда приятно, когда великан делает доброе дело. Это бывает не так уж часто.
      ГЛАВА 33 Хруст узнал меня тотчас же. Он плюхнул на стойку кружку пива: - Вы вернулись?
      - Нет. Это мой гадкий двойник. Он поразмышлял на эту тему и, так и не поняв, спросил: - Хотите поговорить с Гулляром? - Не возражаю. Если он не занят. - Гулляр никогда не занят. Ему нечего делать. И ушел. И опять не наступил на бороду. Хруст-волшебник. Я бегло оглядел помещение. Народу стало меньше, но девушки были все заняты. Двух я видел впервые. Две из тех, что работали днем, ушли. Новенькие были блондинка и брюнетка, но иного типа, чем жертвы. Обе девушки на вид были не местные. Возможно, Покойник прав. Возможно, эти девицы в поисках приключений околачиваются по трущобам. Улицы не место для игры, разве что знаешь их как свои пять пальцев. Если спуститься с Холма и принести с собой тамошние высокомерие и самонадеянность, то лишишься не только их, но и жизни. На местный люд трудно произвести впечатление. Конечно, на время спектакля актер забывает о своем превосходстве. Но только пока все идет гладко. Гулляр проковылял утиной походкой к стойке, взгромоздился на табурет, отпил пива из поданной Хрустом кружки, осмотрелся по сторонам и пожал плечами. Рислинг Гулляр не знает разочарования. Этот человек мне по сердцу, он всегда ожидает худшего. - Таскаешься по злачным местам, Гаррет? - Не совсем угадал.
      - Не могу поверить, что тебе нравится наше заведение. Человеку с такой репутацией, как у тебя! - Верно. Я сижу здесь из-за того, второго дела.
      - Убийства? Ты не сказал мне, что вчера ночью произошло еще одно. Все уже знали.
      - За ужином я пораскинул мозгами. Я думал о Конфетке и другой девушке, которой здесь на днях не было и которую вы с Хрустом никогда не видели и не знаете. Мне пришло в голову, что богатые девицы просто для удовольствия изображают скверных девчонок. Как вон те блондинка и брюнетка. Они не похожи на здешних девочек. - Что?
      - Ты знаешь Веселый уголок, Гулляр. Ты знаешь, что здесь происходит. Ходят сюда богатые девушки, которые помирают со скуки, потому что их парни ушли на войну? - Почем мне знать?
      - Может, убийца, которого я ищу, выслеживает своих жертв здесь? Может, если я найду следующую мишень, я выслежу его самого. - Ты что, нанялся в ангелы-хранители? Я фыркнул.
      - Ты отстал от жизни, Гаррет. Да, здесь околачиваются богатые девки. И не только малолетки. Те, кто хочет лишь прогуляться по краю пропасти. Такие идут в мое заведение. Есть и другие, бешеные, постарше, они под конец просиживают задницу в "Страстной ведьме", или в "Черном громе", или еще где-нибудь. Организацию они устраивают. Они нужны для дела. Клиенты хорошо клюют на благородных дамочек. - Я разбираюсь в психологии.
      - К сожалению, не все такие знатоки. К сожалению, не все. И это чревато бедой. - Гм-м?
      - Для дела полезно, чтобы все эти красивые барышни здесь крутились. В любую погоду куча денег. А когда узнают их отцы и мужья? Что мы получим тогда? А?
      - Дельное рассуждение. - Родители будут не в восторге. И такова уж человеческая природа, что девушки свалят вину на других. Чем люди богаче, тем меньше им удается привить отпрыскам ответственность за свои поступки. - Можешь прикинуть, сколько их здесь? Много быть не может, а то бы на Холме уже забили тревогу.
      - Я не шатаюсь повсюду, Гаррет. Я не пересчитываю всех по головам и не вычисляю, кто и почему работает в Веселом уголке. Понимаешь, что я хочу сказать? - Да.
      - Но они выделяются. Люди болтают. По моим подсчетам, их не больше сотни. Большинство уже завязали. Осталось лишь несколько поздних пташек и таких, которые получают особый кайф от того, что их считают беспутными. Сейчас их едва наберется тридцать, в основном неисправимые. Девочки вроде моей Конфетки нынче редкость. Месяца через два все вообще заглохнет. - Они найдут себе другую забаву. Гулляр пожал плечами: - Возможно. Я не беспокоюсь за богатых девиц.