Глава 4

Я ткнул пальцем в темное пятно у окна.

– Похоже, там собрание Братства Шептунов. Ворон взглянул поверх моего плеча, но ничего не сказал. Мы играли в тонк, тупо убивая время. Там перешептывалась дюжина голосов. – Я чую.

– Нет, ошибаешься.

– Это с юга.

– Кончай с этим.

– Позже.

– Пора.

– Надо немного подождать.

– Удача уйдет, игра может повернуться.

– Не забывай о гордости.

– Здесь. Воняет за милю, как от шакала.

– Интересно, он всегда спорит сам с собой? До этого Ворон еще ничего не говорил. Когда настроение у меня делалось лучше, я пытался вытянуть из него хоть слово. Безуспешно. Даже с Ловцом Душ у меня это получалось лучше.

Неожиданно Ловец поднялся, издав какое-то злое рычание.

– Что такое? – спросил я. Я устал от Роз. Розы мне были уже отвратительны. Этот город нагонял тоску и пугал. Прогулка по его улицам в одиночку могла стоить человеку жизни.

Один из голосов Ловца был прав. Наш план достиг кульминации. Помимо моей воли во мне росло восхищение Кочергой. Человек отказывался сдаваться или спасаться бегством.

– Что такое? – спросил я опять.

– Хромой. Он в Розах.

– Здесь? Почему?

– Он почуял хорошую добычу. Хочет стащить сокровища.

– То есть помешать нам?

– Это в его духе.

– А Леди не будет?..

– Это Розы. А она далеко. Ей безразлично, кто достанет Кочергу.

Политика наместников Леди. Это странная штука. И я не понимаю никого, кроме своих, из Гвардии.

Жизнь наша была проста. Не нужно было ни о чем думать. Капитан сам об этом позаботится. А мы просто исполняем приказы. Для большинства из нас Черная Гвардия – место, где можно спрятаться. Убежище от прошлого, место, где можно стать другим человеком.

– Ну и что мы будем делать? – спросил я.

– Я управлюсь с Хромым, – он начал осматривать свое снаряжение.

В комнату, шатаясь, ввалились Гоблин и Одноглазый. Они были настолько пьяны, что им приходилось держаться друг за друга.

– Дерьмо, – пискнул Гоблин. – Опять снег. Чертов снег. А я думал, зима кончилась.

Одноглазый заорал песню. Что-то насчет прелестей зимы. Я ничего не понял. Речь его была нечленораздельной, а половину слов он забыл.

Гоблин упал на стул, забыв про Одноглазого. Тот рухнул у его ног. Он стравил Гоблину на сапоги и попытался продолжить песню.

– Черт, а где все? – пробормотал Гоблин.

– Пьют по округе, – мы с Вороном переглянулись. – Ты можешь себе это представить? Эти двое нажрались вместе.

– Ты куда собрался, старое привидение? – пропищал Гоблин Ловцу Душ.

Ловец Душ вышел, ничего не сказав. – Ублюдок. Эй, Одноглазый, дружище, правильно? Старое привидение ублюдок?

Одноглазый оторвал себя от пола, огляделся. Я думаю, он ничего не смог увидеть своим глазом.

– Пр-рально, – он хмуро посмотрел на меня. – Уб-бльдк. Все уб-бльдки. Что-то рассмешило его. Он захихикал. Гоблин присоединился к нему.

Когда мы с Вороном не поняли их шутки, его лицо приняло величественное выражение.

– Здесь не наши люди, приятель. На улице в снегу – теплее, – сказал он.

Гоблин помог Одноглазому подняться. Шатаясь, они вышли.

– Надеюсь, они не наделают глупостей. Еще больших глупостей. Типа пустить друг другу пыль в глаза. Они ведь прикончат друг друга.

– Тонк, – сказал Ворон. Он открыл свои карты. Ворон вел себя так, как будто развеселая парочка здесь вообще и не появлялась.

Десять или двадцать конов спустя ворвался один из солдат, которых мы брали с собой.

– Видели Элмо? – встревоженно спросил он. Я посмотрел на него. Он был бледен и напуган. В волосах таял снег. – Нет, а что случилось, Хагоп?

– Кто-то напал на Масляного. Я подумал, это Кочерга. Я прогнал его.

– Напал? Он мертв? – я бросился искать свою медицинскую сумку. Я нужен Масляному больше, чем Элмо.

– Нет. Но раны большие. Много крови.

– Почему ты не принес его?

– Не смог поднять.

Он тоже был пьян. Нападение на друга немного протрезвило его, но не до конца.

– Уверен, что это Кочерга? Этот старый дурак опять пошел в атаку?

– Уверен. Ну, Костоправ, давай. Он помрет.

– Иду, иду.

– Подождите, – Ворон рылся в своих вещах. – Я с вами.

Он держал в руках пару остро отточенных ножей и никак не мог выбрать.

Потом он пожал плечами и заткнул за пояс оба.

– Надень плащ, Костоправ. Там холодно. Пока я его искал. Ворон выспрашивал у Хагопа подробности о Масляном. Он приказал ему сидеть тут, пока не объявится Элмо.

– Пойдем, Костоправ.

Вниз по лестнице, на улицу. Походка Ворона очень обманчива. Кажется, что он никогда не торопится. Но чтобы не отстать от него, надо хорошо пошевеливаться.

Снег – это еще не самое противное. Даже там, где улицы были освещены, дальше двадцати футов ничего не было видно. Снега было уже шесть дюймов. Тяжелый и мокрый. Но температура падала, и начинался ветер. Опять буря?

Черт! Неужели еще недостаточно?

Масляного мы нашли на полквартала дальше от того места, где ожидали его увидеть. Он прополз эти полквартала. Ворон пошел прямо к нему. Я никогда не узнаю, как он догадался, где нужно искать. Мы отнесли Масляного к ближайшему фонарю. Гвардеец был без сознания. Я фыркнул.

– Мертвецки пьян. Единственная опасность – это то, что он мог замерзнуть до смерти.

Он был весь в крови, но рана была не тяжелая. Небольшой шов и все. Мы дотащили его обратно до нашего убежища на площади. Я латал его, пока он был не в состоянии рыпаться.

Масляный спал. Ворон пинал его до тех пор, пока тот не проснулся.

– Мне нужна правда, – сказал Ворон. – Как это произошло?

– Слушай, это был Кочерга, да, Кочерга, – настаивал Хагоп.

Я в этом не сомневался. Ворон тоже. Но когда я закончил со своей иглой и ниткой, Ворон повернулся ко мне.

– Бери свой меч, Костоправ, – сказал он. В Вороне проснулся охотник. Мне не хотелось опять выходить наружу. Но еще меньше мне хотелось спорить с Вороном, когда у него такое настроение. Я взял меч.

Стало холоднее. Ветер усилился. Снежная крупа больно секла лицо. Я шествовал за Вороном, не имея ни малейшего понятия о том, что за чертовщину он затеял.

Мы нашли то место, где напали на Масляного. Снег еще не успел замести все) следы. Ворон присел на корточки и стал внимательно их рассматривать.

Интересно, что он там разглядел. Мне казалось, что света недостаточно, чтобы хоть что-нибудь там рассмотреть.

– Может, он даже не упал, – наконец сказал он. Ворон смотрел в темноту аллеи, туда, откуда появился нападавший.

– Откуда ты знаешь? Он ничего не ответил.

– Пошли, – сказал он и двинулся по аллее. Мне не нравятся аллеи. А особенно аллеи в таких городах, как Розы. По-моему, там нашли приют все виды злодеяний, знакомые человеку и, вероятно, еще несколько неизвестных. Но Ворон углубился туда… Ворону была нужна моя помощь Ворон был моим братом по Черной Гвардии. Но, черт подери, огонь и подогретое вино были бы куда более к месту.

Наверное, мы провели часа три или четыре, исследуя город. Ворон устал куда меньше меня. И теперь, казалось, он уже знал, куда идет. Он водил меня по улицам и аллеям, сквозь подворотни и мосты. Через Розы текут три реки, их соединяет паутина каналов. Мосты в Розах – одна из достопримечательностей, которыми славится город.

По сейчас мосты пеня не интересовали. Я был занят тем, чтобы оставаться на ногах, не упасть и не замерзнуть окончательно. Ноги мои превратились в куски льда. Снег все так же попадал в сапоги, а Ворон был совсем не в том настроении, чтобы останавливаться каждый раз, когда мне надо было вытряхнуть из сапога снежное месиво.

Дальше и дальше. Мили и часы. Я никогда не видел такого количества трущоб.

– Стоп! – Ворон выставил руку в сторону, преграждая мне дорогу.

– Что?

– Тихо, – он стал прислушиваться. Я тоже.

Я не услышал ничего, абсолютно. Впрочем, как и не увидел ничего за весь наш поход. Каким образом Ворон выслеживал того, кто напал на Масляного? Я не сомневался, что он занимается именно этим, просто я не мог этого понять.

Воистину, Ворон уже не мог удивить меня. Я ничему не удивлялся с того момента, когда увидел, как он душит свою жену.

– Почти все ясно, – он всматривался в пелену падающего снега.

– Иди прямо, той дорогой, как мы двигались. Перехватишь его через пару кварталов. – Что? А ты куда собрался? – произнес я вслед исчезающей тени. Черт тебя подери!

Я глубоко вздохнул, опять выругался, вытащил меч и внимательно посмотрел вперед. Я думал только о том, что же я буду делать, если мы поймаем не того?

Потом я его увидел. Из открытой двери таверны на него упал отсвет.

Высокий, тощий человек с отсутствующим видом уныло тащился по улице. Кочерга? Как я его узнаю?

Единственными, кто видел его во время рейда на ферму, были Элмо и Масляный…

Да. Только они могли опознать Кочергу. Масляный ранен, а про Элмо ничего не слышно… Где он? Лежит, припорошенный снегом на какой-нибудь аллее, холодный, как эта мерзкая ночь?

Страх уступил место злости.

Я вложил меч в ножны и вытащил кинжал. Он был спрятан у меня под плащом. Фигура впереди даже не обернулась, когда я нагнал ее, просто не обратила внимания.

– Суровая ночка, а, старина? Он проворчал что-то неразборчиво. Затем посмотрел на меня, прищурившись. Я как раз с ним поравнялся. Он отшатнулся.

Оказавшись на некотором расстоянии, человек стал внимательно за мной наблюдать. В его глазах не было страха. Он был уверен в себе. Непохож на тех стариков, что бродят в районах трущоб. Те боятся даже собственной тени.

– Что тебе надо? – это был спокойный прямой вопрос.

У него не было необходимости бояться. Моего собственного испуга хватило бы на нас обоих.

– Ты ударил ножом моего товарища, Кочерга. Он остановился. Что-то странное промелькнуло в его взгляде.

– Черная Гвардия? Я кивнул.

Он уставился на меня задумчиво, прищурив глаза.

– Врач. Ты врач. Тот, кого зовут Костоправ.

– Рад познакомиться, – я знаю, голос у меня был уверенней, чем мое действительное состояние. Я подумал, ну, и что же мне теперь делать? Кочерга распахнул плащ. На меня двинулся короткий меч. Я скользнул в сторону, распахнул, свой собственный плащ, опять увернулся и попытался вытащить меч.

Кочерга застыл. Он поймал мой взгляд. Казалось, его глаза становятся все больше и больше… Я проваливался в два серых омута… Улыбка тронула уголки его рта. Он шагнул ко мне, поднял меч…

И неожиданно хрюкнул. На его лице появилось выражение глубокого изумления. Я очнулся от его чар, отступил назад и приготовился защищаться.

Кочерга медленно развернулся лицом к темноте. Нож Ворона торчал у него в спине. Кочерга дотянулся до рукоятки и дернул. Стон боли слетел с его губ.

Он уставился на нож и начал медленно, нараспев говорить что-то.

– Давай, Костоправ!

Заклинания! Идиот! Я же забыл, кто такой Кочерга. Я нанес удар. В этот момент подскочил и Ворон.

Я посмотрел на тело.

– Что теперь?

Ворон опустился на колени, достал еще один нож. У этого было лезвие с зубцами.

– Кому-то ведь должен достаться подарок Ловца Душ.

– С ним же припадок случится.

– Ты что, собираешься ему рассказать?

– Нет. Но что мы будем с этим делать? Были времена, когда Черная Гвардия процветала, но никогда она не была богатой. Копить богатство – это не для нас.

– Мне может понадобиться немного. Старые долги. Остальное…

Разделите, пошлите обратно в Берилл, что угодно. Богатство здесь. Зачем же оставлять его Поверженному? Я пожал плечами.

– Тебе решать. Я только надеюсь, что Ловец Душ не узнает, что мы перешли ему дорогу.

– Знаем только ты и я. Я не расскажу. Он смахнул снег с лица старика.

Кочерга быстро остывал. Ворон пустил в дело нож.

Я врач. Мне приходилось ампутировать конечности. Я солдат, и я видел кровавые сражения. Тем не менее меня начало тошнить. Обезглавливание мертвого человека – это все-таки что-то не то.

Ворон невозмутимо спрятал ужасный трофей себе под плащ. По дороге назад, в наш район города, я решился задать вопрос.

– А почему мы вообще пошли за Кочергой? Ворон ответил не сразу.

– В последнем письме Капитана сказано, чтобы я покончил со всем этим, если представится возможность.

Когда мы подошли к площади. Ворон опять заговорил.

– Поднимись наверх, посмотри, там ли это привидение. Если нет, пошли самого трезвого за фургоном, а сам возвращайся сюда.

– Хорошо, – вздохнул я и поспешил в наши комнаты. Хоть чуть-чуть согреться.

Снега уже навалило целый фут. Я боялся, что с ногами у меня будет нехорошо.

– Где, черт возьми, ты был? – набросился на меня Элмо, когда я ввалился внутрь. – Где Ворон?

Я осмотрелся. Ловца Душ не было. Гоблин и Одноглазый вернулись. Для них не существовал никто. Масляный и Хагоп храпели, как великаны.

– Как Масляный?

– Нормально. Так где ты был? Я уселся у огня, стянул сапоги. Ноги были синими и окоченевшими, но не обмороженными. Вскоре я почувствовал болезненное покалывание в ступнях. Мышцы ног тоже ныли от пройденного расстояния. Я все рассказал Элмо.

– Вы его убили?

– Ворон сказал, что так хочет Капитан.

– Да-а. Я не думал, что Ворон пойдет резать ему глотку.

– Где Ловец Душ?

– Еще не вернулся, – он ухмыльнулся. – Пойду за фургоном. Никому больше не говори. Слишком длинные языки.

Он накинул на плечи плащ и шагнул за дверь. Мои ноги и руки уже согрелись настолько, что я почти почувствовал себя человеком. Я быстренько схватил сапоги Масляного. Почти мой размер. А ему они сейчас Не нужны.

Опять выскочил в ночь. Почти утро. Скоро рассветет.

Ожидая, что Ворон начнет выражать свое недовольство, я был разочарован.

Он только посмотрел на меня. По-моему, Ворон просто трясся. Я вспомнил свой мысли о том, что все-таки он человек.

– Надо было переодеть сапоги. Элмо пошел за фургоном. Остальные выключились.

– А Ловец?

– Его еще нет.

– Ну, пошли собирать урожай, – он широко зашагал среди кружащих снежных хлопьев. Я поспешил за ним.

На нашей ловушке снег не скапливался. Она стояла, излучая золотистое сияние. Внизу темнела лужа, и вода, которая сочилась оттуда, на некотором расстоянии от капкана уже превратилась в лед.

– Думаешь, Ловец Душ узнает, когда этот капкан сработает? – спросил я.

– Хорошее пари. Кстати, насчет Гоблина и Одноглазого тоже.

– Да под ними может земля загореться, а эти двое даже не пошевелятся.

– Тем не менее… Тс-с-с! Там кто-то есть. Иди вон туда.

Он двинулся в другом направлении, огибая круг. Зачем мне все это, думал я, крадясь по глубокому снегу, зажав в руках меч. Я столкнулся с Вороном.

– Видел что-нибудь? Он вглядывался в темноту.

– Кто-то тут был.

Он втягивал носом воздух, медленно поворачивая голову направо и налево.

Быстро пробежав дюжину шагов, он присел.

Ворон оказался прав. След был свежий. Этот человек, кажется, торопился.

Я уставился на следы.

– Мне это не нравится, Ворон, – отметины на снегу показывали, что человек приволакивал правую ногу. – Хромой.

– Но это не наверняка.

– А кто еще? Где Элмо?

Мы вернулись к капкану и стали нетерпеливо ждать Элмо. Ворон вышагивал туда и сюда. Он что-то бормотал. Я не помню еще его таким нерешительным.

– Хромой – это не Ловец Душ, – только и сказал он.

Действительно, Ловец Душ – почти человек. А Хромой – тип, который получает удовольствие, мучая детей.

На площади послышался скрип плохо смазанных колес. Появился Элмо с фургоном. Он подъехал к нам и спрыгнул.

– Черт, где ты был? – от страха и усталости я разозлился еще больше.

– Понадобилось время, чтобы откопать конюха и запрячь лошадей. А в чем дело? Что случилось?

– Здесь был Хромой.

– А, черт. Он…

– Давайте шевелиться, – бросил Ворон, – пока он не вернулся.

Он поставил голову на камень. Золотистое свечение подмигнуло и исчезло.

На камне и голове начали собираться снежные хлопья.

– Давайте, – задыхаясь произнес Элмо. – У нас мало времени.

Я схватил мешок и взвалил его на повозку. Предусмотрительный Элмо разложил на дне фургона подстилку, чтобы монеты не высыпались через щели в полу.

Ворон сказал мне сгребать все, что вываливается из мешков. – Элмо, освободи один мешок и дай его Костоправу. Они начали загружать фургон. Я ползал, подбирая вывалившиеся монеты.

– Минута прошла, – сказал Ворон. Половина груза уже была в фургоне.

– Слишком много высыпается, – пожаловался я.

– Бросим, если придется.

– А что мы будем с этим делать? Как это спрятать?

– В сене, на конюшне, – ответил Ворон. – Пока. Потом сделаем в фургоне двойное дно. Прошло две минуты.

– А как же следы от фургона? – спросил Элмо. – Он придет по ним прямо в конюшню.

– А какое ему вообще дело? – вслух удивился я.

Ворон не обратил на меня внимания.

– Ты не уничтожил их, когда ехал сюда? – спросил он Элмо.

– Не подумал об этом.

– Черт!

Все мешки погружены. Элмо и Ворон помогли мне собрать то, что вывалилось.

– Три минуты, – сказал Ворон. – Тихо! – он прислушался.

– Ловца Душ здесь еще быть не может, так? Нет. Опять Хромой. Вперед.

Ты поведешь фургон, Элмо. Давай на оживленную улицу. Я пойду за тобой.

Костоправ, попробуй уничтожить следы от фургона.

– Где он? – спросил Элмо, вглядываясь в стену падающего снега. Ворон показал пальцем.

– Нам надо оторваться от него. Иначе он все заберет. Давай, Костоправ.

Элмо, помогай.

– Но! – Элмо щелкнул поводьями, и фургон со скрипом отъехал.

Я бросился под стол, набил карманы оставшимся добром, затем вскочил и побежал в сторону, противоположную той, куда Ворон указывал на Хромого.

Глава 5

Я не знаю, здорово ли мне удалось замести следы фургона. Думаю, скорее нам помогло начавшееся с утра движение по улице. Еще я избавился от конюха.

Я дал ему полный носок серебра и золота, больше, чем он смог бы заработать за долгие годы. Я попросил его исчезнуть. И, желательно, вообще из Роз.

– Я не задержусь даже, чтобы собрать вещи, – сказал он мне.

Он бросил свои вилы и ушел, чтобы никогда больше не появиться.

Наконец я опять забрался в нашу комнату. Все, кроме Масляного, спали.

– А, Костоправ, – сказал он, – вовремя.

– Болит?

– Да-а.

– Похмелье?

– И это тоже.

– Давай посмотрим, что можно сделать. Сколько ты уже не спишь?

– Наверное, около часа.

– Ловец Душ был тут?

– Нет. А что с ним вообще случилось?

– Не знаю.

– Эй, это же мои сапоги. Какого черта ты влез в мои сапоги?

– Спокойно. Выпей это. Он выпил.

– Что ты делаешь в моих сапогах?

Я снял сапоги и поставил их у огня, который уже почти потух. Пока я подбрасывал уголь, Масляный все доставал меня.

– Если ты не успокоишься, у тебя швы разойдутся.

Люди прислушиваются к моим словам, когда я даю медицинские советы.

Злой, он лег на спину и заставил себя лежать не шевелясь. Однако продолжал ругаться.

Я сбросил мокрую одежду и надел ночную рубашку, которую нашел на поду.

Я не знаю, откуда она взялась. Она была мне коротка. Я заварил чай и повернулся к Масляному.

– Давай-ка посмотрим повнимательней, – я вытащил свою медицинскую сумку.

Я чистил ему рану, а Масляный тихонько ругался, когда я услышал этот звук. Шарк-топ, шарк-топ. У двери он затих. Масляный почувствовал мой страх – Что случилось?

– Это…

Дверь за моей спиной раскрылась. Я обернулся. Моя догадка была правильной.

Хромой подошел к столу, рухнул на стул и стал осматривать комнату. Его взгляд пронзил меня насквозь. Наверное, вспомнил, что я сделал с ним в Весле.

– Я только что заварил чай, – произнес я идиотскую фразу.

Он пристально посмотрел на мокрые сапоги и плащ, потом на каждого, кто был в комнате. Потом снова на меня.

Хромой не велик ростом. Встретив его на улице, если не знаете, кто он на самом деле, вы можете его просто не заметить. Как и Ловец Душ, он носит однотонную одежду, только гнусно-коричневого цвета. К тому же одежда его скорее всего напоминает лохмотья Лицо Хромого было скрыто свисающей истрепанной кожаной лаской. Из-под капюшона торчали спутанные пряди седых волос.

Он не произнес ни слова. Просто сидел и смотрел. Не зная, чем еще заняться, я закончил с Масляным и стал разливать чай. Я налил три чашки, подал одну Масляному, другую поставил перед Хромым, а третью взял сам.

Что теперь? Заняться нечем. И сесть негде, кроме как за столом… О Господи! Хромой снял свою маску. Поднял чашку… Я смотрел, не в силах отвести взгляд. У него было лицо мертвеца, лицо плохо сохранившейся мумии.

Однако глаза жили и зловеще смотрели на все окружающее, но прямо под одним из них я увидел пятно гниющей плоти. С правой стороны рта часть верхней губы отсутствовала, обнажая десну и пожелтевшие зубы.

Хромой потягивал чай Он встретил мой взгляд и улыбнулся.

Я чуть не опрокинул чашку себе на ноги. Подойдя к окну, я увидел, что на улице уже немного рассвело. Снегопад ослабел, но все равно я не видел камня.

С лестницы послышался топот сапог. В комнату ввалились Элмо и Ворон.

– Эй, Костоправ, – проворчал Элмо, – как ты, черт побери избавился от этого… – слова застряли у него в горле, когда он узнал Хромого.

Ворон посмотрел на меня вопросительно. Хромой повернулся. Когда он оказался ко мне спиной, я в ответ пожал плечами. Ворон прошел в комнату, снимая мокрую одежду.

У Элмо появилась идея. Он прошел с другой стороны комнаты и присел у огня.

– Черт, хорошо бы отсюда выбраться. Как, Масляный?

– Есть свежий чай, – сказал я.

– Я весь изранен, Элмо, – откликнулся Масляный. Хромой внимательно посмотрел на каждого из нас. включая Одноглазого и Гоблина, которые тоже зашевелились.

– Так. Ловец Душ привел лучших людей Гвардии, – он почти шептал, но этот шепот заполнил всю комнату. – Где он?

Ворон не обращал на него внимания. Он надел сухие штаны и сел возле Масляного, осматривая швы, которые я наложил на беднягу.

– Хорошая работа, Костоправ.

– У меня была уйма случаев потренироваться с ниткой и иголкой.

В ответ на вопрос Хромого Элмо пожал плечами. Он осушил чашку, налил еще чаю и заполнил чайник водой из кувшина. Пока Хромой смотрел на Ворона, он толкнул Одноглазого сапогом под ребра.

– Ты! – вскрикнул Хромой. – Я не забыл, что ты вытворял в Опале. И кампанию в Форсберге тоже.

Ворон уселся спиной к стене. Он достал один из самых свирепых своих ножей и начал чистить им ногти. Он улыбался. Это относилось к Хромому, и в его глазах была явная насмешка. Что-нибудь могло испугать этого человека?

– Что вы сделали с деньгами? Они принадлежали не Ловцу Душ. Их дала мне Леди.

Открытое неповиновение и вызов Ворона прибавили мне мужества.

– А вы разве не должны быть в Вязе? Леди ведь запретила вам показываться на Плато.

Злобный характер Хромого еще больше исказил его гнусную физиономию. По левой щеке тянулся шрам. Вероятно, он шел и дальше, по левой половине тела.

Говорят, удар был нанесен самой Белой Розой. Хромой поднялся.

– Есть карты, Элмо? – спросил чертов Ворон. – Стол освободился.

Хромой зарычал. Напряжение быстро возрастало.

– Мне нужны эти деньги. Они – мои. Теперь вы либо содействуете мне, либо нет. Не думаю, что вы получите большое удовольствие, если откажетесь.

– Тебе нужно, ты и доставай их, – сказал Ворон. – Поймай Кочергу, открути ему голову, поставь ее на камень. Это же так просто для Хромого. Кочерга – обыкновенный бандит. У него же нет ни одного шанса выстоять против Хромого.

Я подумал, что Поверженный взорвется. Но нет На секунду он даже растерялся. Но вскоре совладал с собой.

– Ладно, если хотите, будем по-плохому, – его улыбка была широкой и… коварной. Напряжение почти достигло критической точки.

Глава 6

Через открытую дверь скользнула тень. Появилась черная стройная фигура.

Я вздохнул с облегчением.

Хромой, стоявший спиной к двери, почти подпрыгнул и развернулся вокруг своей оси. Казалось, в воздухе между двумя Поверженными появятся искры.

Уголком глаза я заметил, что Гоблин уже сидит. Его пальцы плясали в каком-то сложном ритме. Одноглазый, отвернувшись к стене, что-то шептал.

Ворон приготовил нож к броску. Элмо схватился за чайник с кипятком.

От меня на расстоянии вытянутой руки не было ни одного подходящего предмета. Черт, что же я-то могу сделать? Только составить летопись этого взрыва, если выживу?

Ловец Душ сделал едва заметный жест рукой, обошел Хромого и расположился на своем обычном месте. Он вытянул ногу, зацепил один из стульев, которые стояли вокруг стола, подтянул к себе и положил на него обе ноги. Он сложил пальцы пирамидкой на уровне головы и уставился на Хромого.

– Леди оставила мне сообщение. Если я встречу тебя. Она хочет тебя видеть.

Ловец Душ сказал все это одним голосом. Это был строгий женский голос.

– Она хочет спросить тебя о восстании в Вязе. Хромой вздрогнул. Его рука, лежащая на столе, начала нервно подергиваться.

– Восстание? В Вязе?

– Повстанцы атаковали дворец и казармы.

Лицо Хромого стало абсолютно бесцветным. Рука задергалась еще сильнее.

– Она хочет знать, почему тебя там не было, чтобы дать бандитам отпор.

Еще три секунды Хромой оставался без движения. Его лицо стало почти смешным. Я редко видел выражение такого откровенного страха. Затем он вскочил и убежал.

Ворон метнул нож. Он воткнулся в дверной косяк. Хромой даже не заметил.

Ловец Душ засмеялся. Его смех не был похож на тот, который мы слышали раньше. Он был резкий, жесткий и мстительный. Ловец поднялся и подошел к окну.

– О, кто-то завладел нашей наградой? Когда это произошло?

Элмо, чтобы скрыть свою реакцию, пошел закрывать двери.

– Подкинь мне ножик, Элмо, – сказал Ворон. Я тоже поднялся, встал позади Ловца и посмотрел на улицу. Снегопад прекратился, и стал виден камень. Холодный, не излучающий больше сияния, он был покрыт снегом.

– Я не знаю, – надеюсь, мой голос прозвучал искренне. – Всю ночь валил снег. Когда я последний раз смотрел, еще до прихода Хромого, ничего не было видно. Может, мне сходить туда?

– Не беспокойся.

Он поставил свой стул так, чтобы можно было смотреть на площадь. Потом, выпив поданный Элмо чай, он отвернулся и заговорил.

– Кочерга уничтожен. Все его тараканы в панике. И что еще лучше, у Хромого опять неприятности. Неплохая работа.

– А это правда? – спросил я. – Насчет Вяза?

– До последнего слова, – ангельским, радостным голосом. – Кто-то будет удивляться, как повстанцы узнали, что Хромого нет в городе, и как Меняющему Форму удалось так быстро узнать об этих неприятностях, чтобы успеть появиться там и раздавить это восстание, пока оно не стало опасным, – еще одна пауза. – Хромой поразмышляет об этом на досуге, – он засмеялся опять, но на сей раз более тихо и мрачно.

Элмо и я были заняты приготовлением завтрака. Обычно это делал Масляный, поэтому в данный момент мы изменили порядок.

– Вам нет смысла оставаться здесь, – произнес Ловец Душ через некоторое время. – Молитвы вашего Капитана услышаны.

– Мы можем уйти? – спросил Элмо.

– Оставаться ведь незачем, да? У Одноглазого причины были. Мы не обратили на них внимания.

– После завтрака начинайте собираться, – сказал нам Элмо.

– Вы что, хотите ехать по такой погоде? – воскликнул Одноглазый.

– Капитан ждет нас.

Я подал Ловцу Душ деревянную тарелку с яичницей. Не знаю, зачем. Он почти никогда не ел, а за завтраком – вообще никогда. Но сейчас он не отказался.

Я посмотрел в окно. Толпа обнаружила исчезновение сокровищ. Кто-то смахнул снег с лица Кочерги. Глаза открыты. Казалось, что они наблюдают за чем-то. Жутко.

Люди ползали на коленках вокруг стола и дрались за монеты, которые мы оставили там ночью. Толпа кишела, как опарыши в гниющем трупе.

– Кто-то должен отдать ему последние почести, – пробормотал я. – Он был просто дьявольским противником.

– У тебя есть твои Анналы, – сказал мне Ловец Душ. – Только победители беспокоятся о почестях врагу.

И я направился к своей собственной тарелке с завтраком. Я стал думать, что же он имел в виду, однако горячая пища в данный момент оказалась для меня куда важнее.