Глава 1

Спор с Капитаном не утихал в течение двух часов и не дал никаких результатов. Он совершенно не принимал моих доводов, ни логических, ни моральных. По ходу дела в эту драку вступали и другие, те, кто приходил к Капитану по делу. К тому времени, когда я окончательно потерял терпение, большинство основных людей Гвардии уже присутствовало здесь. Лейтенант, Гоблин, Немой, Элмо, Леденец и несколько офицеров из нового набора. Та небольшая поддержка, которую я получил, пришла с неожиданной стороны. Меня поддержали Немой и двое новых офицеров. Спотыкаясь, я вышел вон. За мной последовали Немой и Гоблин. Заглушая все, во мне поднималась ярость, хотя такой результат разговора не слишком меня удивил. После разгрома повстанцев мало кого могла вдохновить мысль о совершении дезертирства. Они теперь как свиньи, стоящие по колени в помоях.

Вопросы об истине и лжи кажутся просто глупыми. И вообще, кого это волнует?

Было еще раннее утро. День после битвы. Я плохо спал, взвинченные нервы не давали мне покоя. Пытаясь отвлечься, я предпринял энергичную прогулку.

Гоблин поджидал меня, стоя на моем пути. Тут же был и Немой.

– Поговорим? – спросил Гоблин.

– Я уже говорил. Никто не слышит.

– Ты слишком любишь спорить. Иди сюда и присядь.

Этим сюда оказалась куча барахла, которое лежало возле костра, где кто-то готовил еду, а рядом люди играли в тонк. Обычная толпа. Все они косились на меня, пожимали плечами и казались озабоченными. Как будто их беспокоила ясность моего рассудка.

Думаю, если бы год назад кто-нибудь из них сделал бы то же самое, что сейчас сотворил я, у меня были бы точно такие же ощущения. Замешательство и тревога, вызванная заботой о товарище.

Их тупоголовость меня раздражала, и я не мог скрыть раздражения еще и потому, что, послав за мной Гоблина, они доказали, что действительно хотели понять.

Игра продолжалась, сначала в тишине, но постепенно оживляясь по мере того, как люди обменивались слухами и сплетнями о ходе битвы.

– Что вчера произошло, Костоправ? – спросил Гоблин.

– Я уже тебе рассказывал.

– Может быть, нам стоит еще раз к этому вернуться? – мягко и вкрадчиво предложил он. – Разобраться в подробностях?

Я понял, что он делает. Небольшая психическая терапия, основанная на предположении, что длительное общение с Леди повредило мой рассудок. Он был прав. Так оно и есть. Но это также и открыло мне глаза. Вспоминая те события снова и снова, я пытался понять все до конца. Призывая на помощь все то, чему я научился, будучи хранителем Анналов, я надеялся найти нужные слова и убедить его в том, что именно моя позиция рациональна и нравственна, а всех остальных – нет.

– Видишь, что он сделал, когда те ребята из Весла попытались спрятаться за Капитана? – спросил один из игроков. Они сплетничали о Вороне. Я как-то забыл о нем. Навострив уши, я послушал несколько историй о его безумном героизме. Их послушать, так Ворон каждому гвардейцу по крайней мере однажды спас жизнь.

– А где он? – спросил кто-то. Все начали пожимать плечами и мотать головой – Наверняка убили, – предположил кто-то. – Капитан послал людей за нашими погибшими. Наверное, увидим его сегодня, когда будут хоронить.

– А что случилось с малышкой?

– Найдешь его, найдешь и ребенка, – пропыхтел Элмо.

– Кстати о ребенке, видели, что произошло, когда они пытались уложить второй взвод каким-то заклинанием? Просто необъяснимо. Она вела себя так, как будто ничего не происходит. А все остальные рухнули как подкошенные. Это ее просто немного напугало, и она растормошила Ворона. А потом и всех остальных. Как будто колдовство на нее просто не подействовало – Может, потому что она глухая, – сказал кто-то еще. – А колдовство заключается в звуке.

– Да, все может быть. Жалко, что она не уцелела. Она даже могла быть полезной, когда тут околачивалась.

– Ворон тоже. Его не хватает чтобы Пресечь болтовню старины Одноглазого. Все засмеялись.

Я посмотрел на Немого, который наблюдал за нашим разговорам с Гоблином.

Я помотал головой. Его лицо приняло удивленное выражение. Пустив в ход язык жестов Душечки, я объяснил ему. Они живы. Он тоже ее любил.

Немой поднялся, отошел за спину Гоблина и кивнул мне головой. Он хотел поговорить со мной наедине. Я нашел какую-то отговорку и пошел за ним.

Я объяснил, что видел Душечку, когда возвращался вместе с Леди, и подозреваю, что Ворон мог скрыться там, где, как он думал, его никто не найдет. Немой нахмурился и пожелал узнать зачем.

– Откуда я знаю? Ты же видишь, как он вел себя в последнее время.

Я не упомянул о своем видении и снах, которые сейчас казались совсем фантастическими.

– Может, мы ему сильно надоели, – добавил я.

Немой улыбнулся той улыбкой, которая показывала, что он не верит ни одному моему слову. Он стал объясняться знаками. Я хочу знать почему. Что тебе известно? Он полагал, что я знаю о Вороне и Душечке больше других потому, что постоянно сую нос в подробности, чтобы занести их в Анналы.

– Я знаю только то, что знаешь ты. Большей частью он околачивался с Капитаном и Шалуном.

Он немного подумал, затем показал знаками. Ты седлаешь двух лошадей.

Нет, четырех лошадей. Возьми еды. Может быть, на несколько дней. А я пойду поспрошаю. Его манера разговора не терпела возражений.

Мне полегчало. Разговаривая с Гоблином, мысленно я уже был в пути.

Единственное, что не давало покоя, это вопрос, как отыскать след Ворона.

Я пошел туда, где прошлой ночью Элмо взял у меня лошадей, всех четырех.

На мгновение я почувствовал, что существует какая-то неведомая сила, которая движет нами. Я привлек пару человек, чтобы они оседлали этих бестий, пока я пойду выманивать у Шалуна какую-нибудь еду. Но не так-то просто оказалось взять его голыми руками. Он потребовал личного распоряжения Капитана. Тогда мне пришлось посулить ему специальное упоминание в Анналах об одном из его подвигов. Немой подошел к нам, когда переговоры были уже почти завершены.

– Что-нибудь выяснил? – спросил я, когда мы уже погрузили наше снаряжение на лошадей.

Только то, что Капитан что-то знает, о чем никогда не расскажет. Думаю, это больше относится к Душечке, чем к Ворону – знаками пояснил мне он.

Я хмыкнул. Вот опять… Капитан заметил то же, что и я? И он знал об этом утром, во время спора? Хм, у него весьма странное мышление.

Думаю, Ворон ушел без согласия Капитана, но с его благословения. Ты спрашивал Шалуна?

– Думал, что ты это сделаешь. Немой покачал головой. Он не успел.

– Продолжай тут, а мне надо прихватить еще пару вещей.

Я поспешил к госпитальной палатке, собрал свое оружие и выкопал подарок, который берег для Душечки на день рождения. Потом я поймал Элмо и сказал, что хотел бы взять часть своей доли из тех денег, что достались нам в Розах.

– Сколько?

– Сколько унесу Он посмотрел на меня пристально и сурово, но решил не задавать вопросов. Мы пошли в его палатку и осторожно отсчитали деньги. Люди ничего о них не знали. Те, кто ходил тогда в Розы за Кочергой, хранили этот секрет.

Однако были такие, кто удивлялся, как Одноглазый ухитряется отдавать карточные долги, никогда не выигрывая и не имея времени на свои темные делишки.

Когда я вышел из палатки Элмо, он последовал за мной. Немого мы нашли уже в седле, а лошадей – готовых тронуться в путь.

– Собрались прокатиться? – спросил Элмо.

– Ну.

Я приторочил к седлу лук, который получил от Леди, и сел на лошадь.

Элмо прищурившись посмотрел на нас обоих.

– Счастливо, – сказал он, повернулся и пошел прочь. Я посмотрел на Немого.

Шалун тоже сделал вид, что ему все равно. Он все-таки проболтался мне, что давал Ворону дополнительное продовольствие еще вчера перед началом сражения. Он тоже что-то знает.

Ну-ну. Похоже, все о чем-то догадываются. Немой двинулся в путь, и я вернулся к мыслям об утреннем столкновении, роясь в памяти в поисках каких-либо намеков на все происходящее. И кое-что я нашел. Гоблин с Элмо тоже что-то подозревали.

Глава 2

Иного пути кроме как через лагерь повстанцев нет. Жаль. Я бы лучше постарался избегать появляться там. Воздух был полон мух и смрада. Когда мы с Леди здесь проносились, лагерь казался пустым. Но это не так. Мы просто никого не видели. Раненые, да и другие солдаты были здесь. Ревун и среди них посеял свою болезнь.

Я выбрал хороших лошадей. Кроме той, что принадлежала Трещине, я взял еще несколько из той же неутомимой породы. Немой задал хороший темп и воздерживался от какого-либо общения, пока наконец мы не достигли внешней границы каменистой местности и он не натянул поводья, указывая мне знаками, чтобы я смотрел по сторонам. Он хотел знать точное направление, которого придерживалась Леди при перелете обратно к Башне.

Я сказал, что мы, кажется, вошли в пустыню где-то в миле к югу от того места, где были тогда мы с Леди. Он отдал мне свободных лошадей и начал медленно продвигаться вдоль кромки скал, тщательно изучая поверхность земли.

Сам я не сильно напрягался, зная, что он отыщет след гораздо лучше меня.

Хотя на этот след мог наткнуться и я.

Немой вскинул вверх руку, затем указал на землю. Они покинули каменистую пустыню примерно там, где мы с Леди пересекли ее кромку, когда возвращались обратно.

– Пытается выиграть время, не маскируя следы, – высказал я свою догадку.

Немой кивнул и двинулся на запад. Знаками он задал несколько вопросов о дорогах.

Основная дорога с севера на юг проходит в трех милях к западу от Башни.

По этой дороге мы шли в Форсберг. Мы подумали, что сначала Ворон отправится туда. Даже в эти тяжелые времена на ней достаточно сильное движение, чтобы можно было скрыть следы мужчины и ребенка. От обычных глаз. Немой думал, что сможет их проследить.

– Помни, что это его страна, – сказал я. – Он знает ее лучше вас.

Немой кивнул с отсутствующим, беззаботным видом. Я посмотрел на солнце.

До заката еще около двух часов. Далеко ли они ушли?

Мы добрались до основной дороги. Немой несколько секунд изучал ее, проехал несколько ярдов на юг, кивнул самому себе. Он помахал мне рукой, пришпоривая лошадь.

Так мы и ехали на этих не знающих усталости бестиях, час за часом, всю ночь после заката солнца. Так же вступили в новый день, направляясь в сторону моря, пока далеко не опередили свою жертву. Передышки были короткими и их было мало. У меня все болело. Слишком мало у меня было времени отдохнуть после того, как закончилось предыдущее приключение с Леди.

Мы остановились там, где дорога огибает подножие поросшего лесом холма.

Немой указал на оголенный участок, который мог послужить хорошим наблюдательным пунктом. Я кивнул. Мы свернули с дороги и начали подъем.

Я привязал лошадей и рухнул на землю.

– Слишком стар для такого, – сказал я и тут же провалился в сон.

С наступлением сумерек Немой меня разбудил.

– Уже идут? – спросил я. Он помотал головой и показал знаками, что до завтра их можно не ждать. Но мне все равно придется держаться настороже, на случай если Ворон будет идти и по ночам.

Вот так, час за часом я и сидел, завернувшись в одеяло, дрожа от холодного зимнего ветра, наедине со своими неприятными мыслями; от кометы исходил бледный и тусклый свет. За все это время я увидел только пару косуль, которые шли к возделанному полю в надежде найти себе какое-нибудь пропитание.

За два часа до рассвета Немой меня подменил. Какая радость. Теперь я мог дрожать лежа и пережевывать все те же неприятные мысли. Но иногда я все-таки погружался в сон, потому что когда Немой потряс меня за плечо, было уже светло…

– Идут? Он кивнул.

Я поднялся, протер глаза и уставился на дорогу Так и есть, две фигуры, одна повыше, другая пониже, двигались в южном направлении. Но на таком расстоянии это мог быть любой взрослый с ребенком. Мы поспешно собрались, оседлали лошадей и спустились с холма. Немой хотел подождать их дальше, за поворотом. А мне он сказал держаться за ними, на всякий случай. Этот Ворон может выкинуть все что угодно.

Он скрылся. Я остался ждать, все еще дрожа и чувствуя себя очень одиноко. Те двое подошли к подъему. Да. Ворон и Душечка. Они явно спешили. но Ворон казался спокойным, уверенный, что погони нет. Они прошли мимо меня.

Я подождал минуту, выбрался из леса и последовал за ними, огибая подножие холма.

Немой поставил свою лошадь посередине дороги. Он немного наклонился вперед, во всей его тощей фигуре чувствовалось что-то злое и нехорошее.

Ворон встал в пятидесяти футах от нас и продемонстрировал свой нож. Душечка стояла у него за спиной.

Когда она заметила меня, то улыбнулась и помахала мне рукой. Я улыбнулся ей в ответ несмотря на напряженность момента.

Ворон резко развернулся. Лицо его стало злым. Его глаза сверкали гневом, а может даже и ненавистью. Я остановился на таком расстоянии, чтобы он не мог добросить свой нож. Казалось, он не расположен к разговорам.

Несколько минут мы все оставались без движения. Никто не хотел произнести первое слово. Я посмотрел на Немого. Он пожал плечами. Дальше у него не было никаких планов. Меня привело сюда любопытство. Частично я уже его удовлетворил. Они были живы и хотели скрыться. Без ответа оставалось только одно – почему. К моему изумлению первым заговорил Ворон.

– Что ты тут делаешь, Костоправ? – выкрикнул он. Он сдался первым, а я-то думал, что у него стальные нервы.

– Вас ищу.

– Зачем?

– Любопытство. Нам с Немым не безразлична Душечка. Мы беспокоимся.

Он нахмурился. Он услышал то, чего не ожидал.

– Ты видишь, с ней все в порядке.

– Да-а. Похоже. А ты как?

– А что, у меня такой вид, как будто со мной что-то не так?

Я бросил взгляд на Немого. Ему нечего было добавить.

– Есть сомнения, Ворон. Сомнения. Он перешел в оборону.

– Какого черта все это значит?

– Приятель плюет на своих корешей. Поступает с ними, как последнее дерьмо, и исчезает. А люди должны ломать себе голову и бросаться выяснять, что случилось.

– Капитан знает, что вы здесь? Я опять взглянул на Немого. Он кивнул.

– Да. Хочешь взять на пушку, старина? Я, Немой, Капитан, Шалун, Элмо, Гоблин, у нас у всех есть подозрения…

– Не пытайся остановить меня, Костоправ.

– Чего ты все время лезешь в драку? Кто сказал, что мы собираемся тебя останавливать? Если бы мы хотели тебя остановит, ты никогда бы здесь не оказался, не смог бы даже отойти от Башни. Он насторожился.

– Они понимали, что происходит, Шалун и наш старина. Они вас отпустили. А кое-кто из нас хотел бы знать почему. Вообще-то мы, наверное, знаем, и если это то, что мы думаем, тогда ты получаешь по крайней мере мое благословение. И Немого. И, я думаю, всех, кто не стал тебя удерживать.

Ворон нахмурился. Он понял, на что я намекаю но не был уверен до конца.

Он пробыл в Гвардии недолго и поэтому не может понимать нас с полуслова.

– Положим, так, – сказал я, – мы с Немым выясняем, что вы погибли.

Оба. Никому ничего больше знать и не надо. Но понимаешь, это как убегать из дома. Даже желая вам добра, мы не можем не чувствовать себя задетыми тем, как вы это делаете. Тебя приняли в Гвардию. Ты прошел с нами через черт знает что. Ты… Да подумай, через что мы с тобой прошли. А ты плюешь на нас. Так не делают. Подействовало.

– Иногда, – сказал он, – бывают такие важные вещи, о которых нельзя рассказать даже лучшим друзьям. Вы все могли погибнуть.

– Да я так и думал. Слушай, не переживай. Немой спешился и принялся болтать с Душечкой. Казалось, ее этот спор не интересовал. Она рассказывала Немому, что с ними уже приключилось и куда они направлялись.

– Думаешь, это умно? – спросил я. – Опал? Тогда пара вещей, которые тебе нужно знать. Во-первых, Леди победила. Думаю, ты уже об этом знаешь. Ты чувствовал, что так и будет, иначе ты бы не двинулся в дорогу. Ну ладно.

Теперь второе, поважнее. Хромой вернулся. Она его не уничтожила. Она его починила, и теперь он у нее первый парень.

Ворон побледнел. Я впервые видел его действительно испуганным. Но это был страх не за себя. Себя он считал уже ходячим трупом, человеком, которому нечего терять. Но сейчас у него была Душечка. Ему нужно было жить.

– Да-а. Хромой. Мы с Немым об этом много думали.

Хотя на самом деле это пришло мне в голову Только что. Но мне казалось, что будет лучше, если Ворон решит, что мы долго над этим размышляли.

– Наверняка рано или поздно Леди тебя хватится. Если она узнает, где ты, будешь иметь Хромого у себя на хвосте. А он тебя знает. Догадавшись, что ты решишь навестить своих старых друзей, он начнет тебя искать в твоих родных местах. У тебя есть друзья, которые могли бы спрятать тебя от Хромого?

Ворон вздохнул, явно теряя уверенность. Он убрал свой нож.

– Я так и хотел сделать. Думал, что мы сможем добраться до Берилла и там спрятаться.

– Формально Берилл только союзник Леди, но ее слово там – закон. Вам придется убраться в такое место, где о ней никогда не слышали.

– Куда?

– Я эти места не знаю.

По-моему, он успокоился, поэтому я слез с лошади. Он было взглянул на меня настороженно, затем расслабился.

– Я ведь пришел не просто так. Эй, Немой! Немой кивнул, продолжая свой разговор с Душечкой.

Из своего багажа я достал мешок с деньгами и сунул его Ворону.

– Ты забыл свою долю добычи из Роз. – Я подвел свободных лошадей. Верхом вы будете двигаться быстрее.

Ворон боролся с собой, пытаясь сказать спасибо и не в состоянии разрушить барьер, который он поставил между нами.

– Наверное, мы пойдем…

– Не хочу я этого знать. Я уже дважды встречался с Глазом. Она зациклилась на том, что хочет оставить след в истории. Не то чтобы она хочет выглядеть в выгодном свете, просто хочет, чтобы была отражена правда. Она знает как могут переврать потом историю, и не хочет чтобы это случилось с ней А я – тот парень, которого она выбрала в качестве летописца.

– Бросай все, Костоправ, пошли с нами. И Немой тоже. Пошли.

Предыдущая ночь была очень длинной, и я успел об этом подумать.

– Не могу, Ворон. Капитану ведь придется остаться на своем месте, даже если он этого и не хочет Гвардии придется остаться. А я в Гвардии. Я слишком стар, чтобы убегать из дому. Мы с тобой будем бороться за одно дело, но свой вклад я внесу оставшись в семье.

– Давай же, Костоправ. Эта толпа наемных головорезов…

– Но-о! Полегче Я сказал это резче, чем хотел Ворон осекся – Помнишь ту ночь в Лордах, – сказал я, перед тем, как мы пошли за Шелест? Когда я читал из Анналов? Ты что сказал мне? Несколько секунд он молчал.

– Да. Тогда ты заставил меня почувствовать, что значит быть членом Черной Гвардии. Может, я и не понимаю этого, но тогда я действительно почувствовал.

– Спасибо.

Я достал из багажа еще один сверток. Это для Душечки.

– Поговори с ним немного, а? У меня тут есть для нее подарочек.

Он посмотрел на меня, потом кивнул Я отвернулся чтобы мои слезы были не так заметны. Попрощавшись с девочкой и насладившись ее радостью от моего скромного подарка, я отошел к обочине дороги и быстро и тихонько всплакнул. Немой с Вороном притворились слепыми.

Мне будет не хватать Душечки. И я никогда не перестану за нее тревожиться. Она – любимая, совершенная, всегда счастливая. Воспоминания о той деревне оставили ее в покое. Но впереди была встреча с самым ужасным врагом, какого только можно себе представить. Мы все этого боялись.

Я поднялся, вытер остатки слез и отозвал Ворона в сторонку.

– Мне не известны твои планы. И я не хочу их знать. Но на всякий случай тебе надо кое-что знать. Когда мы с Леди поймали Ловца Душ, у него оказался целый тюк тех бумаг, которые мы откопали в лагере Шелест. Он так и не передал их ей. А она не знает об их существовании. – Я рассказал ему, где их можно найти. – Я съезжу туда через пару недель. Если они. еще там, я попробую в них разобраться.

Когда он посмотрел на меня, лицо его было холодным и непроницаемым. Он думал о том, что еще одна встреча с Глазом подпишет мой смертный приговор.

Но он ничего не сказал.

– Спасибо, Костоправ. Если я когда-нибудь окажусь там, то я этим займусь.

– Ладно. Немой, ты готов? Немой кивнул.

– Душечка, иди сюда. – Я крепко ее обнял. – Не обижай Ворона.

Я снял амулет Одноглазого и надел его Душечке на руку.

– Если близко окажется кто-нибудь из Поверженных, – сказал я Ворону, – она это почувствует. Не знаю как, но это действует. Удачи.

– Ладно.

Все еще в раздумье, он стоял и смотрел, как мы садимся на лошадей. Он неуверенно приподнял руку.

– Поехали домой, – сказал я Немому, и мы двинулись.

Ни один из нас не обернулся. Этой встречи никогда не было. Потому что Ворон со своей сироткой погибли у ворот Амулета.

Назад, к Гвардии. К делу. Ко всей предстоящей веренице годов, к моим Анналам. К страху До возвращения кометы тридцать семь лет. Видение было ложным. Мне никогда столько не прожить Ведь так?