Глава 7

Ворон захотел идти впереди. Я не возражал. До того, как поступить в Гвардию, я был городским парнем. В лесу мне всегда было неуютно. А особенно в лесу такого размера, как Облачный Лес. Слишком тихо. Слишком одиноко.

Слишком просто заблудиться. Первые пару миль меня больше волновало то, как я найду дорогу назад, чем то, что мне предстоит. Я все время пытался запомнить местность.

За целый час Ворон не произнес ни слова. Я был погружен в свои мысли и не возражал. Он поднял руку. Я остановился.

– По-моему, хватит, – сказал он. – Теперь пойдем в ту сторону.

– Хм.

– Давай отдохнем немного, – он уселся на огромный корень. Отвратительно тихо сегодня, Костоправ.

– Мне тоже так кажется.

– Да-а, – он улыбнулся. – Интересно, какую награду нам приготовили?

– А кстати, – я вынул стрелу, которую мне дал Ловец. – Видел это?

– Тупой наконечник? – он потрогал его. – Почти мягкий. Какого черта?

– Вот именно. Это означает, что я не должен ее убивать.

Кто в кого будет стрелять, такого вопроса не возникало. Хромой все равно принадлежал Ворону.

– Наверное. Но я не собираюсь подыхать сам, пытаясь взять ее живой.

– Я тоже. Это меня и волнует. Кроме еще десятка вопросов, таких, как – почему Леди на самом-то деле выбрала тебя и меня и зачем нужна ей Шелест живой… А, черт с ним, на этом только язву наживешь.

– Готов?

– Похоже.

Мы начали удаляться от берега. Идти стало тяжелее, но вскоре мы перебрались через высокую каменную гряду и вышли к вечнозеленой роще. Под деревьями почти ничего не росло. Сквозь ветви пробивалось очень мало солнечного света. Ворон остановился помочиться.

– Потом будет никак, – объяснил он. Он был прав. Такого рода проблемы совершенно ни к чему, когда, сидя в засаде, находишься на расстоянии броска камнем от Поверженного.

Меня опять начало колотить. Ворон положил мне руку на плечо.

– У нас все будет в порядке, – пообещал он. Но сам он в это не верил.

Его рука тоже подрагивала. Я залез рукой под куртку и дотронулся до своего амулета. Помогло.

Ворон посмотрел на меня вопросительно. Я кивнул, и мы продолжили путь.

Я кусал завязку на куртке, и это меня немного успокаивало. Мы опять шли молча.

Среди деревьев виднелись какие-то развалины. Ворон осмотрел высеченные на камнях письмена и пожал плечами. Они ему ничего не говорили.

Мы оказались среди больших деревьев, предков тех, которые нам встречались раньше. Они возвышались на несколько сот футов вверх и были похожи на башни. Стволы – в два обхвата толщиной. Сквозь ветви там и сям пробивались лучи света. Воздух был наполнен запахом смолы. Царящие тишина и безмолвие просто подавляли. Мы шли в ногу, в общем ритме, стараясь производить как можно меньше шума.

Моя тревога, достигнув предела, стала понемногу утихать. Уже нельзя было ни передумать, ни убежать. Все эмоции ушли. Обычно так бывало только, когда мне приходилось латать людей, находясь в самом центре какой-нибудь бойни.

Ворон дал знак замереть. Я кивнул, потому что тоже это услышал. Ворон подал мне знак оставаться на месте, а сам двинулся левее, пригнувшись, и исчез за деревом футах в пятидесяти.

Через минуту он появился вновь, поманил меня. Я двинулся за ним. Он провел меня на место, откуда можно было увидеть кусок открытого пространства. Хромой со своей лошадью уже были там.

Эта прогалина в лесу была около семидесяти футов длиной и пятьдесят футов шириной. В центре ее стояла потрескавшаяся и разваливающаяся каменная глыба. Хромой присел на один из отвалившихся обломков, спиной оперся о другой. Казалось, он спал. В конце поляны громоздился упавший ствол гигантского дерева. Похоже, он лежит там не так давно, потому что еще не начал гнить и разрушаться.

Ворон легко коснулся моей руки, указал на дерево. Он хотел перебраться отсюда.

Мне не очень хотелось шевелиться теперь, после того, как я увидел Хромого. Каждый шаг означал еще одну возможность насторожить Поверженного.

Но Ворон был прав. Пятно солнечного света двигалось в нашу сторону. Чем дальше, тем лучше мы будем освещены, и в конце концов солнце ударит нам прямо в глаза.

Мы двинулись сверхосторожно. Одна ошибка – и мы мертвецы. Когда Ворон взглянул назад, я увидел, что на висках у него выступил пот.

• Ворон остановился, показал на что-то пальцем, улыбнулся. Я подобрался к нему. Он снова показал. Впереди лежало еще одно поваленное дерево, около четырех футов в диаметре. Похоже, это было как раз то, что нам надо. Оно было достаточно большим, чтобы спрятаться, и в то же время укрытие было достаточно низким, чтобы выпустить стрелу. Мы нашли место, откуда ветви деревьев не мешали бить по центру поляны.

Со светом все тоже было хорошо. Несколько лучей прорывались сквозь кроны деревьев, освещая поляну почти полностью. В воздухе висела какая-то дымка, наверное, пыльца. Она столбами стояла в лучах света. Несколько минут я изучал это место, запоминая все подробности. Потом уселся за бревно и притворился булыжником. Ворон остался в наблюдении.

Мне показалось, что прошли недели, прежде чем что-то началось.

Ворон тронул меня за плечо. Я взглянул на него. Двумя пальцами он изобразил идущего человека. Хромой уже был на ногах и крадучись передвигался по поляне. Я приподнялся, чтобы посмотреть.

Приволакивая ногу, Хромой несколько раз обошел вокруг кучи каменных обломков, потом снова сел. Он поднял прутик, разломил его пополам и метнул обе половины в одному ему видимую цель. Разделавшись с прутиком, он зачерпнул целую пригоршню шишек и начал лениво их бросать. Портрет человека, убивающего время.

Я подумал, а почему он приехал на лошади. Он ведь умел передвигаться быстро, когда надо. Наверное, потому, что он находился недалеко. Я забеспокоился, что здесь мог объявиться кто-нибудь из его отряда.

Он поднялся и снова сделал круг, подбирая шишки и швыряя их через поляну в лежащую громадину дерева. Черт меня подери, но как мне хотелось расправиться с ним прямо сейчас, и дело с концом.

Лошадь Хромого тряхнула головой и заржала. Мы с Вороном нырнули вниз, вжимаясь в тень под нашим стволом. Поляна просто излучала напряжение.

Через секунду я услышал, как иголки потрескивают под копытами. Я затаил дыхание. Боковым зрением я заметил, как между деревьев мелькает белая лошадь. Шелест? Заметит ли она нас?

Да или нет? Благодарение богам, каким бы то ни было! Нет! Это была Шелест, и она проехала в пятидесяти футах от нас, не заметив. Хромой воскликнул, Шелест ответила Мелодичным голосом, который совершенно не вязался с этой большой, суровой и простой женщиной. По голосу ей можно было дать лет семнадцать, а выглядела она на все сорок пять и к тому же была такой изможденной, как будто раза три объехала вокруг света.

Ворон тихонько ткнул меня.

Я приподнялся не быстрее, чем распускается цветок, боясь как бы они не услышали хруст моих костей. Мы выглянули из-за поваленного дерева. Шелест спешилась и взяла протянутую руку Хромого в обе свои ладони.

Более подходящий момент представить было трудно. Мы были в тени, а на них падал столб солнечного света. У каждого из нас под рукой была запасная стрела.

– Пора, – сказал Ворон.

Про свои нервы я не думал до тех пор, пока моя стрела не оказалась в воздухе. Тогда я похолодел и затрясся.

Стрела Ворона попала Хромому под левую руку.

– Поверженный издал звук, похожий на писк придавленной крысы. Он отшатнулся от Шелест.

Моя стрела саданула Шелест в висок. На ней был кожаный шлем, но я был уверен, что такой удар ее свалит. Она развернулась вокруг своей оси.

Ворон сделал второй выстрел, я неуверенно потянулся за стрелой. Я бросил лук я перемахнул через дерево. У меня за спиной просвистела третья стрела Ворона.

Когда я подбежал. Шелест стояла на коленях. Я пнул ее в голову и развернулся к Хромому. Стрелы Ворона достигли цели, но даже специальная стрела Ловца Душ не смогла оборвать песенку этого Поверженного.

Захлебываясь в собственной крови, он пытался прохрипеть заклинание. Его я тоже саданул ногой.

Тут подскочил Ворон, и я обернулся назад к Шелест.

Эта сука была упрямой и шкодливой, под стать своей репутации. В полубессознательном состоянии она пыталась подняться. Пыталась вытащить свой меч. Пыталась произнести заклинание. Я еще раз взболтал ей мозги и отнял у нее клинок.

– Не взял с собой никакой веревки, – я тяжело дышал. – Ты взял веревку, Ворон?

– Нет, – он просто стоял и смотрел на Хромого. Потертая кожаная маска Поверженного сползла куда-то на сторону. Он пытался поправить ее, чтобы увидеть, кто мы такие.

– Черт, как же мне ее связать?

– Ты бы лучше ей сначала рот заткнул. Ворон решил помочь Хромому с его маской, улыбаясь той невероятно жестокой улыбкой, какая появлялась у него всякий раз, когда наконец предоставлялась возможность перерезать горло ненавистному ему человеку.

Я рванул свой нож и начал кромсать одежду на Шелест. Она все сопротивлялась, и мне пришлось нанести еще несколько ударов, чтобы наконец уложить. У меня появились лоскуты ткани, чтобы связать ее и затолкать в рот кляп. Я подтащил Шелест к куче камней, приподнял, прислонил к этой куче и повернулся, чтобы посмотреть, чем занят Ворон.

Он сорвал с Хромого маску, обнажив всю мерзость его лица.

– Ты что делаешь? – спросил я. Он вязал Хромого, и я удивился, зачем это ему понадобилось.

– На всякий случай. Может, моих способностей недостаточно, чтобы с ним справиться.

Он присел на корточки и похлопал Хромого по щеке. Хромой просто светился ненавистью.

– Ты меня знаешь, Костоправ, я же старый добряк. И я бы просто убил его и был бы доволен. Но он заслужил более страшную смерть. Ловец в этих делах имеет больше опыта, – и он зло захихикал.

Хромой рванул свои путы. Невзирая на три стрелы, сил у него не убавилось. Даже наоборот. Стрелы определенно его не беспокоили. Ворон опять потрепал его по щеке.

– Эй, приятель, дружеское предупреждение… Не об этом ли ты говорил мне за час до того, как Утренняя Звезда со своими друзьями устроили мне засаду как раз там, куда. ты меня послал? Маленькое предупреждение? Да-а.

Поосторожнее с Ловцом Душ, он завладел твоим настоящим именем. А ведь он такой тип, что от него всего можно ожидать.

– Оставь свое злорадство, Ворон, – сказал я. – Смотри, он что-то делает пальцами. Пальцы Хромого ритмично извивались.

– Ого! – заорал Ворон, смеясь. Он схватил меч, который я отнял у Шелест, и отхватил им пальцы с обеих рук Хромого.

Ворон издевается надо мной за то, что я не описываю в Анналах всей правды. Когда-нибудь он вспомнит об этом и пожалеет. Но сегодня, если откровенно, он выглядел не слишком привлекательно.

Та же проблема возникла и с Шелест, но я избрал другой путь. Я отхватил ей волосы и ими связал все пальцы вместе.

Ворон продолжал мучить Хромого, пока не вывел меня из себя.

– Ворон, в самом деле, хватит. Почему бы тебе не отойти и не оставить его в покое?

У меня не было специальных инструкций насчет того, что мы должны делать, когда захватим Шелест, но я подумал, что Леди сообщит об этом Ловцу, и он появится здесь. Нам просто нужно держать ситуацию под контролем, пока он не прибыл.

Глава 8

Волшебный ковер Ловца Душ свалился с неба через полчаса после того, как я отогнал Ворона от Хромого. Ковер сел в нескольких футах от наших пленников. Ловец сошел на землю, отряхнулся и сверху вниз посмотрел на Шелест.

– У тебя неважный вид, Шелест, – вздохнул он, оглядываясь по сторонам. – Впрочем, ты все время была такой. Да. Мой друг Костоправ нашел запрятанные свертки.

Ее жесткие холодные глаза отыскали меня. В них я увидел только бешенство. Чем смотреть на это, я предпочел отойти в сторонку. Я не стал поправлять Ловца Душ.

Он повернулся к Хромому, грустно покачал головой.

– Нет, это не личные счеты. Ты потерял доверие. Это Она приказала.

Хромой застыл.

– Почему ты не убил его? – спросил Ворона Ловец Душ.

Ворон сидел на стволе дерева, держа на коленях лук и уставившись в землю. Он не ответил.

– Он сообразил, что вы можете придумать что-нибудь получше, – сказал я.

– Я думал об этом по дороге сюда, – засмеялся Ловец Душ. – Ничего не приходит в голову. Поэтому я последую примеру Ворона. Я все рассказал Меняющему Форму, и он скоро будет здесь. Ловец взглянул вниз, на Хромого.

– У тебя неприятности, да?

Потом он обратился ко мне.

– Ты, наверное, думаешь, что человек в таком возрасте, как он, мог быть и чуть-чуть мудрее? Затем повернулся к Ворону.

– Ворон, это он был твоей наградой.

– Благодарю, – пробурчал Ворон. Ну, это я уже понял. Но, кажется, и я должен был что-то получить. Но на данный момент я не увидел еще ничего, даже отдаленно напоминающего хотя бы одну мою мечту.

Ловец Душ опять изобразил свой фокус с чтением мыслей.

– Наверное, что-то изменилось. Ты еще не получил награды, но будь спокоен, Костоправ. Нам еще долго сидеть.

Я подошел к Ворону и уселся рядом. Мы молчали Мне нечего было ему сказать, а он был глубоко погружен в самого себя. Как я и говорил, человек не может жить одной ненавистью.

Ловец Душ еще раз перепроверил надежность пут наших пленников, оттащил свой ковер в тень, а сам взгромоздился на каменную кучу.

Через двадцать минут прибыл Меняющий Форму, как всегда, огромный, отвратительный, грязный и вонючий. Он осмотрел Хромого, переговорил с Ловцом, порычал полминуты на Хромого, потом влез обратно на свой летающий ковер и умчался.

– Он тоже спасовал, – объяснил Ловец Душ. – Никто не хочет брать на себя последнюю ответственность.

– И кому он может это оставить? – удивился я. У Хромого больше не было заклятых врагов. Ловец пожал плечами и вернулся на кучу камней. Оттуда раздалось бормотание дюжины голосов. Он ушел в себя и, казалось, съежился до еще меньших размеров. Думаю, ему нравится находиться здесь не больше, чем мне.

Время тащилось медленно, столбы света наклонялись все больше и таяли один за другим. Я начал подумывать, как бы не оправдались подозрения Ворона. После наступления темноты расправиться с нами будет проще простого.

Поверженным не нужен свет, чтобы видеть.

Я взглянул на Ворона. Что творится у него в голове? На его лице не отражалось ничего, кроме угрюмости. С таким лицом он всегда играет в карты.

Я спрыгнул с бревна и принялся бродить вокруг, следуя недавнему примеру Хромого. Делать больше было нечего. Я сбил шишку с дерева, которое мы с Вороном использовали как укрытие… Там что-то прячется! Еще не осознав, что именно я там увидел, я рванул через всю поляну к этому чертову мечу Шелест.

– Что случилось? – спросил Ловец Душ, когда я подбежал.

– Потянул мышцу, наверное, – сымпровизировал я. – Хотел сделать пару пробежек, но что-то с ногой случилось.

Я растирал правую ногу. Кажется, он этим удовлетворился. Бросив еще один взгляд в сторону поваленного дерева, я ничего не заметил.

Но я знал, что там был Немой. И что он будет там, если понадобится.

Немой. Черт, как же он сюда добрался? Так же, как и мы? Может, у него в запасе были фокусы, о которых никто не знал?

Продемонстрировав свое сценическое искусство, я подхромал к Ворону и опять уселся рядом. Жестами я попытался дать ему понять, что нам помогут, если запахнет жареным, но мое сообщение повисло в воздухе. Его мысли были слишком далеко от меня.

Уже темно. Над нами половина луны, которая бросает на поляну мягкий серебристый свет. Ловец Душ все еще восседает на камнях. Мы с Вороном – на дереве. Спина моя уже болит. Нервы – измочалены. Я устал, мне было страшно и хотелось есть. Я •был уже сыт всем этим по горло, но мне недоставало мужества заявить об этом.

Неожиданно Ворон сбросил свое оцепенение. Он проанализировал ситуацию.

– Какого черта мы тут делаем? – спросил он.

– Ждем. Еще немного, – откликнулся Ловец Душ.

– Ждем чего? – раздраженно спросил я. Когда я чувствую поддержку Ворона, у меня прибавляется смелости. Ловец Душ внимательно посмотрел в мою сторону. Я понял, что у себя за спиной, в лесу я слышу какой-то необычный шорох. Ворон зашевелился.

– Ждем чего? – уже слабее переспросил я.

– Меня, доктор.

Затылком я почувствовал дыхание говорившего. Одним прыжком я преодолел половину расстояния до Ловца Душ и не остановился, пока в руках у меня не оказался тяжелый меч Шелест. Я подумал, заметил он или нет, что моя нога уже в порядке. Я глянул на наше дерево-укрытие. Ничего. Из-за бревна, с которого я только что соскочил, лилось чудесное сияние. Я не видел Ворона, он исчез.

Я взял меч и приготовился хорошенько рубануть Ловца Душ.

Свечение медленно переплыло через поваленного гиганта, остановилось перед Ловцом. Оно было такое ослепительное, что смотреть на него не отрываясь было невозможно; оно залило всю поляну. Ловец Душ упал на одно колено. И тут я понял. Леди! Этот феерический свет – Леди. И ждали мы Леди!

Я смотрел, пока не заболели глаза, потом тоже преклонил колено. Обеими руками я протянул меч, держа его на ладонях, как рыцарь, приносящий присягу своему королю. Это Леди!

Это и было моей наградой? Действительно с ней встретиться? То неуловимое, что всегда влекло меня к Амулету, заполнило меня до краев, и на какое-то мгновение я почувствовал, что просто умираю от любви. Но я не мог ее видеть, а мне хотелось узнать, как она выглядит.

Она обладала той же приводящей в замешательство способностью, какую я обнаружил у Ловца Душ.

– Не сейчас, Костоправ, – сказала она. – Но думаю, скоро.

Она дотронулась до моей руки. Прикосновение ее пальцев обожгло меня, как первое прикосновение моей первой возлюбленной. Помните то оглушительное и неистово-волнующее мгновение?

– Вознаграждение еще впереди. А сейчас ты сможешь стать свидетелем события, за последние пять столетий не виданного никем, – она придвинулась ближе. – Так будет неудобно. Встань.

Я поднялся и отошел назад. Ловец Душ стоял по стойке смирно, вглядываясь в свечение. Его яркость уменьшилась, и я уже мог смотреть на него без боли в глазах. Оно проплыло вокруг груды камней, к пленникам, ослабев настолько, что внутри можно было различить женские очертания.

Леди долго смотрела на Хромого. Тот смотрел на нее. На его лице ничего не отражалось. На нем не было уже ни надежды, ни отчаяния.

– Ты верно служил мне какое-то время. А твое предательство помогло мне больше, чем повредило. Я знаю, что такое сострадание.

Она направила в сторону вспышку света. Темнота растворилась. Там стоял Ворон, держа стрелу на тетиве лука.

– Он твой, Ворон.

Я посмотрел на Хромого. В его виде угадывалось волнение и странная надежда. Конечно, не на то, что ему удастся выжить, но хотя бы на быструю и безболезненную смерть.

– Нет, – сказал Ворон. Больше ничего. Простой отказ.

– Жаль, Хромой, – задумчиво произнесла Леди. Она выгнулась назад и прокричала что-то в небеса. Хромой рванулся, кляп вылетел у него изо рта, путы на лодыжках разорвались. Он подобрал ноги, попытался бежать, попытался выговорить какое-нибудь заклинание, которое оградило бы его. Он пробежал футов тридцать, когда из темноты вынырнули и бросились на него тысячи огненных змей.

Они полностью покрыли его тело, заползали в рот и нос, глаза и уши.

Легко пробравшись внутрь, змеи выгрызали тело изнутри и вылезали из спины, груди, живота. А он кричал, кричал, кричал. Его ужасающая живучесть, которая превозмогла смертоносные стрелы Ворона, и сейчас не давала ему умереть.

Я закусил ремешок на своей куртке, который за весь сегодняшний день был моей единственной едой.

Хромой все вопил и никак не умирал. Наконец Леди это надоело, и она убрала змей. Заключив Хромого в невидимый кокон, Леди прокричала еще одну серию магических слов. С ночного неба упала гигантская светящаяся стрекоза, подхватила его и гудя унеслась в сторону Амулета.

– Развлечений с ним хватит на долгие годы, – сказала Леди.

Она бросила взгляд на Ловца Душ, убедившись, что этот урок не прошел для него даром.

За все это время у Ловца не дрогнул ни один мускул. И сейчас в его лице ничего не отражалось.

– Костоправ, то, чему ты сейчас станешь свидетелем, видели очень немногие. Даже большинство моих приближенных не помнят такого. О чем, черт возьми, она говорит? Она опустила свой взор. Шелест съежилась от страха.

– Нет, совсем нет, – сказала Леди. – Ты была таким выдающимся противником, что я решила тебя вознаградить. Странный смех.

– Среди Поверженных освободилось, место. Да. Тупая стрела, все остальные ужасные обстоятельства, которые привели к данному моменту, все стало ясно. Леди решила заменить Хромого Шелест.

Когда? Когда у нее появилась такая мысль? У Хромого уже целый год были сплошные неприятности. Он терпел одно поражение за другим. Была ли она их причиной? Думаю, да. Намек там, намек здесь, сплетни. Ловец тоже в этом участвовал, используя нас. Может быть, он имел это ввиду уже тогда, когда только вербовал нас. И то, что мы встретились с Вороном, без сомнения, не случайность. О, она была коварной, безнравственной, лживой и расчетливой сучкой.

Но об этом же все знали. Это вся ее жизнь. Она предала собственного мужа, убила родную сестру, если словам Ловца можно верить. Так почему же я так разочарован и удивлен?

Я взглянул на Ловца. Он не двигался, но в его позе что-то неуловимо переменилось. Он был просто изумлен и ошеломлен.

– Да, – сказала ему Леди, – ты думал, только Властитель мог Повергать, – мягкий смех. – Ты ошибался. Оставь такие мысли тем, кто еще думает о воскрешении моего мужа.

Ловец едва заметно шевельнулся. Я не мог уловить значения этого движения, но Леди, казалось, была удовлетворена. Она опять повернулась к Шелест.

Генерал повстанцев был объят еще большим ужасом, чем Хромой. Ей предстояло стать тем, кого она ненавидела больше всего, но ничего не могла поделать.

Леди опустилась на колени и принялась что-то ей шептать.

Я смотрел на все это, так и не представляя, что же происходит. Я даже Леди не мог описать лучше, чем это сделал Гоблин, хотя и провел тут целую ночь, с ней рядом. А может, и несколько ночей. Время двигалось как-то странно. Несколько дней куда-то подевались. Но я уверен, что видел ее и был свидетелем ритуала, в результате которого наш самый опасный враг обратился в приближенного Леди.

Только одну вещь вспоминаю я с остротой и ясностью лезвия бритвы.

Огромный желтый глаз. Тот самый, который так испугал Гоблина. Он появился и смотрел прямо в меня, Ворона, Шелест. Он не оказал на меня такого разрушающего действия, как на Гоблина. Наверное, я не так чувствителен. Или более равнодушен. Но все равно, мне было очень плохо. Я уже сказал, что несколько дней просто исчезли.

Этот глаз не всемогущ. Ему почти недоступны воспоминания совсем недавнего времени. Так, Леди ничего не узнала о присутствии Немого.

От всех событий остались только обрывки воспоминаний. Большинство из них заполнено воплями Шелест. Был момент, когда всю поляну заполонили пляшущие демоны, которые просто светились своей внутренней злобой Они дрались за право завладеть Шелест. Был момент, когда Шелест встретилась с глазом. После. этого, я думаю, она умерла, потом воскресла, умерла и снова воскресла. И так до тех пор, пока она не породнилась со смертью. Потом ее пытали. И снова глаз.

Судя по тем фрагментам, которые я сохранил в своей памяти, ее убили, расчленили, а потом снова собрали и оживили, превратив в преданного раба. Я помню ее присягу на верность Леди. Ее голос срывался от трусливого рвения угодить.

Прошло много времени с тех пор, как все это кончилось, когда я наконец очнулся, ошарашенный. В голове – туман. Некоторое время я приходил в себя.

Путаница в голове – это одна из защитных мер Леди. То, чего я не мог вспомнить, я не мог использовать против нее. Награда.

Леди исчезла, так же как и Шелест. Но Ловец Душ все еще был здесь. Он расхаживал по поляне, бормоча дюжиной безумных голосов. Как только я сделал попытку сесть, он мгновенно замолчал и с подозрением посмотрел на меня.

Я застонал, попытался подняться, упал. Я перекатился и оперся о камень.

Ловец протянул мне флягу Я жадно сделал несколько глотков. – После того, как придешь в чувство, сможешь поесть, – сказал он.

Это замечание напомнило мне о диком голоде. Сколько прошло времени?

– Что произошло?

– А что ты помнишь?

– Немногое. Шелест была Повержена?

– Он заменила Хромого. Леди отправила ее на восточный фронт. То, что она знает о противнике, должно, решить там дело в нашу пользу. Я попробовал потормошить его еще.

– Я подумал, что они обратились к северной стратегии.

– Да. Как только твой друг оправится, нам надо возвращаться в Лорды, – сказал он мягким женским голосом. – Я думал, что знаю Шелест лучше. Она сумела передать командование, как только узнала о том, что случилось в ее лагере. Круг тоже быстро отреагировал. Им удалось избежать сражения. Они почуяли кровь, смирились со своими потерями и предоставили нас самим себе. А в это время занялись своими маневрами. И замаскировали их чертовски хорошо.

Сейчас армия Твердого направляется к Лордам, а наши силы все еще рассеяны по всему лесу. Ей удалось обратить эту ловушку против нас самих.