Гарри Бейнсли отличался спокойной, мягкой манерой поведения и совершенно заурядной, невыразительной внешностью. Высокого роста и худой как щепка, он уже начал лысеть, а плечи его слегка ссутулились от долгих часов, проведенных у стола за конструированием новых моделей дамских шляпок. Никто бы в жизни не заподозрил, что он способен на убийство.
      Тем не менее он действовал с необычайной осторожностью и осмотрительностью, обезопасив себя от любых подозрений. Он расставил ловушку уже больше двух месяцев назад и терпеливо ждал, уверенный в том, что теперь конец его жертвы лишь вопрос времени.
      И вот наконец это свершилось. Норман Стоу мертв. Правда, поначалу Бейнсли испытал скорее неприятное удивление, нежели облегчение. Он ожидал, что это случится в квартире Стоу, а не в его рабочем кабинете. Но в конце концов, быть может, это и к лучшему. Их фирма переживала трудные времена, а, обнаружив Стоу бездыханным за столом над бухгалтерскими книгами, полиция вполне могла прийти к заключению, что это самоубийство.
      Бейнсли взглянул на Макса Пирса, рослого черноволосого детектива из полицейского управления, и негромко спросил:
      — Как же это случилось, лейтенант?
      Пирс пожал плечами:
      — Предстоит еще порядочная работа. Нужно проверить заключение медицинского эксперта, снять отпечатки пальцев в кабинете, задать ряд вопросов… Пока известно лишь, что сердце вашего компаньона остановилось.
      Значит, пока все в порядке, подумал Бейнсли. Вскрытие покажет наличие в организме мышьяка, а во время осмотра квартиры Стоу найдут бутылку бурбона с этим же ядом. На бутылке обнаружат отпечатки пальцев самого Стоу, и никому даже в голову не придет связать эту смерть с ним, Бейнсли. Если полиция копнет глубже, то без труда выяснит, что Стоу получил этот бурбон в подарок на день рождения от Лестера Адамса, одного из самых крупных заказчиков дамских шляпок их фирмы, так как найдет визитку Адамса. Разумеется, Адамс будет все отрицать. И полиция ему поверит — какой же убийца подписывается под своим преступлением!
      Все просто идеально. И теперь фирма будет принадлежать только ему. Он вдохнет в нее новую жизнь, получит заказов больше, чем сможет выполнить. Дела быстро пойдут в гору.
      — Скажите, лейтенант, когда вы сможете увезти тело Нормана? Все, что случилось, конечно, ужасно, но все-таки… вы же понимаете, бизнес есть бизнес.
      — Понимаю, — кивнул Пирс. — Мои ребята скоро закончат, и мы увезем тело с собой.
      Бейнсли вздохнул:
      — Я думаю о наших дамах, в первую очередь о Вирджинии Генри, да и о других тоже. Вы не представляете, как глубоко переживают они эту трагедию.
      Пирс снова кивнул:
      — А пока мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. — Он достал из кармана блокнот и карандаш. — Покойник был женат?
      — Нет, холост. Он слишком ценил свободу.
      Детектив что-то быстро отметил в блокноте.
      — Вам известны имена женщин, с которыми он общался?
      Стоу никогда не делился подробностями своей личной жизни, и поэтому Бейнсли мог с чистой совестью ответить:
      — К сожалению, нет. Но какое это имеет отношение к происшедшему? Боюсь, я не…
      — Просто таков порядок, — прервал Пирс. — Если будет установлено, что смерть вашего компаньона вызвана естественными причинами, мы прекращаем расследование, в противном случае нам придется проверять все. — И почти без паузы спросил: — Каково было его финансовое положение? Иначе говоря, не было ли у фирмы серьезных затруднений?
      Бейнсли снова вздохнул:
      — По правде говоря, дела фирмы шли просто отвратительно. Как вы знаете, это печальное событие как раз и произошло, когда Норман просматривал наши бухгалтерские книги.
      — В котором часу вы сегодня утром приехали на работу?
      — Вы уже спрашивали меня об этом. В десять. Женщины уже были здесь. Вирджиния Генри сказала, что обнаружила Нормана за письменным столом. Она и позвонила в полицию.
      Пирс задумчиво покусал кончик карандаша.
      — Больше вам добавить нечего?
      Бейнсли покачал головой:
      — Если что-нибудь припомню, обязательно дам вам знать.
      Детектив устало поднялся.
      — Хорошо, мистер Бейнсли. Посмотрю, как идут дела у ребят, а потом они заберут тело. Но я заеду к вам снова, как только получу подробное медицинское заключение.
      Полицейские с носилками исчезли в кабинете Стоу. Через несколько минут они не без труда вынесли их — Норман Стоу был довольно крупный мужчина.
      Гарри Бейнсли скорбно глядел им вслед, но душа его пела от счастья — Стоу покидал свой кабинет, чтобы никогда в него больше не возвращаться. Он уже видел, как изменит здесь все, как модернизирует производство, превратит фирму в процветающее предприятие, и не испытывал никаких угрызений совести. Он добавил яд в бутылку бурбона так давно, что нервное напряжение, испытываемое им в первые дни, уже спало. Теперь, когда все было кончено, Бейнсли даже и убийцей себя не чувствовал. Просто с беднягой Норманом приключился несчастный случай. Конечно же, он пошлет цветы и будет присутствовать на похоронах с видом человека, потерявшего близкого друга. Но все это будет позже, а сейчас ему предстоит сделать кое-что еще. Он нажал кнопку звонка, вызывая Вирджинию Генри.
      Жизнерадостная, с восхитительными рыжими волосами, Вирджиния служила секретаршей сразу обоим компаньонам, но ее отношения со Стоу носили гораздо более доверительный и сердечный характер. Она называла его просто Норман, часто обедала с ним, и почти каждый вечер он подвозил ее домой. Бейнсли всегда был для нее лишь мистером Бейнсли, и ни о какой фамильярности между ними не было и речи. Но теперь все изменится.
      Вирджиния вошла в кабинет с блокнотом для стенографии и карандашом.
      Бейнсли печально улыбнулся ей:
      — То, что произошло, просто ужасно. Представляю, какой это был шок для вас.
      Мисс Генри присела на стул. Бейнсли невольно залюбовался ее точеными ножками с изящными лодыжками.
      — Норман Стоу был изумительный человек, — произнесла она, — всегда такой жизнерадостный, веселый… С ним было так легко работать. Он… — Молодая женщина внезапно всхлипнула.
      Бейнсли взял ее за руку и мягко произнес:
      — Ну-ну, успокойтесь, дорогая. Не нужно так расстраиваться.
      Вирджиния не отдернула руки, и он почему-то подумал, что она вовсе не была к нему равнодушна. Просто он сам проявлял излишнюю застенчивость. Ну что ж, с сегодняшнего дня она займет особое место в его сердце. Испытывая прилив необычной для него уверенности, Бейнсли сказал:
      — Могу я предложить вам поужинать со мной сегодня вечером, Вирджиния?
      Впервые он назвал ее просто по имени, и она удивленно взглянула на него.
      — Я… извините… сегодня я не смогу.
      Бейнсли слегка нахмурился.
      — А завтра?
      Она на мгновение задумалась, потом кивнула:
      — Завтра с удовольствием.
      Бейнсли слегка сжал ее руку и, чрезвычайно довольный собой, откинулся на спинку кресла.
      — Превосходно! А сейчас мне хотелось бы рассказать вам о моих планах реорганизации фирмы, планах, которые мистер Стоу, боюсь, не одобрил бы…
      На следующее утро, когда Бейнсли вошел в свой кабинет, его уже ждал Макс Пирс, мрачный и усталый. Бейнсли был уверен, что лейтенант уже получил заключение судмедэксперта и ему известно о мышьяке, обнаруженном в желудке покойного.
      — Доброе утро, — поздоровался Пирс. — Надеюсь, вы не обиделись на меня за то, что я расположился в вашем кабинете.
      Бейнсли снял шляпу и аккуратно повесил ее на вешалку.
      — О чем вы говорите, лейтенант! Заходите в любое время и чувствуйте себя здесь как дома. — Усаживаясь за письменный стол, он заметил, что бумаги его просматрива- ли. — Чем могу помочь?
      — Я взял на себя смелость прочитать письма, которые вы продиктовали вчера, — сказал Пирс. — Похоже, вы собираетесь тут многое изменить.
      — Просто готовимся запустить новую линию по производству летних шляпок. Это следовало сделать еще месяц назад, но Стоу не решался…
      — А вас рыночная конъюнктура не пугает?
      — Ничуть. Женщины ценят новшества в моде. На нашу продукцию всегда будет спрос.
      Детектив поднялся.
      — Благодарю вас, мне пора бежать. Я ведь зашел, только чтобы узнать, нет ли чего нового.
      Бейнсли насторожила скрытность Пирса.
      — Э-э… а что же о Нормане? — проговорил он. — Что показало вскрытие?
      Пирс пожал плечами:
      — Очень много работы, масса анализов. Возможно, через пару дней… не знаю. — Он зевнул. — Извините, почти не спал прошлой ночью.
      Лейтенант направился к двери, но остановился.
      — Ах да, благодарю вас за подсказку насчет приятельниц Стоу. Недостатка в них у него не было, это уж точно. Вчера мы осматривали квартиру.
      — Я действительно ничего не знаю о его знакомых женщинах, да и в квартире его был всего пару раз.
      — Та еще квартирка, доложу я вам. Сущий притон! А судя по запасам спиртного в баре, покойник к тому же был не дурак выпить.
 
      «Вот оно, — подумал Бейнсли, — не могли они не найти бутылку с отравленным бурбоном!»
      Однако Пирс лишь сказал на прощание:
      — Обязательно зайду к вам, как только будут готовы результаты вскрытия. — И вышел, тихонько притворив за собой дверь.
      Бейнсли чувствовал, как в нем начинает закипать злоба. Все шло не так, как он задумал. Абсолютно все! Полиция работает спустя рукава. Неудивительно, что преступность растет такими темпами. Ведь любой кретин за это время нашел бы треклятую бутылку бурбона и выяснил, как она туда попала.
      Внезапно он резко выпрямился в своем кресле. Пирс почти не спал прошлой ночью… это могло означать, что они обнаружили бутылку и начали отрабатывать возможные варианты. Но если это так, то почему же детектив ничего не сказал об этом? Ответ ясен. Они заподозрили, что именно он, Гарри Бейнсли, прислал бутылку! Ну что же, это меняет дело.
      Бейнсли откинулся на спинку кресла и усмехнулся. Пусть попробуют что-нибудь доказать. Если Пирс хочет сыграть с ним в эту игру… Что ж, он готов принять вызов.
      Вечером Бейнсли встретил Вирджинию на ступенях Астор-Билдинг. Они взяли такси и отправились в дорогой французский ресторан на Пятьдесят второй улице. Вирджиния была ослепительна — вечернее платье цвета морской волны изумительно контрастировало с золотым потоком ее волос.
      — Вы просто чудо, дорогая, — проговорил Бейнсли, когда они уселись за столик, — но, извините меня за любопытство, как вам удается шить столь роскошные туалеты на ваше не такое уж большое жалованье?
      Она мило улыбнулась ему:
      — Вы не поверите, как много можно сэкономить, если разумно вести хозяйство.
      — Вам больше не придется экономить. С этой недели ваше жалованье удваивается.
      По его мнению, это был благородный жест, но Вирджиния Генри поблагодарила его довольно сдержанно.
      — Это замечательно, мистер Бейнсли, — сказала она, — но, боюсь, я…
      — Это только начало, Вирджиния. Прошу вас, называйте меня просто Гарри. К чему эти формальности…
      — Ну хорошо… Гарри. — Она снова улыбнулась, и Бейнсли почувствовал, как радостно забилось его сердце. Вирджиния была божественно хороша, и лишь одно нарушало обаяние этого чудного вечера — Вирджиния очень много пила. Сам он никогда не выпивал за столом больше трех, максимум четырех коктейлей, а для Вирджинии это не более чем легкая разминка. При этом алкоголь, казалось, совершенно не действовал на нее.
      Когда он сказал ей об этом, она весело рассмеялась:
      — Видели бы вы, как я пью, когда бываю в ударе!
      Но вовсе не это несколько омрачило ему настроение в этот вечер. Бейнсли расстроился, когда она не позволила ему подняться к ней в квартиру. А ведь он так мечтал побыть с ней наедине.
      — Не сегодня, Гарри, — ласково сказала она. — Увидимся завтра на работе.
      — Но Вирджиния… — попытался было он спорить, но она заставила его замолчать, крепко поцеловав в губы.
      ейнсли не мог уснуть всю ночь. Он и не мечтал о таком. Теперь, когда Нормана Стоу не стало, она поймет, кто ее настоящая судьба.
      Радостное возбуждение не оставляло его до утра, и, когда он отворил дверь своего кабинета и увидел лейтенанта Пирса, его настроение ничуть не ухудшилось.
      — Доброе утро, лейтенант, — приветливо произнес Бейнсли, — чудесная погода, верно? В такие дни только и понимаешь, как славно жить на свете.
      Глаза детектива покраснели от бессонницы, вид был усталый, он даже не улыбнулся.
      — Я получил медицинское заключение, — произнес он, — ваш компаньон был убит.
      — Убит? — удивленно переспросил Бейнсли. — Вы, должно быть, ошибаетесь. Кто мог желать смерти бедного Нормана?
      — Вот как раз это я и хотел узнать, — ответил Пирс. — Скажите, были у него враги? Может быть, это как-то связано с вашим бизнесом?
      Бейнсли покачал головой:
      — Разумеется, у нас есть конкуренты. Как у всех. Больше, к сожалению, ничего не могу сказать.
      Он был полностью удовлетворен тем оборотом, который приняли дела. До сих пор на него не пала даже тень подозрения. Хотя могло ли быть иначе? Ведь он спланировал все так тщательно.
      — Но, может, у вас есть какие-то идеи, лейтенант? Я полагал, что убийцы всегда оставляют улики.
      — Не всегда, — медленно проговорил Пирс, — не всегда. Но просто так убийства тоже не совершаются. Должен быть мотив. Так что рано или поздно мы вычислим этого парня.
      — Парня? — переспросил Бейнсли. — А почему вы считаете, что преступление совершил мужчина?
      — Это я так фигурально выразился, — пояснил Пирс, — разумеется, убийцей может оказаться кто угодно.
      — И я полагаю, что все мы находимся под подозрени-ем, — спокойно проговорил Бейнсли, — я в первую очередь.
      — Почему?
      — Потому что в результате смерти Стоу я выигрываю больше всех. Становлюсь единоличным владельцем фирмы. Хотя, разумеется, такой шаг был бы большой глупостью с моей стороны. Все равно что самому сунуть голову в петлю.
      Детектив прищурился, медленно покачал головой и улыбнулся:
      — Вы правы, мистер Бейнсли. Абсолютно правы. И я буду откровенен с вами. Я с самого начала знал, что это убийство, но решил дать убийце время выдать себя.
      Бейнсли удивленно посмотрел на него:
      — Так я все-таки находился под подозрением?
      — Конечно. Мы следили за каждым вашим шагом последние два дня.
      Бейнсли мысленно порадовался, что Вирджиния Генри не позволила ему подняться к ней. Полиции этот визит, несомненно, показался бы подозрительным.
      — Ну а что вы думаете сейчас?
      — Думаю, нам следует искать другого подозреваемого. — Пирс поднялся и направился к двери. — Вы с честью выдержали проверку.
      Как только лейтенант вышел из кабинета, Бейнсли звонком вызвал Вирджинию.
      — Дорогая, — начал он, — вы не представляете, как я счастлив сегодня. А очень скоро мы с вами оба будем самыми счастливыми людьми на свете. Я куплю вам такие туалеты, о каких вы и не мечтали. Вы будете королевой.
      Она улыбнулась, ничего не ответив, и он продолжал:
      — Когда Норман был жив, каждый его взгляд в вашу сторону причинял мне почти физическую боль. Но теперь всему этому конец. — Он нежно сжал ее руки. — Мне нужно сказать вам, Вирджиния… сможете ли вы… захотите ли вы…
      — Вы идиот! — Она быстро отдернула руки и вскочи- ла. — Настоящий идиот!
      Это прозвучало как пощечина.
      — Вы не так поняли меня, Вирджиния, — поспешил он объясниться, — я имел в виду…
      — Я знать не хочу, что вы имели в виду.
      Он был озадачен.
      — Но ведь вчера вечером…
      — Я поцеловала вас, чтобы вы отвязались от меня, — презрительно проговорила она. — Да и вообще я пошла с вами в ресторан только потому, что меня попросил об этом лейтенант Пирс. Наверное, мне стоило сказать вам об этом раньше, Гарри. Дело в том, что Норман Стоу и я поженились за две недели до его смерти. Так что теперь мы с вами компаньоны, и мне не нужны ваши деньги!
      Кровь бросилась Бейнсли в лицо. Ярость исказила его черты.
      — Но, боюсь, нашему партнерству не суждена долгая жизнь, — продолжала она, — видите ли, я сообщила лейтенанту Пирсу, что только у вас хранится ключ от нашего складского помещения.
      — Складского помещения? — воскликнул Бейнсли. — Какое отношение это имеет к…
      — Не понимаете? — с невинным видом спросила она. — Тогда я должна поведать вам, что мой любимый муж был убит с помощью одной из наших длинных рубиновых шляпных булавок. Кто-то сунул ее ему в ухо, пронзив мозг. Лейтенант Пирс считает, что это сделали вы. Он очень хитро вел допрос. Даже вынудил меня рассказать ему о вашем недавнем споре с Норманом.
      Бейнсли уже не испытывал ярости, только страх.
      — О споре? — воскликнул он. — Но я в жизни не спорил с Норманом!
      — Неужели? — В голосе ее слышались удивление и легкая насмешка. — А я готова была поклясться, что вы угрожали ему. Бога ради, извините меня за эту жуткую ошибку, но лейтенант Пирс проявил такую настойчивость… Вы же знаете этих полицейских…
      Бейнсли без сил рухнул в кресло. Он понял, что потерпел поражение. Теперь ему открылось многое, о чем он прежде и не подозревал.
      — Вирджиния, ведь это вы убили Нормана, верно?
      Ее глаза удивленно расширились:
      — Как вы можете говорить такое? Я думала, что вы любите меня, Гарри. — Она взяла со стола свой блокнот и улыбнулась ему. — Пройдусь немного по магазинам, мне нужно кое-что купить. Увидимся завтра.
      Бейнсли тупо уставился на дверь, которая затворилась за ней, потом, тяжело вздохнув, достал из ящика стола револьвер. Скоро сюда вернется лейтенант Пирс, чтобы еще немного поиграть с ним в кошки-мышки. Гарри Бейнсли мрачно усмехнулся. Ничего, его смерть не останется неотмщенной. Пусть через неделю, месяц. Быть может, два месяца. Какое это имеет значение? Ведь, в конце концов, Вирджиния Генри… нет, Вирджиния Стоу, поправил он себя, «безутешная» вдова Нормана, все равно выпьет ту бутылку бурбона…