– Не стоит его мучить, я сама могу готовить.

– Тебе нет нужды толкаться у плиты, Вал. Мы еще в состоянии сделать это сами.

– Да, пока были деньги! – фыркнула Вал. – Так что у нас сейчас с финансами?

Он пожал плечами.

– Я получу хорошую цену за Малибу, но этого мало.

– А что предлагают за яхту?

– Форменный грабеж!

Вал чмокнула его в подбородок.

– Не беспокойся, дорогой, я покажу тебе чудеса экономии.

Но когда Вал осталась одна, она выглядела одноногой сороконожкой с костылями. Расстаться с этими прекрасными вещами – все равно, что ампутировать руку. Тосты и бекон она благополучно сожгла, яйца переварила, а кофе выкипело. Но Рис уверял, что никогда в жизни так вкусно не завтракал. Правда, самым съедобным оказался апельсиновый сок. Вальтер был прав – она беспомощное существо. Это навело ее на размышления о Вальтере. Даже после ухода отца она не переставала думать о нем.

Позже стало еще хуже. Стали приходить аукционеры и составлять список обстановки и предметов искусства. Они облепили дом подобно муравьям. Потом начались телефонные звонки. Телефон звонил не умолкая. Спрашивали о продаже яхты, репортеры умоляли об интервью, а юристы разговаривали о делах. Рис лично отвечал на звонки, а Пинк ходил на ним как преданный пес.

Валери, предоставленная сама себе, не знала, чем заняться. Делать ей было нечего и она слонялась возле незнакомых людей. Со стен снимали картины, подсчитывали столовое серебро. Она тронула маленькую фарфоровую вазу, которую Рис подарил жене в Шанхае, куда они попали во время медового месяца. Вал трогала книги, смотрела картины и, наконец, остановилась перед старым пианино, на котором училась играть.

А проклятый Вальтер даже не позвонил! Она сменила уже два носовых платка, вытирая слезы. Отец же весело рассказывал ей об обстановке в «Ла Салле», который рекомендовал им Вальтер, и где он сам снял номер. Как ужасно там жить! Да, согласился Рис, и трудно. Да, сказала Вал, тесный пятикомнатный номер отеля им не подходит. Вал нашла Пинка в гимнастическом зале. Он разбирал там мячи для гольфа, клюшки и другие спортивные атрибуты.

– О, Пинк, – жалобно заворковала она. – В «Ла Салле» действительно ужасно! Там плохо, да?

– Да. Подробности узнай у Мибс.

– А кто такая Мибс?

– Мибс Остин, моя приятельница.

– Пинк!

Пинк покраснел и пробормотал:

– Она работает здесь телефонисткой. Она будет заботиться о тебе.

– Я не сомневаюсь, что она хорошая… Вальтер тоже живет там.

– И я тоже… Я занимаю нечто вроде телефонной будки.

– Не надо, Пинк.

– Но должен же я где-то жить?

– О, Пинк, дорогой.

– Во всяком случае, кто-то должен готовить? Ты не можешь. А Рис умеет делать лишь испанский омлет.

– Но, Пинк…

– Кроме того, ему нужно делать шведские упражнения. А ты не сможешь делать ему массаж.

– Но, Пинк, – забеспокоилась Вал, – ты же знаешь, что у нас теперь нет денег…

– А кто сказал что-нибудь о деньгах! – рявкнул Пинк. – Марш отсюда, пустышка, и не мешай мне работать!

– Но как ты будешь… Я имею в виду, у тебя есть какие-нибудь планы?

Пинк печально вздохнул.

– Я собрался открыть нечто вроде санатория и выкачивать с помощью массажа деньги из слабаков-актеров. Но…

– О, Пинк! Мне жаль, что ты потерял все деньги!

– У меня есть связи, не беспокойся. Я всегда смогу работать в кино экспертом, то есть дублировать тех, кто не умеет играть в гольф, играя чемпиона мира по этому виду спорта.

– Пинк, что ты подумаешь, если я тебя поцелую?

– Оставь свои поцелуи для этого голубого мальчика, – грубо прорычал Пинк. – И убирайся! – но лицо его прояснилось.

– Ты злостный мошенник, дорогой Пинк, – улыбаясь Вал и поцеловала его.

* * *

Аукционист прокашлялся.

– А теперь, леди джентльмены, несколько объявлений, прежде чем начнется торг. Как вы знаете, это непринудительный торг. Мистер Рис Джарден в последний момент может взять назад свое решение. Если вы будете так добры и посмотрите в каталог…

Вал сидела рядом с отцом в переднем ряду и вся дрожала. Она не смела поднять голову.

– …шестидесятифутовая яхта «Валери» продана вчера частным порядком…

Вальтер тоже находился здесь. Сидел рядом, трус! Он обязан был хоть что-нибудь сказать ей, но Вальтер вел себя весьма странно. Он не смотрел на нее и был очень бледен…

– …под номером 126 – коллекция из 422 спортивных нео-гравюр. Номер 152 – коллекция ручного оружия. Номер 153 – коллекция средневековых копий. Должен с благодарностью сообщить вам, по поручению мистера Джардена, что он дарит коллекцию спортивных нео-гравюр публичной библиотеке Лос-Анджелеса.

Раздались аплодисменты, правда быстро умолкнувшие. Вал почувствовала, что у нее трясется голова.

– Насколько я понимаю, наконечники он передает музею, – прошептал мужской голос сзади Вал.

– Должно быть, он разорен в пух и прах, – прошептал женский голос.

– Да? Возможно…

– Тс-с-с… Что это там?

Руки Вал сжали колени. Она слышала тяжелое дыхание отца. Люди такие свиньи! Хищники! Прибежали на падаль! Даже Руиг приперся на аукцион.

– Также не будет продаваться объявленный под номером 73 спортивный инвентарь: клюшки для гольфа, мячи, теннисные ракетки и тому подобное.

Она почувствовала, что отец удивлен.

– Нет, папа, это не ошибка, – промолвила она.

– Но я же включил их…

– Я отменила распродажу, – сообщила Вал. – Ты не должен лишаться всего сразу.

Он нашел ее руку и сжал.

– Все остальное будет продано за предложенную цену. Все вещи в прекрасном состоянии. Предметы искусства и антикварные вещи прошли соответствующую экспертизу. Каждая вещь отмечена в ваших каталогах…

– Началось, – вырвалось у Вал.

Это хуже, чем она думала. Гораздо хуже. О, Вальтер, почему ты не сел рядом со мной и не взял меня за руку!?

– Предмет номер один, – нараспев протянул аукционист, – сервиз китайского фарфора 1787 года с нью-йоркскими знаками, редкая антикварная подборка, двести предметов, историческая ценность. Начинаю с 5000 долларов. Итак, 5000 долларов!

– Две тысячи долларов, – сказал бледный как мертвец мужчина, в котором без труда чувствовался коллекционер.

Аукционист простонал.

– Джентльмены! Джентльмены! Сервиз гораздо худшего качества несколько лет назад был продан за 7000…

– Две пятьсот, – произнес чей-то холодный, грубый голос.

– Три тысячи, – сказал мертвец.

– Три пятьсот, – поднял планку грубиян.

– Четыре тысячи, – вмешался Анатоль Руиг.

– Пять! Кто скажет пять тысяч?

– Четыре пятьсот, – оживился грубиян.

– Четыре пятьсот. Кто больше. Пять! Вы, сэр? Мистер Руиг? Четыре пятьсот – раз, четыре пятьсот – два, четыре пятьсот – три! Продано джентльмену за 4500 долларов.

Грабеж! – мысленно воскликнула Валери. – Этот сервиз принадлежал их семье. Он стоил много-много тысяч. Грабеж! Вал стала искать обладателя этого грубого, хриплого голоса. Этот худощавый молодой человек с черной бородой и в пенсне. Вал сразу же отвернулась от него.

Номер два. Вал услышала стук молотка аукциониста. Рис сидел прямо, не сгибаясь. Шум голосов… Потом, когда шум утих, она услышала, что бородатый молодой человек снова выиграл. Это животное купило мамин костюм.

Номер три. История повторилась. Снова торг. Руиг, кажется испытывает страсть к антикварным вещам. Вальтер Спет тыкал рукой в спину бородатого молодого человека и что-то говорил.

– Номер четыре…

– Номер пять…

– Номер шесть…

– Номер семь…

– Все сфабриковано! – возмутился кто-то во весь голос. – Он не дает говорить другим!

– Спокойно! Пожалуйста! Леди и Джентльмены!

– Это не аукцион, а монолог!

Трое мужчин вскочили с мест и направились к выходу. Анатоль Руиг выглядел злодеем из пьесы. Мрачный мертвец тоже встал и ушел. Вал испуганно посмотрела вокруг себя. Рис назидательно нахмурился.

– Номер восемь…

– Номер девять…

– Номер десять…

– Я!

– И я!

Бородатый закашлялся.

– Обычная учтивость заставляет меня предупредить тех, кто не хочет довольствоваться ролью зрителей.

– Прошу прощения, сэр… – начал аукционист, которому не понравились эти слова.

– Я хочу добавить, – сказал бородатый, – что мы можем поберечь ваши голосовые связки, если вы посмотрите фактам в лицо.

– Фактам? – в замешательстве спросил аукционист.

– Фактам, – лениво произнес бородатый, – что я намерен купить все предметы этого аукциона, не взирая на оппонентов, – и он снова уселся на свое место, приятно улыбаясь.

– Кто это? – пробормотал Рис.

– Ты не знаешь? – шепнула Вал. – Я не могу понять…

– Это в высшей степени незаконно, – пробормотал аукционист.

– Фактически, я готов заплатить мистеру Джардену всю сумму сразу по каталогу, – сказал с места бородач.

– Сговор! – завопил мужчина позади Валери.

– Верно! – поддержали его с другого конца. – Это все трюки Джардена!

– Он блефует!

– Он нанял этого типа для себя!

– Леди и джентльмены… – начал Рис, но ему не позволили ничего сказать.

– Заткнись, негодяй! – закричала какая-то дама.

– Нет, нет, ничего подобного, – запротестовал бородатый молодой человек. – Вы ошибаетесь!

– Возьмите свои слова обратно! – накинулась Вал на даму.

– Офицер! – заорал аукционист. – Очистите помещение!

Когда спокойствие было восстановлено, Вал подошла к бородатому.

– Вот видите, что вы натворили!

– Да, да, – смутился он, – я не предвидел волнение масс… Мистер Джарден, если не ошибаюсь? Мое предложение было вполне серьезным…

– И испортило аукцион, – недовольно проворчал аукционист, который рассчитывал на солидную сумму комиссионных.

– Я действительно под влиянием порыва и у меня не было времени поговорить с вами раньше, мистер Джарден.

– Мы еще поговорим об этом, – перебил его Джарден и трое мужчин склонились над столом.

Анатоль Руиг встал, взял шляпу и спокойно направился к выходу.

Молодой человек был хорошим торговцем. В пять минут совершенно мистифицированный Джарден согласился на все его предложения и аукционист сел писать акт, а молодой бородач вытащил из кармана такую пачку новых тысячедолларовых банкнот, что удивленная Вал только смогла пробормотать: «Экономический роялист!»

– Это чтобы избежать возни с чеками, – хрипло произнес молодой человек. – А теперь, если не возражаете, я отдам распоряжение своим людям. Он вышел, но сразу же вернулся с группой мускулистых джентльменов в фартуках. Он прошептал им какие-то инструкции, они осмотрели и без разговоров принялись за работу.

– Кто он? – спросил Пинк, глядя на бородача.

– Спекулянт! – рявкнула Вал. Она тут же вспомнила о Вальтере и повернулась в его сторону. – Хэлло.

– Хэлло.

Молчание.

– Тебе не стыдно? – поинтересовалась Вал.

– Да.

Что можно сделать с подобным созданием? Она попыталась вырвать из его рук конверт, но он удержал его.

– Вот ты где! – раздался чей-то бас.

– Хэлло, Фитц. Здравствуй. Как дела?

Фитцжеральд сел, тяжело дыша.

– Паршиво, – сказал он. – Я думал, что Калифорния разрушит мои хворобы, но черт побери, мне стало хуже. – Он прожил здесь уже больше десяти лет, но каждый день жаловался на свои болезни. – Где картинки?

– Какие?

– Вчерашние – сегодняшние – завтрашние. Ты думаешь, что я плачу тебе за красивые глазки? Тут поднялась вся грязь с «Огиппи», а ты ничего не дал.

– Я был занят.

– А я уже целую неделю не видел карикатур. Послушай, Вальтер… Скажи, что ты тут делаешь?

– Как будто не знаешь, длинноухий болван.

– Я слышал, что тут была небольшая паника.

– Ничего интересного для твоего горбатого носа.

Фитц был грузным ирландцем с бровями, как птичьи гнезда, из которых торчали два блестящих глаза.

– Хэлло, Рис, жаль что так случилось.

– Ничего, обойдется, – произнес Рис. – Это не смертельно.

– Хотя и не очень приятно, – Фитц бросил взгляд на бородатого молодого человека, который холодно наблюдал за своими людьми. – А кто покупатель? Хэлло, Валери.

Бородатый повернулся в их сторону и Фитц уставился на него.

– Хэлло, мистер Фитцжеральд, – пробормотала Валери, но он не обратил на нее внимания и направился к бородатому.

– Эй! Да я вас знаю.

– Да? – вежливо спросил молодой человек.

– Вас зовут Куин, не так ли? Эллери Куин!

– Какая проницательность! – восхитился молодой человек.

Фитц схватил Риса за руку.

– Вы знаете, кто купил ваши вещи, рис? Эллери Куин, выдающийся ум! – но выдающийся ум не обращал на него внимания.

– Теперь все это не приятно, – вздохнул Куин.

– Я – Фитцжеральд из «Индепендент», – торопливо сказал Фитц, хватая Куина за руку.

– Вы – осел.

– Что!?

– Неужели вы думаете, что если бы я хотел быть узнанным, то стал бы дожидаться вашего появления?

– Так для этого у вас щетка на лице?

– Не только… У меня была легкая сыпь несколько месяцев тому назад, возможно, аллергия. Теперь она прошла, но мне понравилось носить бороду.

– У меня тоже сплошные болезни. Кстати, а что с вашим голосом? У вас болят голосовые связки?

– Все очень просто, мой дорогой Ватсон. В тот момент, когда я угодил в вашей Калифорнии под дождь прямо у поезда, у меня начался ларингит. Сейчас я должен был лежать в постели.

– Почему же вы не лежите? Какое-нибудь дело? Что вы делаете в Голливуде? Где вы взяли деньги? Женились ли вы и где ваше любовное гнездышко?

– Если это интервью, то учтите, что я плохо слышу.

– А как насчет удовлетворения простого человеческого любопытства?

– Я тут не по делу. Меня просто пригласили в Голливуд писать сценарий, хотя мне это не нравится, потому что я не умею их писать. Я пока не женат.

– Одну минутку! Зачем вы купили вещи Джардена?

Но Куин молча направился к выходу.

– До свиданья, мистер Фитцжеральд, – произнес Куин, садясь в машину. – Рад, что повидал вас.

* * *

Джардены, Вальтер и Пинк, стояли в опустевшей квартире.

– Э-э-э… машины уехали? – тихо спросила Вал. – И… все… уехали? Все увезли?

– Да Вал.

– Тогда я думаю…

– Пошли отсюда, – сказал Пинк, – не то я закричу.

Они медленно обошли пустой дом все вместе, как осужденные преступники. На улице Вал сорвала несколько роз.

– Ну, все, – весело произнес Рис. – Я попрощался со всем этим. Думаю, мы не плохо тут пожили, кошечка. – Он нежно обнял ее.

– Все люди должны иметь чувство юмора, – заметил Пинк. – Выше голову, пустышка.

– Все в порядке, – прошептала Вал. – Конечно, немного странно…

– Пойдем, – тихо сказал Вальтер.

Он пошел впереди всех и остановился возле ворот у почтового ящика. Руки его были засунуты в карманы пальто. Он не оглядывался. За воротами толпились люди. Они шумели, но при виде их шум стих. Франк располагался перед воротами возле двух машин. Вал ощущала непонятную слабость.

«Как во время французской революции, – подумала Вал, – толпа собралась у гильотины».

Франк открыл дверцу небольшого «седана» Джардена.

– Жаль, мистер Джарден, очень жаль, – пробормотал он.

Рис, влезая в машину, зацепился правым карманом за дверную ручку и его верблюжье пальто порвалось.

– Вы порвали пальто, Рис, – сообщил Пинк.

Но Рис не обратил на это никакого внимания. Валери уселась рядом с отцом, избегая смотреть на Вальтера. Пинк сел сзади.

– Очень жаль, сер, – снова повторил Франк.

– Возьмите это, Франк, – Рис протянул ему ассигнацию. – Разделите это с Валевски. Прощайте.

– Благодарю, сэр!

– Ну что, – улыбнулся Рис. – Вперед?

– Здесь было прекрасно, папа, – вздохнула Вал.

– Как насчет Ол Леви или Дерби?

– Лучше поскорее уехать, – забеспокоился Пинк, – пока толпа не возжаждала крови.

Рис включил зажигание, и Вал обернулась назад. Вальтер медленно усаживался в свою двухместную машину. Затем он вылез и посмотрел в сторону своего дома. Там стоял Соломон Спет. Он махал рукой и что-то кричал, но голоса его не было слышно. Не обращая на него внимания, Вальтер вновь влез в машину.

«Как в дурном сне, – подумала Вал. – Для всех нас…»

Они медленно поехали сквозь расступающуюся толпу. Вал смотрела прямо вперед, как Мария Антуанетта.

4…и внезапная смерть

После ленча Пинк сказал, что ему надо на Мелроуз, и Джарден высадил его возле студии.

– Теперь мы можем ехать к себе, – произнес Рис, когда Пинк ушел.

– Почему бы и нет? – улыбнулась Вал.

Сейчас она чувствовала себя лучше, особенно после доброй порции шерри и цыплят по-кавказски. Ложкой дегтя в бочке меда был Вальтер. Он неожиданно покинул их в мрачном настроении. Пока они ехали, Вал все время размышляла о нем. Она определенно хотела бы сделать что-нибудь с Вальтером, так больше не может продолжаться. Конечно, он сделал глупость, отказавшись жениться на ней. Все это глупо и опасно, если учесть его ссору с отцом.

– Вот мы и приехали, – доложил Рис.

Вал взглянула в окошко. Они находились на площади возле бедлама, именуемого «Ла Салле».

– Припарковать тут машину – большая проблема, – сказал Рис.

– Да, – согласилась Вал.

Наконец, Рис нашел место возле самого тротуара и поставил туда машину. Глядя друг на друга и касаясь плечами, они вошли в отель.

– Вы, вероятно, Джардены, не так ли? – осведомилась маленькая блондинка, глядя на них. – Пинк звонил мне насчет вас. Я Мибс Остин.

– Хэлло, Мибс, – проронила Вал, разглядывая вестибюль.

– Ни о чем не беспокойтесь, – проговорила мисс Остин и сняла с головы наушники. – Я отведу вас наверх. Там Фанни убирает сейчас ваш номер.

– Я уверена, что нам тут понравится, – улыбнулась Вал.

– Ваши вещи тоже здесь, – сообщила Мибс. – Я сама проследила за ними. Они ничего не разбили.

– Вещи? – удивилась Вал. – Какие вещи? А-а-а… вы имеете в виду чемоданы? Спасибо, Мибс. Мы ужасно благодарны вам за все.

Лифт едва дотянул до третьего этажа. Здесь номера на тридцать долларов в месяц дешевле.

«Чемоданы? Кто сказал про чемоданы?» – мисс Остин посмотрела им вслед.

Рис вставил ключ и медленно повернул его. Дверь номера 3-С открылась. Вал медленно вошла внутрь.

– О!

Псевдо-современной мебели не было. Не было ничего, столь характерного для отелей. Вместо этого комнаты были уставлены вещами, которые мускулистые джентльмены под командой Эллери Куина уносили с аукциона.

– Будь я проклят, если меня не одурачили? – растерянно пробормотал Джарден. Он бросил свое пальто на собственную софу и сел в собственное кресло.

Вал кинулась к телефону.

– Мибс! Кто доставил сюда эту обстановку? Я имею ввиду, откуда она…

– Так это не те вещи? Но он сказал…

– Кто сказал?

– Один из тех, кто притащил их сюда. Он сказал, что они получили приказ доставить всю обстановку сюда.

– О! – пробормотала Вал. – А кто приказал?

– Джентльмен из номера 4-F. Как его? Это мистер Спет. Да, мисс Джарден, это приказал мистер Спет.

– Хэлло! – произнес Вальтер, стоя в дверях.

Вал швырнула трубку и бросилась к нему.

– Вальтер, ты дьявол! – воскликнула она и, заплакав, кинулась в спальню.

– Так это ты? – изумился Рис.

– Все, – сказал Вальтер. – Я имею ввиду, что все это мы впихнули в пять жалких комнат. А вот квитанция со склада на остальные вещи.

– Квитанция? – странным голосом произнес Рис.

– Остальное я сдал на хранение.

Рис рассмеялся и хлопнул Вальтера по спине.

– Боюсь, что все случившееся сегодня слишком запутано для моего примитивного ума. А кто этот Куин, кто он такой?

Вальтер снял пальто, шляпу и положил на софу.

– Прекрасный парень! Приехал сюда писать киносценарии. Хороший писатель и непревзойденный детектив. Мы вместе жили в общежитии в Нью-Йорке. Я и попросил его действовать в качестве моего уполномоченного. Он хорошо справился с делом, не так ли?

– Но к чему это, Вальтер? – мягко осведомился Рис.

Вальтер нахмурился.

– Ну… я знаю… каково вам сейчас. Деньги вы не примите, так что приберегите ваши аргументы на будущее.

Рис встал и подошел к окну. Немного постояв у окна, он открыл его. С улицы донесся какой-то шум. Рис закрыл окно и повернулся к Вальтеру.

– Это очень приятно, Вальтер. Но я не могу так просто принять это. Кроме того, Вал сообщила мне, что твой отец собирается изменить завещание.

– У меня есть деньги от дедушки.

Рис печально улыбнулся.

– Сегодня слишком поздно, Вальтер, но завтра я внесу на твой счет…

– Забудьте об этом.

– Вальтер, ты ставишь меня в ужасно неловкое положение.

Они молча посмотрели друг на друга.

– Эй, свинья! Ты мог бы зайти ко мне и успокоить, – раздался из спальни голос Вал.

Вальтер глупо усмехнулся.

– Я думаю, что мне следует пройтись по свежему воздуху, – пробурчал Рис. Он схватил шляпу и вышел из номера.

Вальтер зашел в спальню.

Чуть позже раздался телефонный звонок и Вал вышла в гостиную, поправляя волосы. Следы ее слез уже исчезли. За ней следовал встрепанный Вальтер с глупым видом.

– Да, – сказала Вал в трубку. – Одну минутку. Это тебя, Вальтер. Телефонистка хочет знать, здесь ли ты.

– Хэлло, – буркнул он в трубку, все еще сохраняя дурацкий вид. По мере того, как он слушал, вид его становился все мрачнее.

– Хорошо, – наконец, произнес он. – Я приду, – и он повесил трубку телефона.

– Что случилось? – заволновалась Вал.

Вальтер быстро схватил платяное пальто и шляпу.

– Это отец, – сообщил он.

– Не ходи, Вальтер, – холодно проронила она Вал.

– Я должен разобраться с ним раз и навсегда.

– Пожалуйста, Вальтер, – обняла его Вал.

– Подожди меня, – попросил он. – Я вернусь через полчаса и мы поедем к Килшайру обедать. – И он ушел.

Вал долго стояла в нерешительности. Старый, неугасимый страх снова овладел ею. Она схватила пальто и выбежала в фойе. Там она в растерянности остановилась, не зная, что предпринять дальше. Она держала пальто и смотрела на него. Это было пальто Вальтера! По ошибке он взял пальто Риса. У них были одинаковые пальто из верблюжьей шерсти, одного цвета и размера. Когда она вернулась к себе и хотела положить пальто на место, что-то тяжелое ударило ее по ноге. Вал нагнулась и подняла черный блестящий автоматический пистолет.

От неожиданности она вздрогнула. После некоторого колебания Вал сунула пистолет назад в карман пальто, бессознательно радуясь, что эту сцену не видел отец. Потом, она осторожно, как ядовитого скорпиона, взяла пистолет двумя пальчиками и сунула в дальний ящик своего бюро в спальне. Сердце ее сильно забилось. Пистолет… Вальтер… Вал так испугалась, что села на постель. Ноги ее дрожали, и стоять она не могла. У Вальтера никогда не было оружия. Вальтер ненавидел оружие, ненавидел войну, ненавидел нищету и несправедливость… Наконец, она встала и стала распаковывать вещи, стараясь ни о чем не думать.

Через десять минут вернулся Рис. Он курил сигару и был холоден.

– А где Вальтер?

– Вальтера вызвал отец.

– А-а-а… А куда мне сунуть шляпу?

– В фойе есть комната, глупенький. И там теперь всегда будут твои вещи.

Джарден усмехнулся, повесил шляпу и пошел распаковывать свои вещи в спальню. К половине шестого все было кончено, вещи развешаны и все расставлено по местам.

– Интересно, где Вальтер? – забеспокоилась Вал.

– Его нет всего полчаса.

Вал сжала губки.

– Он сказал… пойду подожду в вестибюле.

– Снова идет дождь, – сообщил Рис из своей комнаты. – Вал, это не мое пальто.

– Твое взял Вальтер по ошибке.

Джарден надел твидовое пальто и они снова спустились вниз по лестнице, не надеясь на лифт… «Вальтер почему-то задерживается», – подумала Вал и взглянула на часы. Тридцать пять шестого…

– Я позвоню ему, – нервно проворчала Вал.

Рис присел возле дочери.

– Не стоит беспокоиться, кошечка, – заявил он и развернул газету. На первой странице он обнаружил свою фотографию и отшвырнул газету в сторону.