Наутро Маргарет проснулась именно так, как просыпалась всегда, – мгновенно.
      Она села, поморгала глазами, чтобы прогнать сон, и поняла три вещи. Первое – она лежит в постели. Второе – Ангуса в ней, то есть в постели, нет. Третье – его вообще нет в комнате.
      Маргарет спрыгнула с кровати, скривилась при виде непоправимо измятых юбок и подошла к столу. Пустые миски из-под кранахана все еще стояли там, а под двумя крепкими оловянными ложками лежал сложенный лист бумаги. Бумага была помятой, этот кусок явно оторвали от большего листа. Маргарет подумала, что Ангусу, вероятно, пришлось обшарить весь трактир, чтобы найти этот обрывок.
      Она развернула его, разгладила и прочла:
       Ушел завтракать. Скоро вернусь.
      Подписи не было. Но это не имеет значения, думала Маргарет, разыскивая в комнате что-нибудь такое, чем можно было бы причесаться. От кого еще могла она получить записку?
      Маргарет улыбнулась, глядя на уверенный почерк. На этих строчках лежал отпечаток сильной личности.
      Ничего похожего на расческу она не нашла и поэтому прибегла к помощи пальцев. Потом подошла к окну, раздернула занавески и посмотрела наружу. Появилось солнце, лазурное небо было испещрено нежными облачками. Прекрасная погода.
      Маргарет покачала головой и, вздохнув, опустила раму, чтобы подышать свежим воздухом. Итак, она в Шотландии – хотя, как выяснилось, никаких причин приезжать сюда у нее не было – денег нет, одежда испачкана так, что привести ее в порядок нет никакой возможности, и когда она вернется домой, от ее репутации, вероятно, ничего не останется.
      Но сегодня прекрасная погода.
      Городок уже просыпался. Молодая семья перешла улицу и вошла в лавочку; потом Маргарет увидела еще одну пару, которая явно только что прибыла в Гретна-Грин, чтобы обвенчаться. Тогда она принялась считать все молодые пары, которые входили в трактир и выходили из него.
      Она не знала, смеяться ей или хмуриться. В таком количестве тайных венчаний не было ничего хорошего, но все же вчерашний вечер разбудил в ее душе какую-то романтическую струнку. Может быть, кое-кто из этих новобрачных не был полным идиотом, как считала она еще накануне. Вполне разумно можно предположить, что у некоторых из них были серьезные основания бежать венчаться в Шотландию.
      Она попыталась определить, у кого из этих молодых женщин была злобная мачеха, когда громоподобный вопль сотряс дом. Маргарет посмотрела вниз и увидела, что на улицу выбежал Ангус.
      – А-анна-а!
      Маргарет ахнула. Его сестра!
      Ну конечно – высокая черноволосая девушка стояла на другой стороне улицы рядом со щеголеватым экипажем. Анна испуганно попыталась спрятаться за этим экипажем.
      – Иисусе, виски и Роберт Брюс, – прошептала Маргарет. Если она не спустится вниз сию же минуту, Ангус, чего доброго, убьет свою сестрицу. Или уж точно напугает ее до потери сознания.
      И, подобрав юбки, Маргарет бросилась вон из комнаты.
      Ангус пребывал в обоснованно хорошем настроении. Тихонько насвистывая, он готовился подать Маргарет настоящий шотландский завтрак. Конечно, там будет овсянка и настоящие шотландские лепешки из ячменной муки, но Ангусу хотелось, чтобы Маргарет попробовала еще и восхитительную шотландскую копченую рыбу.
      Джордж сказал, что для этого придется сходить в рыбную лавку на той стороне улицы и купить лососины, и Ангус, предупредив трактирщика, что скоро вернется, открыл дверь на улицу.
      Он еще не успел выйти из дома, когда увидел его – свой экипаж. Который, запряженный двумя его лучшими лошадьми, стоял как ни в чем не бывало на другой стороне улицы.
      – А-анна-а!
      Из-за угла экипажа высунулась голова его сестры. Рот ее раскрылся от ужаса, и Ангус увидел, что она выговорила его имя.
      – Анна Грин, – заорал он, – ни шагу дальше!
      Она застыла на месте. Он ринулся через улицу.
      – Ангус Грин! – раздалось у него за спиной. – Ни шагу дальше!
      Он застыл на месте.
      Неужели Маргарет?
      Анна снова высунулась из-за экипажа, ужас в ее глазах уступил место любопытству.
      Ангус обернулся. К нему бежала Маргарет с изяществом и легкостью коровы. Она, как всегда, полностью сосредоточилась на одном объекте. К несчастью, на сей раз этим объектом был он.
      – Ангус, – сказала она тем своим небрежным тоном, который почти убедил его в том, что она знает, о чем говорит, – вы не намерены совершать никаких необдуманных поступков.
      – Я не намерен совершать никаких необдуманных поступков, – сказал он, как ему показалось, с терпением святого. – Я просто намеревался удушить ее.
      Анна ахнула.
      – Он шутит, – торопливо пояснила Маргарет. – Он очень беспокоился о вас.
      – Кто вы? – спросила Анна.
      – Я говорю серьезно! – закричал Ангус. Он ткнул в сестру пальцем. – Ну вы и наделали дел, юная леди.
      – Нужно же ей когда-нибудь стать взрослой, – сказала Маргарет. – Вспомните, что вы сказали мне вчера вечером об Эдварде.
      – Кто это – Эдвард? – обратилась Анна к брату.
      – Эдвард убежал из дома, чтобы поступить во флот, – рявкнул Ангус, – а не для того, чтобы осуществить дурацкую мечту побывать в Лондоне.
      – Ох, а мне-то казалось, что Лондон лучше, чем флот, – насмешливо сказала Маргарет. – По крайней мере, ей не прострелит руку какой-нибудь меткий португальский стрелок. И потом, сезон в Лондоне – это вовсе не дурацкая мечта. Во всяком случае, для девушки в ее возрасте.
      Лицо Анны явно посветлело.
      – Вы только посмотрите на нее. – Ангус махнул рукой в сторону сестры, глядя при этом на Маргарет. – Посмотрите, как она хороша. Ведь за ней будет гоняться каждый лондонский повеса. А мне придется отгонять их палкой.
      Маргарет повернулась к сестре Ангуса. Она действительно была очень хороша собой, с такими же густыми черными волосами и темными глазами, что и у брата. Но она вовсе не была красавицей в классическом смысле слова. Такой она была только в глазах Ангуса.
      До этого мгновения Маргарет не понимала, как любит Ангус свою сестру. Она положила руку ему на плечо.
      – Может быть, пора дать ей повзрослеть, – мягко сказала она. – Вы, кажется, сказали, что у вас есть в Лондоне двоюродная тетка? Анна будет там не одна.
      – Тетя Гертруда уже написала, что я могу пожить у нее, – сказала Анна. – Она сказала, что с удовольствием поживет со мной. Ей, наверное, одиноко.
      Ангус вздернул подбородок, как разъяренный бык:
      – Оставь свои выдумки насчет тети Гертруды. Ты хочешь поехать в Лондон потому, что хочешь поехать в Лондон, а не потому, что беспокоишься о тете Гертруде.
      – Конечно, я хочу поехать в Лондон. Я никогда не говорила, что не хочу этого. Я только пытаюсь объяснить, что от этого будет лучше и тете Гертруде, а не мне одной.
      Ангус сердито посмотрел на нее, она сердито посмотрела на Ангуса, и у Маргарет просто дух захватило – до чего походили в этот момент друг на друга брат и сестра. К несчастью, вид у них был такой, словно они могут взорваться в любую минуту, поэтому Маргарет проворно встала между ними, подняла глаза (Анна была на добрых шесть дюймов выше ее, а Ангус возвышался над ней более чем на фут) и сказала:
      – Это очень мило с вашей стороны, Анна. Ангус, вам не кажется, что Анна права?
      – Так вы на чьей стороне? – проревел Ангус.
      – Я ни на чьей стороне. Я просто пытаюсь быть разумной. – Маргарет отвела его в сторону и тихо проговорила: – Ангус, это точно такая же ситуация, относительно которой вы давали мне советы вчера вечером.
      – Это совсем другая ситуация.
      – Почему же?
      – Ваш брат – мужчина. Моя сестра – всего лишь девушка.
      Маргарет гневно взглянула на него:
      – И что с того? Я тоже «всего лишь девушка».
      – Конечно, нет. Вы… вы… – Он взволнованно поискал нужное слово в воздухе. – Вы Маргарет.
      – Почему, – медленно проговорила она, – почему это звучит как оскорбление?
      – Это вовсе не оскорбление, – резко ответил он. – Я просто делаю комплимент вашему уму. Вы не похожи на других женщин. Вы… вы…
      – Тогда, значит, вы оскорбили вашу сестру.
      – Да, – пискнула Анна, – ты меня оскорбил.
      Ангус круто повернулся:
      – А ты не подслушивай.
      – Бога ради, – фыркнула Анна. – Ты говоришь так громко, что тебя слышно даже в Глазго.
      – Ангус, – сказала Маргарет, скрестив руки, – вы полагаете, что ваша сестра – умная девушка?
      – Полагал, пока она не сбежала из дома.
      – Тогда будьте любезны отнестись к ней с уважением и доверием. Она не просто так взяла и сбежала. Она уже списалась с теткой, у нее есть, где остановиться, есть компаньонка, которая будет рада ее обществу.
      – Она не сможет выбрать себе мужа, – проворчал Ангус.
      Маргарет прищурилась:
      – Полагаю, у вас это получится лучше?
      – Уж конечно, я не позволю ей выйти замуж без своего одобрения.
      – Тогда поезжайте с ней.
      Ангус шумно вздохнул:
      – Не могу. Пока не могу. Я говорил ей, что мы сможем поехать на будущий год. Я не могу оставить Грин-Хаус, пока не кончится ремонт. И потом, я должен наблюдать за прокладкой новой оросительной системы…
      Анна умоляюще посмотрела на Маргарет:
      – Я не хочу ждать до следующего года.
      Маргарет перевела взгляд с одного члена семьи Грин на другого, пытаясь найти какое-то решение. Довольно странно, что она оказалась в сердце семейной ссоры. Еще вчера утром Маргарет даже не знала о существовании этих людей.
      Но почему-то все это казалось ей вполне естественным, она повернулась к Ангусу и твердо сказала:
      – Могу ли я высказать предположение?
      Он кивнул, все еще сердито глядя на сестру:
      – Прошу вас.
      Маргарет откашлялась, но он не обернулся и не посмотрел на нее. И все-таки она решила говорить:
      – Почему бы вам не позволить Анне поехать в Лондон сейчас, а вы приедете туда через месяц-другой? В таком случае, если она встретит того, о ком мечтает, вы познакомитесь с ним прежде, чем дело примет серьезный оборот. А сейчас у вас будет время закончить домашние дела.
      Ангус нахмурился. Маргарет не отступала:
      – Я знаю, Анна никогда не выйдет замуж без вашего согласия. – Она посмотрела на Анну, подталкивая ее взглядом. – Ведь так, Анна?
      – Конечно.
      Маргарет просияла:
      – Вот видите? Все и разрешилось. Ну же, Ангус, Анна!
      Ангус устало провел рукой по лбу, нажимая на виски, словно от этого нажатия случившееся могло оказаться всего лишь сном. Все началось с великолепного утра, когда он смотрел на спящую Маргарет. Их ждал завтрак. Небо было синее, и Ангус был уверен, что скоро найдет сестру и отвезет ее домой, где ей и следует находиться.
      А теперь Маргарет и Анна набросились на него, пытаясь убедить, что они – а не он – во всем разбираются лучше. В качестве объединенного фронта они представляли собой мощную силу.
      И Ангус опасался, что в качестве объекта он не совсем непоколебим.
      Он чувствовал, что лицо у него смягчается, что воля слабеет, и понял, что сестра и Маргарет ощутили свою победу.
      – Если вам от этого будет спокойнее, – сказала Маргарет, – я буду сопровождать Анну. Я не могу доехать с ней до Лондона, но могу проводить ее хотя бы до Ланкашира.
      – Нет!
      Маргарет вздрогнула, с такой силой прозвучал его ответ.
      – Прошу прощения?
      Ангус подбоченился и сердито посмотрел на нее.
      – Вы не поедете в Лондон.
      – Не поеду? – спросила Маргарет.
      – Не поедет? – спросила Анна. Потом повернулась к Маргарет и спросила: – Простите, как ваша фамилия?
      – Мисс Пеннипейкер, хотя мне кажется, что мы можем называть друг друга по имени. Меня зовут Маргарет.
      Анна кивнула.
      – Я была бы очень рада вашему обществу во время путешествия в…
      – Она не поедет, – твердо сказал Ангус. Две пары женских глаз воззрились на него. Ангусу стало не по себе.
      – А что, по вашему мнению, – не без любезности спросила Маргарет, – я буду делать?
      Ангус и сам не знал, откуда явились эти слова, не знал, как сформировалась в его голове эта мысль, но, взглянув на Маргарет, он вспомнил каждый момент, проведенный в ее обществе. Он ощутил ее поцелуи и услышал ее смех. Он увидел ее улыбку и прикоснулся к ее душе. Она слишком любит командовать, она слишком упряма, она слишком мала ростом для человека его размеров, но почему-то сердце перепрыгнуло через все эти преграды, и когда она подняла на него глаза – свои великолепные умные зеленые глаза, единственное, что он мог сказать, было:
      – Вы выйдете за меня замуж.
      Маргарет думала, что знает, каково это – потерять дар речи. Она не часто попадала в такое положение, но ей представлялось, что в общих чертах она с ним знакома.
      Она ошибалась.
      Сердце гулко забилось, голова закружилась, и Маргарет начала задыхаться. Во рту у нее пересохло, глаза стали влажными, в ушах зазвенело. Если бы поблизости оказался стул, она попыталась бы сесть на него, но скорее всего села бы мимо.
      Анна наклонилась к ней:
      – Мисс Пеннипейкер? Маргарет? Вам дурно?
      Ангус молчал.
      Анна повернулась к брату:
      – Кажется, она сейчас упадет в обморок.
      – Она не упадет в обморок, – мрачно сказал он. – Она никогда не падает в обморок.
      Маргарет принялась стучать ладонью по своей груди, словно этим можно было удалить вызванный потрясением комок, застрявший в горле.
      – Сколько времени ты знаком с мисс Пеннипейкер? – с подозрением спросила Анна.
      Ангус пожал плечами:
      – Со вчерашнего вечера.
      – Тогда откуда же тебе знать, упадет мисс Пеннипейкер в обморок или нет?
      – Знаю, и все тут.
      Анна твердо сжала губы.
      – Тогда откуда… постой-ка! Ты хочешь жениться на мисс Пеннипейкер, будучи знаком с ней всего один день?
      – Это спорный вопрос, – отрезал он. – Потому что она, кажется, не намерена сказать «да».
      – Да! – Это было единственное, что смогла выговорить Маргарет, но видеть и дальше его расстроенное лицо было просто невозможно.
      Глаза Ангуса наполнились надеждой и чем-то похожим на сомнение, и это было трогательно до невозможности.
      – Да?
      Она отчаянно закивала.
      – Да, я выйду за вас замуж. Вы слишком любите командовать, вы слишком упрямы, вы слишком высоки для женщины моего роста, но все равно я выйду за вас замуж.
      – Ах, как это романтично, – пробормотала Анна. – Вам следовало заставить его хотя бы встать на колени.
      Ангус не обратил внимания на ее слова. Он улыбнулся Маргарет, коснулся ее лица, и не было на свете руки нежнее, чем его рука.
      – Вы понимаете, – прошептал он, – что это самый безумный, самый необдуманный поступок, который вы когда-либо совершали?
      Маргарет кивнула.
      – Но при этом самый замечательный.
      – Самый? – с сомнением в голосе спросила Анна. – Самый? Откуда ты это знаешь? Ты же знаком с ней только со вчерашнего дня.
      – Ты, – сказал Ангус, пронзив сестру взглядом, – ты здесь лишняя.
      Анна просияла:
      – Вот как? Значит ли это, что я могу отправиться в Лондон?
      Через шесть часов Анна благополучно ехала в Лондон. Ангус прочел ей назидательную лекцию, Маргарет одарила кучей сестринских советов, и оба обещали, что через месяц приедут навестить ее.
      Конечно, она осталась в Гретна-Грин на свадьбу. Маргарет с Ангусом обвенчались менее чем через час после того, как он сделал ей предложение. Поначалу Маргарет заупрямилась, сказав, что должна венчаться дома, в присутствии родственников, но Ангус только поднял темную бровь и сказал:
      – Иисусе, виски и Роберт Брюс, ты же находишься в Гретна-Грин. Ты просто должна выйти замуж.
      Маргарет согласилась, но только после того, как Ангус навис над ней и шепнул на ухо:
      – Сегодня ночью я буду спать с тобой, будет у нас благословение священника или нет.
      Она тут же решила, что в поспешном венчании есть свои преимущества.
      И вот счастливая пара опять оказалась в своей комнате в трактире «Славный малый».
      – Я, наверное, куплю этот трактир, – рявкнул Ангус, перенося Маргарет через порог, – просто чтобы быть уверенным, что в этой комнате никто никогда не будет жить.
      – Ты так привязан к ней? – пошутила Маргарет.
      – Утром узнаешь.
      Она вспыхнула.
      – Ты все еще краснеешь? – рассмеялся он. – А ведь ты старая замужняя женщина.
      – Я замужем два часа! Думаю, я еще имею право краснеть.
      Он опустил ее на кровать и посмотрел так, словно Маргарет была лакомством, выставленным в окне кондитерской лавки.
      – Да, – пробормотал он, – имеешь.
      – Моя родня не поверит этому, – сказала она. Ангус накрыл ее свои телом.
      – Об этом будешь волноваться потом.
      – Я и сама все еще не верю в это.
      Он нашел губами ее ухо и сказал, обжигая дыханием:
      – Поверишь. Я постараюсь сделать так, чтобы ты поверила. – И он прижал ее к своей возбужденной плоти.
      Маргарет удивленно ахнула.
      – Теперь веришь?
      Она соблазнительно улыбнулась, сама не зная, откуда набралась такой смелости, и прошептала:
      – Еще не совсем.
      – Неужели? Разве этого доказательства не достаточно?
      Она покачала головой:
      – Хмм. Наверное, все дело в одежде.
      – Ты так думаешь?
      Он кивнул и принялся расстегивать пуговицы на своей рубашке, в которую она все еще была одета.
      – В этой комнате много, слишком много всяких тряпок.
      Рубашка исчезла, исчезла и ее юбка, а потом, прежде чем Маргарет успела устыдиться, Ангус избавился и от своей одежды, и теперь ничто их не разделяло.
      Это было необычайно странное ощущение. Он прикасался к ней везде. Он был над ней и вокруг нее, и вскоре, как поняла она с изумлением, от которого захватило дух, Ангус будет и внутри ее.
      Его губы теребили мочку ее уха, и он нашептывал дерзкие предположения, от которых она краснела до самых пяток. А потом он стал водить языком вокруг ее пупка, и она поняла, что Ангус проделает все эти смелые действия сегодня же ночью.
      Его пальцы проникли в ее женственность, и Маргарет задохнулась.
      – Тебе нравится? – спросил он. Она кивнула.
      – Хорошо. – У него был вид довольного собой самца. – А вот это тебе понравится еще больше.
      Его губы скользнули туда, где находились его пальцы, и Маргарет чуть не свалилась с кровати.
      – Нельзя! – Воскликнула она.
      Она почувствовала нежной кожей своего сокровенного места, что он улыбается.
      – Можно.
      – Нет, ты, право же…
      – Да. Можно. – И он принялся ласкать ее губами, и постепенно что-то внутри ее сжималось все сильнее и сильнее. Вожделение росло, пока не стало почти мучительным.
      И тут что-то внутри ее взорвалось. Некое глубоко запрятанное тайное место, о существовании которого она даже не подозревала, превратилось во вспышку света и наслаждения, и весь мир сосредоточился на этой кровати, на этом человеке.
      И это было прекрасно.
      Ангус вытянулся рядом с ней, обхватил ее руками, и она медленно вернулась на землю. Он по-прежнему был тверд, тело его было напряжено от желания, и при этом, как ни странно, он чувствовал себя удовлетворенным. Дело было в ней, понял он. В Маргарет. Ничто на свете не могло сравниться с ее улыбкой, с тем, что он подарил ей первое женское наслаждение, это тронуло его до глубины души.
      – Ты счастлива? – прошептал он.
      Она кивнула, вид у нее был сонный, сытый и очень-очень чувственный.
      – Это еще не все.
      – Что-то еще просто убьет меня.
      – О, я думаю, что ничего страшного не произойдет. – Ангус навис над ней, опираясь на руки.
      Она коснулась его лица.
      – Какой ты сильный. И какой хороший.
      Он повернул голову так, что его губы коснулись ее ладони.
      – Я люблю тебя.
      Сердце у Маргарет замерло – или, наоборот, забилось в два раза быстрее?
      – Любишь?
      – Это чертовски странно, – сказал он, улыбаясь отчасти смущенно, отчасти гордо. – Но это правда.
      Некоторое время она внимательно смотрела на него. Ей хотелось запомнить все, что связано с этим мгновением, начиная с блеска его темных глаз и кончая прядями густых черных волос, которые падают ему на лоб. И как озарилось его лицо, и какие у него сильные плечи, и…
      Сердце ее пылало. Впереди целая жизнь, чтобы запомнить все это.
      – Я тоже люблю тебя, – прошептала она. Ангус поцеловал ее. А потом сделал ее своей.
      Несколько часов спустя они сидели в постели и восторженно поедали то, что трактирщик поставил у двери их комнаты.
      – Я думаю, – неожиданно сказал Ангус, – что этой ночью мы зачали младенца.
      Маргарет выронила куриную ножку.
      – Господи, почему ты так думаешь?
      Он пожал плечами:
      – Я хорошо потрудился.
      – Ох, и ты считаешь, что одного раза…
      – Трех, – ухмыльнулся он. – Трех раз.
      Маргарет покраснела и прошептала:
      – Четырех.
      – Ты права! Я и забыл о…
      Она стукнула его по плечу:
      – Прошу тебя, хватит.
      – Нет, не хватит. – Он поцеловал ее в нос. – Я вот тут подумал…
      – Господи, помоги мне.
      – Учитывая, что мы с тобой Грины, и что мы находимся в Гретна-Грин, и что мы никогда не должны забывать о том, как мы познакомились…
      Маргарет тяжко вздохнула:
      – Перестань же, Ангус.
      – Гретель! – сказал он торжественно. – Можно будет назвать ее Гретель. Гретель Грин.
      – Иисусе, виски и Роберт Брюс, пожалуйста, скажите мне, что он шутит.
      – Или Гертрудой? Гертруда Грин? Это вроде бы не так своеобразно, но тетушка будет польщена.
      Маргарет опустилась на кровать. Сопротивляться было бесполезно.
      – Гровер? Грегори. Ты же не будешь возражать против Грегори. Галахад? Гизела…