Межзвездный корабль пробил облака и, готовясь к приземлению, начал описывать круги над пустынным плоскогорьем.
      Иклес, пилот корабля, имел вполне конкретное задание: получить для своей базы на планете Уплон информацию об умственном развитии землян. Для этого он согласно инструкции должен был вступить в общение с двумя людьми, находящимися на двух полюсах человеческого общества: с пастухом Мартином Ромеро, жившим близ испанского города Сория, на равнине, по которой течет река Дуэро, и с Германом Руффом, всемирно известным финансистом, владельцем заводов и трестов, президентом могущественных компаний и главным вкладчиком многих банков.
      Иклес быстро установил, где находится пастбище, на котором пас овец Мартин. А пастух между тем уже добрых десять минут наблюдал за движением летающего блюдца. Овцы испуганно сбились вокруг Мартина, а собака надрывно лаяла.
      — Да замолчи ты, Султан, чепуха все это, — успокоил Мартин собаку.
      Корабль мягко приземлился. Иклес увидел Мартина — накинув на плечи рваный плащ, пастух сидел перед своим убогим шалашом и раздувал жар полупогасшего костра.
      Пришелец из космоса был удивлен спокойствием пастуха — он ожидал встретить страх или восхищение, а Мартин спокойно придерживал яростно лаявшего Султана.
      — Добрый вечер, — приветствовал пастуха Иклес.
      — Вечер добрый, — отозвался Мартин. — Присаживайтесь к огоньку — сейчас не жарко.
      Ошеломленный пилот последовал его совету. «Да он дурак, наверное», — подумал Иклес и громко спросил Мартина:
      — Ты знаешь, откуда я?
      — Я так думаю, что издалека, — ответил пастух.
      — Видишь вон ту звезду? А я прилетел со звезды, которая еще дальше.
      Мартин почесал небритый подбородок и ответил гостю: 
      — Я всегда думал, что там, наверху, живут люди.
      — Как получилось, что ты стал об этом думать?
      — У пастуха много свободного времени, думай сколько хочешь.
      — И часто ты думаешь? — спросил Иклес тоном, в котором явно звучала ирония.
      — Частенько. Время тянется медленно, а занять его чем-то надо…
      — Можешь мне рассказать, о чем ты думаешь?
      — Почему не могу? Вот игры придумываю разные.
      И он стал выкладывать камешками на земле квадрат, который разделил потом на два равных треугольника. Иклес с любопытством следил за его движениями. Когда он увидел, как Мартин делит прямые углы диагоналями, брови пилота от изумления поползли вверх: пастух доказывал теорему, которую земляне называют теоремой Пифагора!
      Наконец Мартин взглянул на Иклеса и, улыбнувшись, сказал:
      — Ведь как интересно получается: сложить эти два квадратика, что поменьше, и выйдет один большой.
      И он показал на квадрат, построенный на гипотенузе треугольника.
      — Ты изучал когда-нибудь геометрию? — воскликнул Иклес.
      Мартин снова почесал подбородок.
      — Геометрию? А что это? Нет, не слыхал про такое. В школу ходил мальчишкой, читать и писать умею и считаю немножко.
      Иклес не верил своим глазам: этот мудрый невежда самостоятельно, без чьей-либо помощи доказал теорему, увековечившую имя великого ученого!
      Пастух протянул пилоту кусок хлеба и сыр. Иклес, взяв их, спросил:
      — Какими же еще играми ты развлекаешься в одиночестве?
      Мартин снова начал раскладывать камешки, но теперь — на большом расстоянии один от другого. Просто, но умно он изложил своими словами суть теории относительности и закончил так:
      — Длина, ширина и высота — это далеко не все. Есть еще одна мера, а может, и много других…
      Иклес был потрясен.
      — Ты слышал когда-нибудь об Эйнштейне?
      — Не слыхал, сеньор. А кто это такой?
      У пилота не оставалось больше сомнений: этот землянин с его интуитивным знанием высшей математики был гением.
      Из задумчивости его вывел голос пастуха:
      — В первый раз сюда спускаетесь?
      — Я в первый, но другие спускались и раньше.
      — А что ж мы их не видели?
      — Они прилетали на Землю больше тридцати миллионов лет назад, и следы их пребывания не исчезли по сей день. На плоскогорье в Андах, на границе между Перу и Боливией, они воздвигли огромные сооружения. В долине реки Наска остался гигантский космодром, где приземлялись и взлетали их корабли. Эти существа, мои предки, построили город, куда можно было пройти через глубокое ущелье только по мосту из света, точнее — из ионизированного вещества, появлявшегося по их желанию. В конце концов они вернулись на мою планету, Уплон, оставив на Земле множество следов своего пребывания. Оплавленный песок, который можно видеть в некоторых местах вашей пустыни Гоби, — память об их атомных взрывах. До вас дошли остатки их календарей, географических карт, мер, которыми они пользовались, а вы и не подозреваете даже, каково их происхождение.
      — Ну, а вы зачем к нам прилетели? — спросил Мартин.
      — Познакомиться с вами, узнать вас. Я должен побывать еще у одного жителя Земли — Германа Руффа.
      Герман Руфф, Герман Руфф… Пастух наморщил лоб. Имя было знакомое… и он вспомнил:
      — А, знаю. Читал про него в газете. Большой человек.
      — Умный?
      — Еще бы!
      — Умнее тебя?
      — Сравнили тоже! Я — бедный пастух, без образования… 
      Иклес ничего не сказал. Он уже принял решение немедлен-но отправиться в обратный путь. Если у этого землянина, прозябающего в безвестности и нищете, столь могучий мозг, то каковы же должны быть способности Германа Руффа!
      Попрощавшись с пастухом, он вернулся на корабль, который двумя минутами позже поглотило ночное небо.
      А в это самое время знаменитый Герман Руфф пил виски в своем фешенебельном клубе. За весь этот день его мозг не родил ни одной мысли — по той простой причине, что был к этому совершенно не способен. День он начал с посещения финской бани и парикмахерской. Позавтракал, потом сел в машину, затем последовали аперитив и второй завтрак в модном ресторане. Во второй половине дня — скачки, а потом спектакль, показавшийся ему смертельно скучным, и в заключение — приятное общество, которое он осчастливил набором банальностей и общих мест, а также несколькими фразами о международных делах, вычитанных им из какого-то журнала.
      Герман Руфф был глуп как пробка. Инженеры, техники, специалисты в самых различных областях вели его дела и управляли его заводами, обеспечивая их почти автоматическое функционирование. Своим влиянием, престижем, славой он был обязан исключительно деньгам, приобретенным когда-то его прадедом не слишком честными путями.
      Пришелец из космоса вынес, таким образом, совершенно ложное представление о жителях Земли. Он не знал простой истины: «Я — это я и мои обстоятельства».
      Мартин Ромеро был гений, которого страшные, роковые, беспощадные обстоятельства (его происхождение) сделали пастухом и обрекли на жизнь среди овец и овчарок. Что же касается Германа Руффа, то его жизнь предопределили другие обстоятельства, которым — и ничему другому — был он обязан своим сказочным богатством и славой.
      Вернувшись на свою базу, Иклес доложил: «Земля населена существами с колоссальными способностями, настолько выдающимися, что тех, кто достигает всего лишь уровня гения, отправляют пасти овец».