На следующий день Ника не могла дождаться прихода Кости. Она застыла в напряженном ожидании, нервозно сжимая подлокотники инвалидной коляски. Стоило Косте переступить за калитку, как девочка, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться, бессвязно заговорила:
      - Он исчез... Совсем... Нигде нет... Это все из-за нее, я знаю...
      - Что случилось? Говори толком.
      - Колобок. Она его увезла. Вчера накинулась на него, как ведьма. А сегодня после завтрака поехала с соседями в деревню за покупками и его увезла. На машине увезла, чтобы выбросить подальше. Он не найдет дороги. Я его больше никогда не увижу.
      "Этого следовало ожидать", - мрачно подумал Костя. Как ему сразу не пришло в голову, что эта мегера Полина ни за что не разрешит оставить в доме собаку? И что его дернуло привести Колобка? Теперь Ника только больше расстроилась.
      - Не кисни. Мы с ребятами на велосипедах сгоняем и его найдем.
      - Это ведь ничего не решит. Она его все равно прогонит. Я не хочу оставаться в этом доме без Колобка. Почему всех, кто мне нужен, отсюда прогоняют?
      В словах Ники была доля правды. Костя понимал, что про Колобка придется забыть. Даже если его удастся найти, Полина его тут не оставит. Но встретившись с Никой взглядом, он вдруг осознал, что не может ей об этом сказать. Она надеялась на него, ждала, что он найдет выход. В который раз он почувствовал, что несет ответственность за эту девчонку. Как ни странно, это вселило в него уверенность. Мгновение подумав, Костя сказал:
      - Жди меня. Я скоро. Все будет как надо.
      Он побежал к калитке, но, передумав, вернулся и, глядя Нике прямо в глаза, попросил:
      - Обещай мне, что ты никогда не ... Ну, в общем, ты знаешь чего.
      Ника со стыдом вспомнила про царапину на запястье. Неужели Костя думает, будто после того, как ее попытка свести счеты с жизнью кончилась таким нелепым фарсом, она захочет повторить ее? Удивительно, до чего же много значения иногда люди придают словам. Она с готовностью произнесла желаемое слово:
      - Обещаю.
      - Жди! - еще раз на бегу бросил Костя и, ничего больше не объяснив, умчался.
      Ника осталась одна. Она не могла даже предположить, что собирается предпринять Костя. При нем безысходность отступала, но стоило ему уйти, как она опять подкрадывалась и неслышными кошачьими шагами бродила вокруг.
      Через полчаса, вместившие тысячи, миллионы минут ожидания, запыхавшийся и взмокший Костя, громыхая садовой тачкой, показался в проеме калитки. Он подкатил тележку по дорожке до веранды и доложил:
      - Карета подана! В лес на пикник поедем. Пусть тут Полина поквакает. А ребята на великах в деревню махнули Колобка искать.
      Ника смотрела на садовую тачку и не знала, что сказать. Никто на свете не мог бы додуматься до такого! Костя был невероятным человеком. Что бы она делала, если бы они не встретились? Черно-белые кадры ее прежней жизни ненужной скомканной пленкой валялись где-то в прошлом. Краски врывались в нынешний день. Она поверила, что Колобок найдется. Все неприятности и огорчения казались незначительными и пустячными.
      - Ты сумасшедший, - улыбнувшись, прошептала Ника.
      - Ты сумасшедших еще не видела. Посмотришь, как Полина свихнется, когда тебя дома не застанет. Если она и после этого Колобка прогонит, тогда я не знаю.
      Костя кивнул на тачку.
      - Так сподручнее в лес ехать. Там местами тропка совсем узкая. Только надо чего-нибудь подстелить, а то отец в ней навоз возил, - сказал Костя и, спохватившись, добавил: - Но ты не думай, я ее хорошо отмыл. Просто она еще мокрая. Я бы старое одеяло захватил с чердака, но боялся, что мать пристанет с расспросами.
      - Возьми в моей комнате на софе плед, - предложила Ника.
      - Нет, сначала надо какое-нибудь старье. Зачем вещь портить? - по-хозяйски рассудил Костя.
      Ника не понимала, как можно в такую минуту думать о пустяках вроде пледа. Она вся трепетала от волнения перед предстоящим походом в лес. Сама мысль о пикнике была столь невероятной и фантастической, что не приходила ей даже в самых радужных мечтах.
      Пока Костя застилал тележку, Ника торопясь укладывала в корзинку печенье, сыр, фрукты, холодея от страха, что может не вовремя явиться Полина и, как всегда, все испортить.
      Наконец Костя подкатил тачку к самым ступенькам. Только теперь Ника представила всю сложность ситуации. Болезнь брела за ней по пятам. Несколько ступенек между инвалидным креслом и тележкой легли непреодолимой пропастью. Неожиданно Костя подхватил Нику на руки и просто и естественно сказал:
      - Держись крепче.
      Не веря в то, что все это происходит на самом деле, Ника обхватила его за шею. Она чувствовала себя героиней романа и боялась дышать, чтобы не нарушить волшебство момента. Костя был так нереально близко. Она обнимала его. И даже то, что для него эта близость ничего не значит, не могло затмить ее счастья.
      Ника впервые была в настоящем лесу. Все иллюстрации, фотографии и фильмы, которые ей доводилось прежде видеть, казались неумелой пародией на красоту. Изнутри лес был другим. Девочка жадно вдыхала терпкий запах хвои и тягучий сладкий аромат медуницы. Ей хотелось все пощупать: шершавую кору дерева и мягкий волглый мох, чтобы еще и еще раз убедиться, что все это не сон. Увидев чагу, гриб или неприметный цветок, она то и дело восторженно по-детски восклицала: "Смотри!"
      Рядом с ней Костя тоже проникся ощущением праздника и радовался обычным вещам, на которые никогда не обращал внимания. Он чувствовал себя богачом и щедро дарил Нике свои сокровища, объезжая все заповедные места, куда можно было проникнуть с тележкой. Тачку то и дело встряхивало на тропинках, изрытых узловатыми корневищами. Ника опьянела от лесного воздуха, от новых ощущений и от близости Кости.
      Неожиданно тропа вышла на черничную поляну. Костя тотчас решил устроить здесь привал. Место было незнакомое, и все же Косте показалось, что он здесь бывал прежде. Вдруг его осенило: да ведь сюда его впервые привела Костяника. Он не раз плутал по лесу в поисках этой поляны, но напрасно. Какое колдовство вывело их сюда сегодня? Что это: случайность или...
      Размышления Кости прервало восклицание Никандры:
      - Смотри, настоящая черника! Давай остановимся здесь!
      И тотчас все вопросы и сомнения, накатившие на Костю, исчезли. Две Ники слились в одну, и уже ничто не казалось странным.
      Смеясь и переговариваясь, они рвали фиолетовые ягоды с курчавых кустиков. Скоро губы Ники стали лиловыми, и от этого вихры цвета майского меда выглядели еще более солнечными.
      Березы водили хоровод вокруг поляны. Легкомысленный ветерок путался в кронах, нашептывая им свои секреты.
      "Понарошку у нас свидание", - подумала Ника.
      И от этого детского "понарошку", отменяющего все невозможное, ей сделалось легко и весело.
      Перевалило за полдень. Разморенные зноем часы текли медленно и тягуче, а для Ники время летело вскачь. Солнце стояло еще высоко, но тени стали длиннее. Близился вечер. Пора было возвращаться. Тележка подпрыгивала на ухабах без прежнего задора. Разговор не клеился. Ника погрустнела. Сначала Костя пытался ее рассмешить, но вскоре сдался: настроение девочки передалось и ему.
      В лесу кто-то настойчиво аукался. Прислушавшись, Костя с удивлением узнал голос Мишки: "Костя-я-я..."
      Ника интуитивно поняла, что праздник кончился. Больше такого дня в ее жизни не повторится. "Надо все запомнить", - мысленно твердила она, чтобы отвлечься и заглушить предчувствие грядущей беды, но ее взгляд, еще недавно такой жадный и пытливый, теперь скользил, ни на чем не задерживаясь.
      Ребята перекликались, пока из зарослей малины на тропу не вылез растрепанный Мишка.
      - Ну вы даете! Там все на ушах стоят! Предки твои приехали. Мымра им настучала, что ты пропала. Мы со Степкой уже целый час лес прочесываем. Ну вам влетит!
 

       Увидев приближающуюся к дому процессию, Родион Викторович вышел на улицу. Он не впустил Костю с тачкой за калитку, словно даже прикосновение колес к садовой дорожке могло осквернить двор, а подхватил Никандру с тележки и, не удостоив Костю с Мишкой взгляда, на руках понес дочь в дом.
      - Я хотел объяснить... - начал было Костя, но Родион Викторович, едва сдерживая гнев, перебил его:
      - Нам с вами говорить не о чем. Мы, кажется, к вам неплохо отнеслись, Константин, а вы...
      - Каждый день его тут поили, кормили. Я слова не сказала, - угодливо заквохтала домработница Полина, семеня следом, словно жирная курица.
      - Папа, Костя не виноват, - вступилась Никандра.
      Самый счастливый день в ее жизни кончился. Лесная прогулка канула в Лету. Казалось, она была очень давно, в другой жизни. Карточный домик счастья рухнул, оставив на руинах злые, каменные лица, упреки и холод.
      Костю больно резанули слова "кормили, поили". Знал бы он - в жизни не прикоснулся бы к их дорогим конфетам и заграничным печеньям. Как будто он за этим ходил! Он направился вслед за отцом Ники, чтобы объясниться, но Полина преградила дорогу и неторопливым, основательным жестом закрыла дверь у него перед носом. Костя рванул на себя вычурную медную ручку, но дверь уже защелкнули на замок. Кипя от ярости, Костя повернулся и пошел прочь. Дождался! Мало того, что его выставили из дома, так еще и при Мишке. Подойдя к тачке, Костя с силой пнул ее ногой по колесу, словно она в чем-то провинилась.
      - Да ладно тебе психовать. И чего тебя дернуло Нику на тачке в лес тащить? Ты что, в нее влюбился? - проворчал Мишка, беря тележку за ручки.
      Колеса протяжно зашуршали по гравию в тон резкому хрусту шагов. Костя зыркнул на друга и сердито огрызнулся:
      - Дурак ты, Миха. По-твоему, раз девчонка, то обязательно любовь?
      - Нет, ну интересно, конечно. Дочка такого человека. Дом, как музей, и все такое, - неопределенно сказал Мишка.
      - И ты туда же! Думаешь, я за этим туда ходил? Кормили, поили, - передразнил он Полину. - За этим, да?
      - Да ничего я не думаю. Может, если бы по мне дочка знаменитого художника сохла, я бы там вообще дневал и ночевал.
      Костя остановился и, повернувшись к Мишке, медленно постучал костяшками себе по лбу.
      - Ты, по-моему, на этих делах уже свихнулся. То Аньку мне сватал, теперь... Ника мне просто друг, сечешь? Нет между нами ничего и быть не может, - отрезал он.
      - Ладно, нет так нет, - лениво согласился Мишка.
      Иногда Костик был для него загадкой. Неужели он и правда не видит, что Ника в него влюбилась по уши? А может, девчонки по нему с ума сходят оттого, что он на них внимания не обращает? Мало Ники и Аньки, теперь еще и Верка хвост распустила. Мишка представил аппетитную Верку в туго обтягивающих джинсах, кофточке, едва прикрывающей пышную грудь, и с завистью подумал, что из всей троицы он бы знал, кого выбрать, нет базара.
 
      Атмосфера в доме Ивановых была так накалена, что, казалось, вот-вот пройдет разряд. Усадив дочь в инвалидное кресло, Родион Викторович размашисто ходил по гостиной.
      - Это же черт знает что такое! В лес! На тачке! И главное, тайком! А если бы что случилось? Ты не хочешь объяснить своей выходки?
      Ника, насупившись, молча уставилась на сцепленные пальцы. Что может с ней случиться хуже того, что есть? И где найти слова, чтобы рассказать про тайную вражду с Полиной, про ее вечное стремление сделать больно? Разве он поймет и поверит? Полина всегда найдет способ подольститься.
      - Я тебя еще раз спрашиваю, почему ты ничего не сказала Полине?
      - Она выкинула мою собаку, - не поднимая глаз, проговорила Ника.
      - Какую еще собаку?
      - Колобка. Мне его Костя подарил.
      Полина подобострастно поспешила вставить свое слово:
      - Да разве я выкидывала? Что правда, то правда. Притащил этот парень сюда грязную дворнягу, всю блохастую. Ну как же можно ее в доме держать? Может, она еще и заразная! Вот я и не пустила пса дальше веранды, пока вы не приедете и не рассудите, как быть. А если он убежал, так ведь он уличный, к месту не приучен.
      - Она все врет! Он не убежал. Она сама увезла его подальше, чтобы он не нашел назад дорогу. Она всем старается насолить! - не сдержалась девочка.
      - Ника, что за тон! Не груби! Я тебя просто не узнаю! - оборвал ее отец.
      Чувствуя поддержку, Полина обиженно поджала губы и с показным смирением опустила голову.
      - А зачем она выбросила его? Он ведь погибнет!
      - Знаешь, какая-то дворняга - это не причина, чтобы устраивать переполох, измываться над женщиной, которая за тобой ухаживает, и заставлять меня, срывая все планы, нестись сюда!
      Порой Родиону Викторовичу казалось, что жена права: девочка слишком избалована и с возрастом становится все более несносной. Но, с другой стороны, его преследовало глупое, необъяснимое чувство вины перед дочерью за то, что она калека и что он уделяет ей не слишком много времени. Но кто из родителей уделяет больше? Он работает с утра до ночи, чтобы обеспечить ей нормальную жизнь.
      - Это не какая-то дворняга. Он мой. У меня больше никого нет! - вырвалось у Ники.
      Отец по-своему истолковал слова дочери.
      - Могла бы сказать, что ты хочешь собаку, и мы купили бы тебе хорошего породистого щенка, - сказал он, привычно стараясь откупиться от проблем отцовства очередным подарком.
      - Мне не нужна никакая собака, кроме Колобка. И он не виноват, что у него нет породистых родителей. Зачем она прогнала его? И ребят прогнала.
      - Я никого не прогоняла. Думаю, после того, что они сделали, им стыдно показываться на глаза, - сказала Полина.
      - И что же они натворили? - поинтересовался отец Ники.
      - Я не говорила вам, потому что не хотела расстраивать. И потом, Нике это было бы неприятно, - фальшиво проговорила женщина и, выдержав паузу, как будто ей с трудом давалось это признание, закончила: - Они пытались украсть бинокль.
      - Неправда! Я сама им дала посмотреть. А она обвинила их в воровстве.
      - Вот как оборачивается! Значит, во всем я виновата! За все мои труды... - Полина подняла передник, вытирая несуществующие слезы.
      Родион Викторович подошел к женщине и примирительно положил руку ей на плечо:
      - Ну что вы, Полина. Успокойтесь.
      Почувствовав, что сила на ее стороне, Полина нарочито громко всхлипнула:
      - Ведь как стараюсь и все не угожу. Может, мне вообще уйти?
      - Зачем же так сразу, Полина, дорогая. Что мы будем без вас делать?
      - Уйду я, уйду, - настойчиво повторила Полина, видя, что ее не отпускают.
      Она даже себе не признавалась, что давно была влюблена в хозяина безнадежной любовью старой девы к знаменитости. Всегда элегантный, подтянутый, Родион Викторович был для нее идеалом мужчины. Запах его дорогого одеколона, его мягкий упрашивающий тон кружили голову стареющей женщине. Было приятно ощущать себя центром его внимания. И тут настал ее звездный час - как в радужном сне, она услышала слова своего идола:
      - Ведь вы для нас как член семьи.
      "Член семьи" - неужели он и правда сказал так? Полина уже представляла, как будет пересказывать эту сцену каждой из своих приятельниц, заканчивая ее апофеозным: "Вы для нас как член семьи!"
      Ника с гадливостью наблюдала эту сцену, сплошь пронизанную фальшью.
      - Почему ты веришь ей и не веришь мне?! - воскликнула она.
      - Потому что я всегда был с тобой слишком мягок. А вседозволенность тоже должна иметь границы. Ты стремилась, чтобы мы тебя отсюда забрали? Изволь, в ближайшее время заберем. А пока будешь во всем слушаться Полину. И хватит капризов. Достаточно того, что ты сегодня всех на ноги подняла, - ледяным тоном сказал отец и, смягчившись, обратился к женщине: - А вы с ней построже, не бойтесь проявить характер.
      Он взглянул на часы. Пока доедет до города, будет уже слишком поздно. Весь вечер псу под хвост! Впрочем, можно зайти в "Артистическое кафе". Рюмка коньяку и легкая болтовня ни о чем помогут привести нервы в порядок.
 
      Приехав за хлебом, Костя увидел возле сельского магазина Колобка. Пес бегал вокруг картонной коробки, служившей урной, выискивая пропитание. Увидев Костю, он завилял хвостом и подбежал.
      - Вот ты где, дуралей, - Костя потрепал пса по загривку.
      По правде говоря, он не слишком обрадовался встрече. Возникали только новые проблемы. Ника никогда не поняла бы его и не простила, брось он Колобка здесь. Но, с другой стороны, сейчас не хватало только собаку к Ивановым притащить. Правда, можно его пока устроить у себя.
      - Мать меня убьет, если я тебя в дом притащу, - вздохнул Костя.
      Колобок слушал, подняв одно ухо и преданно глядя Косте в глаза. Его хвост понуро обвис и только изредка нерешительно покачивался, как будто пес понимал, что радоваться особенно нечему.
      - Ладно, пойдем. Что-нибудь придумаем.
      Хвост-пропеллер тотчас отчаянно закрутился.
 
      Костя не стал брать собаку к Нике. Ему и без того предстоял нелегкий разговор с ее родителями. Надо было объяснить все про Полину и почему он, никого не предупредив, увез Нику в лес. Правда, он обещал ей, что никому не расскажет, как она пыталась покончить с собой. Хотя, может быть, ее отцу и следовало бы задуматься.
      Костя привычно зашел в калитку и направился к дому, где Полина подметала крыльцо. Женщина оторвалась от своего занятия и, смерив гостя неприветливым взглядом, покачала головой.
      - Явился. И не совестно.
      - Я к Родиону Викторовичу, - буркнул Костя.
      - Больше у него дел нет, как тебя дожидаться. Уехал он.
      - А Ника?
      - И ее нет. Все уехали, - отрезала Полина.
      Костя сник. Он не думал, что они с Никой расстанутся вот так, не попрощавшись. Он даже не успел сказать ей про Колобка.
      - А она больше не приедет? - обескураженно спросил он.
      - Я докладывать не уполномочена. К тому же после вчерашнего тебе лучше забыть дорожку к нашему дому, - произнесла Полина, с удовольствием ощутив на губах вкус слов "наш дом".
      Полина вновь принялась мести ступеньки, будто хотела вместе с пылью вымести и Костю, и все воспоминания о прошедшем лете прочь за порог этого дома.
      Больше здесь делать было нечего. Костя повернулся и побрел домой. Как же так, Ника уехала, и он даже не успел поговорить с ней, взять ее номер телефона. Вдруг в нем шевельнулось сомнение: а может, она еще здесь? Иначе почему бы осталась Полина? Она ведь при Нике сиделкой, чего ей тут одной делать?
      Парень замедлил шаги, а потом резко повернул назад. Дойдя до особняка Ивановых, он решительно нажал на кнопку звонка. Никто не отозвался. Чем дольше за дверью по комнатам эхом разносилась трель, тем больше в Косте росла уверенность, что Ника в доме и ее держат взаперти.
      "Вот сволочи! Они ее доконают", - со злостью подумал он.
      Нужно во что бы то ни стало повидать ее. Но как? Может, ночью, когда все лягут спать? Мысль не показалась Косте ни странной, ни абсурдной. Главное, чтобы Ника не падала духом и знала, что она не одна.
 

       После полуночи фонари на улицах гасили, и поселок освещался лишь одинокой лампой луны. Холодный свет стекал на жестяные крыши, путался в кронах деревьев. Костя вышел к особняку Ивановых. По другой стороне улицы сплошной черной стеной стоял лес. Ночью деревья были неразличимы, и только вверху зубчатые контуры елей очерчивались на фоне подсвеченного юпитером луны неба. Звезды казались близкими, будто близорукое небо клонилось к земле.
      Калитка была заперта. Костя перемахнул через забор, крадучись подошел к спящему дому и тихонько постучал в окно Ники. Тишина. Он стукнул опять. Прошла минута, а может, пять. Дом был глух и слеп. Здесь не ждали гостей, тем более в столь поздний час. А что если он ошибся и Ника в самом деле уехала? Костя ощущал себя полным идиотом: и чего он полез ночью в чужой дом? Не хватало, чтобы его Полина застукала. Он на цыпочках пошел прочь, как вдруг окно комнаты окрасилось оранжевым светом, отбросив яркий желтый квадрат на землю перед домом. Значит, Ника здесь!
      Костя вернулся к окну, но в плотно задернутой шторе не было ни щелочки. Он снова поскребся в стекло. В ответ электрический свет погас и вспыхнул вновь, как сигнал бедствия. Все, что Ника могла, - это зажечь лампу. Даже подойти к окну и отдернуть штору было для нее непосильной задачей. Костя представил себе, как она, беспомощная и одинокая, сидит запертая в своей комнате, и перед глазами вновь всплыла страшная картина: липкая алая струйка на белом запястье. Ника обещала, что это никогда не повторится, но... он должен быть рядом! Он должен поговорить с ней любой ценой.
      Костя сжал кулаки. Что ж, если родители Ники думают, что из нее можно сделать пленницу, то он им покажет, как издеваться над человеком. Он дробно отбил по стеклу расхожий ритм и поспешил домой. Решение пришло само собой, и Костя ни на миг не усомнился в его правильности.
      Отперев сарай, который одновременно служил мастерской отца, Костя лучом карманного фонарика обшарил опрятные полки. Отец часто говорил: "Порядок время экономит". Каждая вещь лежала на своем месте. Сейчас это было как нельзя кстати. Костя лихорадочно порылся в коробке с инструментами и вытащил алмазный резец.
 
      Ника без сна лежала в постели. Вчера, когда Полина не разрешила ей повидаться с Костей, она впала в отчаяние. Лето было на исходе, и она боялась, что им даже не удастся попрощаться. И вот неожиданный подарок - ночной визит! Значит, Костя знает, что она не уехала. Он был здесь. Жаль, что она не может дотянуться до окна и распахнуть его! Но теперь Ника знала, что делать. Она была уверена, что завтра утром Костя придет опять. Если его и на этот раз не впустят, она объявит голодовку.
      Вдруг Ника услышала слабый скрежет по стеклу. Что это? Неужели Костя вернулся?
      Лунный свет отражался в окне, покрывая его серебристой амальгамой. Алмазный резец скребся по стеклу, оставляя на зеркальной поверхности четкий след. Дрожали руки. В ночной тишине скрежещущий звук казался неимоверно громким. К тому же у Кости не было навыка в резке стекла, и он боялся, что оно вылетит и, разбившись на осколки, перебудит всю округу. Но отступать было поздно.
      Свет зажегся вновь. Зеркальность окна испарилась, обнажив оранжевые гардины.
      Когда наконец Костя отодвинул занавеску, рубашка у него на спине взмокла от пота.
      - Гаси свет, а то мегера проснется, - шепотом сказал он, спрыгивая с подоконника.
      Девочка поспешно щелкнула выключателем, и комната погрузилась во мрак. Радость, замешанная на восторге, так переполняла Нику, что она была не в силах сдержать ее. Онемев от навалившегося счастья, Ника глядела на Костю с выражением неверия и благоговения, как человек, ставший свидетелем чуда. По ее щекам медленно поползли струйки слез.
      Костя отдернул штору, впустив в комнату бледный серебристый свет, от которого все казалось нереальным, и присел на краешек тахты.
      - А я днем приходил.
      - Я знаю, - едва слышно отозвалась Ника.
      - Они тебя что, заперли?
      - Отец уехал, а Полина теперь устанавливает свои порядки. Но это неважно. Я не хочу думать об этом. Давай их всех забудем.
      Какое ей дело до того, что Полина побежит названивать отцу и он опять примчится со своими упреками. Это будет завтра, через вечность. Завтра она готова была умереть, потому что сегодня случилось самое волшебное, что могло с ней случиться. Нет, она никогда-никогда не сможет признаться Косте в любви. Особенно теперь. Она не имеет права вешать на него бремя своего признания и связывать его чувством жалости. Достаточно того, что он рядом. Она слишком хорошо знала, что не может рассчитывать на взаимность. Столько нормальных, здоровых девчонок были бы рады, обрати на них Костя внимание! У нее нет шансов. Инвалидное кресло всегда будет стоять между ними. И все-таки, если Костя здесь, значит, она ему небезразлична.
      Лицо Ники белело тусклым пятном с огромными темными провалами глаз.
      - Ты плачешь? - Костя провел ладонью по ее влажной щеке.
      Ника замотала головой.
      - Нет, просто все было очень плохо и вдруг стало очень хорошо.
      - А знаешь, Колобок нашелся, - вспомнил Костя еще одну хорошую новость.
      Теплая летняя ночь дышала в раскрытое окно. Время остановилось. Они говорили о пустяках, вспоминали общие шутки. Жаркий шепот вплетался в мерный стрекот цикад, пока и те не смолкли, оставив ночь для двоих. Мир сузился до пространства маленькой комнаты. А комната расширилась до размеров вселенной. Никто не обратил внимания, как утро высветлило небо на востоке, окрасив его в бледно-сиреневый цвет. И лишь когда солнце сбрызнуло верхушки берез золотом, отчего синие тени на земле стали еще контрастнее и с улицы потянуло свежестью, пронизанной пряным запахом трав, Костя и Ника заметили течение времени. Через окно просочился блеклый свет раннего утра, и от этого пространство комнаты тотчас съежилось.
      - Надо идти. Уже поздно, - сказал Костя.
      - Или слишком рано, - печально улыбнулась Ника.
      Они смущенно замолчали. Костя почувствовал, что не может уйти просто так. Может быть, это их последняя встреча в этом году. Надо бы поцеловать ее на прощание. Костя ощущал, что и Ника ждет этого. И вдруг совсем некстати на ум пришли слова Мишки. А что, если Ника и правда влюбилась? Тогда целовать ее будет нечестно, непорядочно, ведь он относится к ней просто как к другу. Но, с другой стороны, все это чушь, Мишкины выдумки. Он же сам притащился к Нике, да еще среди ночи. По-Мишкиному, так это уже прямо любовная страсть.
      - Ну пока, я завтра обязательно приду. То есть сегодня, - усмехнулся он и, склонившись, неловко коснулся губами щеки Никандры.
      Через минуту Ника осталась одна. Она приложила руку к щеке, будто пыталась удержать мимолетный поцелуй Кости, словно он мог вдруг упорхнуть.
      "Как прикосновение крыльев бабочки, - подумала Ника. - Как дуновение..."