Тамара Крюкова
      Блестящая калоша с правой ноги
      ГЛАВА 1. КАЛОША ВОЛШЕБНИКА
      Однажды, добрый Волшебник возвращался на метро от друга художника, с которым они частенько собирались поиграть в шахматы. Вы думаете, волшебников на свете больше нет, и они были только в стародавние времена? Ничего подобного. Некоторые из них дожили до наших дней. Именно о таком волшебнике и пойдет речь. Поскольку жил он так долго, что у вас и у всех ваших друзей не хватит пальцев, чтобы сосчитать прожитые им годы, то был он очень старенький и одевался старомодно. Выходя из дома, он всегда надевал поверх ботинок черные блестящие калоши на случай дождя. От старости Волшебник стал чуточку рассеянным, поэтому-то и случилось несчастье: он потерял калошу с правой ноги. А произошло это вот как.
      В метро была ужасная толчея, и на своей остановке Волшебник протискивался к выходу с большим трудом. Немудрено, что когда кто-то нечаянно наступил ему на правую ногу, и калоша соскользнула с нее, рассеянный Волшебник этого не заметил, и калоша так и осталась лежать на полу вагона. Может быть, на этом бы все и кончилось, будь это простая калоша, но так как это была Калоша волшебника, история тут только началась.
      Двери вагона закрылись, и поезд помчался дальше. Калоша не сразу поняла, что попала в беду. Некоторое время она продолжала как ни в чем ни бывало лежать на полу, но вскоре с удивлением увидела, что ни Волшебника, ни ее сестрицы с левой ноги нигде нет. Вокруг был густой лес ног. Калоша растерялась и не на шутку обеспокоилась.
      Лежать одной посреди вагона ей не нравилось, но что делать, она не знала, ведь раньше она шла туда, куда шел Волшебник, и думать самостоятельно не умела.
      "Надо с кем-нибудь посоветоваться", - решила она. Недалеко от нее стояли хорошенькие красные туфельки на каблучке, и Калоша обратилась к ним:
      - Вы случайно не знаете, что делать, если остался один в незнакомом месте?
      Туфельки ничего не ответили и, поджав бантики, отвернулись.
      "Фи, какие задаваки", - сморщилась Калоша и повернулась в сторону пары поношенных мальчишеских ботинок с облупленными носами и порваным шнурком.
      - Привет! - поздоровалась Калоша. - Вы не посоветуете, куда мне отсюда направиться?
      Ботинки тупо уставились на Калошу дырочками от шнурков и не промолвили ни слова.
      "Ну и ну, почему со мной никто не хочет разговаривать?" - огорчилась Калоша.
      Откуда ей было знать, что у обычных людей обувь говорить не умеет.
      - Смотри, кто-то калошу потерял! - сказал вдруг мальчишка, которому принадлежали ботинки.
      - Может, ее сдать в стол находок? - предложила хозяйка красных туфелек.
      - В музей ее надо сдать, вот куда, - засмеялся мальчишка. Поезд остановился, и мальчишка наподдал по Калоше так, что та вылетела из вагона и шлепнулась на платформу.
      - Эй, полегче, если я и просила подсказать мне, куда идти, то можно было бы сделать это повежливее, - крикнула Калоша, но за гулом поездов ее никто не услышал. К тому же мальчишка и его ботинки были уже далеко.
      Только теперь Калоша по-настоящему поняла, что она потеряна. Мимо нее сновали ботинки, туфли, сапожки, но никому не было до нее никакого дела. Ей стало так грустно, хоть плачь, но Калоша не привыкла разводить сырость, поэтому она сказала сама себе:
      - У меня нет причин для огорчений. Во-первых, я блестящая, а далеко не каждый может этим похвастаться. Во-вторых, я правая всегда и во всем, а это тоже довольно редкое качество. И, наконец, я совершенно свободна и могу отправиться в путешествие полное чудесных приключений.
      Все получалось не так уж плохо. Правда, не так-то просто отправиться в путь одной, без волшебства тут не обойтись, но Калоша так долго жила у волшебника, что знала - делать чудеса совсем не трудно, если умеешь. Она тотчас придумала заклинание и произнесла:
      Хочешь верь, а хочешь нет,
      Обойду весь белый свет.
      Появитесь у калошки
      Две резиновые ножки.
      В тот же миг у Калоши появились крошечные резиновые ножки и такие же маленькие ручки, и она храбро направилась вслед за спешащими ботинками. Самое удивительное, никто внимания не обращал на шагающую Калошу: то ли все были слишком погружены в свои мысли, то ли ножки у Калоши были совсем неприметными. Так или иначе, Калоша благополучно добралась до эскалатора и поднялась наверх.
      ГЛАВА 2. ВЕЛИКИЙ КОНСТРУКТОР
      Стояла чудесная калошная погода. Только что прошел ливень, и повсюду были лужи: огромные, как озера, и совсем маленькие с кукольную тарелочку, которые стали просыхать, как только первые лучи солнца робко просочились из-за туч. Скоро солнце растопило остатки облаков и вышло во всем своем великолепии. Оно, как в зеркало, заглянуло в каждую лужицу, в каждую капельку, и засверкало миллионами отраженных солнышек. Мир заулыбался.
      - Хорошо, что я выбралась сегодня погулять. В такой день торчать под вешалкой просто преступление! - сказала Калоша и, высоко задрав полированный нос, направилась по улице, с удовольствием шлепая по лужам, потому что калошам это делать не воспрещается.
      Вскоре Калоша добралась до парка. Здесь кроны деревьев смыкались над посыпанными гравием дорожками, образуя тенистые коридоры. Жемчужная россыпь росы блестела на изумрудной зелени лужаек. Калоша почувствовала неодолимое желание зайти в парк.
      - Ну что ж, самое время припарковаться, - сказала она и шагнула на шуршащую дорожку.
      Вдоль аллеи стояли разноцветные скамейки. На одной из них сидел человек лет семи и вертел в руках такой красивый парусный кораблик, каких Калоша в жизни не видела. Как зачарованная, она подошла, чтобы получше разглядеть паруса и снасти. Кораблик был совсем как настоящий. На носу у него красовался сам повелитель морей Нептун с трезубцем в руке. Борта ощетинились рядом грозных пушек. На палубе стояли спасательные шлюпки. С мачт паутинкой спускались веревочные лесенки и канаты. На борту золотом было выведено "Гота Предестинация".
      Калоше не терпелось поглядеть, как парусник отправится в плавание, но хозяин, как видно, не торопился спускать корабль на воду. Он был занят тем, что пытался достать из рубки маленького пластмассового моряка. Мальчишка всовывал в окошко то один палец, то другой, но подцепить человечка ему никак не удавалось. Вдруг перегородка с треском сломалась, и моряк вывалился из рубки прямо на ладошку мальчугана. Тот попробовал покрутить моряку руки и ноги, а потом, заметив, что голова пластмассового человечка состоит из двух половинок, лихо снял верхнюю часть со лбом и затылком и перевернул ее, так что затылок теперь получился на месте лба.
      Калоша была явно озадачена.
      "Интересно, зачем он это сделал?" - задумалась она, но ответа на свой вопрос так и не получила, потому что мальчишка был уже занят другим делом. Потеряв к искалеченному человечку интерес, он отложил его в сторону и с усердием принялся ковырять якорь. Раздался щелчок, и якорь отвалился.
      Калоша так и ахнула, она думала, что хозяин кораблика очень расстроится, но ничего подобного. Мальчишка без тени огорчения поднял якорь с земли и со словами: "Чтоб не потерялся", - засунул его в рубку.
      На этот раз Калоша не выдержала. Она не могла молчать, когда на ее глазах ломают такой красивый парусник.
      - Что ты делаешь?! - она возмущенно топнула резиновой ножкой.
      Мальчишка огляделся. Возле скамейки никого не было, и он вернулся к своему занятию. На этот раз он решил вытащить из бойницы пушку. Борт корабля жалобно затрещал.
      - Если так будет продолжаться и дальше, то скоро это будет не парусник, а обломки, - негодовала Калоша.
      Мальчишка вздрогнул и опять огляделся. На этот раз он увидел, что говорит не кто иной, как Калоша.
      - Тебя как зовут? - спросила необычная собеседница.
      - Гарик, - мальчишка вытаращился от удивления.
      Забыв про кораблик, он встал со скамейки, обошел Калошу со всех сторон и сказал:
      - Вот это да! Заводная Калоша.
      - Еще какая заводная! В мире нет второй такой энергичной и боевой калоши, как я, - с присущей ей скромностью подтвердила Калоша.
      - Интересно, какой у тебя внутри механизм? - мальчишка потянулся за Калошей, чтобы оторвать у нее подкладку и поглядеть, как она устроена, но Калоша прытко отскочила в сторону:
      - Ну-ну, я не люблю, когда меня выворачивают наизнанку. Что за странная манера знакомиться?
      - Я всегда смотрю, как сделаны игрушки. Мама говорит, что я буду великим конструктором, потому что как только у меня появляется новая игрушка я ее сразу же разбираю. Я один раз даже будильник разобрал, - с гордостью сказал Гарик.
      - А потом собрал? - поинтересовалась Калоша.
      - Зачем? - не понял мальчишка.
      - Насколько я знаю, конструктор собирает, а не ломает, - объяснила Калоша.
      - Нет, это не интересно, - помотал головой Гарик.
      - Так, так. Значит, сейчас ты пытаешься разобраться, как устроен кораблик? - Калоша посмотрела на несчастный парусник.
      - Ага, - кивнул мальчишка.
      - Это тебе вряд ли удастся, - сморщилась Калоша.
      - Почему? Да я, если захочу, могу его до самой последней детальки разобрать, - похвалился горе-конструктор.
      - Это каждый может. Разбираться надо не снаружи, а изнутри, - сказала резиновая собеседница.
      - Как же я разберусь изнутри? Я же не могу в него залезть? - возразил Гарик.
      - А почему бы и нет? Мы могли бы отправиться в путешествие вместе. Где здесь поблизости море? - спросила Калоша, деловито озираясь.
      - Откуда тут морю взяться? Здесь только пруд. Вон в той стороне, махнул рукой мальчишка.
      - Море или пруд, какая разница? Для нас сойдет. Бери свой парусник и айда за мной, - кивнула она Гарику и направилась в сторону пруда.
      - Куда? - Гарик, прихватив кораблик, поспешил за Калошей.
      - В морское плавание, - озорно подмигнула Калоша. - Честно говоря, мне давно хотелось превратиться в корабль или на худой конец, в лодку. Нельзя ведь прожить всю жизнь так и не побывав в дальних странствиях.
      - Ты можешь превратиться в кораблик? - засмеялся Гарик.
      - Я могу сделать абсолютно все, конечно, кроме того, что не могу, серьезно сказала Калоша.
      - Ха-ха! Ну и корабль "Старая Калоша"! - покатывался со смеху мальчишка.
      - Не старая, а блестящая во всех отношениях, к тому же, как ты видишь, правая, поэтому спорить со мной бесполезно, - невозмутимо сказала Калоша и гордо вскинула полированный нос.
      Они подошли к небольшому пруду. Калоша чинно легла на воду, и оттолкнувшись резиновыми ножками, отплыла от берега.
      - Поднимайся на борт. Сейчас я вспомню нужное заклинание, скомандовала она и произнесла:
      Синим морем лужи стали.
      Мы плывем в морские дали!
      Сквозь шторма и сквозь туман.
      Берегитесь, капитан!
      Сев в Калошу понарошку,
      Вы рискуете немножко:
      Вы, наверно, не хотели
      Сесть в калошу в самом деле.
      Гарик, недоуменно пожав плечами, дотянулся до Калоши сунул в нее правую ногу и...
      ГЛАВА 3. БОЦМАН НАБЕКРЕНЬ
      Гарик сидел в надувной резиновой лодке, а вокруг простирались бесконечные морские просторы. На горизонте синева неба сливалась с пронзительной синью воды. Солнце стояло высоко в небе. Его лучи бликами играли на легкой ряби воды, и казалось, что море накрыто тонкой сетью, сплетенной из золотых нитей. Лодка мерно покачивалась на волнах. Время от времени бодливый морской барашек налетал на нее и разбивался о борт, обдавая Гарика солеными брызгами. Не веря своим глазам, Гарик сунул руку в воду. Небольшая волна ласково лизнула его ладошку.
      - Мама-а-а... - закричал Гарик, но голос его потерялся в голубой дали. Гарик не на шутку испугался. Он оглядел свое утлое суденышко в поисках весел. Лодка была абсолютно пуста: ни весел, ни канистры с водой, ни провизии. Как назло Гарику захотелось пить, и он с ужасом понял, что положение его куда более серьезное, чем могло показаться на первый взгляд. Кто знает, сколько он протянет в открытом море без воды и без пищи, пока его, наконец, найдут? Гарика охватила паника.
      "Что делать? Хоть бы мимо корабль какой проплыл, чтобы меня заметили", - в отчаянии подумал он, и вдруг ему показалось, что вдалеке на горизонте появился парус. Гарик пригляделся. Так и есть! В голубой дымке вырисовался силуэт корабля. Он проступал все отчетливее и рос на глазах, вычерчиваясь на фоне синего неба величественной громадой. Стройные мачты тянулись ввысь, поддерживая замысловатые снасти. На самой высокой мачте гордо реял флаг, но против солнца Гарик не мог разобрать, что на нем изображено. Корабль несся к нему на всех парусах.
      Не помня себя от радости, Гарик стащил с себя куртку, стал размахивать ею, как флагом, и кричать во всю глотку, чтобы привлечь внимание команды корабля. Вскоре Гарик с удивлением разглядел на борту воинственные жерла пушек, и вырезанного из дерева Нептуна с трезубцем в руке, который важно восседал на носу шхуны. В это время корабль развернулся, и солнце на минуту высветило надпись, начертанную золотом на борту: "Гота Предестинация". Гарику стало не по себе. Ноги его ослабли, и он плюхнулся на дно лодки.
      "Корабль-призрак", - с ужасом подумал Гарик вспомнив, что парусники давно уже не бороздят морей и океанов.
      Пытаясь унять дрожь в коленках, он ждал, что будет дальше. Теперь ему казалось, что в паруснике было что-то зловещее.
      "Этого не может быть. Наверное, я сплю", - пробормотал Гарик, но в этот миг его окатило фонтаном брызг, и он понял, что это не сон.
      "Гота Предестинация" надвигалась, словно хотела раздавить маленькую резиновую лодчонку с ее одиноким матросом. Гарик отчаянно пытался ладонями отгрести свое суденышко в сторону, но скоро столкновение стало неизбежным. Гарик закрыл глаза и приготовился покориться судьбе. Вдруг лодка мягко ткнулась в борт корабля.
      С палубы раздался пронзительный крик:
      - Человек за бортом! Аврал! Палундра!
      С борта свесился толстяк в тельняшке, поглядел на Гарика в бинокль и скомандовал:
      - Спустить сходни!
      В тот же миг он сам выполнил свою команду, перекинув через борт веревочную лесенку, но стоило Гарику ступить на нее, как моряк скомандовал:
      - Убрать сходни! - и рывком втянул трап на борт. Гарик не удержал равновесие и упал на дно лодки, которая при этом так раскачалась, что едва не перевернулась. Вскочив, Гарик сжал кулаки и крикнул странному матросу:
      - Вы что, с ума сошли? Зачем вы убрали сходни?
      В ответ тот громко расхохотался:
      - Ха-ха-ха! Это ты с ума сошел! Сходни для того и созданы, чтобы сходить, а не подниматься, разрази меня гром!
      - А как мне подняться на борт? - спросил Гарик.
      - Это трудный вопрос, - задумался моряк, но скоро нашел решение. Погоди, я тебя втащу. Хватайся за канат.
      На этот раз моряк перекинул за борт канат, Гарик уцепился за него и скоро оказался на палубе корабля. Только теперь он разглядел, что вид у моряка престранный. Там, где должен быть лоб, у него был затылок, а на затылке - лоб. Гарик готов был поклясться, что никогда в жизни не встречал никого более странного, но тем не менее что-то в этом человеке показалось ему очень знакомым. И вдруг у Гарика мелькнуло страшное подозрение, от которого по спине у него пополз холодок. Перед ним стоял не кто иной, как пластмассовый моряк с его собственной игрушечной шхуны, только теперь он был живой и настоящий.
      - Эт-т-то ваш корабль? - заикаясь, пролепетал Гарик.
      - Нет, я тут служу боцманом... но, разрази меня гром, мне больше по душе быть бортмехаником, ведь я - настоящий конструктор, весь в нашего хозяина, - ответил моряк и загоготал во всю глотку.
      - А кто ваш хозяин? - робко поинтересовался Гарик.
      - Он - большой человек! Конструктор на все руки! Вот, например, видишь мою голову? Это одно из его важнейших изобретений. Он вправил мне мозги, так что теперь у меня всегда мозги набекрень. Правда, здорово придумано? гордо сказал боцман и широко улыбнулся.
      - По-моему, не очень, - угрюмо заметил Гарик.
      - Гром и молния! Что ты, салага, знаешь о величайших изобретениях? Только такой человек, как я, может управлять шхуной моего хозяина!
      Боцман с такой силой ударил себя в грудь, что от удара плашмя свалился на палубу. При этом он опять раскатисто захохотал. Вскочив на ноги, боцман доверительно сказал:
      - Это особый корабль. На нем могут плавать только настоящие конструкторы. Кстати, а сам-то ты - конструктор? - спросил боцман и, наставив на Гарика бинокль, стал в упор разглядывать его через увеличительные стекла.
      - Да как сказать, - неопределенно пожал плечами Гарик.
      - Что?! Если ты не конструктор, тогда - за борт, - взревел боцман, при этом дважды повернув форменную фуражку вместе с затылком вокруг оси.
      - Нет, я конечно, конструктор. То есть я хотел сказать, что когда вырасту, буду конструктором, - поспешно сказал Гарик.
      - Прекрасно! В таком случае объявляю бал в честь нашего спасенного гостя... Как тебя, говоришь, зовут?
      - Гарик.
      - Бал в честь гостя, Горе-конструктора.
      - Да не горе, а Гарик, - поправил Гарик.
      - Гари-конструктор или Горе-конструктор, какая разница, - загоготал боцман, - главное объявить балл. Или ты считаешь, что одного балла мало? боцман озадаченно почесал затылок, то есть лоб, вобщем то, что находилось на месте затылка, и произнес:
      - Возможно, ты прав, мой мальчик. Пойдем, я объявлю два балла, в твою честь!
      Боцман ухватил Гарика за рукав и потащил его в рулевую рубку. Там он подошел к барометру, разбил стекло и стал сосредоточенно крутить стрелку, приговаривая:
      - Два балла, три балла, четыре, пять...
      - Что вы делаете? - ужаснулся Гарик. Хоть он и не был моряком, но знал, что в море без барометра нельзя.
      - Я накручиваю баллы в твою честь, - добродушно улыбнулся моряк, продолжая крутить, дергать, тащить и колупать стрелку. Вдруг та жалобно треснула и осталась в толстых, как сосиски, пальцах боцмана.
      - Разрази меня гром! Такого шторма море еще не видело! Даже барометр не выдержал! - счастливо рассмеялся боцман, вертя стрелку в руках.
      "Да он псих", - пронеслось у Гарика в голове. По спине у мальчишки поползли мурашки. Остаться один на один с сумасшедшим посреди океана было не самым увлекательным приключением.
      - Без барометра мы пропадем. Вдруг нас настигнет буря? - покачал головой Гарик.
      - Клянусь бочонком рома, нас не настигнет никакая буря.
      Мы пойдем на всех парусах, и быстренько от нее убежим, - весело сказал боцман и тут же скомандовал:
      - Свистать всех наверх!
      Выполняя свою команду грузный моряк на удивление шустро полез по снастям вверх, насвистывая веселую мелодию.
      - Гром и молния! Ты что команды не слышал? - грозно обернулся он к Гарику, и тот, чтобы не перечить безумному боцману, на трясущихся ногах полез вверх.
      Оказалось, это не так легко, как могло показаться со стороны. Веревочная лестница колыхалась из стороны в сторону. Цепляясь за перекладины, Гарик осторожно переставлял ноги, чтобы не сорваться. Поднявшись на несколько метров, он решился оторвать взгляд от лесенки и посмотрел на боцмана, но тут чуть не упал от удивления. Моряк лихо обрубал крепежные канаты. Не успел Гарик и глазом моргнуть, как большая часть парусов рухнула на палубу.
      - Зачем вы рубите паруса? - в отчаянии закричал Гарик.
      - Тебе сказано свистать, значит, должен свистать, а не разглагольствовать! - прикрикнул на него боцман, продолжая насвистывать веселый мотив. Гарик в бессильном гневе видел, как он обрубил последний канат.
      Ловко спустившись на палубу, боцман стянул за собой Гарика и, подхватив его под руку, бодро скомандовал:
      - А теперь пошли.
      - Куда? - пролепетал Гарик.
      - Не куда, а на чем. Чтобы нас не настигла буря, мы будем идти на всех парусах, а пока они висят, на них не очень-то походишь, разрази меня гром! - захохотал боцман.
      - Но это же чушь какая-то! Идти на всех парусах, когда они лежат на палубе невозможно. Для этого надо наоборот поднять паруса, - разозлился Гарик, вырываясь из рук боцмана.
      - Тысяча чертей! В твоих словах что-то есть, мой мальчик. Конечно же надо поднять паруса! Поднять паруса! - прогремел командирский бас боцмана, и он, ухватившись за парус, стал собирать его в охапку, пытаясь поднять с палубы.
      - Сумасшедший дом, - пробормотал про себя Гарик.
      Боцман не долго поднимал паруса. После нескольких неудачных попыток, он отряхнул ладони, пристально посмотрел на паруса в бинокль, после чего уверенно сказал:
      - Клянусь гориллой с острова Кучумбу, нам парусов не поднять. Надо поднять что-нибудь другое.
      Он задумчиво потер щетину на подбородке и просветлел:
      - Выше нос, мой мальчик, мы можем поднять якорь!
      Гарик обреченно опустился на палубу. Он не возражал, потому что понял, спорить бесполезно. Боцман ухватился за лебедку, якорная цепь медленно поползла вверх. Вскоре показался ее конец. Якоря не было.
      Моряк удивленно поднял брови:
      - Гром и молния! Где же якорь?
      - Он в рубке, - высказал Гарик свою догадку и, вздохнув, добавил, чтоб не потерялся.
      Боцман бросился в рубку, и вскоре появился из нее, с тяжелой поклажей на плечах. Он широко улыбался.
      - Ты делаешь успехи, мой мальчик. Разрази меня гром, если из тебя не выйдет настоящего боцмана, как я! Отдать якорь! - скомандовал он сам себе и с грохотом опустил якорь возле ног Гарика:
      - Бери.
      - Зачем он мне? - мрачно пожал плечами Гарик.
      - Дают - бери! Это же отличный якорь, только посмотри! Неужели не нужен? - воскликнул боцман.
      У Гарика не было слов. Он только тяжело вздохнул в ответ. Боцман пожал плечами:
      - Не хочешь - не надо. Бросить якорь! - скомандовал он, и якорь полетел за борт.
      У Гарика голова шла кругом. Что могло быть хуже, чем плыть в открытом море без барометра, без парусов, без якоря, да еще и с боцманом, у которого мозги набекрень!
      Между тем боцман не терял бодрости духа. Он решительно направился в рулевую рубку. Прежде чем он не испортил чего-нибудь еще, Гарик преградил ему дорогу:
      - Давайте лучше рубкой займусь я.
      - Разрази меня гром! Неплохо придумано, мой мальчик, - боцман одобрительно похлопал Гарика по плечу.
      Зайдя в рубку, Гарик уставился на приборы. Как вести корабль, не разбираясь в управлении и не зная карты? Но ответа на этот вопрос Гарик так и не успел найти, потому что снаружи послышался страшный грохот. Выбежав на шум, Гарик с ужасом увидел, что боцман колотит по стенкам рубки топором.
      - Прекратите сейчас же! Зачем вы это делаете? - Гарик бесстрашно бросился на сумасшедшего и вырвал топор у него из рук. Боцман широко улыбнулся в ответ:
      - Я подумал, что одному тебе с рубкой не справиться, и решил помочь. Этот топор для рубки самый лучший инструмент. Я его немного попробовал внизу, - боцман махнул рукой в сторону трюма.
      - Где? - у Гарика расширились глаза от ужаса. Он услышал треск внутренних переборок шхуны. Корабль начал крениться.
      - Гром и молния! Кажется что-то случилось в трюме? Или в трюмо? Нет, в трюме. А может быть и там и там. Ха-ха-ха! - весело загоготал боцман и скрылся в люке, ведущем в трюм.
      Через минуту из люка появилась его улыбающаяся физиономия, и он радостно сообщил.
      - Нам повезло, мой мальчик! Корабль дал течь. Я так и знал, что этот корабль нам что-нибудь непременно даст.
      Корма корабля медленно погружалась в воду.
      - Надо заделать пробоину, иначе мы пойдем ко дну, - испугался Гарик.
      Когда они с боцманом спустились в трюм, тот был почти затоплен. Вода хлестала в пробоину. Гарик поискал чем бы задраить щель, но боцман с улыбкой остановил его:
      - Все в порядке, мой мальчик! Надо только убрать отсюда поврежденные доски.
      С этими словами боцман ухватился за одну из досок возле пробоины и, упершись ногой в борт, стал отрывать ее. Под напором воды доска треснула, и вода хлынула таким бурным потоком, что сбила боцмана с ног. Гарик понял, что заделывать пробоину поздно и ринулся на палубу, в надежде успеть спустить на воду спасательную шлюпку.
      Выскочив на палубу, он увидел, что корабль накренился так, что корма ушла под воду. Вслед за Гариком из люка показался мокрый, но улыбающийся боцман.
      - Корма под водой! - в отчаянии крикнул Гарик.
      - Какие корма? Разрази меня гром! Кого ты собираешься кормить? - в радостном возбуждении потирая руки, спросил боцман.
      - Кажется, сейчас мы будем кормить рыб, - обреченно произнес Гарик и зажмурился. Его с ног до головы обдало брызгами. Боцман схватил его за руку.
      - Сейчас же выйди из воды! - раздался голос мамы Гарика.
      Гарик открыл глаза и увидел, что стоит по щиколотку в воде, а мама за руку тащит его на берег.
      - Посмотри, на кого ты похож! Ты же весь промок! Сейчас же домой!
      В пруду медленно погружался на дно некогда прекрасный трехмачтовый парусник. "Гота Предестинация" представляла собой жалкое зрелище. Паруса оборвались, корма ушла под воду. Рубка была поломана. На борту валялся пластмассовый моряк с затылком задом наперед. Гарик подхватил парусник, пока тот совсем не затонул. Из пробоины в днище потоком текла вода.
      Мама посмотрела на парусник и сокрушенно покачала головой:
      - Ну что ты будешь делать? И эту игрушку доломал. Ведь только вчера купили, а теперь хоть выбрасывай.
      Гарик молча взял пластмассового боцмана, поправил ему голову, так что теперь лоб и затылок были на своих местах, посмотрел на маму и, прижав кораблик к себе, решительно сказал:
      - Нет, мама, не надо выбрасывать. Я починю - будет как новенький.
      ГЛАВА 4. МУЗЕЙНАЯ РЕДКОСТЬ
      Калоша опять осталась одна, и ей стало чуточку грустно. "Что толку бороздить моря и океаны и отправляться в дальние странствия, если тебе некуда вернуться? Все таки лучше найти свое место в жизни", - решила она. Калоша сделала несколько шагов и остановилась. Легко сказать - найти! Но где это место искать? И тут она вспомнила, что мальчишка, который помог ей выйти из вагона метро, сказал: "Ее надо сдать в музей".
      Пожалуй, и правда, музей был бы самым подходящим местом для такой блестящей особы как она, подумала Калоша и бодро зашагала по тротуару в поисках музея. Мимо сновали незнакомые ноги. Пару раз Калоша пыталась заговорить с проходившими мимо ботинками, но те даже не удостоили ее взглядом.
      Калоша долго бродила по улицам, время от времени заглядывая в какую-нибудь приоткрытую дверь, но ее неизменно вышвыривали вон, даже не поинтересовавшись, по какому делу она зашла. Ее пинали и шпыняли, и в конце концов, ей это порядком надоело, поэтому когда она увидела тихий двор за железной оградой, Калоша без долгих размышлений поднырнула под чугунные ворота и оказалась на дорожке, ведущей к бело-розовому зданию. Двор был пуст. Шумная городская улица осталась за оградой, ощетинившейся остроконечными копьями. Вдоль дорожки на зеленых газонах горели ярко оранжевые фонарики настурций. Дорожка упиралась в белую мраморную лестницу. Калоша остановилась и залюбовалась на здание. Оно было украшено скульптурами и лепниной. Балкон второго этажа держали на могучих плечах два каменных великана. На темной резной двери красовалась медная ручка причудливой формы, которая блестела на солнце так, словно была сделана из золота.
      "Интересно, что скрывается за этой чудесной дверью?" - подумала Калоша, вскарабкалась по ступенькам и толкнула створку двери, но та не приоткрылась. Калоша поплевала на ладошки и опять налегла на дубовые доски. Она пыхтела и отдувалась, но все напрасно.
      - Там, наверняка, нет ничего интересного, - сказала Калоша после третьей попытки и кубарем покатилась вниз по ступенькам. Она чуть не попала под ноги двум серьезным и солидным мужчинам, которые поднимались ей навстречу. Конечно, когда кувыркаешься по ступенькам, трудно прислушиваться к чужим разговорам, к тому же Калоша знала, что серьезные и солидные люди никогда не говорят ни о чем интересном, но вдруг она случайно уловила магическое слово "музей". Калоша хотела немедленно повернуть назад к двери, чтобы успеть зайти, пока дверь открыта, но вместо этого:
      - Шлеп-шлеп-шлеп-шмяк! - оказалась на тротуаре, потому что даже для Блестящей Калоши спускаться по лестнице гораздо легче, чем подниматься. Пока Калоша вновь карабкалась по ступеньками, мужчины уже вошли в здание, плотно прикрыв за собой входную дверь. Калоше не оставалось ничего другого, как поджидать удобного случая, чтобы проскользнуть в дверь.
      - Не удивительно, что проникнуть в музей так трудно, ведь там хранится история, а попасть в историю нелегко, - резонно рассудила Калоша и, немного помолчав, добавила, - Хотя как сказать. Иной раз сам не знаешь, в какую историю попадешь.
      Ждать пришлось недолго. Из-за угла соседнего здания вышла вереница детей. Шествие замыкала молодая учительница. Ребята чинно шли парами, однако стоило учительнице уйти вперед, как задние пары тут же сбились в кучу, налетели на передних, и началась такая чехарда, что учительнице вновь пришлось возвратиться в хвост процессии. Дети подошли к музею и остановились.
      Калоша поняла, что пришло время действовать. Когда учительница начала считать ребят, Калоша, на всякий случай, пристроилась поближе, чтобы про нее не забыли. Стоило учительнице открыть дверь музея, как Калоша увидела, что она не одинока в своем стремлении попасть в историю. Дети гурьбой ринулись в узкий проход, как будто намеревались взять здание штурмом.
      Калоша нырнула в самую гущу ног, чтобы успеть войти. В этот момент какой-то вертлявый мальчишка наступил каблуком прямо на ее отполированный нос.
      - Эй, нельзя ли поосторожнее! Что за манера ходить по головам? сердито окликнула его Калоша, но за гвалтом ребячьих голосов она не услышала собственного голоса. К тому же мальчишке было не до нее. Видимо, он был самым большим любителем истории, потому что непременно хотел зайти в музей первым. Он с таким усердием работал локтями, что все шарахались в стороны. Юный историк толкнул мальчишку справа, чтобы тот посторонился, дал пинок идущему впереди, чтобы тому было неповадно соваться, а оказавшись в холле, изо всех сил дернул за косу белобрысую девчонку и прогнусявил: