Мария Крюгер
      Привет, Каролинка!
      повесть-сказка
      Перевел с польского: Святослав Свяцкий
      ВСТРЕЧА С КАРОЛИНКОЙ
      Полагается, чтоб все начиналось со встречи. Но на этот раз все начинается с прощания. Почему? Сейчас об этом узнаете.
      Вокзал. Всюду полным-полно народу. Оно и понятно: первые дни лета, люди торопятся на отдых. Едут взрослые и едут дети, одни мчатся вприпрыжку, другие еле-еле тащатся с тяжелыми чемоданами, третьи забрались уже в вагон и выглядывают из окон. Кто отправляется в горы, кто к морю, кто на озера, а есть и такие, которые спешат в деревню или на курорт, чтоб подлечиться и отдохнуть.
      Отдохнуть и подлечиться едет и тетя Агата. Интересно, узнаете ли вы ее в толпе? Минуточку, сначала надо отыскать Каролинку. Будет это нелегко, но попробуем.
      Давайте заглянем на перроны. На третьем перроне ее нет, нет ее и на первом. На пятом собралось много народу, и я не уверена, что мы найдем ее в этой суматохе. Давайте поищем еще. Вы помните, как выглядит Каролинка? Волосы собраны сзади в хвостик, спереди -- челка. Глаза похожи на кошачьи -большие, зеленые. Мордочка круглая, как яблоко. Вероятно, она чуть-чуть подросла.
      Не та ли это девочка в красном плаще? Ну, разумеется! Каролинка стоит, задрав голову, возле одного из вагонов. Рядом мама и папа. А из окна выглядывает тетя Агата. Вот уж кто не изменился! Добрая, как всегда, и улыбается. На ней дорожный плащ и шляпка с цветами. По-видимому, это анютины глазки, так, по крайней мере, кажется Каролинке.
      Тетя Агата уезжает на целый месяц. Ей надо лечиться. От ревматизма.
      -- Береги себя и не простужайся, Агата, -- говорит мама. А папа добавляет:
      -- Главное, поскорей напиши.
      И только Каролинка не произносит ни слова. С грустью думает она, что целый месяц тети Агаты не будет дома. Трудно себе это представить, потому что до сих пор тетя всегда, ну просто всегда-всегда, была дома. Что бы там ни происходило. Но раз надо лечиться, то ничего не поделаешь. Необходимо ехать.
      -- Садитесь, закрывайте двери. Прошу отойти от вагонов!
      -- Поезд отправляется, -- закричала тетя Агата. -- До свиданья, Каролинка, ешь почаще фрукты!
      -- Хорошо, тетя, до свиданья!
      Голос Каролинки заглушает хлопанье дверей. Свистнул паровоз. Каждый паровоз непременно свистит, покидая вокзал. Он, наверное, тоже хочет сказать "до свиданья".
      -- До свиданья! -- крикнула еще раз тетя Агата. Поезд побежал быстрей, еще быстрей, и белый платочек, которым махала тетя Агата, становился все меньше, пока совсем не исчез из глаз.
      -- Пошли домой, -- сказала мама и взяла Каролинку за руку.
      Хорошо теперь возле дома, где они получили квартиру год назад. Столько тут перемен! Зеленеют газоны, на клумбах красуются душистые и пестрые цветы, появились скамейки, где можно посидеть и поболтать с соседями. Вот и сейчас на скамейках сидят пани Гжибовская и пани Лисневская. Рядом с Лисневской зеленая леечка. Наверно, собирается полить грядку. Потому что у каждого жильца своя грядка. Находятся они у южной стены, где всегда много солнца.
      -- Не полить ли тебе, Каролинка, грядку, -- сказал папа, -- мне пора идти на важное собрание.
      -- Принеси, Каролинка, заодно несколько редисок на ужин, -- сказала мама. -- Только бери самые крупные. Маленькие пусть подрастут.
      Каролинка кивнула. "Хорошо, мама". Да и цветочки на балконе надо полить, правда?
      Все трое, запрокинув голову, посмотрели на свой балкон. Это был, пожалуй, самый красивый балкон в доме. По правде говоря, другие балконы были тоже красивые. В зеленых ящиках цвели красные пеларгонии, розовые петуньи, красавицы-настурции и пахучая резеда. Карабкался вверх дикий виноград и лиана, которую называют кобея, а кое-где был душистый горошек со своими маленькими цветочками -- белыми и красными. А у них на балконе папа посадил весной вьюнок. Цветы у вьюнка были розовые, голубые и фиолетовые, а стебли обвили весь балкон -- чем не беседка? Уф, ну и пришлось потрудиться Каролинке, поливая растения на балконе! А когда она мчалась вниз, чтобы полить грядку, ей встретился на лестнице мальчик в синем свитере, ростом с Каролинку.
      -- Привет, Каролинка! Ты куда?
      -- Привет, Петрик! Будешь носить воду для грядки?
      Наконец-то попался нам Петрик! Ну и вырос! Однако мы сразу его узнали. Светлые волосы с зачесом набок, голубые глаза, чуть курносый нос с добрым десятком веснушек и эта его улыбка. За которую все его любят.
      Ясное дело, сейчас он поможет Каролинке носить воду для грядки. Оба измажутся по уши, но ведь по-другому не бывает. Они не прочь возиться так до самого вечера, но мама Петрика вышла на балкон и зовет его ужинать. Ничего не поделаешь, пора возвращаться.
      -- Пойдешь завтра гулять, зайди ко мне, ладно? -- просит Каролинка.
      -- Зайду, зайду, -- отвечает Петрик, -- Поиграем... Может, сделать шалаш, а?
      -- Вот было бы хорошо!
      Об этом шалаше и о том, как они завтра будут играть, Каролинка рассказывает маме, помогая ей накрывать на стол. Тетя Агата уехала, потому и работы дома стало больше.
      -- Вымоешь редиску и насыплешь соли в солонку, -- говорит мама. -Потом принеси тарелку и вилки.
      Надо вам сказать, что Каролинка справляется со своим делом замечательно. Вымытая и разложенная на тарелке редиска выглядит очень аппетитно, на столе посредине -- вазочка с настурциями, -- кружки для молока даже сверкают, так здорово вытерты они полотенцем. Остается поставить только корзиночку с хлебом и варенье. Мама разбивает яйца для яичницы. Вот-вот должен появиться папа. Каролинка села к телевизору смотреть вечернюю детскую программу.
      -- Ну, наша Агатка уже доехала, -- сказал за ужином папа, посмотрев на часы.
      -- Надеюсь, дорога не слишком ее утомит, -- отозвалась мама. -- Место у нее было неплохое, у самого окна. А завтра по пути из больницы (не знаю, помните ли вы, что мама Каролинки работает медсестрой в больнице) я сделаю покупки и приготовлю обед. Каролинка, ты мне поможешь, правда?
      Каролинка кивает в ответ.
      -- Я тоже могу сделать покупки. Я уже много раз ходила в магазин.
      Мама соглашается.
      -- Хорошо. Только ты должна мне обещать, Каролинка: пока мы с папой на работе, ты далеко ходить не будешь. До магазина и обратно.
      -- И больше никуда? -- воскликнула в ужасе Каролинка.
      -- Ну почему же? Если погода будет хорошая, можешь пойти во двор и там поиграть с Петром и другими ребятами, которые пока не уехали. Но если будет дождик, из дому не выходи.
      -- А на лестницу можно?
      -- На лестницу? -- Мама слегка удивилась, но, подумав, сказала: -Можешь и на лестницу. Только я не понимаю, какое это удовольствие. Совсем не место для игры. В наших домах лестницы такие узкие! Во всяком случае, прошу не носиться по двору под дождем. Промочишь туфли, забудешь переобуться, вот и простудилась.
      -- По радио обещали завтра хорошую погоду, -- заметил папа. -- Стоит ли заранее портить себе настроение?
      ДЕНЬ ДОЖДЛИВЫЙ, НО НЕОБЫКНОВЕННЫЙ
      Дождь барабанил в окно, и это разбудило Каролинку. Она взглянула на тоненькие струйки воды, стекающие по стеклу, и поняла, что выйти из дому нельзя и что гулять во дворе ей не придется. Когда мама, которая, как всегда, ужасно торопилась на работу, ушла, и дверь захлопнулась, стало еще тоскливее. Не знаешь, что и делать... Впрочем, какое-нибудь занятие всегда найдется. Каролинка полила цветы в горшках, вымыла чашки и тарелки после завтрака, уложила в коробку из-под шоколадных конфет свои ленты, заглянула к Эвелинке, которую укутала в одеяло. Бедная Эвелинка... Не знаю, помните вы ее или нет, какая она некрасивая. Но Каролинка очень ее любила. Больше всех других кукол. Ну вот. Она уложила Эвелинку спать. А теперь что? "Посмотрю-ка я, что делается на лестнице", -- подумала Каролинка и приоткрыла дверь. Кто-то бежал по лестнице вниз. Это был Петрик.
      -- Привет! -- сказал он. -- Что делаешь?
      -- В том-то и дело, что ничего, -- жалобно вздохнула Каролинка. -- Я хотела во двор, да дождик. А сидеть на лестнице -- разве это занятие?
      Уж, конечно, нет. Лестница узкая, с самыми обыкновенными железными перилами. Хотя, с другой стороны, -- все-таки не дома.
      -- Давай добежим донизу, станем в дверях и посмотрим. Может, дождик перестал, -- предложил Петрик.
      Но когда они спустились и стали в дверях, то выяснилось, что хорошей погоды ждать не приходится. Из серой тучи, которая заволокла небо, изливались на землю тоненькие струйки воды.
      -- Ну и льет, -- проговорил Петрик. -- Неизвестно, когда перестанет.
      На плитках дорожки, между газонами, посвечивали глубокие лужи. Но никто по ним не бегал, никто не пускал бумажных корабликов. Наверно, потому что погода стояла холодная, и мамы не очень-то любят, когда дети простужаются и лежат потом в кровати. Пожалуй, одни только цветы на клумбах радовались купанью. Из соседних корпусов вышел какой-то человек, скрытый черным зонтиком, да пробежала перепачканная в грязи собака. Только минуту спустя Каролинка догадалась, что это Нерон их дворничихи.
      -- И в самом деле Нерон! -- подхватил Петрик. -- А мы что будем делать?
      -- Откуда я знаю? -- со вздохом ответила Каролинка. -- Пошли наверх, там подумаем.
      Не успели они дойти до второго этажа, как услыхали, что кто-то бежит следом по лестнице. Заинтересованные, они свесились через перила и увидали незнакомую им тетеньку, которая в этом доме не жила. Но поскольку Каролинка и Петрик были дети вежливые, они с ней поздоровались.
      -- Здравствуйте! -- ответила незнакомка и остановилась. Она была в плаще, с которого капала вода, в левой руке держала закрытый уже красный зонтик, а под мышкой несла рулон бумаги. Из кармана плаща торчали цветные мелки, порядком затупившиеся.
      -- Ну что, ребята? Слоняетесь по лестнице? -- спросила незнакомка.
      -- Хотели во двор, да дождь, -- со вздохом сказала Каролинка.
      Незнакомка закивала в ответ.
      -- Да, дождь, -- произнесла она. -- Только, наверно, этому делу можно и помочь?
      Петрик и Каролинка посмотрели друг на друга. Помочь? Как? Но незнакомка улыбнулась и повторила:
      -- Наверно, можно помочь?..
      И побежала выше, точно куда-то торопилась.
      -- Ну что, пошли домой, а? -- сказал, подумав, Петрик. Но не сделали они и двух шагов, как Каролинка заметила на ступеньке голубой мелок.
      -- Кто-то потерял! -- сказала она. -- Только кто?
      -- Наверно, та тетенька, которая с нами разговаривала, -- догадался Петрик. -- Видела, у нее в кармане полно было всяких мелков?
      Но хоть они и бежали следом до самого чердака, незнакомку обнаружить не удалось.
      -- Не могла ж она так быстро войти в квартиру!
      -- Давай спросим во всех квартирах по очереди, -- предложил Петрик. -Я думаю, не будут на нас кричать, раз мы ищем человека, потерявшего вещь.
      Они пошли по лестнице с этажа на этаж и стали звонить в каждую квартиру. Некоторые квартиры были пустые, и на звонок никто не выходил, а там, где хозяева оказались дома, они выяснили, что незнакомка к ним не заходила.
      -- Мы хотим вернуть потерянную вещь, -- объясняли ребята.
      Когда они дошли до верха, то оказалось, что дальше делать нечего. На самом верху было только маленькое открытое кем-то оконце, через которое проглядывало серое небо.
      -- Может, она вылезла на крышу? -- подумали ребята. -- Но бывает ли такое?
      -- Давай напишем объявление и приклеим его внизу на дверях. Напишем так: "Потерянный мелок можно получить у Каролинки в квартире N 5"
      -- Знаешь, хорошая мысль, -- похвалила Петрика Каролинка. -- Вот и напиши.
      -- Надо только взять бумагу. Я домой сбегаю.
      -- Захвати еще клею и кнопок, -- крикнула вдогонку Каролинка.
      -- Ладно!
      И Петрик помчался вниз, в свою квартиру, а Каролинка осталась наверху, возле двери на чердак. Она села на верхнюю ступеньку и стала терпеливо ждать Петрика. А тот все не шел да не шел. Потом где-то хлопнули двери, и на лестнице послышались шаги. Но чьи? Неизвестно. И вот наконец запыхавшийся Петрик прибежал наверх.
      -- Где это ты пропадал? -- спросила Каролинка.
      -- Знаешь, я сбегал вниз и прилепил там объявление. На входной двери.
      -- Правильно сделал, -- похвалила Петрика Каролинка. -- Эта тетенька может каждую минуту придти и будет волноваться, что потеряла мелок...
      -- Только куда она делась? Может, вылезла на крышу?
      -- Может, и вылезла, -- ответила Каролинка. Но с сомнением в голосе. Ведь тетеньки не ходят по крышам. -- А если и вылезла, так должна была спуститься обратно... Но мы все время на лестнице и ее не заметили.
      -- Может, она вернулась другой дорогой, -- сказал, подумав, Петрик.
      -- Погоди-ка! А ну, покажи мелок. Он голубой, верно?
      -- Голубой! Погляди, он не такой, как у нас в школе. И оправа тоже другая, правда?
      Деревянная оправа, куда был вставлен мелок, отливала яркой голубой краской и сверкала, как полированная.
      -- Интересно, какой получится цвет, если что-нибудь нарисовать. Попробую!
      -- Смотри не сломай.
      -- Я буду рисовать осторожно-осторожно. У тебя нет бумаги?
      -- Есть кусочек от той бумаги, на которой я писал объявление!
      -- Давай сюда!
      И Каролинка нарисовала на этом клочке бумаги то, что она умела рисовать лучше всего, а именно, кошку. Один большой круг -- вот вам и кошка, точней кошачье брюшко. Круг поменьше -- кошачья мордочка. А на мордочке два треугольника -- кошачьи уши. Остались еще глаза и усы, ну и, разумеется, хвост.
      -- Хороший мелок! -- сказал Петрик, но не успел добавить, что цвет у него не такой, как у тех мелков, которыми они пишут в школе, а гораздо лучше, как произошло нечто неожиданное: нарисованная на бумаге кошка вдруг исчезла с листа, точно ее сдуло, зато на лестнице рядом с ребятами появился самый что ни на есть настоящий кот. Но шкурка у него была голубенькая. Для начала он мяукнул по-кошачьи, постоял, выгнув дугой спину и глядя на Петра и Каролинку голубыми глазами, похожими на большие незабудки. Только нос у него был розовый. Как земляничина.
      -- Ра... ра... разве это бывает? -- спросила, заикаясь, Каролинка.
      -- Бывает, -- протянул в ответ голубой кот. -- Раз ты меня видишь, значит, бывает!
      Каролинке показалось, что голос у кота чуть хрипловатый.
      -- Откуда он тут взялся? -- спросил в свою очередь Петрик, посмотрев на Каролинку.
      -- Откуда, откуда?.. Да ведь это она меня нарисовала. Ты что, не видел? -- отозвался кот.
      -- Никогда не видел, чтоб нарисованный кот вдруг оживал и прыгал с бумаги на пол! -- прошептал в изумлении Петрик. -- И чтоб разговаривал человеческим голосом.
      -- А теперь увидел! Так получилось потому, что нарисовали меня голубым мелком.
      -- Голубым мелком... -- повторила, как эхо, Каролинка.
      -- Это я про тот мелок, который у тебя в руке. Вы, наверно, уже догадались, что мелок необыкновенный. Стоит им что-то нарисовать, и нарисованное оживает. Как я. Каролинка нарисовала меня, и я явился.
      -- Явился?... -- протянула Каролинка.
      -- Что ты повторяешь одно и то же! -- буркнул голубой кот. -- Если не верите, можете попробовать еще. Пожалуйста! Ага, должен вас предупредить: этот мелок принадлежит тому, кто его нашел. Нашла его, кажется, Каролинка, да?
      -- Да, -- честно признался Петрик, -- его нашла Каролинка.
      -- Так вот, Каролинка, знай: за этим мелком никто не придет! Разве что... разве что сама Филомена...
      -- Филомена?!
      -- Это ты про тетеньку, которая хотела отобрать у нас голубую бусинку?
      -- Конечно! Про кого ж еще? Берегитесь ее! О чем это мы говорили? Ага, о рисунках... Каролинка, ты смело можешь рисовать все, что тебе захочется.
      -- Я сама не знаю, что... -- начала в нерешительности Каролинка.
      -- Все равно. Что захочется!
      -- На этой же бумажке?
      -- Ни в коем случае! На бумажке ты уже нарисовала меня. Если там нарисуешь что-нибудь еще, будет жуткая теснота, а я тесноты не люблю. Я люблю, чтоб было просторно. Так-то, моя дорогая.
      И голубой кот лениво потянулся.
      -- Так ведь... так ведь листок чистый, -- не выдержал Петрик.
      -- Чистый? Ты так считаешь?
      Голубой кот захохотал с издевкой, высоко подпрыгнул и, как показалось ребятам, исчез. Но в ту же секунду они увидели его изображение на листке бумаги. Каролинка хотела что-то сказать, но не успела она рта открыть, как листок оказался снова чистым, а кот сидел уже на полу, рядом с ними.
      -- Я думаю, теперь вам наконец ясно: если я пожелаю, я могу быть на листке, если нет, могу с него спрыгнуть. И потому я возражаю...
      -- В таком случае... -- начал Петрик.
      -- В таком случае, можете рисовать на чем угодно. Хоть на стене, хоть на столе, хоть на деревьях.
      -- На стенах рисовать нельзя, -- строго сказала Каролинка.
      -- Конечно, нельзя, -- согласился голубой кот. -- Нельзя обыкновенным мелком или карандашом. Но голубой мелок -- другое дело. Сами убедитесь. Даже следа не останется. Ну-ка, Каролинка, попробуй, смелее!
      -- Только что нарисовать? -- задумалась Каролинка. -- Может, еще одну кошку?
      -- Я предпочел бы что-нибудь другое, -- сказал, поморщившись, голубой кот.
      -- А может, поробовать мне? -- загорелся вдруг Петрик. -- Можно? -- И Петрик взглянул с вопросом на кота. -- Например, на двери от чердака?
      -- Сколько угодно! Каждый может рисовать этим мелком, и рисунок будет настоящий.
      -- Рисуй, Петрик! Только нарисуй что-нибудь красивое, -- подбодрила мальчика Каролинка.
      -- Я постараюсь!
      Петрик думал с минуту, а потом дрожащей слегка рукой вывел на двери деревцо. Потому что Петрик лучше всего умел рисовать деревья. Стоило ему кончить, как рисунок исчез с двери, и вот уже рядом с ними красовалось симпатичное голубое деревцо с голубыми листочками.
      -- Видите -- я прав, -- с удовлетворением произнес голубой кот. -Надеюсь, больше вы не будете задавать мне глупых вопросов. Можете рисовать все, что вам заблагорассудится. Конечно, до тех пор, пока голубой мелок не испишется. Если вам что-то не понравится, можете перечеркнуть рисунок.
      -- То есть, как -- "перечеркнуть"? -- спросили ребята.
      -- А очень просто. Так и так! -- И голубой кот махнул лапой, желая показать, как это надо делать. -- Разумеется, мне бы хотелось, чтоб вы меня не перечеркивали. Приятно, знаете ли, погулять по крышам и вообще по свету.
      -- Конечно, тебя мы не перечеркнем, -- с горячностью заверила кота Каролинка. -- Правда, Петрик? Мы его не перечеркнем?
      -- Конечно! Нам бы очень хотелось, чтоб он остался. Навсегда.
      -- Там будет видно! Я стану вас навещать. Позовете -- прибегу.
      -- А как тебя позвать?
      Голубой кот шевельнул хвостом, теряя терпение.
      -- Очень просто: "Киса! киса! киса!" Ага! Еще раз напоминаю: берегите мелок. В особенности, от Филомены!
      И голубой кот, махнув лапой на прощанье, прыгнул на лесенку, которая вела на крышу. КОТОРЫЙ ЧАС?
      Задрав головы, ребята стояли возле лесенки и смотрели вслед голубому коту, пока тот не исчез на крыше. Наконец Каролинка, посмотрев на мелок, зажатый в правой руке, проговорила:
      -- Ты думаешь, что это все с голубым мелком -- правда? Может, нам это только кажется?
      -- Что значит -- "кажется"? Ты что, не видишь голубого деревца на лестнице?
      -- Верно, -- согласилась Каролинка, -- Да еще какое хорошенькое! У него голубой ствол и голубые листочки. А растет прямо из камня. Жаль его тут оставлять. Знаешь что, давай стащим его вниз!
      -- Что ты говоришь, Каролинка! Не можем же мы вырвать его и унести прочь, раз оно тут растет. Оно засохнет. Уж я-то понимаю в этом деле: у меня дядя -- садовод.
      Каролинка огорчилась:
      -- Значит, ты считаешь, надо оставить его на лестнице?
      -- Разумеется. Знаешь что? Мы можем его зачеркнуть! Посмотрим, правду ли сказал кот.
      -- Разве тебе его не жалко, а? Пусть себе лучше растет. Разве оно тут кому-нибудь мешает?
      -- Конечно, нет. Только что будет потом, когда оно вырастет такое большое, что проломит крышу?
      -- Пусть проломит! -- заявила с решительностью Каролинка. -- Если оно будет очень высокое, как ты думаешь, совьют на нем аисты гнездо?
      -- Ах, если б свили!.. -- со вздохом сказал Петрик.
      -- Слушай, а что если нам с тобой нарисовать аиста?
      -- Здесь? Сейчас? Да ты что, Каролинка? Где ему поместиться?
      -- Ну тогда -- птичку поменьше.
      -- Зачем?
      -- А я нарисую! -- заупрямилась Каролинка. -- Ведь это я нашла мелок.
      -- Конечно, ты, -- подтвердил Петрик, -- но тебе самой не нарисовать.
      -- Как это "не нарисовать"? А кто нарисовал кота?
      -- Ты. Нарисовала его ты. Это потому, что ты всюду и всегда рисуешь этих своих кошек.
      -- А теперь я хочу нарисовать не кошку, а птичку. Увидишь, какая будет красивая.
      Не успел Петрик сказать и слова, как девочка нарисовала на дверях чердака голубую птицу с огромным клювом.
      -- Да она некрасивая! -- с возмущением крикнул Петрик. Но едва он это произнес, как рисунок исчез, а на дереве появилась изрядных размеров птица. Крылья голубые, клюв большой и с острым концом. Птица раскрыла клюв, закаркала, как ворона, забила крыльями и подпрыгнула на ветке.
      -- Не очень-то она получилась, -- призналась Каролинка, -- сама не знаю...
      Но договорить Каролинка так и не успела, потому что птица слетела с ветки, явно намереваясь клюнуть девочку!
      -- Пошла! -- крикнула Каролинка и замахала руками.
      -- Пошла! -- повторил следом за ней Петрик. -- Вон отсюда!
      Птица их поняла, она взлетела выше, сделала круг и выпорхнула через открытое окно на улицу.
      -- Хорошо, что улетела, -- сказала со вздохом облегчения Каролинка. И тут же добавила: -- Честное слово, Петрик, я хотела нарисовать маленькую хорошенькую птичку, а получилась уродина.
      -- Вот именно, -- буркнул Петрик.
      Каролинка покраснела.
      -- Я знаю, что умею рисовать не все. И вообще, не будем больше об этом. Давай рисовать по очереди.
      -- Ладно, -- согласился Петрик и добавил: -- А мелок пусть будет у тебя!
      -- Но у меня нет большого кармана, чтоб его спрятать, -- сказала с огорчением Каролинка. -- Может, держать его все время в руке, а потом...
      В ту же минуту до них донесся бой часов с башни на ратуше.
      -- Ой-ой-ой, который же это час? -- с испугом спросила Каролинка. -- Ты считал, сколько пробило?
      -- Я не считал, -- отозвался Петрик. -- Но ведь мы можем спуститься домой и посмотреть, сколько времени.
      Они домчались до второго этажа и вбежали в квартиру. Оказалось, что мамин будильник остановился на десяти часах.
      Каролинка встряхнула его, чтоб стал тикать, но он упорно молчал.
      -- Надо его завести, -- посоветовал Петр.
      -- Завести? -- уныло протянула Каролинка. -- Мама очень не любит, когда я завожу. Один раз у меня это не получилось, и пришлось отдавать будильник в ремонт. Но если даже и заведем, все равно не будем знать, который час. Знаешь что? Пошли к вам. Ведь у вас тоже есть часы.
      -- Есть, есть. Но тоже не ходят. А те, которые ходят, мама носит на руке.
      -- Что же нам делать?
      -- Хм... Можно, пожалуй, спуститься на улицу и посмотреть время на больших часах в мастерской у часовщика.
      -- Что ты! -- Каролинка даже замахала руками, желая тем самым сказать, что предложение Петрика -- вещь невозможная. -- Я обещала маме, что не буду ходить по улице.
      -- Тогда сбегаю я! -- вызвался Петрик.
      -- А тебе мама разрешила? Ведь это далеко...
      -- Верно, -- сказал огорченный Петрик, -- в том-то и дело, что тоже не разрешила.
      -- Вот видишь... Плохо без часов, а?
      -- Слушай! -- воскликнул Петрик. -- Ведь... Ведь мы с тобой могли бы нарисовать часы.
      -- Нарисовать?
      -- Ну да. Голубым мелком.
      -- А ведь это мысль! -- похвалила Петрика Каролинка и вежливо добавила: -- Может быть, нарисуешь ты? У тебя, конечно, получится лучше.
      -- Ты так считаешь? -- скромно спросил Петрик. И взял голубой мелок. -Но где будут эти часы? На стене?
      -- Можно повесить и на стенку. Только будет лучше, если мы поставим их на столик, а? -- сказала Каролинка.
      -- На столик, конечно, лучше, -- решил Петрик и нарисовал круг. Потом пририсовал подставку и стал выписывать цифры от одного до двенадцати. Некоторые цифры, правда, поползли вкось, но так ли это важно, если получаются часы? Зато стрелки удались на славу, в особенности -- большая, минутная. Едва Петрик закончил рисунок, как на столе уже стояли и тикали необычные часы. Все в них было голубое, -- где потемнее, где посветлее, но голубое, -- и только стрелки были темно-синие.
      -- Замечательные часы, правда? -- с гордостью спросил Петрик, поглядывая на Каролинку.
      -- Очень красивые, -- похвалила Петрика Каролинка. -- Вот только -правильно ли они ходят? Сейчас на них четыре, а...
      -- Четыре -- это потому, -- перебил ее Петрик, -- что я так нарисовал стрелки. Выходит, часы у нас есть, а, сколько времени, мы все равно не знаем. Жаль, нет у нас телефона. А то можно было бы справиться...
      -- А не мог бы ты нарисовать телефон? Это очень трудно?
      -- Вот еще!... Совсем даже нетрудно. Знаешь, мысль очень хорошая.
      -- Поставили бы мы его на маленький столик у дивана...
      -- Сейчас сделаем...
      Но это оказалось не так-то просто. Нарисовать телефонный аппарат вместе с трубкой -- работа не маленькая. Пришлось Петрику попыхтеть. Зато, когда он кончил, на столике у дивана красовался голубой телефон. Может, трубка чуть покривилась, но на это не стоило обращать внимания. Тут же раздался мелодичный звонок.
      -- Как серебряный колокольчик! -- заметила Каролинка и сняла трубку с телефонного аппарата.
      -- Алло! -- сказала она, -- кто это говорит?
      -- Здравствуй, Каролинка, -- послышался в трубке знакомый голос, -узнаешь ли ты меня?
      -- Это ты! -- радостно воскликнула Каролинка и, прикрыв трубку рукой, как это делают взрослые, сказала Петрику: -- Голубой кот.
      -- Спроси его сразу, не знает ли он, по какому номеру узнавать время, -- попросил Петрик.
      -- Конечно, знаю, -- прозвучал в трубке голос голубого кота. -- По номеру 926. До свиданья, Каролинка!
      -- Девятьсот двадцать шесть, -- повторила Каролинка, положив трубку на рычаг.
      Когда они наконец дозвонились, оказалось, что уже первый час.
      -- Ой, как поздно! -- сказала испуганно Каролинка. -- Через два часа придет мама, а потом -- папа. Бедной маме придется готовить обед, а до этого ей еще надо бежать за покупками. Знаешь что, -- продолжала вслух рассуждать Каролинка, -- не попробовать ли приготовить обед мне? Вот мама обрадуется! Она придет домой усталая и будет думать, что ей надо возиться на кухне, а я попрошу ее, чтоб она только вымыла руки и села к столу вместе с папой. Я подам вкусный суп, потом жаркое, потом что-нибудь еще, на третье.
      -- А есть у тебя мясо и все, что надо для обеда? -- спросил Петрик.
      -- Кажется, ничего нет. Мама собиралась купить все сама.
      -- Пошли тогда за покупками.
      Каролинка помотала головой.
      -- Во-первых, нет денег, во-вторых, я обещала маме не уходить далеко от дома. А магазин, где продают мясо, не близко.
      Каролинке стало грустно. Что теперь делать?
      Оба сидели на кухне, огорченные, что ничего не получается, как вдруг Каролинке пришло в голову, что обед может быть и без жаркого.
      -- Приготовлю обед без мяса. Это называется "вегетарианский обед". Мама даже говорила, что полезно для здоровья есть вегетарианские блюда -например, из яиц. Я сделаю омлет или яичницу! И сварю томатный суп: помидоры в доме есть. И яйца, кажется, тоже. Надо в шкафу посмотреть.
      В шкафу и в самом деле оказалось несколько помидоров и миска, где лежали яйца.
      -- Сейчас посмотрю, сколько яиц! -- сказала Каролинка и переставила миску на стол. Она вынимала яйца по одному, клала на стол и считала: раз, два, три, четыре... Но не успела она пересчитать все яйца, как они покатились -- стол был, наверно, с наклоном, -- упали, и, тихо треснув, раскололись на полу. Теперь не пересчитаешь!...
      -- Ай-ай-ай, -- запричитала Каролинка. Она стояла и глядела, а самой хотелось расплакаться. -- Что мне теперь делать?
      -- Если хочешь, я пойду и куплю, -- вызвался Петрик, который всегда был готов прийти на помощь. Но Каролинка только покачала головой.
      -- Купишь? На что? Мама не оставила денег.
      -- У меня есть свои, слышишь? Я откладываю в глиняную свинку. Если хочешь, одолжу тебе. Там немного, но на яйца хватит.
      -- Не могу! Мама рассердится, если узнает, что я взяла в долг. А потом -- надо убрать все это.
      -- Давай уберу я.
      И Петрик принялся за работу. Не очень-то это у него получалось, но в конце концов он все-таки справился. Каролинка меж тем в полном отчаянии сидела на табуретке.
      -- Что теперь делать? Уж, конечно, мама не будет довольна.
      -- Не будет, -- согласился Петрик. И сел на другую табуретку. Они сидели с минуту в молчании, и вдруг Петрик вскочил.
      -- Слушай, я придумал!
      -- Что? -- спросила Каролинка, не поднимая головы. И даже слегка пожала плечами. Что можно придумать, раз яйца разбиты?
      -- А что, если мы попробуем их нарисовать... я про голубой мелок...
      -- Про голубой мелок?... -- отозвалась, как эхо, Каролинка.
      -- Да. Может, стоит попробовать... -- снова сказал Петрик.
      Каролинка помотала головой.
      -- Думаешь, получится? Ведь яйца -- это то, что едят...
      -- Попробуем!
      -- Ладно. Хочешь -- пробуй. Только на чем их рисовать?... На столе? Мама будет недовольна, если увидит каракули.
      -- Давай -- на бумаге. Дай вон ту, которая на окне.
      Это был листок из старой тетради Каролинки, еще с первого класса, где по всей странице было написано множество раз: "У Али есть кошка". Учительница велела тогда Каролинке написать это, наверно, больше двенадцати раз, чтоб выучить ее писать хорошенько. Петрик на исписанной страничке нарисовал мелком одно за другим три яйца. И Каролинка, которой не верилось, что из всего этого может что-нибудь получиться, вскрикнула от изумления. Потому что стоило Петрику нарисовать яйца, и они лежали уже на столе, готовые скатиться на пол, как те другие -- настоящие. Тем только они и отличались от настоящих, что скорлупа у них была голубая, на которой там и сям виднелась надпись: "У Али есть кошка".