Почувствовав слабину поводьев, Шпат пошел медленнее, свесив голову. Он был не против поноситься по холмистой равнине и лесным просекам в любую другую погоду, но сейчас не слишком одобрял желание молодой хозяйки тащиться куда-то по слякоти. И едва хозяйка, выйдя из собственной задумчивости, нагнулась потрепать своего скакуна по лоснящейся шее, как тот ступил передним копытом в заполненный жидкой грязью след своего сородича. Раздался необычайно смачный звук, и струя мутной жижи ударила точно Ивоне в лицо.

Поэтому на сельскую площадь, где вокруг обозных телег и оседланных лошадей уже стояли, переговариваясь, купцовы помощники. Ивона – грозная и могучая колдунья – въехала, отирая с лица и челки бурые разводы и вслух вспоминая наиболее сочные обороты из лексикона дяди.

В сторону заляпанной грязью девушки обернулись несколько лиц разной степени заросшести, воззрившись на нее с немым вопросом в глазах.

– Здравствуйте. – Ивона спешилась.

– Ну, здравствуй, – отозвался один из мужиков, обладатель наиболее густой, но при этом и наиболее ухоженной бороды. – Чего нужно-то?

– Я – Ивона Визентская, – сообщила Ивона, однако по глазам собеседника поняла, что ситуация для него не прояснилась.

– И что? – поинтересовался бородатый.

– Меня нанял Тихомир Суховерхов для обеспечения магической охраны, – объяснила девушка и, на случай, если собеседник понял не до конца, добавила: – Я – маг.

– Ма-аг? – Бородатый оглядел Ивону с ног до головы. Остальные мужики зашептались. – Так это тебя нанял Тихомир! А он и не сказал, что это будет девчонка.

– А вы что-то имеете против? – слегка обиделась Ивона, понимая, впрочем, что выглядит сейчас не слишком внушительно.

– А ты колдовать-то умеешь? – вопросом на вопрос ответил бородатый. Шепот его коллег стал громче, в сущности, перестав быть шепотом.

– Да вы на ее уши посмотрите, – заявил кто-то. – Она же эльфийка!

– Что, Тихомир с ума, что ли, сбрендил – в маги девчонку нанимать, да еще и эльфийку?!

– Да нет, – высказался кто-то пообразованнее. – Она не чистокровная, она хафлинга.

– Ну и?..

– Так, что тут происходит?

Последнюю реплику произнес человек, только что подъехавший на жилистом караковом жеребце. Всадник был немного выше среднего роста, широкоплеч, зеленоглаз, с густой шевелюрой какого-то непонятного цвета – то ли раньше времени начавшей седеть, то ли чем-то припорошенной. Лицо человека покрывала щетина по меньшей мере четырехдневной давности, но при этом выглядевшая аккуратной. Ивона обратила внимание на обильное вооружение вновь прибывшего: как минимум он имел при себе меч, лук и два длинных кинжала.

– Да вот, Сивер, – обратился к нему бородатый, видимо, непосредственный помощник купца, – Тихомир удружил, нанял в маги девицу. Что нам с ней теперь делать?

– А что делать? Нанял и нанял. Эй, маг, покажи что-нибудь эффектное.

Ивона, которой так и не удалось вставить реплику в свою защиту, внутренне разозлилась и теперь решительно повернулась в сторону примыкавшего к площади заброшенного сада, переходящего в пустырь, где под кривыми яблонями, почти в рост человека, поднялась полынь и прочий бурьян.

– Смотрите-смотрите, – проговорил у нее за спиной тот, кого назвали Сивером. Проговорил, кажется, одобрительно.

Ивона выставила полусогнутые руки перед собой, ладонями вверх и к себе, сосредоточилась – и в ладонях появились два холодно поблескивающих диска, каждый диаметром в пядь. Выдохнув, девушка одновременным движением рук метнула диски от себя. Те, еле слышно взвизгнув, мелькнули в воздухе и исчезли в зарослях бурьяна.

Секунду ничего не происходило, а затем стебли полыни покачнулись и завалились двумя параллельными полосами – саженей в тридцать длиной.

– Без всяких вспышек, тихо и смертельно, – одобрительно сказал Сивер, обращаясь, похоже, сам к себе.

Яблоня, оказавшаяся на пути диска, медленно, словно в задумчивости, опрокинулась набок. Один из мужиков сбегал к краю сада и вернулся с половинкой подгнившей штакетины, перерезанной идеально гладко и ровно.

– Вот так-то, Мифодий, – сказал, ухмыльнувшись, Сивер. – По мне так абсолютно безразлично, кто будет магом, хоть орк-гермафродит пяти лет от роду, лишь бы дело знал.

– Ну что ж. – Бородатый почесал затылок, сдвинув на лоб шапку. – Отправляемся, хорош лясы точить.

Едва Ивона оказалась в седле, Сивер подъехал к ней и протянул руку.

– Сивер, – представился он. – Нанят охранять этот обоз.

– Я так и поняла. – Девушка пожала ему руку и представилась в ответ: – Ивона.

– Демонстрация хорошая, я бы даже сказал – изящная. – Сивер усмехнулся. – Будем надеяться, что до Турвина она больше не понадобится. – Сомневаешься? – Ивона вздохнула. – Я и сама сильно сомневаюсь… – Ерунда. Просто я не люблю драку, когда можно без нее обойтись. Вот такой я нетипичный наемник. Так что лучше свои способности приберечь для дел более достойных. Да ты не беспокойся, Турвинский тракт сейчас спокойный, разве что нечисть какая завелась или монстр… Поехали, а то отстанем – это от телег-то!

И, чуть пришпорив коня, наемник поскакал вперед. Ивона последовала за ним. Злость ее прошла, и она надеялась, что Сивер окажется прав и у нее не будет повода оплошать.

Тишину нарушал лишь легкий скрип тележных колес, редкое фырканье лошадей да доносившийся из кустов голос пеночки-теньковки – давно выведя птенцов, она все не унималась, продолжая тренькать, подобно струне какого-то незамысловатого инструмента. Ивона полудремала в седле, покачиваясь в такт лошадиным шагам. Разбудил ее голос Сивера.

– Не спи, маг, – сказал, подъехав вплотную, наемник. – Замерзнешь!

Ивона встряхнулась и села прямо.

– Что случилось? – спросила она.

– Пока ничего, но если что-то начнет случаться, то лучше бы, если б ты не спала.

Ивона промолчала, признавая справедливость упрека.

– Посмотри, Ив, – продолжал тем временем Сивер, наклоняясь вперед и указывая рукой на дорогу. – Ты как, следы читать искусна? Что вон там произошло?

Ивона попридержала лошадь и всмотрелась в дорожную пыль. На зрение она никогда не жаловалась – спасибо никогда не виданному папе-эльфу. Что там, в грязи, среди тележных и лошадиных следов? Несколько пыльных клочков шерсти, темные катышки – похоже, запекшаяся кровь – и полузатоптанные отпечатки лап, чем-то напоминающие птичьи, только крупнее. Девушка порылась в своей памяти, вспоминая существ с такими лапами, затем спешилась и, нагнувшись, посмотрела вблизи на клок волос. Сивер, остановив коня, испытующе на нее поглядывал.

Ивона, вполне довольная собственными познаниями, вернулась в седло и чуть тронула повод.

– Это виверна (похоже, обычная ) охотилась минувшим утром. Поймала бродячую собаку, начала есть, а потом ее кто-то спугнул, и она улетела, прихватив недоеденный труп с собой. Ну что, я выдержала экзамен?

– Это ж разве экзамен, – усмехнулся Сивер. – Это так, лекарство от скуки, чтоб не расслабляться. Некрупная была виверна, сажень в длину или чуть больше. Но, если подрастет, может местным обитателям хлопот причинить.

Скучен день до вечера, коли делать нечего. Что нежить, что разбойники – никто не спешил атаковать пять подвод, мирно и неторопливо тащившихся по наезженному тракту. Да это и неудивительно: Турвинский тракт – один из самых оживленных, по нему постоянно движутся и торговые обозы, и пешие ходоки, и королевские гонцы, а то и отряды военных. И конский топот за ближайшим поворотом может в равной степени предвещать укрывшемуся в кустах «романтику с большой дороги» появление как селянина, ездившего куда-то по делам, так и солдата королевской Отборной Тысячи, вооруженного с головы до ног. А такой риск сильно остужал пыл любого лихого человека.

Тишина и спокойствие, самым серьезным нарушением которых стала застава на границе Турвинского герцогства с двумя скучающими часовыми, подействовали даже на Сивера. Он расслабленно покачивался в седле, хотя Ивона и заметила, что взгляд его, окидывающий окрестности, все так же сосредоточен.

– Не похож ты на наемника. – Девушка чуть притормозила коня и поехала рядом.

– А какие они, по-твоему? – поинтересовался Сивер, выпрямляясь. – Обломы размером с бабушкин шкаф, с низким лбом и поросячьими глазками?

– Ну… Не так категорично, конечно, но что-то в этом духе.

– Так ведь я же тебе сразу сказал, что не считаю себя типичным наемником, – помнишь? – Сивер рассмеялся. – На самом деле под твое определение лучше всего подходят тролли. Вот ребята здоровые, им медведя заломать – раз плюнуть! Просто их внешность многих в заблуждение вводит…

Сивер взъерошил волосы надо лбом и несколько мгновений молчал.

– Наемничество, – сказал он наконец, – в том виде, в котором я им занимаюсь – это своего рода образ жизни, который меня пока что устраивает. Кто знает, может, я когда-нибудь жутко разбогатею, тогда все брошу и пойду лесником в королевский парк. Хотя вряд ли…

– Ты учился где-нибудь? – поинтересовалась Ивона.

– На наемника? Этому только жизнь учит, а ее продолжающееся наличие является дипломом. Как тебе сказать… Отец наш (мой и сестры) из селян, долгое время деревенским старостой был, уважаемым человеком! Всегда гнул свою линию. Тогда как раз эта Предпоследняя война прокатилась, и селяне многие были настроены в том ключе, что «от большого ума и беды большие». Нас же с Огнежкой отец сам научил читать и писать, приговаривая, что, случись чего, так с образованным дураком необразованный дурак ни за что не сладит. Ну а потом в наших краях поселился ушедший от дел городской маг, и я в силу некоторых обстоятельств попал к нему в обучение. Нет, магических способностей у меня не обнаружилось, но зато я нахватался кое-каких знаний. Не слишком систематических, но все же.

М-да, добрейшей души человек был мой наставник, если разобраться, но внешне – сварливый, как пять базарных бабок. Все порывался написать какой-то эпохальный и судьбоносный трактат по истории магии; не знаю, дописал или нет. Я тогда начитался самой легкой литературы, какая у него нашлась, – главным образом по истории и географии, – и решил, что хочу вольно странствовать по свету. Чем, собственно, и занимаюсь теперь, поскольку мое наемничество – единственный способ сделать эти странствия самоокупаемыми.

Сивер замолчал и усмехнулся. Ивона некоторое время тоже молчала.

– А я хочу получить диплом магистра, – сказала вдруг она. – Полноценный.

И смутилась, поняв, что это прозвучало как-то очень по-детски.

– Диплом? – сощурился Сивер. – Или знания и умения, которые этот диплом подтверждает?

– Ну, пожалуй, второе. – Ивона тоже усмехнулась, чуть виновато.

– Тогда желаю успеха, – вполне серьезно ответил наемник и переключился на другую проблему: – Попридержи-ка коня, а то мы вперед обоза уехали, пока болтали.

Новый Турвинский тракт шел на восток почти по прямой, срезая путь через то место, где еще сравнительно недавно шумела непроходимая вековая чаша. Но село Костенцы, которое Сивер с Мифодием единогласно наметили для ночлега, по-прежнему располагалось в добрых трех верстах от главного тракта. Оно продолжало стоять там, где когда-то выросло, деля сферы влияния с лесом, и никуда перемещаться не собиралось. Поэтому обозные лошади и телеги решительно свернули на боковую дорогу – не менее наезженную, чем сам тракт. Надо полагать, не один и не два путника свернули здесь к Костенцам, чтобы скоротать ночь на тамошнем постоялом дворе.

Подъезжая к селу, Сивер удивленно оглядел большой каменный храм. Ивона тоже глянула на строение и подняла брови в не меньшем удивлении – все оконные и дверные проемы были заколочены толстенными досками, причем недавно. Изображение Богини-Матери, и без того традиционно довольно унылое, казалось совсем уж скорбным из-за подобного к ней отношения.

– Что это они?

– Понятия не имею. – Сивер покачал головой. – Месяц назад я здесь проезжал – никаких досок не было. Надо будет поинтересоваться…

– Сивер, – спросила девушка, – а ты вообще как к религии относишься? Сивер тихонько фыркнул.

– Каждый человек во что-нибудь верит – это, видимо, свойство человеческой сущности. Да и не только человеческой: и орки, и гномы, и эльфы тоже имеют свои религии. Я даже встречал людей, искренне верящих во всеобщее счастье и справедливый миропорядок.

Он пару мгновений помолчал, обдумывая ответ.

– Я же селянский сын. В детстве вместе с прочими ходил в храм, соблюдал какие-то ритуалы… Хотя отец за этим не особенно следил. Хм, были у него причины относиться к религии без лишних эмоций. Ну вот. А потом, у колдуна, я начитался книжек по истории, и мне пришла в голову мысль: вот мы верим в Богиню-Мать, принесшую себя в жертву ради людей. А наши предки верили, да и некоторые южные народы верят до сих пор в совершенно другую Богиню-Мать, которая скорее всех остальных принесет в жертву – и тоже из лучших побуждений. Гномы верят в своих подземных богов, тролли поклоняются богам в образе животных. И я подумал: что, они все глупее меня? Вряд ли. Значит, и их религии также справедливы и имеют не меньшее право на существование, чем наша. Стало быть, вопрос о том, какая из них истинна или, если хочешь, более истинна, остается открытым.

И я точно знаю, что решение его – не в моей компетенции. Кстати, мы уже приехали, если ты не заметила, – усмехнулся он, сменив тему.

Ивона подумала, что ощущала нечто подобное, но не могла для себя сформулировать. Вероятно, отношения дяди Олбрана с религией или религиями тоже были непростыми. По крайней мере, в домашней библиотеке девушка никогда на книги религиозного содержания не натыкалась. Но религия религией, а судьба храма не переставала интересовать Ивону, пока лошади, товары и люди (в такой последовательности) не были устроены на ночлег. После этого, наконец, появилась возможность расспросить кого-нибудь о заколоченном святилище.

«Кто-нибудь» материализовался перед ними, когда Ивона и Сивер, перекусив в корчме при постоялом дворе, вышли подышать воздухом. Солнце закатывалось – на постой сегодня встали рано, – выглядывая из-за темнеющей на западе полоски леса багряным краем и разбрасывая красные отсветы на листьях деревьев, окнах домов, горшках, висящих на заборе, и куполах храма. Вдруг среди этого тихого пасторального великолепия раздался хрипатый вой, выражающий совершенно нечеловеческую тоску и муку.

И девушка, и наемник вздрогнули от неожиданности.

– Что это? – спросила Ивона. – Это ведь не собака и не волк…

– то… – начал было Сивер, но тут перед ними оказался запыхавшийся мужик, довольно молодой и щуплый, с короткой бородкой клинышком.

– Здрасте… Вечер добрый, – сказал он, переводя дух. – Вы, дева, часом не магом будете?

– Э… ну а, – не стала отпираться Ивона.

– А что, – поинтересовался Сивер, – ваши жрецы объявили, что для улучшения урожая нужно срочно сжечь какого-нибудь колдуна?

Мужик осуждающе покачал головой.

– Нет-нет. У нас ныне и храма, почитай, нет – вон заколоченный стоит. Я, собственно, по этому как раз поводу мага и ищу. Дело в том, что я и есть жре… тьфу, священник.

Сивер смерил мужика взглядом.

– Что-то вы на себя не похожи, святой отец, – проговорил он.

– А что, по-вашему, у меня должно быть брюхо вперед и борода лопатой? – возмутился священник. – Вы, господин наемник, если б хоть раз на службу заглянули, то знали бы меня в лицо, чай не первый раз в этих краях. Я-то вот вас признал. Ну да не об этом я хотел поговорить…

– А о том, что в запертом храме завелся вурдалак? – совершенно серьезно подхватил наемник. – Или это вы сами его там заперли?

– Вурдалак? – удивленно переспросила Ивона, оборачиваясь к Сиверу, а священник сокрушенно промолвил:

– Хорошо, если один!

– Ну-ка, отсюда поподробнее, – велел наемник.

– Помер, значит, у нас один селянин, – священник охотно начал рассказ «поподробнее», – хороший человек был, веселый, работящий. Жена на него нарадоваться не могла. Сходил он как-то в лес, а как вернулся, так болеть начал. Волшебника-то своего у нас здесь нет, лекаря вызвали да знахарку из соседней деревни. Но, пока они добрались, он все же помер. Лекарь молодой осмотрел его тело, пожал плечами да уехал.

Ну, положили его в храме, покойного-то. Жена все никак расстаться с ним не могла, да и мать его тоже. Так и сидели до темноты. А наутро служка храмовый пришел, глядь – все лежат на полу бездыханные: и жена, и мать, а покойный-то уже весь шерстью оброс и из угла на него щерится. Ну, служка дверь захлопнул, поленом подпер – и к старосте. Староста меня кликнул, мужиков собрал, в храм потом заглянули – а тот, что вурдалаком стал, на нас и бросился. Еле опять дверь закрыть успели. Вот после этого староста и велел забить все двери и окна… от греха подальше.

– Понятно, – хмыкнул Сивер. – И что же, по-вашему, мы сделаем с целым выводком вурдалаков, который вы так любезно заперли в храме?

Вурдалак в храме дружно подпел, оборвав вой на какой-то вопросительной интонации: дескать, а действительно – что?

– А их вернуть-то можно? – спросил священник.

– Нет, – ответила Ивона, – еще никому не удалось вылечить оборотня или вурдалака. А вот самим заразиться, пока лечили, довелось многим.

– Видел я оборотня, – покачал головой богослужитель. – Он же почти все время – человек как человек.

– Поймите, это не оборотни. Это вурдалаки, которые утратили свою человеческую сущность навсегда.

Сивер кивнул, соглашаясь с девушкой.

– Вы ведь верите в душу? – спросил он. – Так вот, человеческой души в них уже нет, а осталась только звериная сущность и желание убивать бывших соплеменников. Можете нам поверить: люди, которых вы закрыли в храме, фактически мертвы. Без разницы – съел ли их вурдалак или же они сами стали его подобиями.

– Если вы можете что-либо сделать, – серьезно сказал священник, – сделайте. Селение может стоять и без храма, но то, что храмом завладела нежить, это гораздо хуже. Такое осквернение святыни подрывает веру. (Сивер хмыкнул.) Вы, господин наемник, и вы, госпожа маг, – люди умные и образованные, а простой человек без веры не может…

– А вы, я вижу, очень неглупый человек, – одобрительно отметил Сивер.

– Приятно слышать, – священник понизил голос, – особенно от такого, как вы.

Ивона непонимающе перевела взгляд с наемника на священника и обратно, но Сивер лишь кивнул головой и усмехнулся.

– И я, – сказал он, – и госпожа Визентская связаны контрактом с остановившимися здесь торговыми людьми, но, пока мы в Костенцах, я в вашем распоряжении.

– А госпожа маг?

– Попробую помочь, чем могу, – сказала Ивона, переглянувшись с Сивером.

– Вообще-то, – сказал Сивер, обходя храм и внимательно его осматривая, – укус вурдалака не так опасен, как укус оборотня. Я знавал людей, которых кусали вурдалаки – и все обошлось. Но это неизлечимо, ты совершенно права.

– То есть ты хочешь сказать, что людей – кроме самого первого – еще можно было спасти?

– Это вряд ли. – Сивер остановился. – Они не случайно встретились с вурдалаком, и он неспроста их тяпнул. Они провели с ним неизвестно сколько времени. И то, что утром они лежали на полу, означает, что бывший родственник по крайней мере сильно их покусал. Так что шансов на спасение, скорее всего, не было. Но если бы селяне не испугались, они бы всей толпой одного вурдалака уделали бы.

Ивона задумалась, оглядывая здание храма.

– Надо бы узнать, сколько все-таки там вурдалаков, – сказала она. – Если всего один, то все не так страшно. Правда, Сивер?

Наемник кивнул.

– Остается придумать, как нам это узнать, не входя внутрь.

– Есть у меня одна мысль. – Ивона обернулась к следовавшему за ними священнику:– У вас в храме летучие мыши живут?

– Куда ж без них? Живут, паству смущают. Раньше и внутри храма, чуть вечер, летать принимались, так я щели заделал, как этот приход получил, так что теперь они только снаружи порскают.

– Хорошо. – Ивона зажмурилась, вспоминая нужное заклинание, а затем потянулась мысленно к маленьким существам, как раз просыпавшимся под кровлей храма.

Темно… Темно и ничего не видно. Надо скорее пробраться наружу, туда, где горит красноватым закатным светом щель между кровлей и стеной. Так, уже гораздо лучше – света достаточно, чтобы видеть все, что нужно. Стена, кусты, небо с комьями темно-бордовых облаков, деревья, двуногие существа, живущие на земле и не умеющие летать… Двое из них удивленно смотрят на третьего, который стоит, покачиваясь и закатив глаза. Ах да, это же я. Так, опять небо, опять стена, а в ней окно. Рама рассохлась и плотно не закрывается, осталась щель, как раз достаточная для того, чтобы протиснуться внутрь.

Внутри темно, хотя и не так, как под кровлей. Глаза привыкают, и уже можно разглядеть изображения на стенах, разбросанные по полу обрывки бумаги, какие-то палки, тряпки… кости. Возле костей, прижавшись к полу, лежит зверь – мохнатый, похожий на широкомордого пса с большими когтистыми лапами и куцым хвостом. Зверь щерит зубы, следит взглядом за летучим существом. Зверь один – это важно. Стена, у стены – изображение Богини-Матери, горельеф в три человеческих роста, а по сторонам от него – резной иконостас, где изображены деяния богини и ее учеников. А сверху, на иконостасе… Странно, молодая женщина в разорванном селянском платье. Застыла неподвижно, словно еще одно изваяние, только глаза живут, с немой тоской всматриваясь в полет кожана. Зверь на полу смотрит на женщину, затем на летучую мышь, но не встает на ноги, а лишь безмолвно скалится…

– Ивона!!!

Девушка обнаружила, что сидит на земле, что голова у нее кружится и болит и что Сивер со священником, присев на корточки, поддерживают ее с двух сторон.

– Что с тобой, Ив? – Лицо Сивера выражало серьезную тревогу. – Ты стояла, закатив глаза, так что были видны белки, а потом начала падать, мы еле успели поймать.

– Я… была… в храме… – Ивона закашлялась. Слияние с летучей мышью, конечно, не было полным: девушка смотрела на мир глазами кожана и командовала ему, куда лететь, но, разумеется, система ориентации при помощи особого рода звуков оставалась привилегией зверька. Тем не менее возвращение в свое сознание и мировосприятие требовало привыкания. – Там один вурдалак, всего один. Он убил и съел одну из женщин, но вторая… видимо, жена… она жива и не обратилась.

Ивона перевела дыхание. Мир постепенно переставал кружиться перед глазами и обретал четкость, насколько это было возможно в наступившей темноте.

– Созывайте людей, – сказал Сивер священнику, – они потребуются для подстраховки. Женщину нужно срочно вытаскивать оттуда.

Спустя четверть часа уже с полторы дюжины селян, вооруженных смоляными факелами, топорами и вилами, собрались возле заколоченных дверей храма. Двое мужиков споро отдирали от дверей доски.

– Ив, – спросил Сивер, – ты хорошо видишь в темноте?

– Ну, вообще… да, довольно неплохо, как мне кажется.

– Сможешь его отвлечь чем-нибудь? Каким-нибудь простеньким заклинанием?

– А почему простеньким? – немного обиделась Ивона.

– Потому что, – сказал не заметивший этого Сивер, следивший за процессом вскрытия дверей, – храмы обычно охраняет от враждебной магии какой-нибудь артефакт, на языке церковников – священная реликвия. И применять внутри храма боевые заклинания может быть небезопасно.

– Хорошо, попробую.

Они стояли возле дверей, когда с тех упала последняя удерживающая створки тесина.

Вурдалак явно ждал гостей к ужину, ориентируясь на треск отдираемых досок.

– Не суйся вперед! – гаркнул наемник, но Ивона уже сделала шаг внутрь. И увидела в темноте храма обращенную в ее сторону разверстую пасть зверя. Девушка успела только послать в этот оскал простое силовое заклинание. Вурдалак затормозил, рявкнул и звучно щелкнул челюстями.

– Темнотень здесь! – констатировал Сивер, смачно выругавшись.

Ивона бросила в воздух пульсар, который повис в полутора саженях над полом, озаряя внутренность храма тусклым желтым светом. В этом свете вурдалак, верно оценив силы противников, с воем кинулся на девушку. Ивона отступила, споткнулась обо что-то и, охнув, шлепнулась на пол. Под грозно-испуганный окрик Сивера вурдалак лязгнул зубами и, перепрыгнув через распростертую на полу магичку, бросился к дверям. Стоявшие в дверном проеме мужики мигом шарахнулись в стороны, забыв про зажатые в руках топоры и вилы. Зверь победно рыкнул – и остановился в прыжке, словно ударившись о невидимую стену. Ивона, успевшая сесть, увидела мгновенно вспыхнувшую сетку магических разрядов. Рев вурдалака перешел в озадаченный взвизг, зверь отлетел назад, и тут же отчетливо свистнул меч. Звериный визг оборвался.

Мужики с факелами наконец-то вошли внутрь храма вслед за богослужителем, и в помещении стало светло. Ивона поднялась с пола, с запоздалой брезгливостью обнаружив, что споткнулась об обглоданный человеческий таз. Кто-то из селян недоверчиво тыкал вилами в распластанного на полу вурдалака.

Сивер, воткнув окровавленный меч в доски пола, вместе со священником и одним из селян помог молодой женщине спуститься на пол с верха иконостаса. Вернее было бы сказать, снял ее оттуда – женщина была явно не в себе и едва могла двигаться, истощенная голодом и страхом.

– Это просто чудо, что она жива, – проговорил священник. – Должно быть, она успела забраться наверх, где зверь ее не достал.

– Вурдалак укусил ее дважды, – покачал головой Сивер. – Но, вероятно, она в это время была без сознания и не вызвала в нем жажду убийства. Так что это действительно чудо. Во всяком случае, я такого никогда не видел.

Ивона подошла взглянуть на несчастную, уложенную на импровизированные носилки.

– Госпожа маг, – обратился к ней богослужитель, – вы можете ей как-то помочь?

– Я не целитель, – отозвалась Ивона. – У меня есть пара эликсиров, позволяющих быстро восстановить силы после истощения, я их вам оставлю. Но от укуса никакого средства не существует, я уже говорила.

– Она все еще в сознании, – сказал наемник, – не впала в мнимую смерть, предшествующую обращению в зверя. Так что шансы у нее есть.

– Я побуду с ней, – священник выпрямился, на шаг отойдя от носилок, – поддержу – хотя бы морально. А если что…. Господин Сивер, как быстрее убить вурдалака?

– Как и любое другое существо: ни серебра, ни осины, ни огня не нужно.

Ивона спала остаток ночи как убитая, после снотворного эликсира провалившись в черное небытие без снов. Чему была в глубине души рада.

Только когда на следующее утро Костенцы скрылись за поворотом тракта, она решилась заговорить с Сивером, пребывавшим в состоянии мрачной задумчивости.

– Сивер, – спросила она, – а почему вурдалак не смог вырваться из храма?

– Потому же, почему его сородичи не могут попасть внутрь. Храм охраняет какая-то священная реликвия: она, в частности, не дает войти туда нежити, проклятым, ликантропам и вурдалакам. Этого же занесли внутрь, когда он еще был человеком. И он оказался в ловушке – селяне уже могли бы дверь не только не заколачивать, но и не закрывать.

Они какое-то время ехали молча рядом с подводами, посматривая по сторонам. Шуршали мелкие птички в придорожных кустах, отыскивая себе завтрак, цвели желтые огоньки ястребинок, а вот несколько галок что-то нашли на дороге, стремительно расклевали и разлетелись. И ничто не напоминало о странных и страшных существах, выходящих на промысел ночью.

– А интересная была штука с летучей мышью, – вдруг нарушил молчание Сивер. – Раньше такого не видел, хоть и вожу знакомство с магами.

– Ага, – согласилась Ивона, – интересная. Я несколько раз пробовала это заклинание на тех мышах, что у нас в замке живут, – никакого эффекта. Так что я раньше такого тоже не видела.

Сивер согнал с лица мрачное выражение и звякнул висевшим на поясе кошелем.

– Считай, это твой первый гонорар, – сказал он, – Суховерхов же с тобой еще не расплатился. А здесь половина твоя. У меня к тебе деловое предложение: учитывая размеры суммы, прогулять ее в Турвине.

Ивона пристально поглядела на наемника.

– Я серьезно подумаю над этим предложением, – ответила она.