- А оружие? - спросила Юлька.
      - Мы не возьмем с собой оружие. И твой меч тоже, Донай.
      Семь человек спустились на пыльную площадь. Существа в плащах не шевельнулись при приближении гостей.
      - Зачем вы привели нас сюда? - громко спросила Каляда. - Что вы хотите?
      Никто из безмолвной шеренги не шелохнулся, зато перед командой Крылатого Волка неожиданно возник еще один член ордена. Единственным отличием его от остальных был высокий посох с двумя ответвлениями на конце, который он нес в руке.
      - Утверждают, что вы избранники Семи Стихий, - в бесцветном голосе лидера сквозил холод. - Это правда?
      - Да, - ответила Серафима.
      Вмиг мертвые дома, площадь, звездолет - все исчезло. Друзья очутились на дне глубокого, похожего на колодец зала, амфитеатр которого заполнили застывшие темные фигуры.
      - Обманувшие Смерть владеют техникой мгновенной телепортации на любые расстояния, - вполголоса объяснил Оливул. - Это, видимо, и есть основа их Структурных перемещений.
      - Я бы предпочел, чтобы они отрабатывали свою технику на ком-нибудь другом, - буркнул Донай, напряженно оглядываясь по сторонам.
      Рядом вновь появился лидер ордена. На сей раз капюшон его длинного плаща лежал на плечах, и внемиренцы получили возможность рассмотреть суровое немолодое лицо, располосованное шрамами и морщинами. Оно не выражало никаких эмоций, но в колючих глазах затаилась ненависть.
      - Я Магистр, - заговорил Обманувший Смерть. - Пять членов ордена взяли на себя смелость утверждать, что избранники Семи Стихий воссоединились, дабы покончить с Великой Игрой раз и навсегда. Вы - третья и последняя попытка прямого доказательства. Испытание покажет, что есть сущность ваша. Наш долг открыть подлинным избранникам Стихий путь к Зеркалу Судьбы.
      - Интересно, - довольно громко полюбопытствовал Донай, не обращаясь ни к кому конкретно, - а что стало с первыми двумя "попытками"?
      Магистр грозно взглянул на него. Ви-Брук скроил невинную гримасу.
      - Молчу. Уже все понял.
      На лице лидера Обманувших Смерть мелькнуло подобие ухмылки. Впрочем, разговор продолжения не получил: Магистр исчез также внезапно, как и возник на арене. В то же мгновение опустели и трибуны. Друзья озадачено переглянулись, но поделиться впечатлениями не успели, поскольку зал вдруг растворился в пышущем зноем воздухе, и они обнаружили, что стоят перед узкими железными воротами, окруженными чахлой растительностью. Никаких признаков стен, заборов или строений не было: ворота существовали сами по себе, и только мутное марево стелилось вокруг.
      - Ерунда какая-то, - Юлька брезгливо поморщилась.
      - Кажется, мы вляпались в Игру, - заметили Грег и Гор.
      - Выбираться отсюда пора! - воскликнул Данила. - И чем быстрее тем лучше. Кочевники оживят Первый Экзистедер, пока мы играем в чужие игры!
      Серафима молча следила взглядом за Пэром, который тщетно штурмовал незримую преграду за спиной друзей.
      - Отступать нам некуда, - сказала она, - а единственный проход, судя по всему, находится за этой дверью. Мы должны идти вперед. По словам Великого, Зеркало Судьбы укажет Путь, где Волк исполнит свое предназначение.
      Пока она говорила, Донай подошел к воротам и поднажал на них плечом.
      - Заперто, - сообщил он. - Но взявшись дружно, по-моему взломать можно.
      В ответ на его слова раздался гомерический хохот из пустоты.
      - Вы никогда не откроете вход в Вечность без ключа, - громогласно объявил невидимый страж. - А ключ храню я!
      - Так отдай его нам! - крикнул Ви-Брук в сторону, откуда, как ему казалось, говорил Обманувший Смерть.
      Невидимка опять расхохотался.
      - Хочешь помериться со мной силой? - спросил он сквозь смех.
      - Я готов! - раззадорился Синий князь, не замечая, что прозрачная стена уже отделяет его от друзей.
      - Держи!
      К его ногам упал меч. Донай поднял оружие, с удовольствием примерился к эфесу и занял боевую позицию.
      - Может быть соизволишь показаться? - обратился он к обладателю громового голоса.
      В поисках противника он огляделся, и тут понял, что заперт на небольшом песчаном пяточке перед закрытыми воротами. Друзья что-то кричали ему из-за невещественного заграждения, но слова тонули в толстом слое бесцветного тумана. Зато жестикуляцию Юльки не понять было невозможно: девушка отчаянно махала рукой, призывая брата посмотреть назад. Донай стремительно обернулся лицом к опасности.
      В центре гладиаторской площадки стоял воин. Синий князь медленно поднял взгляд. Он не без оснований считал свою комплекцию богатырской, но тот, кто вышел на поединок, был выше него на голову и раза в полтора шире в плечах. Все снаряжение гиганта составляла набедренная повязка из шкуры какого-то животного и огромный двуручный меч, который он, посмеиваясь над удивлением внемиренца, играючи поднял перед собой.
      - Я - Боец, - объявил он.
      - Хорош, - проговорил Донай, стараясь оставаться задирой по крайней мере внешне. - И ты долго вот так стоять собираешься?
      После первых же выпадов друзьям стало ясно, что если Синему князю и достанется эта победа, то очень дорогой ценой. Хотя поначалу Ви-Брук удачно использовал тактику лавирования. Выскальзывая из-под ударов, он быстро запутал противника и даже нанес ему несколько царапин. Но раны не причиняли Бойцу ни малейших неудобств. Он безмятежно позволял себе получать уколы и порезы, и Донай, наконец, догадался, что Обманувшие потеряли не только Смерть, но вместе с ней и б(льшую часть Жизни: они не чувствовали боли, они презирали кровь, они смеялись в лицо любой опасности.
      Ви-Брук начал ошибаться, за что скоро и поплатился. Меч Бойца полоснул по правой руке. Донай отскочил, рефлекторно зажав ладонью рану. Противник любезно предоставил ему несколько секунд передышки и вновь ринулся в атаку. Под ураганным натиском Синий князь сдвинулся назад на шаг, второй, третий, поскользнулся и оказался на песке. Устрашающий клинок блеснул над головой. Он чудом успел парировать удар, вскочил, столкнулся с противником в ближнем бою и вынужден был отступить вновь, когда боль обожгла грудь, и горячая липкая кровь багровым пятном расплылась по синей рубашке.
      Юлька вскрикнула и ткнулась в плечо Оливула. Данила и Пэр отчаянно искали лазейку в туманной ограде, надеясь прорваться на помощь Ви-Бруку.
      - Меч Смерти, Донай! Зови Смерть! - шептали близнецы.
      Бер-Росс и Серафима переглянулись. Шанса подсказать эту мысль Ви-князю даже ментальным способом не было: Обманувшие накрепко блокировали любые подходы к площадке.
      Неприятельский клинок ударил по ноге, и Донай упал. Издали друзьям показалось, что он потерял сознание, но проползли секунды, и Синий князь, превозмогая боль, упрямо поднялся опять.
      - Ты проиграл, - сообщил Боец.
      - Это еще бабушка надвое сказала, - процедил в ответ Ви-Брук. - Пришла пора познакомить тебя с одним моим хорошим товарищем.
      Далеко отбросив бесполезное оружие, Донай выпрямился и поднял перед собой руки. Капли крови падали с пальцев на песок медленнее, медленнее, и замерли зловещими пятнами на золотистом грунте. Откуда ни возьмись появилась свинцовая туча, грянул гром. Боец отшатнулся, и ужас застыл на его лице. Синий князь напрягся. Шрамы на щеке почернели, пот выступил на висках, а на шее вздулись лиловые жгуты вен. Несколько мгновений, и короткая молния прорезала пространство. Раздался лязг металла - боевой клик Меча Смерти.
      - Спасибо, дружище, - прошептал Витязь и поцеловал холодный клинок. - А вот теперь поговорим всерьез! - крикнул он Бойцу и высоко поднял артефакт Стихии.
      Обманувший заворожено следил за грозным орудием Смерти, в широкой стальной полосе которого клубились грозовые облака. Ви-Брук обрушил на врага удар, вложив в него все оставшиеся силы. Боец вскрикнул - алая лента перекинулась через его голую мускулистую грудь. Донай почувствовал, как открывается второе дыхание. Новый удар, и кровь струится по облитому ужасом лицу. Синий князь неумолимо теснил противника к железной двери. Тот отступал, делая слабые попытки сопротивляться, и, наконец, обессиленный рухнул на землю. Донай приставил клинок к его горлу.
      - Пошевелишься, и ты труп. Уже без обмана, - сказал он, тяжело переводя дух. - Ключ!
      Боец покосился на свой меч. Ви-Брук заметил его взгляд.
      - Ну! - острие оставило кровяную точку на шее великана.
      Тот стал белее полотна.
      - Ты Смерть, - пробормотал он.
      - А я думал, ты сразу догадался. Ключ сюда, живо!
      Боец дрогнувшей рукой сложил к ногам победителя оружие и вдруг пропал без следа. Вместе с ним растворилась мнимая стена.
      Друзья бросились к Синему князю.
      - Один-ноль в нашу пользу, - показав на трофей, проговорил он и без чувств повалился на руки братьев.
      Грег и Гор помогли Оливулу опустить раненого на песок и посторонились, уступая место Серафиме и Юльке.
      - Донай! - Бер-Росс почувствовал, как над братом собирается холодное дыхание его Стихии. - Отгони ее, твое время еще не пришло!
      Каляда быстро провела рукой по лбу и щеке Ви-Брука и нахмурилась.
      - Смерть содействовала прекращению кровотечения, но этого недостаточно. Он серьезно ранен. Я попробую что-нибудь сделать...
      - Нет, настал мой черед, - вдруг произнес Данила и, прежде чем остальные опомнились, громко позвал. - Жизнь!
      Из недр его души хлынула живая Вселенная. Едва ли не воочию друзья видели, как над Гаюнаром собирается яркий, как сам свет, столб благородной энергии. Переливаясь радужными волнами, она оформилась в шар и неожиданно вспыхнула, наполнив пространство проворными горячими искрами, которые, будто зерна, устремились в каждый закуток, в каждую щель, чтобы дать ростки на омертвевшей почве. Данила легко сконцентрировал Силы Стихии и направил на Доная. Живительные волны пронизали израненное тело. Последние струйки убитой крови стекли на песок, оставив за собой вместо рваной плоти багровые рубцы. Смерть безмолвно вернулась в камень.
      Ви-Брук слабо повел головой и открыл глаза. Гаюнар стоял поодаль, окруженный маленьким смерчем - Воздух собирал разлетевшиеся искры Жизни. Донай приподнялся на локте.
      - Это что за фейерверк? - озадачено спросил он, оглянувшись на Оливула.
      - Стихия Данилы стерла твои раны, - ответил Бер-Росс с облегченным вздохом.
      Юлька проскользнула между Грегом и Гором и, присев возле брата, отогнула пропитанную кровью рубашку.
      - Смотрите, даже царапин нет! - радостно объявила она.
      Серафима сжала плечо Гаюнара.
      - Благодаря тебе, мы снова все вместе.
      Он вздрогнул и торопливо поднял взгляд на Каляду, но та уже направилась к воротам, где Гай-Россы взялись прилаживать в крестообразное отверстие эфес добытого в бою меча. Замок поддался, дверь заскрипела и сама распахнулась перед людьми, открыв темный коридор.
      - Держитесь друг друга, - предупредила Серафима, когда все семеро остановились перед загадочным входом. - Пэр, до сих пор ты удачно использовал свое убежище, займи его и сейчас.
      "Охотно, капитан!" - воскликнул призрак и прежде, чем Данила успел возразить, нырнул в пряжку его поясного ремня.
      Они шагнули за ворота, откуда, по словам Обманувших Смерть, начинался путь по Вечности.
      Узкий треугольник света, проникающего через приоткрытую дверь, прилип к кромешной черноте, обозначив пол условного коридора. Внемиренцы, оглядываясь по сторонам, осторожно двинулись вперед, но никто не рискнул сойти с освещенного островка. Внезапно вход закрылся. Светлое пятно в ту же секунду было съедено воцарившейся тьмой, а вместе с ним растаяла опора под ногами. Началось стремительное падение в пустоту.
      - Не ищите Пути! Мы не в Структуре! - крикнула Серафима, но ее перебил другой, незнакомый голос.
      - Воздух! Ветер!
      Налетевший вихрь подхватил людей на невесомые крылья. Все ориентиры были мгновенно сметены, звуки потонули в надрывном вое урагана, а время потерялось где-то за границами Вечности.
      Ш 3 Ч
      Донай не помнил, как долго продолжался полет в хитро закрученных воздушных потоках, но вскочил сразу, чуть только очутился на земле. В первый момент он испугался, решив, что совершенно ослеп, ибо в кромешной темени, висящей вокруг, невозможно было разглядеть даже собственную руку. Прислушался: ни единого движения рядом. Однако уверенность, что Белый князь где-то поблизости, не покидала. Встав на колени, он осторожно принялся ощупывать каменную площадку и вдруг наткнулся на человеческое тело.
      - Оливул! - он подался к лежащему и похолодел: человек был мертв.
      В состоянии близком к шоковому Синий князь застыл над трупом и вздрогнул от неожиданности, когда кто-то взял его за плечо.
      - Донай, что с тобой? - прозвучал голос брата.
      Зачастило запнувшееся сердце. Ви-Брук обернулся и с удивлением обнаружил, что на фоне непроглядной тьмы Оливула видит прекрасно.
      - Я в седле, - выговорил он, поднимаясь на ноги. - Где мы?
      - Не знаю. Одно ясно: Обманувшие Смерть сумели нас разделить.
      Белый князь сделал шаг вперед и споткнулся о мертвеца.
      - Что это?
      - К счастью, не ты, и никто из наших.
      Оливул нагнулся над телом, но быстро утратил желание его изучать.
      - Мертв уже давно. Похоже, этот человек был принят Обманувшими за избранника Стихии и не справился с испытаниями. Нас постигла бы его участь, если бы Пэр не успел позвать Воздух и наполнить им пустой Мир.
      - Воздух-то на месте, а вот самого Пэра я не вижу, - Донай, щурясь то так, то этак, вглядывался в глубокую темноту. - Странно, что мы друг друга еще способны рассмотреть.
      - Смерть и Твердь, - Белый князь в задумчивости скрестил руки на груди, они всегда будут рядом... А знаешь, я начинаю понимать задумку организаторов этого испытания. Стихии в окружающем нас Мире существуют сами по себе, и мы видим лишь тех, с кем имеем одну форму. Значит...
      - Надо создать форму, общую для всех?
      - Именно!
      Братья переглянулись.
      - Как бы эту идею остальным подсказать, - горько усмехнулся Донай, прервав образовавшуюся паузу. - Ведь каждый из нас может позвать только свою Стихию.
      - Не совсем, - лицо Оливула просветлело, и он зычно крикнул в пространство: - Мадитус дагар вий!
      Синий князь опомниться не успел, как над головой громко ударили о воздух твердые драконьи крылья. Тьму прорезали две огненные струи, и Гай-Росс опустился на площадку. Вместе с ним в подземелье пробился тусклый свет звезды.
      "Кто призывал меня?" - беззвучный вопрос дракона возник в сознании людей.
      - Все в порядке, Грег-Гор, это я, - ответил Белый князь, подошел к брату и обнял обе склонившиеся к нему недоуменные морды. - Принимай человеческий облик, мой зов не связывает тебя клятвой.
      Четыре голубых огромных глаза радостно блеснули, дракон отступил, шурша по камням мощным хвостом, вытянулся, как перед взлетом, и с оглушительным хлопком превратился в близнецов. В следующую секунду на Белого князя обрушился поток вопросов:
      - Оливул, как тебе это удалось? Откуда ты знаешь заклинание? Разве у тебя была наша чешуйка?
      - Эй, стоп! - вмешался Донай. - Я ничего не понял. Ну-ка, Змей-Горыныч, еще раз и по порядку.
      Оливул рассмеялся.
      - Ты только что был свидетелем ритуала, который используют маги в Темных Мирах, чтобы призвать дракона. Частицу чешуи сжигают и произносят заклинание. Дракон, где бы он ни был, является на зов, чтобы выполнить волю господина. Добыть чешую нелегко, если, конечно, ее хозяин сам не подарил человеку частицу своей брони. У меня, как видите, чешуйки не было - объединяющим элементом послужила родственная кровь. А слова призыва, ребята, мне грех не знать.
      Грег и Гор переглянулись.
      - Спасибо, - смущенно сказали они в один голос. - Ты выдернул нас из такого пекла, куда и врагу попасть не пожелаем.
      - С вашим появлением и здесь стало значительно теплее, - заметил Ви-Брук. - Может быть соорудим костер? Ветер гуляет всюду, и есть надежда, что оставшаяся команда почует дым и пойдет навстречу.
      Неожиданно Юлька оказалась в воде. Удара о поверхность она не почувствовала, будто форма Стихии заботливо приняла ее в свои объятия. Точно определить, где небо, а где земля после замысловатого полета было нелегко, и девушка, отчаянно работая руками и ногами, поплыла в направлении к поверхности, так по крайней мере ей казалось. Сквозь толщи воды пробивался странный грязно-зеленый свет. Воодушевленная, она удвоила усилия, как вдруг наткнулась на вязкую массу: вода преградила путь. В помутневшем от нехватки кислорода сознании мелькнуло: "Граница всех Миров!" Вода решительно вспенилась, взбурлила, и девушка поняла, что Стихия уносит ее прочь от опасного места.
      В себя Юлька пришла от ветра, хлестнувшего в лицо. Жадно глотнув долгожданный воздух, она встрепенулась. Пэр обхватил подругу подобиями щупальцев и удерживал на поверхности. Что-то шершавое коснулось шеи и лица. Она рефлекторно оттолкнула предмет.
      - Не бойся, не бойся, это водоросли, - не то услышала, не то почувствовала она тихий с ласковым присвистом голос.
      - Пэр, давай ее сюда живее! - крикнул Данила.
      Юльку схватили за шиворот. Она перевернулась и, ухватившись за руку Гаюнара, вползла на сотканный из плавучих растений островок.
      - Так. Половина команды в сборе, - подытожил пилот, и осторожно потряс девушку за плечо. - Ты как, ничего?
      Она рассеянно кивнула и огляделась.
      - А где Оливул?
      - Другого вопроса я и не ожидал, - хмыкнул Гаюнар и, помедлив, ответил. Пока мы втроем.
      - Не горюй, Юленька, все найдутся, - сказал приземлившийся на краю островка Пэр. - Мы же настоящие избранники Стихий, значит пройдем испытание... Ребята, а почему вы так странно на меня смотрите?
      - Пэр, - в полувопросительном тоне Данилы слышались нотки тревоги, но глаза сияли восторгом.
      - Данька, да что случилось? - растерялся тот и принялся рассматривать себя.
      - Пэр, ты же заговорил! - забыв, что находится на довольно шаткой платформе, Гаюнар вскочил, и крепко обнял призрака.
      Водоросли недовольно зашипели и начали стягиваться под ноги пилота, провалившегося в их массу уже по щиколотку. Юлька теперь заметила, что островок, где они втроем находились, целиком соткан из водной растительности, плавающей на поверхности безбрежного океана.
      Пэр тем временем стал осознавать новое качество, которым вдруг овладел.
      - Ну да, я говорю, - пробормотал он, переводя взгляд с Юльки на Данилу и наоборот. - Я не понимаю... я не знаю как!
      - Какая разница - как! - радости Гаюнара не было границ. - Ты говоришь!
      Набежала волна. Водоросли завибрировали, и Данила, потеряв равновесие, упал в живую гущу. Пэр плавно опустился рядом, а Юлька подползла к ним на четвереньках.
      - По-моему, надо быть поосторожнее. Без Тверди наши зеленые друзья долго нас держать не смогут, - сказала она.
      - Какой-то недоделанный Мир, - заметил призрак, с удовольствием выговаривая слова. - Тверди и Огня нет, Смерти тоже нет. Счастье, что Жизнь в экстремальных случаях способна дать свет и тепло, а иначе мы сидели бы в темном холодильнике.
      - Холодильник? - приподнялась Юлька. - Снег. Лед... Твердь и Вода объединяются в форме льда. Данила, попроси Жизнь отступить.
      - Что?
      - Послушай меня! Попроси Жизнь немного отступить, а ты, Пэр, отправь на поиски Ветер. Мы все здесь, вместе! Но не видим друг друга, потому что Обманувшие Смерть проложили между Стихиями мнимые границы. Их не существует только для Воздуха. Ну же, Пэр, скорее!
      Призрак с готовностью кивнул, взлетел над островком и собрал тело в невесомый зеленый шар. Из всех человеческих контуров осталось только лицо, оттененное четкими линиями. Глядя на него, Данила опять подумал, что Пэр сознательно или подсознательно закрепил за собой наиболее характерные черты Гаюнаров.
      - Данила, - опять заговорила Юлька, - давай попробуем найти лед. Пусть Жизнь соберется где-нибудь в одном месте и не будет излучать тепло. Тогда вода замерзнет.
      - Не нравятся мне твои идеи, - проворчал пилот, краем глаза следя за призраком, который носился над их головами, направляя воздушные потоки. - В нормальном Мире я бы не сомневался, а тут - балаган какой-то!
      Тем не менее Гаюнар признался себе, что подруга предложила единственный вариант, претендующий на успех. Он приблизился к краю растительного острова и открылся Стихии. Жизнь потекла к хранителю. Данила улыбнулся, чувствуя, как струи всеобъемлющей энергии чинно уходят в глубину его души. Он уже не пытался, как раньше, найти доступное человеческому разуму объяснение феномена. Он просто радовался единению с самой прекрасной силой Мироздания.
      Невидимое светило померкло, и над океаном опустилось тяжелое сумрачное небо. По поверхности воды пробежала рябь.
      - Смотрите! Ледяной гребень, - Юлька от возбуждения снизила голос до шепота. - Это Оливул!
      Данила начал различать в облаках появившегося серого дыма знакомые фигуры, как вдруг Пэр стремглав пронесся мимо него верхом на перепуганном ветре.
      - Там огонь, огонь!
      Вслед за ним накатывалось восторженное пламя. Вмиг оно нависло над людьми, и Гаюнар, опередив собственное сознание, выкрикнул:
      - Жизнь!
      - Вода! Вода! - завизжала Юлька.
      Волны ринулись навстречу огню. Пэр попытался укротить вихрь, на крыльях которого мчалась горящая лавина, но было поздно: две Стихии возобновили свой вечный неразрешенный спор. Жизнь испуганно затаилась, суетился Воздух, а Вода и Огонь бушевали как у истоков Мира.
      - Твердь.
      Спокойный суровый голос вонзился в самый центр битвы. На мгновение, казалось, застыло все. Неожиданно оцепенение прорвалось, и кипящая лава с громким шипением устремилась в водную пучину. В считанные секунды над океаном выросли скалы. Последние капли лавы легли в воду, образовав береговой пляж. Ветер принес откуда-то песок и рассыпал его по камням.
      - Смерть!
      Камни дрогнули последний раз и застыли в вечном покое.
      - Жизнь!
      На родившемся острове появились зеленые пучки травы, а водоросли, бурля и переваливаясь, с удовольствием заползли на берег. В небе засияла яркая звезда.
      - Оливул! - Юлька подбежала к другу и бросилась к нему в объятия. - Мы вместе! Мы победили!
      Пэр приземлился возле Гаюнара.
      - И между прочем создали Мир, - добавил он.
      - При этом едва не погубив друг друга, - укоризненно сказал Оливул, посмотрев на брата и сестру.
      - Да уж. Не зря говорят: не давайте огонь детям, - вставил Донай.
      Глаза близнецов гневно сверкнули.
      - Это мы по-твоему "дети"?!
      - Так. Разбор полета подождет, - перебил Данила. - Кто знает, где Каляда?
      Ш 4 Ч
      Звезды, галактики, Миры, Пути бледными воспоминаниями терялись в глубинах сознания. Чувства смешались и канули в недоступные дали, и всеобъемлющий Космос исподволь занял их место. Каляда смотрела вокруг себя и видела Структуру совершенно иначе, нежели раньше, когда скользила промеж безликих Надмирий. Она присутствовала сразу везде и, не двигаясь с места, могла заглянуть в любой Мир, в любой дом, в любую жизнь. Так принял ее Космос: глобальный и единый в себе самом.
      - Она прекрасна, не правда ли?
      Посредник различила сокрытую тенью Мира фигуру.
      - Я говорю о Судьбе, в которой ты существуешь.
      - Кто ты? - Серафима старалась сконцентрировать зрение на собеседнике и вдруг осознала, что перед ней Великий.
      Он ответил на ее мысль.
      - Верно. Слушай меня: ты и те, кто стал твоей семьей, избраны Стихиями. Судьба доверилась вам, и ваш долг избавить ее от паразитов, проникших из чуждых пространств. Зеркало укажет Путь, Волк настигнет чужаков на том Пути и уничтожит навсегда.
      - Постой! Ответь мне! Кто они - Кочевники? Почему ты от имени Структуры вынес им смертный приговор?
      - Репликант, внемли и действуй.
      Мозг Каляды сдавили ледяные тиски. Человеческое сознание помутилось.
      - Не в твоей власти управлять мною. Ты Великий, а я человек! - из последних сил крикнула она.
      - Ты репликант. Все, что происходит в Судьбе, я вижу твоими глазами и слышу твоими ушами. Я - слово, ты - действие. Инородцы будут уничтожены. Навсегда.
      Серафима отпрянула, но Великий находился всюду и его голос продолжал эхом звучать в голове. Посредник бесстрастно принял приказ, человек же продолжал сопротивление.
      - Твоя собственная воля крепка, но ты репликант. Ты не более чем мое отражение в этой Судьбе.
      - Нет... - Каляда неожиданно для себя вспомнила пламенный взор Гаюнара, его отчаянное признание и неудержимый поток чувств. - Нет! Космос!
      Стихия, чья мощь заключалась в единстве всего сущего, захватила в себя внемиренца. Грань между Посредником и человеком, проведенная Великим, растаяла без следа.
      - Ты сильнее, чем я полагал, - прозвучало будто издалека после долго давящего молчания. - Пусть так. Но запомни: инородцы - ваше единственное препятствие на пути к Первому Экзистедеру. Их существование есть гибель Судьбы в возрожденной Игре.
      Каляда напряглась, ожидая новой атаки высшего разума, но никаких признаков присутствия Великого больше не было. Куда и как он ушел, Серафима не знала.
      Отложив анализ происшедшего до более подходящего времени, Посредник сосредоточилась на поиске друзей. В городе Обманувших Смерть их не было, ближайшие Миры никак не обращали на себя внимание, и Каляда забеспокоилась, тем более что Космос упрямо придвигал к ней пограничную ленту Структуры. Присмотревшись, она разглядела среди лоскутов заструктурного пространства крошечный Мир, мечущийся между двух смыкающихся струй безстихийной пустоты, господствующей за рубежом Вселенной. Воспользовавшись еще не затянувшимся проходом, Серафима переместилась на гибнущий остров.
      Вопрос Данилы застал друзей врасплох.
      - Серафимы не было с вами? - полувопросительно произнес Бер-Росс, обращаясь к Гаюнару, Юльке и Пэру.
      Призрак отрицательно покачал головой.
      Юлька, которая до сих пор обнимала Оливула, будто боялась, что он исчезнет опять, с опаской покосилась на океан.
      - Мне очень не нравится вон то грязное пятно на волнах, - сказала она, наконец. - Вода, кстати, меня туда не подпустила. Такое ощущение, будто это что-то... не наше.
      По лицу Белого князя девушка поняла, что ее тревоги не безосновательны. Данила, Грег-Гор и Донай невольно придвинулись друг к другу, а Пэр, взлетевший над друзьями, стрелой нырнул вниз.
      - Плохие новости, - проговорил он. - Из-за скал наползает то же самое. Не хочу оказаться правым, но по-моему, так выглядит граница всех Миров.
      - В заструктурном пространстве для нас ничто не существует. И сами мы в нем не существуем, - быстро сказал Бер-Росс. - Уходим на Путь.
      Он приготовился раскрывать Структуру, но, опередив его на миг, от земли до небесного купола легла трещина, и Космос присоединился к шести Стихиям.
      - Серафима! - радостно вскрикнула Юлька.
      - Скорее, - Каляда держала вход открытым, - осталась единственная дорога.
      Пэр спрятался под курткой Гаюнара, и всемером друзья покинули Мир.
      Вокруг поднималось матово-зеленое облако запретных просторов, сквозь которое вела одинокая черная тропа. Но не успели внемиренцы оттолкнуться от Надмирья, как перед ними возник Магистр.
      - Через четверть Пути вы будете отрезаны от Вселенной, - сказал он с торжеством в холодном голосе. - Вы были великолепны в испытании, но вы проиграли.
      - Еще нет, - откликнулась Серафима.
      Магистр рассмеялся. То был страшный смех: окаменевшее лицо с искусственным оскалом, и глаза, не выражающие никаких эмоций.
      - Ваше упорство по-рыцарски красиво, капитан. Однако, вы не сведущи. Никто кроме Великих не способен существовать за пределами Структуры. Вы были обречены, когда шагнули в Вечность. Ни одна Стихия не вручит дух свой разуму человеческому. Избранники Семи Стихий - миф... Всех вас мы оставим в живых, но Зеркало Судьбы было и будет неприкосновенным творением до конца Миров!
      - Стойте! - Каляда подняла руку. - Вы обязаны дать нам возможность пройти испытание целиком.
      Магистр откликнулся не сразу.
      - Жаль. Вы могли жить.
      Каляда оглянулась на друзей и встретила вопросительный взор Данилы. "Как не вовремя," - подумала она про себя.
      - Вы сказали, одни лишь Великие могут выйти из Структуры? - вновь заговорила Серафима. - Но вы забыли о Посредниках.
      Ответом ей было молчание. Магистр несколько мгновений стоял перед внемиренцами, а затем, не произнеся ни слова, растворился в бескрайних просторах Структуры, и вместе с ним пропал последний мостик, связывающий сиротливый Мир с родной Вселенной.
      Каляда более не медлила. Незаметное движение руки, и одежда плавно легла на мнимый купол Надмирья. В затухающем сиянии его сверкнула медная чешуя. За спиной раздался общий вздох. Серафима не оглядывалась, но чувствовала их всех: восхищенные глаза Юльки, сдержанную улыбку Оливула, смущенный взгляд Доная, любопытство на одинаковых лицах близнецов, понимание, излучаемое Пэром, и откровенный ужас Данилы.
      - Идите за мной, - глухо произнесла Посредник и, встав на краю, как крылья, раскинула руки.
      Великолепные волосы на ее голове слиплись, образовав органический шлем, покрытый шипами, гладкая кожа плеч погрубела, приблизившись по своей фактуре к чешуе, на лице появились темные защитные пятна. Она оттолкнулась от площадки и поплыла в мутном Нечто, оставляя за собой узкую бледную тропу Космоса.
      - Оливул, - прошептала Юлька, - ведь она наполовину человек.
      - Надеюсь, сейчас в ней победит Посредник. Поспешим, друзья!
      Он первым ступил на шаткий Путь и протянул сестре руку. Девушка смело пошла за ним. Донай пропустил вперед Грега и Гора и подтолкнул Данилу.
      - Не зевай!
      Гаюнар с трудом оторвал взгляд от удаляющейся точки. С губ едва не сорвался стон. Мгновенно перед ним пронеслось все: первая встреча на станции, обволакивающий теплом голос и бережные струи таинственной энергии, зондирующие мозг, и многое, многое. Последний разговор в кабине тупой иглой застучал в висках. Мог ли он подумать, чт( скрывала Каляда!