Вьюжным февральским днем они вдвоем стояли на крыльце избы, и Борис Сергеевич спросил:
      - Ну что? Что решил-то, сынок?
      - Поеду. Может себя лучше узнаю, когда пойму, что за эксперимент такой на мне поставили.
      - А Томочка?
      Глеб оглянулся на избу.
      - Придется с собой брать. Плачет весь день. Как я ее оставлю? Чего доброго, втихомолку за мной отправится. Не привязывать же... Да и грустно мне без нее.
      - Да-а-а, - Борис Сергеевич хитро прищурился. - Тяжко с ней будет.
      - Ничего, батя, не впервой. Два года рука об руку по земле версты отмеряли.
      - Поди больше и не увидимся...
      - Отчего же? Будет все в порядке, к посевной, как пить дать, придем.
      - Да ты не о посевной, ты о себе подумай! Голова у тебя светлая и душа горячая. Неужто на земле места не найдешь себе и Томе?
      - Не место ищу, отец, дорогу ищу. А родина моя навсегда в Белкове. Здесь я родился... В мае домой вернемся, обещаю! А там посмотрим.
      - Ну, раз так... Удачи тебе, сынок.
      - Гле-еб, - позвала Тамара, - мне тут не нравится.
      - Скоро наша станция, кнопка. Потерпи.
      Она села на скамье и, передернувшись от холода, запахнула воротник полушубка.
      - Глеб, почему ты думаешь, что мы неправильно едем? Ты перепутал электрички?
      - Нет, Тома. Электрички я не перепутал... - Глеб бесцельно обвел взглядом встающих с пригретых мест сонных людей.
      Запыхтели тормоза. Поезд дернулся и замер. Несколько человек побрели на выход. Хлопнули и закрылись автоматические двери. Январский ветер проник в вагон, перекатился между скамеек вместе с пустыми пластиковыми банками и рваной бумагой, и смешался с тупым вездесущим сквозняком. На полу осталась шелестеть потрепанными страницами зачитанная толстая газета.
      - Подожди-ка, - Глеб медленно поднялся и, как завороженный, пошел за ней. Наклонился. Взял в руки.
      С первого листа на него смотрела полногрудая обнаженная девица. Нет. Этот шедевр безобразия не мог привлечь внимания. Глеб быстро перелистал газету. "У меня украли половину сердца" - размашистый заголовок развернулся на всю ширину полосы. Глеб пробежал глазами текст и "на автопилоте" вернулся на свое место.
      - Тома, мы действительно ехали не туда... - проговорил он. Руки спешно перебирали страницы. - Вот. Дата... Всего две недели назад. А издательство?...
      Город на Волге, крупный губернский центр, третий по величине в Европейской части России. Где-то там, в его каменных недрах, живет журналист Анастасия Нежданова, поднявшая из забвения имя Алексея Андреевича Жулавского.
      ___________________
      Анна разложила на полу газеты и уселась на ковер, скрестив ноги "по-турецки". Потрясающий успех - так заявил ей редактор после публикации интервью с Кристиной Сталинаровной. В дополнительном номере и в электронной версии текст дали в несокращенном варианте. Две следующие статьи "Истинное лицо Алексея Жулавского" и "Как рождался индивид", написанные Анной по собственным юношеским воспоминаниям, вышли одна за другой и вызвали разноголосые отзывы. Вчера Игорь отвез в редакцию свою заметку, где выступал в роли оппонента, разглагольствующего на тему жестоких выходок "биороботов". Тексты он набрал в газетных архивах, перекроил до неузнаваемости и использовал стиль писаки-любителя. Анне предстояло ответить новыми фактами. Все было заготовлено заранее. Оставалось ждать приезда Игоря для уточнения деталей.
      Она посмотрела на часы. 21:15. Кольнуло беспокойство: поздновато.
      Анна углубилась в чтение своих заметок. Следующую статью решено было озаглавить "Кто откроет тайну альтернативной жизни". Игорь сам сделал маску, ввернув в текст несколько опасных вопросов на тему генетических экспериментов, которые, по его убеждению, проводили правительственные лаборатории на конфискованном у Жулавского материале. Анна протестовала, но будущий супруг уверил - так надо.
      22:00. Анна зябко запахнула шаль и пошла к окну. Над обледеневшим тротуаром сиротливо чернел фонарный столб, возле которого обычно Игорь парковал свой автомобиль.
      - Куда ж ты, милый, запропастился? - проворчала девушка, оглянувшись на телефонный аппарат.
      Набрала номер. Его "мобильник" не отвечал.
      - Вот непоседа! Что ты еще такое придумал? - и она позвонила в редакцию.
      Трубку никто не поднял.
      Анна принялась ходить из угла в угол. Газетная бумага и распечатки шуршали под ногами.
      22:30. Она почувствовала себя одинокой и заброшенной.
      Вдруг зазвонил телефон.
      - Слушаю! - Анна сорвала трубку.
      - Анастасия Васильевна Жукова? - донесся незнакомый голос.
      - Д-да, - она в первый миг забыла, что по документам до сих пор проходит под чужим именем.
      - Вы супруга Игоря Федоровича Гладкова?
      - Невеста. А в чем дело?
      - Произошел несчастный случай, - прозвучал официальный ответ. - Вас приглашают завтра в 8:00 в городской морг No 3 для опознания.
      - ...Какой морг?
      - Очень сожалею. Имела место автокатастрофа. Господин Гладков найден мертвым в кабине своей машины. Будьте любезны, вас ждут завтра в 8:00. Запишите, пожалуйста, адрес морга.
      Потерянная, Анна стояла над телефонным аппаратом, держа в руках листок отрывного блокнота с наспех нацарапанным адресом. Сообщение никак не укладывалось в голове. Найден мертвым. Автокатастрофа. Для опознания в восемь-ноль-ноль.
      "Если это чья-то дурацкая шутка, я завтра протяну шутника на всю полосу", - подумала девушка и уселась в кресло.
      Она ждала Игоря до двух часов ночи и, наконец, поняла: голос в трубке не шутил. Какой-то клерк с погонами на стандартном бумажном языке сообщил ей о гибели жениха. Все элементарно: "Имела место автокатастрофа. Господин Гладков найден мертвым".
      Анна закрыла ладонями лицо. Из груди вырывались одиночные всхлипы, но она не плакала. Она давно разучилась плакать.
      Урну с прахом торжественно установили в отведенное в колумбарии место и чинно замуровали под синтетические басы похоронного марша. Коллеги и друзья медленно пошли к выходу. Перед стеной остались только Анна и главный редактор, неуклюже обнимающий ее за плечи.
      - Вот и все, Аня, пора, - он осторожно тронул ее локоть. - Пора.
      - Я все равно найду, кто это сделал, - выдавила Анна.
      - Ничего, ничего. Успокойся, никакого убийства не было. Обычный несчастный случай.
      - Обычный?
      - Мы все проверили, Аня. Хочешь, я покажу тебе акт экспертизы? Он превысил скорость, не вписался в поворот. Улицы у нас - как американские горки, а еще и лед кругом. Так бывает. Да и кому пришло бы в голову его убирать?
      - Его тему закрыли.
      - Ну, когда это было! Вы же занимались Жулавским. А какой тут криминал? Успокойся, Аня. Это не убийство.
      Идея неожиданно стукнула в голову, и Анна резко обернулась к редактору.
      - Иди домой, отоспись, соберись с мыслями, - не замечая ее взгляда, продолжал тот. - Ты же закончишь вашу работу?
      - Да. Я закончу, - решительно заявила журналистка.
      На следующий день Анна появилась в кабинете шефа с пачкой распечаток.
      - Это следующая статья, - объявила она.
      - Как? Уже? - редактор проводил взглядом бумаги, опустившиеся на его стол.
      - Да. Она готова.
      Через час Анну вызвали в кабинет.
      Редактор долго протирал обширную лысину белоснежным платком.
      - Аня, ты уверена, что хочешь это напечатать?
      Первый лист рукописи начинался заголовком: "Кто же убийцы: биороботы или все-таки люди?" Слово "все-таки" было вычеркнуто любимым красным карандашом редактора.
      - Да, - Анна вызывающе смотрела на шефа.
      - Ты пишешь, что журналиста убили за то, что он вытянул на свет дело Жулавского. Надеюсь, ты понимаешь, что Игоря не убивали. Он сам навернулся на своей трижды проклятой машине. Аня, нам всем тяжело. Мы потеряли прекрасного опытного журналиста, ты потеряла супруга...
      - Мы не успели зарегистрировать брак.
      - Не важно. Ты искажаешь факты!
      - А разве этого раньше не делали? Да каждая наша статья что-то искажает! Вы же сами мне всегда говорили - интерес публики важнее дотошной правды.
      - Говорил и говорю, - редактор растерялся. - Но тут ты,... как бы сказать,... ты играешь на светлой памяти человека. Мертвым, конечно, все равно, что о них пишут, но ты сама...
      - Короче, вы берете статью или нет?
      Редактор помялся. Искушение было слишком велико. Статья обещала пойти "на-ура".
      - Беру, - выдохнул он.
      - Отлично, - и Анна, щелкая каблучками, ровной походкой направилась к двери.
      Глава 10
      Встречи
      Разговор с разукрашенной девицей в сквере, где под ногами хлюпало мартовское месиво из воды, снега и песка, Анну доконал. Тем не менее она добросовестно записала весь бред, который изливала "жертва пламенной любви биоробота".
      Когда "секс-бомба" в предвкушении будущей славы удалилась, виляя толстыми бедрами, Анна брезгливо поморщилась: "Ты бы хоть годики свои посчитала по пальчикам. Девять лет назад тебе, голубушка, маманя еще сопли вытирала, а шикарную попку разве что отцовский ремень ласкал". Журналистка вздохнула. Игорь, помнится, предупреждал, что такие "свидетели" обязательно появятся.
      Она посмотрела на небо и попыталась представить, где сейчас находится душа ее несостоявшегося супруга. Но в голову ничего дельного не приходило, кроме осточертевшей проблемы с квартирой. Будь они официальными мужем и женой, вся недвижимость Игоря по закону досталась бы ей. Но в настоящей ситуации прав на имущество погибшего Анна не имела.
      В кармане пальто настойчиво запищал электронный секретарь. Анна, засунув сумочку подмышку, достала прибор и заглянула на табло. "Б. "У стен кремля". 15:00" До встречи оставалось четверть часа. Анна вздохнула и медленно пошла по аллее. Торопиться некуда: кафе располагалось в квартале от сквера.
      За спиной послышался чавкающий топот. Двухметровый детина, пыхтя как загнанный боров, пронесся мимо, задев девушку плечом. За ним тянулся шлейф ни с чем не сравнимой вони. Журналистка отшатнулась, выронив сумочку и электронного секретаря.
      - Эй ты! - крикнула она вслед неуклюжему торопыге. Реакции, разумеется, не последовало. - Придурок...
      Анна наклонилась, чтобы подобрать свои вещи, однако, ее опередили.
      - Разрешите, помогу, - перед Анной стоял высокий молодой человек. Первое, что бросилось девушке в глаза, это дорогой галстук, видневшийся под распахнутым пальто.
      - Спасибо, - она удивленно взяла из его рук сумочку.
      Прежде чем вернуть приборчик, молодой человек аккуратно вытер его своим платком.
      - Не волнуйтесь, вода в корпус не попала. Будет работать, - и он доверительно улыбнулся.
      Теперь Анна рассмотрела его лицо. Утонченный красавец-брюнет. На коже - ни щербинки, ни изъяна. Мужественная бледность на гладко выбритых щеках. А под ровными черными ресницами - ярко-карие глаза, чуть-чуть застенчивые и, одновременно, таинственные, как звезды далеких галактик.
      - Благодарю, - нерешительно произнесла журналистка. - Как мило с вашей стороны, - она показала взглядом на испачканный платок.
      - Пустяки. Отвратительная погода для прогулок.
      - Пожалуй. Но дела не зависят от капризов погоды, - Анна понимала, что городит полную чушь, и все-таки продолжала. - Летом тут у нас чудесно. Когда растает снег, лучшего места в нашем городе не найти.
      - Как вы угадали, что я приезжий? - изумился молодой человек в галстуке.
      Анна вскинула брови и, переварив вопрос, рассмеялась.
      - Ну, знаете ли, вы несколько выделяетесь из привычной среды обитания.
      - Я коммивояжер. Признаться, вы правы: в вашем городе я впервые. Григорий.
      - Очень приятно. Анна.
      Обычно, она представлялась "Анастасией Жуковой", и лишь в узком кругу коллег ее называли Аней. Сейчас настоящее имя слетело с языка непроизвольно. "Я попала под влияние собственных статей", - тревожно подумала журналистка. Но отступать было некуда.
      - К сожалению, у меня деловая встреча, - начала она и поймала себя на настоящем сожалении.
      - Встреча здесь? - Григорий смешно сморщил нос и театрально повел рукой, как бы привлекая внимание к нелицеприятной картине мартовского сквера.
      Анна вновь рассмеялась.
      - Нет, не здесь. Рядом, через площадь.
      - А если я попрошу разрешения вас проводить, это тоже будет выделяться на фоне нравов вашего города?
      - Какой вы забавный, Григорий, - девушка с удовольствием выговорила его имя, как будто смаковала на языке. - Так ведут себя все коммивояжеры?
      - Хм, дайте подумать... Нет! Не все. Лишь те, кому посчастливилось в первые же часы в новом городе познакомиться со столь прекрасной дамой.
      За пять минут прогулки по пешеходным переходам площади, Анна выслушала три анекдота и ухохоталась до слез. Они едва не проскочили мимо кафе, где журналистку уже дожидался телефонный знакомый.
      - Ну вот, мы пришли, - с трудом сгоняя улыбку с лица, сообщила Анна.
      - О, так быстро! Что ж, все хорошее, как говориться, быстро кончается, Григорий вздохнул.
      - Позвоните на досуге, - и Анна прежде, чем успела сообразить, протянула молодому человеку свою визитку.
      - Обязательно! - он помахал карточкой, как флажком, девушке вслед.
      Она, не обернувшись, скрылась за стеклянной дверью.
      Человек, вызвавший Анну на деловое свидание, поднялся из-за столика ей навстречу.
      - Господин Бурмистров? - она сделала шаг вперед, готовая протянуть руку для рукопожатия.
      - Он самый, Анастасия Васильевна. Прошу, - мужчина подвинул журналистке стул.
      - Итак, если я вас правильно поняла, вы мне хотите предложить какой-то материал? - Анна взяла с места в карьер: таков был ее обычный стиль работы.
      - В целом, все верно. Но давайте расслабимся, посидим, поговорим. Меня зовут Павел Аркадьевич. Можно просто Павел, - он заискивающе растянул губы.
      "Паша", - фыркнула про себя Анна. Она терпеть не могла седовласых джентльменов, игравших в искренность с молодыми женщинами.
      - Видите ли, Павел Аркадьевич, у меня плотный график. Если вас не затруднит, давайте сразу к делу.
      - Как скажете, как скажете... - он задумчиво погладил салфетку. - Анна Алексеевна, в вашей последней работе...
      - Простите, как вы меня назвали? - Анна заставила себя сохранять невозмутимость.
      - А разве я ошибся, Анна Алексеевна? - прежняя сделанная улыбка висела на лице господина Бурмистрова.
      - У вас нет оснований называть меня именем моей героини, - девушка бухнула первое, что пришло на ум.
      - Есть основания, есть! - в тоне звучала этакая стариковская застенчивость. - Вы меня, скорее всего, не помните. Но с Алексеем Андреевичем мы частенько о вас говорили. Я даже заезжал к вам в гости. Скажу откровенно, я бы вас при случайной встрече тоже не узнал. Вы тогда были совсем крошкой. Мама держала вас на руках.
      "Врет", - решила девушка, хотя тень сомнения мелькала где-то в подсознании.
      - Допустим, вы не ошиблись, - заговорила Анна, медленно подбирая слова. В таком случае, какое у вас дело к Анне Жулавской? И что я, журналист, могу вам предложить за эту информацию.
      - Я буду говорить начистоту. Я представляю фирму, заинтересованную в опубликовании всех разработок, сделанных Алексеем Андреевичем. Собственно, не вы должны нам что-то предложить, а мы просим вашей помощи. Его исследования были на этапе завершения, когда случилась эта нелепая история. Он писал мне, что готов обнародовать некоторые свои открытия, даже передал часть файлов с описаниями опытов. Но после трагедии все материалы оказались под замком. Сейчас, когда вы начали свое расследование и убедительно показали людям, насколько опрометчиво поступили с биороботами правоохранительные службы, дело Жулавского может быть официально продолжено. Его исследования ДНК и воздействия различных минералов на развитие человека положат начало новой эре в медицине.
      - Минутку, а чем занимается ваша фирма непосредственно?
      - Попросту говоря, - ответ у Павла Аркадьевича был явно заготовлен заранее, - мы изучаем экологические факторы, влияющие на здоровье людей, и даем рекомендации социальным и многим другим структурам.
      - Это частная фирма?
      - В общем, да. Последние десять лет нас финансируют из разных источников.
      Анна порылась в сумочке, извлекла помятую пачку сигарет и закурила.
      - И чем я могу помочь вашей фирме?
      - Мне поручено предложить вам некий контракт, не в полном смысле этого слова, разумеется. Но нам было бы интересно первыми получать кое-какую информацию, касающуюся научных разработок Алексея Андреевича.
      - С чего вы взяли, что я собираюсь копать научные разработки? Я журналист.
      - Вы - дочь своего отца.
      - Этот вопрос открыт. Помните, я сказала "допустим".
      - Пусть будет "допустим", Анна Алексеевна, - теперь седой "джентльмен" расплылся в настоящей улыбке. - Итак, каков ваш ответ?
      - А если я не оправдаю ваших надежд? - осторожно спросила Анна.
      - Скромность красит женщину! Но в вашем случае скромность не нужна. Вы прекрасны и умом, и личиком. Ваши статьи - это работа грамотного, опытного журналиста.
      Девушка украдкой вздохнула. Имя Игоря не фигурировало в теме Жулавского, но она-то знала, каков его вклад в начатое дело. "Я справлюсь и без него", решила она вдруг.
      - Хорошо. Давайте поговорим о контракте.
      С утра Анна планировала заехать на квартиру Игоря, чтобы забрать кое-какие свои вещи, пока дом не опечатали до окончательного решения о наследовании, но после всех состоявшихся встреч посчитала, что прежде нужно навести порядок в собственной голове. Ее нынешнее место жительства располагалось на самой окраине города, и добираться туда приходилось на общественном транспорте, поскольку собственной машины она не имела.
      В однокомнатной квартирке на третьем этаже старого типового дома, которую журналистка снимала теперь за небольшую сумму, было неуютно и холодно. Не раздеваясь, Анна плюхнулась на кровать. Аванс в виде чека с внушительным количеством нулей лежал у нее в кармане. Однако удовлетворения девушка не чувствовала. Мысли все больше блуждали вокруг визитки, врученной Григорию. Игорь говорил: первая заповедь мудрого журналиста - тяни к себе всех, кто тянется, а вот сама кидаться к людям не спеши - ты о людях должна узнавать все, а они о тебе ничего. С молодым коммивояжером в парке все получилось с точностью до наоборот.
      "Если позвонит, я отшучусь и попращаюсь. Хорошенький он, конечно, но хватит с меня знакомых! - и Анна поставила здесь точку. - Займемся Бурмистровым. Врет или не врет насчет отца?" Она порылась в памяти, но реально ли вспомнить гостей, приходивших в дом, когда тебе самой отроду три-четыре года? И все же Анна склонна была поверить в рассказ Павла Аркадьевича. "Да в конце концов! Мое какое дело, был он отцовским партнером или нет. Они мне заплатили, я буду подсовывать им все, где есть слово ДНК. Выкарабкаюсь!... А Игорь бы не одобрил..."
      Анна по-настоящему разозлилась на себя за постоянные оглядки на образ погибшего товарища. Следующую мысль о Гладкове она изловила до ее появления в сознании и безжалостно придушила.
      "Хватит! Его нет и больше не будет. Я взяла от него все, что могла. Теперь у меня своя собственная карьера".
      Зазвонил мобильник. Анна вздрогнула. Обычно никто, кроме Игоря, в столь поздний час ее личным телефоном не пользовался. В первый момент девушку сжал суеверный ужас. Но уже секунду спустя, она шагнула в прихожую, где оставила вещи, кляня на чем свет стоит злосчастную визитку.
      - Слушаю!
      - Анна?
      То ли в голосе его присутствовало нечто притягательное, то ли девушка смертельно устала после общения в кафе, но так или иначе решение с "точкой" было моментально забыто.
      - Это я, Григорий. Привет!
      - Привет. Рад слышать вас вновь. Как настроение?
      - Мягко говоря, не очень. Трудный день.
      - У меня тоже. Вдоволь набегался по конторам. Может быть объединим усилия?
      - Какие усилия?
      - Для поднятия настроения.
      - Отлично! - Анна обрадовалась.
      - Значит - да? Здорово! Сударыня, я скачу к вам во весь опор!
      Анна уже хохотала. Она еще ни разу не встречала человека, который бы паясничал так грациозно и ненавязчиво.
      - А куда, сударь, вы изволите скакать? Григорий, я ведь адрес еще не дала.
      - Упс! Чуть было не сел в лужу. Так куда изволите доставить карету?
      Девушка назвала улицу и дом и для надежности объяснила, как добраться до микрорайона.
      - Один момент, и я у вас! - продекламировал Григорий и повесил трубку.
      Вечер прошел блестяще. Они расстались далеко за полночь, обменявшись дружескими рукопожатиями. Анне очень хотелось поцеловать Григория на прощание, но она постеснялась: уж слишком безупречен был этот молодой человек.
      На следующий день в офисе редакции она наблюдала за коллегами и невольно примеряла на каждого "костюм" нового знакомого. Никому "костюм" не подошел. Таким тактичным, предупредительным, галантным и остроумным как Григорий, мог быть только сам Григорий.
      К концу рабочего дня он опять позвонил, бодро доложил, что все дела закончил и поступает в распоряжение Анны. Та, не задумываясь, подхватила пальто и сумочку и, пробормотав что-то о назначенной встрече, выскочила на улицу.
      На сей раз Григорий поразил девушку своими поистине энциклопедическими знаниями, и она рискнула задать ему вопрос, периодически сверлящий голову в течение дня.
      - Вот тебе ситуация, - начала она, когда они прогуливались по вычищенным дорожкам возле кремля. - Несовершеннолетнему подростку без его согласия меняют имя и фамилию.
      - Трудно себе представить, как это можно провернуть, - откликнулся Григорий.
      - Можно, можно, - уверила Анна. - Я работала над статьей по похожей теме и лично говорила с человеком, который попал в такую историю. В общем, слушай: пятнадцатилетнему подростку путем компьютерных махинаций поменяли имя. Потом, через несколько лет, его обвиняют в нарушении закона о персональной идентификации. Это справедливо?
      Григорий приостановился. Анна украдкой следила за выражением его лица, на которое опустилась неподвижная тень, и лишь в глазах интенсивно работала мысль. Вердикт был вынесен, спустя несколько секунд.
      - Нет. Обвинение не правомерно. Согласно уголовному кодексу ответственность за махинации с документами наступает с шестнадцати лет. В данной ситуации закононарушителем является тот, кто провел аферу. Если впоследствии субъект скрыл от суда известные ему факты - личность мошенника тогда он попадает под действие статьи об умышленном сокрытии улик. И то лишь в случае, если мошенник не является его близким родственником, ибо по действующей Конституции субъект не обязан давать показания против себя или своих близких.
      - Ух, ты! Ты говоришь прямо как адвокат!
      Григорий поспешно расслабился.
      - Я учусь на адвоката. Заочно, - он скромно опустил взгляд.
      Анна выяснила все, что хотела, причем без усилий. Шантаж со стороны Павла Аркадьевича теперь исключался, и девушка почувствовала себе в полной безопасности.
      Она встречалась с Григорием еще три дня. Мысли о зародыше любви к этому прекрасному юноше она старалась не подпускать, но мысли приходили и уверенность в их истине крепла.
      "А вдруг все происходит именно так? - рассуждала Анна, медленно накладывая лак на длинные ухоженные ногти. - Вдруг это и есть настоящая, чистая, вечная любовь? Без лишних поцелуев, без обнаженных плеч и страстных взглядов? Вдруг все остальные были только прелюдией, а мой единственный - вот он: пришел, увидел, победил!"
      Недописанная статья с пометками Игоря висела на экране компьютера, гора неразобранных газет высилась на журнальном столике, кучей валялись карточки с номерами телефонов, по которым требовалось срочно позвонить. А Анна была занята совсем другим, самым важным для себя делом. Она создавала свою личную жизнь.
      Но сказки заканчиваются, как писала она когда-то в заметке о несчастной царевне. Заканчивалась и ее сказка. Григорий сообщил, что отчет отправлен шефу, а ему необходимо вернуться в столицу.
      - Я хочу сделать тебе маленький подарок, - тихо сказал молодой человек на прощание. - Это может показаться странным...
      - Как все в тебе, - вставила Анна, кусая губы.
      - Пожалуйста, возьми его.
      На ладони Григория лежал крошечный, как росинка, кулон на серебряной цепочке.
      - Какое чудо! - Анна аккуратно приняла украшение.
      - Это на память. Кто знает, когда я смогу увидеть тебя вновь.
      - Кто знает...
      Он сел в машину и скрылся в ночи. А она стояла возле подъезда старого многоквартирного дома и прижимала к груди кулон, такой же робкий и прозрачный, как единственная слезинка, скатившаяся по румяной щеке.
      ___________________
      - Поймите, молодой человек, я понятия не имею, где сейчас Анастасия! лысый мужчина в кабинете с табличкой "Главный редактор", говорил резко и нетерпеливо, как будто Глеб только и делал, что мешал ему работать.
      В действительности, он строго соблюдал порядки издательства: записался на прием и явился в строго установленное время.
      - Тогда скажите, как ее найти? Когда она бывает в офисе?
      - Фу-ты-ну-ты. Я ж вам русским языком говорю: тут работают журналисты. А это значит, что на месте никто не сидит.
      - Понятно. Я пришел по поводу статей об Алексее Жулавском. Как мне связаться с сотрудником, ведущим эту тему в вашей газете?
      Редактор откинулся в кресле с видом уставшего от всего мира человека.
      - Оставьте свой телефон. Ей передадут, и она свяжется с вами сама. Обычно у нас делается так.
      В его "так" явно звучало - "а теперь катись отсюда и поживее". Заявлять, что у него нет телефона и начинать бесполезный разговор по новому кругу Глеб не стал. Сказав на прощание: спасибо, я последую вашему совету, - он взял за руку Тамару и вышел из офиса.
      Ситуация - глупее не бывает. Я начинаю соглашаться с Томой, - Глеб ласково посмотрел на понурившуюся девочку, - когда она твердит, что в больших городах все ненастоящее. Люди тут тоже какие-то ненастоящие.
      На улице сновали горожане и машины. Тамара жалась к Глебу, шарахалась от нервозных прохожих и прятала глаза от пестрых мигающих реклам. У него защемило в груди. Проще всего сейчас было вернуться в уютную ласковую деревню, спрятать девочку от пустых взглядов, пошлых людских сквозняков, бетонных громад и нескончаемого потока автомобилей. Спрятать... И навсегда отсечь гигантский пласт жизни, пусть не мягкой и удобной, как пуховая подушка с детскими снами. Здесь, среди каменных углов, под феерией ярких огней, в угаре выхлопных газов варились тысячи человеческих судеб. Здесь изобретали правила существования, продвигали изощренные технологии, рушили и воссоздавали земную природу. Здесь клокотала неотвратимая действительность.
      - Вечереет. Домой пора, - вымолвил Глеб.
      - Домой? - Тамара вытянулась в струнку. - Но тебе нужно поговорить с тетенькой, которая написала рассказы в газете. Тебе обязательно нужно поговорить!
      - Мы попробуем найти ее завтра, - поспешно пояснил парень.
      - Хочешь, я посижу в квартире, когда ты пойдешь искать? Хочешь?
      Глеб знал, что девочка боится оставаться одна в безликой каменной коробке, которую горожане называли домом. Но сейчас на осунувшемся курносом личике трепетал совершенно иной испуг. Она боялась стать причиной развилки на его пути.
      - Мы будем искать вместе, - ответил Глеб и с усилием сдавил в себе раскачивающиеся сомнения.
      Оглянулся вокруг. Действительность...
      Город, младший сын земли, будто забыл о матери, и отчаянно рвался в небо высотными зданиями, высокопарными идеями и самомнением миллионов одиночек, каждый из которых стремился залезть хотя бы на сантиметр выше коллеги, соседа, брата. Казалось, еще одна ступень, и вся гигантская махина из стекла, бетона и безразличных лиц оторвется от корней и сгинет в холодном космическом пространстве. А старым добрым деревенькам, прилипшим к материнскому подолу, останется только медленно отходить в прошлое, унося в небытие память поколений. И так наступит гибель земли.
      Тамара сжалась всем телом от ужаса. Глеб, опомнившись, вытряхнул из головы страшную мысль и бережно обнял девочку.
      - Не пугайся, кнопка. Я подумал о плохом, но так не будет. Наша земля никогда не погибнет. Это точно, как то, что я не оставлю тебя одну, ни в квартире и нигде.
      Она обвила его шею тонкими ручонками.
      - Я хочу научиться ничего не бояться.
      - Ничего не бояться нельзя. Так не увидишь опасность. А мы научимся смело смотреть на реальность.
      - Ты самый смелый, - прошептала девочка. - И я буду смелой, тогда земля разрешит мне стать взрослой.
      Эта тема еще ни разу не звучала в ее речах, и Глеб не сумел скрыть удивления.
      - Ты хочешь стать взрослой?
      - Да. Хочу. Чтобы тебе всегда было со мной хорошо, - заявила Тамара и, вобрав в грудь побольше воздуха, отважно шагнула в толчею многолюдной улицы.
      Глава 11
      Встречи (продолжение)
      В сумерках, глядя с моста вдаль, где встречались две огромные реки, казалось, что вокруг простирается океан. Реки, превращенные людьми в многофункциональные водные магистрали, не замерзали. Теплоходы, баржи, рыболовные траулеры сновали туда-сюда круглый год, днем и ночью перевозили грузы и пассажиров. Анна любила это место. Здесь хорошо думалось о вечном. Наплывали стихи, хотя ни одного стихотворения она так и не вспомнила до конца. Теперь появилось новое: она закрывала глаза и представляла Григория. Он ходил по огромным кабинетам, разговаривал, смеялся, шутил. Было немного странно, что всего через два дня после расставания его лицо, облик, движения как бы стерлись из реальной памяти, а на замену пришел неопределенный идеальный образ, который легко подчинялся каждой прихоти фантазии.
      Анна отодвинулась от парапета и пошла по пустой пешеходной дорожке дальше. Осталось добраться до трамвайной остановки, сесть в вагон и доехать до микрорайона, где ее ждала пустая холодная квартира. Завтра все изменится. Она отважилась реализовать чек, врученный господином Бурмистровым. Завтра в гараже на Березовской ее будет ждать новая, полностью оформленная машина, на которой она поедет смотреть новую квартиру. Завтра выйдет новая статья, со скрипом дописанная за истекшие дни. Всё новое. И всё завтра. А пока - вперед, на ненавистный трамвай.