"...сосуд, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?"... Поэт был прав. Не внешность определяет человека, - с тоской подумал Орион. - Сегодня я спас ее жизнь. Я был ей нужен, и она снова посмотрела на меня, как... определение не находило места ни в одном известном ему слове.
      Второй источник сознания распахнулся, и поток путаных суждений устремился в рассудок, минуя механизм аналитического вывода.
      Я отдам ей всего себя, - шальная мысль легла на крылья мечты и понеслась в безоблачные дали. Но разум безжалостно обрушился на беспечные грезы и расплющил их о каменную стену лжи.
      Усугубляя отвратительное состояние, память развернула перед глазами обезображенный человеческий труп. Орион с ненавистью посмотрел на белое лицо в зеркале.
      - Все, к чему я прикасаюсь, рушится и горит!
      Зеркало скривило идеальный лик в отчаянный оскал.
      - Я не живу!
      И Орион саданул кулаком в правдолюбивое стекло. Звон осколков по кафелю совпал с призывным сигналом на терминале внутренней связи. Перелив повторился. Третий раз. Четвертый.
      Индивид нехотя подошел к пульту. Он не сомневался, что вызов исходит от доктора Жулавского, поэтому даже не взглянул на системную панель, где светился код абонента.
      - Да, Филипп Алексеевич, - в последний момент приглушив тяжелый вздох, произнес индивид в микрофон.
      - Орион.
      Этот голос способен был перевернуть для него весь мир.
      - Анна? - ни силлогизмов, ни формулировок, ни выводов в голове не осталось.
      - Орион, ты можешь мне помочь? - смущение и надежда трепетали на другом конце провода. Его молчание она расценила по-своему. - Ты, наверное, отдыхал? Извини, пожалуйста...
      - Нет-нет, Анна, я в вашем распоряжении!
      - Григорий, мы же давно перешли "на-ты". Ты забыл? - ее дыхание билось в динамике, будто норовило прикоснуться к собеседнику.
      - Зови меня Орион, - с трудом выговорил индивид. - Где ты?
      - Рядом, в холле. Тамара пропала. Я ищу ее уже битый час.
      Орион выпрямился над терминалом.
      - Она же была в своей комнате, - пробормотал он и вспомнил, что после нечаянной встречи с Анной в оранжерее так и не видел девочку. - Я иду, подожди минутку. Я мигом.
      Он поспешно переодел рубашку, прицепил галстук и, вовремя заметив на руке следы порезов после удара в зеркало, кинулся к умывальнику. Взъерошенный и бледный, индивид предстал перед девушкой спустя пять минут.
      Сначала Орион и Анна осмотрели комнату Тамары. Длительного следствия не потребовалось: сразу стало ясно, что со вчерашнего вечера она сюда не заходила. Тщательное "прочесывание" оранжереи также не дало положительных результатов. В лабораториях девочку не видели. Выйдя в коридор после разговора с очередной группой сотрудников, Орион подумал, что даже если Тамара побывала возле них, это осталось незамеченным: люди на базе были заняты либо собой, либо своей работой.
      В столовой для персонала кто-то припомнил, что ребенок вроде бы вертелся поблизости.
      - Ну, это радует, - безо всякой радости подытожила Анна. - Она хотя бы поела.
      Орион молча согласился.
      Они посмотрели друг на друга и дружно улыбнулись. Напряженность улетучилась.
      Поиски были продолжены. Незаметно потек разговор, и Орион ощутил странную легкость внутри себя. Он уже не подстегивал анализатор, не доводил до перегрузки диагностику внешних условий, не разыскивал заблудившиеся слова и не пытался впихнуть в русло логики то, что произрастало из "второго источника". Анна шла рядом, иногда касалась плечом его руки, увлеченно говорила о Тамаре, о лаборатории, о Филиппе и Стасе. Он отвечал, и обоим было...
      Тамара назвала бы это состояние "хорошо", - подумал он.
      К полуночи, обшарив все доступные помещения, оба присели на скамейку в оранжерее и устало переглянулись.
      - Где мы еще не были? - безнадежно спросила Анна.
      - В кабинете у Филиппа Алексеевича, - Орион расслабил узел галстука. - Но я туда не пойду. Он с меня три шкуры спустит, если узнает, что девочка бесследно исчезла.
      Анна захихикала.
      - Я сегодня думала, что Продукт тебя на куски разорвет, а все получилось наоборот. Так что братцу до твоих "шкур" не добраться!.. Орион, а как ты пришел к Филиппу?
      Парень не сразу нашел, что сказать.
      - Я был его студентом. Он меня учил, если точнее.
      - Ты по профессии биолог?
      - Я пока не выбрал специализацию.
      Ложь. Он старался "выключить" аналитическое мышление, вернуться ко "второму источнику" и излить правду, какой бы страшной сейчас она ни казалась. Но вдруг догадался, что именно "второй источник" не дает истине вырваться наружу. Не хватало сил своими руками обрубить тонкую нить, связывающую его и девушку. Рассудок выстроил не менее трех возможных путей развития событий, и все приводили к одному выводу: полный разрыв отношений.
      Прости, Анна, прости меня за эту ложь. Я не могу тебя потерять, мысленная фраза родилась непроизвольно.
      Он плотно сжал губы и отвернулся, чтобы лицо под воздействием бесконтрольной мимики не выдало его с головой.
      - Скажи честно, - Анна не старалась понять, почему он побледнел, - зачем ты заговорил со мной в сквере? Ведь ты мог повесить на меня этот чертов передатчик в трамвае, в кафе, да где угодно!
      - Ты мне понравилась... - сорвался ответ, и он осознал, что теперь говорит чистую правду.
      Анна поддалась уговорам Ориона и отправилась спать.
      - Ты все-таки попробуй ее отыскать, - сказала она напоследок. - Томочка не подарок, но жаль будет, если с ней что-то случится.
      - Она тебе не симпатична? - изумился Орион.
      - Честно, я ее боюсь. Она как будто мысли читает.
      - А разве это плохо?
      Он пожалел, что задал вопрос. Анна как-то странно посмотрела на него, улыбнулась и, попрощавшись, ушла к себе.
      Орион опасался, что в суматохе, когда Стас вызвал вооруженную охрану, Тамара незаметно проскочила в лифт и, таким образом, может разгуливать и в подвальных помещениях, и в гаражах на наземном этаже, и даже вне стен базы. В последнем случае существовала вероятность ее встречи с братом. Необъяснимый страх опять заполз в мозг. Признаться себе, что боится контакта с Глебом, Орион не решился. Да и оснований для серьезных опасений у него не было: как бы силен ни казался этот человек, случись им столкнуться в поединке, у Ориона имелись бы явные преимущества - он обладал нечеловеческой мощью и реакцией, владел всеми известными приемами борьбы, контролировал повреждения и надежно закрывался от боли.
      Осознав, куда привела мысль, индивид оторопел. Такой глупости от рассудка он не ожидал.
      - Вот это понесло. На дуэль собрался! - пробормотал он себе под нос, направляясь к лифтам. - Стас бы сейчас слезы от хохота утирал... Прибыли.
      Это последнее получилось само собой, когда до сознания дошло, что он разговаривает с собственной особой. Аналитика сделала реверанс и выдавала список из десятка медицинских терминов, соответствующих нынешнему состоянию. Запросив причину, Орион обнаружил еще более нелепую мысль: априорно заданное условие "наличие соперника". Он понял, откуда вылезла эта бредовая идея "второй источник". Индивид поспешно навел порядок к голове.
      Поиски Тамары Орион продолжил на нулевом ярусе базы, отведенном под склады. Сюда имели доступ многие, но желание без дела шататься в темных лабиринтах ни у кого из персонала не возникало. Прачечная и несколько хозяйственных комнат располагались в тупике слева от лифта и были единственным активно посещаемым местом. Здесь Тамары не оказалось. Орион постоял в темноте с закрытыми глазами, настраиваясь на ночное зрение, и уверенно направился дальше по коридору.
      Признаков девочки нигде не было видно. Орион дошел до конца, заглянул в несколько боковых рекреаций и повернул к лифтам. Но тут внимание привлек крошечный черный шарик, застрявший в щели на стыке двух листов половых покрытий. Индивид осторожно поднял находку двумя пальцами, но шарик рассыпался в руке мелкой пылью.
      Земля из оранжереи, - понял он и внимательно осмотрел пол. - Тамара?
      Второй катышек грунта валялся в тупиковой рекреации поодаль. Орион обошел помещение и обнаружил еще один след на стене в том месте, где обшивка едва заметно отставала от несущей конструкции. Земля осталась на ребре покрытия, как будто кто-то отгибал его длинными ногтями, под которые забился грунт. Индивид бесшумно потянул тонкий пластиковый лист, и тот легко поддался. За обшивкой виднелась отчетливая полоса, обозначившая дверь. Кодовый замок отсутствовал, зато он обнаружил щель для обычного металлического ключа.
      Базу реконструировали на основе старого объекта неизвестного назначения, Орион рассмотрел замочную скважину: ее использовали довольно часто. - Обшивка новая, следовательно, помещение умышленно урезали, - он быстро просчитал в уме размеры основного яруса, где жили и работали сотрудники лаборатории, и сравнил с размерами подвалов. Получились приблизительно равные величины. - Нет. Дверь ведет за пределы используемой в настоящее время площади. В таком случае на поверхности должны оставаться признаки подземных сооружений...
      Он тщательно восстановил в памяти вид "мертвой зоны", окружающей основное здание базы, и не увидел ни одной детали, указывающей на присутствие бункеров, кроме внешнего люка "черного хода".
      Остается предположить, - Орион продолжил анализ, - что подземные объекты не подлежали реконструкции и были частично демонтированы. Отсюда следует, что неизвестный из персонала несанкционированно открыл проход в перекрытые секции.
      Индивид еще раз осмотрел земляной след на обшивке, взглянул на свои пальцы и уточнил вывод:
      Неизвестная. Размер и длина ногтя указывают на принадлежность женщине.
      Он оборвал рассуждения, поскольку думать в подобном режиме о Тамаре было крайне сложно. Орион вспомнил ее тощие маленькие руки.
      Нет. Девочки здесь не было. Подземный объект использует кто-то другой. Цель... Не известна.
      Визуальную и аналитическую информацию, полученную в подвалах, Орион решил оставить "про запас" и в будущем провести собственное расследование.
      На электронном табло в жилом крыле базы светились цифры "02:17". Начинать поиски в "мертвой зоне" в такой час было бессмысленно, и Орион вернулся в свою комнату. Первое, что бросилось в глаза - крупные буквы на экране компьютера: "Зайди ко мне немедленно!!!" Послание пришло 15 минут назад. В таких случаях Стас произносил либо "Черт его дери", либо "Что б его". Ориону больше нравилось первое.
      - Черт его дери, - высказался он вслух и потащился к боссу.
      Из кабинета Филиппа раздавались невнятные голоса. Секретарши Катеньки, разумеется, на месте не было, и Орион вошел к доктору Жулавскому без стука и доклада.
      Тамара сидела на полу, вжавшись спиной в письменный стол, и всхлипывала. Анна без прически и макияжа в длинном "домашнем" халате обнимала девочку за плечи. Филипп расхаживал по кабинету красный от гнева и, как видно, уже выговорившийся вдоволь. Тут же находился Стас. Первого помощника выдернули прямо из постели, и он неуютно поеживался в широкой полосатой пижаме и шлепанцах.
      - Где тебя черти носили? - Филипп накинулся на Ориона.
      Лучше промолчать, - целомудренно решил тот.
      - Объясни мне на милость! Как она сюда попала?!
      - Кто?
      - Девчонка, болван!!
      - Филипп, - попыталась одернуть брата Анна, но тщетно.
      - Она сидела в моей личной лаборатории! Откуда у нее доступ? Как эта дура догадалась открыть дверь?!
      Орион поднял взгляд на Стаса. Тот пожал плечами.
      - Я тебя спрашиваю! - Филипп подскочил к индивиду. - Откуда у нее доступ?!
      - Я не знаю, - спокойно ответил Орион. - Прошу вас, успокойтесь, Филипп Алексеевич. Вы пугаете девочку.
      Доктор Жулавский побагровел. Впервые его творение разговаривало с создателем в таком тоне.
      - Он делает одинаковых! Он делает неправильно! У них не будет настоящего цветка! - Тамара вырвалась из рук Анны и кинулась к Ориону. - Скажи ему, что он делает неправильно! Нельзя рисовать два раза! Он нарисовал машиной! Так нельзя! Так неправильно!
      Видимо, это было первое высказывание Тамары с момента ее обнаружения, потому что все присутствующие как по команде застыли и уставились на девочку.
      - Тамара, я не могу тебя понять. Не плачь. Скажи мне еще раз, - Орион говорил мягко и удивительно спокойно. - Попробуй по порядку.
      Она закивала и, игнорируя остальных, обращалась теперь только к индивиду.
      - Он делает таких, как ты. Он нарисовал твой цветок четыре раза. Это неправильно. Нельзя рисовать один и тот же цветок. Он рисовал не рукой, а машиной! Не он рисовал, а... компутер, - морщась, выговорила она непривычное слово. - Такой цветок не оживет. Им будет очень больно. И тебе будет больно, и мне, и Глебу. Земле будет больно!
      - Что такое цветок, Тамара? - глядя девочке в глаза, спросил Орион.
      - Цветок это... это... Это то, что внутри!
      - Где он его нарисовал?
      - На камушке, - она завертела головой и вдруг просияла. - Вот он, цветок! Это твой цветок, Орион!
      Все дружно оглянулись в направлении ее руки. На проекционной матрице застыла картинка кристалла с узором.
      Анна оторопело смотрела на экран. Части мозаики складывались в уме в законченную картину. Модуль управления определяет личность индивида. На камне выгравирован набор линий. Рисунки матери - абстрактные узоры. Девочка углядела в них "портреты". Отец и мать работали вместе... Открытие не укладывалось в голове. "Невероятно! Обычные линии на обычном камне, и это строит живой организм?"
      Филипп впялился в экран, как в божий лик. Ответ, который он безуспешно разыскивал годами, стоял на пороге.
      - Тамара, почему нельзя рисовать цветок два раза? - осторожно продолжал расспрос Орион.
      - Потому что нельзя! Нельзя на земле два одинаковых! Это неправильно!
      - Спроси ее, как рисуется новый узор? - выдохнул Филипп.
      Орион обнял Тамару одной рукой и тем самым развернул к себе лицом.
      - Ты видела четыре таких камушка? - прозвучал его вопрос.
      Стас зашикал на Филиппа, и тот проглотил возмущенную тираду.
      - Да! Четыре камушка лежат в четырех ящиках из глины.
      - Где? - Орион чувствовал, как вновь закипает "второй источник".
      - Там! За стенкой. Там страшно. Там неправильно!
      Она ткнулась лицом ему в грудь и притихла.
      - Тамара, давай я провожу тебя в твою комнату, - Орион бережно отстранил девочку и нашел ее ладошку. - И принесу тебе ужин. Ты голодна?
      - Я боюсь. Тут все ненастоящее. Потому что у него страшный цветок, - она мотнула головой в сторону Филиппа. - Очень страшный цветок из звезд. Я никогда такого цветка не видела.
      - Пойдем, малыш, - Орион уверенно направился к выходу.
      - Куда ты ее ведешь? - выкрикнул доктор Жулавский.
      - Куда положено вести ребенка в такое время, - откровенно огрызнулся Орион. - В постель.
      Анна смотрела на закрывшуюся за Орионом и Тамарой дверь, на пунцового от ярости Филиппа и на Стаса, тщетно сгонявшего с лица ликующую мину. "Он что же, радуется, что Филиппу дали пинка?" - подумала Анна и поняла, что разделяет его чувства.
      - Пожалуй, и мне пора в кроватку, - она встала. Ощущение нерешенного вопроса осталось где-то в подкорке.
      - Анна!
      - Фил, нам всем надо успокоиться. Девчонка тебя боится. Постарайся не орать на нее, ладно? Я догадываюсь, это нелегко. Но уверяю тебя: толк от нее будет лишь в том случае, если она чувствует себя хорошо... Господи, ну и денек!
      Глава 19
      Становление
      - Аза...
      - Да, милый?
      - Помнишь, как мы ездили на озера?
      - Помню, - узкие длинные ногти нежно скользнули по худой почти безволосой груди.
      - Как нам было хорошо там вдвоем...
      - Я помню, Филипп, - она прильнула к его плечу.
      - Сколько лет назад это было? Пять? Шесть?
      - Не важно, милый. Мы помним, значит - не важно.
      Филипп закрыл глаза и откинулся на подушки.
      - Когда я закончу свою работу, мы поедем на озера снова... Ты обижаешься на меня?
      - За что, милый?
      - Я уделяю тебе слишком мало внимания. А ты такая прекрасная... Почему ты осталась?
      - Я люблю тебя. Я буду ждать, когда ты достигнешь своей великой цели.
      - Осталось немного, Аза. Я почти, почти у цели! Сегодня я понял нечто кардинальное! Нечто фундаментальное! Потерпи, дорогая. Скоро я буду твой весь полностью... Как сейчас!
      Он обхватил женщину за талию и крепко прижал к себе...
      Успокоить Тамару оказалось непросто. Стоило ей задремать, как кошмарные сны вцеплялись в хрупкое сознание, и девочка с криком вскакивала на кровати. Орион не стал применять медицинские препараты. Она нуждалась не в лекарствах, а в простом человеческом тепле, но как ни старался индивид приласкать ребенка, ничего кроме неуклюжих фраз у него не получалось. И не мудрено. В его собственной голове поселился такой сумбур, что в пору было лечь и вырубить все мыслительные процессы на неопределенный срок.
      Филипп трижды вызывал индивида, но Орион игнорировал "звонки". Четвертый сигнал пришел от Стаса. Выслушав сбивчивые объяснения, он бросил в ответ всего одну фразу: "Отдохни. Потом поговорим". Орион смекнул, что Стас связан присутствием босса. Собравшись, он ровным голосом подтвердил полученное распоряжение и выключил терминал. Впрочем, отдыхать он не планировал. Предстояло найти Анну. Он настроился на трудный разговор. Если девушка догадалась, о чем твердила перед экраном Тамара, беседа получится короткой. Если нет... он усилием воли приглушил логический вывод.
      Ближе к полудню, когда Тамара, наконец, крепко заснула, индивид перепрограммировал дверную панель и быстро вышел, заблокировав замок. Теперь в комнату девочки могли попасть только ее хозяйка и сам Орион. Личный код доктора Жулавского индивид исключил из базы доступа с особой тщательностью.
      Знакомый волнующий голос доносился из столовой. Орион остановился возле настежь распахнутых дверей. Анна сидела за столиком и непринужденно пересмеивалась с местным компьютерным гением, именовавшим себя "Старик Юникс". На базе его хвастливые байки знали наизусть, и перед новой слушательницей парень изощрялся пуще прежнего.
      Заметив молодого помощника Филиппа, Анна встала, отмерила "Старику Юниксу" положенную дозу улыбки и, извинившись, выскользнула вон.
      - Я тебя искала, - она взяла Ориона за руку. - Ты такой странный сейчас. Ты успел отдохнуть?
      - Немного.
      Она не догадалась, - с грустью подумал индивид. - Я для нее все еще человек.
      - Что с тобой? Что тебя тревожит? Ты переживаешь из-за девочки? продолжала Анна, увлекая Ориона за собой.
      - Тамара успокоилась и уснула. Я переживаю за тебя.
      Анна остановилась у перил длинного узкого балкона, опоясавшего зал-оранжерею. Внизу зеленели искусственные посадки, и лениво журчал по имитированной горке безликий фонтан.
      - Ты мне сказала по телефону. Помнишь? - Орион осекся, не решившись повторить вслух навсегда запечатленную памятью фразу.
      На лицо девушки легла тень тоски.
      - Я не знаю, почему я так сказала. Нет, Орион! Это, наверное,... наверное, правда! У меня было несколько мужчин, я думала, что любила их. Но ты... ты особенный.
      У него перехватило дыхание.
      - А Глеб? - произнес он.
      - Что Глеб? - удивленно вскинулась Анна. - Он друг детства, и всё. К тому же...
      Орион видел, как она борется с сомнениями. Действительно, журналистка и влюбленная женщина воевали сейчас в ее рассудке. Слова то подкатывались к горлу, то отступали под натиском профессиональной скрытности.
      - Глеб - индивид?
      - Тамара сказала? - Анна почувствовала облегчение. Журналистка и женщина остались каждая при своем. - Его создал мой отец незадолго до краха. Глеб был честным парнем. Благородным, как рыцари, - она усмехнулась. - Я его не понимала...
      Орион не смог определить, что именно породило в ее тоне грустные нотки: воспоминание об отце, ощущение непонимания или... потеря близкого друга.
      - Орион. Ты отдал приказ его убить?
      Тот поспешно качнул головой.
      - Он жив, Анна.
      Пусть лучше у меня на дороге встанет соперник, чем новая ложь! - Орион отчаянно атаковал рассудком "второй источник" и опешил: ничего, кроме второго источника в сознании больше не было.
      - Ты наврал Филиппу, что ли? - отреагировала Анна самым что ни на есть банальным образом. Глаза ее восторженно заблестели.
      - Да, как-то так... - промямлил Орион и отважился продолжить: - Анна, Глеб дорог тебе?
      Она отодвинулась слегка. Думать больше не хотелось. Душа жаждала ухватить невесомую цепь удивительных чувств, зревших в сердце, притянуть к себе, запутаться в обворожительной паутине, забыться, прикоснуться к мифическому образу любви, поднимающемуся из праха древности.
      - Это не то, что ты считаешь, - неловко высказалась она. - А я сама ничего уже не понимаю. Все носятся с собственными целями, топчут других, сами попадают по ноги, толкутся на месте, бегают по кругу. Весь мир превращается в сумасшедший дом! И вот появляешься ты, - румянец выступил на бледных щеках, и я не знаю: то ли люблю тебя, то ли преклоняюсь, как перед идолом любви. Орион, я хочу сбежать куда-нибудь, где нет лжи и лицемерия. Где мне не придется постоянно помнить о выгоде, скрывать себя от себя самой! Иногда мне кажется, что я хочу стать индивидом, и, как Глеб, услышать голос земли. И жить с этим голосом в сердце. Или забыть про все на свете, спрятаться, исчезнуть... Но ты! Я смотрю на тебя и хочу любить!
      - Анна, - он тронул ее плечо, но тут же отдернул руку. - Я не имею права лгать тебе. Я решил сегодня, что обязан сказать...
      В ее влажных глазах замерло ожидание.
      - Я... ты мне очень дорога. Я, наверное... люблю тебя. Но я... - он выпрямился, одним махом отбросив неуверенность. - Я - индивид доктора Жулавского. Твой брат создал меня.
      Анна побелела. Ладони потянулись к лицу и застыли, прижав приоткрытые алые губы.
      - Боже... - голос затерялся в воздухе. - Орион, нет!
      - Я говорю правду, Анна. Прости меня.
      Она стремительно отвернулась. Взгляд уперся в живую зелень растений в искусственном саду.
      - Простить за правду? - прошептала она. - Господи, что же творится в нашем мире!
      Орион отступил на шаг, но Анна, не раздумывая, бросилась ему на грудь, стиснула плечи, обняла и отчаянно прижалась к нему всем телом.
      - Я тебя люблю! Я тебя все равно люблю, Орион! Неужели мы стали настолько пустыми, что только у индивидов осталась настоящая душа. Боже, что я говорю... - она вздрогнула и попятилась.
      - Анна!
      - Я не имею права тебя любить, - слезы потекли по ее щекам. - Ты такой... чистый. А я пустая, я даже не умею верить сердцу!... Прости, я не могу сейчас. Я должна разобраться с собой. Прости, Орион!
      Каблучки застучали по пластиковому полу. Орион шагнул следом за девушкой, но ноги сковало и невидимые гири потянули вниз. Что-то сжалось и ухнуло в груди, отчаянно завертелись перед глазами стены и пол. Он уцепился за перила и с ужасом ждал, когда поднявшийся изнутри жар поглотит его целиком.
      - Орион, - теплая рука, опустившаяся на затылок, показалась ледяной. - Что она тебе наговорила?
      Появление Стаса стало нежданным спасением. Холодный пот остудил тело. Буря затаилась на дне единственного источника.
      Стас настойчиво развернул Ориона к себе и посмотрел в глаза.
      - Парень, ты себя нормально чувствуешь? - на лице опекуна отразился страх.
      Орион попытался ответить, но только глотнул ртом воздух и не выдавил ни звука.
      - А ну пошли со мной, - Стас решительно взял его под руку и повел в жилое крыло.
      Ровное дуновение кондиционеров перемешалось с горячими всплесками неизвестного происхождения. Орион сфокусировал взгляд на человеке и вдруг догадался, то слышит его испуганное дыхание.
      - Не бойся, я, кажется, еще не умер.
      Бестолковая реплика нисколько не успокоила Стаса.
      - Заткнись, бога ради, - буркнул он.
      Орион оказался в своей постели. К губам прижали скользкий стакан, и вода просочилась в пересохшее горло. Время, звуки и абрисы предметов поплыли в тумане.
      - Малыш, ты меня слышишь? - Стас наклонился над подопечным. - Отлично. Побудь здесь. И пока я за тобой не приду, чтоб никуда!
      Он вышел и, заметив, как ноют колени, прислонился к захлопнутой двери.
      - Ну и напугал ты меня, парень, - вполголоса пробормотал он. - Что же там между вами произошло?... - Стас оглянулся на комнату Ориона, но решил не возвращаться к нему с вопросами. - Да-а, уважаемый Филипп Алексеевич, теперь держись зубами за воздух. Владеть он ими будет! Ха! Кишка тонка - владеть человеком!
      Журналистка сидела в комнате отдыха персонала, где на полную громкость орал видеопроигрыватель, и курила.
      - День добрый, - Стас подсел к девушке. - Позволите на пару слов?
      - Я хочу побыть одна.
      Стас демонстративно оглянулся на пятерых сотрудников перед экраном.
      - Одна? - он потряс большим пальцем в сторону зрителей.
      - Им на меня наплевать, - Анна затянулась.
      - Я не задержу вас надолго, - продолжал Стас, как бы не замечая недовольства собеседницы. - Я видел, как вы разговаривали с Орионом. Ума не приложу, почему Филипп вас до сих пор не поставил в известность... - он невзначай покосился на Анну и встретил ее крайне недружелюбный взгляд. Впрочем, на иное он и не рассчитывал. - Дело в том, что Орион - не совсем человек.
      - Да? - дежурная, но вполне сознательная реплика.
      - Он индивид. Один из тех, кого создавал ваш отец.
      - И какое это имеет значение?
      Стас оказался в замешательстве. "Один-ноль в ее пользу, - признал он. Похоже, парень сам успел ей всё рассказать. Чем же она его огрела?".
      - Мне показалось, что вам, журналисту, будет интересно это узнать, сыграв невозмутимость, продолжал Стас вслух.
      Настороженность в заплаканных зеленых глазах. "Один-один", - улыбнулся он про себя.
      - Спасибо за информацию, - отозвалась Анна. - Надо понимать, братец весьма высоко поднялся в своих исследованиях.
      - Откровенно говоря, он поделил лавры с отцом. Модуль управления, тот самый "камушек", о котором вчера болтала девчушка, он у отца просто спёр.
      - О, как интригующе, - журналистка изобразила интерес. - А что, четыре новые капсулы действительно существуют?
      Она не надеялась, что Стас клюнет на удочку, но он ожидал как раз подобного вопроса.
      - Существуют. Филипп досконально скопировал кристалл с помощью компьютеров и вскоре после появления на свет Ориона, заложил новых индивидов. Но об этом до сегодняшней ночи знали только два человека.
      - Вы и Филипп? Тогда почему вы мне сейчас об этом рассказываете?
      - Чтобы расставить точки в забавном ночном приключении. Девочка, умышленно или нет, выложила все, как на духу.
      - Это вы провели ее в лабораторию?
      - Да что вы! Вернее всего, она спокойненько забрела туда сама следом за Филиппом. Он же ничего вокруг не видит, когда занят делом.
      "Он и в остальных случаях ничего вокруг не видит", - подумала Анна.
      - Филипп хочет наладить потоковое производство индивидов? - спросила она.
      - Боюсь, что да.
      - Боитесь? - и Анна ясно вспомнила слова Антона об отце и его ссоре с сыном.
      - Вы обратили внимание, как ведет себя Орион?
      Она не ответила. Стас, не спуская глаз с дрогнувшей маски на ее лице, продолжал:
      - Индивид - это не робот, не Продукт, которым нужно управлять. Это личность. Причем богатая человеческая личность. Тиражирование одного и того же человека вернее всего погубит и оригинал, и его клоны. Даже глупенькая девочка это осознает.
      Акцент на "человека" сделал свое дело. Анна вздрогнула и отвернулась.
      - И что вы предлагаете? Вразумить Филиппа? - она нервно притушила сигарету и потянулась за новой.
      - Для начала я хочу понять, что произошло с Орионом.
      - Где он? - Анна привстала.
      Орешек треснул. Хитринка забилась в уголки серых внимательных глаз, и Анна зарделась. "О, женщины. Сколько же у вас личин? - с тоской и восхищением Стас взирал на собеседницу. - И которая настоящая? Не та ли, что возникает при мысли о любимом?"
      - Парень в своей комнате. Не волнуйтесь, ничего страшного. Вымотался до предела, теперь отсыпается.
      Анна поджала губы.
      - Вы решили, что он из-за меня?... Ради этого вся беседа?
      Настало время откровений. Стас прикинул в уме предстоящие ходы и ответил.
      - Постарайтесь понять, Анна, - доверительный тон попал не в фазу: журналистка насторожилась. - Орион взрослел и совершенствовался на моих глазах. Теперь он окунулся в настоящую жизнь. И мне небезразлично, как он будет чувствовать себя впредь. Он любит вас, а значит - будет жить для вас.
      Настороженность исчезла. Девушка рассеянно покачала головой. Слабое чувство, похожее на зависть, скользнуло по сердцу. У Ориона был настоящий друг, опекун,... отец. Для нее в жизни не нашлось человека, взявшего бы на себя столь тяжкую роль.
      - Почему же вы сказали, что Орион не совсем человек? - глухо спросила Анна.
      - Потому что это правда. Восемь месяцев назад он вышел из капсулы, похожей на те, которые сейчас стоят в личной лаборатории вашего брата. Возможно, я выразился неточно. Он - иначе рожденный человек. Ему в сто крат труднее освоиться в нашем обществе. Но он имеет право на нормальную жизнь. И дать ему эту жизнь может только тот, кто вырос на земле среди людей. Филипп этого не понимает. Но Тамарины "нарисованные цветки" он вчера осознал, будьте уверены. И теперь горит желанием использовать девочку в своих целях.
      "Девочка похожа на мать. Мать рисовала узоры", - закрутилось в голове у Анны. Разговор на террасе: "Что ты рисуешь?" - "Посмотри, это Диво". - "Эти черточки?"
      Ей потребовалось двадцать лет, чтобы понять мамину мечту...
      - Вы полагаете, создание индивидов можно продолжить? - робко спросила она.
      - Если Тамара сумеет нарисовать код на камне, и мы поможем индивидам познать человеческие чувства, да. Филипп жаждет спасти цивилизацию после всемирного потопа, - Стас усмехнулся в усы. - А, по-моему, многих надо спасать уже сейчас от черствости, примитивизма и бесчеловечности.