"А кто из местных знает о создании индивидов? - вдруг подумала Анна. Генетик с похотливыми глазенками? Дотошный начальник биологов? Или его ассистентка в имидже "синего чулка"? Нет! Он скрывает свою настоящую цель! Никто кроме него и, может быть Стаса, не видел всех деталей головоломки! А это означает, что тайна отца все еще остается тайной!.. Только правительственные структуры имели материалы, которыми сейчас располагает Филипп. Получается, Игорь был прав. Правительство ищет новые формы для развития генной инженерии. Генетические мутанты - полезный побочный продукт, прикрытие. От Филиппа ждут другого... Ой, мамочки, куда же я влезаю?"
      Она вспомнила про господина Бурмистрова, про модемную передачу и почувствовала, как руки и ноги становятся ватными. Она самым натуральным образом содействовала "утечке" информации из правительственной секретной лаборатории. Вопрос - откуда она в действительности взяла файлы, во внимание не примут. "А рискнет ли редактор опубликовать мои материалы? - внезапно задумалась журналистка. - Игорю пригрозили, чуть только он углубился в запрещенную зону. Его тему закрыли... А как же я?"
      Неподалеку зазвенел голосок Тамары.
      - Нет, тут тоже неправильно! Это растение - настоящее. И это настоящее. А все вместе - неправильные. Понимаешь, как люди в городе. Один хороший. Другой хороший. А вместе - неправильно... Не понимаешь?
      Анна вытянула шею, чтобы посмотреть, с кем столь бойко беседует девочка. За листьями мелькнул черный стриженый затылок. Анна встала и... оказалась лицом к лицу с Григорием.
      - Ты?... - журналистка задохнулась.
      В голове пронеслось: неуклюжий воняющий верзила, едва не сбивший с ног, сказочное знакомство в сквере, пять прекрасных счастливых вечеров, нежный кулон, подаренный на прощание и неожиданная ловушка на дороге, которую не предполагал даже Глеб...
      - Ты... Григорий, как ты мог?!
      Глаза Анны утонули в потоке слез. Она развернулась и побежала прочь. Кадки с деревьями, кадки с цветами. Она металась по оранжерее в поисках выхода, и рыдала.
      - Анна! Постой, Анна!
      Орион выпустил руку Тамары и кинулся за девушкой.
      Тамара склонила головку с косичками к плечу и умиротворенно улыбнулась.
      - Раз цветочек, два цветочек,
      Нежный, хрупкий стебелечек.
      Ты расти, расти, расти,
      Чтоб другой цветок спасти.
      Девочка вприпрыжку побежала вглубь искусственного сада. Она ласкала растения и танцевала вокруг бонсаи в низких ваннах. Радость выплескивалась через край, и Тамара спела песенку ленивому фонтану, представив на минутку, что перед ней лесное озеро. Она запрыгала дальше, но за поворотом дорожки, натолкнулась на женщину в белом халате.
      - Что ты тут делаешь? - удивленная, сотрудница базы окатила девочку ледяным взглядом.
      - Я учусь делать хорошие дела! - гордо заявила Тамара. - Если я буду делать много добрых дел, земля разрешит мне стать взрослой, - она присмотрелась к женщине и отступила. - Тебе плохо?
      - Нет, - узкие черные глаза остались непроницаемыми, но густые брови выгнулись изумленной дугой. - Ты сестра Филиппа?
      Тамара отчаянно замотала головой.
      - Я Тамара, сестра Глеба. А ты?
      - Аза, - восточная красавица чуть заметно расслабилась и опустила плечи.
      - А кто такой Филипп? Почему ты думаешь о нем плохо?
      - Филипп - это страшный, плохой человек, детка.
      - Человека можно простить. Я сегодня простила Ориона за то, что он ударил моего брата.
      - Есть вещи, за которые прощать нельзя. Запомни это, пока ты дитя.
      - А...
      Но женщина с плохими мыслями отвернулась и скрылась в ответвлении аллеи, унося в измазанной садовым грунтом руке пучок шипастых зеленых листьев.
      Баталия на бильярдном столе незаметно закончилась. Обернувшись на тишину за спиной, Стас обнаружил, что остался в комнате отдыха один. Нехотя поднявшись, он отправил в мусорный контейнер опустевший пластиковый стакан и медленно побрел к выходу. Воспоминание о стопке нерассмотренных документов, оставшихся на столе, вышибло всякое желание возвращаться в свою благоустроенную келью.
      - Там в зале ваш помощник, кажется, решил угробиться штангой.
      Стас вздрогнул от неожиданности. Санитара, выполнявшего по совместительству функции уборщика, он не заметил. "Помощник", "зал" и "штанга" в первый момент не связались в голове.
      - Какой штангой? - машинально переспросил Стас.
      - Обычной, какой еще, - пробасил санитар и включил моечную машину.
      Тренажерный зал располагался сразу за комнатой отдыха, однако Стас успел развить такую скорость, что, затормозив на пороге, проехал на ногах по влажному полу не менее метра. Ритмический грохот эхом гудел во всех углах. Темп был предельный. Вес тоже, в чем он немедленно убедился, увидав количество колец, нанизанных на снаряд.
      - Орион!
      Индивид не отреагировал.
      Стас решительно сдернул выключатель. Штанга замерла в фиксаторах.
      - Слушай, малыш, ты что с собой делаешь? - он взял парня за плечи и с усилием привел в сидячее положение.
      Застывшая маска на ничего не выражающем лице медленно расплавилась.
      Стас убрал руку и лишь теперь заметил, что тело индивида залито потом. Он поискал глазами полотенце, такового поблизости не обнаружил и, подцепив скомканную рубашку, накинул на подопечного. Орион низко опустил голову.
      - Что делают люди, когда им плохо? - глухо спросил он.
      - Кто что умеет, - Стас присел рядом. - У кого не хватает духу посмотреть жизни в глаза, упиваются до чертиков и ловят кайф.
      - Мой организм не подвержен действию наркотиков, - в реплике явственно прозвучало сожаление.
      - Орион, ну-ка посмотри на меня, - Стас постарался придать голосу строгость. - Что случилось?
      Индивид долго молчал.
      - Я заставил Анну жестоко страдать, - еле слышно ответил он, наконец.
      Стас облегченно вздохнул.
      - Нашел из-за чего переживать! Эта мадам, по-моему, вообще не знает, что такое страдание. Два сапога пара. Что она, что наш драгоценный Филипп Алексеевич.
      - Нет! Ты не понимаешь! - Орион вскочил. - Она сказала, что любит меня. Она думает, что я человек! А я предал ее! Приказали - исполнил. Я никто! Я просто манекен!
      Он бросился к выходу из зала. Стас оторопел. Не сколько от услышанного, сколько от жаркой речи существа, железную логику которого ему не удавалось поколебать никакими средствами вот уже более полугода. Возле открытых дверей Орион остановился, отступил, как шатнулся, в сторону и ничком припал к стене. Стас неуверенно приблизился к застывшей фигуре. Самое время было по-человечески поговорить с парнем. Но с чего и как начать? Тонкий дипломат на переговорах и совещаниях всех уровней, он растерялся перед сгустком чувств и топтался на месте, будто застенчивый школьник.
      Орион опомнился, когда сообразил, что упирается лбом не в холодный пластик, а в теплое человеческое плечо.
      - Пойдем-ка на свежий воздух, - негромко предложил Стас.
      Черный туннель увяз в пространстве, и приглушенные звуки неровных шагов невнятно шуршали в ушах.
      Почему он спотыкается? - вопрос подтолкнул рассудок к движению.
      Орион оглянулся. Глаза, функционирующие в режиме ночного видения, выделили из тьмы серый силуэт. Индивид протянул человеку руку. Стас почувствовал себя значительно увереннее со зрячим проводником в кромешной темноте.
      Сработал кодовый замок. Пахнуло влагой и прохладным духом апрельской ночи. "Мертвая зона", раскинувшаяся на полтора километра вокруг подземной базы, встретила людей тоскливым лунным светом.
      - Что значит: отдавать и становиться сильнее? - спросил Орион.
      - Точно не знаю, - Стас в раздумье посмотрел в сумрачное беззвездное небо. - Видимо, когда что-то отдаешь, взамен появляется нечто большее, и поэтому становишься сильнее. Природа не терпит пустоты. А можно сказать и проще: если ты кому-то нужен в жизни, ты начинаешь ощущать ответственность за него. Тоже своего рода сила.
      - Это и есть причина, по которой ты сопровождаешь Филиппа Алексеевича?
      Стас стушевался. Бесхитростный вопрос требовал такого же ответа.
      - Наверное... Хотя, нет. Всё сложнее...
      - Если тебе неприятно отвечать, не отвечай, - поспешно добавил Орион.
      - Не в этом дело. Ты и так знаешь обо мне больше, чем кто-либо, - Стас выдохнул облачко пара. - Случается иногда, что ситуация затягивает, и ты как бы не властен над собой. И несет твой корабль попутным ветром, успевай только лавировать между рифами.
      - В твоих словах звучит поэтика.
      - Редкое явление, да? - усмехнулся Стас и посмотрел на индивида.
      Тот задумчиво созерцал неровный диск тающей луны, висящий между мрачных ночных облаков.
      - Ты сказал однажды, что рискнул прикрыть Филиппа Алексеевича, когда его личностью заинтересовалась Служба Безопасности, - произнес Орион. - То есть, ты взял на себя ответственность за него. Из данного тобой определения следует, что так возникает сила. А ты говоришь про слабость. Или я неверно истолковал метафору о корабле и попутном ветре?
      Более всего сейчас Стасу хотелось вернуть индивида в русло ярких чувств, в котором он, сам того не осознавая, держался последние полчаса.
      - Всё ты истолковал верно, - торопливо ответил он. - Но сила и слабость две стороны одной медали. Такова жизнь. А главная моя ответственность сейчас это ты.
      - Почему?
      - Потому что ты - молодой, познающий мир человек, которому выпало несчастье родиться без матери и отца, и родиться взрослым. Ты набьешь себе много шишек. Это больно, когда ты уже не беспечный пацан, шмякнувшийся с дерева. Вот сегодня, спрашивается, какого черта ты надрывался штангой?
      - Я не хотел думать.
      - Помогло?
      Орион улыбнулся.
      - Не очень... Стас, ты полагаешь, Анна не будет страдать?
      - Скорее всего нет. А за тебя я не уверен, - белобрысый "ежик" чуть заметно подпрыгнул на голове, когда его обладатель хитро прищурился. - Не волнуйся. Время все расставит по своим местам. Но послушайся совета: никогда не лги женщинам и друзьям.
      Индивид рассеянно нагнулся и набрал в ладонь горсть колючего снега.
      - Я оставил Глеба на дороге, - он решил последовать совету немедленно.
      - Я так и думал, - Стас удовлетворенно кивнул.
      - Филипп Алексеевич мне не поверил? - странное ощущение в спине диагностика определила как щекотку, но на ум пришла более естественная фраза "засосало под ложечкой".
      - Я тебе не поверил, малыш. Потому что у тебя совесть есть. Тебя беспокоит судьба парня?
      Орион посмотрел на темную стену леса, обрисовавшего периметр "мертвой зоны". В рассудок незаметно проникло очевидное объяснение поступка, и слова просочились сквозь пересохшие губы.
      - Он был весь в крови. Ему переломали ребра, выбили колено. А он продолжал сражаться. И девочка. Она же физически слаба, но она бросилась на помощь. Хотя знала, что у меня оружие! Стас, откуда у людей столько отваги?!... Я поступил малодушно. Я забрал Тамару, решив, что она мне пригодится. А его бросил там, потому что... испугался его мужества.
      - Так вот в чем дело, - Стас задумался. - Не волнуйся, найдем этого богатыря, я обеспечу ему госпитализацию без лишних вопросов, а потом пусть забирает девочку и оба идут своей дорогой.
      Орион вскинул голову.
      - Его дорога ведет сюда, Стас, - он отвел руку в сторону одноэтажного здания, венчающего мрачные подземные сооружения. - Тамара уверена, что он придет. И я уверен. Почему-то... - следующее решение заняло несколько секунд и выплеснулось: - Глеб был индивидом.
      - Индивидом?... "Был"?
      Вопрос надолго повис в ночном воздухе.
      - Я не понимаю логику Тамары, но кое-что в ее словах мне удалось формализовать, - аналитика с трудом протиснулась в сознание, и речь обрела четкость. - Получается, что индивид развил в себе некий "цветок" и родился человеком. "Цветок" можно отдать и тогда "станешь сильнее". Предполагаю, что Глеб "отдал цветок" Тамаре. Посылка: "цветок" есть любовь - не подтверждена. Но я,... мне... - "второй источник" смешал фразу. - Мне кажется, здесь кроется что-то большее.
      - Уф, - Стас пригладил усы. - Ну, знаешь... Поздравляю!
      - С чем?
      - С большими перспективами.
      Орион беспомощно хлопнул ладонями по коленям.
      - Теперь я тебя совершенно не понимаю, Стас! - жалобно воскликнул он.
      Тот расхохотался от души и, обняв Ориона одной рукой, развернул его к приоткрытому люку бункера.
      - И слава богу, что не понимаешь. Тут понимать-то нечего: если один сумел стать человеком, тебе дорога туда же. Слушай, давай возвращаться. А то замерзнем тут до костей.
      Глава 18
      Открытие
      У прилавка в магазинчике Глеб ловил на себе недружелюбные настороженные взгляды. Продавщица нетерпеливо спросила: "Это всё?", быстро отсчитала мелочь на сдачу и обернулась к следующему покупателю. Глеб забрал сверток с покупками для себя и для Черныша и, стараясь не хромать, пошел к выходу.
      Недовольство добропорядочных граждан при виде широкоплечего молодца с недельной щетиной на осунувшейся физиономии и с длинной палкой, вместо костыля, было Глебу понятно. Все это время он и пес шли пешком по обочинам накатанных трасс. Попутки не останавливались. Только пожилая веселая пара подвезла человека с собакой, сократив им путь на три десятка километров. Дальше их дороги разминулись. Жизнерадостные старички покатили в город, что лежал между двух российских столиц, а Глеб взял на юго-запад, туда, где ждала Тамара.
      Черныша возле крыльца магазина не оказалось. Глеб удивился: обычно пес терпеливо исполнял команду "место", пока хозяин не давал отбой. Парень тихо посвистел собаке. Черныш не появился, зато из-за угла раздалось возбужденное "гав" и заливистый девичий смех. Удивление сменилось тревогой. Тем более что за калиткой припарковались три заляпанных грязью мотоцикла. Глеб поспешил на голоса.
      На дворике за магазином Черныш давал представление. Он плясал на задних лапах перед раскрашенной всеми видами косметики блондинкой и ее не менее экстравагантными приятелями. Блондинка хохотала и бросала псу кусочки сосиски. Увалень, на щеке которого красовалась сочная татуировка, с возгласом - мне оставь, дура! - попытался выхватить у нее пакет. Черныш взвился в прыжке и отвоевал себе целую сосиску. Компания загоготала.
      Глеб замер. В глазах встали бандиты, разгромившие дома в Белкове в прошлом году. Они выглядели так же - аляпистые одежды, разукрашенные наколками морды. И все же к этим парень подошел.
      - Черныш, как тебе не стыдно! - обратился он к собаке.
      Пес заглотнул трофейный кусок и, виляя хвостом, подбежал к хозяину.
      - Твой? - утирая проступившие от хохота слезы, спросил один из компании.
      - Да. Извините.
      - Э, брось! Мы та-ак повеселились! - воскликнула блондинка.
      - Эй, мужик, ты откуда взялся? Из лесу вышел? - подал голос мотоциклист, которого Глеб не заметил: тот копался возле своего мотоцикла.
      Внимание юнца разрывалось между незнакомцем и машиной, поэтому, продолжая пялиться на Глеба, он нашел левой рукой руль и крутанул ручку газа. Двигатель гаркнул и захлебнулся.
      Трое парней обложили товарища отборным матом. Смысл был следующий: чини скорее "такой-то" тарантас, а не то, "такой-сякой", будешь добираться пешком.
      Глеб посчитал, что его присутствие уже никого не заботит, и прошел мимо. Но на мотоцикл оглянулся. Не мог не оглянуться, хотя давно считал, что ненавидит все, что двигается на двух колесах.
      - Подтяни винт дросселя на пол-оборота. У тебя второй карбюратор барахлит, - бросил он незадачливому мотоциклисту.
      Тот разинул рот и проводил хромого незнакомца взглядом. Заворачивая в калитку, Глеб услышал за спиной тарахтение ожившего мотора.
      - Эй, мужик, тормознись! - размалеванная молодежь догнала его на улице. Эй, слышь, ты что, в лесу моцили чинить научился?
      Говорил тот самый увалень с татуировкой, который пытался отнять у сердобольной девицы свой завтрак.
      - Гораздо раньше, - Глеб прищурился на ярком солнце.
      - Круто! С первого взгляда! Круто!.. - восхитился хозяин исправленного мотоцикла.
      - Взгляд не поможет. Слушай, тогда движок сам о себе все расскажет.
      - Эй, а твой-то моциль где? Подсекли, что ли? - малый с татуировкой кивнул на поврежденную ногу.
      - Нет. Проиграл раунд.
      - А куда топаешь?
      Любопытство граничило с сочувствием. Глеб уловил слабые импульсы "тепла", исходящего от компании. Он поискал конкретный источник, и не нашел. Каждый из пяти молодых оболтусов был "нейтральным", но пятеро человек вместе излучали одно "тепло".
      - Вот, попал в историю, - он решился на частичную откровенность. - Девушку мою... увезли. Я должен ее найти.
      - О-ого, - ахнула блондинка. - И ты такой крутой позволил?
      - Мне ногу сломали, чтобы догнать не смог. Теперь идем с Чернышом по следу.
      В адрес похитителей посыпались "многоэтажные" высказывания.
      - А что, братки, айда! А?! - завопил кто-то. - Пособим!
      Восторженный дружный вопль возвестил о безоговорочном согласии. Желание прогнать скуку и желание помочь человеку смешались в один комок.
      - Давай! Садись! - "татуировка" хлопнул по сидению мотоцикла позади себя.
      - Да у меня же пес, - засомневался Глеб.
      - Я его с собой посажу, - подскочила блондинка. - Чернышка, айда ко мне!
      - Я те посажу! - огрызнулся было парень за рулем, но девица ткнула его кулачком в бок.
      - Засохни, Корявый! Песик, песик!
      Глеб скомандовал Чернышу, и тот охотно запрыгнул на колени блондинки. Сидя, он оказался выше и девушки, и Корявого. Эта картина опять развеселила компанию, и "кортеж" с шумом вырулил на дорогу.
      ___________________
      Анна сидела в своей комнате и курила сигарету за сигаретой. Буря чувств, поднявшаяся вчера, утихла, оставив за собой обломки надежд и иссякшие родники слез. Гибель Игоря в свое время вызвала лишь приступы досады, а предательство Григория разрушило, казалось, всё.
      Опять включился зуммер на селекторе.
      - Анюта, ты у себя?... Аня, я беспокоюсь. Я тебя ждал к завтраку. У тебя там всё нормально? - это был искаженный динамиком голос Филиппа.
      Анна стукнула по клавише.
      - Да, я у себя! И у меня всё ненормально!
      - Анют, я стою около твоей двери. Ты меня впустишь, в конце концов?
      Она помедлила и дала системе сигнал снять блокировку замка. Филипп зашел.
      - Я тебя ненавижу, - прошипела Анна. - И твоего подручного ненавижу!
      - Ну-ну, зачем же так сразу. Успокойся, пожалуйста, - он подсел к сестре. - Что ты нервничаешь? Я признаю, я поступил нечестно. Орион получил приказ войти с тобой в контакт и следить по мере возможности. Откуда я знал, какие у вас возникнут отношения!
      - А что ты вообще знаешь обо мне?
      Она швырнула брату сорванный с цепочки кулон.
      - Это был передатчик, да? Чтобы меня постоянно пеленговали? - слезы опять навернулись на глаза. - Скажи, это ты велел Григорию меня соблазнить?
      - Что? - Филипп готов был расхохотаться. - Соблазнить? О, боги! Знала бы ты, что говоришь! Подожди, скоро я тебе преподнесу такой сюрприз...
      - Фил, ты когда-нибудь кого-нибудь любил? - перебила Анна и уперлась ненавистным взором в его лицо. - Ты хотя бы что-нибудь слышал о любви?
      Доктор Жулавский с натугой втянул в себя воздух.
      - В нашем деле приходится жертвовать. И жертвы иногда получаются очень дорогими. Я принес в жертву женщину, которую люблю. Мы рисковали вместе и мы ошиблись.
      - Ты поставил на ней генетический эксперимент? - Анна вызывающе усмехнулась.
      - На ребенке. Эксперимент показал, что я был неправ. А теперь я достиг положительных результатов благодаря той ошибке. Такова наука! Мы теряем одно и находим другое! А ты рыдаешь по поводу какой-то ерунды! Ты - моя сестра. Ты умная женщина! Мне жаль, конечно, что заставил тебя переживать. Но Орион действовал грамотно, умело, и вот результат - мы с тобой работаем вместе во имя великого дела!
      "Да пошел ты со своим великим делом", - мысленно выругалась Анна.
      - Соберись, Анюта, - Филипп сменил пафосный тон на обычный человеческий. Мы сегодня тестируем новую партию Продуктов. Те самые, интеллектуальные, о которых я тебе говорил. И не обижайся ты на Ориона.
      - Почему ты зовешь его Орионом? Опять Египетская... - она хотела сказать "дурь", но вовремя вспомнила, что портить отношения с доктором Жулавским пока рано.
      - Орион - Ка Осириса, поднявшегося к богам! У всего живущего есть свое Ка - двойник, сопричастник человеческого существа. И нашему Ориону отведена очень важная роль. Он станет дубликатом Осириса! Я называю его "Орион", чтобы этот Ран укрепил его сущность. Ран - имя. Великая штука, скажу я тебе!... - Филипп многозначительно поднял указательный палец. - Кстати, парень непротив, не волнуйся. Я жду тебя в кабинете!
      Анна неожиданно почувствовала себя нужной. Тест Продуктов, на внешний вид не столь безобразных, как первая партия, проходил в зале, оснащенном под учебный класс. Журналистка беседовала с созданиями генной инженерии, делала пометки в своем блокноте, советовалась с сотрудниками лаборатории, если находила что-то интересное в речи подопытных, словом, выполняла простые, но необходимые функции.
      Общество Григория-Ориона за обеденным столом она стерпела на удивление легко, чего не могла бы сказать о нем. Молодой человек прятал взгляд, молчал и не реагировал даже на неуклюжие шуточки Филиппа. Стас поглядывал на Анну, и бледная тень сожаления проскальзывала по его лицу. Журналистка отметила сей факт, но большого значения не придала. Стас ей не понравился сразу, хотя вел он себя куда более естественно, чем доктор Жулавский.
      Скучный обед был неожиданно прерван появлением главного генетика. Генрих Васильевич - солидный мужчина в годах - ворвался в гостиную доктора Жулавского, как перепуганный мальчишка, сжимая в руке обломок стула.
      - Филипп Алексеевич, у нас проблема! - запыхавшись, крикнул он с порога. Номер 01-23 вышел из-под контроля!
      - Что? - Филипп медленно поднялся. - Почему не сообщили?
      - Так я ж вам и сообщаю! - генетик едва переводил дух. - Он разгромил блок, он...
      Орион ринулся в коридор со скоростью, которой мог позавидовать дипломированный спринтер. Стас подскочил к компьютерному терминалу.
      - Охрана! Говорит "лидер"! Код 1-01!
      Филипп стоял в центре и таращился то на своего помощника, то на генетика.
      - Жертвы есть? - бросил через плечо Стас.
      - Сейчас будут, - выдохнул Генрих Васильевич. - Двое остались в лаборатории.
      - Что б его... - Стас начал щелкать по кнопкам на пульте. - Бригада No4! Экстренная деконсервация реанимационного блока!
      Анна заметила, что Филипп до сих пор не произнес ничего членораздельного.
      - Ты чего стоишь? - она с силой дернула брата за плечо. - Это ж твой Продукт!
      И она, не раздумывая, побежала к месту происшествия. Доктор Жулавский опомнился и поспешил за ней, следом - главный генетик.
      - Анна, останьтесь здесь! - крикнул из гостиной Стас, но безрезультатно. Журналистка не могла упустить возможности побывать в гуще событий.
      Грохот и крики были слышны во всех прилегающих коридорах. Стеклянная стена, за которой бушевал голый монстр, покрылась мелкой сеткой трещин. Сотрудники, успевшие выскочить из лаборатории, жались к стенам, а один дрожащими руками заряжал пневматический пистолет. Орион, руководивший эвакуацией людей из соседних помещений, оставил подопечных и перехватил из рук перепуганного врача оружие. Четко, без лишних движений, он вогнал капсулу с парализатором в патронник, проверил затвор, скомандовал - "Заблокируйте за мной дверь", - и шагнул на опытный полигон.
      Эту сцену застали Анна и подоспевшие за ней Филипп и Генрих Васильевич.
      На вопрос босса "что здесь происходит?" никто не ответил. Филипп осекся, заметив за стеклом стройную фигуру индивида.
      Вдребезги разлетелся опрокинувшийся шкаф для инструментов. Орион метнулся в сторону, споткнулся обо что-то мягкое на полу, но сохранил равновесие и отпрыгнул к стене. Помешавшее маневру окровавленное человеческое тело впечатления не произвело. По его подсчетам в блоке оставался еще один труп вероятность выживания в сложившейся ситуации была ничтожно мала. Продукт выскочил из-за стойки, взревел и метнул в Ориона вывороченный "с мясом" терминал. Индивид уклонился и навскидку выстрелил. Продукт завопил, попытался выдернуть вонзившийся в тело дротик, но лекарство свое дело сделало. Он рухнул на пол, передернул конечностями и застыл.
      Орион выпрямился и медленно убрал пистолет. Из-за треснувшего стекла лаборатории что-то кричал Филипп. Присутствие босса было неизбежным и крайне невыгодным, поскольку скрыть ошибку своей самодеятельности Орион мог лишь посредством физического уничтожения тела путем кремации. Он, когда спешил на место трагедии, рассчитывал, что успеет это сделать. Обстоятельства сложились иначе: увидав последствия буйства, индивид принял решение в первую очередь увести людей из опасной зоны. Время было упущено.
      Дверь распахнулась, и Филипп, багровый от ярости и ужаса, ворвался в блок. За его спиной появилась Анна.
      - Черт подери... черт подери! - доктор Жулавский медленно прошел вперед и уперся в тело сотрудника. - Черт подери!!
      Второй труп валялся за перевернутым столом. Медики из бригады No4 неуверенно мялись на пороге. С первого взгляда было видно, что реанимация несчастным не поможет.
      - Ума не приложу, как это случилось... - бормотал Генрих Васильевич. Обычная ежедневная процедура... Он вскочил как, как...
      Филипп разразился бессвязной бранной тирадой, и умудренный опытом ученый, вжав голову в плечи, вынужден был выслушивать разнос, который, как решила Анна, в той же степени должен был относиться и к самому доктору Жулавскому.
      Она остановилась над распластавшимся телом Продукта. Существо дышало, это было единственным признаком жизни. Краем глаза журналистка видела Ориона, стоящего в стороне. Лицо его казалось непроницаемой холодной маской.
      - Ты не ранен? - тревожно спросила Анна.
      - Нет, - он как будто очнулся от глубоких раздумий. - Вам не ...
      И вдруг как тигр прыгнул на девушку. Анна не успела издать ни звука. Прокатилась кувырком в странных объятиях молодого человека, осталась лежать на полу и только после этого завизжала. Орион же схватился в рукопашную с генетическим творением. Никто не заметил, как Продукт поднялся на ноги, поэтому сигналом опасности стал только крик Анны. Журналистку подхватили и выдернулись из-под сцепившихся в мертвом захвате человека и монстра.
      - Не стрелять!! Заденете парня! - скомандовал где-то рядом Стас.
      Молчаливая борьба тем временем продолжалась. Затаив дыхание, Анна издали следила за Орионом. Без суеты и паники он медленно заводил мощные лапищи Продукта назад. Бледное лицо сохраняло полное спокойствие. Раздался отчетливый хруст. Анна зажмурилась. Желтые кости урода торчали из плеч, и кровь залила лоснящееся тело. Монстр крутил головой, открывал и закрывал рот, но рева не получалось. Видимо, парализатор подействовал на голосовые связки. Наконец, он рухнул, а победитель немедленно прижал его к усеянному осколками стекла полу.
      - Уничтожить, - проговорил Орион, когда два охранника в бронированной амуниции подскочили на помощь.
      Анна, несмотря на испытанное потрясение, отметила, что еще ни разу не видела на базе солдат. "Стас вызвал, - пронеслась догадка. - Где-то поблизости находится военизированная охрана".
      Хлопнул приглушенный выстрел, и голова Продукта брызнула бурой и белой массой. Орион поднялся.
      - Кремируйте это, - выговорил он.
      Охранник покосился на бадж, приколотый к рубашке Ориона, кивнул, и направленная огненная струя обрушилась на смятое существо.
      Филипп задохнулся негодованием.
      - Прекратите! Его надо изучать! Орион! Да ты!... Да я тебя!!... Ты сам...
      - Вы определили меня своим вторым помощником, Филипп Алексеевич, - отрезал индивид, - и позволили принимать решения. В данной ситуации мое решение было верным. Изучение существа проведете на аналитическом материале.
      Орион пошел к выходу. Перед ним расступались, кто-то похлопал по плечу, кто-то норовил пожать руку.
      - Молодец, - Стас чуть заметно улыбнулся.
      Орион почувствовал, как лоб покрывается испариной. Незаслуженная похвала вызвала лавину горечи и нетелесной боли. Опекун не ведал, в чем кроется причина трагедии. А причиной стало его завышенное самомнение: две недели назад он решил усовершенствовать эксперимент ученых.
      "Никогда не лги женщинам и друзьям", - совет старшего товарища прочно засел в голове. - Доктор Жулавский мне не друг, - успокоил себя индивид.
      - Орион, - Анна догнала его в коридоре. - Спасибо.
      Он поспешно опустил взгляд. Присутствие девушки непонятным образом сковывало движения. "Не лги женщинам", - услужливо подсказал рассудок, но второй источник информации выплеснул такой фейерверк сумбурных образов, что даже элементарные слова застряли в горле. К счастью, Анна не заметила на лице молодого человека признаков внутреннего хаоса. Ее внимание было приковано к бурым пятнам на кисти его руки.
      - Смотри, он тебя поранил!
      На тыльной стороне левой ладони виднелся отчетливый глубокий рубец. Орион мгновенно провернул в памяти картину происшествия. В падении, защищая от травм Анну, он проехал рукой по осколкам стекла. Свернувшаяся кровь белесой скорлупой прилипла к коже, смешавшись с кровью Продукта.
      - Нет. Пустяки. Ерунда.
      Он пошел, почти побежал прочь.
      - Орион, что с тобой? - раздалось вслед, но он не рискнул оглянуться.
      Анна, Анна, Анна... - он поймал в мыслях бессмысленное повторение ее имени.
      Отражение плавало в зеркале. Правильные черты лица, стильная прическа, яркие карие глаза. В художественных романах и поэтических произведениях, которые он перечитал в огромном количестве, когда готовился к "контакту с объектом наблюдения", всегда описывали красивых мужественных умных мужчин. Он предстал перед девушкой именно таким. И легко завладел ее сердцем. И так же легко она крикнула ему вчера - я тебя ненавижу.