Ник ответил на рукопожатие, хотя и неохотно. Шон обнял брата.
      Ник никогда не любил телячьих нежностей. С годами это только усилилось. Он ничего не сказал, но по его лицу видно было, что он не в восторге от происходящего.
      Шон отошел на шаг и посмотрел на брата:
      – Если пришел за деньгами, так у меня нет.
      – Я пришел не поэтому.
      Шон ткнул Ника локтем. От этой фамильярности настроение Ника не улучшилось. Он явно не простил брата за прошлое.
      – Эй, если сам хочешь подбросить деньжат, так я не откажусь.
      Ник покачал головой.
      Шон перекинулся на меня в надежде на более легкую добычу. К моему удивлению, оглядев меня с ног до головы, он снова заговорил с Ником:
      – Отличная штучка.
      Я ощетинилась, а Нику в позвоночник точно лом вставили.
      – Ты, может быть, помнишь Филиппу Коксуэлл?
      – Ничего себе! Так ты Филиппа Коксуэлл? – Шон присвистнул. – Мать честная, ты сильно изменилась! – Он подмигнул. – Захочешь покувыркаться, детка, только позвони.
      Ник снова положил руку на мою талию, но я сама умею за себя постоять. Кроме того, я просто не могла держать рот на замке.
      – А ты считаешь, что у тебя получится?
      Шон покраснел и бросил на Ника воинственный взгляд.
      – Так, чего тебе надо? Ты, конечно, порадовал меня визитом, но дальше-то что?
      – Надо поговорить. И желательно не в коридоре. – Шон задумался, но все же попятился в квартиру и махнул рукой, чтоб мы проходили.
      – Пиво будете? Джози! Сгоняй-ка до магазина на углу, купи нам шесть банок: гости пришли.
      Из ванной вышла маленькая темноволосая женщина, изящная и красивая. Она ошалело посмотрела на Шона:
      – Мне же на работу идти.
      На ней были белая блузка и темные брюки, какие обычно носят официантки. Крепкие черные ботинки подтверждали мои догадки. Учитывая ее внешность, можно было предположить, что она получает неплохие чаевые.
      – Вот и поторопись, чтобы не опаздывать. – Сам за пивом Шон, видимо, сходить не мог. Он проводил нас в гостиную.
      Кто эта женщина? Она что, слуга ему? Я переживала за нее. Но Джози, не долго думая, ответила:
      – У меня нет денег. – Судя по всему, она даже не обиделась на Шона.
      Тот выругался под нос, достал потертый бумажник, вытащил десять долларов и швырнул Джози под ноги. Она подобрала деньги, словно послушная собачонка, и побежала за пивом.
      Мне стало тошно от увиденного.
      Шон жестом предложил сесть на диван, застланный пледом.
      – Чувствуйте себя как дома.
      Кресло напротив дивана, очевидно, было его троном, и сидеть в нем мог только он. Шон сел в него и откинулся на спинку, а я в это время оглядывалась по сторонам.
      Квартирка была чистенькой, хотя и довольно убогой. На кухне стояли стопкой опустошенные контейнеры из-под еды. Судя по названиям, Шон не был гурманом и к тому же выпивал.
      Ник молчал, и улыбка Шона медленно сползла с лица.
      – Ты небось первым делом к Люсии заглянул?
      – Я не разговаривал с Люсией пятнадцать лет. – Удивительно было видеть теперь, как мало общего у двух братьев. Я заметила это еще той памятной ночью, но сейчас разница стала очевиднее. Если раньше они походили друг на друга внешне как две капли воды, отчего их часто путали – что и спасло Шона от тюрьмы, – то сейчас это были два абсолютно разных человека. Они, должно быть, до сих пор были одного роста, хотя Шон казался ниже и уж точно объемнее. Манеры же у них настолько различались, что не спутаешь. Ник молчал и мало двигался, а его брат, напротив, все время жестикулировал и болтал, болтал без умолку.
      – Как она? – спросил Ник. Шон пожал плечами и отвернулся.
      – Мы крупно повздорили. Старая карга заявила, что я порочу светлую память папаши. – Он проверил открытые банки из-под пива, что стояли на столе перед ним.
      Я испугалась, что он найдет недопитые и предложит нам.
      – Ты всегда напоминал ей о нем. – Шон фыркнул:
      – Как меня это раздражало! Она все время преследовала меня. А после того как ты уехал, стало только хуже. Видно, она решила, что раз ее любимчика нет, то надо добить меня своими нравоучениями.
      Ник покачал головой:
      – Нет, братишка, это ты всегда был ее любимчиком.
      – Нуда, поэтому она испортила мне жизнь.
      На лице Ника промелькнули эмоции. Для меня это было неожиданностью.
      – Испортила тебе жизнь? Это как же она испортила ее? Тем, что приютила тебя и воспитала? – спросила я. – У тебя была комната в одном из самых больших домов в Розмаунте, не говоря уж о стабильности, которой не каждая семья может похвастать. Просто сердце кровью обливается.
      Шон с яростью посмотрел на меня:
      – Да что ты о нас знаешь? Она ни в чем не поддержала меня. А ведь я мог выбиться в люди. Я мог просто прибиться к какой-нибудь компании. Но нет, Люсия сделала все, чтобы они обходили нас стороной. Ненормальная. Самое страшное, что и мне передались ее отвратительные черты. – В его голосе слышалась горечь. – Она как будто проклятие на меня наложила. Я не получил футбольную стипендию, хотя играл на голову лучше этого кретина Фергюссона. – Шон вздернул подбородок и посмотрел на Ника: – Знаешь, что с ним стало?
      – Нет.
      – Угадай с трех раз. Он поступил в Принстон. Играл полузащитником. Его купила по драфту какая-то крупная команда. Он заработал кучу денег. Правда, сейчас не играет, повредил колено. – Шон еще раз проверил все банки на столе. – Он живет в огромном доме на берегу залива. А я? Что со мной стало? Я даже в кофе-маркет на работу не смог устроиться после школы. Что уж там, Люсия оказала нам медвежью услугу.
      На самом деле Шона не любили в Розмаунте совсем по другим причинам.
      Наконец Ник заговорил тихим голосом:
      – То есть ты считаешь, что все плохое, что случилось с нами в жизни, произошло по вине Люсии?
      – Ну разумеется! Ты же знаешь, что она ведьма. Так вот, я был любимым объектом ее проклятий. – Шон фыркнул. – А все из-за того, что она видела нашего отца во мне, словно он из мертвых мог воскреснуть.
      – Неужели ты считаешь, что ничем не заслужил такого отношения? – спросила я, потому что происходящее возмущало меня не меньше, чем Ника, но в отличие от нею я не собиралась молчать.
      – Нет, отчего же. Я допустил одну ошибку, за которую расплачиваюсь по сей день: я позволил этому идиоту, – Шон кивнул на Ника, – решать за нас двоих. И вот он, возомнив, что в восемь лет мудрее всех на свете, позволил старой крысе забрать нас к себе. Мне было шесть, но я и тогда уже понимал, что добром это не кончится.
      Тишина, последовавшая за этим, давила.
      – Работаешь где-нибудь? – спросил Ник тихо спустя пару минут.
      Шон покачал головой:
      – Повредил спину. Живу на пособие.
      Я не стала спрашивать, и так было ясно, что он свалит вину на Люсию и ее проклятия.
      – Но пособие скоро заканчивается. Не знаю, что и делать. – Шон внимательно посмотрел на Ника, явно прицениваясь. – Хороший костюмчик. Лучше, чем показалось вначале. А у тебя, похоже, дела идут неплохо?
      Ник подтянулся:
      – Не жалуюсь.
      – Не подкинешь пару тысчонок? – Ник холодно улыбнулся:
      – Нет.
      – Эй, почему нет? Мы же братья!
      – Ты слишком много мне задолжал.
      – Значит, ты все-таки разговаривал со старой ведьмой. Ты всегда встаешь на ее сторону.
      – Только если она права.
      Я почувствовала их враждебность по отношению друг к другу. Шон покачал головой. Он опять взял со стола пустую банку из-под пива и в надежде потряс ее.
      – Ну где же Джози? Где ее черти носят?
      – Может, она ушла от тебя? – спросила я. Шон ухмыльнулся:
      – Она, конечно, туповата, но не настолько.
      – Ты что, принцем себя возомнил? – не удержалась я, несмотря на то что Ник предусмотрительно взял меня за локоть.
      Шон погрозил мне пальцем:
      – Смотри, кто-нибудь вырвет тебе язык. – Ник не выдержал:
      – Заткнись, Шон.
      К моему удивлению, Шон заткнулся. Он поерзал в своем кресле, бросая взгляды то на меня, то на Ника.
      – Вам еще не пора? Что-то воссоединение не очень получилось. – Он потянулся и поморщился. – Вчера всю ночь не спал, спина просто разламывается.
      – Когда ты видел Люсию в последний раз?
      – А тебе-то что?
      Ник смотрел на свои руки, тщательно подбирая каждое слово:
      – С ней могло что-нибудь случиться.
      – Значит, ты точно был у нее.
      – Когда, Шон? Это такой простой вопрос.
      – Ты пришел к ней, а ее на месте не оказалось. Наверное, увязалась за цирком. Или на метле улетела. – Шон рассмеялся своей шутке. – Слушай, а может, старуха преставилась и оставила мне малость наличных, ведь я же ее любимчик. – Шон хитро смотрел на Ника.
      Мне не нравились его шутки – плоские и грубые. На Нике лица не было.
      – Она мертва, Шон. – Шон поджал губы. Ник продолжал голосом, лишенным эмоций. Я-то понимала, что внутри он кипит. – Кто-то зарезал ее в оранжерее, кто-то, кто знал, что я должен приехать, кто-то, кто хотел свалить на меня свою вину. – Ник посмотрел на Шона, и тот дернулся, словно от удара. – Удивительно, но я сразу подумал о тебе. Все, что я хотел знать, – это мотив. Что ж, ты только что все объяснил.
      – Я? Да ты что? Да я бы никогда…
      – Брось, Шон. Я все равно докопаюсь до правды, и один даже быстрее, чем с тобой. – Ник встал и протянул мне руку. – И на этот раз я не дам тебе уйти от ответственности.
      Мы уже подходили к двери, когда Шон поднялся из кресла. Он разразился трехэтажным матом, от которого у меня едва уши не свернулись, но Ник был спокоен. Он задержался на пороге.
      – Ты так и не научился отвечать за свои поступки, Шон. Отчасти есть и моя вина в том, что ты не думаешь о последствиях. – Он улыбнулся улыбкой, от которой меня в холод бросило. – Пора исправлять ошибки.
      – Ублюдок! Это ты позвонил в полицию сегодня ночью! Ты, я точно знаю. – Он швырнул в нас пустой банкой, и нам пришлось пригнуться. Мы побежали по ступеням, Шон выскочил из квартиры. – Я догадался, потому что у соседей кишка тонка заложить меня. – Шон снова перешел на нецензурную брань.
      – О чем он говорит?
      Ник продолжал спускаться по лестнице.
      – Тебе лучше не знать.
      – Нет, я хочу услышать это. Рассказывай.
      Ник не ответил, зато указал пальцем на женщину, которая шла нам навстречу:
      – Джози.
      Нет, он неисправим, но обижаться на него не было никаких сил. По лестнице действительно поднималась Джози, и в руках она несла шесть банок пива. Увидев нас, она заметно поникла:
      – О нет. В магазине была очередь. Я знаю, что задержалась.
      Ник улыбнулся ей:
      – Не переживай, Джози, просто нам пора было уходить. – Она посмотрела на дверь своей квартиры и, бесспорно, узнала приглушенный голос сожителя.
      – Мне пора.
      – Вы могли бы поговорить с нами? – В ее глазах застыла тревога.
      – Боюсь, что нет. Мне пора на работу.
      И нести этому животному пиво. Мне стало противно от такой преданности. Джози обогнула нас и заспешила к квартире, но Ник пошел рядом с ней, и мне тоже пришлось семенить за ними. Интересно, что будет дальше?
      – А он из дома вообще не выходит?
      – Да, пожалуй. С тех пор как спину повредил.
      – А вчера?
      Джози колебалась, глядя то на Ника, то на меня.
      – А что?
      – Как твоя рука, Джози? – Она покраснела.
      – Я не понимаю, о чем вы говорите.
      – Вот здесь, – сказал Ник и так быстро коснулся ее плеча, что она не успела отшатнуться и поморщилась от боли.
      Она ускорила шаг, но Ник не отставал. Его голос был мягче выдержанного шотландского виски:
      – Он часто бьет тебя? Часто наставляет тебе синяки?
      В голове у меня еще один кусок головоломки встал на свое место.
      На этот раз Джози побледнела:
      – Откуда вы знаете? – Она покачала головой и сжата губы. Она знала, что отпираться дальше бессмысленно, но все равно ничего не хотела говорить. – Мне надо идти.
      – Вот и вчера это снова случилось.
      Джози остановилась, голова опущена, волосы закрывают лицо.
      – Он хороший парень. И ко мне хорошо относится.
      – Когда трезвый? И как часто это бывает? – спросила я.
      – Когда он работал, было не легче. – Она все еще защищала его. Это разрывало мне сердце. – Он выкарабкается, я знаю. И тогда все будет хорошо.
      – Так как же насчет вчерашней ночи, Джози? – спросил Ник совсем мягко.
      Она повернулась и посмотрела на нас. В глазах ее стояли слезы.
      – Он взял у моего двоюродного брата машину, чтобы съездить на собеседование по работе. Но собеседование прошло плохо. Вот он и расстроился. – Джози упрямо выгораживала Шона. – Это ведь нечестно.
      – Где я могу найти твоего двоюродного брата? – Джози посмотрела на Ника исподлобья:
      – Он же ваш брат. Чего вы цепляетесь к нему? Разве надо его проверять?
      – Надо.
      – Я забыла номер его телефона.
      – А имя своего двоюродного брата ты помнишь?
      – Нет. – Джози еще плотнее сжала губы.
      Ник зарычал от безысходности, но я достаточно насмотрелась детективов, чтобы знать – Джози может и передумать. Я достала одну из своих визиток, написала на обратной стороне домашний телефон и передала ей:
      – Позвони мне, если вспомнишь, где найти твоего брата.
      – А я думала, он здесь главный.
      Я растерялась, но Ник среагировал мгновенно:
      – Мы работаем в паре.
      Я не успела обдумать смысл его заявления – из квартиры снова послышался голос Шона. Джози побежала наверх, даже не попрощавшись.
      Тем не менее визитку мою она в карман положила.
      Ник негодовал. У него буквально пар из ушей валил от злости.
      В машине он сидел мрачнее тучи.
      – Так как мы его прижмем? – спросила я.
      – Мы ничего не будем делать. – Ник едва сдержался.
      Я крутанула руль и добавила газу, пристраиваясь в образовавшийся просвет между машинами в плотном потоке. Дракон на пассажирском сиденье недовольно поморщился, но промолчал. Да, Ник не из разговорчивых.
      Я решила, что атмосферу надо разрядить.
      – Мне кажется, или ты скован обязательствами? – Я хотела пошутить, но Ник не понял.
      – Нет у меня никаких обязательств.
      – То есть ты у нас одинокий техасский рейнджер?
      – Я просто не люблю усложнять жизнь.
      – Усложнять?
      – Я уже говорил тебе – все свое ношу с собой. Все остальное лишнее.
      Толика здравого смысла в этом все же была.
      – Не оставляешь ничего весомее следов на песке?
      – Вот именно. Высади меня здесь.
      – Это вряд ли. – Я нажала на педаль газа и свернула на оживленную улицу.
      – Фил!..
      – Я выпущу тебя, но не раньше чем ты расскажешь мне про следы на песке. Ты заблуждаешься, если думаешь, что тебе удастся пройти по жизни, не оставив о себе памяти.
      – Ну, отпечатки твоих ног в моей душе всегда со мной.
      Я не стала обращать внимание на эти слова.
      – Ты думаешь, в Розмаунте тебя никто не помнит? Лично у меня много воспоминаний, связанных с тобой, и их не сотрешь из головы. – Ник посмотрел на меня пристально, но я притворилась, что не чувствую его взгляда. – Ты дважды повлиял на мою жизнь тем, что сказал или сделал, и я ни на секунду не жалею об этом.
      – Теперь уже третий раз.
      – Что ж, «три» – цифра счастливая, так говорят. – Ник был совершенно серьезен.
      – Так ты не жалеешь, что я нашел тебя?
      Я остановилась на красный сигнал светофора и посмотрела на Ника:
      – Нет. А ты? – Он улыбнулся:
      – Нет. – Затем он нахмурился, отвел взгляд и принялся барабанить пальцами по ручке дверцы. – Я просто беспокоюсь о том, что из-за этого дела у тебя могут возникнуть неприятности.
      – А может, мне все равно? – Он бросил на меня взгляд.
      – Ну и напрасно.
      – Почему? Потому что от мальчишек Салливанов одни неприятности?
      – Так вот что люди говорят?
      – Если честно, то я так не думаю. Наоборот.
      Я привлекла его внимание. Ник так пристально смотрел на меня, что и не заметил, как мы свернули на дорогу к Розмаунту.
      – Почему?
      – Сам догадайся. В нашу первую встречу ты помог мне прийти в себя.
      – То есть убрал мусор за Шоном?
      – Называй как хочешь. Для меня это было важно, и я никогда не забуду тебя. А в другой раз ты вдохнул в меня веру в свои силы, и я смогла пойти своим путем, наперекор воле семьи.
      – Давай не будем говорить о нашей второй встрече.
      – Потому что в ней корень всех бед?
      Ник не ответил, но я и так все поняла. Он опять забарабанил пальцами по ручке дверцы.
      – А третий раз? – Улыбка коснулась его губ. – Ты думаешь, из этого получится что-нибудь, Фил?
      – Почему нет?
      Ой-ой. Сейчас он начнет задавать вопросы. Я открыла ящик Пандоры. Язык мой – враг мой. Я рулила, следя за дорогой.
      – Поподробнее.
      – Не важно. – Я понимала, что сказала слишком много и он не отстанет.
      – Важно.
      – Ты мне не ответил ни на один вопрос. – Я решила зайти с другого конца. – Мне кажется, на третий раз у нас вес получится.
      Он хмыкнул и покачал головой:
      – Ни малейшего шанса. – Я щелкнула пальцами.
      – Когда ты появился в третий раз, мой бизнес пошел в гору. Видишь, ты опять перевернул мою жизнь к лучшему. Все эти годы я думала, получилось бы у нас что-нибудь, и вот теперь мы можем проверить.
      На секунду мне показалось, что я убедила его.
      – Так я жду подробностей, Фил.
      – Не важно.
      – Ты покраснела.
      – Я просто переживаю за свой бизнес. – Ник лишь покачал головой:
      – Но я знаю: либо все получится, либо нет.
      – Так я жду подробностей?
      – Я не буду отвечать на твои вопросы, пока ты не начнешь отвечать на мои. – Ник коснулся пальцем моей щеки, и я сглотнула.
      Я представила, как его пальцы продолжат движение ниже, и с трудом сосредоточилась на дороге.
      – И вообще пересядь на заднее сиденье.
      Он убрал руку от моей щеки, отвернулся к окну и спросил:
      – Зачем мы едем в Розмаунт?
      Как ни странно, но от того, что я удивила его, лучше мне не стало.
      – Потому что я знаю то, чего не знаешь ты.
      – Ну так скажи, тогда и я буду это знать.
      Я посмотрела на него и наткнулась на насмешливый взгляд.
      – На кухне стоял стакан с бренди. – Ник мгновенно помрачнел:
      – Люсия принципиально не пила спиртное.
      – Значит, мы правы и Шон решил забрать из дома что-нибудь ценное.
      – А раз так, то в доме остались его отпечатки пальцев. Это ты неплохо придумала, Фил. – Он погладил меня по плечу и перелез на заднее сиденье. Его зад был слишком привлекателен, я не могла удержаться. Ник вскрикнул, когда я ущипнула его.
      – Я тебе это припомню.
      Я посмотрела на него в зеркало заднего вида.
      – Ох уж эти мужчины, одни обещания. – Он улыбнулся улыбкой сытого дракона.

Глава 9