– Фил, если есть хоть малейшие подозрения на мой счет, то не стоило оставлять меня здесь, – заговорил Ник. Как ни горько было признавать, но ее мнение много для него значило. – Ты принимаешь все близко к сердцу.
      Она повернулась к нему, скрестив на груди руки.
      – Подхалимаж ничего тебе не даст.
      Ник поразмыслил с минуту и нашел ответ, который прозвучит убедительно. О правде ему больно было даже подумать.
      – Мы такие разные с тобой, что мне просто интересно узнать о тебе побольше, вот и все.
      – Ерунда. – Она прошла в комнату и села на другом конце дивана. Ник искоса посмотрел на нее. Выражение ее лица по-прежнему было упрямым, но, похоже, Фил больше не сердилась. Разве что самую малость. Встречал ли он женщину которая бы так владела его сознанием, как Фил?
      Теперь Ник думал, не лишился ли он большего, чем думал, когда много лет назад покинул Розмаунт.
      – Все как раз наоборот, – не согласилась Фил. – Мы очень похожи, именно поэтому тебе интересно.
      Ник подобрался и спросил:
      – И как ты пришла к такому выводу? – Фил начала перечислять, загибая пальцы:
      – Нам обоим пришлось начать свой бизнес, мы оба решили бросить колледж, мы оба не оправдали надежд родителей. И мы оба гордимся тем, чего достигли. И хотя ты еще сильнее меня повернут на экологии, нам обоим претит мысль о среднестатистическом счастье уютного пригорода.
      Этого он о ней до сей минуты не знал. Она заинтриговала его.
      Фил подалась вперед, глаза ее заблестели. Ей не терпелось поддразнить его.
      – Но я и подумать не могу о том, чтобы продать свой бизнес, Ник. Потому что это часть того, что я есть, того, что я так сильно люблю. И ты такой же точно. Ты все еще любишь путешествовать, и не говори мне, что это не так, потому что я все равно тебе не поверю.
      Тот факт, что она видит его насквозь, должен был насторожить его. Но сейчас Ник не хотел об этом думать.
      – Я начинаю скучать, – признал он осторожно. – Но остальное к делу отношения не имеет.
      Она бросила на него злой взгляд.
      – Ты меня совсем за дурочку считаешь? – Он едва сдержал улыбку.
      – Отнюдь.
      – Значит, за доверчивую простушку? Ага, толстуха Филиппа была растяпой, но я уже другая.
      Вот тут Ник улыбнулся:
      – Ты по-прежнему доверчивая, Фил. Ты веришь в доброту людей, хотя они не всегда того заслуживают. Это очень мило.
      Фил покраснела, и Ник порадовался, что она сидит в отдалении. Он бы точно утратил свое благородство, если бы мог дотянуться и заключить ее в объятия.
      – Что ж, это мне точно не по наследству досталось, – пробормотала Фил, явно смутившись. Она мяла пальцами подол рубашки. – Они-то никогда ничего на веру не принимают.
      – Что ты хочешь сказать?
      Фил дерзко посмотрела на Ника:
      – А ты как думаешь, о чем меня станет расспрашивать матушка в субботу, когда затащит на кухню, чтобы выпытать детали?
      Он об этом как-то не думал.
      – Понятия не имею.
      – Она захочет знать, чем ты занимаешься, где берешь деньги, что делал последние пятнадцать лет.
      – Так скажи ей, что я держал туристическую фирму. – Он пожал плечами. – Еще два месяца назад так и было.
      Фил покачала головой, и ее каштановые волосы вспыхнули золотом.
      – Но сейчас-то ведь это не так. А враль из меня никакой. Я не смогу на ходу состряпать историю, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. – Она была так довольна собой, что он снова не удержался от улыбки. – Так что тебе придется рассказать мне правду, ничего не поделаешь. – Фил щелкнула пальцами. – Давай, колись.
      – Чтобы наше прикрытие сработало?
      – Ну да, разумеется. – Ее лицо осветила озорная улыбка. От одною этого в венах Ника закипела кровь. В голову полезли мысли о ее обнаженных ножках, о том, как она извивается под ним, такая нежная и горячая, приветствуя его ласки.
      Ник все еще думал о последнем поцелуе. Какого черта он остановился?
      А вот об этом как раз думать не стоило. По этой дорожке лучше не путешествовать. Однако разум в данной ситуации отступал на задний план. Ник напомнил себе в очередной раз, что и так немало напортачил и не следует рушить дружбу таким способом. Стоит пойти на поводу у инстинктов, и он обидит Фил, а она этого не заслужила.
      Ник нахмурился и вернулся к разговору.
      Пугало то, что в ее аргументах была доля истины. Может, она станет понимать его лучше, если он расскажет ей то, о чем она так просит?
      Может, его история сделает за него всю грязную работу?
      Ник потянулся и поднял с пола футболку. Это дало ему несколько секунд на то, чтобы собраться с мыслями.
      Он никому еще не раскрывал настоящих причин, почему он принял щедрое предложение о покупке компании, так что, возможно, снять часть груза с плеч не такая уж и плохая затея. А Фил, несмотря на острый язычок, именно тот человек, которому он больше всего доверял. История не покинет пределы этого дома – в этом Ник был точно уверен.
      – Ладно, твоя взяла. – Фил погрозила пальцем:
      – И смотри, никаких отговорок. Я хочу услышать всю историю от начала и до конца.
      – А не то что?
      Она указала пальцем на дверь. Ник прикинулся удивленным.
      – И это после того, как я накормил тебя ужином? Почему-то я чувствую, что меня опять недооценили.
      Фил подавила смешок и подобрала под себя ноги, предоставив Нику еще одну возможность насладиться прелестью их наготы.
      – Ты от меня не отвертишься. – Она взъерошила волосы, отчего стала выглядеть еще более юной, озорной и чертовски привлекательной.
      Ник уже серьезно подумывал о том, чтобы подсесть поближе и заставить ее забыть о продаже своей компании. И вовсе не потому, что боялся рассказать правду. Дело было в Фил. Ник уже понимал, что не сможет так просто уйти от нее. А уж тем более забыть. Он вспомнил, с какой страстью она откликнулась на его поцелуй, и джинсы стали еще теснее.
      Но стоило ли усложнять то, что так или иначе придется сделать?
      Ник посмотрел на потолок, собираясь с мыслями. Фил готова была ждать всю ночь.
      – Я основал компанию после того, как сам много путешествовал. У меня было вдоволь и времени, и денег, так что я мог делать все основательно, не спеша. Кроме того, в своих путешествиях я не раз забредал туда, куда обычный турист не заходит. Идея показать эти места другим людям не покидала меня. А затем я попал в Азию.
      Стоило начать, и слова полились сами, а Фил не перебивала. С ней всегда было легко разговаривать, теперь он вспомнил это.
      – Я долго переезжал с места на место, приглядываясь к пляжам, пробуя спуски на каяках по горным рекам, гуляя по рынкам. Это было превосходно, культура этих стран сильно отличалась от нашей. Я никак не мог насладиться вдоволь. В то время туристы редко выбирались из крупных городов, так что рынок предложений был безграничным. Часто местные ребятишки берутся показать достопримечательности за небольшое вознаграждение, но они те еще сорванцы. Обычно я отказывался от их помощи, но был там один особо настырный парнишка. Так что я дал ему, сколько он просил – всего-то пять долларов, – и он и впрямь показал мне поразительные места. – Ник помолчал немного и бросил на Фил короткий взгляд. – Это была долина, которую самому ни за что не отыскать. Все поросло джунглями, и тропинок не было, но парень знал путь. Я прорубался сквозь подлесок, подумывая, что парень просто водит меня за нос, как вдруг оказался на каменном валуне, из-под которого бил ключ. Словно отдернул занавеску, настолько неожиданной была перемена. Ключ уходил ручьем вперед, и в его спокойной воде отражались небеса в своем нетронутом великолепии.
      – Шангри-ла, – прошептала Фил.
      – Да, очень похоже. Но выглядело все просто нереально. И все было первозданно. Никаких звуков, кроме пения птиц, журчания ручья и жужжания насекомых. Словами не описать той сказочной красоты. Натуралист сошел бы там с ума от радости. Ручей бежал с полмили, затем снова исчезал в джунглях. Впрочем, вдоль его берегов было не пройти, гак все заросло. И тогда я понял, зачем мы тащили с собой каяк. Кое-где ручей разливался и становился спокойной речушкой, но местами он сужался и с ревом проносился меж утесов. Куда я ни бросал взор, всюду были удивительные звери, древесные лягушки, неописуемые бабочки и диковинные птицы. Словно мы очутились во сне. В раю. В тот день я, кажется, заснял восемь пленок. Поздно вечером парень вывел меня к своей деревне. Невыносимо было смотреть, как бедно живут люди, хотя совсем рядом с ними находился рай. Мой проводник гордился тем, что заработал пять долларов, а я стыдился своего достатка. Не то чтобы я был богат в те дни, но слишком многое мы принимаем как должное. – Фил внимала каждому слову. – Именно там, в той деревне, мне в голову и пришла блестящая идея.
      – Основать компанию по эко-туризму?
      – Нет, самое главное – это показать людям разницу. Компания стала лишь инструментом. Тот парень жаждал деятельности, ему хотелось работать. Нужно было лишь дать ему шанс. У него была большая семья, и родители были уже стариками. А лучшим способом существования в тех краях было животноводство. Так что я сделал его своим партнером. Хотя он в тот момент не верил, что такое возможно. Мы установили правила посещения Рая – так мы назвали нашу долину – и ограничение по количеству людей, посещающих его за неделю. Я должен был точно знать, что Рай останется таким же нетронутым и прекрасным, чтобы люди открывали его первозданное совершенство так же, как и я при первой встрече.
      – Не оставлять ничего, существеннее следа, не брать иного, кроме фотографий?
      – Именно. Именно поэтому компания стала такой популярной. Мой партнер нанял толковых проводников и договорился с теми из местных, кто готов был предоставлять жилье. Мы выделили им деньги на благоустройство жилья. Крупные инвестиции, но я мог себе это позволить. Правда, денег хватило едва-едва. Приехав в Штаты, я изготовил рекламный проспект, использовав некоторые из сделанных фотографий, и занялся их распространением. Я участвовал во многих ток-шоу о туризме, оставлял проспект везде, где мог. С первой группой я поехал лично, чтобы убедиться, что все пройдет гладко, что их примут по высшему разряду. В группе оказался натуралист, и он сделал изумительные фотографии. Успех был ошеломляющим.
      – И они рассказали друзьям, а те своим друзьям?
      – Не так все просто. На восьми довольных туристах капиталы не заработаешь. Приходилось искать желающих самому. Немало прошло лет, прежде чем компания встала на ноги. Первый офис располагался на чердаке складского помещения. Там я и жил. Когда я уже отчаялся, все и завертелось. – Ник улыбнулся: – Как сейчас помню, когда именно мы разбогатели. – Фил улыбнулась. – Удивительное ощущение. – Ник взял ее за руку – так ему захотелось. Ее длинные тонкие пальцы идеально легли в его ладонь. – Удивительное. После этого началось какое-то сумасшествие. Людям безумно нравилось в Раю, но они хотели съездить куда-нибудь еще в следующем году. Им приглянулись компактные группы и принцип бережного отношения к природе. Им нравилось прикасаться к неизведанному. Не воспользоваться удачей, которая сама плыла мне в руки, я попросту не мог А потому я снова отправился на поиски. Находил новые места, заводил новых партнеров, тренировал проводников, нанимал служащих, делал новые рекламные проспекты и продавал, продавал, продавал.
      – А по-другому никак? – Ник покачал головой:
      – Да, наверное, ты права. В каком-то смысле это было даже весело. Тот натуралист первым ездил в каждое новое путешествие и находил мне клиентов, так что в шутку я даже предлагал ему комиссионные.
      Затем Ник замолчал надолго, потому что дальше история принимала плохой оборот.
      Фил, наклонив голову, смотрела на него.
      – Так ты просто устал?
      – Нет. – Ник посмотрел на ее руку в своей, не зная, как продолжить то, что начал так легко. Фил ждала, и он подумал, что она гораздо терпеливее, чем он того заслуживает. – Та первая долина занимала особое место в моем сердце. Это было начало всего. И хотя я использовал подобную схему везде: всегда брал местного партнера, нанимал персонал из местных, – та долина все равно оставалась точкой отсчета.
      – Это и понятно.
      – Но этим летом пришли жалобы после турне. Первые две я счел исключением. В подобных турах всякое может случиться. Кто-то подготовлен лучше к тяжелым условиям, кто-то хуже. Но затем туда съездил мой знакомый натуралист и по приезде навестил меня лично. Он был мрачен и сказал, что мне стоит посмотреть самому. Так я и поступил. – Ник покачал головой. – Деревня так сильно изменилась, Фил, что я не узнал ее поначалу. Она выросла и процветала, что, конечно, отрадно, но такого я не ожидал. Дорогу замостили, и повсюду висела реклама. Люди носили джинсы и импортные пуловеры. Не отличить от американцев. Но худшей новостью было то, что появились шесть новых компаний, которые занимались тем же самым, но не соблюдая установленных нами правил. Их вывески висели повсюду, и на каждой улице шныряли их представители с буклетами. А сама деревня… – Ник покачал головой. – Туристы наводнили ее. Всюду продавались сувениры. Люди купались в реке и кара жались по скалам, кричали на разных языках и всюду оставляли мусор. Птицы покинули те края, цветы были вытоптаны, по всему берегу тянулись тропы. Сон превратился в кошмар. Мой партнер выглядел стариком.
      – Но почему он раньше не сказал тебе?
      – Не хотел меня беспокоить. – Ник вздохнул. – Но скорее всего он не хотел показывать свою некомпетентность. Но я-то знал, что его вины в случившемся нет. Наверное, он не хотел, чтобы я закрыл бизнес, ведь это ударило бы по его бюджету, не говоря уж о положении в обществе. Ведь это он наставил их на путь истинный, ведущий к процветанию. Он отлично выполнил свою работу, но лишь усугубил мои ошибки.
      – Какие ошибки?
      Ник жестко посмотрел на Фил, удивляясь, что тут непонятного.
      – Я совершил ошибку, Фил. Мне не стоило делать его партнером. Я далеко отошел от правила не брать ничего весомее фотографии. Я изменил жизнь этих людей. Они потеряли свою независимость. Возможно, теперь они теряют корни своей культуры. Но самое главное – все мы навсегда потеряли укромный уголок, который никогда уже не станет первозданным.
      – Но можно же издать свод законов…
      Ник не дал ей договорить, его самобичевание не знало границ.
      – Фил, речь ведь идет о правительствах стран третьего мира. Они мало заботятся об окружающей среде, зато им интересны прибыли. Местные производят больше товаров, значит, платят больше налогов. И правительство палец о палеи не ударит, чтобы изменить ситуацию. Напротив, они всячески будут стимулировать процесс. Непоправимый ущерб уже нанесен. – Ник потер виски: начинала болеть голова. – Так что я решил закрыть там свой бизнес и предложил партнеру выкупить долю. Затем я облетел весь земной шар и предложил то же самое всем своим партнерам. Большинство решили остаться в игре. Но у меня лично духу уже не хватило. – Молчание Фил означало, что она согласна с его доводами.
      – Я ушел из бизнеса. Дело не пропадет, но я уже не причиню вреда. Может, у них получится лучше, чем у меня. – Ник с закрытыми глазами ждал, когда Фил проклянет его.
      – Постой-ка. – Она подвинулась ближе – Ты что же, себя винишь во всем этом?
      – А кого же мне еще винить? – Он повысил голос, но ему было все равно. – Я все испортил! Я всегда все порчу. Перед тобой сидит человек, который считает, что чрезмерный консюмеризм есть зло, и при этом успешно продвигал его на рынке многие годы. Я уничтожил местную культуру и заменил ее безликой бизнес-схемой, и так во множестве девственных уголков земли. Провала хуже в жизни не придумаешь!
      Ник отвернулся – не хотел видеть осуждение в глазах Фил. Ведь это его последний друг.
      – Эй, ковбой, ты слышал о свободе волеизъявления?
      – А это здесь при чем? – Ник рискнул посмотреть в глаза Фил и не прочел там ни тени презрения.
      – На Бога ты не похож. – Она усмехнулась. – Мне всегда казалось, что Он должен выглядеть старше. Ну, понимаешь меня, с седой бородой, и все такое.
      – Фил, мне не до смеха.
      – Это я понимаю, но тебе надо немного расслабиться.
      – Сколько ни шути, я все равно не смогу простить себе содеянного.
      Она нахмурилась:
      – Подумай о людях, с которыми ты работал. Они-то довольны переменами? Ты ведь не великий кукловод. Ты пришел с идеей, и идея им понравилась. Ты не виноват в том, что они изменились.
      – Но я…
      Фил твердо продолжала, отметая его возражения:
      – Должно быть, их все устроило.
      – Но…
      – Ты не подумал о том, что большинство твоих партнеров неспроста остались в деле? Они не разделяют твою точку зрения, Ник.
      Фил умела убеждать. Это пугало.
      – Должно быть, их устраивает их жизнь. – Она прильнула к нему. Глаза ее светились искренностью. – У них улучшились условия жизни? Питьевая вода стала чище? Детям стало проще добираться до школы?
      Ник не знал.
      – Знаешь, не все в устоях западного образа жизни так плохо. Есть и хорошие стороны. Возможно, сейчас они будут дольше жить, потому что улучшился уровень медицинского обслуживания. Может быть, женщины уже не умирают при родах, а детям делают прививки. Жить только тем, что дает тебе земля, очень тяжело, Ник. – Фил погладила его по руке. – У них ведь был выбор. А это уже немало.
      Ник неуверенно посмотрел на нее:
      – Пожалуй, оптимизм стоит отнести к разряду смертельного оружия.
      Фил улыбнулась и сжала его руку в своей ладони. Ей так хотелось видеть его героем. А он хотел соответствовать этой роли больше, чем хотел чего-либо в своей жизни. На этот раз все было по-другому. Ведь теперь Фил знала о нем почти все. Он доверился ей, хоть это и пощекотало ему нервы.
      – Ник, а что, если этот парень, твой партнер, нашел кого-нибудь менее альтруистичного, чем ты? Ведь любой может организовывать туры и наживаться на других таким образом. Это может окончательно испортить местных жителей, а потом, когда ничего не останется, их просто вышвырнут за ненадобностью. Ты ведь не только эксплуатировал их, но и щедро делился доходами.
      – Но долину уже не вернешь.
      – Кто сказал? Все можно восстановить. Самое замечательное в земле то, что она все прощает. Несколько тропинок – ничто по сравнению с тем, какие участки нам приходилось реанимировать. А с живой природой все еще проще, надо лишь дать ей шанс. Я покажу тебе, над чем мы сейчас работаем. Раньше туда свозили химические отходы и отработанный цемент. Потрудиться нам пришлось крепко, но сейчас там всюду растут цветы, Ник. Пройдет еще немало времени, прежде чем все шрамы затянутся, но с каждым годом этот клочок земли выглядит лучше.
      Ник посмотрел на Фил, и на душе стало немного легче. Может, ему и вправду удастся все исправить? Может, у него получится объединить конкурентов? Они должны понять, что перемены положительно скажутся на бизнесе. Может, не все еще потеряно, может, они сделают выводы из своих ошибок, и в итоге у них все получится?
      Он все смотрел на Фил, и в голову ему пришла мысль, что не только земля способна прощать все. Фил улыбнулась ему улыбкой Моны Лизы, и в нем проснулась спавшая доселе страстность.
      – Мне кажется, – прошептала Фил, а Ник все смотрел на ее улыбку, – нужно прощать себе слабости, Салливан.
      Когда она подалась вперед и ткнулась губами в его губы, это показалось ему вполне естественным.
      Если бы Фил набросилась на него и стала жарко целовать, он снова отверг бы ее, но этой целомудренной нежности невозможно было противостоять. Она предлагала ему утешение и надежду. А Нику сейчас нужно было и то и другое. Он ответил на поцелуй – беззвучный жест благодарности за то, что его выслушали. Фил взяла в ладони его лицо.
      Поцелуй стал жадным. Стоило ей пустить в ход язычок, и Ника бросило в жар. Не успел он понять, что происходит, как они уже лежали на диване, Фил оказалась сверху, а его руки лежали на ее упругих ягодицах.
      Все его благие намерения разбились о невинный поцелуй. Ник хотел Фил больше всего на свете. Но он прекрасно знал, что одного желания недостаточно. Даже любви недостаточно. Он любил родителей, но они все равно покинули его. Он пытался не любить Люсию, но и ее он потерял…
      Он не хотел терять Фил.
      Ник взял ее за плечи и приподнял легонько, усилием воли отводя взгляд от ее прелестной груди.
      – Последний шанс, Фил, – сказал он, глядя ей в глаза. Пульс его подскочил до запредельного. – Поцелуешь меня еще раз, и я не смогу остановиться.
      Она смотрела на него огромными глазами, в которых горела надежда, что он сдержит обещание. Ник погладил ее по шелковистым волосам и коснулся дрожащими пальцами щеки. Она была дорога ему, но он не мог принимать такие решения, руководствуясь импульсом.
      Ему нужно было подумать.
      Он должен быть уверен.
      Он не хотел чувствовать себя виноватым, глядя в голубые и по-детски наивные глаза Фил. Он был честен с ней, она это заслужила. Даже если ей это не по нраву.

Глава 13