- Если узнаю, что ты нас обманул специально или кто велел тебе это сделать, я тебя из-под земли достану, - пообещала Ксанка. - Из-за твоих слов нашего друга ранили, понял?
      - Я помось хотел. И вам и своим. Нам этот Косой только месает!
      - Ты его куда поведешь? - спросил Валерка.
      - На Одесскую, в детдом, - сказала девушка. - Спасибо, что помог догнать.
      - Завтра увидимся. Пока, шкет.
      - Пока, флаел! - Кирпич лихо сплюнул на мостовую и побрел за Ксанкой.
      8
      - Разрешите, господин полковник?
      - Прошу вас, Петр Сергеевич, - хозяин кабинета встал и протянул вошедшему руку.
      Таким образом полковник Кудасов давал понять, что, несмотря на официальные дела, они со штабс-капитаном Овечкиным прежде всего товарищи по оружию. Да и в субординации ли дело? Капитан разведки (полковник так высоко ценил свое ведомство) порой стоит больше, чем генерал от инфантерии. Особенно в нынешней ситуации, когда Овеч-кин по-прежнему сражается с большевиками, а пехотные генералы проедают пенсию, положенную Союзом офицеров за прошлые заслуги.
      - Есть новости из России, Леопольд Алексеевич. Хорунжий Славкин получил через румынскую агентуру донесение: "Атаман ликвидировал видного сотрудника ВЧК. Агент Дрозд прибыл на место, вышел на связь. Дрозд начал отработку плана Альфа. Требует оказать ему помощь местными силами. Боцман".
      - Отлично, Петр Сергеевич.
      - Посмотрим, Леопольд Алексеевич, - осторожно ответил Овечкин.
      - Вас что-то смущает?
      - Использование непрофессионального агента.
      - Ну-ну, не стоит так мрачно смотреть на вещи. Боцман ваш тоже в контрразведке не служил.
      - Он хоть где-то служил, Леопольд Алексеевич.
      - Подручным у Бурнаша, - хмыкнул полковник.
      - Атаман человек осторожный, он своих людей знает. Именно поэтому Бурнаш может с новым агентом не сработаться.
      - Петр Сергеевич, Дрозд сам пошел на вербовку.
      - У него есть свой интерес.
      - Бросьте, штабс-капитан, бросьте! Наши интересы совпадают. И потом, румынская агентура ненадежна, они работают сначала на себя, а во вторую очередь на нас. Не понимают господа румыны, что дело борьбы с красными наше общее дело. Хорошо, что немцы это понимают лучше, а то снова пришлось бы менять квартиры... Ну да ладно. При удачной реализации плана Альфа мы обещали Бурнашу организовать ему и его людям переход российско-румынской границы.
      - У него слишком большой отряд, Леопольд Алексеевич, - заметил Овечкин.
      - Не беда, даже при удачном проведении операции отряд Бурнаша сильно сократится. А при неудаче... - полковник развел руками. - Ничего не попишешь - война. Кстати, Петр Сергеевич, на крайний случай, подготовьте план эвакуации с территории Советов одного атамана. Бурнаш, с его талантом поднимать казаков на бунт, нам еще пригодится.
      - Слушаюсь, господин полковник.
      - Англичане наконец выразили желание встретиться лично, так что я скоро отбываю в Лондон.
      - Желаю удачных переговоров, Леопольд Алексеевич.
      - Спасибо. Вы пока останетесь за меня... Да, вот еще, Петр Сергеевич, всякая положительная информация об успехах наших агентов на территории Украины помогла бы мне успешнее вести переговоры с английской разведкой. Докладывайте немедленно.
      - Будет исполнено, господин полковник. Разрешите идти?
      - До свидания, штабс-капитан.
      9
      - А вы хорошо устроились, Генрих, - сказал Валерий, выходя после урока из новой квартиры профессора. - Дом хороший, в центре города, квартира просторная.
      - Главное, что здесь на окнах ставни и есть крепкие двери с новым замком, ключ от которого я всегда держу при себе.
      - Вам снова угрожали?
      - Не знаю.
      - То есть, как не знаете? - удивился Мещеряков.
      - Подходил на улице какой-то неряшливо одетый господин, говорил что-то, но я не понял, - объяснил герр Эйдорф. - Вел он себя агрессивно, но что хотел - не знаю. Я еще не настолько знаю русский...
      - Понятно, - покачал головой Валерий. - То ли рупь просил, то ли сто тысяч.
      - Что-что?
      - Почему вы мне сразу не сказали?
      - Понимаете: закрутился. У меня, Валерий, столько дел сейчас в институте.
      - Ваша квартира, кстати, довольно далеко от института, герр Эйдорф. Можно было найти поближе.
      - Зато она рядом с вашим губчека.
      - Да, через дорогу. Я вижу, вы всерьез обеспокоены?
      - Просто я принимаю доступные мне меры предосторожности, - сказал профессор. - Мы, немцы, дотошный народ. Но, как разумный человек, я вполне допускаю, что все это может оказаться детской шалостью... Мне неудобно опять пользоваться нашим знакомством, но вынужден попросить вас еще об одной услуге.
      - Все, что в моих силах.
      - Мне нужен телефон. Если вдруг ко мне станут ломиться... Вы понимаете?
      - Понимаю, но с этим сложно. Я и сам без телефона живу.
      - Как у вас говорится по-русски: "На нет и суда нет".
      - Герр Эйдорф, вы делаете серьезные успехи!
      - Спасибо. Вы тоже сильно продвинулись в немецком, Валерий.
      - Уже поздно, профессор, не стоит меня дальше провожать.
      - Пожалуй, - Эйдорф остановился посреди темной улицы. - Я так увлекся разговором... До свидания, Валерий.
      - Может быть, проводить вас обратно? - предложил Мещеряков, пожимая немцу руку.
      - Не стоит, здесь близко, да и ЧК недалеко.
      - До свидания, - Валера, насвистывая, пошел в сторону своего институтского общежития. Извозчика в это время не поймаешь, так что выбора транспорта никакого. Скорей бы уж построили трамвайную линию. Хотя институт он скоро заканчивает, из общежития съедет. Работать будет горным инженером и, скорее всего, далее не в городе, а на какой-нибудь из ближайших шахт. Хорошо бы устроиться так, чтобы они с Юлей попали работать в одно место.
      - А-а-а! Помогайт! Zu Hilfe!
      Крик ворвался в уши и разрушил все мечты. Валерка рефлекторно кинулся на голос, и только потом понял, что это вопит Эйдорф. Подбежав ближе, Мещеряков разглядел, что профессора мутузят человек пять, не меньше. В такие минуты всякий пожалеет, что бросил работать в ЧК. Предупредительный выстрел в воздух разогнал бы эту шпану в одну минуту.
      Валерка добежал до места уже не сражения, а просто избиения. Профессор хоть и был крепким мужчиной, но против стольких противников не устоял и десяти секунд.
      - Пацаны, впятером на одного не честно! - Мещеряков снял очки и сунул в карман.
      - Да пошел ты! - повернулся один из хулиганов.
      Валера не стал дожидаться, пока это сделают и остальные, а свалил противника коротким ударом в челюсть. Шпана поняла, что этот невысокий парень лезет в драку всерьез, и дружно напала на заступника. Ближайший попытался пнуть, а второй ударить в лицо. Валерка нырнул под руку, а ногу поймал и дернул на себя и вверх. Взмахнув второй конечностью, хулиган шлепнулся на мостовую. Оставшаяся пара за это время обошла профессора (они били его с другой стороны) и напала на Валерку. Занятия по французской борьбе и впоследствии боксу позволили Мещерякову отбиваться целую минуту. Хулиганы нападали дружно, их тактика была отшлифована участием не в одном десятке драк. Потом Валера пропустил прямой удар в лицо, ослеп на секунду и в следующее мгновение его бы сбили, но чуть живой Эйдорф сумел пнуть в коленную чашечку врага, готового нанести решающий удар. Валерка успел отступить и собраться с силами для следующего раунда.
      - Помогайт! - продолжал кричать профессор.
      - Ша, он мой! - сказал старший в банде и достал из-за голенища нож. Блеск хищного лезвия не отвлек внимания Мещерякова, он знал, что противнику нужно смотреть в глаза. Главарь бросился вперед, но прицеливающийся взгляд выдал направление удара. Валерка поставил блок, используя нож, как рычаг, вывернул кисть противника и одновременно ударил его в челюсть. Нож звякнул о мостовую, а главарь опрокинулся навзничь. Его подручные взвыли и всей стаей кинулись на чересчур ловкого врага, стараясь захватить его в кольцо.
      - Шухел, блатва! - раздался предостерегающий крик.
      - Кирпич? - удивился Мещеряков.
      - Стой! Стрелять буду! - к месту действия спешили охранники-чекисты, они, наконец, услышали крики профессора.
      Хулиганы рассыпались и мгновенно пропали в темноте - тоже, наверное, отработанный до рефлекса прием.
      Валера склонился над Эйдорфом.
      - Как вы, Генрих? Идти сможете?
      - Не знаю.
      - Товарищ Мещеряков?! - узнали его бывшие коллеги.
      - Я в порядке, - отозвался Валера. - Их шесть человек - шпана, один мальчишка, он шепелявит. Побежали туда.
      Чекисты помчались следом и пропали во тьме.
      Мещеряков помог профессору подняться.
      - Обопритесь на меня, смелее.
      Кое-как они доковыляли до дома немца, при свете фонаря Валерка осмотрел раны профессора. Разбитый нос, синяки, ссадина на голове.
      - Герр Эйдорф, может быть, доставить вас в больницу?
      - Не стоит, - хоть и морщась, сказал профессор, - до утра не умру.
      - Почему так мрачно? Все обошлось.
      - Сейчас - да.
      - Но почему вы полагаете, что эти хулиганы...
      - Это не хулиганы. Насколько я заметил, они были совершенно трезвыми. Более того, они по-немецки спросили у меня денег.
      - Полагаете, они вас ждали?
      - Выходит так, - сказал Эйдорф, - помогите мне...
      Мещеряков вновь подставил плечо и они стали подниматься по лестнице.
      - Помните записку, Валерий?
      - Думаете, это они?
      - Что ж тут думать, все очевидно.
      У запасливого немца в квартире нашелся йод, Валерка смазал ссадину. Эйдорф смыл кровь и переоделся в чистый костюм.
      - Как вы себя чувствуете, Генрих?
      - Значительно лучше, - сказал профессор и попробовал улыбнуться. Шутка с рисованным "буржуем" оказалась серьезнее, чем мы думали?
      - Получается так, - ответил Валера, - я сейчас зайду к дежурным, попрошу, чтобы они присмотрели за вашим домом, а завтра поговорю с друзьями-чекистами.
      - Большое вам спасибо, Валерий. Я так испугался, что до сих пор не поблагодарил вас за спасение. Не будь вас рядом, не знаю, чем бы все это закончилось.
      - Я думаю, что шантажисты хотели вас только напугать.
      - Знаете, им это удалось, Валерий.
      - Я спрошу насчет телефона.
      - Еще раз большое спасибо за помощь.
      - Заприте за мной дверь, Генрих.
      - Можете не сомневаться, - крепко пожимая на прощанье руку спасителя, сказал Эйдорф. - Я близок к тому, чтобы построить за ней настоящую баррикаду. До свидания.
      10
      Герр Эйдорф поправил сползающую повязку (это ужасно неудобно - самому себе бинтовать голову) и, деликатно постучав, открыл дверь кабинета.
      - Стой! Руки!
      От неожиданности профессор выполнил команды.
      - Да это я не вам, товарищ, - сказала Ксанка и снова обратилась к оборванному мальчишке, который стоял с самым виноватым видом.
      - Славка, покажи руки!
      Мальчишка протянул девушке карандаш.
      - Сядь!.. Что вы хотели?
      - Я есть профессор...
      - Я больше не буду, тетенька!.. - заревел вдруг Славка в полный голос.
      - Подождите, товарищ, садитесь, - пригласила Ксанка, вставая из-за стола. Она выглянула в коридор. - Остапенко, забери мальчишку, я потом с ним договорю.
      Эйдорф сел на стул и, пользуясь паузой, осмотрел помещение, даже постучал костяшками по перегородке.
      - Слушаю вас, - чекистка вернулась на место. - Вы преподаете в детдоме?
      - Нет, нет, найн! Я есть профессор из Германия Генрих Эйдорф. Я приехал учить студентов.
      - А-а, Валера рассказывал, - вспомнила Оксана. - Хотите помочь беспризорным детям?
      - При чем здесь: помочь детям? Это ЧК?
      - Понимаю, - Ксанка выразительно поглядела на марлевую повязку через голову немца. - Это точно были дети?
      - Это был бандиты!
      - Не горячитесь, товарищ Эйдорф. Дети здесь при том, что я отвечаю в губчека за борьбу с беспризорностью. А вам, профессор, нужно к Якову Цыганкову, он как раз такими делами занимается.
      - Где он есть?
      - Направо, через дверь, - указала девушка.
      - Нихт, не понимайт. Как это: "через дверь"?
      - Ну, пойдемте, - снова поднялась с места Ксанка, - я вас провожу.
      - Очень, очень благодарю! - обрадовался немец. - Я путать учреждения. Коридоры, кабинеты. Даже в Германия. Очень рассеят... ный?
      - Рассеянный, - девушка кивнула, что поняла. - С учеными это бывает.
      - Это сухой штукатурка? - профессор постучал в стенку. - Это старый дом, тут перестройка?
      - Конечно, здесь был большой зал, а мы сделали отдельные кабинеты, сказала Оксана, распахивая дверь. - Вот сюда, пожалуйста.
      - Благо дорю.
      - Яша, привет, как ты сегодня?
      Цыганков сидел за столом с очень похожей повязкой через голову. Кроме того, у него была подвязана левая рука.
      - Лучше, - улыбнулся Яков, - особенно, когда вижу тебя.
      - Вот товарищ к тебе, - сразу сменила тему девушка, - это тот немецкий профессор, о котором Валерка рассказывал, помнишь?
      - Ага, я в курсе. Вы проходите, садитесь. Вас зовут...
      - Эйдорф. Генрих Эйдорф.
      - Я - Яков Цыганков, слушаю вас. Ксанка вышла из кабинета и прикрыла дверь.
      - На меня напал бандит. Пять бандит.
      - Вот как? Сразу пять? Вы не путаете?
      - Нет. Я их считал, когда Фалерий бил.
      - Валерку тоже побили? - подскочил за столом Цыганков.
      - Нет, он мне помогал... Спасение, а?
      - Когда это произошло? - Яша сел.
      - Фчера.
      - Сегодня я Мещерякова пока не видел. Что было дальше?
      - Когда Фалерий помогал, прибежал фаш караул, хотел стрелять...
      - Постойте, товарищ Эйдорф, наш караул? - не понял Яшка.
      - Я жифу тут, - профессор указал в окно на дом, расположенный на другой стороне улицы. - Я профожал мой друг Фалерий. Потом напал бандит.
      - Пятеро?
      - Фидеть? - профессор показал на свою голову. - Они мне присылайт угроза!
      - Они вам уже раньше угрожали?
      - Я, я, да.
      - Вот гады, - с чувством сказал Цыганков, - я, бывает, жалею, что только бурнашевцев и им подобных можно на месте расстреливать. Если по революционной совести действовать, мы всю эту нечисть в один момент уничтожили бы!
      - Не гофорить быстро, пожалуйста, я не понимайт, - попросил Эйдорф.
      - Это не важно, товарищ. Вы возьмите бумагу, профессор, и напишите заявление. А мы с вашими обидчиками непременно разберемся.
      - По-рюски писать? - театрально ужаснулся герр Эйдорф.
      - Можно по-немецки, - пожав плечами, сказал Яшка. - Валерка, если что, официальный перевод сделает.
      - Хорошо, гут, - иностранец взял бумагу и принялся писать заявление.
      Дожидаясь, пока посетитель закончит, Цыганков смотрел в окно на его дом. Отличный взаимный обзор, лучшей позиции (если с пулеметом, к примеру) не придумать.
      - Это окно не есть целый, - между делом заметил профессор.
      - Почему? Стекла на месте.
      - Не стекла. Здесь попал полофина окна.
      - А-а, да, окно разделили перегородкой, - сказал Яша, - когда кабинеты устраивали. А вы - наблюдательный человек.
      - Наблюдать? Нет, нихт, я есть строитель, инженер.
      - Заявление готово? Адрес свой написали?
      - Да.
      - Отлично. Мы постараемся вам помочь.
      - Спасибо. До сфиданья!
      - До свидания.
      Эйдорф вышел за двери и повернул налево, к помещению, которое находилось между кабинетами, которые он уже посетил. Генрих постучал и открыл дверь.
      - В чем дело, товарищ? - строго спросил начальник в кожанке из-за стола.
      - Я хотел...
      Человек, сидящий спиной к двери, повернулся на голос и расплылся в улыбке:
      - Профессор, какими судьбами? Входите.
      - Здрафстфуйте, Фалерий.
      - Позвольте вас познакомить, - сказал Мещеряков. - Начальник отдела по борьбе с бандитизмом Даниил Ларионов, а это тот самый профессор Генрих Эйдорф из нашего института, о котором я рассказыьал.
      - Очень приятно, - Данька встал и пожал руку. - Что вы хотели?
      - Я о... фчера, - он выразительно посмотрел на Валеру. - Мне нужен защита!
      - Профессор, я же обещал решить эту проблему, - напомнил тот, - я не забыл.
      - Мой Бог, я не говорить, что забыл, я фолноваться, - немец показал пальцем на перевязанную голову. - Я могу ждать ф коридор.
      - Да мы, в общем, закончили, - сказал Данька Валерке, - детали операции после обговорим. Так что выкладывайте.
      - Да это не твое дело, - сказал Мещеряков. - Шпана какая-то пристает к профессору, сначала записку подбросили с требованием денег, а вчера подкараулили и избили.
      - Меня спас Фалерий!
      - Чепуха, просто оказался рядом, - махнул рукой Мещеряков. - Может, кое-кого из них Ксанка даже знает.
      - Я был у дефушки-беспризорник, она меня отпрафила...
      - Не верю, что ты с чепухой связался, - подмигнул Ларионов, - сколько их было?
      - Да, не важно...
      - Пять! - вскидывая пятерню, громко сказал Эйдорф.
      - Ого, это же целая банда, - присвистнул Даниил, - а ты говоришь - не мое дело.
      - Да Яшке надо этим заняться, - настаивал Валера. - Я же говорю шпана, гоп-стопники, решили иностранца пощупать. А на шухере у них Ксанкин кадр был по кличке Кирпич, я его уже видел.
      - У Якоф Цыганоф я был, - кивнул Эйдорф, - писал заяфление.
      Данька с Валеркой переглянулись.
      - Шустро, - бросил командир.
      - Вот товарищ Эйдорф просит, чтобы мы помогли ему поставить в квартиру телефон, - сказал Валерий. - Чтоб помощь позвать, если что.
      - Легко сказать - телефон, - Ларионов откинулся на спинку стула. Мне, честно говоря, проще охрану приставить, чем телефон достать. Вот построим новую станцию через год...
      - Не надо через год, надо сейчас, - сказал профессор.
      - Ладно, постараемся, - Даниил посерьезнел, - тем более, что и на охрану людей нет. Пока с бандами в области не разберемся.
      - Герр Эйдорф, - сказал Мещеряков, - я обязательно переговорю с Цыганковым, сегодня же зайду к вам и расскажу, какие меры мы предпримем, хорошо?
      - Хорошо, - сказал немец. - До сфиданья.
      - Проводить вас?
      - Я сам.
      - Счастливо.
      Дверь за посетителем закрылась.
      - Смотри, какой шустрый немец, - покачал головой Данька, - он уже всех наших обошел, пока мы тут с тобой заседали.
      - Да-а, - протянул Валерка, - не ожидал. Наверное, он очень сильно испугался.
      - Он же иностранец, у них, поди, на улицах так не бьют? Скажи спасибо, что он еще чемоданы не пакует. Если от нас ценный специалист сбежит, за которого золотом плачено, нам с тобой не поздоровится. Скорее нам, ты-то студент.
      - Мне он тоже нужен - языку учиться, - заметил Мещеряков, - а вас взгреют, это точно.
      - Ты, чем злорадствовать, лучше иди к Яшке и решайте, что с немцем делать. Дело-то не смешное. Если понадобится, подключим городскую милицию.
      - А Бурнаш?
      - Тут еще подумать надо, как все осуществить, - почесал затылок Даниил. - После обсудим.
      11
      - Уходить, атаман, уходить надо, - говорил Илюха Косой, смоля вонючую цигарку. - Вот и все мое мнение. Что мы все вокруг города крутимся?
      - Раньше, когда родня твоя тут жила, ты не возражал! - зло сказал Бурнаш.
      - Верно, не возражал, но времена меняются. Скоро нас, батька, начнут выкуривать всерьез. Слыхал, что на Херсонщине делается?
      - Ты меня, Илюха, по-пустому не пужай. У меня своя разведка работает.
      - Я не пужаю, батька, а говорю, что есть. Как нэп ввели, станичники отворачиваться стали. Им теперь с советской властью торговать выгодно, а не воевать.
      - Верно гутаришь, - признал Бурнаш, - да только надолго ли это?
      - Не знаю, но сколь еще сражения вести? - Косой бросил окурок и растоптал. - Махно большевики разбили, белых, от Каледина до Врангеля, разбили, Антанту прогнали. Сколь еще мы против такой махины стоять можем?
      - Пока что твердо стоим. Красные города взяли, а здесь - мы хозяева!
      - Особенно, когда в чащу лесную забьемся! Бешено вращая глазами, атаман выхватил из кобуры револьвер.
      - Пристрелю, как собаку!
      - Брось, атаман, и без тебя охотники найдутся, - примирительным тоном сказал Илюха. - Плюнь ты на этих Мстителей, а, батька?
      - Вот ты как заговорил? - грозя оружием, сказал Гнат. - А Сидора помнишь? А мальчишку Григория Кандыбу? А других казаков, которых красные сволочи на тот свет отправили? Не помнишь!?
      - А мы пропадем - лучше будет? - горько спросил Илья. - Большевистской крови пустить я не боюсь, но помирать через это не желаю. Есть у тебя, атаман, надежный план?
      - Батька! - позвал снаружи голос караульного. - Человек до тебя прибув, Миколой Сапрыкиным кличут.
      - Пусти, - Бурнаш убрал револьвер. Николай Иванович вошел в утлую хижину, где двое казаков держали "военный совет".
      - Здравствуй, атаман.
      - Привет, морячок.
      - Я - Сапрыкин.
      - Да ладно, свои все. Из города?
      - Точно так. Записку имею от...
      - Это же Илюха, не журись, - сказал Бурнаш. - Давай бумагу. По-русски писано? Николай Иванович отдал записку.
      - Садись, - атаман поднес листок к керосиновой лампе и жадно прочел. Косой внимательно следил за выражением лица, но Бурнаш себя не выдал.
      - Гарно писано, спасибо, - Гнат сложил бумагу и сунул в карман. Агент пишет, что слыхал, будто Советы замиряться с нами хотят?
      - И ты тому веришь? - скривился Илюха.
      - Да это не важно, Косой. Раз большевички такое говорят, значит слабину за собой чувствуют, время выиграть хотят.
      - Похоже так, - согласился сотник.
      - То-то, - улыбнулся в усы батька, - а еще, пишет он, что разведал, как губчека охраняется, понял? Слабая охрана, к тому же отвлечь можно, атаман в возбуждении заходил по комнате. - Будет тебе план, Илюха, будет. Всех разом прикончим! Все осиное гнездо выжжем!
      - Так я пойду? - спросил Сапрыкин. - Что передать агенту-то?
      - Пусть разведку дальше ведет. Я, когда время придет, все что надо для него сделаю. Так и передай: что надо.
      - Бывай, атаман.
      - И я пойду, сестре кой-чего помочь надо, - сказал Косой.
      - Иди, - отпустил Бурнаш. - Ты ребят ободри пока, а потом я им самолично речь скажу.
      - Ладно, батька, - кивнул сотник и вышел вслед за Николаем Ивановичем.
      - Вот гаденыш! - больше не сдерживаясь, Гнат грохнул по столу кулаком с такой силой, что своротил его. - Чистый дьявол! Как же мог цыган остаться в живых?!
      На шум вбежал караульный.
      - Что случилось, батька?
      - Стол зацепил, поставь его и карту подыми... Ступай.
      Может, появился в ЧК другой цыган? Красные любят всякую шваль собирать... Правильно, что он Илюхе про то не сказал. Видно, нехристь этот перепутал чего, другого чумазого за Яшку принял. Не важно. Теперь Гнат точно знает, что доберется до змеиного выводка этих так называемых Мстителей и уничтожит навсегда. Ради этого он придумает лучший план в мире. И никто его не сможет остановить.
      12
      - Привет, Мстители! - крикнул с порога Валера. - Я не опоздал?
      - Почти нет.
      - Ну, наконец-то явился.
      - Здорово, студент!
      - А вот и нет, - Мещеряков помахал новыми корочками с золотым тиснением. - Инженер!
      - Поздравляем, - сказал Даниил. Его сестра Оксана чмокнула героя в щеку, а Яша пожал руку.
      - Спасибо, ребята, - улыбаясь до ушей, сказал Валерий. - Я очень рад, что все получилось.
      - Это смотря что, - пробормотал Цыганков. - Дел невпроворот, а ты мало, что из ЧК ушел, а еще в самое горячее время за границу собрался.
      - Почему горячее? - переспросил Мещеряков. - На шахтах работы мало. Вот когда вернусь, тогда всем курсом и возьмемся...
      - Бурнаш опять налет совершил, - мрачно сказал Даниил. - Сельсовет вырезал, активистов повесил и опять в леса ушел.
      - Где был налет? - сразу посерьезнев, спросил Валера.
      - Станица Хорошаево.
      - Близко.
      - Он, как волк вокруг овчарни, у города крутится, - сказала Ксанка. А мы выследить не можем!
      - Легко сказать, - Яша растрепал черные кудри на затылке.
      - Он же без всякой системы нападает, но...
      - Но точно знает, куда идет и зачем, - сказал Данька.
      - Думаешь - информируют его? - спросил Мещеряков.
      - И думать нечего, - ответил командир, только логики действительно нет. В селах разные люди бывают, всех не отследишь. Да и не дурак Бурнаш, чтобы, получив информацию, тут же нападать на станицу.
      - Значит, надо искать другой путь.
      - Легко сказать, Валерка! - воскликнул Яшка. - Пока ты экзамены в институте сдавал, мы десяток совещаний провели.
      - Можно и в одиннадцатый раз подумать, - усмехнулся Мещеряков.
      - Издеваешься? - вспыхнул Цыганков.
      - Успокойтесь, ребята, - сказала Ксанка. - Не время ругаться. Что ты предлагаешь, Валера?
      - Посмотреть на ситуацию по-новому. Если не удалось выяснить, кто разъезжает по селам и потом снабжает информацией Бурнаша, значит нужно искать другие каналы. Наверняка и атаман не против найти новых осведомителей. Мы могли бы, например, ему помочь.
      - Не забывайте, что слух об Илюхе Косом распустил человек Бурнаша.
      - Кирпич - агент Бурнаша? - рассмеялась Оксана. - Это не серьезно, он же мальчишка.
      - А сколько нам было в двадцатом году? - спросил Яшка.
      - То мы, а то...
      - А Григорию Кандыбе? - напомнил Валера. - Он был наш ровесник, а если б доехал до батьки, служил бы ему верой и правдой.
      - Я тоже не верю, что Кирпич этот... Как его зовут-то по-человечески?
      - Костя.
      - Я не верю, что Костя этот связан с Бур нашем, - сказал Даниил, - но кто-то его определенно использовал, зная, что попадет мальчишка к Ксанке. Кирпич - шпана, но кто-то из его компании и есть человек Бурнаша.
      - Или знаком с человеком Бурнаша, - поправил Валера. - Как я понял, приятели Кирпича - мелкое жулье, а батька - бандит высокого полета. Вероятно, что есть еще посредническое звено.
      - Согласен, но что нам это дает? - спросил Ларионов.
      - Нужно переловить всю шпану и допросить хорошенько, - предложил Яшка. - Наверняка кто-нибудь расколется!
      - Но тогда осведомитель атамана поймет, что мы его ищем, и исчезнет. Облаву на Кирпичевых друзей не утаишь, - заметила Ксанка.
      - Кстати, о друзьях, - усмехаясь, сказал Мещеряков. - Среди хулиганов, напавших на Эйдорфа, один показался мне похожим на мальчишку. Если бы я не помнил, что Кирпич в детдоме, то...
      - Он сбежал.
      - Что?
      - Сбежал, - Ксанка развела руками. - Там же нет решеток, да такого чертенка и решетки вряд ли бы удержали.
      - Что же тогда получается? - присвистнул Яшка.
      - Получается, что если на немца нападала компания Кирпича, то хулиганов мог послать на дело человек Бурнаша, - предположил Данька.
      - Зачем им приставать к профессору?
      - Чтобы сорвать учебу в институте, завалить план восстановления шахт, а если повезет, то и поссорить нас с Германией, - перечислил Мещеряков. Не забывайте, что Бурнаш не просто бандит, а с уклоном в анархизм. Он борется с властью, а не только карманы набивает.
      - А требование у иностранца денег - только прикрытие?
      - Выходит так.
      - Чего им так мудрить? - спросил Цыганков. - Если б они Эйдорфа просто поколотили, то мы бы и так поняли за что.
      - Валера, он, кстати, сильно пострадал? - спросила Ксанка. - А то на нем бинтов было не меньше, чем на Яше.
      - Да нет, - сказал Мещеряков, - ссадины, шишки, синяки. Все уже прошло. Я тогда даже удивился: чего ему голову забинтовали, если я накануне царапину зеленкой замазал?
      - И вел он себя странно. Может, сотрясение?
      - При сотрясении не бинтуют, - серьезно сказал Яшка.
      - Про перегородки спрашивал.
      - А меня про окно еще. А сам поселился напротив ЧК.
      - Чепуха это, - сказал Валерка.
      - О немце я справки наведу, - пообещал Даниил, - а пока нам о Бурнаше подумать надо. Раз он через шпану эту действует, то и мы можем.
      - Что предлагаешь?
      - Человека внедрить! - сказал Яшка. - Я бы мог с гитаркой подкатиться...
      - Нет, нам нельзя, знакомых - полгорода, - сказал Ларионов.
      - Тогда кого?
      - Людей не хватает, да и времени в обрез, - покачала головой Оксана. Сколько тебе дней дали на ликвидацию Бурнаша?
      Данька только рукой махнул.
      - А зачем нам свой агент? - спросил Валерка. - Надо ихнего и использовать - Кирпича.
      - Он же сбежал.
      - Поймать. Сможешь?
      - Наверное, - сказала Ксанка, - я знаю, где он бывает.
      - Вот и отлично. Надо поймать Кирпича, сделать так, чтобы он случайно услышал нужный разговор и отправить в детдом.
      - А решеток там нет, - заключил Данька. - Надо подумать. Тем более, что для борьбы с бандитами нам придается батальон частей особого назначения.
      - ЧОНовцы? Отлично! - воскликнул Яшка.
      - Правда, что ли? - удивился Валерка.
      - Я пока и сам не знаю, - подмигнул ему Даниил. - Ходят такие слухи...
      13
      - Что?! - проревел штабс-капитан Овечкин. - Вы рехнулись! - Несмотря на то, что орал он в отдельном кабинете, оркестрик, игравший тирольский мотив в общей зале, на секунду смешался. Петр Сергеевич справился с собой, только выпив рюмку водки. Хорунжий Славкин, с перепуга вытянувшийся по стойке "смирно", хлопал глазами.
      - Не могу знать, господин штабс-капитан!
      - Сядьте, хорунжий, - прорычал Овечкин. - Хорошие же вы приносите новости в отсутствии Леопольда Алексеевича. Румыны не ошиблись?
      - Я сам читал донесение. Чекист не убит, а только ранен. Сказано вполне определенно. Информацию передал Дрозд, Боцман проверил.
      - А господин полковник просил меня лично переправлять ему на переговоры с англичанами все донесения. Что вы прикажете теперь передать Кудасову?
      - Не могу знать!
      - Сядьте, хорунжий, не торчите столбом, мы не на параде, - уже спокойнее сказал Овечкин. - Выпейте водки, может быть, это поможет вам "знать"?
      - Благодарю, - сказал Славкин, сел и выпил.