- На это он горазд,- подтвердил Литтл.- И что там на этот раз?
      - Понимаешь...- Мод не решалась сказать.
      - А я-то все гадал, когда ты наконец снимешь этот камень с души, Мод,вмешался Веджвуд.- Я помогу тебе. Дик, дружище, не думаю, что у него получится то, что он задумал, но он подозревает тебя.
      - Подозревает меня? В том...- вид у него был решительно ошалелый.
      - Именно, в убийстве старого джентльмена. Расскажи ему сама, Мод.После того как Мод пересказала свой разговор с Сэйвори, возмущение Литтла перешло в ярость. Несколько минут он изрыгал ругательства и угрозы, но вскоре остыл.
      - Я привлеку его за злостную клевету,- мстительно заявил он.- Другой раз неповадно будет!
      - Не получится,- ответила Мод.- Даже если бы я не была здесь единственным свидетелем, я должна буду подтвердить, что он тебя не обвинял.
      - Да ты вообще ничего не должен делать,- заметил Веджвуд,- а если только попробуешь, вряд ли это будет разумно. Мы сошлись на том, что тебя следует предупредить, что нужно будет тебя поддержать, но и только, а иначе я умываю руки.
      - А что, если подстроить так, чтобы он повторил все это?
      - Ничего хорошего,- настойчиво повторил Веджвуд.- Он может в точности повторить все свои подозрения и ты не найдешь здесь оснований для обвинения.
      Дик задумался.
      - Скажи-ка,- произнес он спустя пару минут,- а возможно то, в чем он хочет обвинить меня? Можно взорвать мину с помощью радиосигнала?
      Веджвуд пожал плечами.
      - Ни малейшего представления, а ведь я заинтересован здесь не меньше тебя. Я имею в виду, что наследство получила не только Джессика, но и Мод.
      - Если можно по радио управлять самолетами, танками и кораблями, почему нельзя взорвать мину?- поинтересовалась Мод.
      - Мне тоже так кажется. Интересно, у кого бы спросить.
      Они не знати никого, кто был бы похож на специалиста в этой области. Но, поспорив еще немного, они согласились, что будет разумнее вообще ничего не предпринимать. Главное здесь, по словам Джессики, было то, что они невиновны, а раз так, Френч все равно не сможет доказать их вину.
      Это прозвучало довольно убедительно, хотя в сердце Мод осталось щемящее чувство страха, а глядя на остальных, она ясно видела, что и они чувствуют себя примерно так же.
      Глава 15
      Энн Мередит
      Через день после этого разговора незадолго до шести вечера Энн Мередит собралась в путь из Сент-Полса назад, в дом Сэйвори. Она потихоньку перетаскивала свой скудный скарб в новую комнату и сейчас, выйдя на берег, подумала, что скоро окончательный переезд и ее визиты в дом дяди и тети почти прекратятся.
      Сейчас, когда ее переезд был уже на носу, дядя стал куда более любезен с ней, почти что сожалел о своем поступке и явно хотел расстаться друзьями. Он даже с грубоватой неуклюжестью поздравил ее с обручением, и эта перемена в нем так ее поразила, что она едва нашлась, что ответить. Она была глубоко признательна ему за это, потому что ничто не ранило ее сильнее, чем атмосфера напряженности и недоброжелательства.
      С ее точки зрения, в последние несколько дней все шло как следует, но лишь за одним исключением: Вейн рассказал ей о допросе, устроенном ему Френчем. Ее это привело в ужас. Несколько дней она прожила в страхе, что подозрения обратятся на него, и вот теперь эти ночные кошмары стали реальностью. При этом никто не знал, насколько сильны эти подозрения. Вполне могло быть, как и намекал сам Френч, что это лишь естественные сомнения в невиновности всех и каждого, которые неизбежны в начале расследования серьезного уголовного дела, но могло быть и так, что он уже принял решение и ждет удобного момента, чтобы начать действовать. Эта неопределенность давила на нее тяжким бременем, хотя, конечно, постепенно ужас ожидания рассеивался и жизнь делалась сносной.
      Середина июня. Вечер был упоительно хорош, и, при всей своей озабоченности, Энн не могла не подпасть под очарование морских видов. Берег вел ее к западу, и если бы закатное солнце не спряталось за тонкой лентой облаков, смотреть вперед было бы трудно. Было время прилива, но еще оставалась незакрытой широкая полоса идеально гладкого желтого песка. Ярко-голубое и совершенно спокойное море постепенно темнело по направлению к горизонту и вдали, сливаясь с сияющим всеми красками заката небом, казалось почти черным. Выступающая из воды скала острова Рэм-Айленд была видна во всех деталях: бурозеленые скалы, зелень травянистых лужаек и кустов, черный базальт еще не закрытого приливом подножия. Справа от верхней линии прилива уходил вверх сыпучий песок пляжа, на котором постепенно сгущались пучки жесткой травы и низкорослых кустов - первые посланцы вересковых зарослей. Еще дальше за ними виднелись невысокие холмы, поросшие редкими деревьями, которые привольно вздымались вверх над их плоскими травянистыми вершинами, а прямо перед ней мрачно темнел Западный мыс, на котором стояли дома Сэйвори и других состоятельных горожан.
      Она уже миновала волнолом и была недалеко от ведущей вверх тропинки, когда услышала негромкое эхо взрыва. Глухой звук, как при работах в каменоломне, пришел справа, с вересковых откосов. Такого рода звуки стали уже привычными, и она почти не обратила на него внимания.
      Вечерний воздух был очень хорош, в доме делать было нечего, и она решила продлить удовольствие прогулки, побродить по роще, примыкающей к фруктовому саду и лужайкам дома Сэйвори. Где-то здесь она несколько дней назад подслушала разговор тети с мистером Форрестером, и здесь же ее дядя обнаружил детей Макдугала, беззаботно нарушавших его права землевладельца. Энн любила гулять в этих диких, не тронутых рукой человека зарослях.
      В одном месте роща подходила совсем близко к началу тропки, ведущей к морю, и она пролезла туда через дыру в изгороди. Там она очутилась на крошечной, окруженной лесом полянке, поразившей ее своим теплым душистым воздухом, и решила передохнуть. Усевшись на выступавший высоко из земли мощный корень дуба, Энн блаженно откинулась и прижалась спиной к его грубой коре.
      Не прошло и нескольких секунд, как ее глаз уловил какое-то неясное движение. Кто-то шел по лесу. Еще через миг она увидела своего дядю и от изумления прикусила язык. Театрально крадучись, словно стараясь не оставить на земле никаких следов, он порывисто двигался прямо к дому. Мелькнуло бледное лицо, воровато промелькнуло тучное тело, и она не увидела даже, а скорее почуяла, что он сильно испуган. Он не заметил ее, а она, ошеломленная неожиданностью этой встречи, даже не подумала его окликнуть. Еще мгновение, и он также молча растворился во мраке леса.
      Чудны дела твои, господи, подумала она. Жизнь ее в этом доме подходила к концу и, строго говоря, ей уже было все равно, что и как делал дядя, но любопытство было задето, и она не могла не гадать о смысле подсмотренной ею сцены.
      Все так же лесом она медленно вернулась к дому. Здесь сразу обнаружилась какая-то неприятная суматоха. Бледные и испуганные Элен и кухарка возбужденно о чем-то шептались в холле. Только было Энн открыла рот, чтобы узнать, что случилось, в двери из гостиной появилась ее тетя, увидела ее и жестом позвала к себе.
      - Тетушка, что случилось у вас?- спросила Энн.
      - Ужас какой-то, дорогая, просто ужас!- отвечала Дорис, закрывая дверь за ней.- Еще один взрыв!
      - Кто-то пострадал?
      - Да, кажется, да. Бедняга мистер Крейн!
      - Но он не убит?
      - Кажется, да. Кто-то сообщил Келлоу, а он пришел и сказал твоему дяде. Он пошел узнать подробности.
      Энн задохнулась от ужаса.
      - Тетя, господи, какой кошмар! Что происходит!?
      - Мы еще ничего не знаем. Только, что это произошло на Церковном холме.
      - С полчаса назад?
      - По словам Келлоу, да.
      - Тогда я слышала этот взрыв! Как раз когда я была у подъема наверх! Глухой звук как раз с той стороны.
      - Должно быть, это был он.
      - Как об этом узнали? Мистер Крейн был один?
      - Пока ничего не известно. Вот вернется твой дядя, и мы все услышим.
      В мозгу Энн вспыхнула ужасная догадка.
      - Но ведь, наверное,- нерешительно сказала она,- это был несчастный случай? Я имею в виду...
      - Дорогая,- Дорис в смятении взмахнула рукой,- эта ужасная догадка у всех на уме. Но не будем опережать события.
      Тут Энн пришла на ум еще более безобразная и тревожная идея. Вороватая пробежка ее дяди через рощицу! Темным ужасом на Энн обрушилась догадка, что, если бы он попытался незамеченным вернуться домой с Церковного холма, он должен был бы идти именно этим путем. А его крадущаяся походка! Почему он старался быть незамеченным? Какой страх!
      Да ведь мало того что он крался ночным лесом, а время-то, время! Если дядя покинул Церковный холм в момент взрыва, он именно в это время мог бы добраться до леска, где она повстречала его!
      Чувствуя дурноту, она опустилась на стул. Ну вот, сейчас грохнусь в обморок, пронеслась мысль. Но тут же ее вытеснила другая, что нельзя так думать о людях! Так жить будет нельзя!
      Но так ли это? Грозное подозрение не желало рассеиваться. Если ее дядя и не виноват, он определенно должен что-то знать об этом. А как иначе объяснить то, что она видела?
      Следом в ее уме возникла еще одна, столь же мучительная мысль. Как ей держаться в этом деле? Что, если подозрение падет на ее дядю? А инспектор Френч начнет задавать вопросы? Говорить ли ему о том, что она видела?
      Тут в сознании опять что-то сдвинулось, и Энн поняла, как она нелепа. Просто-напросто дурочка, приготовившаяся к досрочной капитуляции. Может, это был просто несчастный случай, и она понапрасну себя изводит. Нужно просто набраться сил, чтобы ждать и внимательно слушать.
      Но когда дядя вернулся с новостями, облегчения не наступило. Сэйвори и сам был перевозбужден. Ей показалось даже, что он напуган. Вернулся он в крайне воинственном настроении, как будто пытался скрыть малейшие проявления нервозности, но она заметила, как дрожат его руки.
      - Плохи дела!- он заговорил, едва войдя в комнату и пристально глядя на жену и Энн.- Все оказалось правдой. Это был Крейн, и он мертв. Все очень скверно!
      - А что случилось?- спросила Дорис, которой показалось, что он уже все сказал.
      - Взрыв! Точно как в прошлый раз. Он шел сквозь вереск по одной из этих песчаных тропок на Церковном холме, и тут взрыв.
      - Все так страшно!- Дорис сжалась в комок.- Как это стало известно?
      - Увидели. Это увидел старина Треглоун, работающий у Крейна.
      - Какая мерзость! Все как в предыдущий раз! Треглоун не пострадал?
      - Нет. Насколько я понял из его путаного рассказа, он был на безопасном расстоянии. Из их слов получается, что Треглоун сегодня работал у Крейна и в шесть отправился домой. А его обычный маршрут через Церковный холм. Он увидел Крейна впереди и остановился, и пока он на него смотрел, эта штука рванула.
      - Как он поступил?
      - А как он мог поступить? Пошел вперед и обнаружил, что Крейн мертв. Потом вернулся к нему домой и рассказал все писательнице, которая остановилась у них, этой Эйвори.
      - Я знаю.
      - Она рассказала миссис Крейн, и они позвонили врачу и в полицию. Полиция уже рыщет там повсюду.
      Дорис сжала руки.
      - Ах, Чарльз, как они думают, это был несчастный случай?
      - Как мне знать, что они думают? Они не любят делиться своими догадками. Их дело задавать сотни вопросов.
      Больше ничего из него вытянуть не удалось, но и сказанного хватило, чтобы вызвать в Энн панику. Нерешенная проблема опять встала перед ней в полный рост, и чем больше она думала над ней, тем неразрешимей она казалась. Если рассказать полиции о том, что она видела, не будет ли это с ее стороны прямым обвинением в адрес дяди? А если взглянуть на проблему по-другому, разве для его защиты она обязана лгать?
      Лгать она не хотела. Прежде всего, это была бы очень серьезная ложь: ввести в заблуждение полицию и помещать правосудию страны. Если она вступит на эту дорожку, легко можно дойти до лжесвидетельства. А это очень чреватое дело. Если докажут, что она лжесвидетельствовала, ее могут отправить в тюрьму. А кроме того, если она сокроет информацию, разве она сама не станет соучастницей преступления? У юристов для этого есть особый термин, сейчас не вспомнить точное слово. Но это очень серьезное преступление. Она не хочет этого.
      Ну а сказать правду, разве это лучше? Все знают, что дядя плохо с ней обошелся. Ее осудят за попытку поквитаться с ним. А может быть, ее даже заподозрят в том, что она сама все это из мести придумала. Да и потом, она-то сама, она ведь не совершала преступления? Это же просто не ее дело. Зачем ей влезать во все это?
      Было еще одно соображение, равно страшное и гнетущее. Выбирать линию поведения нужно сразу и потом держаться ее. Разве она не должна была еще прежде в присутствии тети заявить ему: "Я только что видела вас в роще".
      Л ведь она этого не сделала. Может быть, уже слишком поздно что-то решать?
      Она нуждалась в совете, в ком-то, кому можно выговориться. Но никто не приходил ей на ум. К тете, конечно, обращаться с этим нельзя, да и Реджи тут не помощник. Она заранее знала, что он посоветует, а ей нужен был кто-то, кто смог бы увидеть две стороны ситуации.
      В конце концов она, подобно многим, оказавшимся перед столь же ужасным решением, выбрала компромисс. Лгать она не станет, но и никакой инициативы. Если полиция спросит, мол, видела ли дядю в лесочке, она честно признает это. А если нет, и упоминать об этом незачем. Не лучшее решение, что говорить. Но другого она не придумала.
      Следующие два дня прошли для нее как бесконечный ночной кошмар. Воздух гудел от слухов, и каждый встречный расцвечивал историю все новыми деталями. Новые подробности были по большей части неубедительны и даже вредоносны, но в нее это вселяло тем больший ужас. Если это было убийство, да еще связанное с предыдущей трагедией, что же могло стоять за ним? Что собой представляет эта сеть ужаса, в которую они все попали? Она и ее ближайшее окружение лично знали обоих погибших. Может быть, они знают и убийцу? Возможно, это человек известный и даже уважаемый. Даже, например, ее родной дядя. Какая отвратительная мысль! Какая мерзкая мысль! И еще одно. Кто может чувствовать себя в безопасности, когда происходит такое? Могут убить, могут обвинить в убийстве. Было видно, что ее тетя и дядя, старавшиеся держаться ободряюще, сами сильно напуганы.
      Еще больше все это подействовало на Мод Веджвуд, которую она встретила на берегу. Мод знала не больше, чем кто другой, но, кажется, и Артур Веджвуд и Дик Литтл были уверены, что это не что иное как убийство, и больше всего их страшило, что и здесь могли быть использованы украденные на их складе гранаты.
      - Я настолько выбита из колеи, что собираюсь сделать то, до чего в другое и не додумалась бы,- с жаром говорила Мод.- Я намерена присутствовать на судебном дознании. Я должна знать, что думают об этом наши власти.
      Энн неожиданно поняла, что это и ее желание.
      - Пожалуйста, миссис Веджвуд, можно мне с вами,- вскрикнула Энн.- Я должна это слышать,- а когда Мод выразила сомнение, она продолжила: Поймите, меня это лично задевает, то есть если эта трагедия связана с пер вой. Вы же должны знать, хотя нет, конечно, что они спрашивали Реджи, где он был в момент первого убийства. И у него не оказалось надежного алиби. Я была просто в ужасе.
      - Девочка моя дорогая, как это все мучительно для тебя! Но тебе здесь совершенно нечего бояться, я уверена. Никто не может подозревать Реджи, если он его знает. Положись на это, а допрос - это была только полицейская рутина.
      - Как отрадно с вами говорить,- благодарно отозвалась Энн.- Но я все равно очень хотела бы пойти. Пожалуйста, позвольте мне идти с вами.
      Она уже не так боялась, что ее будут допрашивать. Взрыв, как оказалось, слышали несколько человек, так что от ее свидетельства совсем ничего не зависит. Но она хотела знать, что думают обо всем этом, и после недолгого спора Мод согласилась идти вместе с ней.
      Хотя Энн об этом и не могла догадаться, но то, что происходило в стенах малого зала суда, куда они вошли с Артуром Веджвудом, в точности повторяло то, что происходило там же за три недели до этого. Зал был уже порядком набит, так что за места им пришлось побороться. Город был к тому времени уже настолько взвинчен, что, когда полиция решила закрыть двери, зал оказался полон уже до краев, люди стояли в проходах и везде, где только можно. Должность коронера отправлял тот же мистер Тревельян, с тем же проницательным взором и спокойными, ненавязчивыми манерами, и тот же полицейский ему помогал, а жюри хоть и было составлено из других присяжных, было решительно во всем похоже на предыдущее. Здесь же был и ее дядя, недовольный тем, что она сидит с Веджвудами, а прямо за ними сидел мистер Литтл. Не было только ни тети Дорис, ни миссис Литтл. Она обрадовалась, что и Реджи нет в зале. Она видела его накануне вечером, и он заверил ее, что это дело его вовсе никак не может затронуть, хотя, разумеется, уже после их встречи ему могла прийти повестка в суд. Она почему-то ожидала увидеть здесь мистера Форрестера, но и его здесь не было. Мистер Френч, его сержант и инспектор Вэнсон сидели вместе прямо за присяжными.
      Коронер открыл заседание сухим и чисто формальным обращением к присяжным, в котором он указал им на самые очевидные факты. Их собрали здесь, чтобы рассмотреть произошедшую трагедию, а их долг состоит в том, чтобы, если они смогут, идентифицировать личность покойного и сказать, почему он умер. Он не сделал ни малейшего намека ни на обсуждаемые повсеместно слухи, ни на присутствие офицеров Скотленд-Ярда, ни на то, что здесь возможна связь с каким-либо другим несчастным случаем. Эту в высшей степени скучную и в то же время исключительно корректную речь он завершил указанием, что присяжные могут, если пожелают того, осмотреть тело, но что они не обязаны делать это.
      Жюри решило, что следует осмотреть, но по возвращении вид был у них такой, как будто они сожалели об этом своем решении. По завершении еще ряда предварительных действий коронер вызвал первую свидетельницу, Элмину Крейн.
      Энн с острым чувством жалости и сочувствия смотрела, как миссис Крейн приносит присягу, потом усаживается на стуле, предназначенном для дачи показаний. Мертвенно-бледное, опущенное лицо, и было видно, что держится она только благодаря великому усилию воли. Мистер Тревельян явно сочувствовал ей и делал все возможное, чтобы смягчить ее испытание.
      - Сожалею, миссис Крейн, что придется обеспокоить вас несколькими вопросами, но я постараюсь быть кратким. Вы видели останки, по поводу которых проводится судебное расследование?
      Миссис Крейн видела останки и опознала тело своего мужа, Уикхема Крейна. В последний раз она его видела накануне днем, в четверг. Он был в обычном для себя добром расположении духа и держался как обычно. Да, у него было так заведено, что он писал все утро, потом между ленчем и чаем отдыхал, а после ленча и до самого обеда опять работал. В четверг после чая он, как всегда, вернулся в свой кабинет и она слышала, как он стучит на машинке. Потом она ушла в свою комнату и занималась всякими хозяйственными мелочами. Оттуда машинки не слышно, и она не знает, когда он прекратил работу. Она не знала, что муж собирается куда-то из дома, не слышала, как он уходил, и не представляет, куда он мог направляться. О трагедии ей рассказала ее подруга мисс Эйвори, которая сейчас как раз остановилась у них.
      - Благодарю вас, с этим все понятно,- объявил коронер.- Еще несколько вопросов, и у меня все. Вы сказали, что погибший вел себя днем в четверг как обычно, но я бы хотел еще раз вас спросить: вы вполне уверены, что у него не было чего-то необычного на уме? Не выказывал ли он признаков тревоги или озабоченности?
      Миссис Крейн задумалась ненадолго.
      - Пожалуй,- сказала она,- сначала я об этом не подумала, но после вашего повторного вопроса я уже не так уверена. Возможно, он был слегка озабочен. Но совсем незначительно, настолько мало, что я даже не уверена, стоит ли упоминать об этом.
      - Я хотел бы понять, зачем он вышел из дома: на заранее назначенную встречу или просто на прогулку? Не могли бы вы мне в этом помочь?
      - Боюсь, нет, хотя у него не было в обычае выходить куда-либо в это время без определенной цели.
      - Отсюда, а также из его озабоченности можно сделать вывод, что у него была намечена какая-то встреча, хотя уверенности в этом у нас быть не может. И последнее. Что-нибудь его тревожило? Я имею в виду не только в этот четверг, но в последние дни или даже недели?
      Миссис Крейн опять задумалась, а мистер Тревельян продолжил:
      - Вспомните о его финансовых делах. Война в этом смысле затронула очень многих. Мистера Крейна тревожило его финансовое положение?
      - Пожалуй, да, из-за нехватки бумаги издание книг затягивается, и его доход определенно снизился. Обычно, когда у него выходила из печати книга, следующая была уже написана или близка к завершению, а сейчас у его издателя лежат уже две рукописи, а когда они выйдут в свет, неизвестно. Все из-за бумаги.
      - Еще раз прошу извинения за свой вопрос, но эти задержки с изданиями создавали для него денежные трудности?
      Миссис Крейн покачала головой.
      - Нет, нет, до крайности это не доходило. Наш доход снизился, но на жизнь нам вполне хватало.
      - Понятно. А что-нибудь другое могло его заботить?
      - Насколько я знаю, ничего, кроме обычных тревог военного времени.
      Казалось, что мистер Тревельян хочет расспрашивать дальше, но потом он передумал, коротко поблагодарил миссис Крейн и вызвал Берту Эйвори.
      Энн впервые присутствовала на судебном расследовании, и была под сильным впечатлением от происходящего. Если так дотошно обо всем расспрашивать, можно быстро добраться до истины! Интерес к происходящему усиливался в той же мере, что и радость от сознания, что ее саму не будут допрашивать. Но она была слишком неопытна, чтобы предположить, что Тревельян знает намного больше, чем содержится в свидетельских показаниях.
      Мисс Эйвори мало что могла сообщить суду. В тот день после чая она вышла в сад и села за свою книгу. При этом она могла видеть садовую калитку. Примерно без трех минут шесть она увидела, как мистер Крейн подошел к калитке, вышел наружу и свернул налево, на тропинку, ведущую через вересковую пустошь к развалинам на Церковном холме. Он был налегке, и, насколько она способна судить, выглядел совершенно как обычно. Через минуту другую она увидела, как следом прошел Треглоун. Это приходящий садовник, который как раз в тот день возился у них в саду.
      - Каким образом вам удалось так точно запомнить время ухода покойного?
      - А я как раз соображала, стоит ли пойти послушать шестичасовые новости.
      - Понятно. Теперь, вы сказали, что следом за покойным вышел Треглоун. Вы имели в виду, что он специально пошел за ним, или просто так совпало, что он пошел в том же направлении?
      - Нет, это было простое совпадение, что они шли в одном направлении.
      - Продолжайте, пожалуйста, мисс Эйвори.
      - Через минуту-другую после ухода Треглоуна я услышала что-то похожее на выстрел. А еще через две-три минуты я увидела, как он бежит к дому. Он был настолько взволнован, что я вскочила и пошла ему навстречу. Он сказал мне, что был взрыв и что мистер Крейн убит.
      - Что вы сделали потом?
      - Я расспросила его о подробностях, а убедившись, что здесь нет никакой путаницы, пошла в дом и сообщила миссис Крейн. С ее разрешения я позвонила сначала доктору Петерику, а потом в полицию.
      Поскольку мисс Эйвори заявила, что ей не известны никакие другие обстоятельства, могущие пролить свет на это дело, коронер ее отпустил и вызвал Марка Треглоуна.
      Он мало что мог сообщить суду, но пришлось повозиться, чтобы вытянуть из него это немногое. Энн поразили терпение и осторожность коронера. Он пресекал многословие и уход от заданного вопроса, но делал это очень мягко, чтобы не восстановить свидетеля против себя. Дополнительные трудности создавали глуховатость свидетеля и его не удобопонятный диалект, но в конце концов удалось добиться от него внятных показаний, занести их на бумагу и получить подпись свидетеля.
      Вкратце содержание его показаний было следующим. По четвергам он работал в саду у покойного. Обычно он кончает работу в шесть, а в этот раз закончил немного раньше. Только спрятал инструменты, как покойный вышел из дома и прошел к калитке, а через минуту и он следом. Домой он ходит через вересковую пустошь тропинкой мимо развалин на вершине Церковного холма. Большинство тропок на этом холме петляют, а одна ведет прямо наверх. Когда он вышел на эту прямую тропку, впереди увидел покойного. Крейн еще не дошел до развалин, но был совсем рядом. И тут прямо у него на глазах земля вздыбилась, и Крейн упал. Он побежал помочь, но тот был уже мертв. Поэтому он поспешил назад к дому и поднял тревогу. У него нет никаких объяснений того, что случилось.
      Следующим свидетелем был доктор Петерик. Он показал, что прибыл на место взрыва в четверть седьмого. Покойный был уже несомненно мертв, так что неоказание помощи Треглоуном было вполне оправданным. Правая нога была оторвана, левая - раздроблена, а нижняя часть туловища сильно повреждена. Правая рука была сломана, а правый глаз и правая сторона черепа и лобной кости вырваны попаданием осколка. Смерть была мгновенной. Свидетель высказал мнение, что причиной повреждений мог быть взрыв, произошедший прямо под ногами покойного или непосредственно перед ним.
      Ни у кого не возникло дополнительных вопросов к доктору, и его место занял инспектор Вэнсон. С его появлением публика оживилась, и по залу прошла волна перешептываний. К Энн вернулось первоначальное возбуждение и ожидание того, что вот сейчас будет раскрыта тайна этих странных событий.
      Но Вэнсон всех разочаровал. На вопросы коронера он отвечал быстро и по существу, но при этом сообщил поразительно немного. Энн не могла понять, что это - действительное незнание или намеренная скрытность, но результат-то один.
      Когда позвонила мисс Эйвори, Вэнсон был в участке. Он немедленно завел автомобиль, поехал к месту происшествия и прибыл туда через двенадцать минут. Сам он покойного не осматривал, но через одну-две минуты появился доктор Петерик и дал официальное заключение о смерти.
      - Инспектор, опишите, пожалуйста, что вы там увидели. Лучше начать с описания места происшествия, хотя думаю, что большинство присяжных его себе представляют.
      - Разумеется, сэр. Церковный холм невысок и очень пологий, вряд ли больше двадцати футов. На вершине развалины старой церкви, которая и дала ему имя. На него ведут тропинки со всех четырех сторон, и одна из них поднимается от дороги, проходящей мимо дома покойного. Она сначала петляет, потом за сотню ярдов от развалин делается прямой и приводит прямо к обрушенной стене церковного нефа.
      - Холм зарос лесом или голый?
      - Зарос лесом. Кустарник, низкорослые березы, а также, разумеется, вереск и папоротник. Высота растительности десять-пятнадцать футов, а видно сквозь нее не больше чем на десяток ярдов.
      - Хорошо. Продолжайте, пожалуйста.
      - Примерно в тридцати ярдах от развалин на дорожке, по которой шел покойный, я обнаружил небольшую воронку. Растительность выдрана там с корнем и раскидана во всех направлениях от воронки. Покойный лежал на спине головой к спуску с холма, а ноги были как раз на краю воронки.
      - Вы можете объяснить, почему он лежал именно в такой позе?
      - Мне представляется, что взрывное устройство было неглубоко закопано прямо на дорожке и взорвалось при его приближении. Если так, взрыв должен был бросить его спиной на землю и оставить именно там, где он был найден.
      - Удалось ли вам найти что-либо, что позволяло бы определить тип взрывного устройства и метод подрыва?
      - В песке на дне воронки и рядом с ним я обнаружил пять небольших осколков корпуса одной или нескольких ручных гранат. Мои помощники нашли еще девять осколков и обломок гильзы детонатора ручной гранаты. Все осколки были, так сказать, свежие. Ни я, ни, насколько мне известно, мои помощники не нашли ничего, что позволило бы судить о методе подрыва гранат.
      - Судя по осколкам, можно ли сказать, что это гранаты того же типа, что были недавно похищены со склада отряда самообороны?
      - Да, сэр.
      - Как вам известно, инспектор, сейчас присяжным будет задан вопрос о том, чем, по их мнению, является данная трагедия - случайным событием, убийством или самоубийством. Было ли вами найдено что-либо, что могло бы помочь в ответе на этот вопрос?
      Вэнсон в первый раз задумался.
      - Я не нашел ничего, что свидетельствовало бы о характере этого происшествия.
      - Ваши помощники также ничего не нашли?
      - Нет, сэр, мне доложили, что нет.
      Коронер коротко и остро взглянул на него. В какой-то миг казалось, что он намерен задать еще один вопрос, но вместо этого он кивнул головой, давая понять, что удовлетворен ответом. Вэнсон был последним в ряду свидетелей, и коронер, просмотрев свои записи, повернулся к присяжным и начал речь.
      Прежде всего он напомнил им о важности возложенной на них задачи. Погиб человек, а в таких случаях самое важное это найти причину, и для начала определить, имеем ли мы делом с несчастным случаем, или надо искать виновного. Но прежде чем переходить к обсуждению этого вопроса, нужно определить личность погибшего. Он полагает, что присяжные без затруднений ответят на этот вопрос, потому что они выслушали недвусмысленные свидетельские показания, утверждающие, что останки принадлежат Уикхему Крейну.
      Точно также не может быть сомнений относительно того, что же здесь произошло и что было предпринято после трагического события. Последовательность событий восстановлена с предельной ясностью, и, пользуясь случаем, он хотел бы поздравить свидетелей с тем, как они дали необходимые показания. Нет и не может быть сомнений, что причиной смерти был взрыв.
      Но складывается совсем иная ситуация, когда дело доходит до рассмотрения причин взрыва. Здесь имеющиеся свидетельства далеко не полны. Присяжным придется решить, был ли причиной смерти несчастный случай, убийство или самоубийство, и он хочет привлечь их внимание к некоторым моментам.