Наступил иной период оживленной деятельности. Прежде всего Рэдклиф и Эндикот были уволены на том основании, что директора закрыли дальнейшие исследования Кинга. Затем Кинг полностью ушел в инженерную проработку технических агрегатов. Необходимо было изготовить новые укороченные печи, а также смесители для получения особой смеси, которая и составляла основу нового процесса, иначе говоря, флюса. Здесь уже Брэнд не мог помочь Кингу, и тот завершил всю проработку за десять дней. Заказы на изготовление узлов разослали различным фирмам таким образом, чтобы ни одна из фирм-производителей не могла Догадаться, что же это за узлы. От каждой фирмы по одному наименованию, по одному заказу, чуть ли не по болтику - Для изготовления особых узлов по новым образцам были привлечены сто двадцать восемь фирм. Когда все части были присланы, Кинг сам начал монтаж новой линии. В такой же обстановке строгой секретности были предприняты две важные меры предосторожности. Первая: не возводить новых корпусов. Печи - их было только две - планировали собрать в существующем корпусе. В Саутгемптоне сняли временное помещение для складирования узлов. Второе: они решили скопировать внешнюю уловку "Шале". Одну из печей решили разобрать, и хотя новая занимала лишь треть длины корпуса, со стороны могло показаться, что ничего не изменилось.
      Когда все узлы были сконструированы и заказы доставлены, настал черед Брэнда удивляться: оказалось, что предварительная работа не завершена. Кингу снова понадобилась его помощь для серии химических экспериментов.
      - Что еще такое?- спросил Брэнд.- Я думал, у тебя все готово. Опять исследования?
      - Они необходимы,- резонно заметил Кинг.- Прикинь сам: предположим, мы начнем выпускать точно такой же цемент, как в "Шале". Если они узнают об этом, что тогда? А это непременно случится, как только мы начнем поставлять новый цемент на рынок. Для этого они вполне могут использовать те же методы, что и мы. И что тогда они сделают? Они поймут, что на самом деле произошло, и предъявят нам обвинение в том, что мы украли их формулу. И что будет с нами?
      - Они не смогут ничего доказать.
      - Может быть, и не смогут. Но если мы не сможем объяснить, как мы получили формулу, то доказательств может и не потребоваться. Мы должны предусмотреть этот случай.
      - И как ты собираешься это сделать?
      - Так, как и намеревался с самого начала. Необходимо провести серию экспериментов, по результатам которых любой специалист сразу увидит, как я постепенно приближался к искомому решению и в конце концов нашел его. И это мои собственные эксперименты, будь уверен. Если я смогу подтвердить это - мы неуязвимы для любых подозрении.
      - И серия таких экспериментов осуществима?
      - Да, конечно. Я веду записи всех проведенных экспериментов, в том числе там зафиксированы две тупиковые ветви, когда я выбирал ошибочный путь и мне приходилось возвращаться к главному направлению. Из этих записей весь ход исследований становится ясен как божий день. Сейчас мне нужно провести серию экспериментов и записать результаты так, чтобы документировать ход якобы допущенных мной оплошностей и процесс их выявления и исправления.
      И снова Брэнда заразила энергичность его компаньона. Проведя эксперименты, они и в самом деле обезопасили бы себя даже в том случае, если бы стало известно, что у них есть формула.
      Интерес прессы к делу Клэя угас в течение недели. Каждое утро газетные сообщения делались все лаконичнее, на пятый день они вовсе исчезли. Появились заметки о том, что ведется следствие, к которому подключился Скотленд-Ярд. Стало ясно, что полиция по-прежнему занимается делом, но не было ни единого намека на то, в каком направлении вдет расследование.
      Брэнд ощущал себя как на вулкане. Он испытывал то ужас при мысли, что полиция добирается до них, то облегчение, вспоминая о предпринятых Кингом мерах предосторожности. Однако все это время смерть Клэя тяжким бременем давила на его сердце.
      Дни тянулись томительно медленно, а вместе с ними шло и разбирательство дела. Брэнд ожидал судебного разбирательства дела с нарастающим беспокойством. Было видно, что даже выдержка Кинга подверглась немалому испытанию.
      Оба они прилагали немало усилий к тому, чтобы выглядеть так, будто все в порядке. Оба хорошо понимали, что выдать себя сейчас, показав причастность к делу,- полное безумие. Каждый, насколько это было в его силах, стремился скрывать приступы внутренней растерянности за внешней беззаботностью. Оба делали вид, что все идет прекрасно.
      Наконец в местной вечерней газете появилась подробная статья о судебном разбирательстве дела. Взяв по экземпляру газеты, каждый заперся читать материал в своей комнате, приготовившись к худшему.
      Новости действительно были не из приятных.
      Было очевидно, что расследованием занимались всерьез, работа следователей освещалась крайне подробно. После интригующего вступления о необычной и драматической природе событий, вызвавшей повышенный интерес жителей тех районов, где проводилось расследование, шло описание собранных улик.
      Первым свидетелем был рабочий, который ранним утром ехал на велосипеде на ферму. Он заметил, что белое ограждение на краю дороги возле моста у Феруака частично снесено. Вечером предыдущего дня, когда он возвращался с работы домой, оно было целым. Поэтому он остановился, чтобы посмотреть, в чем дело. Он увидел на берегу реки остов сгоревшего автомобиля. Спустившись, он осмотрел его и обнаружил человеческие останки, также обгоревшие. Человек явно был мертв, поэтому, ни к чему не прикасаясь, он доехал на велосипеде до Истлея и сообщил обо всем в полицию.
      Далее следовал старший полицейский офицер Кроуфорд. Он заявил, что, получив сообщение от предыдущего свидетеля, вызвал медэксперта и отправился с ним на место происшествия. Он детально изучил место аварии, состояние и положение автомобиля и тела, следы, обнаруженные в том месте, где машина сошла с дороги, пробив ограждение. После того как медэксперт провел предварительный осмотр тела, останки были отправлены в Истлей. Он собирался сам заняться расследованием дела, но его начальник, старший констебль, указал на то, что случаем, видимо, будут заниматься одновременно несколько полицейских участков, и предложил обратиться в Скотленд-Ярд, чтобы оттуда прислали человека, который будет координировать ход следствия. Поэтому до прибытия следователя он оставил все как есть. Следователь прибыл на следующее утро.
      Затем шли показания медэксперта. Он описал останки с такими подробностями, что Брэнд содрогнулся. На вопрос о трещине в задней части черепа он ответил, что, возможно, эта травма нанесена во время аварии, при сильном ударе головой. Однако он не представляет, как это могло случиться, хотя, впрочем, это вне его компетенции. Травма могла возникнуть из-за неосторожности самого водителя, но, с его точки зрения, вероятность этого ничтожна. Вскрытие показало, что эта травма была смертельной.
      Затем слово было предоставлено Герберту Декстеру, специалисту по автомобильным двигателям. Он описал технические повреждения автомобиля и пояснил, что они соответствуют скорости двадцать пять миль в час, именно на этой скорости автомобиль рухнул с откоса.
      Следователь спросил его мнение о повреждении карбюратора и возгорании горючего. Эксперт сказал, что, по его мнению, они не являются следствием аварии.
      Уилфред Бутби, дантист из Ковеса, удостоверил личность погибшего: это Джон Клэй, один из его пациентов, работник Хэвиленда и Мейерса из Шале.
      Далее выступил Хэвиленд. Он описал внешность Клэя и рассказал о нем. В частности, об аварии, после которой Клэй остался хромым, и о травмах, которые тот получил, из-за чего перешел на работу сторожем. Он очень хорошо отзывался о Клэе и сказал, что доверял ему, что это был достойный и надежный человек. Его крайне удивило известие о том, что Клэя обвиняют в краже денег.
      Мейерс рассказал в подробностях об исчезновении денег. О том, как получал деньги в филиале Лондонского и Южного банка в Ковесе, о ключах и о том, как они хранились, подробно описал свои шаги, которые предпринял, чтобы ввести полицию в курс дела.
      Арнольд Фишер, владелец гаража, рассказал о покупке машины, которая затем была найдена сгоревшей, и описал покупателя. Он объяснил, что покупатель, по описанию, был похож на Клэя, но он не в состоянии с уверенностью сказать, кто это был. Банкноты, полученные от покупателя, он сдал в саутгемптонский филиал банка Ллойда.
      Были опрошены двое банковских клерков, один из банка в Ковесе - для установления номеров банкнот, которые банк выдал для выплаты зарплаты в "Шале", другой - из банка Ллойда в Саутгемптоне, он подтвердил, что они получили от мистера Фишера банкноты из числа выданных в "Шале".
      И наконец, последним был старший инспектор Френч из Нового Скотленд-Ярда. Следователь спросил, что он может сказать об этом деле. Френч сказал, что был послан расследовать этот случай, поскольку у местной полиции возникло подозрение, что это дело "с двойным дном". Осмотр сгоревшей машины заставил его усомниться в том, что карбюратор был поврежден в результате аварии. Он сообщил о находке камня, сказав, что, по его мнению, это доказывает, что "несчастный случай" был подброшенной уликой, специально организованной для особой цели, относительно которой у него есть подозрения, к сожалению, пока недоказуемые.
      Он также обратил внимание на травму, полученную пострадавшим: при ударе водителя должно было отбросить вперед, и тело должно было находиться именно в таком положении. Поэтому травма задней части головы не могла быть получена во время аварии. Поскольку этот удар сзади, как считает медэксперт, был смертельным, он, Френч пришел к выводу, что погибший был убит до того, как оказался в машине, и что дорожное происшествие было намеренно инсценировано, чтобы скрыть убийство. Но у Него пока нет конкретных подозреваемых.
      Это заявление оказалось настоящей сенсацией, хоть и До этого не было недостатка в слухах об истинном положе ним дел. Френчу задали много вопросов, но больше он ничего не смог сообщить.
      Когда Френч закончил, следователь обратился к суду, его речь приводилась полностью. Подводя итог всему сказанному, он уклонился от выводов.
      - Мы не знаем, что же на самом деле произошло,- сказал он, обращаясь к суду.- Нет доказательств того, что погибший, Клэй, изготовил ключ и ограбил сейф в "Шале". Однако мы переходим на почву чистых догадок, утверждая, что это сделал кто-то другой. Если Клэй был убит, это означает, что кто-то еще был замешан в этом, и вполне может быть, что этот неизвестный или неизвестные лица также участвовали в ограблении. А может быть, кто-то, узнав об украденных деньгах, отнял их у Клэя и совершил убийство, чтобы скрыть свое преступление. Все эти предположения, однако, не имеют к вам отношения.
      Далее он сказал, что суд должен просто констатировать личность погибшего и причину его смерти, добавив - если суд найдет это необходимым пункт о том, на кого они возлагают вину за его смерть.
      Суд после короткого совещания вынес ожидаемый вердикт о предумышленном убийстве, совершенном неизвестным или неизвестными лицами.
      С ужасающей ясностью Брэнд понял, что этот вердикт раз и навсегда отрезает для него с Кингом возможность представить дело как несчастный случай - если вдруг полиция до них доберется. Уже то, что они не заявили о случившемся, заслуживало резкого осуждения. А если станет известно, что они приступили к переоборудованию завода и украли секрет, ничто не спасет их от наказания.
      С другой стороны, судебное разбирательство все же разрядило обстановку, показав, как мало известно суду о деле.
      Похоже, они решили, что Клэй купил машину у Фишера, и если это действительно так и есть, то он и Кинг в полной безопасности. Конечно Брэнд слышал, что полиция не всегда говорит все, что знает. Но ведь в "Джоймаунте" никто из полицейских не появлялся. И до публикации материала о судебном разбирательстве дела он был уверен, что особенно беспокоиться нечего.
      Но теперь на Брэнда накатила волна страха, который до этого таился где-то в подсознании. Теперь, подстегиваемый угрозой дознания, страх резко усилился.
      Был и еще один вроде бы малозначительный повод для страхов: Кинг в последнее время выглядел крайне обеспокоенным. Его тревога явно нарастала день это дня. Он ничего не говорил, но Брэнд и сам догадался, что возникло какое-то серьезное затруднение.
      Несколько дней спустя после судебного разбирательства Он наконец спросил об этом Кинга. Кинг с сомнением посмотрел на него, а потом сказал: "Давай прогуляемся вечерком, заодно и поговорим".
      Оставшуюся часть дня Брэнд провел как на иголках, с трудом сохраняя самообладание. Что-то стряслось, это было очевидно.
      Но когда Кинг наконец рассказал ему, в чем дело, Брэнд не принял это слишком близко к сердцу и даже слегка успокоился.
      - Так в чем дело?- решительно спросил он у Кинга.- Что-то прошло не так?
      - Все прошло как надо,- ответил Кинг.- Меня беспокоит не прошлое, а настоящее. Загвоздка только в этом.
      - Расскажи мне.
      - Ладно. Давай прикинем возможный ход событий. Когда детективы ездили в "Шале", Хэвиленд и Мейерс наверняка рассказали им о процессе. Спрашивается, с какой стати реальный мотив, скрытый за внешним ходом событий, ничуть не заинтересовал их? Мне это кажется необъяснимым.
      - А что, если они докопались до него?- возразил Брэнд. Разве не на этот случай Кинг осуществил последние серии экспериментов?- Разве с этой стороны нам грозит опасность?
      - Не спеши. Если они обратили внимание на процесс и предположили, что он был украден, первым делом они должны были задаться вопросом: а кому он нужен? Ответ очевиден: "Джоймаунту", единственному заводу в округе. Помни, наши коллеги из Медины их не интересуют, ведь процесс предназначен для быстротвердеющего цемента, который они не производят.
      Брэнд кивнул и Кинг продолжил:
      - Так вот, если они думали о "Джоймаунте", то прежде всего нацелились на меня, технического специалиста фирмы. А если они решили, что мне кто-то помогал, то это, разумеется, ты. Так что, Брэнд, ты видишь, нам нельзя рисковать, чтобы не вызвать подозрений.
      - Но как нам этого избежать?
      - Есть лишь один способ: мы не должны продавать наш Цемент по сниженным ценам и делать скидки. Иначе это сразу же навлечет на нас подозрения.
      - Но мы получим прибыль и при стандартных ценах!
      - Без сомнения. Но это будет нашим секретом. Скотленд-Ярд не должен знать об этом. А если мы введем скидки, они сразу возьмут нас на крючок.
      Брэнд колебался.
      - А пойдут ли на это директора?- нерешительно произнес он.- Ты же знаешь, они намереваются снизить цену и в четыре раза увеличить наш оборот.
      - Вот именно!- сказал Кинг.- Это я и хотел с тобой обсудить. Таскер способен удержать их от этого. Похоже, нам придется рассказать ему все.
      Это предложение было крайне неприятно Брэнду. Он сразу отверг его. Они не могут доверять ни Таскеру, ни кому бы то ни было. Хорошо известно: тайна, о которой знают трое,- уже не тайна. Кроме того, с чего они взяли, что Таскер поверит, будто смерть Клэя была чистой случайностью? А если он не поверит, с какой стати ему нас покрывать?
      - Да, это серьезная проблема,- согласился Кинг.- Но думаю, нам стоит рискнуть. Если мы собьем цены "Шале", то уж точно натравим на себя Скотленд-Ярд. Уж лучше рискнуть, рассказав все Таскеру. Здесь у нас есть шанс. А ты что предпочитаешь? Другой вариант? Признать себя побежденными и выйти из игры?
      Они спорили около часа. Наконец Брэнд признал, что его компаньон прав. Если не рассказать все Таскеру, то совет примет решение о демпинговых ценах. А уж Таскер сумеет представить дело так, чтобы этого не произошло. Из двух зол решили выбрать меньшую: рассказать все Таскеру.
      - Хорошо!- сказал Кинг, когда они приняли такое решение.- Ты договоришься с Таскером о встрече?
      Брэнд кивнул и с тяжелым сердцем, предчувствуя недоброе, расстался с Кингом и вернулся в пансион.
      Глава 13
      Снова переполох в "Джоймаунте"
      На следующее утро, когда пришла почта, Брэнд зашел к Таскеру.
      - Кинг хочет поговорить с вами в связи с новым процессом,- сказал он.Хотим рассказать вам кое-что не слишком приятное. Приготовьтесь к плохим новостям, Таскер.
      - И что же это?- пробормотал Таскер, не отрывая глаз от письма, которое он читал.
      - Без Кинга не стоит говорить об этом. Но дело весьма серьезное. Есть повод для расстройства.
      Таскер отложил письмо и внимательно взглянул на молодого человека.
      - Я вижу, вы сами расстроены,- мягко сказал он.- Если это так важно, давайте поговорим прямо сейчас. Зовите его сюда.
      Уверившись, что их никто не слышит, Кинг изложил всю историю. Он начал с напоминания Таскеру о том, как хот выбрал его для исследования причин падения продаж Джоймаунтской компании, и он нашел причину. Он очень живо обрисовал судьбу концерна и каждого из них в случае, если не удастся переломить полосу неудач, постигнувших их. Мало того что открытие процесса "Шале" - единственная надежда для "Джоймаунта", на чем он сделал особый упор, это открытие не должно нанести ущерба "Шале".
      - Вам хорошо известно, и, пожалуй, даже лучше, чем нам, что мы не хотим нанести урона "Шале", но лишь защититься, чтобы "Шале" не нанесло урона нам,- убеждал он.
      Таскер, который к тому времени сидел мрачный как туча, кивнул в ответ, и Кинг начал рассказывать, как он решил взглянуть на завод в Шале, как он заручился помощью Брэнда, как они совершили предварительную вылазку, обнаружив, что необходимы ключи. Он рассказал, как сделал слепки ключей и о второй вылазке в "Шале" с ее ужасающим финалом. Затем он изложил, что они предприняли, чтобы избежать той жуткой ситуации, в которой они оказались: сторож должен был исчезнуть и для его исчезновения требовался ясный мотив. Он описал, как осмотрел офисы, обнаружил деньга и решил, что это самое подходящее для его цели. Он сделал это, зная, что умерший был одинок и пятно на его имени никому не повредит.
      Далее он описал свое отчаяние, когда после тех неимоверных усилий, которые они приложили, чтобы добраться До "Шале", оказалось, что все было напрасно.
      Он рассказал о внутренней борьбе, которую выдержал с самим собой в "Шале" той ночью, с трудом удержавшись от бегства прочь оттуда, из этого внушающего ужас здания. Его удержала лишь мысль о том, что это его единственный шанс, который никогда не повторится. Ведь если он бросит все, "Джоймаунт", он сам и его друзья окажутся "за бортом".
      В конце концов он сумел перебороть свое смятение и отпер оба сейфа. В сейфе Хэвиленда он обнаружил то, что искал. Сделав над собой колоссальное усилие, он заставил себя присесть и скопировать бесценный документ слово в слово.
      И наконец, он рассказал, как они скрыли тело, спрятав его в гараже Брэнда; как он, переодевшись в одежду Клэя и напудрив лицо, изображал хромоту и говорил писклявым голосом, когда покупал автомобиль, как он ездил на нем целый день и наконец поздно вечером спрятал его в старом карьере; как они организовали дорожное происшествие и о серии последних экспериментов, проведенных, чтобы можно было продемонстрировать, как он открыл процесс, если такое объяснение окажется необходимым.
      По мере развития повествования на лице обладающего железной выдержкой Таскера все сильнее проявлялись обуревавшие его чувства. Услышанное просто потрясло ею. На время он даже потерял дар речи. Наконец он справился со своими чувствами и, нахмурившись, с ужасающей педантичностью отметил, что если они попадутся, то ни один суд не усомнится в факте убийства. С ним хмуро согласились, и Таскер добавил, что теперь и он тоже определенно становится их соучастником. Но ему придется пойти на это, потому что ведь не может же он оставить Кинга и Брэнда на произвол судьбы. Он выслушал их историю, и даже безотносительно к его собственной участи и судьбе "Джоймаунта" он не может преднамеренно подвергнуть своих коллег риску быть схваченными за убийство, которого они, как он искренне верит, не совершали.
      Молодые люди были слегка ошеломлены тем, что их шеф принял такое живое участие в них, но Таскер без церемоний отмел их выражения признательности. Обладая недюжинной деловой хваткой, он тотчас смекнул, в чем дело, когда Кинг заговорил о сниженных ценах.
      - Мы сделаем это когда-нибудь в будущем,- сказал он с неожиданной решимостью.- Мы ведь выпускаем не так много цемента. А прибыли и без того будут вполне достаточными.
      - Именно этого я от вас и ждал, Таскер,- сказал Кинг.- А вы сможете убедить в этом совет директоров, не посвящая их в нашу историю?
      - О господи, конечно,- с пренебрежением сказал Таскер.- На что они способны? Брамвелл в отъезде, а больше никто не разбирается в бизнесе. Когда вы будете готовы?
      - Через две недели.
      - Ну что ж, нам ничего больше не остается, кроме как притаиться и держать язык за зубами.
      С таким напутствием, достигнув полного взаимопонимания, они разошлись.
      В положенное время собрался совет директоров. Директора последовали совету Таскера и решили, что продажная цена продукта останется неизменной. Все горячо поздравляли Кинга и по предложению Таскера решили выделить ему пять процентов прибылей от процесса плюс существенное увеличение жалованья.
      Таскер настоял на необходимости соблюдения полной секретности, чтобы другие фирмы не перехватили процесс. Иначе конец их прибылям - резонно объяснил он. Он был очень рад, что директора приняли все его предложения.
      Дела пошли своим чередом, узлы новых механизмов были доставлены и собраны Кингом. Шесть недель спустя после получения процесса новая линия была пущена.
      Результаты превзошли все ожидания. Когда Брэнд подсчитал реальную стоимость продукта, оказалось, что экономия даже больше, чем выходило по оценкам Кинга. "Джоймаунт" тихо ликовал. Завод был спасен. Все сохранили свои рабочие места, и теперь оставалось лишь получать денежки. Запуск процесса знаменовал начало периода процветания, особенно для трех ведущих специалистов завода.
      Полиция никак не проявляла себя. Сомнения и страхи Брэнда начали потихоньку таять и мысли об аресте и о том, что последует за ним, постепенно оставили его. Создавалось впечатление, что власти были вполне удовлетворены тем, что во всем оказался виноват погибший Клэй, либо дальнейшее расследование зашло в тупик.
      Брэнд начал надеяться, что самый ужасный эпизод его жизни безвозвратно канул в прошлое.
      Затем произошло новое событие, которое заставило его и двух его сообщников крайне серьезно задуматься.
      Как-то ранним ноябрьским утром Брэнда вызвали в офис Таскера. Придя, он застал там Хэвиленда и Мейерса.
      Брэнд был едва знаком с владельцами "Шале", он встречал их на деловых собраниях. Они никода не были в "Джоймаунте", а он и Таскер - у них в "Шале". Они вежливо приветствовали друг друга.
      - Наши коллеги приехали обсудить с нами деловые вопросы,- пояснил Таскер,- и так как тема затрагивает нас всех, я подумал, что будет лучше позвать вас.
      Брэнд пробормотал, что рад видеть гостей. Сначала шел общий разговор, затем Хэвиленд перешел к делу.
      - Ныне время жестокой конкуренции и мы крайне внимательно следим за действиями наших конкурентов. Думаю, что и вы этим не пренебрегаете?произнес он.
      Таскер подтвердил, что так он и есть.
      - Мы постоянно следим за рынком,- размеренным тоном, как всегда, продолжал Хэвиленд.- Полагаю, что и вы делаете то же самое.
      Он снова выдержал паузу, но Таскер просто кивнул, и он продолжал.
      - Частью наших мер является периодический анализ состава цемента наших коллег, мы делаем это в течение последних трех-четырех лет.
      - Весьма полезная практика,- любезно откликнулся Таскер.- Хотя боюсь, мы не уделяем ей должного внимания. Изменение цен и скидки - вот что нас волнует.
      Хэвиленд согласился с ним.
      - Мы не упускаем из виду и это, но считаем химический анализ крайне значимым. Сейчас мы анализируем образцы всего цемента, который появляется на рынке. Среди прочих мы исследовали и ваш цемент. Надеюсь, вы не против?
      Таскер улыбнулся.
      - Конечно нет,- сказал он.- С чего бы это?
      - За нашими действиями, разумеется, не скрывается каких-либо происков, это чисто деловая акция. Но по поводу состава вашего цемента Сэмсон, наш эксперт, представил интересный доклад. Он обнаружил, что ваш цемент содержит значительно больше минеральных добавок, чем любой другой, и в связи с этим обладает особыми свойствами. Должен сказать, что такой цемент нам хорошо знаком: мы сами выпускаем его уже в течение довольно продолжительного времени.
      - Это очень интересно,- заинтересованным тоном проговорил Таскер.- В нашем цементе нет ничего таинственного. Мы слегка изменили процесс, который был доработан нашим химиком Кингом. Так вы говорите, у вас что-то похожее?
      - Точно такой же материал мы выпускаем уже около трех лет.
      - Действительно, очень примечательно. Разумеется, прогресс движется в одном направлении. История учит, что одни и те же открытия совершаются разными людьми одновременно. Похоже, в мировой истории наступает период, когда все готово к появлению нового продукта - и он появляется, одновременно в разных местах.
      Хэвиленд выдержал паузу.
      - Действительно,- сказал он сухо,- это правда. Но это не единственный способ объяснить столь примечательное совпадение,- присовокупил он со зловещим акцентом, по крайней мере так показалось Брэнду.
      Он сделал паузу и, не давая Таскеру заговорить, продолжал.
      - Но мы пришли сюда вовсе не затем, чтобы тратить время на обсуждение проблемы случайных совпадений. Оставим совпадения в покое. Нам хотелось бы поговорить о более приятном деле. Не заключить ли нам - ввиду вашего открытия - определенный договор?
      Во время этой преамбулы у Брэнда сердце буквально ушло в пятки. Он истолковал всю беседу в одном ключе: каким-то немыслимым образом стало известно, что они натворили в "Шале". И теперь партнеры явились к ним, взыскуя мести.
      Однако последняя реплика Хэвиленда придала разговору совершенно неожиданный оборот. А ведь Брэнд мог бы поклясться, что их гость клонит к чему-то совсем иному. Ситуация развеселила его и в то же время на душе у него стало неспокойно. А может, гадал он, партнеры "Шале" подозревают о том, что произошло, и их предложение на самом деле искусная ловушка, расставленная, чтобы доказать их виновность?
      Эти мысли промелькнули в мозгу Брэнда, но он не успел сосредоточиться на них. Таскер заговорил.
      - Любопытное предложение,- сказал он,- и мы были бы рады принять его. В то же время я пока не знаю, о чем идет речь. Говоря напрямик, какого рода подразумеваемая договоренность?
      - Мы оба, производя новый продукт, получали с него хорошую прибыль. А сейчас возникла ситуация, в которой мы можем начать сбивать цены друг друга. Это было бы прискорбно,- и он криво улыбнулся.
      - Вы имеете в виду, что мы не должны играть на понижение наших цен?
      - И это тоже.
      Таскер встал и подошел к шкафу. Он достал ящик с сигарами и предложил гостям.
      - Похоже, наша беседа будет более длительной, чем я Предполагал, давайте устроимся поудобнее,- предложил он и достал виски, содовую и четыре стакана.
      - Очень любезно с вашей стороны,- откликнулся Хэвиленд, Мейерс тоже пробормотал что-то учтивое.
      На некоторое время они упустили нить беседы, но Таскер не преминул вернуться к ней.
      - Я могу сразу сказать,- начал Таскер,- что нам легко договориться о том, чтобы не сбивать цены друг друга. Да ведь вам известно, что мы и сейчас этого не делаем.
      Он обезоруживающе улыбнулся и добавил:
      - А вот вы срезаете нам цены.
      - Это так,- с готовностью согласился Хэвиленд.- Но это мы поправим. Если мы договоримся о главном, подобные мелочи урегулируются сами собой.
      - Я думаю,- сказал Таскер осторожно,- нам нужно обсудить между собой пакет предложений, с которыми вы вышли на нас.
      Он взглянул на Брэнда, и тот утвердительно кивнул.
      - Разумеется,- сказал Хзвиленд.- Пока наши объединенные предприятия производят лишь малую часть быстротвердеющего цемента в стране, положение не столь серьезно. Но если объем производства увеличить за счет лицензий другим фирмам на наш процесс - это совсем другое дело.
      - Я понимаю,- сказал Таскер, кивнув.- Вы думаете, что нам следует договориться о том, чтобы не распространять лицензии, не увеличивать производство путем покупки новых предприятий и расширения существующего производства?
      - Это может быть тоже включено в соглашение,- кивнул Хэвиленд.- Но есть еще более важный аспект: это прибыль. Нам известны размеры нашей прибыли, и, учитывая, что у нас один процесс, мы вполне можем оценить ваши прибыли.
      - Не думаю, что наши процессы идентичны,- тотчас ответил Таскер.- Вы утверждаете, что наш новый продукт такой же, как ваш. Вы провели анализ, и, если вы так говорите, я готов согласиться с вами. Но я лично не в курсе. И я не очень понимаю, как можно утверждать, что процессы идентичны. В Рим ведет много дорог.
      - Таково мнение нашего инженера Сэмсона, который утверждает, что процессы должны быть идентичны. Однако давайте опустим этот вопрос. Если вы полагаете, что я не в состоянии оценить размер ваших прибылей, то далее я буду просто говорить о прибыли в общем смысле.
      Таскер улыбнулся.
      - Вот это вполне корректно.
      - Что ж, хорошо. Вы сказали, что ваш химик Кинг запустил свой процесс сравнительно недавно?
      Таскер на мгновение замялся.
      - Не помню точно своих слов, но это правда. Он долго работал над ним, но лишь сравнительно недавно мы начали производить продукт.
      - Прекрасно. Мы тоже сделали такой вывод. Итак, мы обсудили целый круг вопросов, но лишь сейчас подходим к наиболее важному пункту. Можно сказать, что мы говорили о кокосах, но пока не затрагивали тему кокосового молока. Вы выпускаете продукт недолго, а мы - уже более трех лет.
      Таскер разыграл удивление.
      - Что ж с того? Можно сказать, мы подхватили эстафету. Не вижу в этом ничего, затрагивающего наш престиж.
      - Возможно, я не слишком ясно выразился,- вежливо произнес Хэвиленд.Исходя из сроков мы считаем, что наш процесс предшествовал вашему. И в этом мы фактически имеем перед вами приоритет.