– А вы играете в теннис? – оживившись, поинтересовалась Джулиет.

– Играл когда-то. Но давно не тренировался, очень давно.

Сэр Роланд взглянул на него не без лукавства, явно уверенный в том, что этот молодой человек быстро восстановит былую сноровку.

– Полагаю, – заметил он, – все вопросы относительно работы и досуга мы сумеем решить непосредственно во время испытательного месяца. Сейчас гораздо важнее обсудить финансовую сторону…

Джулиет порывисто поднялась.

– Не хочу вам мешать… – начала было она, но сэр Роланд ее перебил:

– Погоди, не убегай, – он обернулся к Фрэнку: – Я говорил, что кое-что уже прикинул на бумаге. Взгляните-ка. Вас это устроит?

Фрэнк внимательно изучил все пункты.

– Вы очень щедры, сэр, – сказал он, возвращая листок сэру Роланду.

– Значит, будем считать наше дело решенным. Вы служите у меня месяц, а потом мы еще раз досконально обсудим все детали. Теперь остается уточнить последнее: когда вы сможете приступить к своим обязанностям?

– Сегодня у нас пятница. Боюсь, мне придется еще недельку отработать у доктора. Что, если я приеду к вам в следующее воскресенье вечерком? Чтобы в понедельник прямо с утра и начать.

– Отлично. – Сэр Роланд посмотрел на дочь. – Джулиет, покажи мистеру Роско наше имение, хорошо? А потом снова приведи его сюда, попьем вместе чаю.

Джулиет все больше и больше нравился этот незнакомец. Он был во многом похож па тот идеал настоящего мужчины, какой она сама себе придумала. Несмотря на эффектную внешность и лоск, чувствовалось, что это человек хорошо знающий жизнь, а не просто самовлюбленный красавчик. Он был безупречно вежлив, но без тени подобострастия. С первого же взгляда было ясно, что умом его бог не обидел. И тем не менее была в нем какая-та мальчишеская открытость, граничащая с озорством. Это почему-то страшно подкупало.

– Нам пришлось переделать комнаты, – сразу предупредила Джулиет, как только они вышли. – Библиотека всегда ею и была. А вот в прежней гостиной нам пришлось устроить папину спальню, ведь он не может подниматься на второй этаж. Поэтому гостиная у нас наверху, я вам ее покажу. Но давайте начнем с вашей рабочей комнаты, это бывшая малая гостиная. Вид из окна там не очень симпатичный, надеюсь, вас это не слишком расстроит.

– Совсем не расстроит, – улыбнулся он, – ведь мне нужно будет печатать и рыться в справочниках, а красивый пейзаж очень отвлекает.

– Значит, туг вам нечего опасаться искушения.

Комната оказалась приятной и светлой, да и вид из окна был вполне симпатичным: оно выходило на подъездную аллею и деревья, растущие за ней. Обстановка была вполне современной: удобный стол для машинки, у стены напротив окна – шкафчик для хранения папок, с четырьмя стальными ящиками. Идеальное место для работы.

– Не понимаю, чем вам не угодил этот вид, по-моему, очень даже милый, как и все прочее.

– Ну что вы… Если вы у нас останетесь, то еще успеете им налюбоваться. А сейчас я хочу показать вам вашу спальню.

И на первом и на втором этаже вдоль всего дома, прямо посередине, шел широкий коридор. Джулиет то и дело показывала на какие-то двери, коротко поясняя, что есть что. Окно его спальни выходило на ту же сторону, что в рабочей комнате. Но сама комната была очень уютной и удобной. Джулиет надеялась, что гость останется доволен. И Фрэнк оправдал ее ожидания.

– Мисс Чаттертон! – воскликнул он. – Я никак не ожидал подобной роскоши. Это куда опасней, чем красивый пейзаж за окном. Вот оно – искушение! Мне не захочется отсюда уходить.

Они вышли на улицу и направились к реке.

– Видите, как нам повезло, – на том берегу есть буксировочный путь,[2] и проложен он у самого берега, – сказала Джулиет. – Вы любите кататься на лодке?

Фрэнк ответил, что да, только вот с шестом никогда не плавал, только на веслах.

– Ничего, у нас и научитесь, если вам это интересно. – Она указала на какой-то сарай. – Это лодочный домик, там есть ялик и шест.

Обогнув домик, они вышли вправо – к густым зарослям из кустов.

– Вот она, папина ловушка для солнца, прямо за кустами. Сейчас, конечно, ни одного лучика не поймаешь, зато в августовскую жару здесь действительно благодать.

Джулиет никогда еще не имела дела с таким восприимчивым гостем. Он был в полном восторге от увиденного. Впрочем, Джулиет понимала, что папина «ловушка» действительно прелестна. Особенно был хорош могучий дуб с мощными ветвями, под которыми всегда можно было укрыться от палящих лучей.

Осмотрев все достопримечательности, они вернулись в библиотеку. После чая еще немного поболтали, и Бун проводил Фрэнка к выходу.

– Ну что? – спросил сэр Роланд, как только гость удалился. – Как он тебе?

– Намного приличней всех остальных. Если он хорошо играет в теннис и бридж, это вообще замечательно. Бедненький мистер Траутон в этом смысле совсем никуда не годился.

– Конечно, это самое главное. А уж какой из него секретарь, дело десятое, верно?

– Насчет этого можно не волноваться, – заметила Джулиет, – все равно быть хуже тех, кто у тебя был, просто невозможно.

– Например, быть хуже мисс Джулиет Чаттертон? Ладно, возможно, ты и права. Вроде бы этот малый должен справиться. Но сам я пока ни в чем не уверен.

– Папа, но надо же хоть что-то делать! Иначе ты совсем завязнешь. Кстати, что там у нас дальше с адмиралом?

Довольно скоро диктовку опять пришлось прервать. За окном послышался звук мотора, потом звук каблучков и голосов в холле, через несколько секунд дверь отворилась, и в комнату вошла высокая эффектная женщина. Красавицей ее, пожалуй, никто бы не назвал, но черты лица были тонкие, а выражение его – спокойное и доброе. Дорогая шубка и безупречная осанка придавали вошедшей поистине царственный вид. С первого же взгляда было очевидно, что перед вами весьма разумная и много чего знающая дама.

– Сильвия, как хорошо, что ты уже вернулась, – приветствовал ее сэр Роланд. – Мы думали, что ты приедешь через час.

Леди Чаттертон сразу прошла к камину.

– Сегодня удачный день, – сказала она, голос у нее был низкий и звучный. – Практически сразу нашла все, что нужно, и нигде никаких очередей. Повезло.

– Действительно повезло, обычно в магазинах жуткая толчея, – заметила Джулиет. – Хочешь чаю? Или ты уже пила?

– Нет. Единственное, что мне сегодня не удалось. Так что с удовольствием выпью.

– Пойду распоряжусь, – сказала Джулиет, направляясь к двери, но на полпути задержалась.

– К папе приезжал очередной секретарь. Только что ушел. Вроде бы вполне нормальный.

– О-о, – леди Чаттертон обернулась к мужу. – Надеюсь он поприличней прежнего?

Джулиет весело рассмеялась.

– Бедненький мистер Траутон, – пробормотала она, закрывая за собой дверь.

– Джулиет он вполне устраивает, – пояснил мистер Роланд, – поскольку умеет играть в теннис и в бридж.

– Полагаю, этого все же недостаточно. А как он тебе самому? Понравился? Или, как это обычно бывает, придется выбирать лучший вариант среди малоподходящих?

– Я бы этого не сказал. По-моему, он справится, но это можно определить только по ходу работы. Во всяком случае, человек он по виду приличный, если тебя волнует этот момент.

– Не столько этот, сколько его расторопность. Мистер Траутон был очень порядочным и славным, но ведь сплошное недоразумение, а не человек. Ну и когда этот новенький к нам приедет?

– В следующее воскресенье вечером. Ему нужно неделю доработать у доктора Берта. Ну, ты знаешь его, Бартоломью Берт, хирург.

– Да, прекрасно его знаю. Милейший человек. Если он работал у доктора, то можешь не беспокоится, он не подведет.

Вошла Джулиет.

– Чай сейчас будет готов. Я поставлю чашку на этот столик, чтобы ты могла погреться у камина.

– Спасибо, дорогая.

Сильвии было сорок семь, а Джулиет двадцать шесть. Но несмотря на разницу в двадцать один год, мачеху и падчерицу можно было принять за сестер, старшую и младшую. У Сильвии всегда хватало мудрости и такта не изображать из себя главную, а Джулиет, поняв, что никто не покушается на ее статус хозяйки дома, добровольно отдала новой избраннице отца бразды правления. В конце концов они стали лучшими подругами, и более того: по-настоящему друг к другу привязались.

Нового секретаря обсуждали не только в библиотеке, но и в бывшей буфетной, которая была переоборудована и теперь получила другое имя: «комната мистера Буна». Разговор шел между мистером Буном и горничной Мэгги Грин.

Артур Бун служил у сэра Роланда уже девять лет. Какое-то время он работал учеником механика, но дядя уговорил его переквалифицироваться в «медбрата». Дядя же и пристроил его на работу в психиатрическую лечебницу и заставлял учиться, пока наконец Артуру не стали платить хорошее жалованье. Однако опекать сумасшедших под силу не всякому, и когда мистер Бун увидел однажды в газете объявление сэра Роланда, то немедленно отозвался. Новая работа устраивала практически по всем параметрам, и он всячески старался стать незаменимым. И почти в этом преуспел.

Сэр Роланд действительно не мог обходиться без своего помощника, и что самое главное – его даже не требовалось ни о чем просить, настолько тот изучил привычки и потребности своего хозяина.

С остальными слугами Бун ладил неплохо, хотя и не был ни с кем накоротке. Он вообще был себе на уме, поэтому особой симпатией ни у кого не пользовался. За исключением Мэгги Грин, которая появилась в доме на пять лет позже. Мэгги ему нравилась и, похоже, он ей – тоже. Однако отношения у них оставались сугубо дружескими. Он был всегда уверен, что при желании тут же добьется большего, но он не создан для женитьбы, уговаривал себя он, да и содержать жену пока не в состоянии. Часть зарплаты уходила на стол и комнату, это было одним из условий при поступлении к сэру Роланду. И если они поженятся, денег и у него, и у Мэгги почти не будет.

Да-а… восемь лет его все устраивало, он даже не задумывался о будущем. До того памятного вечера, когда его жизнь вдруг предстала перед ним совсем в ином свете. Случилось это в начале лета, с хозяином был в тот день Траутон, поэтому Бун получил наконец выходной. Он пришел тогда к сэру Роланду и попросил разрешения взять лодку. Дело в том, что к Мэгги приехала в гости ее сестра Агнес, которая в ту пору была замужем за трактирщиком, жили они в соседней деревне. Бун вызвался покатать их на лодке. И только они доплыли до островка, где собирались устроить чаепитие, как разразилась гроза, ливень был страшный. Они вымокли до нитки, в общем, прогулка была безнадежно испорчена. И теперь им предстояло еще в столь жалком виде возвращаться домой. Одна Мэгги и не думала унывать, наоборот всех приободряла, обратный путь оказался даже приятным. С того дня Артур воспринимал эту хохотушку совсем иначе, дружба их стала еще теплее и постепенно переросла и в более нежное чувство. В общем, они обручились.

Вскоре даже появился шанс зажить наконец одной семьей. Зять Мэгги, тот самый трактирщик, вдруг расхворался, и довольно скоро стало ясно, что ему уже не оправиться. Печальное будущее было уготовано и его жене Агнес. Им пришлось отказаться от трактира, потому что без помощи мужа Агнес никак не могла с ним управляться. У них были деньги, чтобы как-то продержаться несколько месяцев, но после смерти несчастного Джо у Агнёс совсем ничего не осталось.

И однажды ее осенила неплохая идея. Пусть Мэгги и Артур поженятся, и тогда они уже втроем смогут работать в трактире. Влюбленные обрадовались и тут же согласились. Но сразу возникли два препятствия. Во-первых, ни у Буна, ни у Мэгги не было опыта. Эта беда была поправима: Агнес обещала всему их научить. Вторая препона была более серьезной. Нужно было заплатить большие деньги. Агнес и Джо только арендовали помещение трактира, а теперь владелец решил его продать. Он был человеком некорыстным и цепу назвал вполне разумную. Но и этих денег, а именно, тысячи двухсот фунтов, у будущих компаньонов не набралось. У Агнес не было вообще ничего. У Буна было в запасе пятьсот, у Мэгги – двести, не хватало еще пятисот фунтов.

Вот как обстояли дела у Мэгги и Артура, когда в поместье «Жасмин» впервые наведался Фрэнк Роско. В данный момент речь шла именно о Фрэнке. Буну очень важно было найти общий язык с будущим секретарем, ведь им предстояло работать в тесном контакте. Поэтому жених Мэгги был очень взволнован, и она разделяла его тревогу.

– Ты успел к нему присмотреться?

– Почти нет. Я только взял у него шляпу и проводил в библиотеку – хотя это полагается делать тебе. Только ты куда-то запропастилась.

– Что значит куда-то? У меня, между прочим, был в тот день свободный вечер, и я уже уходила.

– Ладно, не ворчи.

– И ты больше его не видел?

– Видел. Я приносил чай, ведь тебя-то не было. Он разговаривал с сэром Роландом, а она, как обычно, встревала со своими вопросами. И провожал его тоже я.

– Ну и как он, вежливый небось?

– В общем, да. А что ему хорохориться? Пока не с чего.

– А все ж таки у тебя была возможность тайком его рассмотреть и сообразить, что это за фрукт.

– Была, и неужто ты думаешь, что я ее упустил? Нет, конечно. И сразу понял, что мистер Фрэнк Роско еще тот фрукт. И совсем не дурак. Такой воспитанный, такой модный, видать, учился когда-то в дорогой школе, и все такое прочее. А глаза блестя г, как у хищника, и взгляд очень цепкий.

– Интересно, он вообще любопытный?

– Трудно сказать, но сразу видно, что малый не промах, все вокруг замечает. И кто знает, как это отразится на нас.

– Ну и что с того, что он такой шустрый? Может, будет день-деньской рыться в своих бумажках, а до остального ему не будет дела.

– Еще неизвестно, до чего ему будет дело, а до чего нет.

– Ой не нравится мне все это.

– Мне тоже, детка, только нас с тобой никто спрашивать не станет. Мисс Джулиет считает, что он – подходящий вариант. Вот такие дела.

– Какая жалость, что Траутон уволился. Вот кто действительно был подходящим.

– Твоя правда. Вообще не замечал, что творится у пего под носом, хоть пляши, хоть стреляй. Но рано или поздно эта благодать должна была кончиться.

– Ну и что ты теперь будешь делать?

– То же, что и раньше. Но придется быть осторожнее. Принесла же его нелегкая!

Послушав эту милую парочку, любой сразу бы сообразил, что Артур и Мэгги были не слишком щепетильны, о чем сэр Роланд даже не догадывался… И тот, и другая считали, что их преданность и усердие стоят гораздо больших денег, чем им платят, поэтому где могли, добирали сами, пользуясь тем, что сэр Роланд не мог за ними следить. Собственно говоря, действовал один Артур Бун, Мэгги ограничивалась лишь общими советами и призывами быть посмелее.

Бун не посвящал ее в свои делишки – опасался, что его действия покажутся ей слишком уж смелыми. Что, впрочем, и дало ему возможность регулярно обворовывать своего хозяина. Во время работы в психиатрической больнице ему пришлось основательно изучить наркотики и всякие успокоительные. Однажды вечером он подлил такое сонное зелье в хозяйский стакан с виски. Убедившись, что сэр Роланд его выпил, Бун уже без опасений вошел в его спальню и сделал отпечатки со всех ключей с помощью воска. А потом в хозяйской же мастерской, оборудованной отличным токарным станком и прочими инструментами, он сделал свой комплект ключей, руки у него были ловкие, недаром он когда-то работал помощником механика.

Сам-то сэр Роланд по известным причинам наведывался в свою мастерскую крайне редко. Теперь у его помощника появилась возможность лазить по всем ящикам, и в письменном столе, и в сейфе. Часть денег, лежащих там, перекочевывала в карманы Буна. Но основной статьей дополнительных доходов были счета, которые он ловко подделывал. Сэр Роланд часто поручал ему купить кое-какие мелочи в деревенских магазинах. Тамошние торговцы были бы крайне изумлены, увидев, какие суммы фигурируют в домашних гроссбухах сэра Роланда, как резко они отличаются от их скромных чеков. Надо ли говорить, что разница между реальной оплатой и фальшивыми отчетами тоже оседала в кошельке преданного его помощника.

Сообразительный и все подмечающий секретарь был им с Мэгги совсем ни к чему. С тоской и страхом ждал Артур Бун приезда новичка.