Начало правды

У доктора Арнольда не было ни секунды колебаний, когда он увидел Сиднея Ричардсона. Он обратился к Уэсту:

– Нужна карета скорой помощи и побыстрей. Можете вы позвонить в госпиталь, чтобы ее прислали сюда? Скажите им также, чтобы они тем временем приготовили все самое необходимое на случай отравления.

Пока доктор принимал самые неотложные меры, Уэст воспользовался случаем и позвонил в полицию, чтобы попросить Броуна и Тентендена присоединиться к нему. Разговаривая по телефону, Уэст слышал жалобный голос миссис Ричардсон, которая спрашивала:

– Как вы его находите, доктор?

– Очень плохим, я не могу этого от вас скрывать... Надеюсь, что нам удастся его спасти.

– Бедный Сидней! Боже мой! Это было больше того, что он мог вынести...

Мне не следовало сомневаться тогда, когда он говорил мне и Роз, что если дела пойдут еще хуже, он сразу же покончит с ними.

– Послушайте, Мэри, – начал врач.

– Что он хотел этим сказать, – спросил Уэст.

Доктор Арнольд собрался уже запротестовать, потом спохватился и сохранил молчание. Миссис Ричардсон вздохнула.

– Мадам, я уже вам сказал, что рассматриваю положение вашей дочери, как очень опасное. Если с ней произойдет несчастье, вы будете жалеть, что отказались мне помочь.

– Да, Мэри, мистер Уэст прав. Вы должны ему сказать все, что вам известно.

Она вытерла глаза.

– За последнее время он получил несколько угрожающих писем, но он заставил меня обещать ему, что я никому об этом не скажу.

– А чем они угрожали?

– Все время устраивать всевозможные диверсии на фабрике.

– А вы видели эти письма?

– Нет. Сидней всегда отказывался дать мне их прочесть. К тому же, угроза не всегда приходила в письменном виде... Я знаю, что он также получал их и по телефону... Да и довольно часто.

– Это он вам рассказывал об этом, или же вы сами обнаружили?

– Он мне сказал про это.

– Сколько же всего он получил писем?

– Не знаю.

– Он их сохранил?

– Нет, не думаю. Он, по-моему, их сразу же сжигал. Как-то однажды, уже совсем в отчаянии, я стала шарить у него повсюду и ничего не нашла.

– Почему вы не сказали об этом доктору Арнольду или сэру Ланселоту, или хотя бы Тентендену?

– Сидней просил меня хранить это в тайне, и я никогда его не ослушивалась. К тому же, я видела, какой он несчастный, и я готова была сделать что угодно, только чтобы доставить ему удовольствие.

Приехали за Сиднеем Ричардсоном и с большими предосторожностями понесли его в карету. Врач посоветовал его жене отправиться вместе с ним.

В тот момент, когда врач собирался уехать, Уэст подошел к нему.

– Можете ли вы мне уделить минуту, доктор?

– Да, но говорите скорей, мистер Уэст. Пациент очень слаб.

– Я буду короток. Лекарство, которое вы дали мистеру Ричардсону, единственный виновник его состояния?

– Что вы вообразили?.. Разумеется, нет. Снотворное, которое я ему дал, совершенно безвредное. К несчастью, он, видимо, решил немного успокоить свои нервы и усилил дозу. Он опорожнил тюбик с лекарством, которое он обычно принимал по одной штуке.

– Значит, он сознательно покушался на свою жизнь?

– Я не полицейский, инспектор. Все, что я знаю, это то, что существует очень мало шансов, что мы спасем его.

Следствие продолжается

Подъехав к дому, Тентенден и Броун могли видеть, как машина доктора Арнольда исчезла вместе с санитарной каретой.

– Какая история, – сказал суперинтендант, нахмурившись. – Никогда бы не подумал, что Сидней дойдет до этого... Хорошо, если его спасут.

– Врач не такой оптимист... А в Бракен Хилл что нового?

– Удалось освободить машину мисс Роз... К несчастью, существует опасность – так как скала продолжает обваливаться и море грозит унести все с минуты на минуту.

– Скажите же вашим людям, чтобы они соблюдали осторожность, у нас и так слишком много жертв.

Затем Роджер рассказал коллегам об угрозах, получаемых Ричардсоном.

– Его жена утверждает, что все началось после забастовки.

Я начинаю думать, что эта проклятая забастовка отличный предлог. На нее можно свалить все.

– Тем не менее, именно с этого времени он и переменился.

– Миссис Ричардсон утверждает, что повсюду искала эти письма. Но нам нужно быть уверенными. Мы разделимся и каждый будет искать самостоятельно.

Если мы ничего не найдем, то, по крайней мере, будем уверены, что их не существует.

Они обшарили весь дом от подвала до чердака. Это потребовало у них более двух часов, но несмотря на все усилия, они ничего не нашли.

Роджер мог тем временем констатировать, что семья была далека от бедности. Роз имела почти две тысячи фунтов в год, Ричардсон более пятидесяти и его жена тридцать тысяч фунтов.

Каждый из супругов сделал завещание, в котором треть завещалась дочери, а остальное партнеру по браку. Все тут было нормально.

Рассматривая пачку чеков, Уэст заметил, что самые большие траты были сделаны за три последних месяца. Общая сумма выплат выглядела довольно внушительно: три тысячи фунтов.

– Может, его шантажировали? – предположил суперинтендант Тентенден, когда узнал об этой находке.

– Возможно.

– Если это так, признайтесь все-таки, что шантажист показал себя очень скромным, – заметил Броун.

– Это могло означать оплату Раггу и его банде.

– Если допустить, что они замешаны в эти дела. Я спрашиваю себя, как мог Сидней использовать их... Не забывайте, существует возможность, что это они спустили машину с обрыва.

– Да-а... Мы не сильно продвинулись вперед в нашем деле.

Уэст внезапно почувствовал всю свою усталость. Тентенден заметил это и сказал:

– Я сделал необходимое распоряжение, чтобы дом находился под наблюдением... Мы ничего больше не найдем здесь сегодня, поверьте мне. Если хотите знать мое мнение, лучше будет вернуться ко мне и выпить чашку чая.

Вернувшись домой, Тентенден обрадовался сообщению о том, что Роз Ричардсон находится в хорошем состоянии. Ее отец, напротив, не выходил из комы, и доктор Арнольд не надеялся его спасти.

Миссис Тентенден ожидала их всех троих и приготовила к их приходу гору сандвичей и чай. Она встретила их со своей обычной приветливостью и гостеприимством.

– Миссис Арнольд, жена нашего врача, попросила меня пойти ей помочь.

Бедная женщина находится в плохом состоянии.

– Не сомневаюсь в этом, – сказал суперинтендант.

– Больше ничего?

– Ничего... Языки, конечно работают во всю. Все кажутся такими уверенными и знающими, кроме меня, конечно, потому что у меня есть муж, который ничего не хочет мне сказать.

Суперинтендант стал весело смеяться и повернулся к друзьям:

– Вот так всегда... В сущности, ее тактика не плоха, так как я почти всегда кончаю тем, что спрашиваю ее, что она думает о ситуации. Итак, Мегги, каково твое мнение по этому поводу?

– Это не по-христиански насмехаться надо мной, но так как я не злопамятная, то я расскажу тебе то, что «говорят»... Думают, и я согласна с этим, что в мизинце Соли накоплено ненависти больше, чем любом другом гражданине Корби. Он никогда не простит фабрике, что она забрала у него немного земли, и это могло в конце концов разрушить его нервную систему.

– Ты считаешь себя, разумеется, очень хитрой, дорогая, что так говоришь ты, которая живет здесь с момента рождения... Но представь себе, что наш друг Роджер пришел к тому же заключению после того, как едва провел с нами четыре дня.

Их разговор прервал телефонный звонок. Тентенден ответил:

– Да? Спасибо. Да? Очень хорошо.

Потом он повернулся к своим компаньонам и сказал:

– Это сообщение из госпиталя. Сидней Ричардсон умер.

– Бедная Мэри. Мне нужно вернуться к ней.

– Но сначала, миссис Тентенден... – начал Роджер Уэст.

– Мои друзья называют меня Мегги.

– Согласен. Итак, Мегги, почему вы подозреваете Соли?

– Скажем, что это женская интуиция. Сказав это, я добавлю, чтобы вы не очень обращали внимание на мою болтовню. Я нахожу, что Соли очень подходящий тип для виновного, но я не имею ни малейшего основания, чтобы обвинить его в тех преступлениях. Должна признаться, что я недолюбливаю этого индивидуума.

Я помню, в детстве он щедро раздавал удары кулаками, он даже покалечил несколько мальчиков.

– Ты всегда преувеличиваешь, Мегги, – сказал ее муж. – Разумеется, Сэм не был мирным ребенком. У него горячая кровь и он быстро вспыхивает. А чтобы обвинить, нужно иметь доказательства, а не твои воспоминания.

Мегги приняла обиженный вид и повернулась к Уэсту.

– Вы видите? Он сразу нападает, как только коснешься кого-либо из здешних.

Я вас жалею, если вам придется обвинить одного из его школьных товарищей.

Роджер заметил, вздыхая:

– Это я уже испытал, но честность вашего мужа выше личных симпатий, он ведь сам просил о том, чтобы я приехал сюда.

– Мне следовало бы помнить, что мужчины всегда поддерживают друг друга.

Вот еще что: пока я буду находиться около Мэри, я бы хотела, чтобы вы и Броун воспользовались нашей комнатой для гостей. Там стоят две кровати. Я приглашаю вас.

Новая диверсия

Уэст проснулся и подскочил. Что-то тревожило его. Оказывается, дверь его комнаты открыта. У входа стояли Мегги и доктор Арнольд.

– Добрый день, – сказала Мегги, – я бы очень хотела дать вам подольше отдохнуть, но доктор Арнольд помешал мне. Он категорически настаивал на немедленной встрече с вами. Артур принимает ванну, он сейчас придет.

Уэст кивнул.

Она повернулась к кровати, где Броун продолжал спать и засмеялась:

– В добрый час! Вот человек, у которого крепкие нервы.

– Что нового, доктор? – спросил Уэст.

– Я закончил вскрытие Сидней Ричардсона... Его смерть явилась следствием принятия массы снотворного, которое он обычно принимал. Ваша служба сняла отпечатки пальцев на стакане и на тюбике с использованными пилюлями: все они принадлежат только ему. Что касается Роз, то она в нормальном состоянии, и вы сможете допросить ее, когда захотите.

После ухода врача и миссис Тентенден, в дверях появился молодой агент.

Роджер некоторое время смотрел на него, спрашивая себя, где он мог его видеть...

Правда, за последнее время он перевидал немало людей в полицейской форме, но этот казался очень знакомым.

– Вы принесли новости, констебль?

– Да, мистер Уэст. Суперинтендант Кларк из Кембла поручил мне передать вам, обязательно в собственные руки, этот конверт... Я очень огорчен, что пришел слишком рано, и прошу прощения...

– Не имеет значения... Вы можете сделать все необходимое, чтобы мистер Тентенден и я могли через час повидать мисс Ричардсон? Она знает, что ее отец мертв?

– Да, доктор Арнольд сказал ей об этом.

– Хорошо.

Оставшись один, Уэст разорвал конверт от Кларка. Он содержал рапорт, подробное описание драмы, происшедшей прошлой ночью на скале. В рубрике «ручной тормоз», он прочел:

«... тормоз, типа револьвера, в хорошем состоянии, рычаг действует. Мог быть снят только рукой, иначе были бы обнаружены другие следы. Единственные отпечатки пальцев принадлежат владельцу, Сэму Соли. Но они местами размазаны следами, какие оставляют руки в перчатках. Они расположены таким образом, что очень возможно, что человек нагнулся через окно, чтобы отпустить тормоз...»

– Что это вы читаете? – спросил проснувшийся Броун.

Роджер повернул голову и увидел, что помощник трет глаза с сонным видом.

– Рапорт суперинтенданта Кларка. Он пишет, что единственные отпечатки пальцев на тормозе принадлежат Сэму Соли.

– Вот миссис Тентенден будет довольна! Какая необыкновенная женщина, вы не находите, Красавчик?.. Знаете, я спрашивал себя, что она могла найти такого привлекательного в Артуре... Она кажется во всем выше его.

Уэст предпочел переменить тему разговора и вслух прочитал рапорт. Броун внимательно выслушал его.

– Вы помните, это дело в прошлом месяце в Путни Хилл?.. Подозревали мужа в том, что он повредил ручной тормоз в машине своей жены, чтобы отправить ее вниз с высокого холма... Я тогда присутствовал при проведении экспертизы.

Это было неприятное и потрясающее дело... Но кончилось тем, что этого типа оправдали, так как было доказано, что если бы это он трогал тормоз, он неизменно оставил бы следы нажатия с внешней стороны машины... Но это было не так. Тормоз был отпущен персоной, находящейся внутри машины, которая держала руль. Здесь же, наоборот, есть следы на дверце. Вот старый Сэм Соли и в плохой ситуации!.. Интересно узнать, что он теперь скажет? Когда мы пойдем допрашивать его?

– У нас для этого есть еще много времени, Броун. Я первым делом собираюсь навестить Роз Ричардсон. Врач разрешил визит.

Мисс Роз Ричардсон

Молодая девушка встретила их с обычной приветливостью. Но красные глаза выдавали ее горе, и она с трудом сдержала слезы, когда увидела детективов.

– Бесполезно говорить, насколько мы огорчены тем, что случилось с вашим отцом, мисс Роз. И мы бы очень хотели оставить вас в покое в такое время, поверьте нам... Если мы здесь, то только потому, что иначе нельзя.

– Я в этом уверена, инспектор, и я благодарю вас за эту деликатность.

– Мы будем, насколько возможно, кратки... Можете вы нам сказать, сколько человек напало на вас?

– Двое.

– Вы сможете их узнать?

– Очень боюсь, что нет. На их лицах были темные маски.

– А что вы можете нам сказать относительно того, что поможет нам опознать их?

– К несчастью, очень немногое. Но вот что они молоды, это определенно.

Один из них очень маленького роста и тонкий.

И она подробно рассказала, что с ней случилось, начиная с отъезда из клуба, ничего не пропуская. Она также повторила то, что сказал шофер другой машины.

– Этот человек, о котором они говорили, и который по их словам находится в полной их власти – вы не представляете, о ком идет речь? – спросил ее Уэст.

Она немного поколебалась, потом ответила:

– Нет, не знаю.

– А вы смогли бы узнать их голоса, как вы думаете?

– Да, возможно, но мне было не очень хорошо слышно, потому что шум мотора очень мешал слушать.

Она снова поколебалась, потом продолжала дрожащим голосом:

– Вместе с тем одна деталь поразила меня... но я боюсь, что для вашего следствия это не интересно.

– Говорите. Мы сами решим это.

– Это относительно той машины, которая догнала нас и остановилась как раз перед нами... Водитель знал моих похитителей. На секунду я увидела заднее стекло этой машины и не могу поклясться, но мне все же показалось, что я узнала большую пластиковую рыбу, которая служит амулетом Сэму Соли.

– У вас создалось впечатление, что это была его машина?

– Да, действительно, но это не он вел машину, так как я бы узнала его голос. Водитель, который обратился к двум парням, похитившим меня, был намного моложе. Больше того, у него не было местного акцента.

– Вот, наконец, след, даже если и не очень значительный. Это уже кое-что.

– Да? Мне бы хотелось больше помочь вам, но это все, что я знаю.

– Вы знали, что ваш отец получил несколько угрожающих писем?

– Угрожающих писем?.. Нет, не знала, хотя и опасалась чего-нибудь в этом роде... Я все сделала, чтобы обнаружить, что же его до такой степени терзало... Позавчера и вчера я спрашивала старших мастеров в типографии. Мне даже пришла нелепая мысль по этому поводу.

– Какая же?

– Вы, наверное, сочтете меня глупой, когда я вам это скажу, но я все же предпочитаю сказать. Я подумала, что не из-за этих ли вопросов, которые я задавала все эти дни, меня похитили?

– Вы думаете, что кто-то опасался, что вы могли узнать что-то важное и компрометирующее?

– Да, но это не так... я ничего не узнала. Я вспоминаю людей, с которыми говорила, и помню то, что они мне сказали... Вообще-то ничего, все было напрасно.

– Можете вы нам сказать или лучше написать список людей, к которым вы обращались за эти два дня. Напишите, что они вам ответили и о чем вы их спрашивали?

– Хорошо.

– Спасибо, я буду рассчитывать на вас в этом деле. Да, прошу, напишите о насилии, которое совершили над вами, и были ли они смущены или нет.

– Понятно. Но к несчастью я не смогу это сделать немедленно потому, что сейчас ко мне должен прийти мой кузен Поль.

– Он проводит вас домой?

– Да.

– А сэр Ланселот, проведет вечер с вами?

– Я думаю, да. Должна признаться, что не имею мужества остаться сегодня вечером наедине с мамой после того, что случилось. Питер и Поль также согласились остаться у нас. Когда я подумаю, что если бы они были здесь вчера вечером...

Она замолчала и глаза ее наполнились слезами.

Покинув молодую девушку, Роджер Уэст и Тентенден немного поспорили относительно дальнейшего маршрута. Они наметили визит к Сэму Соли, но Уэст уговорил суперинтенданта, что это не срочно.

– Учитывая ситуацию, он не может сделать даже движения без того, чтобы об этом не узнали все. Вспомните, Артур, что у него нет больше машины. Он не может сесть ни в один автобус, не возбуждая внимания, и я не представляю его себе, удирающего на тракторе.

– Действительно.

– Так что никакой опасности с этой стороны нет. Он спокойно будет ждать, чтобы мы пришли допросить его.

– Согласен. В таком случае, что мы теперь будем делать?

– Роз сказала нам, что ее кузен приедет за ней, не так ли?

– Да.

– Мне хочется подождать его здесь. Но пожалуйста, Артур, не стесняйтесь, и если у вас есть работа в комиссариате, идите и не занимайтесь мной.

– Нет, нет, я предпочитаю остаться с вами.

– Ну, как хотите.

– Что вы думаете о рассказе Роз?

– Она, безусловно, сказала нам все, что знала.

– Это также и мое мнение.

– У меня ощущение, что у нее есть подозрение, но... у кого их нет! Но мне бы хотелось это знать.

– Да, даже Мегги...

Его прервал приход Кларка. Он с быстротой ветра выскочил из машины, увидев через стеклянные стены госпиталя, что оба детектива находятся в холле, и подбежал к ним.

– Сэр Ланселот позвонил мне только что с фабрики. Произошла новая диверсия. Он вас ждет как можно скорее, а меня просил вместо него отвезти домой мисс Роз.

Не теряя ни минуты Тентенден в сопровождении Уэста отправился на фабрику.

Им понадобилось сорок минут, чтобы доехать туда, что доказывало, что они не соблюдали правил дорожного движения.

Гордон, привратник, ожидавший их появления, открыл ворота.

Безмолвная фабрика

Подойдя к мастерской, в которой была совершена диверсия, оба детектива услышали голос Питера Ки, с горечью говорившего:

– Миллионы!! Это обойдется нам в несколько миллионов фунтов. В самом деле, пора прекратить шутки, в противном случае нам придется закрыть фабрику и пустить половину жителей этой местности по миру.

Поль Ки, который сразу заметил обоих детективов, подошел к ним и тем же саркастическим тоном, который, казалось, стал его второй натурой, заметил насмешливо:

– Послушайте его, как он нервничает! Как будто это может что-нибудь изменить... Но он не может удержаться: я всегда это замечал за ним, даже когда он был еще ребенком.

Роджер Уэст жестом отстранил его и направился к группе, в которой Питер, вне себя от возбуждения, продолжал ораторствовать. По пути он заметил сэра Ланселота и остановился возле него.

– Что же в точности произошло? – спросил Уэст.

Прежде чем мистер Ланселот успел ответить, молодой Питер Ки набросился на обоих полицейских:

– И подумать только, что вы должны были охранять фабрику!

Невольно напрашивается вопрос, чему служит полиция?

– Никто не вышел и не вошел сюда без специального разрешения, – резким тоном возразил Тентенден.

– Ну да, да, обратное меня бы удивило... Я знал, что вы будете говорить, что вы тут ни при чем... Значит, ничего здесь не произошло и весь этот разгром существует лишь в нашем сумасшедшем воображении, не так ли? И также по вине нашего фантастического воображения мы теряем заказ – самый значительный и важный из всех, которые фабрика получала за последние годы...