Роджер не поехал сразу в Ярд, сначала он завернул на Коннон-Роу. Пил находился в комнате дежурного вместе с пожилым священником.
      — Мистер Картрайт из общества глухонемых, — представил его Пил.
      — С вашей стороны было крайне любезно приехать, — сказал Роджер. — Вы уже видели Томми?
      Картрайт покачал головой.
      — Думаю, вы уже знаете, почему мы хотим его допросить?
      — Этот джентльмен говорит, что кого-то убили. Надеюсь, этого несчастного не подозревают в злодеянии?
      — Нет, его лично, нет.
      Вест вкратце изложил историю взаимоотношений Томми с убитым Рельфом. Картрайт время от времени кивал головой, и выслушав все до конца, сказал:
      — Я охотно вам помогу, возможно, мне удастся помочь и этому человеку.
      — Будем надеяться, — наклоняя голову, сказал Роджер. — Мне думается, самое правильное написать вам вопросы, чтобы вы попробовали заставить Томми на них ответить.
      — По правде говоря, я уже начал составлять такой перечень, — признался Пил.
      — Прекрасно, дайте-ка мне на него взглянуть.
      Вопросы были исчерпывающими, так что Роджеру почти ничего не пришлось добавлять. Они направились к Томми.
      Глухонемой помещался в маленькой комнате отдыха. Он все еще сидел, забившись в угол, как будто эта поза была для него естественной, и казался еще более неухоженным и забитым, чем в кафе.
      Роджер был страшно заинтересован встречей Картрайта с Томми. Лицо священника источало доброжелательство. Вот он шагнул к Томми и взял его за руку. Как по мановению волшебного жезла Томми успокоился. Потом пальцы священника задвигались. Видимо, он помнил, что знания Томми языка глухонемых были отрывочными и непрочными, и все же Томми поднял руки и попытался что-то ответить. Туда и сюда мелькали его черные пальцы, иногда сплетаясь, иногда прищелкивая.
      Картрайт повернулся к Роджеру.
      — Прошу вас, оставьте нас вдвоем. Тогда он будет говорить свободнее.
      — Ладно, — согласился Роджер. — Позвоните, когда кончите беседу.
      Он вышел в коридор, где его дожидался Пил. Они вместе двинулись в Ярд.
      В кабинете Роджера уже дожидался ответ эксперта из баллистического кабинета.
      Заключение эксперта гласило:

      «Пули, которые убили Рэнделла, соответствуют пулям, извлеченным из груди Гудвина».

      Следовательно, Рэнделл был застрелен из пистолета Кирби.
      Около пяти часов из Коннон-роу сообщили, что преподобный Картрайт сделал все, что было в его силах. Роджер прошел в тюрьму. У Картрайта был унылый и подавленный вид. Выходило, что Рельф был единственным другом глухонемого. Томми «прожил» в гараже больше года. Он клялся, что ничего не знал о деятельности Рельфа, а когда увидел, что его другу грозит опасность, бросился его защищать.
      — Может быть, он и знает больше, мистер Вест, но я в этом искренне сомневаюсь. Его судьба меня сильно беспокоит. Его надо, понимаете, пригреть, приручить. Есть возможность устроить его в специальном общежитии. Умоляю, разрешите мне забрать его из тюрьмы.
      — Если вы готовы отвечать за него, забирайте. Мы не в силах ему помочь, возможно, это удастся вам.
      Картрайт удивился.
      — Вы говорите серьезно?
      — Разумеется.
      Картрайт сжал руку Роджера.
      — Я никогда не забуду этого. Признаться, я не ожидал. Вы очень добры и человеколюбивы.
      Роджер усмехнулся.
      — Как раз полицейских-то и считают противниками гуманизма.
      Через двадцать минут священник увел глухонемого. На всякий случай за ними последовала полицейская машина.
      Почесав затылок, Пил недоуменно спросил:
      — Неужели мы такие сухари, какими нас считает Картрайт?
      — Я сам начинаю сомневаться. Впрочем, выбросьте это из головы. Мы должны объявить розыск Майкла Скотта, а завтра я собираюсь нанести визит Джеремии Скотту. Конечно, это может быть простое совпадение, но…
      Он не договорил, потому что не в его привычках было заниматься беспочвенным прогнозированием.
      Когда с канцелярской работой было покончено, Роджер поехал в гараж Вигнолла. Но оставленные там люди вытянули пустышку: в конторке не было никаких интересных бумаг для полиции. Вигноллу позвонили, и он вскоре приехал. Коренастый, полный человек, из которого ничего нельзя было вытянуть. Он призывал всех святых в свидетели того, что ничего не знал о тайной жизни Рельфа.
      После этого Роджер отправился взглянуть на тело Рельфа. У него была сломана шея, смерть наступила мгновенно.
      Содержимое его карманов было сложено рядом на тумбочке. Впрочем, ничего путного не было, за исключением домашнего адреса. Туда уже отправился детектив. Квартира оказалась двухкомнатной, расположенной над каким-то оффисом.
      Обыск не дал никаких результатов.
      Домой Роджер уже вернулся в восьмом часу, не забыв позвонить в госпиталь.
      Гудвин провел ночь спокойно.
      Роджер проспал от половины десятого до часу дня, наспех перекусил и поспешил в Ярд, но там не было никаких новых донесений, и он поехал прямо в «Таксос».
      Приземистая масса зданий, где помещался завод и типография «Таксос Лимитед» находилась в северо-западном пригороде Лондона в сорока минутах езды от Скотланд-Ярда. Роджера у ворот остановил швейцар в униформе. Вся территория компании была обнесена высоким забором. Рядом с огромным складом стояло несколько грузовиков с рулонами бумаги.
      Попав за ворота, Роджер удивился совершенно другой картине, представившейся его глазам. Квадратный холл был отделан панелями светлого дуба. Возле высокого стола сидели три красиво одетые девушки. На втором этаже находилась колоссальная контора со стеклянными стенами, где работало человек двести. Вдоль этого зала, по всей длине тянулся коридор, по другую сторону которого были расположены отдельные кабинеты тоже со стеклянными перегородками — стенами. Лишь у двух последних стены были деревянными. На дверях первого из них имелась надпись: «И. Деверолл — торговый директор».
      — Пожалуйста, мисс Грей. Это инспектор Вест, — еле выдохнул провожавший Роджера мальчишка-посыльный.
      — Входите, инспектор.
      Мисс Грей провела Роджера через всю комнату к другой двери, которую она сама распахнула перед ним, громко назвав его имя и звание.
      В комнате находилось двое: один сидел за столом, заваленным образцами картонок, оберток, наклеек. Второй — в кресле напротив. На первом были нарукавники. Лет ему было тридцать с небольшим, но толстые очки в роговой оправе придавали ему более солидный вид.
      — Добрый день, инспектор, сигарету?
      Он придвинул Роджеру коробку с сигаретами, сбросив при этом ка пол пачку бумаг. Секретарша немедленно их подняла, после чего уплыла из кабинета.
      — Садитесь, — продолжал Деверолл. — Все еще жарко, да? — Он щелкнул зажигалкой. Роджер нагнулся вперед, прикуривая. — Итак, чем мы можем помочь Скотланд-Ярду? Не часто нам представляется такая возможность.
      Его наигранная веселость, неестественная развязность, даже какой-то «чужой» голос, все это показалось Роджеру неуместным. Но в эту минуту внимание Роджера привлек второй человек, который откинулся на спинку стула и поглядывал на них обоих с насмешливой улыбкой тонких алых губ.
      Это и был Джеремия Скотт, которого Роджер сразу же узнал по описанию.
      Роджер отвечал формально.
      — И нам не часто представлялась необходимость сюда являться, мистер Деверолл.
      — И слава богу. Что стряслось?
      — Я представляю следственный отдел криминальной полиции, — Роджер продолжал тем же официальным тоном, — мне необходимо связаться с одним из ваших сотрудников, мистером Джеремией Скоттом.
      — Только послушайте! — взвился Скотт.
      Голос у него был бархатистый, приятный, совершенно не вяжущийся с его отталкивающим видом. Деверолл потер руки.
      — А вот он как раз перед вами, инспектор. Вы, оказывается, везучий.
      Роджер сделал вид, будто он этого не знал. Скотт выпрямился и достал из кармана тонкий золотой портсигар.
      — Не притворяйтесь, будто вы не знали, что я здесь. Что вам от меня нужно?
      — Я бы предпочел побеседовать с вами наедине, мистер Скотт, — сказал Роджер.
      Деверолл не стал возражать.
      — Пожалуйста, если это вас устраивает. Я сейчас вызову свою секретаршу, и вы сможете занять ее комнату.
      Поднявшись, он нажал на звонок. Секретарша в ту же минуту возникла на пороге.
      — Возьмите свою записную книжку, мисс Грей. Я вам кое-что продиктую.
      Секретарша снова исчезла. Деверолл посмотрел на Роджера.
      — Инспектор, я это разрешаю, но надеюсь, что ваше дело не имеет никакого отношения к «Таксосу». В противном случае я имею право все знать.
      — Если такая связь будет, я поставлю вас в известность.
      Деверолл нахмурился.
      В маленькой приемной Скотт занял удобное место машинистки, оставив прямой стул Роджеру, но тот не стал садиться.
      — Вы ведь знали Гая Рэнделла, не так ли? — начал он.
      — Мы встречались.
      — Даже в день его смерти, верно?
      — Мы встречались, — повторил Скотт. — Наша встреча не была слишком продолжительной, инспектор, я видел его всего раз за этот день.
      — Он вам что-нибудь говорил?
      — Нет. Мы с ним почти не разговаривали. — Говоря это, Скотт засмеялся приятным, добродушным смехом. — Рэнделл со мной не ладил. Он не был сторонником сочетания бизнеса и удовольствия и два виски по вечерам были его пределом.
      — Вы не были соперниками?
      — Соперниками? — брови Скотта взметнулись. — Я бы этого не сказал, если вы имеете в виду его приятельницу. Мне не нравятся женщины подобного типа.
      — Хорошо ли вы знаете Сайбил Леннокс?
      — Более чем достаточно.
      — Знал ли Рэнделл о вашем знакомстве с нею?
      — Не могу сказать. Вероятно, да. Но я ее знал до того, как она стала светской дамой. Хотите знать — где? В Анмере, где я был летчиком на бомбардировщике, а она работала в диспетчерской. В те дни она слишком много о себе воображала, особенно после того, как стала обзаводиться состоятельными друзьями. Она была уверена, что является этаким божьим даром для мужчин.
      Кто знает, может быть, Рэнделлу потребовалось бы затратить уйму усилий, чтобы установить факт старого знакомства Скотта с мисс Леннокс. Казалось бы, он должен быть благодарен за эту откровенность, но в голосе Скотта чувствовалась скрытая насмешка. Впрочем, не было ли это в привычке данного неприятного типа? Вот такой снисходительный тон!
      — Но вы с Рэнделлом были соперниками в деловом смысле, вы соревновались друг с другом, не так ли?
      — Он так считал.
      — А вы нет.
      — Я на торговом деле собаку съел. Этому агентишке и не снились те операции, которые я проводил. Да и «Браун» вообще не типография. Располагают какой-то конурой возле Бирмингема и вылезают вон из кожи. Разве тут можно говорить о соревновании?
      — И все же вам это не нравилось?
      — С чего вы взяли? Мне было на него начихать!
      — Даже когда Рэнделл перехватил у вас большой заказ от Перримана?
      Скотт выпустил струйку синего дыма и разогнал ее рукой.
      — Рэнделл его у меня не перехватил, — произнес он неохотно. — Это сделал сам Перриман. Понимаете, он законченный трезвенник, ну а я нет. Я имел неосторожность перед тем, как явиться на его пресветлые очи, зайти в один премиленький барчик. Ну и выпил больше нормы. А мистеру Самуэлю это не понравилось. Я ему сказал пару ласковых слов. Сами понимаете, что он отдал бы заказ черту лысому, если бы тот явился в ту минуту.
      — Понятно… Так вы не имели ничего против Рэнделла?
      — Да нет, разумеется. Если так было, я бы все равно не стал в него стрелять. Но он играл с огнем, когда встал между Сайбил Леннокс и ее дружками. Почему бы вам, Вест не предложить Сайбил познакомить их с вами? Или наоборот?
      Скотт намеренно снова повернул на девушку.
      — Вы не читаете газет? — быстро спросил Роджер.
      — Сегодняшних я еще не видел, если это вы имеете в виду. А что?
      — Мы ищем Сайбил Леннокс. Она исчезла.
      — Исчезла? Ловко.
      Резко зазвонил телефон, Скотт даже вздрогнул.
      Приоткрылась дверь, просунулась голова мисс Грей, которая прощебетала:
      — Это вас, мистер Скотт.
      — Благодарю, извините, что нас прервали, — неискренним тоном Скотт обратился к Роджеру и потянулся за трубкой.
      — Да, кто это? Говорите громче, плохо слышно. Майкл? О, вот как?..
      Голос у него изменился. Он только разок взглянул на Роджера и сразу же отвел глаза, боясь показать свою тревогу, даже панику. И потом «Майкл» могло относится к Майклу Скотту.
      Роджер достал сигарету, прикрывая рукой зевок. Скотт чуточку успокоился.
      — Да-да, старина… Конечно, я заеду на этих днях. Пока, старик.
      Он опустил трубку.
      — Меня хочет видеть один наш заказчик, — сказал он небрежным тоном, не слишком даже стараясь, чтобы Роджер поверил этой спасительной лжи.

      Майкл Скотт опустил трубку. Лицо у него все еще было заклеено пластырем, рука перевязана, синяк под глазом цвета синевато-бордового. Рядом с ним стояло еще два человека, дюжие парни с небритыми грубыми физиономиями. На столе по всей его поверхности были разбросаны карты.
      — Он придет? — спросил один из парней.
      — Да, придет, если я позвоню еще раз. Похоже, что он здорово перетрусил. У него даже голос изменился.
      — Чего ради?
      — Каким чертом я могу узнать, чего ради, — огрызнулся Майкл.
      — Майкл, нам надо раздобыть деньжат. Твои трогать нельзя, это не безопасно… Твой брат…
      — У моего брата никогда не водились монеты, — проворчал Майкл, — но сколько-нибудь он раздобудет.
      — Здесь мы в безопасности, не так ли? Мне необходимо дождаться, пока не заживет лицо. А вам, двум бугаям, ничто не мешает отправиться подзаработать, хотя бы на первое время.
      Один из парней сказал:
      — Мы никуда не выйдем, Майкл. Можешь не рассчитывать. Мы сделали свое дело, не так ли? Отделались от Рельфа?
      — А я отделался от Кирби, так что нам нечего считаться, — с громким хохотом заявил Майкл, хотя ему совершенно не стало весело. — Кому-то надо идти.
      — Мы сделали свое дело, — снова затянул парень.
      — Заткнись со своим делом! — рявкнул Майкл. — Кирби пришил Рэнделла и раздобыл портфель. Кирби поддерживал связь с боссом, а теперь, когда его нет, мы не знаем ни босса, ни того, как его разыскать. Босс приказал мне проследить за тем, чтобы не схватили Кирби. А вам — чтобы не сцапали Рельфа. И мы выполнили его распоряжение. Но что это нам дало. Может быть, мы вообще не услышим ни одного слова от босса.
      Раздался звонок. Все трое насторожились.
      — Что такое?
      — Откуда мне знать? — заорал Майкл. — Не мы же пойдем открывать, а Топси.
      Они сидели в средней из трех комнат. В ней было одно небольшое окошечко, выходившее на неказистый задний дворик, но стекла были матовыми. В коридоре послышались чьи-то торопливые шаги: это служанка побежала к парадной двери, смешно переваливаясь на ходу, совсем как большая, неуклюжая утка.
      Они услышали скрип отворяющейся двери, потом мужской голос. Дверь снова закрылась. Незнакомый голос стал более отчетливым. Значит, Топси его впустила.
      Через пару минут женщина приоткрыла дверь в комнату и сказала:
      — Кто-то к вам.
      За ней вошел мужчина.
      Он был низенького роста, физиономию украшала темная бородка с несколькими седыми волосками. Кроме того, у него были пушистые усы, кустистые брови и густая шапка волос. Одет он был в легкий плащ, из-под которого виднелся черный пиджак с жилетом и брюки в узенькую полоску. Ни один из присутствующих в комнате не знал этого человека, никто его раньше не видел. Он слегка улыбнулся, вернее сказать, скривил губы, потом неторопливо положил на буфет принесенный с собой портфель, неодобрительно поглядев на неумытую посуду и неубранный стол.
      Первым нарушил молчание Майкл;
      — Кто вы такой и зачем вам понадобились эта дурацкая борода и грим?
      — Скажем, друг? — тихо ответил бородатый. — Я решил, что мне лучше приехать лично, потому что вы должны волноваться. Нам в последнее время не везет.
      — Так вы босс?
      — Называйте меня просто другом, — сказал бородач любезным тоном, — мне известно, что вы сделали. Справились вы с заданием великолепно, понимаете, и Рельф и Кирби стали ненадежными. Кирби напортачил, провалил дело в комнате нашей приятельницы, не так ли? Единственное, что от него требовалось, это осторожно положить портфель, а он поднял такой шум, что полиция сразу узнала о его посещении. Нервы у него были не в порядке, не так ли, Майкл?
      — По всей вероятности.
      — Ну, а Рельф вообще устроил цирк на Стрэнде, — ворчливо продолжал бородатый. — Все было бы превосходно, если бы он ограничился руганью, но завязать драку с полицейским было равносильно тому, что он громогласно объявил о своих истинных намерениях. Что касается вас, то вы справились со своими поручениями превосходно. Для того, чтобы затеряться среди полицейских, требуется выдержка. Майклу придется некоторое время посидеть взаперти, пока не придет в порядок его физиономия.
      Он вытащил из внутреннего кармана пачку денег.
      — Здесь сотня, — сказал он, — поделите поровну. Разумеется, это только на первый случай, вам причитается гораздо больше. Мы зарабатываем очень хорошо.
      Майкл протянул руку к деньгам. Два верзилы глядели на них голодными глазами.
      — Да, а что мы сейчас будем делать? — спросил Майкл.
      Бородач улыбнулся.
      — Дорогой Майкл, чем меньше вы будете знать, тем лучше для вас. Вам будет точно объявлено ваше задание, и вы будете за него щедро вознаграждены. Это превосходная организация. И Кирби и Рельф знали чуточку больше — отсюда все неприятности. Поделите немедленно деньги, Майкл, а то другие подумают, что вы хотите себе присвоить большую часть.
      Майкл неторопливо разложил деньги на три пачки по тридцать три фунта, отложив отдельно сотый.
      — Это для Топси.
      Свою пачку он сунул в карман. Парни схватили тоже по пачке.
      — Я собираюсь послать за вами после наступления темноты, Майкл, — продолжал бородатый. — В отношении такси не беспокойтесь. Его не найдут. А когда найдут, оно будет другого цвета. Если бы не одно лицо, я вообще был бы совершенно спокоен. Не знаю, что и говорить про нее. Все зависит от того, каково ваше мнение об ее умении держать язык за зубами.
      Самый высокий парень удивился.
      — Вы о Топси?
      — Нет, с Топси все в порядке, — махнул рукой бородатый. — Я думаю о девушке со второго этажа. Я не люблю убивать. Неприятно прибегать к этому, но одна лишняя смерть погоды не делает. И вам будет спокойнее. Меня она не знает, так что я ее не опасаюсь. Вы — другое дело. Полиции вы не могли бы рассказать про меня при всем своем желании, так что решайте сами. Прошу только одного: если посчитаете необходимым убрать ее с дороги, не тяните с этим делом.
      Они кивнули. Бородач поднял глаза к потолку. Как раз над ними находилась Сайбил Леннокс.
      — Вы можете представить дело так, как будто произошло самоубийство, — продолжал он с задумчивым видом. — Неплохо бы подстроить так, чтобы у полиции сложилось впечатление, что Рэнделла убила она сама.
      — Пистолет Кирби у сыщиков, — напомнил Скотт.
      — Им известно, что он стрелял в полисмена, но что это его пистолет — они не знают. Пистолет принадлежал Сайбил. Это им нужно доказать. Когда-то ей внушили, что ей надо иметь такую игрушку для самозащиты. Так что если бы у нее в комнате остался пистолет, соответствующий выпущенным пулям, было бы совсем неплохо! Полиция всегда хватается за очевидное, даже если это очевидное не вяжется со всем остальным. В конце-то концов, нашли же они кое-что из содержимого портфеля Рэнделла в ее комнате. И после этого она сбежала. Если она умрет, то ей не удастся рассказать полиции, почему она это сделала, не так ли? На случай, если вам понадобятся пули, то вот они. — Он положил на стол маленький пакетик, завернутый в коричневую бумагу. — Помните, Майкл, я пришлю за вами сразу же после наступления темноты. А остальные могут уйти отсюда в любое время. Да и Топси лучше бы уйти пораньше.
      — Где мы сможем вас разыскать? — спросил верзила.
      — Нет, нет, это излишне, — усмехнулся бородач, — я сам вас разыщу. Только больше не ходите в гараж Вигнолла, а справляйтесь в салоне Джо на Мидл-Энд-роуд.
      Он вышел из комнаты энергичными шагами, маленький и быстрый.
      Когда за ним захлопнулась дверь, три пары глаз устремились в потолок.
      Майкл сказал:
      — Нам придется ее прикончить.
      — Это вовсе не так просто, — возразил один из парней. — Фараоны на милю чуют подложное самоубийство.
      — В ее комнате газовый камин, — напомнил третий парень.
      — Послушайте меня, — заговорил верзила, — этот тип разрешил нам сматывать удочки, когда угодно. Так чего ради ломать голову из-за девчонки?
      — Что верно, то верно.
      — А Майклу нельзя нос высунуть.
      Майкл Скотт щелкнул зажигалкой, закуривая сигарету. Потом он задумался и притронулся к тем местам, где на его лице все еще был пластырь.
      — Так что, вы решили, что я один должен прикончить малютку? А чего бы нам сейчас не перерезать ей горло, а?
      — Нет, брат, этот номер не пройдет! Нас могли видеть, когда мы сюда входили, могут заметить и как мы будем отсюда выходить. Бородач прав: нужно, чтобы она наложила на себя руки.
      — Что ж, попытаюсь, — зевнул Майкл. — Придется уложить ее баиньки, а потом открыть газ. Как бы это ее усыпить, а? Бородач этого не предусмотрел, нет? — Он противно захохотал.
      — Он не предусмотрел, так другие подумали, — проворчал верзила, засовывая руку в жилетный карман и вытаскивая оттуда стеклянный тюбик, в каких аптекари обычно отпускают аспирин. Он вытряхнул на грязную ладонь две малюсенькие таблеточки.
      — Это морфин. Он знал, что он у меня есть.
 
      Сайбил Леннокс беспокойно заворочалась на огромной двухспальной кровати. Она лежала, вытянувшись во весь рост, заложив руки за голову, и прищуренные глаза смотрели на маленькое окошко.
      Ее туфли валялись на полу. Колени были прикрыты стеганым пуховым одеялом. Обстановка в комнате была отвратительная. На стенах красовались выцветшие обои. Сайбил знала, что дом находится в Харлингхэме на какой-то боковой улочке, неподалеку от теннисного клуба, но на этом ее познания заканчивались. Накануне вечером ее привезли сюда. Привез ее Майкл, которого она великолепно знала. Через него она иногда получала задания. Если не считать нескольких минут, когда к ней поднялся Майкл, она все время была в полном одиночестве. Видела она мельком еще двух каких-то типов и неряшливую служанку по имени Топси. Сайбил знала, что ей скоро скажут, что делать дальше, знала, что ей придется подчиниться: не имело смысла действовать по собственной инициативе.
      Она услышала, как заскрипели ступеньки под чьими-то ногами.
      Было около пяти часов. Значит, она пробыла в этом месте целые сутки.
      Скрип усилился. Сайбил знала шаркающую походку Топси. Служанка вошла, задыхаясь от напряжения. В руках у нее был поднос с чаем. Она опустила его на стул. Из носика чайника выплеснулся кипяток. Кроме молока и сахара, на подносе она принесла хлеб с маслом, причем хлеб был нарезан толстыми кусками, а масло едва намазано. Топси засеменила назад.
      Сайбил с отвращением посмотрела на бутерброды, но чаю ей хотелось. Она было потянулась к молочнику, но заметила, что в чашке уже имелось молоко. Не усмотрев в этом ничего особенного, Сайбил налила из чайника кипятка и положила две ложки сахара. Она отпила. Чай был очень крепкий и ей пришлось добавить еще сахару. Закончив первую чашку, она налила себе вторую.
      Очень скоро ее стало клонить ко сну.
      А через полчаса она уже крепко спала.
      Вошел Майкл и прислушался к ее дыханию: ровное, спокойное. Он постоял, посмотрел на девушку, кривовато улыбнулся, подошел, потряс ей руку, потом плечо. Она не просыпалась. Тогда Скотт резко ударил ее по лицу. Удар оставил красный след, который постепенно стал бледнеть, но тоже не разбудил спящую. Улыбка Скотта превратилась в злобную усмешку. Неторопливо он натянул пару нитяных перчаток, прошел к туалету, на котором лежал ее саквояж, и высыпал в него три пули, оказавшиеся в коричневом пакетике бородатого.
      После этого он направился к газовому камину и снял крышечки, разбивавшие пламя. Следующим делом было придвинуть к камину старое кресло.
      Пока он занимался этим, внизу хлопнула дверь. Значит, в доме остался он, один с Сайбил.
      Пожав плечами он повернулся к девушке, лежащей на кровати. Подняв ее на руки, он перенес ее к камину и уложил на полу около горелки. Взяв руку девушки, он повернул ею кран. Газ с шипением устремился в комнату. Скотту этого показалось мало. Он еще раз прижал к крану ее большой и указательный палец. Вот теперь ее отпечатки пальцев наверняка останутся на металлической поверхности. Потом он то же самое проделал с крышками от горелок. На них тоже останутся следы.
      Отступив на шаг, он заулыбался результатам своей работы.
      Волосы Сайбил золотым каскадом закрывали часть решетки. Та щека, по которой он ударил, до сих пор оставалась розовой, но вторая уже стала мертвенно бледной.
      В этот момент Сайбил была изумительно красива. Майкл нагнулся ближе к камину, убедился, что девушка дышит почти чистым газом, затем подошел к окну, задернул занавески, не спеша вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

      Через полчаса после того, как Вест вышел из правления «Тактоса», Джеремия Скотт расстался с Девероллом и пошел к гаражу. У него был мощный серый «Крайслер», современный, сверкающий, напоминающий стрелу. Вывернув на шоссе, Скотт оглянулся, но Веста нигде не было.
      В Харлингхэме он был в двадцать пять минут шестого.
      Остановив машину в переулке, он вытащил карту Лондона и разыскал Кинг-стрит, название которой ему сообщил брат по телефону. Переезд оказался не длинный. На этот раз он затормозил за несколько домов от № 41, который он искал. Он посидел несколько минут в машине, вглядываясь в оба конца улицы, пока не убедился, что за ним никто не следит. Тогда он вылез из машины и зашагал к № 41. Громко постучав тяжелым медным молотком, он замер, прислушиваясь.
      В доме царила тишина. Тогда, он снова постучал и одновременно нажал на звонок.
      И снова никакого ответа.
      Рассердившись, он попробовал в третий раз. Его приветствовало гробовое молчание. Тогда он отошел от двери и двинулся к маленькому палисаднику. Но, сделав пару шагов, он буквально прирос к месту.
      С одной стороны к нему приближался в сопровождении двух рослых детективов сам Вест, а с противоположной еще двое громадных детин, на физиономии которых было написано, что они являются сотрудниками Особого Отдела Скотланд-Ярда.
      Возле его «Крайслера» уже дежурил полицейский.
      Кое-как справившись с нервным шоком, Джеремия Скотт выжал на лице улыбку.
      Вест спросил его небрежным тоном:
      — Наносите визит?
      — С каких это пор я должен спрашивать разрешения навещать друзей?
      — Ну что вы? Зачем бы это? — заверил его с чарующей улыбкой Вест, поглядывая на сердитую физиономию Скотта. — Не надо себя взвинчивать. Пока я сидел у вас, вам позвонил ваш брат Майкл. Нам бы хотелось с ним переговорить. Похоже, что и вы собираетесь с ним повидаться. Не так ли?
      Скотт промолчал.
      — Давайте посмотрим, нельзя ли их заставить себя услышать, — сказал Роджер.
      Он подошел к двери и забарабанил с такой силой, что стук разнесся по всей улице. Но ответа не последовало. Улыбка Скотта стала еще шире.
      — Я подумал, что сумею застать дома нашего заказчика, — сказал он, — но нам не везет сегодня а, Вест? Несчастливый денек, а?
      — День еще не закончился, — сказал Роджер.
      Он повернулся к Пилу, который стоял как раз за ним.
      — Наши парни к этому времени уже подтянулись к задней половине дома?
      — Сто лет назад.
      — Олл-райт, посмотрим, что мы можем сделать.
      — Получили ордер на обыск? — спросил с вызывающим видом Скотт.
      — А как же иначе.
      Роджер осмотрел замок, пока его люди изучали окна, причем все это проводилось так быстро и умело, что даже Скотт перестал насмешливо кривить губы. Пил обнаружил, что может открыть окно в передней комнате, просунул перочинный нож между рамой и шпингалетом. Действительно, через пару минут рама поддалась.
      Как раз в этот момент позади раздался взрыв — короткая пауза — и заливистый полицейский свисток.
      — Кого-то схватили! — крикнул Пил.
      — Следите за Скоттом! — распорядился Роджер, обращаясь к одному из людей, и прыгнул следом за Пилом в окно. В комнате было тихо, но снаружи вновь зазвучал свисток и звуки голосов.
      Роджер первым добежал до коридора, потом повернул к кухне. Дверь в нее была на ключе. Тогда он нажал на нее плечом. Никакого результата. К нему присоединился Пил, но даже вдвоем они ничего не могли сделать с проклятой дверью. Изнутри послышалось какое-то царапанье, но этот шум внезапно прекратился, и дверь открылась.
      На пороге стоял детектив. Волосы у него были взлохмачены, щека поцарапана, но глаза сияли.
      Он закричал с торжеством:
      — Мы его взяли, сэр.
      — Кого?
      — Майкла Скотта. У него по-прежнему на лице наклейка из пластыря, правая рука перевязана. Я совершенно уверен, что это он.
      — Замечательно, — сказал Роджер. — Теперь мы сумеем устроить очную ставку двум братьям.
      Он взглянул поверх головы детектива на дверь кладовки, откуда двое детективов выводили Майкла Скотта. Ссадина на кончике его носа кровоточила, он тяжело дышал. Похоже, он понимал, что это был его первый шаг на пути к виселице.
      Входная дверь уже была открыта, и группа детективов и Джеремия Скотт находились в холле.
      Он перестал дышать при виде брата. Но, очевидно, ни он, ни Роджер не ожидали такого яростного потока проклятий, которые полились изо рта Майкла.
      — Так это ты, безмозглый баран, притащил сюда всю свору? Я бы перерезал тебе глотку! Ты продал меня, вонючий койот!