Было уже очень темно, но по-прежнему душно и жарко, как будто приближалась гроза. После одиннадцати часов в районе Донг-Акр было довольно тихо.
      По временам в гараж возвращались машины. На этот раз, когда водитель оставлял свое место за рулем, его опрашивали люди из полиции. Тридцать полицейских, сконцентрированных в этом районе, твердо знали, что они ищут машину марки «Моррис» 1922 года, темно-синего цвета с черными крыльями и рамой. У них имелось описание шофера и маленького человека, который задержал наблюдательного Харрисона, и фотографии Кирби. Машины не было ни в одном из пяти ближайших гаражей, так что она должна вернуться с минуты на минуту.
      Роджер дежурил на углу узенькой улочки, напротив небольшого гаража. Неподалеку, у гаража побольше, находился Пил. Мимо прошло несколько проституток, «ночных птичек», как их тут называли. Стало еще душнее, где-то вдали проворчал гром, небо чуть осветилось отблеском далекой молнии. Приближалась гроза. Роджер расстегнул воротничок. Ему показалось, что на него упала первая капля дождя. Пальто он с собой не захватил, ни у одного из них не было даже плаща.
      Луч света из гаража упал на девочку, во всяком случае, Роджеру она показалась девочкой. Она шла мимо торопливой походкой, свет вспыхнул на ее, окрашенных хной волосах, сильно накрашенном лице, прозрачном платьице, плотно облегающем фигуру.
      Таксист, вышедший из гаража, крикнул:
      — Хэллоу, дорогуша!
      — Заткнись, — лениво ответила «девочка», которой было не меньше тридцати, как теперь уже видел Роджер.
      Женщина прошла. Таксист перешел дорогу, и тотчас же ему навстречу из тени выступил Роджер и еще один детектив-офицер.
      Шофер вздрогнул от неожиданности.
      — В чем дело?
      — Даите-ка на вас взглянуть, — сказал с усмешкой Роджер. — Повернитесь, приятель.
      Он внимательно посмотрел на красную физиономию таксиста, почувствовал сильный запах вина, и только после этого показал свое удостоверение.
      — Где вы сегодня были?
      — Как всегда, центр.
      — Вы знаете человека по имени Кирби?
      — Никогда о таком не слышал.
      — А водителя по имени Смит?
      Человек фыркнул:
      — Десяток, не меньше. А в чем дело, все-таки?
      — Убийство, — коротко сказал Роджер.
      Таксист нахмурился.
      — Вы только что заговорили с женщиной… Вы ее знаете?
      — Иногда видел ее поблизости. Приходит сюда к своему приятелю, как видно.
      — Как ее зовут?
      — Дайте-ка сообразить… Я приходил к Гарри Вигноллу одолжить немного кабеля. Два дня назад. Там она и повстречала своего дружка. Я слышал, как он ее окликнул: «Хэллоу, Роза!»
      — Роза, вот как? А как выглядел ее дружок? Он тоже таксист?
      — Значок я на нем приметил, — сказал водитель, дотрагиваясь до своего нагрудного знака с номером.
      — Взгляните-ка сюда, — предложил Роджер, освещая фонариком фотографию Кирби, сделанную после его гибели.
      Таксист посмотрел и не особенно уверенно ответил, что это может быть «тот самый парень»… Тогда Роджер описал полукарлика, напавшего на Харрисона: маленький, бледный, лысый с острым носом и раздвоенным подбородком.
      — Знаю, знаю. Это же Рельф! Он в…
      Таксист не договорил.
      — Я же вам объяснил: убийство, — грубовато прикрикнул на него Роджер.
      — Вы здесь, сэр? — до Роджера донесся с другой стороны голос Пила, подошедшего к углу. — Мне думается, мы нашли… Простите.
      Он заметил шофера.
      — Все в порядке. Кого вы нашли?
      — Розу. Правда, мы еще ее не задерживали, я решил подождать вас, но ее зовут Роза, и она регулярно приходит сюда на свидание к водителю по имени Кирби. У Кирби имелось собственное такси, которое он оставлял в гараже Вигнолла.
      Роджер снова повернулся к таксисту.
      — Рельф работает тоже у Вигнолла?
      — Допустим.
      — Вы сами напрашиваетесь на неприятности! — рассердился Роджер. Потом спросил у Пила:
      — Роза в гараже?
      — Мы ее задержим, если она выйдет оттуда.
      Они двинулись по дороге, и в ту же минуту начался дождь. Грозовые раскаты приближались, дождь усиливался с каждой минутой. Роджер поднял воротник пиджака.
      Гараж Вигнолла оказался крупнее остальных, внутри стояло уже десятка три машин, поблескивая никелированными частями в свете электрических лампочек, дававших не яркий, тусклый свет. Единственный яркий источник света был в углу, где была воздвигнута перегородка из досок в нижней половине и из стекла наверху. На стекле черными буквами было выведено «Контора».
      Сама контора была не больше чулана. За письменным столом сидел лысый человек, поглядывая на Розу, которая устроилась на высоком стуле. Ноги у нее не доставали до пола, она ими болтала, как маленький ребенок. Возле нее стояла бутылка пива и кружка. К губе прилипла сигарета, человек не спускал с нее внимательного взгляда. У него был длинный нос и раздвоенный подбородок, как бы вдавленный в шею.
      Пил пробормотал:
      — Это Харрисонов противник.
      — Похоже на то, — согласился Роджер.
      Снаружи дождь лил уже сплошной завесой. Гром гремел над самой крышей. Девушка и лысый одновременно взглянули на дверь, при вспышке молнии в ее проеме ясно обрисовывались силуэты обоих детективов. На секунду на лысого как бы напал столбняк, но через короткое мгновение он вскочил с табуретки, возвышаясь всего на голову над уровнем стола.
      Девушка воскликнула:
      — Какая муха тебя укусила!
      Карлик спихнул ее со стула навстречу детективам, загораживая вход, и только в эту минуту Роджер заметил дверь за письменным столом.
      Девица завопила, грохнувшись со стула. Со стола упала пивная бутылка, следом за ней кружка, разлетевшаяся на десятки кусочков. Роджер свистнул в полицейский свисток, но его звук утонул в новом оглушительном раскате грома. Карлик исчез за задней дверью.
      Роджер снова свистнул. Девица с очумелым видом сидела на полу и трясла левой рукой, на которой виднелась кровь. Роджер оперся рукой о стол и перемахнул через него, минуя девицу. Он выскочил через заднюю дверь на деревянную лестницу. Шаги карлика раздавались где-то наверху. Пил спешил следом.
      Роджер сожалел, что он не вооружен, тем более, что Чартворд предоставил ему свободу действий. Но теперь уже поздно об этом думать. Одним махом Роджер добежал до вершины лестницы и очутился на низком душном чердаке. Только в одной его части были настланы доски, на которые были свалены в кучу старые покрышки, ящики, шланги и прочий хлам.
      Рельф согнулся за штабелем покрышек. Он сразу же бросил в Роджера кусок какой-то ржавой трубы, но взял слишком высоко, удар пришелся в плечо, да и то не сильно. Роджер тут же пригнулся за этим куском: все же лучше, чем ничего.
      Рельф снова исчез. Пил стоял за Роджером.
      — Сзывайте всех, предупредите, что он здесь,— приказал Роджер.— Поднимите сюда побольше людей, но пусть следят за улицей и крышей. Мы… — Прямо над их головами послышался удар грома, молния через два окошка осветила желтым светом весь чердак.
      Роджер начал осторожно пробираться к шинам. Вскоре он заметил очертание Рельфа, перебегающего от одной кучи хлама к другой. Возле Роджера оказался, мешок с запальными свечами. Он схватил их пригоршню и сунул в карман. Как только из-за покрышек показался силуэт Рельфа, Роджер метнул в него свечу, но угодил в шину, от которой она отскочила. Рельф пробирался к окошку, находившемуся у края досчатого настила. Похоже, что у него тоже не было оружия.
      Роджер сейчас подобрался к нему уже ярдов на десять, сжимая в руке новую свечу. Ему в глаза бросилась причудливая тень на стене, отбрасываемая лампой снизу. Короткая тишина не могла никого обмануть. Уже несколько человек из его ребят спешили наверх, дом был оцеплен, весь участок взят под наблюдение. Но в гараже не было слышно ни звука, только дождь стучал по крыше.
      Вдруг что-то блеснуло возле самых глаз Роджера, так что он невольно отскочил назад. Совсем рядом с ним в деревянной обшивке качался нож. Его метнул не Рельф, он был направлен с другой стороны. Следовательно, на чердаке спряталось двое бандитов.
      Новый громовый раскат одновременно со вспышкой молнии. Карлик закричал высоким каким-то ненатуральным голосом, звериным криком, покрышки покатились к ногам Роджера. Тень двинулась к окну.
      Это действительно была тень Рельфа. Карлик был совсем рядом с окном. Второй человек, скрывавшийся в дальнем углу чердака, бросал всем, что попадало ему под руку, в Роджера. Чтобы добраться до карлика, Роджеру необходимо было миновать эту опасную зону.
      Тогда он нагнулся и на четвереньках стал перебираться к окну, боясь только, чтобы ему в голову не угодил какой-нибудь тяжелый предмет. Вот на чердак ворвались полицейские. Кто-то из них вскрикнул: видно, в него попали. И тут в голове у Веста зашумело, зазвенело, ему показалось, что у него раскалывается череп. Это случилось в тот момент, когда Рельф добрался до окна и ухитрился протиснуться сквозь него наружу.
      Рама насмешливо хлопнула.
      Роджер размахнулся шиной и выбил стекла. Краем глаза он посмотрел на Пила и трех полицейских, которые цепочкой двигались к союзнику Рельфа.
      Детектив, получивший только что увечье, посылал на голову своего врага столь виртуозные проклятья, что можно было только удивляться его изобретательности в этом отношении. Впрочем сейчас враг смиренно стоял, прижавшись к стене. Но главного он добился: Рельф удрал.
      Роджер между подоконником и рамой вставил кусок трубы, стараясь высадить окно. К нему на помощь пришел еще один полицейский. Петли не выдержали, рама скособочилась. И все же пролезть сквозь такое отверстие было крайне трудно. Яркая молния пересекла все небо. На какую-то долю секунды даже самые мелкие предметы стали видимыми, почти осязаемыми; трубы всех видов и размеров, неровности крыши, поблескивающие чердачные окошки, серебряные нити дождя. И Рельф.
      Узенькая пожарная лестница тянулась от окна вверх на крышу соседнего здания. Расстояние до земли было менее пятидесяти футов. И карлик уже переполз по ней, он примостился на краю крыши, поглядывая на Роджера, а когда погасла молния, двинулся дальше. В ту же секунду детектив, находящийся рядом с Вестом, направил на Рельфа мощный луч своего карманного фонаря. Тот поспешно скрылся за трубой.
      — Я полезу, сэр? — спросил он.
      —Нет. Возьмите-ка это.
      Он отдал парню обломок свинцовой трубы, сам же вылез из окна. В одну секунду его одежда намокла и отяжелела. Пожарная лестница была невероятно скользкая из-за дождя. До соседнего здания было каких-то десять футов, но если у Рельфа есть пистолет?..
      — Прикрывайте меня, — распорядился он.
      — Каким образом, сэр?..
      Роджер промолчал. Новый удар грома все равно заглушил бы его голос. Дождь лил сплошным потоком. Следующая вспышка молнии застала Роджера как раз посредине лестницы. При свете ее он увидел Рельфа, который стоял за трубой с пистолетом в руке. Значит, он все-таки был вооружен. Роджер услышал звук выстрела, увидел вспышку, ощутил, как заходила ходуном лестница, но боли не почувствовал. Снова наступила темнота. Детектив позади него погасил фонарь. До следующей молнии Роджер был в относительной безопасности. Но он не мог торопиться, опасаясь сорваться. Вот, наконец, и крыша. Почти автоматически он пробрался по острому скату до ближайшей трубы. У него хватило сил обхватить ее руками и подтянуться всем телом, стараясь стать невидимым. Луч фонаря прорезал тьму, коснувшись крыши неподалеку от него. Сразу же вспыхнули и другие. Оказалось, что по другую сторону дороги на всех крышах уже стояли полицейские. Засветились окна, одни ярче, другие едва заметно: так — желтые квадраты. Неподалеку из окна вырвался мощный сноп света, напоминающий прожектор. Он осветил всю крышу, на которой стоял Рельф: пространство в 50–60 ярдов, перерезаемое одними только стояками труб. Уклон от конька крыши был довольно пологий, так что передвигаться по ней было безопасно, если бы не потоки дождя, превратившие крышу в настоящий каток.
      Через дождевые струи Роджеру были видны люди, стоящие на крышах, а при очередной вспышке молнии он снова увидел Рельфа.
      Рельф притаился за третьей от него трубой.
      Роджер стал пробираться вперед. Детектив у окошка закричал ему:
      — Не торопитесь, сэр, не торопитесь! Он может вас подстрелить!..
      Резонно, ничего не скажешь, но осторожничать нельзя: Рельфа надо схватить живым, а вдруг он пустит себе пулю в лоб?
      Крыша все же оказалась менее скользкой, чем ему казалось. Новая молния, удар грома прозвучал уже с перерывом, на некотором расстоянии. Значит — гроза уходила. И дождь поубавился. Второй раз он заметил Рельфа уже у дальнего края крыши. Было похоже, что он высматривал способ перебраться на следующий, соседний дом, оглянувшись, он выстрелил в Роджера.
      Роджер не знал, куда попала пуля: свиста пули он не слышал.
      Он благополучно добрался до следующей трубы, последней между ним и Рельфом, и спрятался за нее, чтобы не угодить под пули. Высунув на секунду голову, он увидел очертания маленького человечка. Хотя было темно, но все же света хватало. Самое время схватить беглеца. Правда, как только Роджер из-за своего прикрытия выйдет, он угодит под выстрелы Рельфа. Если он этого не сделает, то Рельф найдет пожарную лестницу, соединяющую эту крышу с соседней. Похоже, что он уже ее нашел. Вот он наклонился вперед, потом снова оглянулся. Роджер вовсе скрылся за трубой.
      Такая игра в прятки может продолжаться бесконечно долго.
      Впрочем, так ли? Вот уже на соседней крыше появилось двое людей. Значит, дело движется к развязке. Рельфу нет пути ни вперед, ни назад. Он заметил двух детективов, одетых в плащи и шляпы. Выпрямился и стал пробираться к дальнему концу крыши, на четвереньках, как краб, уходя от Роджера и остальных преследователей.
      Один из людей на соседней крыше что-то бросил и закричал. Роджер не разобрал, что именно.
      Раскаты грома заглушили его голос. И чего только думают эти дурни? Ведь если они подшибут Рельфа, тот свалится с крыши, а его надо взять живым. Когда те снова швырнули какой-то предмет, он закричал изо всех сил, но было уже поздно. Камень, или что там было — угодил в Рельфа, тот поскользнулся и упал. Он пытался задержаться на скользкой крыше, однако, это было невозможно. Даже водосточный желоб не спас его.
      — Идиоты! Разве таких безмозглых дураков можно держать в полиции?!..
      Тишина. Крыша казалась безжизненной, а ночь безлюдной.
      И тут он увидел две фигуры людей на соседней крыше, поспешно удирающих через окно. Тут только до него дошло: это же были вовсе не детективы, они специально прикончили Рельфа!
      Он повернулся и вдруг услышал возле себя бодрый голос:
      — Приготовили мне материальчик, Красавчик?
      Весь гнев, вспыхнувший в нем из-за неожиданного маневра врага, обрушился на голову весельчака:
      — Какого черта вы сюда явились? Каким образом попали?
      — Настойчивость, предприимчивость и нюх на сенсационные события, — так же бодро ответил тот же голос. Это был бочкообразный репортер из «Эхо», никогда не унывающий Клейтон.
      — Я было подумал, что поступаю правильно, поднимаясь наверх. Но теперь я не прочь остаться внизу. Идем?

      Промокшие до нитки, люди столпились в гараже. У них был угрюмый и пристыженный вид, они избегали смотреть Роджеру в глаза. Он влез через чердачное окно и спустился по лестнице.
      Тело разбившегося Рельфа как раз переносили в санитарную машину. Около двери стояли два детектива, слушая того парня, который умел так виртуозно ругаться.
      У гаража собралось большинство людей, участвовавших в рейде. К Роджеру подошел какой-то темноволосый парень с почти сухим полотенцем.
      — Протрите хотя бы волосы, сэр.
      — А нет ли чего-нибудь горячего?
      Принесли целый чайник горячего чая из кафе напротив.
      — Замечательно.
      Роджер энергично растерся — руки, лицо и волосы. Одежда к нему прилипла, мокрая, противная. Вытираясь, он заговорил громко, энергично, желая подбодрить приунывших людей:
      — Могло бы кончиться и хуже. Жаль, конечно, что он разбился, но мертвые не могут причинить вреда. Наверное, вы уже знаете, что мимо нас пробралась пара этих бандитов. Поднялись по лестнице на крышу соседнего дома, ну и отправили его к праотцам.
      Люди закивали, что-то заговорили, у некоторых был ошеломленный вид.
      Роджер продолжал:
      — Удивляться не приходится: наша группа была сборной, так что не все друг друга знали. Человеку с крепкими нервами ничего не стоило затесаться среди нас.
      Заговорил один высокий детина:
      — Мне думается, я их видел. Они натянули себе шляпы до ушей. Я еще им позавидовал, что на них были плащи.
      — Ну и ночь с грозой им помогла. Однако девицу и одного парня нам удалось задержать. Где они?
      — Через дорогу, в гараже. Оттуда их легче вывезти.
      — Совершенно верно. Роза что-нибудь сказала?
      — Молчит, как глухонемая, как будто это не…
      В дверях показались двое людей с подносом, на котором были плотно уставлены десятка два стаканов с горячим чаем. Один из вновь пришедших был ярдовским сотрудником, второй, если судить по грязному переднику, унылой физиономии, вытянутому подбородку и черным глазам, итальянцем, владельцем соседнего кафе.
      Роджер с наслаждением проглотил чай.
      — Очень хорошо. А теперь…
      — Я хотел сказать, — снова заговорил тот же высокий полицейский, — что от второго парня нам будет мало толку. Он действительно глухонемой. Верно, Джузеппе?
      Итальянец картинно развел руками.
      — Да, пожалуйста. Томми не говорить и не слышать. — После этого он пустился в подробнейшие рассуждения. Очевидно, он великолепно знал людей в округе, особенно работников гаражей, и с удовольствием делился своими сведениями.
      Вигнолл, владелец гаража, обычно уходил в восемь часов домой, оставляя на ночь своим заместителем Рельфа. До семи часов утра он всегда бывал на работе. Опытный механик.
      Томми был глухонемой. У него не было своего угла. Рельф позволял ему спать на куче тряпья на чердаке. Отсюда и его дикая ярость, когда его благодетель оказался в опасности. Итальянец знал и большую часть шоферов, оставляющих свои машины в гараже. Это все были частные владельцы. Вигнолл других не признавал. Среди них был и Кирби. Когда Роджер показал Джузеппе фотографию Кирби, тот энергично закачал головой. Потом он описал его машину. Стало ясно, что человек, называвший себя Смитом, в тот день ездил на такси Кирби. Ибо числился среди его приятелей. Кафе Джузеппе находилось как раз напротив гаража, так что он был в курсе всех дел. Имени приятеля Кирби он не знал, но сказал, что тот появлялся большей частью по вечерам, когда Рельф вступал на дежурство. Роза была «девушкой» Кирби.
      — Отлично, Джузеппе, — сказал Роджер. — Вы нам очень помогли. Мы этого не забудем. И постараемся не тревожить вас больше того, чем необходимо.
      — Полиция делать свое дело, — заявил итальянец с удивительно обаятельной улыбкой, превратившей его в другого человека, — пажаласта, таксеры нет много плохой ребята. Кирби не любит их, они не любят Кирби. Только Рельф любит Кирби.
      Роджер кивнул и повернулся к Пилу.
      — Где девица?
      — Роза в мой кафе, — ответил Джузеппе, — я давать кушать бедный Томми. Если я не давать, он совсем голодный.
      — Счастье Томми, что вы поблизости, — засмеялся Роджер.
      Он поручил двум детективам обыскать конторку.
      Гром уже ворчал где-то далеко. В кафе Джузеппе приветливо горел огонь. Роджер решительно распахнул входную дверь, отчего яростно залился прикрепленный над нею звонок. Из второй двери вышла невысокая полная женщина и провела Роджера в заднюю половину помещения. Ее черные волосы были заплетены в косы, румяные щеки только что не лопались.
      — Мой Джузеппе хороший человек! — заявила она с гордостью.
      — Я в этом не сомневаюсь, — согласился Роджер.
      — Заткни рот, Марта, — возмутился Джузеппе, — принеси много чая, пажалста торопись. Чай для всех полисмены.
      Он тихонько подтолкнул супругу в спину, сам же повел Роджера в заднюю комнату.
      Возле камина стояли два детектива, а в углу в плетеном кресле сидела Роза, уставившись глазами в одну точку, в противоположном углу скорчился перепуганный «бедный Томми». Одет он был в какие-то отрепья, волосы у него были длинные и нечесаные, руки черные, заскорузлые. Когда Роджер направился в его сторону, он вскочил со стула и прижался к стене.
      Роджер повернулся к Пилу.
      — Отвези-ка его в Коннон-Роу и отыщи специалиста, понимающего язык глухонемых.
      Пил с одним из детективов увезли Томми. Джузеппе принес еще чаю на подносе, но Роза жестом показала, что она пить не будет. Роджер отпил с полстакана, и лишь после этого заговорил:
      — Не слишком-то удачный для вас день, Роза. Когда вы в последний раз виделись с Кирби?
      — Я не видела его целый день! — крикнула она хриплым взволнованным голосом. — И не пробуйте меня спрашивать о Кирби, все равно я ничего не скажу!
      — Это значит напрашиваться на неприятности, — спокойно сказал Роджер. — Послушайте, Роза. Вы никому не поможете тем, что станете вставлять в палки колеса. Мы вовсе не хотим вас в чем-нибудь обвинить.
      — Зато вы хотите что-то пришить Кирби. Но вы его не увидите, как своих ушей, ясно? Он умнее любого фараона в Лондоне! Я не стану говорить, а вам его не видать!
      Джузеппе покачал головой:
      — Плохой девушка, Роза!
      — Кирби убили сегодня утром, — негромко сказал Роджер.
      Роза отшатнулась. Даже под толстым слоем штукатурки было видно, как она побледнела.
      Джузеппе закричал напряженным голосом:
      — Марта, Марта! Принеси бренди, быстро!
      Роза вздохнула и тихо сказала:
      — Это вранье.
      — Нет, это не вранье. Он стрелял в полицейского. Потом побежал к своему приятелю, который ожидал его поблизости в машине. Ну, а дружок его и переехал.
      — Это ложь! — завопила Роза, подбежала к Роджеру и вцепилась ему в запястье.
      — Это неправда, — кричала она. — Вы мне врете. Просто хотите заставить меня говорить.
      — Его тело сейчас находится в морге, — тем же ровным голосом сказал Роджер.
      Она надолго замерла, потом как-то сразу поникла, отошла к стулу и упала на него. Ее затрясло. Джузеппе двинулся было к ней со своим бренди, но Роджер тихонько взял его за плечо и покачал головой.
      — Обождите, — шепнул он ему, потом повысил голос: — Роза, мы ищем человека, который убил Кирби. Мы искали Кирби, но теперь он уже вне нашей власти. Никто ему не может ни повредить, ни помочь. И вы тоже. Убивший его человек иногда брал у него машину, взял ее и сегодня днем. Мне нужно про него все знать. Расскажи, как все было, а потом ты сможешь отдохнуть.
      Сначала она молчала, но потом ее как будто прорвало. Боже, какая это была грубая, отвратительная речь. Она наделяла убийцу Кирби всеми известными ругательствами, проклинала и призывала на его голову все кары земные и небесные. Закончив, она откинулась назад и закрыла глаза, по-видимому, задохнувшись.
      Роджер согласился:
      — Что-ж, вы правы, Роза. Именно поэтому мы его разыскиваем. Как его зовут? Где он живет?
      Она зашевелила губами, как будто ей трудно было говорить.
      — Я не знаю, где он живет, — наконец сказала она, — зовут его Майклом. Майкл Скотт. Я вырву ему глаза…
      Она вскочила, у нее началась истерика. На этот раз Роджер взял ее за плечи, силком посадил на стул и сделал знак Джузеппе. Пока она пила бренди, тот стоял рядом с ней. Ее нельзя было оставлять одну ни на секунду, поэтому Роджер дал указания детективам отвести ее в полицейский участок на Боу-стрит.
      И все это время он думал об имени разыскиваемого человека: не Смит, а Скотт. А Джеремия Скотт уже фигурировал в данном деле.
      Роджер подписал счет, представленный ему Джузеппе, назначил четырех человек дежурить в гараже для того, чтобы опросить поздно прибывающих таксистов, а потом поехал к себе домой, в Челси. По дороге на него напала дрожь, он расчихался, раскашлялся. И стал серьезно подумывать, не простудился ли он во время дождя на крыше. Сейчас снова разъяснилось, хотя стало заметно холоднее.
      Продолжая дрожать, он вытащил из сырого кармана ключи и открыл дверь. Ему придется потревожить женщин, так как он должен переодеться. И как бы ему хотелось принять горячую ванну! Включив в холле свет, он посмотрел на часы: начало третьего. Электрокипятильник нагреет воду в ванной за полчаса. Он тихонько пробрался на кухню и включил плитку, потом принялся наливать воду в чайник, при этом загремев крышкой. Обругав себя последними словами за неловкость, он замер на месте: как бы не проснулась Джанет. Однако в доме было тихо. В углу в буфете лежали кухонные полотенца. Роджер сбросил с себя мокрую одежду и начал энергично растираться, чувствуя, что ему иначе никогда не согреться. Постепенно по телу начало разливаться тепло. Вот весело запел чайник. Он повернулся, чтобы выключить плитку, и вдруг почувствовал, что откуда-то потянуло холодом. Медленно открылась дверь. Он заметил тень мужской головы и на всякий случай схватил со стола чашку, готовый запустить ее в злодея. Но тут голова просунулась в кухню — копна каштановых волос над его собственным шелковым халатом!
      — Шумный дьявол, — проворчало видение, — не даешь человеку поспать.
      Роджер опустил чашку.
      — Марк, ослиная голова!
      — И где справедливость? Я ему постель согреваю, — пожаловался Марк, входя на кухню и прикрывая за собой дверь. — Господи, мужчина во всем естестве! Что, под ливень попал?
      — Я ходил купаться, — усмехнулся Роджер.
      Джанет говорила ему, что Марк Лессинг интересовался, возвратится ли он до полуночи. Видимо, он прикорнул на его раскладушке.
      Лессинг был высоким и худым, по-своему красивым, так что многие его считали строгим и суровым, но это была одна «видимость», как говорил Роджер. Он коллекционировал старый фарфор и писал об этом книги. Фарфор был его страстью. Но был у него и второй интерес, который по временам заслонял даже фарфор: он изучал убийства со всех точек зрения, включая прихологическую. Иногда он пытался «помочь» Роджеру, несмотря на сопротивление последнего, и порой успешно применял свои теоретические познания. С самого начала его сильно заинтересовало убийство Рэнделла.
      — Ты, должно быть, здорово устал, — заметил он. — Иди, залезай в постель. Джанет оставила тебе пижаму, а я принесу чаю. Я же просплю остальную часть ночи в кресле. И не пробуй возражать!
      — Можешь спокойно занимать раскладушку, — холодно заявил Роджер. — Я снова ухожу. Я же тебе неоднократно говорил: подобная работенка не по зубам дилетантишкам твоего склада.
      — Горячий виски с кусочком сахара, горячая ванна, вот что тебе нужно, — с видом опытного врача заявил Марк.
      — Раздобудь мне виски, будь другом, — взмолился Роджер.
      Он поднялся в ванную, завернувшись в махровое полотенце, и плотно прикрыл дверь, а потом уже пустил горячую воду. Помещение в скором времени наполнилось паром. Роджер с величайшим наслаждением плюхнулся в воду и лежал в ней неподвижно минут десять, пока не появился Марк с подогретым виски с сахаром.
      — Из спальни не доносилось никаких звуков? — спросил Роджер.
      — Нет, а что?
      — Одежда…
      — Надевай мою, — не раздумывая предложил Марк, — а утром я подберу себе что-нибудь из твоих костюмов.
      — Нельзя сказать, что тебе в голову никогда не приходят умные мысли.
      Роджер одевался в гостиной.
      — А для меня у тебя нет никаких поручений? — спросил Марк.
      — Постарайся-ка утром отыскать Сайбил Леннокс, — весело ответил Роджер. — Нет, я не хочу, чтобы ты без нужды рисковал. Такой вариант меня совершенно не устраивает.