Кабинет был небольшим. В одном углу стояло бюро с задвижным верхом, во втором — книжный шкаф и несколько ящиков с документацией. У Роджера сложилось впечатление, что у генерального директора, высокого улыбающегося человека, было что-то на уме. Но сначала директор, которого звали Дин, предложил выпить.
— Игра понравилась? — спросил он.
— Исключительно, — ответил Роджер.
— Мальчики сегодня были в ударе, — заметил директор, закуривая. Рука у него слегка дрожала. Осборн облокотился на бюро, держа в руках бокал. — Да, они сейчас в превосходной форме, — продолжал он. — Э-э, мистер Вест!
Он замолчал. Роджер улыбнулся.
— Скажите, у вас были особенные причины посетить нас сегодня? Я заметил, что полиция дежурила у турникетов, внимательно приглядываясь к публике.
— Неужели вам никогда не приходилось слышать о карманных воришках? — небрежно спросил Вест.
Дин недоверчиво спросил:
— И из-за этого вы лично сюда приехали? Я знаком с местным инспектором, но он меня не предупредил о намечавшемся полицейском рейде. А обычно он всегда это делает, когда полиция намеревается дать бой карманникам.
— А вы знаете какие-нибудь другие причины для нашего появления? — спросил Роджер.
Дин и Осборн обменялись взглядами.
— По правде сказать… — начал Дин.
— Знаем, — напрямик ответил Осборн. — Конечно, мы можем ошибаться, но один из наших мальчиков пропал.
— Один из мальчиков? Вы имеете в виду футболистов?
— Не совсем, — сказал Осборн. И Роджер понял, что управляющий был не менее обеспокоен, чем генеральный директор. — Это наш младший тренер, Мейдмент. Он у нас проработал не очень долго. Наш старший тренер не справляется с таким громадным объемом работы. Мы стали подыскивать ему помощника. Мейдмент подошел. Прекрасные рекомендации, замечательный специалист, но…
— Он исчез, — сказал Дин. — Я просто себе места не находил от злости, когда услышал об этом. — Осборн задумчиво потер подбородок и сказал:
— Он был здесь во вторник днем на прошлой неделе. После этого мы о нем больше ничего не слышали. Я сам поехал к нему домой — не мог понять, почему он не отвечает на телефонные звонки. Обнаружил, что дом заперт и как будто находится под наблюдением полиции. — Осборн подмигнул. — Ваш страж, казалось, был заинтересован моей персоной, пока я ему не представился. Ну а он сам любитель футбола. Его дом находится в Харлингхэме, неподалеку от…
— Кент-стрит? — заинтересовался Роджер.
— Значит, вам кое-что известно об этом деле, инспектор? — вкрадчиво спросил управляющий.
— История дома на Кент-стрит мне известна во всех подробностях… Сколько времени он прожил на этой улице?
— С тех пор, как получил у нас работу, — ответил Осборн.
— А его старого адреса у вас нет?
— Уверен, что в архиве найдется. Хотите его узнать?
— Прошу вас.
— Есть ли что-то против данного дома на Кент-стрит? — напряженно спросил Дин.
— Вы можете назвать его пристанищем гангстеров, — спокойно ответил Роджер, пока Осборн просматривал какие-то бумаги в одном из ящиков.
— Как он выглядел? Этот ваш тренер, я имею в виду.
— Ну-у… — начал Дин.
— Билл! — крикнул Осборн.
Дверь немедленно отворилась и появился стюард. Он был довольно низенького роста и полный.
— Фигура совсем, как у него, — сказал Осборн. Вы ведь говорили, Билл, что и вес у вас с Медментом одинаковый?
— Тютелька в тютельку, — с готовностью ответил стюард, в то время, как разглядывающий его Роджер подумал, что этот Билл по своей фигуре напоминал Томми Клейтона.
Билл скрылся за дверью. Осборн протянул Роджеру письмо. Оно было написано аккуратным, полудетским почерком и являлось формальным заявлением принять подателя на должность младшего тренера. Был указан и адрес:
«Мейнор-Парк, В-12».
— Ну, инспектор, зачем же вы все-таки пришли сюда? Карманники здесь ни при чем, нам не стоит морочить голову. След тех убийств? — напрямик спросил Осборн.
— Возможно. Откровенно говоря, мы обнаружили в том доме, на Кент-стрит, несколько ваших программ, а потом у некоторых задержанных нами людей в карманах оказались такие же программы. Вот мы и решили проверить, не собираются ли здесь подозрительные люди. Вытянули пустышку, насколько я могу судить.
Мейдмент когда-то жил целых два года в Мейнор-Парке. Он был одиноким и хозяйка о нем почти ничего не знала, но зато ей был известен его дантист, так как сама к нему обращалась. Роджер сразу же отправился к дантисту, который отказался отвечать «без подготовки», но дал слово отправиться в Ярд с данными о состоянии зубов мистера Мейдмента.
К десяти часам Роджер знал совершенно точно, что в печи для сжигания отбросов в Будхолле был найден труп младшего тренера Мейдмента.
— Теперь мы уже можем с уверенностью сказать, что фулхэмские программы что-то в себе скрывают, — заявил Роджер Пилу, когда ушел дантист.
В этот поздний час Ярд казался вымершим. У Пила был утомленный вид.
— Шли бы вы лучше домой, — вздохнул Роджер. — Завтра хотя и воскресенье, но нам с вами отдохнуть не придется. Доклады о Фулхэмском стадионе все тут, да?
Пил постучал по папке.
— Все до одного.
В тишине кабинета Роджер принялся изучать донесения работников дивизиона и его собственных людей. Одно касалось Самуэля и Эммануэля Перриманов, второе — Джеремии Скотта, третье — Акермана, еще одно — бригадира из отдела доставки в Будхолле, сотрудников разных служб у Перримана, три — водителей такси, которые обычно оставляли свои машины в гараже Вигнолла, наконец донесения о различных дружках и приятелях обоих Рельфов. В итоге получалось, что почти все люди, так или иначе проходящие по делу Рэнделла, собирались в этот день на стадионе Фулхэма. Можно ли было это считать случайным? Приехали ли они туда по собственной охоте? Сразу на такой вопрос было сложно ответить. Порой Весту самому казалось, что он усматривает в Фулхэмском стадионе то, чего там никогда и не бывало. А через минуту он повторял себе, что подобных «совпадений» быть не может. И тогда он еще внимательней вчитывался в очередной рапорт. Все они были краткими и в основном касались времени прибытия на стадион, поведения на стадионе — ничем не примечательного — и отъезда домой. Программы все приобретали у мальчишек возле стадиона.
Роджер отложил в сторону очередное донесение и посмотрел на следующее. И вдруг его что-то поразило. Как он сразу не обратил внимание! Во всех рапортах указывалось, что все, за кем велось наблюдение, покупали программы у мальчишки, стоявшего близ входа на стадион со стороны Вишон-парка. Это открытие так поразило Роджера, что он даже на несколько минут закрыл глаза и посидел, откинувшись, в кресле. Следующее донесение касалось Джеремии Скотта. Конечно же, он тоже купил программу у продавца, чей участок был возле парковых ворот рядом со стадионом. Выходило, что все люди, даже отдаленно связанные с этим делом, приобретали программу в одном и том же месте! У одного и того же человека.
Глава 23
Программа
Роджер вынул из кармана программу Джеремии Скотта и положил ее рядом со своей собственной. Шрифт на программе Скотта был чуточку крупнее, поля уже. Бумага тоже отличалась.
Роджер начал проверять текст программы.
В основном он был идентичен, однако в скоттовском экземпляре вкралось несколько опечаток, которых не было в программе Роджера. Это были довольно нелепые отпечатки: лишние или, наоборот, пропущенные буквы, чуточку неверно написанные слова, все это могло быть и кодом. Но программы, совершенно точно, не были отпечатаны на одной машине.
Роджер закурил сигарету, чтобы справиться с волнением.
Программа Скотта заканчивалась следующими словами: «Мы сожалеем, что программа на следующую неделю не может быть такой же подробной. Это упущение будет исправлено при ближайшей возможности».
В программе Роджера такого добавления не было.
— Вот теперь мы уже кое-что имеем! — воскликнул Вест, быстро перелистывая страницы телефонного справочника в поисках домашнего телефона Осборна. Он заказал разговор и ждал, когда его соединят, когда в коридоре возле его кабинета раздались тяжелые шаги. Дверь приоткрылась и вошел Чартворд.
— Хэллоу, сэр! — весело приветствовал его Вест.
— Наверстываете упущенное время? — довольно ядовито спросил Чартворд.
Раздался телефонный звонок.
— Одну минуточку, сэр… Алло? Это мистер Осборн?
— Да. Кто со мной разговаривает?
— Вест, инспектор Вест. Прошу извинения за столь поздний звонок, но дело не терпит отлагательства. Меня интересуют ваши программы. Скажите, их вам печатают в разных местах?
— Почему? В одном.
— Послушайте, было ли включено в программу этой недели следующее предложение: «Мы сожалеем, что программа на следующую неделю не может быть такой подробной. Это упущение будет поправлено при ближайшей возможности»?
— Сочинявший подобную белиберду человек прежде всего не умеет выражаться по-английски. На следующей неделе программа будет точно такой же, за исключением того, что противник будет иной. Откуда у вас такие странные предположения, инспектор?
— Передо мной лежат две программы сегодняшнего матча, — ответил Роджер. — Вообще-то они тождественны по содержанию, за исключением данного предложения, но отпечатаны на разной бумаге и разными машинами.
— Возможно, что это «левая» программа, — сказал Осборн, — мы их называем пиратскими. Такое и раньше случалось. Кто-то печатает состав команд и продает их под маркой настоящих. Кустарщина.
— Эта программа точно такая же, как и настоящая.
— Тогда это не просто левый приработок, — задумчиво произнес Осборн. — Вы случайно не знаете, возле какой трибуны она была приобретена?
— Около парковых ворот, рядом со стадионом.
— Вот как? Этот участок обслуживает приятель Мейдмента. Несколько месяцев назад место освободилось, и Мейдмент сказал, что у него есть парень, который с удовольствием возьмется за это дело.
— Не могли бы вы сказать, где его можно отыскать?
— Вот этого-то я как раз и не смогу сделать. Он появляется в конторе перед каждым матчем и платит за программы, которые потом продает. Но если вы хотите, я наведу справки.
— Лучше оставьте это на меня, — сказал Роджер.
— Пожалуйста. Сообщить вам, если парень появится перед следующим матчем?
— Сразу же. Тогда мы установим за ним наблюдение. Огромное вам спасибо, мистер Осборн, и спокойной ночи.
Вест опустил трубку и посмотрел на Чартворда. Тот ворчливо спросил:
— В чем, собственно говоря, дело?
Роджер пояснил.
Чартворд в конце концов согласился, что поездка в Фулхэм как будто бы принесла плоды.
Потом явился сержант.
— Еще одно донесение для вас, сэр, — сказал он, — из Юго-Западного дивизиона. Его только что принес человек, который задержался из-за небольшой аварии.
— Благодарю, — сказал Роджер, беря донесение. Сержант ушел. Роджер надорвал конверт и вынул бумагу. Его глаза лихорадочно забегали по строчкам.
— Что там? — спросил Чартворд.
— Послушайте, сэр, — в страшном волнении проговорил Роджер. — «Женщина, подходящая под описание Сайбил Леннокс, приехала на стадион в 15.05 на такси. Вышла на террасу со стороны перка, заплатив два шиллинга за вход и приобретя программу у человека, стоявшего у парковых ворот. К ней подошли 5–6 мужчин, и с каждым из них она раз-юворивала по несколько минут».
Роджер отложил в сторону рапорт, глаза у него зло поблескивали.
— Если она приезжала из Брайтона, почему нам об этом неизвестно? — спросил Чартворд. — Куда смотрел Марк Лессинг?
— Я сейчас же еду в Брайтон и все выясню.
С Сайбил Леннокс не все благополучно.
Марку Лессингу не за что было зацепиться и не о чем докладывать Роджеру. Конечно, можно было допустить, что девушка до сих пор не оправилась от шока, вызванного смертью Рэнделла. И все же Марку казалось, что дело вовсе не в этом. Иногда она бывала почти веселой, участвовала в общих разговорах в отеле. А потом, без всякой видимой причины, запиралась у себя в комнате, пару раз ей звонили, изредка она получала письма. Накануне вечером они ходили вместе в театр, и Марк понял, что ему не безразлично, интересуется ли она его обществом или нет.
Марку все труднее было сохранять бесстрастный вид в присутствии девушки. И быть, так сказать, вполне объективным. Уж если Роджер ее подозревал, то мог бы отрядить кого-нибудь из ярдовских молодцов следить за нею. Дошло до того, что несчастный Марк всерьез подумывал, не будет ли честнее прямо так и заявить об этом Роджеру, но потом решил отложить разговор на после уик-энда.
Брайтонская футбольная команда играла у себя на стадионе.
После театра Марк предложил Сайбил сходить на футбольный матч. Она согласилась. На следующее утро — это было воскресение — в одиннадцать часов, она вошла и вместо приветствия сказала ему, что, к сожалению, пойти не сможет.
На его физиономии выразилось разочарование, так что Сайбил поспешно стала объяснять:
— Мне и самой очень жаль, но я должна встретить своих друзей.
И вышла.
Марк держался на некотором расстоянии позади девушки, когда она вышла из отеля и торопливо двинулась к торговому центру. Он дошел с ней до универмага Доума, в который она вошла.
Он не знал, в какой отдел. Они были размещены в одинаковых зданиях неподалеку от нового кинотеатра. Тогда он медленно прошел мимо магазинов, поочередно заглядывая в каждый. Сайбил ни в одном из них не было.
Один из магазинов был перримановским.
Тогда Марк перешел на противоположную сторону, повернулся лицом к зеркальному стеклу витрины, в котором отлично виднелась другая сторона улицы. Вот к магазину подъехало такси, и девушка села в него, выскочив из перримановского магазина. Марку повезло: мимо проезжала вторая свободная машина. Марк поехал следом за первым такси до вокзала и видел, как Сайбил вышла на платформу, откуда отправлялись поезда на Лондон.
Она ехала первым вагоном, Марк третьим. В самом начале четвертого часа Сайбил добралась до Фулхэмского стадиона.
Марк выбрал себе место неподалеку от девушки, однако не смог заметить все то, что не скрылось от глаз опытных детективов, рапорт которых получил позже Роджер. Но все же и он видел, как с ней разговаривали несколько человек, протолкавшихся через толпу.
Боясь, что он потеряет ее на обратном пути, Марк вышел за несколько минут до финального свистка и стал дожидаться девушки у входа.
Вот он заметил ее широкополую шляпку, мелькнувшую среди моря голов. Сайбил встала в длинную очередь на автобус, доехала до Хаммерсмита и вышла на Брайтонской платформе. И вот она снова в отеле. Часы показывали десятый час.
Марк не был уверен, знала ли она, что он ездил за ней целый день.
Она подняла голову и улыбнулась ему, когда он вошел в комнату отдыха после обеда. Марку показалось, что она приглашает его сесть рядом с нею в свободное кресло.
— Мне даже жалко, что мы вчера сходили в театр, — заявил он.
— Господи, что за странные слова!
— Если бы мы не были вчера, мы могли бы сходить сегодня.
Сайбил рассмеялась.
— Понятно.
— Мы можем сходить в кино, — предложил Марк, — хотите?
— Знаете, меня не особенно привлекает название этой картины, но…
— Прогулка! — спросил быстро Марк.
— Погуляться было бы неплохо. Такой прекрасный вечер.
— Отлично! — обрадовался Марк.
Они еще немного поболтали за кофе, потом Сайбил поднялась к себе наверх, надеть пальто. И почти сразу спустилась. На голове у нее ничего не было. На плечи она накинула длинный ворсистый жакет. В руке у нее была изящная сумочка и перчатки в тон обуви.
— Побережье или тихие улочки? — спросил Марк.
Она снова рассмеялась, но ему показалось, что в ее голосе звучали истерические нотки.
— Я знаю, что это глупо, — сказала она, — но я бы хотела сходить на дамбу.
— Что же в этом смешного? Пошли.
Набережная была ярко освещена, хотя в некоторых местах было просто темно. Здесь было царство влюбленных. Парочки проходили, тесно прижавшись друг к другу, нашептывая интересные только им одним слова. Прошла стайка девчонок, лет по четырнадцать, громко смеясь и повизгивая от удовольствия.
В тени стояло двое парней. Они глазели не то на девчонок, не то на Сайбил. Марк затруднялся определить, на кого именно.
Один из парней сделал шаг вперед. Сайбил перестала дышать и вцепилась в руку Марку. У него не было сил посмеяться над ее страхом или найти какие-то ободряющие слова: его собственное сердце бешено колотилось.
Показалась дамба, освещенная гораздо хуже, чем набережная. Сайбил шла медленно. Если бы она заговорила, ей самой стало бы легче, да и у Марка прибавилось бы храбрости.
— Сайбил, что вас тревожит?
Он впервые назвал ее по имени, без официального «мисс».
— Ничего! — слишком громко заявила она.
Два парня приблизились к ним вплотную, напирая плечом с таким видом, как будто они намерены столкнуть Марка и девушку с дороги.
Потом они разделились. Один зашел с одной стороны, второй — с другой. И тут к обочине подъехала машина. Марк автоматически взглянул на нее. В это мгновение один из парней подошел к нему сбоку, прижал что-то к его ребрам и сказал едва слышно:
— Влезай! Без шума!
— Какого дьявола…
Парень нагло ухмыльнулся и посильнее прижал «что-то» к боку Марка.
— Влезай же! — повторил он.
Сайбил вцепилась ь рукав Марка. Марк знал, что второй парень говорит с ней, но слов разобрать не мог, тот почти шептал. Давление на ребро усилилось.
— Влезай! — в третий раз прозвучало с явной угрозой.
Глава 24
Ночное приключение
«Что-то» теперь не только давило Марку на ребро, но и причиняло острую боль, как если бы ему в тело постепенно входил кончик острого ножа. Марк видел наглую усмешку на физиономии парня, в которой читалась ничем не прикрытая издевка над его бессилием. Для прохожих в их встрече не было ничего примечательного, так — дружеская беседа. Тихонько стучал мотор машины, за рулем сидел человек в островерхой шапочке. В радиусе пятидесяти ярдов от машины виднелось с полсотни людей.
Кто они? Друзья? Враги? Марк стоял неподвижно, боясь пошевелиться из-за острой боли в правом боку. Сайбил прижалась к нему, все еще не выпуская его рукава.
Противник Марка сказал:
— Слушай, Лессинг, у меня нет намерения торчать здесь всю ночь. Если вы будете противиться, я расквашу физиономию этой красотке.
Он слегка повернул нож так, что теперь его острие было нацелено в живот Марка. И тут в Марке проснулся борец. Он изо всей силы ударил парня в подбородок. Не ожидая подобного выпада, парень инстинктивно отпрянул назад, нож со звоном упал на тротуар.
Стоявший рядом с Сайбил второй гангстер грубо притянул девушку к себе, так что она выпустила рукав Марка.
Бандит потащил ее за собой. Марк попытался было защитить ее, но теперь оглушенный парень пришел в себя и изо всей силы ударил его ногой в пах. Невыносимая боль заставила Марка согнуться пополам. Сайбил была уже около открытой машины. Находившаяся поблизости группа девчонок застыла с открытыми ртами.
Марк закричал:
— Полиция!
К нему подскочил какой-то человек, рука взметнулась почти у самого его лица, свет фонаря блеснул на лезвии ножа.
— Полиция!
Как по команде закричали все девчонки. Сайбил уже заталкивали в машину.
Второй противник Марка загородил ему дорогу к машине. Он пустил в ход свои огромные кулаки, вынуждая Марка медленно отступать к канаве. Ряд болезненных ударов по животу, и перед глазами Марка завертелись радужные звезды. Он уже не видел ни своих врагов, ни толпы, ни машины. Единственное, на что он был способен, это кричать громко, требовательно:
— Помогите! Помогите!
Послышался топот бегущих людей.
Пестрые струи и круги перед глазами стали вертеться медленнее, но прежде чем он мог удостовериться, действительно ли к нему спешат на помощь, ему подбили ноги и он тяжелым кулем свалился на землю.
К Марку бежали двое молодых людей и девушка. Неподалеку заливисто раскатился свисток, значит, полиция услышала его крики.
Кто-то склонился над Марком.
— Вы о'кей?
Марк с трудом выдохнул:
— Машина! Увезли мою девушку! Машина!
— За ней погнались, — лаконично ответил парень.
Потом подошел полицейский.
Полицейский был нетороплив и преисполнен достоинства. Он стал успокаивать Марка — его крики о помощи были сразу же услышаны, в погоню за бандитами направилась полицейская машина. Тем временем, как только джентльмену станет лучше, он хотел бы услышать от него кое-какие данные. Похитили его девушку, если верить одному из этих молодых людей. Это верно? Кто она такая? Как одета?
— Послушайте, констебль, — заговорил с большим трудом Марк. — Немедленно позвоните в Скотланд-Ярд старшему инспектору Весту. Передайте ему, что мисс Леннокс похитили.
— В Скотланд-Ярд, сэр?
— Да.
Подъехала патрульная машина.
— Лучше поедемте со мной в участок, сэр. Оттуда мы скорее соединимся…
Это была мощная быстроходная машина. Она без особого труда оставила позади устремившегося за ней в погоню старенького полицейского «Морриса» и затерялась в переплетении боковых улочек Брайтона, искусно пробираясь к лондонскому шоссе. Промчавшись по нему несколько миль, она свернула на проселочную дорогу, не снижая скорости на рытвинах и ухабах и наконец остановилась.
Сидевший рядом с Сайбил человек коротко распорядился:
— Вылезайте.
Сайбил потянулась к ручке дверцы, плохо видимой в отраженном свете фар, но все же сумела справиться с замком и с трудом вылезла из машины. При этом она оступилась, так как машину остановили у самой канавы, к счастью, не особенно глубокой. Все же одна нога у девушки ушла по щиколотку в воду, показавшуюся Сайбил буквально ледяной.
Напавший на Марка парень, сидевший возле шофера, тоже вылез. Он протянул Сайбил руку и рывком вытянул ее из канавы.
Второй молодчик шел сзади. Он что-то сказал водителю, который тут же включил двигатель. Мотор загудел свою песню, шины зашуршали по гравию, и машина уехала, предварительно включив передние фары. На некотором расстоянии от них пролегала главная магистраль, мчавшиеся по ней автомобили бросали мощные пучки света, но до этого места они не достигали.
Один парень схватил Сайбил за руку, второй стал с другой стороны, придерживая ее повыше локтя.
— Пошли!
Две зловещие тени с белыми пятнами вместо лиц, уродливые, страшные. Сайбил дышала так, как будто она бежала всю дорогу. Она чувствовала такую слабость в ногах, что непременно бы упала, если бы не ее провожатые. Они прошли около сотни ярдов по боковой дороге следом за машиной, которую больше не было видно.
Один из парней сказал:
— Вот и все.
С левой стороны стало мелькать какое-то белое строение, показались ворота. Подойдя поближе, Сайбил поняла, что ворота отделяли от дороги поле, а вовсе не сад или двор.
Ворота распахнулись, жалобно застонав, и они прошли через них на неровную тропинку среди луга.
Наверху сверкали яркие звезды, ветер совершенно утих. Где-то вдали переливались бесчисленные огни в виде большой дуги, по обе стороны которой залегли небольшие участки темноты, за которыми снова оранжевые цепочки электрического света.
Сайбил поняла, что они находятся на холме, возвышающемся над котлованом, в котором раскинулся Брайтон.
Они двинулись дальше.
Что-то загородило от них огни побережья. Деревья, или холм, или же дом. Теперь на горизонте не было видно ни единого огонька, но провожатые Сайбил, по всей вероятности, хорошо знали это место и не замедлили шагов.
Девушку почти тащили, у нее то и дело подгибались колени. А тут еще и несчастье, она потеряла туфлю. Она попыталась остановиться.
— Я потеряла туфлю!
— Наплевать.
— Но я же босая!
Но они не обратили ни малейшего внимания на ее протесты, так что девушке пришлось идти дальше прихрамывая. Вскоре ее нога в одном тоненьком чулке совершенно закоченела. Вторую туфлю она потеряла, когда они переходили через какую-то канаву, и даже обрадовалась этому. Так было легче идти.
Новые ворота. Войдя в них, Сайбил заковыляла с большим трудом. Дорога была усыпана мелким гравием. Острые грани и углы причиняли боль ее ногам. Но парни не замедляли шаг. Вскоре впереди показались еще одни открытые ворота. Сайбил буквально волоком подтащили к какому-то строению, не то к дому, не то к амбару. В темноте нельзя было разобрать.
Вспыхнули фонари, стала видна машина в сарае. Человек с фонарем крикнул:
— А где же Лессинг?
— Удрал.
— Ему это не понравится.
— Мне ровным счетом начхать, понравится это ему или нет, — огрызнулся один из молодчиков, — в конце концов ее мы доставили.
Наконец они отпустили Сайбил.
Стоять ей было мучительно, но сесть было некуда, разве что на подножку машины, но путь к ней они загородили.
— Она говорила? — спросил ожидавший их человек.
— Вряд ли она доставит много хлопот. Усади-ка ее на ящик, а мы поехали назад.
С Сайбил остался только один человек.
Он действительно посадил ее на перевернутый ящик сомнительной чистоты, и она сразу почувствовала облегчение. У нее под ногами было что-то твердое, оно похрустывало, и Сайбил сообразила, что это солома. Фонарь погас.
Сколько времени она вот так просидела, она не имела представления. Час? Девушка дрожала от холода и страха. По временам она слышала, как передвигается ее сторож. Но вот послышались шаги нескольких человек. Они принесли с собой «летучую мышь», которую повесили на стене амбара. Желтоватое пламя было удивительно уютным, домашним. В его свете виднелся верх машины, охапка соломы, брусок спрессованного сена и несколько огородных инструментов, включая косу, прислоненную к косяку амбара.
Трое мужчин встали перед Сайбил полукругом. Посредине стоял самый высокий. У него были маленькие злобные глазки, которые сверкали из-под нахмуренных бровей. Нижняя часть лица была закрыта платком, чтобы девушка не могла его узнать. Он затянулся сигаретой, выбросил окурок небрежным жестом, потом неожиданно схватил Сайбил за волосы и откинул назад ее голову. Другой рукой, ребром ладони он изо всех сил ударил ее по горлу. Девушка судорожно открыла рот, ей показалось, что весь воздух был вытянут у нее из легких, ей больше нечем было дышать. На минуту она потеряла сознание, а когда пришла в себя, то этот зверь стоял на прежнем месте, как будто бы ровно ничего не произошло.
Он негромко заговорил:
— Послушай, Сайбил, я намерен задать тебе множество вопросов. И ты должна на все ответить. Если ты не захочешь, тогда… — он пожал плечами, — мы можем сделать с тобой все, что угодно. Уверяю, тебе это не понравится.
Она кивнула.
— Почему ты проводила время с Лессингом?
— Он был ко мне внимателен и добр.
— Значит, он был добр, — фыркнул спрашивающий. — Ты же знаешь, что он приятель Веста. Почему же…
— Я не знала! Это неправда!
— Марк Лессинг давнишний друг великого красавчика Веста. Так ты уверяешь, что ты этого не знала?
— Конечно, не знала.
— Что-то мне не верится, — сказал человек, медленно протягивая к девушке руку. Она отпрянула назад. Он ее не тронул на этот раз, а продолжал говорить все так же монотонно.
— Ты знаешь, что Лессинг ездил следом за тобой сегодня в Фулхэм?
— Нет.
— Так вот, он ездил. Ты тоже поехала и встретилась с теми людьми, с которыми мы велели тебе повидаться. А Лессинг за всем этим наблюдал. Днем стадион был забит полицией, можно не сомневаться, что тебя видели тоже. А если и нет, то Лессинг к этому времени успел рассказать своему дружку, куда ты ездила. Это значит, что они нас ловят в Фулхэме. А это очень плохо, Сайбил. Прежде всего, говорила ли ты полиции, что мы встречаемся на стадионе?
— Нет.
— Нет, конечно, — насмешливо передразнил ее человек, — а теперь подумай хорошенько, о чем ты рассказала Лессингу. Ты великолепно знала, кто он такой. Он приехал в Брайтон специально, чтобы заставить тебя говорить, потому что Вест не поверил, что ты ему все выложила. Вест решил, что такой привлекательный парень, как этот Лессинг, скорее сумеет вытянуть из тебя все остальное. Так что же ты успела ему доложить.
— Ничего. Я не знала, кто он такой.
Человек поочередно посмотрел на своих компаньонов. Страх Сайбил перерос в подлинный ужас. Ей казалось, что она прочла мысли своих мучителей. Они действительно не остановятся ни перед чем, чтобы заставить ее говорить, сказать им всю правду.
Высокий негодяй одним рывком сорвал с нее жакет, второй заломил ей руки за спину, а третий ее собственным жакетом замотал ее таким образом, что она превратилась в беспомощного спеленутого младенца. Сайбил была вынуждена опуститься снова на ящик. Ноги не держали. Она с отчаянием посмотрела на бандитов.
— Что ты рассказала Лессингу?
— Ничего.
— Будь же разумна, Сайбил. Мы вовсе не хотим терзать тебя без нужды, но нам необходима правда. И мы ее узнаем.
Один из молодчиков подошел к стене и взял в руки косу, провел пальцем по острому лезвию и с удовлетворением кивнул головой. Высокий заговорил еще громче.
— Ты зря упрямишься, Сайбил. Познакомишься ближе с этой косой и все равно все выложишь. Но только после того тебе уже не бывать такой красоткой. Так что же ты рассказала Лессингу?
— Я ему ровным счетом ничего не рассказывала.
— Он ходил в магазины Перримана. Он много времени проводил около него. Почему?
— Не знаю! Он мне об этом не рассказывал.
Высокий крепко схватил ее за руку, а один из парней принялся размахивать косой из стороны в сторону и сверху вниз, как бы тренируясь.
— Ты ему сказала, что он многое сумеет узнать, проследив за этим магазином? — настаивал высокий. Голос у него звучал хрипло, злобно.
— Это неправда!
Снова молчание.
Один из парней медленно сказал:
