ГЛАВА VII

С тех пор, как тело его по непонятным причинам начало бурно расти, сбрасывая панцирь вместо двух по шесть раз в году, он все реже и реже выходил на берег из соленого озерка, в которое превратилось необъятное водяное пространство, где он жил прежде. Пока он был обычных размеров, инстинкт чаще гнал его на поиски утерянной мокрой бесконечности. Но всякий раз усики-антенны ощущали стену, несшую знакомые запахи и не пускавшую в себя.

Пищи в озерке хватало: мелкие кальмары, каракатицы, креветки, рыбы, попавшие в него, плодились с невероятной быстротой, беспрерывно пожирая друг друга и лишь этим спасая водоем от перенаселенности. Но двигаться ему становилось трудно даже в воде, потому что серый комочек вещества, который весьма условно можно было назвать мозгом, не справлялся с непривычным для него телом.

Однажды очередная вспышка инстинкта вытолкнула его на берег и погнала к водяной массе, излучавшей зовущие импульсы. Глаза его различали неподвижные предметы достаточно ясно, чтобы оценивать сложность пути. Вот он увидел невдалеке нечто большое и белое, похожее на раковину вкусного моллюска. Возле раковины что-то шевелилось, теплое и съедобное. Он направился к раковине.

…Роберт до утра так и не заснул. Провалялся, смежив веки, на покосившейся койке. Наконец тусклая багровая пленка в иллюминаторах и дверной щели утратила плотность, посветлела и рассосалась, вытесненная розовым светом. Роберт решил снова выбраться и осмотреться.

Он отжал скрипучую дверь, шагнул по ступенькам и вылез на палубу. Взгляд его сразу уперся в сине-зеленую стену, все так же гудевшую неподалеку. В поредевшем сумраке можно было разглядеть, что это, скорее всего, вода, несущаяся по кругу, будто река, поставленная на ребро. Догадку подтверждали и белые пенные буруны, вскипающие у основания стены. Вникать глубже в этот трюк природы было выше понимания Роберта. Он посмотрел вверх – стена, изгибаясь к зениту, уходила в серый туман, подсвеченный розовым сиянием. В самом верху туман почти исчезал, разогнанный круглым световым пятном. Пятно никак не могло быть солнцем, так как по размерам выглядело намного больше привычного дневного светила.

От разглядывания исполинской стены Роберта отвлекло сердитое шипение кота. Роберт оглянулся – в чем дело? Увиденное повергло его в ужас – в полусотне футов[15] к яхте неуклюже двигалось на высоких членистых ногах красно-зеленое чудовище величиной с танк. Только вместо ствола пушки живой танк водил перед собой огромными клешнями. Круглое шишкастое спереди тело, клешни – все свидетельствовало о том, что это краб. Но разве бывают крабы таких размеров?!

Роберт наконец преодолел оцепенение, охватившее его при виде чудовища, хрипло вскрикнул и прыгнул с палубы вниз. Ноги сразу увязли в подушке водорослей и, как во сне, стали непослушными. Кое-как выпутавшись из водорослей, он почти на четвереньках обогнул скалу, выбрался на твердый грунт и что было силы приударил вдоль стены. Обогнав его, Рыжий легкими прыжками мчался впереди.

Отбежав с полмили, Роберт оглянулся – вдали из-за скалы торчал белый нос яхты, над ним мелькнула клешня, различимая даже на таком расстоянии. Поняв, что гигант не Намерен да, наверное, и не в силах его преследовать, Роберт присел на камень передохнуть.

Вокруг простирался неприветливый, но не лишенный живописности, мир. Серебристые песчаные холмы и тупые зубцы коричневых с багровым оттенком скал придавали ему диковатую незавершенность. Кое-где во впадинах поблескивали небольшие озера. Милях в двух, а может, и меньше по направлению к центру долины курились тощие клочья не то пара, не то тумана. Клочья тянулись вверх и ткали ту серую вуаль, что обрамляла световой круг в зените. Вдоль водяной стены, насколько охватывал взгляд, где широкой полосой, а где кучами были навалены водоросли. От них исходил резкий йодистый запах.

– М-м-да, островок явно не подарочек Санта Клауса, – протянул Роберт, обращаясь к коту.

Рыжий мяукнул, словно соглашаясь с мнением своего покровителя.

– Но раз есть вход, через который мы сюда попали, должен же быть где-то и выход, – продолжал Роберт, поднимаясь с камня. – Давай-ка мы прошвырнемся вдоль этой треклятой стены, возможно, где-нибудь дырочка проклюнется…

Роберт двинулся дальше. Идти в общем-то было легко, потому что почва напоминала застывшую лаву. Правда, местами приходилось обходить большие кучи водорослей, и тогда гудящая водяная стена проносилась пугающе близко. Рыжий не отставал от хозяина, но и не обгонял его, предпочитая держаться сзади или рыскать по сторонам, обнюхивая что-то, представляющее только кошачий интерес.

Роберт брел уже довольно долго, справа гудела все та же стена, похожая на горизонтальный водопад, впереди – все те же кучи водорослей.

Вскарабкавшись на большую кучу саргассов, которую побоялся обходить из-за близости стены, Роберт в полусумраке увидел впереди исполинскую белую рыбину с оторванным хвостом и длинным проломом в боку. После знакомства с клешнятым монстром Роберт не особенно удивился – здесь, наверное, и рыба необычных размеров.

– Что, Рыжий, с такими пробоинами она трепыхаться не станет, – сказал Роберт и зашагал к рыбине.

Подойдя ближе, он понял, что обманулся. Обманулся потому, что не ожидал увидеть здесь то, что увидел. Оказалось, что рыба – вовсе не рыба, а фюзеляж самолета с оторванными крыльями и хвостом. Он кинулся к фюзеляжу. Подбежал вплотную, остановился и стал рассматривать находку. Видно, самолет лежал тут давно. Стойкие сплавы корпуса потемнели и покрылись бурыми подтеками. Возле пролома в хвостовой части валялись оцинкованные ящики, тюки в побелевшей от времени полиэтиленовой упаковке.

Роберт не то чтобы поразился, он растерялся, стоя перед останками самолета. Ладно, яхту его затянуло, по всей видимости, водоворотом, образующим эту сумасшедшую стену. Но как могла попасть сюда эта громадина?

Рыжий обнюхал тюки, а затем полез внутрь фюзеляжа. Роберт последовал за котом в огромный хвостовой пролом, куда свободно мог бы въехать солидный грузовик. Внутри было сумрачно, хотя света, проникавшего в проломы, хватало, чтобы оглядеться.

Ящики разных размеров и тюки громоздились на полу отсеков, лежали в решетчатых металлических контейнерах, прикрепленных к корпусу, перегораживали проходы. Раздвигая груз по сторонам, перелезая через него, Роберт пробрался к пилотской кабине. Оттянул чуть-чуть створку двери и заглянул в нее. Печальная картина: стекла обтекателей кабины разбиты, приборное оборудование покрошилось, пилотские кресла отсутствовали – наверное, экипаж катапультировался и где он, что с ним сталось, неизвестно.

Роберт полез назад. Наткнулся на прямоугольный деревянный ящик, судя по пятнам облупившейся краски, бывший когда-то зеленым. Ящик закрывался на простые защелки, но был опломбирован. Он тронул пломбу рукой – проволочка рассыпалась, а свинец остался в пальцах. Роберт открыл ржавые защелки, поднял крышку – и опять удивился, в который уже раз.

В одной половине ящика ровными рядами лежали пистолеты, обернутые в тонкую промасленную бумагу. В другой – стопкой сложены цинки с патронами. Роберт вынул из гнезда один пистолет, развернул бумагу. Вороненое тело оружия выскользнуло из рук. Он протер пистолет обрывком газеты, сохранившимся в кармане куртки, и оружие сразу стало послушней.

Специальный нож для вскрытия патронных ящиков лежал тут же. Роберт сноровисто вскрыл металлический ящичек. Он был плотно набит картонными кубическими пакетиками с патронами. Роберт достал один пакетик, разорвал картон – на него глянули мертвыми рыбьими глазами донышки гильз, матово блеснули тупые рыльца пуль.

Роберт без труда зарядил пистолет, так как не раз видел в кино и по телевизору, как это делается, сунул его в карман куртки и выбрался из фюзеляжа наружу.

Вокруг заметно посветлело. Роберт глянул вверх. Серый туман исчез, круглое пятно налилось струящимися спиралями света и медленно перемещалось вокруг центра купола. Купол образовывала бегущая водяная стена, но противоположной его стороны не было видно за густым маревом.

Ощущая в кармане надежную тяжесть оружия, Роберт решил пройти еще немного вперед, а потом вернуться обратно к самолету и повнимательней разобраться в его начинке.

Он двинулся вдоль стены в сопровождении кота, не пожелавшего остаться в разбитом самолете. Роберт шел, или, точнее, пробирался минут двадцать. По дороге попробовал воду. В двух озерках она была соленая, в третьем – оказалась пресной. Роберт с удовольствием напился, зачерпнув воду ладонями, и направился дальше.

Вдруг в лицо ему пахнуло горячим ветром. Роберт ускорил шаг насколько это было возможно в путанице водорослей и россыпях камней. Вскоре он приблизился к берегу странного лавового озера… А может, к краю твердой раскаленной площадки? От поверхности светло-малинового цвета даже на расстоянии несло нестерпимым жаром. Знойный поток воздуха усиливался громадным каменным козырьком, нависавшим над лавой с противоположной стороны. Малиновое образование вытягивалось в направлении стены и почти вплотную подходило к ней.

Роберт прикрыл лицо ладонью, подвинулся еще вперед и бросил на раскаленную поверхность камень, обмотанный пучком водорослей. Саргассы вспыхнули желтым пламенем и мгновенно сгорели дотла. Легкий ветер сдул невесомую золу.

У человека, который редко держит в руках оружие, как только появляется возможность обладать им, возникает непреодолимое желание пальнуть во что-нибудь. Возникло такое желание и у Роберта. Он вынул из кармана пистолет, движением затвора дослал патрон в ствол, вытянул руку вперед и нажал на спусковой крючок. Рука дернулась, выстрел гулко ударил эхом, пуля высекла из поверхности лавы длинную искру и с визгом ушла в сторону. На малиновой глади не осталось ни малейшей царапины. Тогда Роберт раз за разом разрядил в лаву всю обойму. Восемь выстрелов разорвали ровный гул стены, восемь пуль рикошетом вжикнули в разные стороны, восемь гильз маленькими горячими стаканчиками ткнулись в гнилые водоросли.

Кот, напуганный стрельбой, спрятался за большой камень и даже не выглядывал оттуда.

По-прежнему на поверхности раскаленной массы не осталось ни малейшего следа. Но где-то в глубине, словно это был кусок необычайно толстого стекла, пробежала цепочка огоньков, потом еще, еще, отдельные участки массы налились оранжевым светом, очертания каменного козырька на той стороне исказились, будто Роберт смотрел сквозь призму. Внутри бегущей водяной стены, там где она подступала к раскаленной площадке, заметались голубые молнии. Внезапно невидимая сила мощного магнитного всплеска вырвала из руки пистолет, и через считанные секунды он растаял на середине огненной поверхности, словно был сделан не из металла, а из воска.

Столь непонятное происшествие до дрожи в ногах напугало Роберта. О магнитных силах он и не подумал, поэтому самым благоразумным в данной ситуации посчитал вернуться к самолету, подальше от загадочной раскаленной массы.

Полчаса спустя после стрелковых упражнений Роберта Макгрэйва на поверхности океана, в районе Возмущения, Руденок и Балаголов увидели табун плывущих лошадей. Сам того не ведая, стрелок ввел в действие какую-то тайную пружину, включившую воспроизведение миражей-видеозаписей.

К самолету Роберт пришел уставшим до изнеможения. Кроме того, ужасно хотелось есть. Без особой надежды он решил порыться в поисках чего-нибудь съестного. Какой-то попавшейся под руку железякой начал вскрывать все деревянные ящики, обтянутые толстой пленкой. В одном из них обнаружил большие белые таблетки непонятного назначения, в другом нашел коричневые плитки с подозрительным запахом, из третьего вытряхнул кучу черных горошин, наконец в четвертом попались жестяные банки с разноцветными этикетками. Даже не читая надписи, по одной только картинке, было ясно, что в банках – консервированная колбаса. Роберт надеялся на худой конец хотя бы на галеты, а тут – колбаса!

Он так торопился, что вскрыл банку патронным ножом, забыв о припаянном к ней специальном ключике. Согнул из жестянки что-то наподобие ложки и принялся уплетать содержимое банки. Поделился и с котом. Острое чувство голода приглушило бдительность Роберта – он не подумал о сохранности консервов, а потом уже было все равно. Оставалось только надеяться на лучший исход.

Подкрепившись и отдохнув, Роберт начал потрошить склад в фюзеляже. Воистину это напоминало вещевой Ноев ковчег. Чем только не были забиты контейнеры. Здесь нашел он и разнообразные консервированные продукты, и тюки с формой цвета хаки без знаков различия, и посуду, и армейские тесаки, и спиртовки (найдя их, Роберт понял, что большие белые таблетки – сухой спирт), и палатки, и походные койки, и медикаменты…

Находились предметы и посерьезней: кассеты с винтовками М-16, ящики со взрывчаткой, взрыватели к ней, мотки детонирующего и бикфордова шнура, гранаты. Опасный груз Роберт часа два таскал подальше от самолета. Себе оставил только одну автоматическую винтовку.

Он недоумевал: откуда здесь самолет, начиненный такой смесью вещей? Роберт не знал, что это тот самый транспортник, затянутый воронкой пять лет назад. Хотя мог бы и догадаться, если бы внимательнее читал газеты и смотрел по телевизору еще что-нибудь помимо голливудских боевиков.

Почти рядом со входом в пилотскую кабину Роберт обнаружил под грудой тряпья шкафчик-сейф высотой футов пять. Ключ, разумеется, искать бессмысленно… Не размышляя долго, Роберт воспользовался способом, виденным в кино: отступил на несколько шагов назад и всадил полдесятка пуль в то место, где крепился замок. Затем подковырнул дверцу тесаком и открыл настежь.

Сейф был заполнен прямоугольными пачками в бумажной вощеной упаковке. Роберт взял одну пачку, сорвал обертку. В глаза ударил зеленый цвет надежды – цвет денежной купюры. Он начал быстро-быстро выгребать пачки из сейфа на пол, срывал с них вощеную обертку. Долларовые банкноты разных достоинств пестрыми осенними листьями падали к ногам.

Роберт откинулся на тюк и, потрясенный, уставился на ворох денег. Он пока был не в силах осознать до конца привалившее ему богатство. По самым грубым прикидкам здесь лежало не менее полумиллиона.

Кот сунулся было посмотреть, что это там нашел хозяин, но Роберт грубо отшвырнул Рыжего и беспокойно оглянулся, будто бы испугавшись, что вот сейчас кто-то появится и скажет: «Слушай, парень, а ну-ка положи все на место., .» Роберт схватил винтовку и поставил ее рядом, под рукой.

Он просидел так довольно долго, затем вскочил и начал лихорадочно копаться в разбросанном имуществе. Сейф с простреленным замком уже не внушал Роберту доверия. Он нашел непромокаемый чехол от палатки и поспешно начал запихивать в него пачки банкнот. Чехол наполнился доверху. Роберт туго затянул крепкий шнур, завязал морским узлом и забросил мешок на самую верхнюю, сколько мог дотянуться, полку пустого контейнера, затем прикрыл распущенной палаткой и лишь тогда немного успокоился.

Занятый перепрятыванием денег, он не заметил, что уже наступил вечер. Правда, на темноту жаловаться не приходилось. Выйдя из фюзеляжа, Роберт увидел, что сверкающие струйки в водяной стене, на которые он обратил внимание во время первой ночевки, превратились в толстые светящиеся жгуты. Зарево над центром долины стало еще ярче. Высоко под куполом ртутными каплями плавало несколько огненных шаров, испуская мягкий ровный свет. Вот два шара соприкоснулись между собой и взорвались, рассыпав множество искр и полыхнув красными пламенеющими лентами. В теплом плотном воздухе раздался резкий треск, будто одним ударом переломили сухое полено.

– Выбраться бы отсюда, только бы выбраться! – отчаянно бормотал Роберт.

Его вдруг объял сильный испуг. За себя и за деньги. Неужели они так и сгниют здесь вместе с ним, не попадут в колесо того большого бизнеса, о котором мечтал еще его отец, не вытащат Роберта из нищеты, не избавят от унижений? Еще совсем недавно, всего час назад у него не возникало особенно сильного желания возвращаться туда, где ему не нашлось места. И скорее инстинкт самосохранения, чем продуманное стремление, побуждал его на поиски выхода. Джексон и копы-полисмены, молодые владельцы яхты и те, кто усеивал своими телами пляжи Флориды, даже матрос Билл совсем недавно были ненавистны Роберту. А теперь ему неудержимо захотелось туда, в их сытую жизнь. Полмиллиона наличными здорово меняют человека.

«Вырваться отсюда с деньгами любой ценой!» – эта мысль заполнила все его сознание. Он уже не представлял себя отдельно от найденных долларов. И если бы так случилось, что в стене вдруг обнаружилось какое-нибудь отверстие, то он бы спасал через него сначала мешок с долларами, а уж потом самого себя, ибо что он стоил без денег…

Немного погодя Роберт наконец смог отвлечься от своих сумбурных мыслей. Он вскрыл банку с колбасой и приступил к ужину. Доев, бросил коту вылизывать жестянку с остатками желе. Потом нашел походную койку, разложил ее, установил на днище фюзеляжа и улегся, прикрыв ноги одеялом. Полежав секунду, подхватился, потрогал мешок с деньгами – пачки угловато выпирали через ткань. Нет, ему не пригрезилось. Он опять лег, приладив у изголовья винтовку. Намаявшись за день, не сразу, но все же уснул под монотонное гудение стены.

ГЛАВА VIII

Нет, это была не Атлантида.

– Они, кажется, живые! – воскликнул Руденок. Скоро и остальные члены экипажа заметили, что по колоннам словно бы пробегают еле заметные судороги, неуловимо меняются оттенки цвета стволов.