– Я желала бы также, чтобы мне доверили ребенка Супрамати; я буду матерью для обоих, – волнуясь, сказала Эдита.
      Эбрамар с Супрамати ходили по зале и беседовали, когда вошли Эдита с мужем. Дахир направился прямо к Эбрамару и вложил в его руку ручку Эдиты.
      – Учитель, я привел тебе послушницу и поручаю ее твоему покровительству. Могу поручиться, что она окажется достойной его, – проговорил он, сдерживая волнение.
      – Она будет желанною гостьей, а я, как отец, буду заботиться о сокровище, которое ты мне вверяешь, – ответил Эбрамар, возлагая руку на голову Эдиты.
      Затем они обсудили дальнейшее и решили, что друзья уедут в тот же день, а назавтра Эбрамар отвезет Эдиту с детьми в одну из школ тайной общины.
      Спустя два часа, после трогательного прощания с Эдитой, детьми и Эбрамаром, самолет Супрамати понес обоих магов в Царьград, где им предстояло еще привести в порядок некоторые дела, прежде чем надолго исчезнуть с мировой сцены.
      Громадный город, за несколько недель до того веселый, богатый, полный жизни и одушевления, представлял теперь огромную тоскливую развалину. Буря, правда, стихла, бурные воды вошли в свои берега и солнце светило ярко, как будто ничего не произошло, – заливая своими живительными лучами опустошенную землю и людей, так жестоко наказанных гневом Божиим.
      Окружавшие столицу долины представляли собой сплошное болото стоялой воды, которую земля еще не могла всосать; обширные теплицы в большинстве были разрушены и значительное количество домов развалилось, а другие походили на огромные скелеты, с их выбитыми дверями и окнами. Жертвы насчитывались тысячами, тем не менее те, кто пережил катастрофу, со свойственным человеку упорством возвращались на насиженные места, чтобы исправить, перестроить и восстановить то, что разрушили или повредили стихии.
      Грустные и задумчивые, вступили Дахир и Супрамати в свои дворцы, которые, по странной случайности, очень мало пострадали от наводнения. Но для обоих великолепные жилища были
      пусты и тоскливы, как безлюдная пустыня, потому что все напоминало там о двух юных и прекрасных созданиях, которые оживляли их своим присутствием и никогда уже не должны были туда вернуться.
      Сердца их обливались еще кровью после разлуки с Ольгой и Эдитой, но они надеялись, что усидчивая и трудная работа восстановит их душевное равновесие.
      Спешно и энергично принялись они за устройство своих дел. Оба дворца следовало приспособить для убежищ: одно для сирот, другое для стариков, разоренных и оставшихся одинокими после катастрофы. Были положены капиталы для содержания и даже расширения обоих учреждений, а распоряжение этим состоянием, так же как управление убежищами, предоставлялись Ниваре и Небо.
      Стояла тихая и ясная ночь. Точно сапфировый, усеянный звездами купол, расстилалось небо над древней землей Египта, где, как таинственный свидетель непроницаемого прошлого, по-прежнему стоял Сфинкс. Древний исполин устоял против бури, как и прежде, пережил целые века, но вокруг него ураган привел все в порядок, смыл краску и мишуру, снес с величавой головы шутовскую шапку – ресторан, разметал скамьи и увеселительные дома, с корнями вырвал пальмовые леса. Как и встарь, насколько видел глаз, вокруг расстилалась пустыня; ни шумная музыка, ни разгульное пение не нарушали больше глубокой тишины дремавшей природы.
      Воздушное судно бесшумно опустилось вблизи большой пирамиды и из него вышли четверо, из которых двое были в белоснежных хитонах рыцарей Грааля; над их крылатыми шлемами светились золотые огни. То были Дахир и Супрамати, а третий был Нарайяна.
      Он примирился с братством, снова был принят в него и выразил желание работать в этом средоточии знания вместе с другими, пока порядок не будет восстановлен на планете, и особенно в столицах, ввиду того, что ему нестерпимо было жить без комфорта. Он пожелал проводить своих друзей в место их нового назначения.
      Четвертый путешественник был Нивара, очень привязавшийся к Супрамати. Горько плача, опустился он на колени, прощаясь с ним; Супрамати благословил его, пожелав сил и мужества для предстоявших ему испытаний, а затем поднял его и поцеловал.
      – Благодарю тебя, сын мой, за твою верную службу и преданность. Приди ко мне поскорее в качестве ученика, ты найдешь во мне друга, опору и советника.
      Затем Дахир и Супрамати обняли Нарайяну; тот расчувствовался и бросился в их объятия. Пожав в последний раз руки друзьям, маги направились к входу в пирамиду, а Нарайяна с Ниварой снова сели в воздушное судно.
      – Жалкое восхождение к неведомой цели, – проворчал Нарайяна и жгучие слезы блестели на его щеках.
      Тем временем Дахир и Супрамати вошли в сокровенные галереи, порога которых не переступал еще ни один профан. У ступеней подземного канала их ожидала древняя лодка с двумя гребцами-египтянами, приветствовавшими их почтительным поклоном.
      Маги стояли, обнявшись, задумчиво и грустно глядя на длинный канал, по гладкой воде которого бесшумно скользила ладья, унося их к новым трудам и новым открытиям в неисследованной области бесконечного и совершенного знания.