ЛЕЙЛА

Начались спешные сборы, каждый из нас суетился, готовил оружие и боеприпасы к выходу. Все было везде разбросано в беспорядке, бронежилеты и «лифчики» валялись в отсеке БТРа, цинки с патронами валялись вокруг БТРа, фляжки под воду, вообще не понять где находились. Но как бы там ни было, через минут десять мы все же собрались и были готовы к выходу.

—Туркмен, выуди что-нибудь из эфира! — крикнул я в люк, взобравшись на броню.

—Да не пойму ни хрена. Летчики точно не знают, караван это был или просто банда, видели какое-то передвижение людей с верблюдами, человек пятнадцать примерно. Пытались их атаковать, но те обстреляли вертолеты и скрылись в ущелье, — ответил Туркмен, высунувшись из люка.

—Уж лучше караван, чем банда, — сказал я, разглядывая автомат.

—А еще лучше, знать наверняка, караван это или банда, — промолвил Туркмен и, надев шлемофон, опустился на сидение.

—Мужики, надо боеприпасов побольше взять, — обратился я к пацанам.

—А че такое? — спросил Хасан.

—Возможно, это не караван, а банда. Ты же знаешь, из Ирана к нам забрасывают не просто духов с бурами. Есть вероятность напороться спецов, и выход этот может надолго затянуться, — ответил я.

Хотя мы изрядно затарились, но лишнее взять с собой не мешало. Я дополнительно нацепил на себя подсумок от РПК, закинул в него шесть пачек патронов для автомата и несколько гранат для подствольника. Немного подумав, я взял еще пару гранат Ф-1 и засунул их в карманы штанов, гранаты эти мешали в карманах, но то, что лишними они не будут, это я знал точно. Я еще раз проверил снаряжение, вроде все на месте, и тут мой взгляд упал на целлофановый мешок с чаем, лежащий возле водяных баков на броне БТРа. Я еще на гражданке слышал, что зеки на этапах, где нет возможности запарить чифир, жуют сухой чай, сглатывая слюну. Я залез на броню, достал листок, свернул из него кулек и насыпал в него заварки.

Хасан, затарившись сам, снаряжал Сапога, он проверял его боекомплект и давал какие-то наставления, потом, увидев меня на броне, спросил:

—Юра, чего ты там копошишься?

—Воду набираю во флягу, — ответил я.

Мне не хотелось пока говорить Хасану, что я чай беру, потом подрочу его при случае.

Из люка показался Туркмен:

—Готовьтесь, сюда едут четыре БТРа с нашей роты.

—Мы готовы. Татарин возьми РПКа на всякий случай! — крикнул я Уралу.

—Так к нему «магазинов» нету, вы же их на свои автоматы разобрали, — ответил с возмущением в голосе Урал, уставившись на меня.

—Возьми автоматные. Какая на х-й разница?! — ответил я ему.

—А где они?

—В пи-.де! Ты че, Урал, с неба свалился?! Кроме своей еб-.ной «трубы» больше ни хрена не знаешь. В отсеке валяются два полных подсумка. Давай быстрее, вон машины наши сюда ломятся. И ночной прицел зацепи по ходу, может заночевать в горах придется! — крикнул я.

Урал, не долго думая, исчез в отсеке. В нашу сторону на всех парах летели четыре БТРа, бойцы и офицеры сидели на броне. Это были машины ротного, Грека, нашего взводного и один БТР с третьего взвода. Погибшего командира третьего взвода прапорщика Приходько замещал замполит роты, молодой лейтенант по фамилии Кашкин, мы все называли его Пупсик, у него было лицо ребенка, как на картинке из детского питания «МАЛЫШ». Подъехав к нашему блоку БТРы остановились, все, кто сидел на броне, спрыгнули на землю. К нам подошел ротный:

—Вы готовы? — спросил он.

—Да, готовы, — ответил я и спрыгнул с брони.

—Выдвигаемся! — крикнул ротный и, махнув рукой, легким бегом направился в сторону оврага.

Все остальные двинулись за ним. Мы, выстроившись цепочкой, направились за ротным, всего нас было двадцать четыре человека.

—Ни пуха вам! — крикнул нам Туркмен.

Я махнул ему рукой и побежал вслед за ротным.

—Командир, там у оврага ловушки, надо спуститься к реке, там как раз овраг заканчивается и можно его перепрыгнуть, — предложил я, подбежав ближе к ротному.

—Давай вперед, — ответил ротный и слегка подтолкнул меня за плечо.

После чего ротный подозвал к себе нашего взводного, Грека и Пупсика, и на ходу выложил им обстановку:

—Надо быстрее продвинуться к горам, там возле озера есть небольшой кишлак, за кишлаком тропа ведет на ту сторону гор, а дальше Иран. Тропу надо перекрыть, тропа эта одна, дальше влево и вправо сплошные горы, поэтому духи попытаются пройти именно здесь. Летчики видели духов в пяти километрах от этой тропы, так что надо их опередить.

Мы подбежали к оврагу и, перепрыгнув его, побежали друг за другом вдоль речки. Ротный, обогнав меня, побежал впереди, за ним пристроился радист с радиостанцией на спине, за мной бежали Хасан с Сапогом. Это было как раз то место, где я недавно лазил, дальше был спуск в долину.

—Вон озеро, — показал пальцем ротный в виднеющуюся внизу гладь воды с зеленкой, — а выше, у подножия гор, должен быть кишлак. Сейчас направляемся к озеру.

Ротный показал три пальца и махнул рукой, показывая вперед. Мы разделились на три группы по взводам, продолжая спускаться вниз к озеру. Ротный в таких случаях всегда оставался с первым взводом, то есть с нами. Высокая трава хлестала по коленям, но она не мешало нам бежать, это куда лучше, чем бежать по песку, где ноги вязнут, и кажется, будто не бежишь, а ползешь как черепаха.

—Юра, ты же хотел к озеру смотаться. Как тебе, — нравится эта прогулка? — крикнул, поравнявшись со мной, Хасан.

—Я безумно рад. Вот только я собирался туда не бегом, и без этого железа, — ответил я, хлопнув рукой по бронежилету.

Дальше мы бежали молча, потому как разговаривать во время бега было тяжело. В данный момент я больше всего не завидовал нашим чижам. Мосейко бежал самый последний, он с вываленным языком тащил на горбу АГС, а взводный бежал рядом и подгонял его. «Сука, лучше б помог, чем материть салабона», подумал я. Закирчик бежал чуть спереди, ему было тоже нелегко тащить на горбу станину, на шее автомат и две коробки с гранатами в руках. Я подождал, пока Закирчик поравняется со мной и, протянув руку, попросил у него коробки с гранатами.

—Да нет, я сам, — запыхавшись, проговорил он.

—Давай сюда эти коробки, и не вы-бывайся. Лучше помоги, вон, Масейке АГС тащить, а то он скоро ноги протянет.

Я забрал у Закирова два ящика с гранатами и побежал вперед, поближе к Хасану с Уралом. Подбежав к ним, я оттолкнул плечом в сторону Сапога, который как всегда хвостом бежал возле Хасана, чуть ли не тычась головой ему в спину. Поравнявшись с Хасаном, я протянул ему одну коробку с гранатами.

—Че эт такое? — удивился Хасан.

—Не видишь что ли, гранаты от АГСа.

—Да на хер они мне нужны!

—Бери давай, а то я зае-.ался уже.

—Отдай тому, где взял.

—Хасан, сука! Бери ящик! — крикнул я на него.

Хасан не стал дальше спорить и со злостью выхватил у меня из руки коробку.

Мы спускались уже около получаса, но до озера было еще далеко, а до гор еще дальше, это мне сверху казалось, что озеро рядом. Приближаясь к озеру, я заметил, будто бы в озере кто-то плещется, а по берегу бегает то ли пацаненок, то ли девочка. Они нас по всей вероятности не замечали, потому что солнце светило как раз из-за нашей спины, да к тому же берег был покрыт растительностью, а чуть в стороне находилась зеленка. Чуть дальше к горам был заметен и кишлак, его дувалы были разбросаны у подножия гор, чуть выше тоже виднелись дувалы, они были кучнее, и со стороны похожи на ступеньки ведущие вверх. Сразу же за кишлаком виднелась расщелина, которая уходила в глубину гор. Ротный тоже заметил плескание в озере, он жестом показал всем остановиться, подняв руку вверх, мы остановились. Ротный достал бинокль и посмотрел в сторону озера.

—Это дети из кишлака. Пошли дальше, — сказал спокойно ротный и махнул рукой.

Мы двинулись дальше. Поравнявшись с озером, ротный подозвал к себе Грека и Пупсика, потом меня и Хасана.

—Лейтенант, берешь своих бойцов и дуешь по быстрому в кишлак. Гараев! Пойдешь с третьим взводом, может, понадобится переводчик в кишлаке. Саня, — обратился ротный к Греку, — ты со своими обойдешь кишлак вон оттуда, — ротный показал пальцем на сопки слева от кишлака, — потом тоже войдете в кишлак и будете ждать нас там, следите за вон той расщелиной, возможно духи появятся оттуда. Бережной, сходи к озеру и посмотри, нет ли там еще кого-нибудь, только осторожней там. А мы пока прочешем зеленку. Ну, давайте пошли быстрее, — закончил ротный.

Грек с Пупсиком, взяв своих бойцов, побежали дальше, а я отдал ящик с гранатами Закирову и, не торопясь, направился к озеру.

Подходя к озеру я пригнулся и, прячась в густом кустарнике, стал пробираться к берегу. Метрах в ста в стороне раздавались всплески воды и смех. По кустам, растущим у берега, я начал пробираться ближе к купающимся детям, держа автомат наготове. Вполне возможно, что какой-нибудь старикан с буром сидит неподалеку, и охраняет детей. В кишлаке наверняка знают, что мы стоим на блоке, пусть и не так близко от них, но наше присутствие у мирных жителей всегда вызывает определенную тревогу и опасение.

Подобравшись поближе, я раздвинул кусты и обалдел от увиденного. В озере голышом купалась девушка, на ребенка она похожа не была, на вид ей было лет 17-18, и была эта девка довольно таки симпатичная на первый взгляд, хотя на лицо я не смотрел, мой взгляд был прикован немного ниже ее головы. Она в этот момент стояла боком ко мне, находясь по пояс в воде, и махала рукой своей подружке или сестренке, которая стояла на берегу. Той — другой, на вид было лет 10-12 не больше, они что-то кричали друг другу, не подозревая, что за ними следят. А я, обалдевший и с отвисшей челюстью, пялился на эту девку, думая про себя — «хоть бы она вышла на берег». Я голых баб лет сто уже в глаза не видел, а тут такое перед глазами, и я напрочь забыл, зачем сюда приперся. Я еще минуты три любовался верхней частью ее тела, чувствуя как оттопырилась ширинка на моих штанах, после чего она зашла поглубже, и из воды стала видна лишь ее голова. Я очнулся от увиденного и, еще немного прокравшись вдоль берега, встал во весь рост и направился к девчонке стоявшей на берегу. Она некоторое время не замечала меня, потом, повернув голову в мою сторону, завизжала и, отбежав в сторону, присела на корточки, глядя на меня перепуганными глазами. Я подошел к одежде, лежащей на берегу. Место это было похоже на маленький песчаный пляж, метров десять в окружности, от него в сторону кишлака вела истоптанная тропинка.

Я прищурившись взглянул на девушку, которая купалась в озере. Солнце слепило мне глаза, и я ни как не мог разглядеть ее лицо, а заметил только длинные черные волосы заплетенные в тонкие косички.

—Ну, чего уставился?! — на чисто русском языке крикнула мне девушка из воды.

Я от удивления разинул рот, если б я точно не знал, что она азиатка, ни за что не поверил бы в это.

—Отвернись, дай мне выйти и одеться! — опять крикнула она.

Я как по команде повернулся кругом и молча стал ждать. Сзади послышался легкий всплеск, и я первый раз в жизни пожалел о том, что у меня нет глаз на затылке. Я, конечно, мог бы повернуться и посмотреть на нее, и что она смогла бы сделать, эта слабая и беззащитная девчонка, но что-то сдерживало меня от этого поступка, я не скажу, что я был ярым джентльменом, но и наглым дикарем я тоже не был. Единственное, чего я испугался, так это того, что эта мусульманка воткнет мне нож в шею, пока я стою к ней спиной. Я вытащил из кармана гранату и, выдернув кольцо, поднял руку вверх.

—Только не вздумай чего-нибудь учудить, красавица. Если что, взлетим на воздух вместе! — громко сказал я.

—Не бойся, шурави, я не такая уж дура, как ты думаешь, — услышал я голос за спиной.

—Откуда русский так хорошо знаешь? — спросил я и, опустив руку, засунул шплинт от гранаты на место и положил ее обратно в карман.

—Закончила русскую школу в Ташкенте, — ответила она.

Сзади послышалось шуршание одежды, а я стоял как пень и, стиснув зубы, рисовал в мыслях похабные картины, смысл которых я описывать не буду, и без того не трудно догадаться, о чем я думал в данный момент.

—А здесь как оказалась? — снова спросил я.

—Долгая история, это из-за отца. При Андропове в Узбекистане начались преследования тех, кто входил в окружение Рашидова, и нашей семье пришлось в спешке бежать из Союза сюда, — ответила она, продолжая одеваться.

—А, ну понятно, слышал про эту историю с Рашидовым в Союзе. А это подружка твоя?

—Сестренка. Ну что, мы пойдем? А то вон твои товарищи идут.

Я повернулся, девушка, прикрыв лицо рукой, промелькнула мимо меня, я успел заметить ее спину и длинные, мокрые косички. На ней была одета широкая рубаха пестрой расцветки и шаровары, мне приходилось бывать в Ташкенте, и там часто попадались женщины в таком одеянии.

—Как тебя зовут, красавица? — крикнул я ее вслед.

—Лейла! — ответила она, не оборачиваясь позвала сестренку, и они быстрым шагом направилась в сторону кишлака.

Я несколько минут стоял и смотрел им вслед, хоть я и не разглядел лица Лейлы, но ее голос мне показался очень приятным. Оно и понятно, я уже два года не слышал девичьего голоса, одни лишь приказы, крики, маты и грохот канонады.

—Бережной! Ну ты чего, уснул там что ли? — услышал я голос ротного и, очнувшись от мечтаний, обернулся назад.

Ротный с бойцами шли вдоль берега.

—Ну как, все нормально? — опять спросил ротный, подходя ко мне.

—Да нормально, это девчонки из кишлака купались здесь. Может, тоже окунемся? — предложил я ротному.

—Некогда купаться, пошли давай быстрее.

И мы всем взводом направились в сторону кишлака.

«Эх, не было бы на мне этого железа, можно было б окунутся в озеро прямо в одежде, а то может уже никогда не придется этого сделать», с грустью подумал я.

Находясь в Афгане, где каждый миг может стать последним, поистине ценишь каждый приятный момент, произошедший с тобой, даже самый не значительный. Хотя в мирной жизни такие вот незначительные моменты я просто бы не заметил.

В РОЛИ ПАЛАЧА

Мы приближались к кишлаку, внутри его было видно передвижение наших бойцов, судя по спокойному их поведению и отсутствию стрельбы, было ясно, что вошли они туда без происшествий.

Когда мы приблизились к крайним дувалам, к ротному подошел Грек и доложил:

— Все спокойно командир, я расставил бойцов на подходе к расщелине.

— Хорошо, что все спокойно, всегда б так. Надо прощупать эту расщелину до темна, — ответил ротный.

После чего мы направились вглубь кишлака. Мирные жители попадались нам редко, в основном это были дети, женщин почти не было видно, за исключением одной старухи, которая чего-то колдовала возле самодельной глиняной печки, расположенной во дворе одного из дувалов. Иногда попадались старики, они были похожи на одиноких призраков; завидев нас, они останавливались и угрюмо смотрели, как бы говоря: «ну вот, явились гости незваные, провалиться бы вам всем сквозь землю». А мы спокойно шли по кишлаку, как у себя дома, и болтали о всякой ерунде. Я искал взглядом Хасана, но его не было видно. «Вот чертила, наверное, засел в каком-нибудь дувале и жрет, или чилим долбит», подумал я.

Ко мне подбежал какой-то баченок лет пяти и, протянув руку, пролепетал:

— Патлона, шулави?

— Я те щас дам патрона. А ну вали отсюда! — крикнул я ему.

Он отбежал и скорчил мне гримасу, я скорчил такую же рожицу ему в ответ и пошел дальше.

Пацаны разбрелись по кишлаку, большинство из них направилось в сторону двух небольших дуканов. Дуканы эти были расположены в стороне, метрах в трехстах от меня. Я тоже было хотел заскочить в дукан, но потом передумал, чего там толпиться, успею еще, никуда они не денутся.

Пройдя немного вглубь кишлака, я увидел Ивана со Степаном — двух земляков из-под Тулы, мы называли их Пряник с Самоваром, родом они были из одной деревни. Иван был маленьким и щуплым, потому и кличка его была — Пряник, Степан был толстым как колобок, и потому его обозвали Самоваром. Оба они были «дедами», постоянно везде ходили вместе. Я даже не помню случая, когда кто-нибудь из них где-то появился один без другого. Ездили они в одном БТРе, и кровати в палатке у них стояли рядом, и в наряды их ставили вместе.

Они оба сидели в тени под стенкой дувала и болтали о чем-то, добивая косяк. Я направился к ним.

— Хасана видели? — спросил я.

— В районе верхних дувалов недавно был. Они там с Пупсиком со стариками трепались о чем-то, — ответил Степан и протянул мне косяк.

— Не, я не буду, сами добивайте. Вошли как, нормально?

— Да нормально, мы еще со стороны заметили, что жители кишлака шарабохаются по нему. А из этого следует, что духов в кишлаке нет. Я верно мыслю, Юра? — заявил Иван, он поднял указательный палец вверх и застыл в этой позе, вылупив на меня обдолбленные очи.

— Ты еще в состоянии мыслить — чудило? — сказал я ему, и махнув на них рукой побрел дальше, в сторону верхних дувалов.

Жара стояла невыносимая, я снял панаму и вытер рукавом пот со лба. Идя по кишлаку, я озирался вокруг, заглядывал во все дворы, в надежде встретить, где-нибудь Лейлу, хотя понимал, что это маловероятно, но мало ли.

Взвод Грека расположился, по всей видимости, у расщелины, а третий взвод шарахался по кишлаку.

На первый взгляд, кишлак казался не тронутым войной, все дувалы были целыми, и если повнимательней посмотреть, то не видно было даже следов от пуль, не говоря уже о взрывах. В тех кишлаках, где наши частенько бывали, жители были хоть и не приветливы, но менее пуганы, так как привыкли к нашим частым визитам. А здесь наверно думают, что мы сейчас начнем их грабить и убивать. Оно и понятно, в пяти километрах отсюда, недалеко от наших блоков, находился наглухо разгромленный кишлак. Судя по разрушениям, пахали его добросовестно, а жители этого кишлака были очевидцами этого месива.

Как я и предполагал, кишлак этот был почти не заметен, даже с малого расстояния. Дувалы его сливались со склоном гор, у подножия которых кишлак был расположен. Караваны из Ирана через него, наверное, шастали частенько, да разве ж все дыры позаткнешь по этим чертовым горам.

Где-то сзади послышался крик ротного:

— А ну быстро все собрались, и бегом наверх к расщелине!!!

Я обернулся назад, ротный находился где-то в районе дуканов, потому как большинство бойцов находилось именно там. Мне волноваться было не о чем, я и так направлялся к расщелине, и был уже на полпути к верхним дуканам, в районе которых она находилась.

Наконец-то на горизонте показался Хасан, рядом с ним стояли — Пупсик, братья близнецы и Бача. Я поспешил к ним, ускорив шаг. Хасан, увидев меня, замахал руками:

— Юра, где ты лазишь? Иди сюда быстрее! — крикнул он, и направился мне навстречу.

— Че случилось? — спросил я.

— Ротный где?

— Там сзади, остатки роты собирает. Сейчас расщелину чесать пойдем.

— Я со стариками базарил, они не советуют туда лезть.

— А че ты предлагаешь?

— По рации саперов вызовем, пусть минируют эту дыру.

— Ну скажи это ротному, че ты мне говоришь. Вон ротный бежит с бойцами.

— Щас я с ним побазарю.

— Че еще эти деды сказали?

— Говорят, что им проблемы не нужны, ни с нами — ни с духами. Караваны иногда ходят по этой тропе, но жители кишлака к ним отношения не имеют. Говорят, что их сыновья у сарбосов служат.

— А ты не спросил, сколько ихних сыновей в бандах служат? Ты же знаешь, как они делают, любой нормальный декханин отдает одного сына в армию, а другого в банду. Мы придем, они говорят, что сыновья мои в амии служат и защищают революцию. Духи придут, они говорят, что их сыновья в банде, воюют за свободу, и оказывается, что они везде как бы молодцы. Суки — одним словом.

Пока мы болтали, рядом появился ротный с Греком. Ротный приказал Греку взять оставшихся бойцов и идти к расщелине, а сам подошел к нам.

— Ну, чего стоите? Пошли.

Мы направились вслед за ротным, выходя на окраину нижних дувалов, я почувствовал под ногами каменистую почву, подъем стал еще круче, часто попадались огромные камни торчащие из земли, которые приходилось то и дело обходить.

— Командир, старики говорят, чтоб мы туда не лезли, — сказал Хасан подойдя к ротному.

Ротный повернулся к Хасану и, сделав удивленное лицо, сказал:

— А не пошли бы они нахрен, эти твои старики.

— Я не знаю, но они так говорят.

— А ты не узнал, чего это они так пекутся о нас? — спросил я Хасана.

— Они не о нас пекутся, а о себе. Говорят, если начнется перестрелка, то достанется кишлаку. С тем разъеб…ным кишлаком, возле которого наши блоки стоят, такое уже было. Два года назад наши с духами там сцепились, духи после боя ушли по оврагу, а наши вертушки кишлак разбомбили, — закончил Хасан.

— Может, вызовем саперов и заминируем эту расщелину к чертям. Для нас ведь главное — караваны не пропустить, а не за духами по горам бегать, — внес я предложение.

— Для нас главное приказы выполнять, а не пиз…еть языком. Довожу до вашего сведения, что наш легендарный замполит, приказал банду уничтожить, — ответил ротный.

— А причем здесь замполит? — спросил я удивившись.

— Командир улетел в Шиндант, а временно командовать полком оставил замполита, — ответил ротный со злостью.

— Лучше б он Турана (главарь банды в провинции Герат) за себя оставил, — ляпнул Хасан.

— Гараев, заткнись, и без тебя тошно! — крикнул ротный на Хасана.

— И что теперь? Как мы будем брать духов в засаде? — обратился я к ротному.

— Каком кверху! Понял как? — ответил язвительно ротный.

— Пусть замполит придет сюда, и покажет, как это сделать, а то пиз….ть со стороны я тоже могу, — сказал Хасан.

— Ну все, хорош мне голову еб…ть! Бегом за остальными, а то время идет! — крикнул нам ротный, и мы побежали догонять остальных.

Слева от нас виднелось нагромождение дувалов, а за ними скалы. До расщелины оставалось примерно полкилометра, все уже собрались на подходе к ней и ждали нас. Через несколько минут мы были на месте.

Второй взвод расположился полукольцом на подходе к расщелине, они наблюдали за этой расщелиной, Мосейко с Закировым тоже находились возле них с развернутым АГСом. Наш взводный о чем-то болтал с Пупсиком, остальные, разбившись на небольшие группы, сидели, спрятавшись от палящего солнца за каменные валуны, которых у подножья было навалом. Мы с Хасаном тоже собрались припасть за какой-нибудь валун и отдохнуть от жары. Я увидел в стороне Урала с Сапогом, и махнув Хасану направился к ним. Примерно в трехстах метрах от нас находились высокие отвесные скалы, но от солнца они не закрывали, так как оно палило с другой стороны.

— Бережной, Гараев, идите сюда, — окликнул нас ротный.

Мы развернулись и направились к ротному, он в это время рассматривал в бинокль расщелину, она была небольшая, метров десять в ширину, и со стороны похожа была на трещину в скале.

Ротный опустил бинокль и посмотрел на нас.

— Где ваши каски? — спросил ротный.

— В БТРе остались, — ответил я, и взглянул на кепку ротного. Мне не терпелось сказать, «вы ведь тоже без каски», но я промолчал.

— Почему бронежилеты Б-2? — ротный стукнул тыльной стороной руки по моему бронежилету.

— Других не было, — ответил Хасан.

— Гараев, в полк вернемся, я на твою шею пять штук Б-4 напялю, и ты до самого дембеля будешь в них ходить. Понял?

— У вас же тоже Б-2, — негромко сказал Хасан ротному.

— Старшим в жопу не заглядывают! — ротный в упор посмотрел на Хасана.

— Все-все, молчу, товарищ старший лейтенант, — проговорил Хасан.

— Дембеля, е— вашу мать. Дембель должен надевать на себя три бронежилета и две каски на голову, потому что скоро домой. Расщелину видите?

— Да, видим, — ответил я.

— Коридор примерно метров двести, дальше не видать ни хрена. Если нарвемся на засаду, нас как щенков перешлепают. Надо бы из вертушек прох-ярить этот коридор, а уже потом лезть.

— Может, все же заминируем эту дыру, и ну ее нахер, — опять предложил я.

— Да че ты заладил, заминируем-заминируем, очко что ли играет? — подколол меня ротный.

— Да просто знаю я, чем все это кончится. Не нравятся мне эти походы.

— Мы пойдем туда, нравится это вам или нет, — сказал спокойно ротный и крикнул:

— Где этот мудило с антенной?!

В то же мгновение из-за камня выскочил радист и бегом направился к нам, пробежав немного, он споткнулся и упал, автомат его отлетел в сторону, он тут же поднялся, подобрал автомат и прихрамывая подбежал к ротному.

— Только разбей мне рацию — сучара, я тебя убью сразу. Тебе же было сказано, постоянно находись рядом со мной. Неужели не понятно?

— Все понятно, — ответил радист, и посмотрел на ротного виноватыми глазами, поправляя каску.

— Сюда давай рацию, тормоз, — ротный взял радиостанцию и попытался вызвать на связь комбата.

Мы с Хасаном присели на корточки и закурили по сигарете. Настроение было хреновое, глядя на эти скалы, душу скребла какая-то тревога. Я всегда боялся этих проклятых гор, духи здесь чувствовали себя как рыба в воде. Если мы уходили в горы, то возвращались обратно не все, это стало уже закономерностью. Проческа кишлаков меня так не пугала, как эти скалы, идя по ним, чувствуешь себя как в каменном мешке. В горах духи запросто могут устроить обвал, они прекрасно маскируются среди скал, и поэтому, устраивая засады, духи почти всегда имеют преимущество над нами. И если им угрожает опасность, то духи очень грамотно уходят от погони. Горы — это их стихия, и поэтому, находясь там, нам нужно быть предельно осторожными. Без прикрытия авиации есть огромная вероятность, что бой в горах может закончиться не в нашу пользу. Зная все это, мы все равно шли в горы, шли с тревогой и страхом, не теряя надежды на возвращение.

После некоторых усилий ротному удалось соединиться с комбатом. Услышав его ответ, ротный сел на корточки и начал громко говорить:

— Я Березка, нужно подтянуть бронетехнику к кишлаку, пару танков хотя бы, на случай если ничего не выйдет с расщелиной, установим здесь блоки. Как поняли?

Комбат что-то отвечал ротному, но я толком ни чего не мог разобрать. Наша радиостанция вообще работала плохо, часто прерывалась, и в эфире постоянно стоял треск. К тому же духи часто пеленговали наш эфир, и что бы мы ни предприняли, они уже были в курсе всех дел.

Выслушав комбата, ротный снова стал кричать в рацию:

— Там есть овраг возле крайнего блока, чуть ниже к речке он сужается, пусть тягач с лопатой засыплет его, и тогда можно будет пройти танкам. Высылайте пару вертушек, надо прострелять вход в расщелину, потом пойдем мы. И пусть они пролетят вдоль расщелины, может, засекут там чего-нибудь. Как поняли? Как поняли?! Тфу, бляха-муха. Что за рация, е— твою мать! — ротный махнул рукой и встал, потом потянулся и сказал зевая: — Если вертушки через десять минут не появятся, выходим.

— Ага, а когда мы в расщелину войдем, они появятся и ракеты пустят нам вдогонку. Нормально будет, спереди духи влупят, а сзади наши их поддержат, — высказал свое мнение Хасан.

— Молчи, таджик, если через десять минут их не будет, значит их не будет вообще, — ответил ему ротный.

К нам подошел Пупсик, и с ним наш взводный. Пупсик, как и наш взводный, был весь на стреме, и рвался на подвиги. У Пупсика это был второй выезд на боевые действия. Первый рейд с его участием, помню, был беспонтовый, помотались в пригороде Герата и вернулись обратно. А молодому лейтенанту не терпелось проявить себя, он еще не до конца осознавал, что значит иди в горы, чтоб найти и уничтожить банду.

Замполит, оставшись за командира, тоже не прочь был очко срубить, дескать, под его четким руководством была уничтожена банда, пытавшаяся проникнуть из Ирана на территорию Афганистана. Он уже представлял, наверное, как будет рапортовать комдиву, и как загорится на его груди алый орден Красной Звезды. А если операция провалится, то он, как бы, не причем, он только лишь на время исполнял обязанности. Но как бы там ни было, лезть в эти проклятые скалы придется нам.

— Ну что, когда выходим? — спросил Пупсик.

— Не терпится что ли? Успеешь еще свинца глотнуть, — ответил спокойно ротный.

— Да я не о том, время идет, — сказал Пупсик, присаживаясь на камень.

— Хватит время, не волнуйся.

Со стороны блоков показались две вертушки, они держали курс в нашу сторону.

— Вон вертушки, — сказал я, показывая в их сторону.

— Ну вот и прекрасно, — тихо сказал ротный, после чего крикнул: —Готовьтесь, сейчас выходим! Саша, иди сюда! — позвал он Грека.

Грек подошел к ротному, за ним подошли Урал с Сапогом.

— Значит, сделаем так, мы пойдем первыми, ты, Саня, со своими пойдешь слева и чуть сзади нас, ты, Каша, со своими будешь идти справа. Если вдруг засада, вы нас прикрываете, пока мы не отойдем. Каша, и никаких геройств не проявлять, слушать только мои команды. Тебя это тоже касается, — ротный посмотрел на взводного и добавил: — Держаться будешь рядом со мной. Понял?

— Понятно, — браво ответил взводный.

—Если что со мной, командовать остается за меня прапорщик Евстафиади. Всем ясно?

Взводный с Пупсиком молчали, на лице их отражалась обида, как никак они офицеры, а ротный после себя отметил прапорщика.