Затем мы поехали на пристань, где уже было готово до 400 метров причала, громоздились большие краны и готовые огромные конструкции из труб. Для установления этих конструкций необходимы краны по 1500-2000 тонн грузоподъемности. Их заказали в Финляндии, но когда американцы узнали, они лишили финскую фирму комплектующих элементов и сорвали изготовление кранов. Сейчас заказали в Сингапуре, хотя единственный 1500 тонн у нас в СССР на Балтике решили пригнать в Вун Тау. Вот такие дела. Правда русский человек изобретателен и я чувствую, что наши нефтяники решили обойтись кранами меньшей грузоподъемности. Конечно это риск, но что делать. Все увиденное на меня произвело впечатление. Затем нам предложил Генконсул в Вун Тау товарищ Фирсов Анатолий Васильевич посмотреть пагоду с лежащим будой. Говорят, что это единственная пагода с лежащим будой. Мы поехали по набережной. Дорога была полуразрушена. Чувствовалось, что ее давно не ремонтировали. Вскоре мы приехали к месту, откуда начинался по лестнице подъем к пагоде. К счастью он был небольшим. Мы осмотрели внимательно храм. Он производил хорошее впечатление. Конечно это памятник культуры. На третьем ярусе мы увидели огромный колокол, а рядом с ним в горизонтальном положении висела деревянная колотушка. Весь колокол был залеплен кусками бумаги с надписями. Оказывается стоит тебе написать на бумаге свое желание, приклеить ее к колодцу и ударить колотушкой по нему и твое желание будет исполнено. Бумажки были на всех языках мира, в том числе немало и на русском языке. Мы посмотрели лежащего буду и начала спускаться вниз. Машины нас ждали и мы вскоре уехали обедать в ресторан, где он был заказан. Должен заметить, что гостиница и ресторан были сооружены с большим вкусом. Угощали нас, в основном, дарами моря. Приготовлено было вкусно и мои спутники с большим аппетитом ели.
      Нам предстояло посмотреть полигон, побывать в 700 школе танкистов и во втором общевойсковом училище. Мы торопились в обратный путь. Полигон лежал, примерно, на половине пути от Вун Тау до Хошемина. Участок местности, характерный для юга СРВ, шириной примерно в 6 км и длиной в 7 км, заканчивался высотами, что позволяло проводить учения с боевой стрельбой до полка включительно. Это было великолепно. Здесь во Вьетнаме не так просто найти место под полигон. На полигоне уже было оборудовано три направления для стрельбы штатными снарядом из танков. Это конечно мало. Надо хотя бы на 6 танков. Думаю, что такая возможность имеется. Затем мы заехали в танковую школу No700. Докладывал начальник школы. Ничего вразумительного он не высказал, кроме кучи вопросов по состоянию техники и другим вопросам. Половина техники была неисправной в результате плохой эксплуатации и обслуживания. Я решил посмотреть парк школы. Это предложение было воспринято без энтузиазма, да и понятно. Как потом выяснилось это был не парк, а свалка неисправной техники. Даже заправка танков осуществлялась из бочек, открытым способом. Никакой технологической линии и в помине не было. Возможности ремонтировать танки не было. Даже забор отсутствовал. Посмотрев на всю эту картину, я вспомнил генерала Турчина и подумал, как он мог довести до такого состояния школу. Ведь их в СРВ всего две и они готовят всех младших специалистов. Какое было мое приятное удивление, когда во втором пехотном училище я нашел порядок, близкий к порядку советских частей. Это, пожалуй, лучшее из того, что я видел за все посещения. Видимо полковник Самойлов - мой старый сослуживец по Алма-Ате, хорошо усвоил наши требования и сумел помочь начальнику училища навести настоящий порядок. Начальник училища не молодой, с сединой, бывший начальник штаба корпуса, видать тоже хороший солдат и хозяин. Они мне оба очень понравились. Мы поужинали и двинулись на Хошемин. Меня ожидало еще приглашение коллектива Ивана Андреевича Музычука.
      В Хошемине были к 20.00. Не заезжая в гостиницу, поехали в расположение Ивана Андреевича. Там уже были все в сборе. Мы пару часов посидели, поговорили, обменялись мнениями и я поехал в гостиницу. Все было хорошо. Оставалось посетить инженерное училище. Мой Павел Рафаилович Бражко составил такую плотную программу, что надо было истратить целый день. Так и получилось - встреча почетным караулом, митинг, прохождение торжественным маршем, осмотр учебно-материальной базы, казарм, осмотр строящегося комплекса паркового, учебного и жилого, выступление перед офицерским составом. Вместе с нами находились секретарь партийного комитета провинции и председатель местного народного комитета. Вместе с нами был генеральный консул Хошемина Волков Олег Александрович. После напряженного дня мы помылись в бане. Вот и вся программа. Она была очень насыщенной и интересной. Я остался доволен своим выступлением перед офицерским составом. Мне удалось донести до них многое задуманное. Довести не формально, а с душой, с сердцем.
      С утра полет в девятый округ. Лететь всего лишь 35 минут. С нами решили полететь дочь Командующего седьмым округом Мая и невеста сына Командующего девятым округом. Все шло хорошо, но вскоре невеста командующего 9 ВО почувствовала себя плохо. Сидящему рядом генералу Д. Г. Царапкину пришлось поработать веером, обдувая заболевшую. Видимо ему эта работа понравилась, т. к. он это делал с усердием. Но вскоре самолет пошел на снижение. Мы сделали два круга и благополучно приземлились. Дело в том, что аэродром был не действующий и рядом с полосой могли спокойно пастись буйволы. Поэтому надо было все хорошо посмотреть. Нас встретил Командующий и Начальник штаба округа. Времени было мало. Мы после заслушивания должны были ехать своим ходом в обратный путь, посмотреть по пути змеепитомник, о котором так много нам рассказывали.
      В течение четырех часов мы заслушали командующего, выяснили целый ряд вопросов. Должен отметить, что доклад командующего был всесторонним, объективным и откровенным. Я не сомневался, что товарищ Ван Тиен Зунг дал эти команды, что и способствовало нашему откровенному разговору. В заключение я поблагодарил командующего за хороший доклад, высказал ряд предложений и пожеланий. Все было хорошо. Мы пошли отдыхать в гостиницу. Там уже был накрыт стол. Мы пообедали, обменялись сувенирами и двинулись в обратный путь. Нам предстояло пересечь два русла реки Меконг, одно примерно 2 км шириной, а другое около 1200 м. На этих руслах работали паромы. Хорошо, что паромы были заранее заказаны и мы без задержки грузились в преодолевали препятствия. На движение паромов уходило примерно 20-25 минут. Наконец мы все преодолели и вышли на прямую. В машине было прохладно. Местность в этом районе интересная да и селения более благоустроены. Это все создавало хорошее настроение. Вскоре мы повернули направо по проселочной дороге и оказались у небольшого здания. Это и было основное здание питомника. Нас усадили за стол и угостили лимонадом со льдом. В это время нам рассказывали о питомнике. Оказывается его создали военные инженеры-энтузиасты. Сейчас это большое хозяйство, приносящее 5 миллионов донгов прибыли. Здесь выращивают змей всех пород - кобра, пятиминутка, удавов, простых змей, черепах, кроликов, кур и прочую живность для кормления змей. Говорили, что удав съел два дня назад два поросенка по 10 кг весом, а кобра запросто проглатывает петуха. Самое интересное то, что эти змеи пожирают друг друга. Достаточно бросить змею на 20-30 дней появившуюся на свет позже, как она будет проглочена. Только не жрут тех, которые появились в один день и по возрасту не старше их. Специально кормят змеями, которых выращивают отдельно для питания кобр. Кобра дает до 40 милиграмм яда 4 раза в месяц и собирают его просто на тарелку. Кобра пытается ужалить тарелку и в это время спускает яд. Для каждой кобры сделан бетонный круглый домик, который сверху накрывается бетонной крышкой. Вот там она и отдыхает, пока ее не выпустят. Когда солдаты открывают крышки, голова кобры на 70-80 см поднимается и она готова к прыжку, не зная кто ее кормит, только шипит. Солдат стоит в огромном напряжении. Один из них говорил, что его уже трижды кусала змея, но у них есть средство и его вылечили. Осмотрев вольеры, нас повели на территорию, выгороженную большим бетонным забором, показать как змей выращивают на свободе. У меня никакого желания смотреть на свободных ползучих не было, но меня все же уговорили зайти на территорию. Вдоль забора через каждые 50-60 см были бетонные колодцы с крышками, а к ровику выходило отверстие, вот в эти отверстия и выползают змеи, когда им захочется прогуляться. Нам начали открывать крышки и показывать клубки змей, вернее не клубки, а как пожарный шланг скатанные ползучие гады. Отвратительное зрелище. А вот вьетнамцы считают змеиное мясо деликатесом. Оно стоит по 100 донгов кг. Этот заповедник сдает в год 8 тонн змеиного мяса. Вы можете себе представить сколько их в этом хозяйстве.
      Уже солнце садилось, а ехать далеко и мы закончили осмотр. До Хошемина оставалось км 60 т. е. час езды. Приехали благополучно. Можно было отдохнуть. Вечером давал ужин командующий седьмым округом Нгуен Вань Чэо. Перед ужином он вручил нам слонов. Сейчас у меня целых 7, т. к. я шесть купил для подарков. Затем сели за стол. Долго говорил Нгуен Вань Чэо о делах округа. Затем я с тостом обратился к присутствующим, а затем Волков Олег Александрович. На этом ужин был закончен и мы расстались. Завтра утром мое выступление перед летчиками отряда АН-12, а затем отлет на Ханой. Отдыхал плохо. Что-то бесконечно ворочался. Но кое-как до утра дотянул.
      Утром проснулись рано, сыграли две партии в волейбол, быстро позавтракали и я уехал в сопровождении товарища Волкова на аэродром, вернее в гостиницу на аэродроме, где живут наши летчики. Меня встретил командир отряда майор Коор и замполит. Я выступил перед летчиками в течение 40 минут. Слушали внимательно. Затем выступил О. А. Волков. Мы оба говорили о скорой замене отряда.
      Утром взлетели на Ханой. Погода была хорошая. Я сидел возле окна и читал книгу. Прилетели в 11.30. После обеда работал над подготовкой к сборам.
      Рассмотрел документы по КШВИ. Они были разработаны вполне сносно. Вечером позвонил Свет Саввичу Турунову и доложил ему о поездке на юг. Он заинтересовался докладом и порекомендовал мне написать шифровку Д. Ф. Устинову. Я не собирался информировать на таком уровне, но потом убедился, что зря. Шифровка получилась очень обстоятельной и интересной. Она освещала положение на Юге СРВ и в ней были высказаны мои предложения.
      16 апреля состоялась встреча с министром обороны Ван Тиен Зунгом. Доложил ему о поездке в 7 и 9 военные округа. Ему было интересно все послушать. В течение трех часов мы закончили встречу. Она была откровенной и полезной. Он сообщил мне о решении правительства сократить численность ВНА. По его заявлению сокращение будет примерно на одну треть. Он не распространялся какие соединения и части будут сокращаться. Я понял, что они еще не решили и не стал спрашивать.
      Сегодня 18 апреля начались сборы руководящего состава аппарата, которые займут эту неделю. Мой Женсен Кереев после лекции решил полностью освободиться от сборов. Я не возражал. Пусть готовится к отпуску. Два дня сидели на лекциях, три дня воевали на картах по реальным данным по обстановке на севере. После действий вьетнамских товарищей в Кампучии, китайцы решили проучить вьетнамцев на севере, но массированного артиллерийского и минометного и минометного огня не было. Правда ударили по рынку в одном уездном городке и убили и ранили 17 человек. Это очередное варварство.
      В субботу подведение итогов сбора и постановка задач на май месяц. Все прошло хорошо. Разбор прозвучал убедительно и с достаточной критикой недостатков. Некоторым попало, но все это объяснимо. Ведь штабов нет, одни командиры, а спрос большой. От сбора польза хорошая. Думаю, что так надо проводить их и в будущем.
      В воскресенье решил отдохнуть, но ничего не получилось. Начал подготовку к встрече с генеральным секретарем ЦК КПВ товарищем Ле Зуаном. Он собирается в мае ехать в Москву на совещание генеральных секретарей КП стран социализма по некоторым вопросам. Прежде всего надо доложить ему о положении с воинской дисциплиной среди офицерских кадров. Офицеры не хотят служить. Да это и понятно. Самая низкооплачиваемая категория людей во Вьетнаме - офицеры. До 30-40% подают рапорта об увольнении из рядов ВС. Это сказывается на дисциплине подчиненных, т. е. солдат и сержантов. Самовольное оставление частей, дизертирство, воровство. В течение года разворовывается до 10% ГСМ, до 15% вещевого имущества и до 10% продовольствия. Воруют и продают враждебным элементам оружие и боеприпасы. Но надо все это изложить в удобной форме. Видимо начну с совещания в Хошемине. Это яркое свидетельство заботы ЦК КПВ, правительства. Да! Это большая забота о Вооруженных Силах СРВ и она правильно оценивается. Да! Начну с этого, а потом изложу свою озабоченность положением дел с вьетнамской дисциплиной. Так будет лучше.
      Во второй половине дня позвонил генерал-полковник Сторч. Сообщил о том, что Женсен Кереев попал в госпиталь Бурденко с церозом печени. Вот уж допился. Как только можно в таком звании и должности дойти до такого состояния. Говорят, что утром, когда пришли его провожать, он рыгал. Видимо это уже было начало. Ведь он последние дни как говорят очевидцы, не просыхал. Но удивительно, забежав на две минуты ко мне проститься перед отлетом в отпуск, он на аэродроме объявил, что мы с ним выпили по случаю его отъезда. Ничего подобного не было. Когда он зашел ко мне, я находился в трусах и никак не был расположен к такому акту. Это еще раз его характеризует как человека. Ведь умный, может работать, но непорядочный, интригант и пьяница. То и дело сколачивает вокруг себя недовольных. Стоит кого-то поругать, сделать замечание и тут же он в лагере Женсена Кереева. Да! Откуда у людей столько непорядочности. Видимо судьба нас разведет. А жаль. Жаль человека с его способностями, но не с характером и его поведением.
      После обеда читал материал по ПВО на опыте Ближнего Востока. Да! Есть над чем задуматься. Надо будет провести совещание с офицерами ПВО и довести до них требования директивы по ПВО. Это очень важно.
      Этой ночью поднялся в 3.00 утра. Никак не спится. Хотел заставить себя уснуть, но ничего не получилось. Вспомнил Алевтину Васильевну, московских друзей, В. И. Петрова, затем думал о Женсене Керееве, о его болезни и дальнейшей судьбе. В этом плане она задевает и мои планы на ближайшее будущее - отпуск. Если его больше сюда не пустят, надо подбирать другого, а это потребует значительного времени и все полетит вверх тормашкой. Никакого отпуска в июле не будет, а как жаль, что так может случиться. Да еще могут сказать, что я попустительствовал ему в этом деле. У нас все могут.
      Сегодня решил уплотнить рабочий день. В обеденный перерыв вести записи дневника, а вечером постепенно работать над совершенствованием текста первой книги. Другого выхода нет. Опыт показал, что вечернего времени только и хватает прочитать газеты, сведения АПН, да кое-что записать в дневник. Вот и сегодня вспомнил, что в период с 21 по 24.4 имел встречу с МО СРВ по результатам поездки на юг. Доложил все без прикрас, как мне докладывали и как сам видел. Все принято правильно. В принципе договорились о рассмотрении вопроса по работе заводов. Материал собран, но он не совсем мне нравится. Надо доработать, а такова возможность имеется. Хорошо, что я побывал лично на трех ведущих ремонтных заводах ПВО, ВВС и ВМС, да еще хороший материал собран по Заводу No3 - ПВО. Уже достаточно для яркой иллюстрации и постановки вопросов. Как только все отшлифуем, передадим вьетнамской стороне для перевода и освоения. Они должны знать с чем я буду выступать. Сейчас надо уже заканчивать и ехать в штаб. Надо позвонить в Москву по некоторым вопросам да и поздравить товарищей с наступающими первомайскими праздниками.
      Сегодня отъезд на полигон в 8.00. Брился, умывался, не торопясь. В 8.00 приехал сопровождающие генерал-майор П. Р. Бражко, генерал-майор Г. К. Филоненко, генерал-лейтенант П. М. Недзелюк. Набралось много. Ехали к месту встречи около полутора часов. Там уже ждали нас вьетнамские товарищи, но удивительно, что генерал-лейтенанта Фунг Тхе Тая там не было. Мне показалось все это не совсем нормальным. Но я не придал этому особого значения и добросовестно осматривал полигон. Было принято решение построить директиву БМП, огневой городок и войсковое стрельбище. Нельзя сказать, что все меня удовлетворяло. Местность сложная, дальности ограничены, земляных работ предстоит очень много.
      К 10.00 поехали на полигон 102 мотострелкового полка 308 мотострелковой дивизии. Там мы и нашли товарища Фунг Тхе Тая. Он начал докладывать свое решение, утвержденное МО СРВ. Речь только шла о том, где лучше развивать существующий полигон - справа или слева от небольшого оврага. Мне больше нравилась правая сторона и на этом мы и порешили. Он остался доволен моим согласием. Я не стал бороться за другой участок, который мы смотрели с утра, просто не было смысла за него бороться.
      Затем мы поехали в школу подготовки специалистов БМП. Я был там впервые. Мы не преследовали цели проверить школу. У меня не было для этого времени. Мы пообедали, хотя я не очень хотел там обедать. Лучше было пообедать дома.
      В 13.00 поехали в Ханой. По пути заехали в штаб узнать нет ли каких-либо новостей. Оказалось, что все нормально. Решили поехать домой переодеться и немного отдохнуть. Так и сделали. К 16.00 поехали в штаб. Посмотрел шифровки, подписал три шифровки, выслушал П. М. Недзелюка и генерала Н. Ф. Шмаль по текущим делам, заслушал товарища М. М. Стрельника по плану полетов на май месяц и на этом закончился день. Домой приехали к 20.00. Владимир Рейнгольдович Пинн сварил пельмени, которые вдруг отыскались в верхнем отделении холодильника. Можно было поужинать. Нет. Одному плохо. Больше я свою Алевтину Васильевну раньше в Москву не пущу. Пусть делит все невзгоды пополам. Хорошо, что еще занимаюсь вечерами заполнением дневника, а то вообще хоть волком вой.
      Сегодня запросил встречу министр обороны. Я терялся в догадках о причине этой встречи. Мои помощники предполагали, что речь пойдет о предстоящих учениях, но когда мы зашли в зал встреч, где уже был МО СРВ, там находился министр путей сообщения, в том числе и водного транспорта. Меня познакомили с ним, мы заняли места вокруг стола и министр обороны начал излагать суть дела. Оказывается в период 1944-1945 гг., когда Япония уже теряла свое могущество в этом регионе под ударами американского флота, особенно после атомных взрывов над Херасимой и Нагасаки у берегов Вьетнама было затоплено около 187 судов, в том числе около половины военных. Многие гражданские суда были водоизмещением от 600 до 6000-8000 тысяч тонн. На этих гражданских судах было много олова, свинца, слюды и других ценностей, хотя это надо подтвердить разведкой. Вьетнамские товарищи хотят поднять эти суда и просят нашей помощи. Многие суда, как стало ясно из обзорной каты, находятся в 500-600 метрах от берега, многие до нескольких десятков км, но все же основная масса непосредственно у берега на всем протяжении от Дананга, до Камрани и южнее. Они сообщили, что им предлагают свои услуги американские, японские, голландские и другие формы, но они не хотят с ними связываться, т. к. они будут вести разведку всего побережья. В этом есть доля правды, но дело не только в этом. Видимо вьетнамская сторона этим самым хочет подстегнуть нас к принятию предложения об оказании помощи в решении этой проблемы. После МО СРВ выступил министр путей сообщения. Он ничего нового не добавил, за исключением того, что координаты каждого затопленного корабля имеются и что это будет облегчать работу. Я заявил им, что доложу министру обороны СССР и начальнику Генерального штаба по этому вопросу и попросил приложить к их просьбе карту с нанесенными координатами затонувших кораблей. Я заметил товарищам, что я не специалист по этому вопросу, но поскольку я читаю печать и литературу, я знаю, что у нас этому вопросу не уделялось большого внимания и наши возможности ограничены. Я вспомнил случай в бухте "Золотой Рог", где в течение нескольких дней не могли поднять одну посудину. После ухода министра путей сообщения, мы решили еще несколько текущих вопросов: - о дополнительных поставках ВНА ГСМ и боеприпасов; - о моем предстоящем посещении генерального секретаря товарища Ле Зуана.
      Я изложил министру обороны СРВ вопросы, которые буду ему докладывать, с которым он согласился. Министр обороны СРв генерал армии Ван Тиен Зунг ни сейчас, ни в будущем о содержании докладов не спрашивал, если я сам ему об этом не говорил. На этом встречу мы закончили.
      С утра тридцатого апреля готовился к совещанию с офицерами. Надо кое-кому серьезно указать на недисциплинированность и пьянство и поставить задачи на май месяц. В 11.00 офицеры и генералы были собраны. Были здесь и те, кто без моего ведома, но с ведома моих заместителей уехали на неделю на юг. Просто воспользовались непорядочностью Ж. К. Кереева. Все это и было высказано по адресам в присутствии всех руководящих товарищей. Мне пришлось заявить, что здесь один есть главный, а не два и не три. Это должен помнить каждый генерал и офицер. Я имел в виду генерал-лейтенанта П. С. Печерского и Н. А. Трегуб. Затем я поставил задачу на май. Речь шла о подготовке перспективного плана на будущую пятилетку. Это сложный вопрос. С одной стороны мы должны совместно с вьетнамской стороной разработать этот план, а с другой у нас нет материальной основы, нет решения Министерства обороны. Затем я объявил приветствия по случаю празднования 1-го Мая от нашего руководства нашему коллективу.
      Закончив совещания, я уехал домой на обед. Обедали в "Ба-Ба". Затем продумал выступление у чехов на дружеском вечере. Это не простой вечер и нельзя было пойти без подготовки. В начале я не собирался писать, но потом решил написать и правильно сделал. Бумага дает возможность лучше осмыслить все. Я быстро набросал текст и он, по моему мнению, получился хороший. Я его показал своему помощнику полковнику Алексею Егоровичу Бондареву, который высоко его оценил, особенно душевную сторону. Он предложил мне отпечатать его, чего я не собирался делать. Его настойчивость победила. Я отдал ему текст и он уехал печатать. Сам решил сходить к возвратившимся из Кампучии строителям. Когда я подошел к гостинице, они стояли на балконе второго этажа. Я поднялся, поздоровался со всеми и они мне начала излагать все свои похождения. Оказывается у них были очень трудные переговоры с Сой Кэо - НГШ НРЛК. Я понял свою ошибку. Надо было все вопросы по Кампучии решить здесь, а потом ехать туда. Но мои товарищи решили, что им там будет также легко решать вопросы, как и здесь. Вот эта самоуверенность и привела к этому. Сейчас надо будет поправлять дело. Думаю, что мне это удастся сделать через товарища Фунг Тхе Тая.
      Оставалось до встречи с чехословацкими друзьями 30 минут. Я решил откланяться и уехать. Так и было сделано. К чехословацким друзьям прибыл ровно в 19.00. Они меня ждали и очень обрадовались. Во всяком случае так мне показалось. Думаю, что это было искренне. Мы расцеловались с послом и посольскими товарищами и мне тут же предложили стаканчик сливовицы. С этого и началось. Вечер был задуман в саду, на лоне природы, но было дождливо и решили перенести в посольство. Зал был маленький и с большим трудом вмещал около 70 человек. Но, как говорят, в тесноте да не в обиде. Мне было отведено место за центральным столом, где сидели посол ЧССР, СССР с женами, я и секретарь парткома посольства Юрий Николаевич Урицкий. Наш посол несколько задержался. Всех попросили проходить сразу на свои места, т. к. в зале не было свободного места для размещения народа. Вскоре появился посол с Галиной Александровной и дочерью Светланой. Вечер начался тостом Богуслава Гандл. Он очень тепло говорил о празднике, о дружбе, о наших взаимоотношениях. Затем с тостом выступил посол СССР товарищ Б. Н. Чаплин. Он хорошо говорил, обо всем упомянул, что было важного на данном этапе. В заключение он преподнес самовар- петух, который при закипании начинает петь. Я не знал будут ли еще тосты, хотя был предупрежден об этом, т. е. о том, что меня попросят произнести тост. В зале после тостов послов шум постепенно нарастал и я боялся, что скоро эта публика будет неуправляемая. Я решил не затягивать время и спросил у посла ЧССР разрешение произнести тост. Я не стал доставать свой конспект, я решил высказать своими словами. Получилось отлично. Я сумел передать на 90% все то, что было в тексте. Тост был воспринят очень хорошо. На перерыве мне говорили, что я покорил всех своим тостом и песнями. Да! Я пел вместе с другими. Они все пели и по -русски, и по -чешски. Особенно здорово поют чехи и словаки. У них прекрасные голоса и они хорошо знают наши советские песни и свои чешские и словацкие. На вечере много было уделено внимания Ярославу Гашеку, которому недавно праздновали 100-летие со дня рождения. Разгадывали кроссворды, читали сатерические рассказы. Затем танцевали, затем опять садились за стол и разошлись в два часа ночи. Удивительно, что никто не заметил, как быстро пролетело время. Владимир Давыдов по пути домой уговорил нас с Алексеем Александровичем Сергеевым зайти на 10 минут к нему. Ему, видите ли, захотелось обмыть внука. Вдруг дед расчувствовался и вспомнил, что у него есть внук Денис, но беда, что не Давыдов, так как внук от дочери. Этим обстоятельством он огорчен. Видимо они хотели, чтобы ему дали их фамилию. Давыдовых, а отец не согласился.
      Вот и праздник солидарности трудящихся 1-ое мая. В 9.30 появился в доме Г. К. Филоненко. Он инициатор этого праздничного обеда. Первоначально предполагалось организовать обед в Кемлиене на квартире у Филоненко, но затем все изменилось. Дорцев Юрий Степанович не согласился участвовать в этом обеде по причине болезни. Возможно это и так. Я не стал демонстрировать свое появление в Кемлиене. Зачем мне это нужно. Решили организовать обед у нас в доме No2. Здесь можно спокойно посидеть, поговорить, спеть, станцевать, кино посмотреть. Вот так и порешили. Были приглашены генерал Н. Ф. Шмаль с супругой, генерал Г. К. Филоненко со Светланой Витальевной, генерал П. Р. Бражко с женой, полковник А. Е. Бондарев с женой, Сергей Мачел, Геннадий с Жаной, да Пинн. Вот и все участники торжества. Все прошло хорошо. Много пели, мало танцевали, а надо бы больше. Надо двигаться. Дело, видимо, в том, что сказывается усталость. Я был немного уставшим и это в какой-то степени передавалось другим. Посмотрели фильм "Вокзал на двоих". Кто отозвался хорошо, кто плохо, а я думаю, что и такие фильмы нужны.
      В 17.00 гости разошлись. Могло прийти второе, как говорится, дыхание, но зачем это нужно? Это значит до 10-11 вечера. Попрощались. Я заказал Москву, поговорить с Алевтиной Васильевной, поздравить ее и Лидочку, но что-то молчит телефон. Возможно куда-нибудь ушли в гости. Ведь у нас друзей много и ходить есть куда. Буду ждать звонка, а пока заполняю дневник. За последнее время почему-то очень пухнут ноги. В чем дело? Доктор давал таблетки, но сейчас запретил их употреблять. Видимо надеется на то, что все пройдет само по себе. Вообще надо меньше нагружать их. Вспомнил Женсена Кереева. Да, дело плохо. Видимо он больше не вернется сюда. С такой болезнью ему здесь делать нечего. Кто придет на его место - трудно сказать. Думаю попросить Николая Григорьевича Михайлова. Он неплохой товарищ, но мать жены очень больна и вряд ли он согласится. Других я не знаю. Может быть попросить Фролова Николая Александровича. Он хороший товарищ, но вряд ли его отпустит Николай Васильевич Огарков.
      Обещал сегодня встретиться с Иванковым Виктором Ивановичем, но решил отложить встречу. Слишком большие нагрузки. Зачем они приехали именно на праздники. На что они рассчитывали. На 22-23 февраля был товарищ Токун Александр Петрович с супругой, а сейчас на первомайские праздники генераллейтенант-инженер Иванков В. И. с целой группой в 12 человек генералов и офицеров. Неужели не хватает рабочего времени для встреч. Почему именно в праздники. Лишают людей последних часов отдыха. Вот и завтра надо присутствовать на переговорах. Вот так день за днем.
      Утром приехал Алексей Егорович Бондарев. Он сообщил, что у нас все в порядке, никаких распоряжений нет. К 8.30 поехали в Ба-Ба на переговоры. Я решил облегчить участь наших товарищей и принять участие в переговорах. Как показали сами переговоры, я сделал правильно. Мы быстро договорились по всем пунктам. Решили в окончательной редакции доложить к 17.00, а завтра, третьего мая, рассмотрит вьетнамская сторона. Подписание на 17.00 4 мая. Очень хорошо. Все спокойно обсудим и решим. Подошел Сергей Макеев и сообщил, что у нас в тексте биографии товарища Ван Тиен Зунга ошибка, он родился не 12, а 2 мая. Как говорят: "Здравствуйте, я Ваша тетя". Так и у нас. Надо было срочно написать текст, найти папку, все отпечатать, найти сувенир, и все это за 2-3 часа. Но все благополучно завершилось. Папка найдена, текст отпечатан и сувенир тоже найден - кортик. Хорошо, что все так благополучно закончилось. Надо было еще написать шифровку о начале вывода вьетнамских войск из Кампучии. Да! Именно 2 мая. Оперативно написали шифровку и отправили МО СССР. Сейчас спокойнее на душе. В 13 часов дали Москву и переговорил с Алевтиной Васильевной.
      Утром поехали встречать министра обороны Кампучии Бут Хонга. В 11.00 были на аэродроме. Вскоре прибыл самолет и мы пошли к трапу. Встречал с вьетнамской стороны Чан Ван Куанг, Фунг Тхе Тай и Ле Ван Чи, двое заместителей МО СРВ и заместитель начальника ГШ. Встречали военные атташе СССР, ВНР, ЧССР и ГДР - тех стран, которые с визитами посетит товарищ Бут Хонг. После встречи посидели в комнате встреч, попили чай, обменялись любезностями. Я пожелал делегации счастливого пребывания в СССР. Это было воспринято хорошо. К сожалению мне к 3 часам надо было ехать к товарищу Ле Зуану. Я попросил извинения, сообщил, что провожать приедет мой заместитель генерал- майор Ю. С. Дорцев. До встречи оставалось два часа. Мы пообещали в столовой и я еще раз все продумал по встрече. Не хотелось огорчать товарища Ле Зуана нагромождением неприятных цифр. Ведь он уже немолод и все воспринимает болезненно. Когда мы приехали к зданию ЦК, там нас уже ждали. Мы начали беседу раньше намеченного срока. Я немного поторопился. Надо было сделать некоторую выдержку. Поблагодарив за предоставленную возможность встретиться, за внимание, поздравил его с первомайским праздником и 8-ой годовщиной освобождения страны. Я пожелал товарища Ле Зуану крепкого здоровья и больших успехов в работе на благо укрепления позиций социализма в ЮВА и во всем мире, дружбы между нашими партиями, народами и армиями.