По следам великанов

      В поисках объяснений таких пропорций пирамиды Смит пошел вслед за Тейлором, считавшим, что основание делится на 366 частей по числу дней в году. Чтобы быть абсолютно точным, периметр насчитывал 36524,2 пирамидального дюйма. Поэтому каждая сторона должна равняться 9140,18 британского дюйма (232,16957 метра). Величина, полученная Ховард-Визом и французами, была на два фута больше. Единственное, что оставалось, - это расчистить завалы по углам и замерить основание более аккуратно; но на это ушло бы очень много денег и времени. К счастью, через Египет по пути из Святой Земли (Синай) проезжали два инженера из Глазго Инглис и Айтон. Они согласились помочь шотландскому коллеге привести в порядок осно
      вание пирамиды. Им удалось расчистить не только впадины, первоначально обнаруженные французами, но и абсолютно ровную полосу мостовой у основания.
      Работа оказалась довольно трудоемкой. Но Смит не мог ждать. Его инструменты были уже упакованы, и британским консулом ему был зарезервирован билет для отплытия. Инженеры пообещали выполнить замеры со всей тщательностью и переслать результаты ему. Оставалось. только вознаградить арабов, которые помогали ему на протяжении четырех месяцев. Каждому из них Смит дал по золотому соверену и в придачу подарок, ценность которого зависела от степени усердия рабочего. Самые трудолюбивые получили лампы в круглых стеклянных абажурах, вмонтированные в медные подставки; работавшие с прохладцей - сковородки, лентяи - мышеловки. Когда за наградой явился старик араб, который охранял их пещеру по ночам, то, по словам Смита, он "так сгреб деньги, при этом его глаза сверкнули таким странным огнем, что - о извращенная человеческая природа! - мы начали опасаться, что навредили его душе больше, чём помогли его телу". Когда верблюжий караван был готов отбыть, верный Дли-Габри некоторое время стоял молча, "потом неожиданно закрыл руками глаза" и бросился прочь, чтобы скрыть слезы.
      Уже в Шотландии Пиацци Смит получил от инженеров результаты замеров; сторона пирамиды, по их данным, равнялась 9110 дюймам, что было короче рассчитанной прежде. Он решил, что истинная длина будет составлять среднее арифметическое этого числа и числа, полученного Ховард-Визом, а именно 9140 дюймов, что всего на один дюйм меньше числа,. нужного для подтверждения гипотезы Смита. Он сделал вывод,
      что пирамида "свидетельствует об удивительно глубоких познаниях астрономических и географических дисциплин... существовавших на 1500 лет раньше, чем начала этих наук познали древние греки".
      Смит получил от Королевского общества золотую медаль за тщательные замеры, выполненные в Египте;
      результаты своего исследования он изложил в трехтомной монографии "Жизнь и работа у Великой пирамиды в январе, феврале, марте и апреле 1865 года". Нельзя сказать, чтобы книга была принята на ура. Как и Тейлор, Смит не мог достаточно внятно объяснить, почему египтяне так хорошо разбирались в математике. Как и Тейлор, он относил этот феномен на счет божественного провидения. "Библия, - писал Смит, - говорит нам, что в доисторическое время Творцом всей мудрости, ради неких особых и неизвестных нам причин, были переданы избранным людям знания и метрические требования к постройкам".
      Одни усмехались подобным заявлениям, другие отнеслись к ним резко негативно. Более того, набожный шотландец по имени Роберт Мензес высказал мнение, что система туннелей Великой пирамиды является не чем иным, как пророчеством, связанным с -Библией, или, как ее окрестили некоторые, "каменной Библией", построенной в хронологическом соотношении один пирамидальный дюйм за один год. Поскольку эта точка зрения была обнародована до того, как стали известны сведения о пророчествах Древнего Египта, в частности, не были еще расшифрованы тексты "Книги мертвых", - это только подлило масла в огонь оппонентов Смита. Джеймс Симпсон, член Королевского общества Эдинбурга, публично посмеялся над Смитом в обществе его коллег, сказав, что "все, что касается теории про
      фессора Смита о Великой пирамиде, не более чем странные галлюцинации, в которые поверят только некоторые слабоумные женщины, а может, горстка женоподобных мужчин, но не более того". Симпсон добавил, что "говорил об этой теории со многими крупными инженерами, математиками и другими учеными, и все они посмеялись над ней".
      Неприязнь к Смиту продолжается и до сих пор. Один современный писатель называет Смита "пирамидиотом" и сокрушается по поводу того, что "такой первоклассный математик растратил свои силы на столь бессмысленное занятие".
      Но Пиацци Смит не сдавался. Он продолжал выдвигать еще более фантастические теории, исходя из параметров пирамиды. Пересчитав высоту пирамиды, Смит обнаружил, что величина эта на пятнадцать сантиметров больше цифры, полученной Тейлором, - 145,32 метра от основания до оси. Следовательно, пирамида возводилась в пропорции 10:9, то есть на каждые десять единиц высоты пирамида увеличивалась на девять единиц в ширину. Для Смита это означало, что пропорции символизируют обращение Земли вокруг Солнца. Умножив высоту на десять в девятой степени, он получил удивительный результат. Получилось 146 944 000 километров, что равняется длине радиуса земной орбиты. Современные данные варьируются от 145 600 000 до 147 200 000 километров. Что это, простое совпадение?
      Оппоненты указывали на тот факт, что никому так до сих пор и не,,удалось точно замерить основание пирамиды из-за завалов. Результаты, которые различаются на семь - десять сантиметров, не могут считаться верными и служить доказательством или опровержением теории Тейлора или Смита.
      ПЕРВЫЕ ОПРОВЕРЖЕНИЯ НАУЧНЫХ ТЕОРИЙ
      Чтобы разрешить проблему измерения пирамиды раз и навсегда, инженер-механик Уильям Петри, увлеченный теориями Тейлора и Смита, принялся конструировать еще более совершенные секстанты, теодолиты и верньеры. Это было непростой задачей, и Петри затратил на нее двадцать лет. Он подчеркивал, что пирамида представляет "палеологический, хронологический, метрологический, геодезический, геологический и астрономический интерес "для человечества", а более всего выступает "как символ, в котором нашли отражение высшие идеи ее создателя".
      Его юный сын Уильям Флиндерс Петри, возможно . унаследовавший дух искателя приключений от своего деда по матери - знаменитого путешественника-исследователя Мэтью Флиндерса, был так воодушевлен идеей, что решил отправиться первым, считая, что отец вскоре присоединится к нему. Юный Петри прочитал все что мог о различных системах мер во всем мире; он объехал Англию и стал настоящим профессионалом топографии, измеряя церкви, постройки и древние мегалитические сооружения, такие, как Стонхендж, которым посвятил первую из своих книг.
      В возрасте тринадцати лет Петри прочитал книгу Смита "Наша судьба в Великой пирамиде". Это укрепило в нем мысль о том, что познать историю метрологии можно путем тщательного обмера сохранившихся памятников древности. Он также вознамерился выяснить, правы ли были Тейлор и Смит в своих предположениях. Чтобы сделать Это, ему надо было вновь обследовать и обмерить пирамиду.
      В ненастный ноябрьский день 1880 года Флиндерс
      Облицовочные камни и мостовая, раскопанные Ховард-Визом. Видны оба входа, отверстие, прорубленное Аль-Мамуном на шестом слое, и настоящий вход на десять слоев выше
      Петри, теперь уже бородатый топограф-профессионал двадцати шести лет, отплыл из Ливерпуля с огромным багажом инструментов, сконструированных его отцом. Он также взял с собой приспособления, которые должны были помочь ему выжить в негостеприимной, кишащей бандитами пустыне. Затем Петри переправил свой багаж из Александрии в Каир и воспользовался помощью Али-Габри, который помог доставить инструменты к пирамиде. Али-Габри имел уже к тому времени сорохалетний стаж работы с Кавильей, Ховард-Визом и Пиацци Смитом. Добравшись до пирамиды в декабре, Петри вслед за своими предшественниками расположился в брошенной гробнице.
      Али помог Петри устроить в жилище полки и гамак, оборудовал кладовую для сухарей, консервированных супов, тапиоки и шоколада. Для приготовления пищи Петри привез с собой керосиновую горелку. Как и его предшественники, Петри оценил достоинства своего временного пристанища, отметив, что оно оказалось "таким же приятным, как костер холодным вечером или прохлада в жару". Петри начинал свой день с разжигания керосиновой горелки, на которой кипятил воду для чая, а сам в это время наслаждался импровизированной ванной. Во время завтрака он принимал посетителей. Если ему наносил визит друг-араб, Петри варил для него кофе.
      Петри близко сошелся с арабами, заметив, что "малейшее проявление интереса к их образу жизни приводит их в необыкновенный восторг: стоит присесть на корточки, правильно ответить на приветствие, подражать их манерам, жестам и голосу, и они весело смеются и считают вас своим другом".
      Первым делом Петри решил сделать то, что было не под силу Смиту: провести тригонометрическую съемку всего холма Гизы, в том числе и вокруг главных пирамид, а также окрестных храмов и стен, относящихся к комплексу. Хотя Петри понимал, что не в силах убрать завалы, он рассчитывал определить размеры пирамиды с помощью тригонометрических формул с точностью до доли сантиметра. Используя высокоточный теодолит, чувствительный к отклонениям на секунды, Петри повторял замеры так много раз, что ему требовался целый день от рассвета до заката, чтобы завершить работу на одной-единственной точке. Над теодолитом Али-Габри держал зонтик, чтобы предохранить прибор от солнца. После захода солнца Петри ужинал в одиночестве, а
      затем садился за бумаги, подробно описывая результаты исследований. Его единственным развлечением было слушать неописуемые звуки тростниковой флейты, на которой играл племянник Али-Габри, охранявший его в соседней гробнице всю ночь.
      Работая целыми днями, когда было сравнительно прохладно, но безветренно, Петри получал высокоточные цифры измерений, касающиеся расположения больших пирамид Гизы. По его словам, он обнаружил, что расположение Великой пирамиды является "торжеством мастерства. Погрешности по длине и углам не превышали ширины большого пальца руки". Со временем Петри понял, что не сможет завершить наблюдения на поверхности до весны - начала туристского сезона, поэтому начал приготовления к внутренним обмерам, распорядившись расчистить Нисходящий туннель до низшей ямы, до которой из-за завалов не смог добраться Смит. Когда к пирамиде стали стекаться толпы туристов, Петри придумал способ избавиться от надоедливых посетителей: стал расхаживать вокруг пирамиды в розовом белье, и при виде его благовоспитанные леди викторианской эпохи старались держаться на расстоянии.
      То, что туристы представляют настоящее бедствие для науки, понял еще Пиацци Смит, который писал, что "многочисленные пирушки у костров, курящие зловонный табак джентльмены и некоторые леди, сошедшие с вульгарного парохода", которые устраивали "дикие танцы над гробницей Хеопса, отпуская проклятия в его адрес... и страшный грохот от ударов большим камнем, раскачиваемым арабскими помощниками, по саркофагу, который того и гляди расколется". За неимением сувенирных фигурок пирамиды или картинок с ее изображением туристы скатывали камни с ее вершины
      и с хохотом наблюдали, как они раскалываются и пополняют уже имеющиеся завалы.
      Вечером, когда туристы удалялись, Петри работал в тепле, сохраненном пирамидой, часто до полуночи, а иногда и до утра, как "японский плотник, на котором ничего не надето за исключением очков, замечу только, что я не ношу очков". Вентиляционные отверстия, обнаруженные Ховард-Визом, снова были засорены вандалами. Уже через несколько часов вдыхания пыли, поднимавшейся при каждом движении, у Петри начинала болеть голова.
      Но исследователь не сдавался. Стальными рулетками и специальными цепями длиной три метра Петри произвел гораздо более точные обмеры, нежели Смит. Большинство инструментов позволяли ему получать данные с точностью до 1/200 доли сантиметра, а некоторые до 1/2000.
      Для обмеров вертикальных поверхностей он применял отвесы; для горизонтальных поверхностей - уровень. Чтобы измерить прямизну сторон Нисходящего туннеля, Петри использовал наблюдения за Полярной звездой в удлинении - когда она была на крайнем востоке и на крайнем западе от полюса. Он с удивлением обнаружил, что погрешности не превышали 0,05 сантиметра на 45 метров, а на протяжении всей длины 105 метров боковые стороны были практически ровными с погрешностью до шести миллиметров. Петри выяснил, что стены Усыпальницы царя построены с учетом тех же пропорций "пи", что и наружная часть пирамиды. Ее длина относилась к окружности, наполовину вписанной в боковую стену, как 1 к "пи".
      Произведя замеры саркофага, Петри выяснил, что все размеры кратны квадрату пятой части локтя. По
      грешности составляли '/i5oo. Все это подтверждало мнение Смита, что строители пирамиды обладали уникальными знаниями математики. Но помимо признаков блестящего ума Петри нашел в пирамиде и свидетельство потрясающего невежества. Он обнаружил, что гранит в прихожей не был отшлифован: многие камни остались необтесанными, а некоторые были даже неровными. Петри сделал вывод, что "архитектор, настоящий знаток своего дела, прекратил работу над пирамидой, когда "она была сделана только наполовину".
      Исследовав саркофаг, Петри заключил, что древние египтяне имели пилы с длиной полотна 2,7 метра, зубья которых были сделаны из твердых драгоценных камней. Чтобы выдолбить камень изнутри, они должны были пользоваться буром с фиксированной режущей кромкой, также изготовленной из драгоценных камней, возможно, алмаза или корунда. Петри подсчитал: чтобы вырезать что-либо из твердого гранита, надо было приложить усилие в две тонны. Как этого добивались древние мастера, для него осталось загадкой. Петри писал:
      "Сказать правду, современные буры не смогли бы сравниться с древнеегипетскими... такая блестящая работа свидетельствует о наличии в древности инструментов, которые мы только сейчас начинаем изобретать заново". Такими же орудиями труда египтяне вырезали иероглифы на твердом диорите.
      Чтобы измерить дно саркофага и проверить, нет ли в нем потайного отделения, Петри поднял трехтонную гробницу на высоту двадцать сантиметров, но ничего не Обнаружил. Когда он опустил ее, раздался глубокий, похожий на колокольный звон удивительной красоты.
      Снаружи Петри принялся искать остатки облицовочных камней в основании. Работы по очистке завалов
      были не только трудоемкими, но и опасными. Камни скатывались в^дыры, прорытые арабами, и однажды Петри лишь чудом избежал гибели. Наконец ему удалось раскопать еще несколько облицовочных камней, некоторые из которых весили до пятнадцати тонн. Они были так хорошо обработаны и подогнаны, что толщина известкового раствора между ними в среднем не превышала толщины человеческого ногтя, или 0,05 сантиметра на площади три квадратных метра. Состав скрепляющего вещества был настолько совершенным, что по прошествии тысячелетий, когда даже камни начали трескаться, оно продолжало держаться.
      Петри считал, что длину основания надо измерять не по границе угловых впадин, как делал Смит, а по краю мостовой на полметра выше. Согласно замерам Петри, основание пирамиды у мостовой было короче, чем расстояние между внешними углами впадин, как указано Смитом. Поэтому Петри получил длину не 232,16 метра, а 230,35 метра. Опровергая гипотезу Смита о том, что пирамида была построена на основе удлиненного пирамидального локтя, равного 25,025 дюйма, Петри доказал, что использовался "королевский" локоть, равный 20,63 дюйма, чтобы основание равнялось 440, а высота 280 локтям. Этот вывод подтверждал точку зрения Тейлора, что пирамида символизирует шар, так как в ней запечатлено значение числа "пи", и опровергал мнение Смита о том, что периметр пирамиды символизирует календарь с определенным числом дней в году.
      Суммировав результаты исследования в книге "Пирамиды и храмы Гизы", Петри отметил, что пятнадцать лет назад, когда он впервые познакомился с работами Смита, он и не подозревал, что ему предстоит разбить в пух и прах его красивую гипотезу. Получив заслуженное
      Произведение замеров гранитного саркофага до того, как он был разрушен (а). Саркофаг, угол которого отколот туристами-вандалами (б)
      признание, Петри перешел от романтических исследований к прозе научной археологии. Многие ученые были рады разоблачениям Смита. Среди них был и профессор Барнард, президент Колумбийского колледжа в Нью-Йорке. По его мнению, пирамиды "возникли еще до того, как появились те, кого можно назвать разумными существами; были построены без применения какого-либо научного метода и обязаны своей формой лишь случаю и прихоти".
      И много позже академики не скупились на насмешки по поводу вывода о том, что египтяне могли обладать передовыми знаниями геометрии, геодезии и астрономии. В 1963 году один знаменитый инженер из Балтимора, автор брошюры "Разработка и строительство Великой пирамиды" писал: "Так как Великая пирамида обращена своими четырьмя сторонами практически точно по четырем сторонам света, обычно считается, что строители специально сориентировали ее. Но маловероятно, что они имели хотя бы смутное представление о сторонах света. Как и все люди, египтяне знали о востоке и западе, наблюдая за солнцем, но направления на север и юг они представляли весьма приблизительно. Великая пирамида вовсе не является доказательством того, что они умели распознавать север или понимали, что ось север - юг перпендикулярна оси восток запад".
      На протяжении десятилетий расчеты, столь тщательно зафиксированные Смитом в нескольких томах, считались учеными бессмысленными и смешными. Если бы не труды не столь догматичных ученых, Смиту и Тейлору была бы уготована судьба Парацельса и Месмера, которых в исторических книгах называют шарлатанами.
      РАЗВИТИЕ НАУЧНЫХ ТЕОРИЙ
      По иронии судьбы следующим великим исследователем, пролившим свет на древние пирамиды, стал человек, который собирался опровергнуть теории Роберта Мензеса и который своими выводами немало досадил Пиацци Смиту.
      Будучи здравомыслящим инженером из английского города Лидса, Девид Девидсон был настроен разрушить "пророческую" теорию Мензеса. Но чем больше он вникал в суть дела, тем более был склонен с ней согласиться. В конце концов он выпустил энциклопедический труд в поддержку Мензеса и пришел к убеждению, что пирамида была "выражением Правды в структурной форме" и она "доказывает, что Библия является вдохновенным трудом Божьим".
      Девидсон считал, что он в состоянии доказать предположение Тейлора о том, что система древних мер и весов была основана на двух параметрах Земли и орбиты, а стандартной единицей времени был солнечный год и стандартной линейной мерой - десятичная дробь земной оси. По вопросу о длине основания пирамиды Девидсон стоял на стороне Смита, избегая обвинять Петри, По Девидсону, правы были и тот и другой. Петри удалось зафиксировать небольшой изгиб кладки в центре каждой стороны пирамиды, направленный вовнутрь. Точность его замеров, незаметная человеческому глазу, была подтверждена еще при жизни Петри путем аэросъемки, проведенной в определенное время и под определенным .углом Гроувсом, знаменитым британским воздухоплавателем. Похожая линия вдоль апофемы, указанная на эскизе, сделанном французами, игнорировалась целый век.
      Девидсон заметил, что Петри не учел этот изгиб при вычислениях размера внешнего покрытия. Если бы это
      рующую современное время, - прежде чем оно сможет ступить в Усыпальницу царя и познать великолепие второго пришествия.
      Хронологический порядок соблюден в конструкции всех туннелей и камер, летосчисление начинается от Адама, или первого человека, и заканчивается Судным днем. По словам Мортона Эдгара, "к 2914 году, концу 1000-летнего "Судного дня", человечество познает всю ценность жертвы Христа и обретет вновь ту совершенную человеческую природу, которую Адам утратил из-за своей непокорности 7040 лет назад". По всеобщему согласию, начало низкого туннеля, ведущего в Прихожую, символизирует начало первой мировой войны. Конец Усыпальницы царя символизирует 1953 год.
      Учитывая широкую популярность средневековых пророков, таких, как Нострадамус, а также современных - Эдгара Кейси и Джин Диксон, нетрудно поверить в то, что некий древний пророк предвидел события последующих шести тысяч лет и запечатлел свое пророчество в конструкции Великой пирамиды. Однако по мере того как наступала каждая из пророческих дат и никаких признаков второго пришествия не наблюдалось, теория о пророческих свойствах пирамиды была дискредитирована.
      К Г920 году, когда воды Средиземноморья не стали густыми и тягучими, а реки и источники не стали кровавыми, как предрекал полковник Гарньер на основании изучения пирамиды, эта тема перестала быть популярной в научных кругах, и лишь немногие профессора отваживались считать пирамиду чем-то кроме как гроб-, ницей фараона.
      Тем не менее некоторые неутомимые исследователи продолжали работу по изучению пирамиды и развили
      некоторые теории, которые дали возможность в конце концов подтвердить многое из того, что утверждали Жомар, Смит, Тейлор и даже Девидсон.
      ТЕОДОЛИТ ДЛЯ ТОПОГРАФА
      Одна из основных функций пирамид Гизы была выявлена в 80-е годы прошлого века главным железнодорожным инженером Австралии Робертом Баллардом, когда он наблюдал их из окна проходящего поезда. Прослеживая, как меняется их положение друг относительно друга, Бадлард сделал вывод, что они могут служить прекрасным теодолитом для топографических исследований, позволяющим произвести тригонометрическую съемку всей местности в виду пирамид.
      Земли Древнего Египта были поделены на маленькие участки и розданы жрецам и воинам, но границы этих участков постоянно смывались разлившимся Нилом. Благодаря местоположению пирамид местность могла быть снова обмерена и границы участков быстро восстановлены. Рассматривая силуэты пирамид, Баллард заметил, что с их помощью можно получить совершенно точные границы, такие же, как с помощью современных инструментов. Если вооружиться веревкой и камнем и ясно видеть верхушку пирамиды в тридцати двух километрах, освещенную солнцем, ошибка будет ничтожной. Более того, вместо солнца можно использовать луну или звезды.
      С учетом широты пирамид возможны топографические измерения вплоть до берегов дельты, при этом при себе не нужно иметь ничего, кроме отвеса. По мере того как поезд, в котором ехал инженер, продвигался на юг вдоль берега Нила, на горизонте появились еще пирамиды, и инженера озарило, что с целой серией таких
      теодолитов можно установить границы всего Египта. Баллард подсчитал, что простейшим портативным топографическим инструментом может служить уменьшенная модель пирамиды Хеопса, установленная в центре круглой градуированной доски с размеченными сторонами света. Когда северный конец картушки компаса указывает на север, а модель пирамиды повернута таким образом, чтобы свет и тень падали так же, как и в действительности, топограф может получить угол азимута. С использованием моделей всех трех пирамид угол получался еще более точным. Более того, исследования других пирамид подтверждали полученные выводы. Придя к такому заключению, Баллард написал небольшую иллюстрированную книгу "Решение проблемы Великой пирамиды", опубликованную в 1882 году.
      КАЛЕНДАРЬ ВЕКОВ
      Смит обнаружил, что с приходом весны, когда солнце стоит достаточно высоко и светит на северную грань пирамиды, она, похоже, теряет свою тень в полдень. Смит посчитал, что пирамида представляет собой гигантские солнечные часы и ее тени фиксируют времена года и дни. По мнению Смита, пирамида была намеренно расположена и сориентирована таким образом, чтобы на этой широте в весеннее равноденствие, когда в полдень солнце находится прямо над экватором, происходил этот феномен, хотя почему-то сейчас точно в это время такого не происходит.
      Французский астроном Жан-Батист Био, находясь в Египте в 1853 году, заметил, что "произошло это случайно или намеренно, но Великая пирамида функционирует как огромные солнечные часы, на которых отмечены даты равноденствия с погрешностью менее дня
      и солнцестояния с погрешностью менее Р/4 дня". Этот феномен произвел большое впечатление на йоркширца Мозеса Котсуорта, который мечтал пересмотреть существующую календарную систему. Котсуорт был убежден, что пирамида должна была служить совершенным календарем, фиксирующим времена и дни года.
      Котсуорту удалось побеседовать с Пиацци Смитом незадолго до его кончины в 1900 году, а после его смерти он выкупил на аукционе его книги и записи. Хотя Котсуорт возражал против "пророческой" теории Смита, он горел желанием подтвердить астрономическую ценность пирамиды и поэтому принялся экспериментировать с ее моделями. Котсуорт заметил, что на этой широте обычный обелиск может служить своего рода хронометром, который отмечал бы часы и времена года, но он был бы недостаточно высок, чтобы отбрасывать тень, требуемую для исчисления длины года, не говоря уже о лишней четверти часа. Чтобы на каждый день приходилось 0,3 метра, необходима плита высотой 135 метров, абсолютно вертикальная и точно ориентированная.
      Котсуорт вычислил, что размеры пирамиды идеально подходят для расчета шести зимних месяцев, когда северный склон постоянно затенен и когда тень, отбрасываемая в полдень, самая длинная в день зимнего солнцестояния, постепенно уменьшается до нуля в полдень соответствующего дня в марте. Для проверки своей теории Котсуорт изготовил несколько моделей пирамид и конусов и расположил их на размеченной бумаге. На этих листах он фиксировал контуры тени, отбрасываемой фигурами каждые полчаса на протяжении нескольких месяцев. К его удовлетворению, гипотеза подтвердилась.
      Далее Котсуорт убедился, что широкая и абсолютно
      ровная мостовая с северной стороны пирамиды могла служить своеобразной "линейкой", по которой проводились замеры тени. Он высчитал, что пирамида 145 метров высотой, как пирамида Хеопса, потребует мостовую длиной 80 метров, если она действительно сооружена с этой целью. Чтобы проверить свое предположение, Котсуорт отплыл в ноябре 1900 года в Порт-Саид. На месте он обнаружил, что северная сторона достаточно расчищена от завалов, нашел мостовую, которая доходила до остатков древней стены, окружавшей когдато комплекс пирамид. Вместо смежных квадратов она была вымощена полуквадратами и содержала таким образом вдвое больше меток, чем было необходимо.
      Котсуорт сделал несколько фотографий тени, по мере того как она становилась короче. К своему удовлетворению, он обнаружил, что ширина плит приближалась к 1,335 метра, и это походило на метки, так как каждый полдень тень становилась короче на 1,335 метра. Таким образом, заключил Котсуорт, "древние жрецы могли путем наблюдений за тенью на мостовой определять точную длину года с погрешностью 0,24219 дня",
      Что же касается летней половины года, когда на северной стороне пирамиды нет тени, Котсуорт подсчитал, что жрецы могли поделить и свести в таблицы протекающие месяцы. Он не учел того, что южная сторона, будучи тщательно отшлифованной, отражала треугольник не тени, а солнечного света на южную мостовую, так же как северная сторона - тень. Это отражение укорачивается по мере приближения летнего солнце
      ' . . /л
      стояния. Отражения отбрасывают также восточная и западная грани, но это установит Девид Девидсон.
      Исследовав другие пирамиды с меньшим углом наклона граней, например в Саккаре, Медуме и Дашуре,
      Котсуорт вывел, что их строители, возможно, "нацелили" их грани не на равноденствие, а на летнее солнцестояние. Пирамида Снофру в Дашуре с'самым острым склоном - 43 градуса - могла быть нацелена на зимнее солнцестояние. Котсуорт сделал вывод, что египтяне, по мере продвижения в строительстве пирамид на север, приближались к "истинной" форме пирамиды, или "пи"-образной пирамиде, на 30-й параллели, где утренние и полуденные тени образуют серии абсолютно прямых линий.
      По Котсуорту, пирамиды- были преобразованы из мастаб, или возвышающихся террас, поддерживающих обелиск. Чтобы удлинить тень, обелиск был поднят на более высокой наклонной платформе; эти сооружения позднее были преобразованы в. ступенчатые пирамиды. Он указывал на то, что старейшая истинная пирамида, Медума, строилась в несколько этапов, что видно по отшлифованному покрытию на каждом уровне.
      Со временем, считал Котсуорт, прежнего результата - стало недостаточно, и требовалась более грандиозная конструкция. Оптимальным оказалось решение построить Великую пирамиду, наклон которой на определенной широте приводил к исчезновению тени в равноденствие. С помощью этой пирамиды можно было точно определять длину года, и, кроме этого случая, больше нужды в таких огромных пирамидах не возникало.
      Котсуорт продолжил свои исследования, сравнив пирамиды с искусственными холмами, насыпанными древними жителями Британии, которые определяли конец года по самой длинной тени, отбрасываемой вертикальными конусами, или искусственными насыпями, такими, как Силбури-хилл. Более поздние обитатели Британии продолжали определять конец года по Юли
      тайду - зимнему солнцестоянию. Древние астрономы умели рассчитывать продолжительность времен года и конец года по длине тени, отбрасываемой "майским деревом", которое служило обелиском, стоявшим наверху холма - специально усеченного конуса, так чтобы ее (тени) конец также отмечал летнее солнцестояние, или самую короткую тень в году.
      Если бы астрономам потребовалась просто высокая гора, они бы использовали прилегающий холм Аберихилл, плоская вершина которого легко может быть "надстроена". Но необходим был абсолютно ровный участок земли, поэтому им ничего не оставалось делать, кроме как насыпать искусственный холм на равнине. К счастью, на широтах 50 или 60 градусов, например в Британии, в Стонхендже, низкие насыпи отбрасывают достаточно большие тени. Сооружение высотой 67 метров в Уилтшире дает почти такую же тень, как 145-метровая пирамида Хеопса.
      Один из наиболее примечательных доисторических европейских холмов до сих пор существует в Маэс-Хоув близ Стеннеса на Оркнейских островах. На нем расположена 4,5-метровая квадратная обсерватория с туннелем длиной 16,2 метра, который устремлен на искусственный монолит на расстоянии 42 цепи (831,6 метра) от входа, выровненный с точкой на горизонте, в которой восходит солнце за десять дней до зимнего солнцестояния. Другой монолит на западе, называемый Вочстоуном, отмечает равноденствие. Как и Великая пирамида, обсерватория построена из огромных мегалитов, и ее потолок имеет выступы. Там есть три "уединенные комнаты для наблюдателей", подобные Усыпальнице царицы в Великой пирамиде.