Глава 20

— Дэн, я уже говорила тебе, что не могу выйти за тебя замуж. Мне лестно твое предложение, но…

Ш-ш! Мэри подняла глаза на свое отражение в зеркале, перед которым репетировала свою речь. Неужели она будет говорить с ним таким тоном? Она ведет себя как торговка подержанными машинами, разве что только без обычной для такого торговца обуви — белых туфель. На ней были пушистые розовые домашние тапочки.

— Право же, я польщена, Дэниел. Но дело в том, что…

В чем?

«В том, что я не знаю, какой должна быть жена и мать? Что я не хочу потерять себя? Что мне нравится быть чьим-то придатком? Что я боюсь проиграть?»

Да, Мэри чувствовала, что все это справедливо.

Но как нелепо, что она должна репетировать то, что собиралась сказать человеку, которого любила! Как смешно она сейчас выглядела! Она просто повторит Дэну, какое решение она приняла. Он, видимо, забыл об этом. Он не должен был делать ей предложение. Он должен был знать, что она не пойдет на это.

Послышался стук в дверь. Мэри бросила на себя взгляд в зеркало и поежилась. Неудивительно, что она всегда отпугивала поклонников. С трудом проглотив комок в горле, она неуверенно улыбнулась, вдохнула воздух и отворила дверь… За дверью оказалась миссис Фораджи.

Странно, но то, что она обнаружила у двери не Дэна, а свою квартирную хозяйку, почему-то разочаровало ее.

— Знаю, что уже поздно, — сказала старая дама, ничуть не смущаясь своим поздним визитом, — но я услышала радостные новости и поспешила вас поздравить. Я вам не помешала? Нет? Она поднялась на цыпочки, пыталась заглянуть в гостиную через плечо Мэри. — Ваш жених там? Да?

Казалось, она была очень разочарована тем, что не увидела Дэна, возлежащего на диване с голым задом. Почти так же, как и Мэри ее появлением.

«Прекрати! — приказала себе Мэри. — У тебя есть серьезные занятия. Сейчас не время думать о сексе».

— Благодарю вас, миссис Фораджи. Нет, Дэн еще не пришел. Но скоро будет.

Она не могла заставить себя дать миссис Фораджи разъяснения по поводу своего отношения к браку и тем самым расстроить еще и ее.

— Наверное, вы скоро откажетесь от квартиры? Да? Тогда Мне нужно дать объявление о сдаче. Надо привлечь внимание возможных квартиросъемщиков, хотя на такую хорошую квартиру, как эта, всегда есть спрос. А я не могу себе позволить, чтобы она пустовала.

Мэри с трудом подавила желание расхохотаться. У миссис Фораджи денег было больше, чем у самого Господа Бога хотя она и предпочитала одеваться как нищенка. Покойный муж обеспечил ее с лихвой. А что касалось квартиры, то она отнюдь не была шедевром и не могла претендовать на то, чтобы стать иллюстрацией архитектурного дайджеста. Но как ни странно, Мэри она нравилась, несмотря на то что из кранов постоянно подтекала вода, в ванне выступали пятна ржавчины, а неряшливо покрашенные окна было невозможно открыть, что в преддверии лета стало серьезной проблемой.

— У меня нет намерения сменить квартиру в ближайшем будущем, миссис Фораджи. Но если я передумаю, сразу же сообщу вам. А теперь извините меня… — она приготовилась закрыть дверь, — мне надо привести себя в порядок. Уверена, что вы меня поймете.

— Да уж, — ответила хозяйка, не пытаясь скрыть своего презрения к туалету Мэри и глядя на нее в упор, что было неудивительно, потому что на Мэри были старые тренировочные штаны и футболка, — вам не помешает слегка подкраситься.

Решив, что ее взыскательная квартирная хозяйка, пожалуй, права, Мэри вернулась в ванную и подкрасилась. Из-за того, что Дэн сделал ей предложение столь нетрадиционным образом, не стоило его наказывать. А видеть ее без косметики, как считала Мэри, было подлинным наказанием. Даже маски вампиров в ночь перед Днем всех святых выглядели привлекательнее, чем она без тона, румян и туши.

«Несчастье Мэри в том, — говаривала ее мать, — что она не красавица от природы. Немного губной помады и чуть-чуть румян пока еще никому не шло во вред».

Мэри привела в порядок ресницы и скулы и осталась довольна эффектом. Грудь ее тоже была в порядке благодаря проволочному каркасу, который теперь вставляют в бюстгальтеры.

Она как раз успела пройтись щеткой по волосам, когда услышала несколько коротких ударов в дверь. Судя по всему, это был решительный стук Дэна, и она бросила последний беглый взгляд в зеркало, прежде чем поспешить к двери и открыть ее.

Лучше покончить с этим как можно скорее.

Однако когда Мэри открыла дверь и увидела сияющие глаза Дэна, его улыбку, озарявшую все лицо, бутылку шампанского и розы в его руках, она поняла, что разговор ей предстоит долгий и нелегкий.

— Господи, как я скучал по тебе! — воскликнул Дэн, бросая свои дары на стул и заключая Мэри в объятия. Он глубоко вдохнул ее запах. — От тебя так хорошо пахнет. Это новые духи? Они мне нравятся.

Должно быть, это был запах ее дезодоранта, потому что она не успела надушиться.

— Я тоже скучала.

— Думаю, ты догадываешься, почему я здесь. — Он глуповато осклабился. — Ты ведь видела газету?

Дэн пытался угадать ее реакцию, но, так как Мэри не выразила радости, его лицо омрачилось.

— Я думаю, нам лучше присесть.

Последовав за ней и усевшись на обитый кожей диван, Дэн сказал:

— Наверное, ты сочла, что мое предложение было сделано в неромантической форме, но я подумал, что раз уж газета однажды свела нас вместе, то она подойдет и для этого. Как завершение цикла.

— Я… я признаю, что для меня это было сюрпризом. — »Это не совсем точное определение! Серьезное преуменьшение!» — Я хочу тебе напомнить, что я ведь уже отказалась выйти за тебя, Дэн, и объяснила почему.

Он взял ее за руку.

— Я это знаю. И знаю, что ты не горишь желанием связывать себя обязательствами, Мэри, но я надеюсь переубедить тебя. Я тебя люблю. Я хочу на тебе жениться. И отказываюсь примириться с твоим решением.

Мэри вздохнула:

— Я тоже люблю тебя, Дэн. Это…

Почему же это оказалось таким трудным? Почему все не могло оставаться так, как было прежде? Почему нельзя обойтись без сложностей?

Любовь Дэна к ней была очевидна. Она сияла в его глазах. Он любил ее, она — его и все же…

Дэн соскользнул с дивана на пол и в одно мгновение оказался стоящим на коленях. Вытащив из кармана маленькую обитую бархатом коробочку, он протянул ее Мэри, прежде чем она успела воспротивиться. Сердце ее забилось глухо, а в ушах засвистел ветер, будто надвигался торнадо.

— Я прошу тебя стать моей женой, Мэри Руссо. Обещаю любить и уважать тебя и заботиться о тебе всю оставшуюся жизнь.

Открыв коробочку, Мэри увидела прекрасный бриллиант-солитер на золотом обруче кольца. Она с трудом перевела дыхание. Глаза ее наполнились слезами. Это было самое красивое кольцо из всех, какие ей доводилось видеть в жизни. Оно выглядело ужасно дорогим, и от этого Мэри почувствовала себя еще более виноватой.

— Оно великолепно. Просто потрясающее.

Вздохнув с облегчением, Дэн улыбнулся, обрадованный и ободренный ее похвалой.

— Я надеялся, что оно тебе понравится. Мне кажется, что для женщины важен размер камня. Он должен быть достаточно большим, чтобы произвести впечатление, но не выглядеть вульгарным и кричащим. Я не хотел бы, чтобы ты думала, что я недостаточно размышлял, прежде чем его купить…

— Почему ты так решил? — Мэри тотчас же заподозрила неладное. Ей показалось, что в его словах прозвучало нечто знакомое и уже много раз слышанное. То, что сказал Дэн, могла бы с успехом заявить и ее мать…

— Кажется, твоя мать что-то говорила об этом, — сказал Дэн, забыв в этот счастливый момент, что Мэри ничего не знает о визите к нему Софии и Флоры.

Мэри нахмурилась. Она смотрела на кольцо и представляла самодовольное выражение лица матери при виде столь прекрасной огранки камня и его величины. Захлопнув коробочку с кольцом и крепко сжимая ее в руке, Мэри спросила:

— Так это моя мать настояла на браке, Дэн? Это ее идея?

— Нет, — решительно покачал он головой. — Клянусь, Мэри, я люблю тебя, я хочу на тебе жениться. А что касается твоей работы, то я готов идти на компромисс и…

Ее глаза недоверчиво расширились.

— О! Почему это вдруг ты решился на компромисс? Теперь для тебя стало не важно, что у меня свое дело? А такое мнение у тебя сложилось до или после разговора с моей матерью?

Она спрашивала так, будто не знала этого.

— Это моя идея, — настаивал Дэн.

— И моя мать не имеет к этому отношения?

Мэри видела его замешательство, как он старался скрыть от нее правду, и сердце ее упало, будто самолет в пике.

Значит, его все-таки вынудили принять такое решение, как она и предполагала.

— Не стану тебе лгать. София и Флора навестили меня. — Мэри уже раскрыла рот, но Дэн не дал ей ничего сказать: — Но их визит не имел никакого отношения к моему решению. Я вовсе не поэтому стою здесь перед тобой на коленях и прошу стать моей женой.

На щеках Мэри вспыхнули красные пятна. Ее мать! Это ее не удивило. Эта женщина не знала ни покоя, ни счастья, если не вмешивалась в чужие дела. Но бабушка Флора! Ее предательство гораздо сильнее уязвило Мэри.

— Встань, Дэн. Я не могу выйти за тебя замуж.

— Что? — Его удивление сменилось ужасом. — Что ты хочешь этим сказать? Почему ты не можешь за меня выйти?

— Прежде всего я хочу, чтобы ты знал, что я польщена твоим предложением. И повторю снова, что люблю тебя. И если уж я соберусь замуж, то выйду только за тебя. — Его напряжение начало понемногу спадать, выражение лица смягчилось. Но тут она добавила: — Но со мной этого не случится!

— Но…

— Затем это объявление в газете. Оно хоть и лестно для меня, но в нем есть что-то унизительное, и это ставит меня в ужасно неловкое положение. В этом городе мне предстоит вести свое дело, и у меня есть ответственность перед моими служащими. И последнее, но не менее важное: если моя мать хотя бы намекнула, что ты должен сделать мне предложение, то я это расцениваю как нож мне в спину. То, что она и моя бабушка оказались замешанными в это, для меня…

Мэри порывисто вскочила, вынудив подняться и Дэна.

— Мэри, позволь мне объяснить.

Он умоляюще протянул к ней руки, но она словно не заметила этого и упрямо покачала головой.

— В течение стольких лет моя семья управляла моей жизнью. София считает, что может манипулировать людьми и устраивать все по своему вкусу. Почему бы ей так не думать?

Она всю жизнь этим занимается. И Конни, и Джо, и я как дураки позволяли ей это делать. Но теперь с этим покончено. На этот раз моей матери не видать победы!

— Черт возьми, Мэри! — Дэн сунул руки в карманы. Он был разгневан и разочарован. — Мое решение никак не связано с визитом твоей матери. Правда, она выразила желание, чтобы мы поженились. Хорошо, я согласен: это скорее было похоже на требование. Но ее можно понять — она беспокоится о твоей репутации.

— Ха! Больше всего София беспокоится о том, чтобы поскорее добраться до моих детей.

— Пожалуйста, поверь мне. Ее мнение ничуть не повлияло на мои намерения. Ни в малейшей степени. Я взрослый мужчина. Неужели ты полагаешь, что я не знаю, чего хочу? Ты думаешь, что я не разбираюсь в собственных чувствах? Или ты не знаешь, что я люблю тебя и не мыслю своей дальнейшей жизни без тебя?

Горло Мэри сжала судорога. Глаза ее наполнились слезами.

— О, Дэн, зачем ты все усложняешь?

— Потому что все действительно сложно, Мэри. Мы ведь говорим о нашей жизни, о нашем будущем. Я хочу на тебе жениться, иметь детей от тебя и стариться вместе с тобой. Я люблю тебя больше самой жизни. Неужели ты не знаешь этого?

— Но что, если я не хочу иметь детей, не хочу, чтобы ты заботился обо мне? Что если я сама способна принимать решения, распоряжаться своей жизнью и заботиться о себе?

— Я вовсе не собираюсь обратить тебя в рабство. Брак — это компромисс, это обязательства с обеих сторон, это способность и возможность разделить мысли и мнения. Мы смогли бы принимать решения вместе. Я вовсе не стану пытаться руководить тобой. — Когда она сделала попытку отвернуться, он заставил ее посмотреть ему в глаза. — Не сравнивай меня сосвоей матерью, Мэри.

Мэри попыталась заткнуть уши. Дэн был слишком настойчив. Она была слаба. А ей следовало быть сильной. Она не могла никому позволить манипулировать собой, особенно же тому, кого любила. Нет, она не допустит этого снова.

— Это не сработало бы, Дэн. Ты сам говорил об этом, когда мы впервые заговорили о браке. Я не могу рисковать. Я не жду от тебя понимания. Я трусиха. Если бы наш брак оказался ошибкой… — Она покачала головой и отвернулась. — Я в смятении. Сейчас я не могу мыслить ясно. Думаю, тебе надо уйти и дать мне время все обдумать.

Дэн подошел к ней сзади, обнял ее за талию и прижался подбородком к ее макушке.

— Я не хочу оставлять тебя в таком состоянии. Ты расстроена.

Мэри откинулась назад и вздохнула тоскливо и беспокойно.

— Со мной будет все в порядке. Просто какое-то время мне надо побыть одной. — Повернувшись к нему, она разжала руку и протянула ему коробочку с кольцом: — Забери его.

Дэн покачал головой:

— Нет! Оставь его. Смотри на него. И каждый раз, когда ты на него посмотришь, помни, что это символ моей любви к тебе.

— В чем дело? Тебе не нравится суп? Я думал, что он вкусный.

Глядя отсутствующим взглядом на стоявший перед ним суп минестроне, Дэн все водил и водил по тарелке ложкой, не замечая ни того, что делает, ни того, что ест.

С момента расставания с Мэри накануне вечером он лишился аппетита и интереса ко всему на свете. Ему хотелось забиться в угол и зализывать свои раны, как делают покалеченные животные, а он и чувствовал себя таким покалеченным животным. И еще униженным. И каким-то омертвевшим.

Но Мэт испытующе смотрел на него в ожидании похвалы первому обеду, приготовленному им собственноручно. Не желая его расстраивать, Дэн с трудом заставил себя улыбнуться.

— Все хорошо, Мэт. Отличная работа! Спасибо тебе за то что приготовил сегодня обед. Мне что-то не хотелось этим заниматься.

Ободренный его похвалой, мальчик просиял.

— Бабушка Флора сегодня помогла мне после школы. Она сказала, что каждый хороший итальянский мальчик должен уметь готовить минестроне.

— Но ты не итальянец, Мэт. Мы ирландцы.

— Да, я знаю. Но бабушка думает, что лучше быть итальянцем, и, по-моему, она права. У них и еда вкуснее, и живут они веселее, чем мы.

— Знаешь, мне неприятно сообщать тебе скверную новость, малыш, но похоже, что нам не удастся стать членами клана Руссо. Во всяком случае, в ближайшем будущем. Мэри отказалась выйти за меня замуж.

— О Господи! Это черт знает что! — выплюнул Мэт, потом спохватился и прикрыл рот рукой, видя, как нахмурился отец, выражая явное неодобрение.

— Прости! Я увлекся. Что ты хочешь сказать? Я думал, что у вас уже все решено. И бабушка Флора так мне сказала.

— Да, все немножко поспешили с выводами.

Дэн мало рассказывал Мэри о своей первой женитьбе, не говорил и о своих нелепых идеях относительно места женщины в жизни. Он никогда бы не позволил ни Софии, ни Флоре вмешиваться в их отношения. Возможно, он проявил недостаточную твердость… В чем? Неужели он должен был отказаться принять их? Не говорить с ними? Нет, это было бы слишком.

Тяжко вздохнув, он объяснил сыну, что Мэри вообще не хочет выходить замуж. Ни за кого.

— Это из-за меня? Она сказала, что нет, но я подумал, что такое возможно.

Дэн положил ложку и некоторое время изучал встревоженное лицо сына.

Он знал, как раним мальчик и как боится снова оказаться отвергнутым.

— Нет, ты тут ни при чем, сынок. Дело во мне. И в семье Мэри. И в самой Мэри. Она женщина. Откуда, черт возьми, мне знать, что у нее на уме?

— Точно так же как ты не знал, о чем думала мама, когда она нас бросила?

Дэн отодвинулся от стола и протянул руки к сыну. Не колеблясь, Мэт бросился к нему и устроился на коленях у отца. Дэн крепко прижал к себе мальчика.

— Я понятия не имею, какая муха укусила твою мать и о чем она думала. И сомневаюсь, что она и сама это знала. С женщинами всегда проблемы. Иногда они принимают скоропалительные решения и бросаются в какую-нибудь авантюру, как в пропасть. Мужчины же, прежде чем совершить поступок, обычно все взвешивают и рассчитывают.