Послышались другие звуки - более громкие и отчетливые. Стефан, должно быть, тоже их услышал. Маленькие человечки передвигают мебель? И похоже, шепчутся: очень тихо, слов не разобрать, но это, вне всякого сомнения, слова. Внезапно Уоринг почувствовал, как по коже забегали мурашки. Им овладел страх.
      "Но это же чушь! В наше время сделать такое может каждый. Например, спрятать в хлам магнитофон на батарейках, что-нибудь сделать с регулятором скорости движения пленки..." Страх уступил место раздражению. Зачем так изощряться? Какими же дураками Дэниел считал Уоринга и Стефана, если надеялся, что они собираются тут сидеть, пока он будет дурить им голову? Уоринг резко встают.
      Фонарик вспыхнул до того, как он успел что-то сделать. Луч света быстро пробежал вдоль стены, высвечивая старые кирпичи, сломанную деревянную полку, груду хлама... И существа оказались там - вопреки разуму и логике. Когда луч высветил их, они мгновенно скрылись во тьме лаза, зиявшего в куче мусора. Они исчезли почти сразу, но увиденное не оставило ни малейшего сомнения в их существовании.
      Стефан что-то закричал, но Уоринг, шокированный увиденным, не мог понять его. Дэниел включил свет.
      - Нам не повезло, - сказал он. - Следовало подождать, пока они отойдут подальше от лаза, но, когда вы вскочили, Уоринг, я решил, что это их спугнет.
      - Простите... - вздохнул Уоринг.
      - Неважно. По крайней мере, мы их видели. Все трое.
      - Значит, я все-таки не ошибся тогда... - Уоринг все никак не мог оправиться от шока.
      - Думаю, да. Только вы, кажется, говорили о существе женского пола, а эти двое были одеты в мужскую одежду.
      - Так вы думаете?..
      - Смотрите! - прервал их Стефан.
      Его голос прозвучал как-то хрипло. Повернувшись к нему, Уоринг заметил, как напряглись мускулы его лица, и взглянул туда, куда смотрел Стефан.
      Она стояла в дальнем углу, плотно прижавшись к выступу в стене.
      Когда они приблизились к ней, Уоринг думал, что она закричит и попытается убежать. Но она осталась на месте, молчаливая, неподвижная. Маленькие глаза смотрели на лица гигантов.
      Глава 9
      Перед сном Бриджет решила немного почитать, но уже после первой страницы строчки поплыли перед глазами, и она внезапно поняла, что не улавливает смысла слов. Вставив закладку, Бриджет положила книгу на столик рядом с кроватью и выключила свет. Она удобно устроилась, ей было тепло и приятно в мягкой постели. Бриджет сильно устала. Она подумала о Дэниеле и гостях там внизу. Было радостно сознавать, что приехавшим, очевидно, не скучно здесь и ее предприятие имеет успех. Она немного удивилась тому, что Дэниел тоже включился в поиски, ведь он, должно быть, тоже очень устал. Но зато она могла спокойно лечь спать - без ссор и занятий любовью. Она решила, что не будет посылать к нему утром Мэри, - пусть выспится. К сожалению, это означает, что следующей ночью он окажется полон сил. "Ладно, - устало вздохнула она, - хватит на сегодня. Утро вечера мудренее".
      Бриджет была рада, что после такой долгой разлуки между ними все осталось как и прежде. Она не имела в виду постель - у нее даже и мысли не возникало, что там что-то может быть не так, - ее печалило, что Дэниел неодобрительно относился к ее предприятию. Она помнила жаркие споры и неприятные слова в свой адрес, сказанные в феврале, которые омрачали их переписку и редкие телефонные звонки. Собственное упрямство и целеустремленность даже удивили ее. Бриджет знала, что Дэниел будет злиться. Она также призналась себе, что общение с Мэтом она считала отдыхом. И страховкой? Нет, конечно, у нее и мысли такой не было. Он приятный юноша, и только. "Бедный Мэт", - подумала Бриджет.
      Она почти наверняка обидела его. Эта угрюмая меланхолия появилась после приезда Дэниела. Кажется, он начал пить. Она вспомнила о том, как предложила лекарство от его мифической простуды, и ей стало стыдно. Конечно, она говорила ему, что в их отношениях с Дэниелом было что-то не так. С момента их первой встречи Мэт знал, что она помолвлено. Так что винить в том, что произошло, он должен был только себя. Размышляя теперь, она поняла, что не всегда вела себя правильно. Иногда, возможно, она была чуть более дружелюбна, чем следовало. "Но он мне нравился, подумала она, - и до сих пор нравится. Все это чересчур сложно. Возможно, ситуация упростится, если Мэт влюбится в эту симпатичную молоденькую американку". Бриджет на это очень надеялась.
      Она начала засыпать, и ее мысли вернулись к Дэниелу. Приятно, что он здесь, хотя она и устает от него. Но что-то изменилось. Отвергнув его руководство в одном важном предприятии, она больше не нуждалась в нем и в других делах. Бриджет была уверена в том, что любит его, но теперь ситуация изменилась. Она, конечно, шутила, когда пригрозила ему, что останется в Ирландии и будет продолжать дело даже после окончания сезона. Но она не позволит обращаться с нею, как со служанкой.
      А Дэниел, слава Богу, казалось, понял это. "Он действительно молодец, - с удовлетворением подумала она, - и его устремления можно направить в нужное русло". Она заснула в прекрасном настроении.
      Она спала так крепко, что зажженный свет не разбудил ее. И только рука, нежно встряхнувшая ее за плечо, заставила Бриджет проснуться. Приоткрыв один глаз, она увидела склонившегося над ней Дэниела. В тот момент Бриджет ненавидела его. Отодвинувшись, она повернулась на другой бок и скрылась под одеялом.
      - Уходи. Пожалуйста, уходи.
      - Нет, - твердо сказал он. - Просыпайся, дорогая. Это важно.
      - Не сейчас.
      - А я говорю, просыпайся.
      Она с негодованием поняла, что проснулась, резко села и, моргая, уставилась на него. Свет все еще резал глаза, но лицо Дэниела уже приобрело отчетливые очертания.
      - А теперь послушай меня, - сказала она. - Я говорила, что мне ночью надо высыпаться. Ты не окажешься в этой кровати ни при каких обстоятельствах, а если будешь настаивать, то вообще в нее никогда больше не попадешь. А теперь убирайся немедленно к себе в комнату...
      - Ты очаровательна! - воскликнул Дэниел.
      - Я не очаровательна. - Она натянула одеяло до самого подбородка, но было уже поздно. - Я страшно зла на тебя. Если бы ты обо мне хоть немного думал, ты бы понял...
      - Я не заставляю тебя ничего делать. Просто это важно, хотя и может подождать. Мы поймали одну из них.
      - Кого?
      - Маленького человечка.
      Бриджет глубоко вздохнула.
      - Господи, можно простить похоть, когда в этом признаются честно. Но будить меня посреди ночи, чтобы шутить... - Она уставилась на него. - Ты или свихнулся, или пьян.
      - Их было трое, - начал он. - Они появились из груды мусора в погребе. В стене есть дыра, через которую можно попасть в башню. Они, наверное, долго пользовались этим туннелем и чем-то маскировали проход. Двое скрылись, прежде чем мы успели их схватить, а третья или слишком далеко отошла, или побежала не в ту сторону. Мы поймали ее. Она очень послушная.
      - Она?
      У Дэниела был такой вид, будто он выступал адвокатом в сложном и трудном деле. Он всегда был поглощен своими мыслями. Как раз эта черта нравилась Бриджет больше всего. Она поняла, что он говорит абсолютно серьезно, и почувствовала тревогу.
      - Какая она? - тихо спросила Бриджет.
      - Около фута в высоту, может, чуть меньше.
      - И как... она выглядит?
      - Пойдем, и увидишь. - Он подошел к двери и взял с вешалки ее халат. - Надень.
      Когда они подходили к библиотеке, Бриджет услышала смех Хелен, и в душу ее закралось подозрение: может, все это окажется идиотской шуткой? Постояльцы столпились у маленького ломберного столика, Бриджет не видела, что они там рассматривали. Потом Мэт заметил ее и молча подвинулся.
      Кукольная фигурка стояла в центре на зеленом сукне с опущенной головой, маленькие ручки безжизненно висели по бокам. Она почему-то оказалась одета в зеленое - древний наряд ирландских девушек. У нее были блестястящие черные волосы, сандалии с маленькими матерчатыми ремешками. Ни головного убора, ни чулок.
      - Вы что-нибудь у нее узнали? - спросил Дэниел.
      - Ничего, - покачал головой Стефан. - Она не хочет разговаривать.
      - Должно быть, она не может, - решила Хелен. - Вдруг она немая?
      - Они шептались в туннеле, - сказал Дэниел. - Но мне не удалось разобрать, на каком языке.
      - Может быть, она онемела от испуга, бедняжка, - тихо сказала Черри. - Вся дрожит...
      Бриджет заметила, что опущенные плечи девочки время от времени вздрагивали. Волосы были заплетены в две косы, одна спускалась за спину, а другая падала на грудь. Бриджет захотелось узнать, сколько ей лет. Черты лица явно не ребенка, а скорее молодой и довольно привлекательной женщины. Правда, нос не совсем правильной формы, и что-то еще... Спустя некоторое время Бриджет поняла что. Голова казалась непропорционально большой, хотя была значительно меньше, чем у обычного человека. Совсем юная девушка? Но груди едва видны, а фигура отличается детской плавностью линий.
      - А почему она, собственно, должна знать английский? - спросила Хелен. - Может, она говорит по-гэльски? Мэт, попробуй ей что-нибудь сказать. Спроси ее о чем-нибудь.
      Мэт попытался отказаться, и тогда Черри повторила просьбу матери. Он торопливо произнес несколько слов на ирландском. Маленькая фигурка не шелохнулась: то ли не услышала, то ли не поняла.
      - Что ты сказал? - спросила Хелен.
      - Ничего особенного. - Он чувствовал себя неловко. - Спросил, понимает ли она меня.
      Дэниел наклонился вперед и громко постучал костяшками пальцев по столу. Она вздрогнула, повернула голову в его сторону, а затем снова опустила.
      - Ну, по крайней мере, она не глухая, - вздохнул с облегчением Дэниел.
      - А другие - они были такие же? - спросила Бриджет.
      - Нет. Мужчины. Но тоже в зеленом. - Казалось, Дэниел сбит с толку. Возникает такое чувство, что все представление разыгрывается специально для нас. Но это чушь, конечно. Уродцы из цирка? Даже в цирке нет таких карликов.
      - Конечно, она не карлик, - подал голос Уоринг. - Она пропорционально вожена. Время от времени встречаются пигмеи, но не такие маленькие. Кто там был при дворе короля Чарльза Второго? Его звали Том Большой Палец или что-то в этом роде. Он дрался на дуэлях. Но, насколько я помню, ростом он был около двух или трех футов.
      - Но мы видели трех, - сказал Дэниел.
      - Все понятно, - воскликнула Хелен с оттенком раздражения. - О маленьких человечках много легенд. И не только в Ирландии, а во всей Европе. Так что легенды оказались правдой. Вот оно, подтверждение. Боже мой, а вы все еще не верите!
      - Верим, но пытаемся понять, - поправил ее Уоринг. - Хорошо, она здесь, и она настоящая. Допустим. Но почему и откуда взялись маленькие человечки?
      Хелен говорила громким голосом, и он повысил тон, отвечая. "Опять боги разгневались, - подумала Бриджет. - Опять они оскорбляют друг друга, метая громы и молнии через простор неба". Она уже размышляла, как бы потактичнее их остановить, когда Черри протянула руки и нежно взяла маленькую фигурку. Малышка испуганно сжалась, но Черри не растерялась, а поднесла ее поближе к себе. Бриджет заметила, что та закрыла глаза и дрожит.
      - Я бы обращался с ней аккуратно, - сказал Уоринг уже спокойным тоном.
      - Почему?
      - Она может укусить или оцарапать.
      - Не думаю.
      - Все равно следи за ней.
      Пальцем другой руки Черри прикоснулась к крошке и попыталась ее погладить. Малышка не сопротивлялась, но все еще дрожала.
      - Какая она хорошенькая, - сказала Черри мягким голосом. - Не бойся, красавица, никто тебя не обидит. Все будет в порядке.
      Остальные молча следили за происходящим. Тишину нарушил Стефан. Он пробормотал, ни к кому не обращаясь:
      - Sie ist so schon. Wie eine Puppe.
      /Она так хороша. Как кукла. нем./
      Бриджет заметила, как глазки малышки открылись и уставились на немца. Карие глаза с длинными черными ресницами. Затем малышка заговорила пронзительным и тонким голоском. Бриджет не могла уловить ни слова, но очень удивилась, когда поняла, что узнает язык. Она повернулась к Стефану.
      - Это...
      Он был тоже удивлен - даже больше, чем она.
      - Я понял: она говорит по-немецки.
      - Что она сказала? - нетерпеливо спросил Дэниел.
      - Я не разобрал. Она говорит слишком быстро и неотчетливо. К тому же многие слова искажены.
      Малышка следила за ним, сидя на руках у Черри. Оживление у нее на лице опять сменилось тупой покорностью. Стефан нагнулся и обратился к крошке на немецком. Бриджет поняла, что он просил ее лучше выговаривать слова. Ее лицо опять стало осмысленным.
      Начался разговор. Хелен попыталась что-то вставить, но Стефан остановил ее. И ему, и ей приходилось повторять фразы, иногда по несколько раз, но все равно разговор продолжался. Черри держала малышку на руках. Когда через несколько минут наступила пауза, Дэниел спросил:
      - Вы можете нам теперь что-нибудь рассказать?
      - Совсем немного, - покачал головой Стефан. - Они живут в башне. Она говорит, они всегда там жили. Их всего семеро: пять мальчиков и две девочки.
      - Семеро! - воскликнул Уоринг. - А откуда они взялись? Я имею в виду, где их предки?
      - Как ее зовут? - спросила Черри.
      - Wie heissen Sie, kleines Fraulein? - медленно произнес Стефан.
      /Как вас зовут, маленькая девушка?/
      Они все услышали мелодичное двухсложное слово:
      - Грета.
      - Как мило, - воскликнула Черри.
      - Немецкое имя, - сказал Уоринг. - Бессмыслица какая-то. Спросите ее, Стефан. Спросите о родителях. Как они здесь оказались?
      Стефан задал вопрос, она ответила. Он повернулся к Уорингу.
      - По ее словам, они всегда жили в башне. Никаких родителей не было. Только тот, кого она называет "большой" - Йет Огоххе.
      - В башне, - задумчиво сказал Дэниел. - Но, возможно, не всегда в подвале. В верхней комнате? Они жили в маленьких домиках?
      Переговорив с ней, Стефан сообщил:
      - Да, они жили наверху в этих домиках.
      - A der Grosse... - сказал Дэниел.
      - Дядя Шеймус! - воскликнула Бриджет. - Он не просто играл в кукольные домики. Там жили живые куклы.
      - А почему они ушли оттуда? - спросил Уоринг.
      - Это понятно, - ответил Дэниел. - Я думаю, он был для них отцом и богом в одном лице. Потом у него случился сердечный приступ. Они видели, как он уползал прочь и пытался спуститься вниз по лестнице. Для них это, наверное, оказалось сильным ударом. И они не захотели оставаться там, где был низвергнут их бог. Поэтому они и ушли вниз и спрятались в темноте.
      - Или вернулись туда, откуда первоначально появились, - предположила Хелен. - Туда, где жил весь их род. Еще раз спросите ее о родителях. Может, она тогда вас не поняла.
      Стефан повернулся к крошке и, задав вопрос, внимательно выслушал ее ответ.
      - Нет никаких родителей, - уточнил он. - Они всегда там жили, в комнате с домиками. Никто из них не помнит, что было до этого.
      - Значит, он поймал их, когда они были совсем маленькими, - решила Хелен. - Может, даже не в этих местах, а в другой части Ирландии.
      - И научил говорить по-немецки? - спросил Мэт.
      - Или ездил в Германию и нашел их там. Может быть, в Швейцарии. Ведь и там немало укромных уголков.
      - Он был ирландцем, - возразил Мэт. - Он никогда ничего не говорил о Германии моему отцу, и у него был очень сильный коркский акцент. Зачем бы он стал учить их немецкому, а не английскому?
      - Минуточку, - подал голос Дэниел. - Спросите ее об этом. Спросите, на их ли родном языке говорил он.
      Они увидели, как она покачала своей маленькой головкой, как задрожала косичка черных волос у нее на груди. Она ответила, а Стефан перевел:
      - Нет. Он говорил с ними на незнакомом языке. Он вообще мало говорил - только отдавал приказания. Я думаю, на английском. Она помнит, он произносил чтото похожее на "сделай это".
      - Так что мы возвращаемся туда, откуда начали, - подытожил Уоринг. Они всегда жили в комнате с домиками, и у них не было ни матерей, ни отцов, и они говорили по-немецки.
      - Может, она лжет, - высказала предположение Хелен.
      - А зачем? - удивилась Черри.
      - Чтобы сбить нас с толку. Может, там, внизу, или где-нибудь на болоте обитает целое племя.
      - Домики в башне, - сказал Дэниел. - Замок на двери в комнате и заделанные окна. Мы знаем, кто был Йет Огоххе. И она говорит по-немецки. Если она и скрывает что-то, так это свое происхождение. Я не могу понять зачем.
      Все замолчали, обдумывая услышанное. Тишину нарушила Хелен:
      - А что мы будем с ней делать?
      Это был насущный вопрос. Бриджет поняла, что не представляет, как на него отвечать. Само событие было таким удивительным, что она даже не задумалась о последствиях.
      - Вы теперь точно разбогатеете, - повернулся к Бриджет Уоринг.
      - Разбогатею?
      - Заголовки в газетах. Телекамеры у входа. "Маленькие человечки из Киллабега!".
      - Нет, - твердо сказала она.
      - Нет?
      Это была инстинктивная реакция. Она терпеть не могла, когда вторгались в ее личную жизнь, и всегда предпочитала держаться в тени. Даже страшно было представить такую картину. Но она думала не только о себе, а еще и о маленьком существе - и других в башне - и решила бороться за них. Она понимала, что это не кукла, а человек - миниатюрный, но живой и впечатлительный.
      - Этого надо избежать, - заявила она. - Подумайте, что может стать с ними.
      Уоринг нервно улыбнулся.
      - Сначала я думал, что вы с Дэниелом придумали историю про маленьких человечков, надеясь привлечь внимание прессы, - признался он. - Простите меня.
      - Не надо тешить себя иллюзиями... - начал Дэниел. Бриджет повернулась к нему, он быстро договорил: - Я не предлагаю зарабатывать таким образом деньги. Но ведь это рано или поздно станет известно.
      - Ты уверен?
      - Шеймус хранил эту тайну годами и мог унести с собой в могилу. Но он жил один и держал их взаперти в комнате, ключ от которой всегда носил с собой. Ты собираешься посадить их обратно и закрыть?
      - Нет, конечно.
      - Не забывай также о миссис Малоне и Мэри. А постояльцы? Даже если все присутствующие пообещают хранить тайну, что сделают те, кто приедет потом? А станут ли они молчать об этом? Ты же не сможешь их заставить...
      - Конечно, надо передать их кому следует, - подал идею Уоринг.
      - А кому следует?
      - Ученым. Людям, которые попытаются узнать, что с ними делать и как с ними обращаться.
      - То есть людям вроде тебя, - высказала свое мнение Хелен. В ее голосе опять послышались враждебность и нескрываемое презрение. - Чтобы посадить их в клетки или в маленькие комнатки с прозрачными стенами. Взвешивать их еду, дерьмо и мочу. Наблюдать, как сношаются - сколько раз и кто с кем. Рентгеновские снимки, анализы крови и мочи и спинномозговые пункции. А затем проверить мозг: посмотреть красивые электроэнцефалограммы. А старина Уоринг Селкирк дергает за ниточки и собирает материал для великой работы, издав которую он наконец увидит свое имя горящим разноцветными огнями рекламы.
      Он неприязненно посмотрел на нее и спокойно сказал:
      - Ты сгущаешь краски. Можешь предложить что-нибудь другое? Что еще, по-твоему, их ждет, кроме работы в цирке?
      - Мне кажется, вы оба ничего не поняли, - подал голос Мэт.
      Он смотрел на малышку и на Черри, которая все еще держала ее в руках. Его лицо раскраснелось от выпитого этим вечером, а в голосе слышались злые нотки. Он говорил с горечью, делая ударение на каждом слове, и обратил на себя их внимание. Даже Грета смотрела на него. Бриджет больше не думала о ней как о человеке: Грета казалась такой крошечной и походила на куклу.
      - Они не животные, - продолжал Мэт. - У них такие же души, как у нас. Поэтому у них есть права. После того, как их зарегистрируют, они смогут голосовать за Фине Гал или Фианна Файл. Или отправиться в Англию и голосовать за лейбористов или консерваторов. Или в Германию - там выбор побольше. Голодать они не будут, им есть что продать.
      - Продать? - удивилась Бриджет. Он быстро взглянул на нее.
      - Не бочонки с золотом, конечно. Они могут продавать себя. Им понадобится хороший юрист, менеджер и пресс-секретарь - и можно открывать дело. За год они заработают где-то около миллиона, и это обеспечит твердый доход в последующие годы. Деньги потекут рекой. Телевидение, статьи в журналах, реклама... Сто гиней за открытие ярмарки, сто - за помещение их имен и фотографий на пикет сухого завтрака. Они могут научиться играть на гитаре и создадут поп-группу. "Семеро лилипутов". Конечно, гитары будут маленькими, но для них изготовят прекрасные усилители. А если это окажется невозможным, то они смогут выступать под фонограмму: открывать и закрывать рты в нужный момент. Я сказал миллион? Я имел в виду каждому по миллиону. - Он повернулся к Бриджет. - Вы, конечно, не станете препятствовать этому?
      - А зачем им миллион долларов? - спросила Черри.
      - Фунтов стерлингов, не долларов. - Его голос стал мягче, заметила Бриджет. Он продолжал более спокойно: - Они - люди. У них есть душа. И им тоже многого хочется. Как вы думаете, чего бы хотелось этой малышке? Колец с бриллиантами на пальцах и платиновых колокольчиков на туфельках? Или самый большой кукольный домик в мире, где триста комнат и все полы устланы коврами - бесценными персидскими коврами - и маленькие золотые ванны, и золотые унитазы, и золотые телевизоры, изготовленные по специальному заказу, с размером экрана пять на пять дюймов? А может, миниатюрный "роллс-ройс", чтобы ездить по дороге шириной два фута, проложенной вокруг ее дворца. А вдруг она захочет собирать картины? На них уйдет много денег. Она может, например, купить картину Рубенса и сделать из нее потолок в зале для танцев.
      - Мы все поняли, - сказал Дэниел. - Мы подумаем об этом, не так ли? Но не сейчас. - Зевая, он посмотрел на часы. - Час ночи. Мы будем лучше соображать после того, как выспимся.
      - А Грета? Что с ней делать? - спросил Уоринг.
      - Она может лечь со мной, - предложила Черри. - Я присмотрю за ней.
      - А как только ты уснешь, - сказал Дэниел, - она выскользнет из-под одеяла и убежит обратно к своим братьям и сестрам. Нам не удастся так легко поймать ее во второй раз.
      - Давайте ее где-нибудь закроем, - предложила Хелен.
      - А мы имеем право это делать? - спросила Бриджет.
      - Надо еще кое-что выяснить, - сказал Дэниел. - И здесь нужно принимать во внимание те же соображения. - Он говорил таким голосом, как будто выступал в "Грейз инне". - Если предположить, что мы вообще имели право поймать ее, то мы можем не отпускать ее до утра, лишив на некоторое время свободы при наиболее благоприятных условиях. - Он посмотрел на Бриджет. - Какие будут предложения?
      - У меня есть большая корзина для белья, - неохотно сказала Бриджет, - и ремень, который можно обвязать вокруг.
      - Годится. Мы положим внутрь что-нибудь мягкое. А чтобы быть абсолютно уверенными, я предлагаю запереть ее где-нибудь. Например, в гардеробе внизу. Этого будет достаточно, и любая спасательная экспедиция ее друзей потерпит крах.
      Дэниел окинул взглядом собравшихся: никто не возражал. Он повернулся к Стефану:
      - Вы должны объяснить ей, что мы делаем. Что ее никто не обидит, ни сейчас, ни потом, и все это только временная мера. Вы можете ей объяснить? Это очень важно.
      - Постараюсь, - кивнул Стефан.
      - И спросите ее, не хочет ли она пить или есть, - подсказала Черри.
      Стефан начал медленно говорить, повторяя фразы, пока она не поняла, в чем дело. В конце концов она посмотрела на него безучастным взглядом, кивнула и произнесла несколько слов.
      - Не голодна, но хочет пить.
      - Я принесу воды, - сказала Бриджет.
      Дэниел расстался с Бриджет у двери ее спальни после долгого поцелуя. Она сбросила халат и легла. Их маленькая пленница не вызывала у нее беспокойства. Завтра Дэниел придумает, что делать. Едва коснувшись горловой подушки, Бриджет сразу же забылась глубоким сном.
      Когда она проснулась, рядом с ее кроватью стояла миссис Малоне с чашкой чая. Бриджет бросила взгляд на будильник. Четверть восьмого - она даже не слышала, как он звонил. Она заставила себя сесть и скинула одеяло.
      - Вы очень устали, - сказала миссис Малоне. - После всего, что вы сделали, вам нужно отдохнуть. Не волнуйтесь, завтрак уже на плите.
      "Да, - мрачно подумала Бриджет, - бекон подгорает, яичница жесткая, как подошва, а о кофе вообще лучше не думать". Она мило улыбнулась.
      - Вы прелесть, миссис Малоне. Вы так обо мне заботитесь.
      - Спасибо. - Миссис Малоне покраснела.
      Выходя, она оглянулась.
      - Не торопитесь.
      Бриджет спустилась вниз через десять минут. Ее прическа оставляла желать лучшего - времени хватило только на то, чтобы разок пройтись расческой по волосам. Если бы сейчас Дэниел помахал у нее перед носом специальным разрешением, она бы все бросила и убежала с ним. Но дела оказались не так плохи, как она думала. Мэри готовила завтрак, и даже довольно успешно. Единственной потерей пока был фунт подгоревших сосисок. Кипела вода для кофе. Бриджет бросила зерна в кофемолку и включила ее. Через четверть часа все шло по графику, и она могла отвлечься от дел. Бриджет почувствовала укол совести, вспомнив о пленнице. Конечно, с ней ничего не должно было случиться, но все-таки... Она поискала глазами ключ от гардероба, который предыдущей ночью оставила на верхней полке у двери. Его там не оказалось...
      Мэри о ключе ничего не знала. Бриджет хотела вызвать миссис Малоне из столовой, но, подумав, решила, что быстрее будет самой сходить в гардероб и выяснить, в чем дело. Может, остальные лилипуты нашли ключ и спасли Грету? Это представлялось абсолютно невероятным, но в данных обстоятельствах все казалось возможным.
      Дверь была чуть приоткрыта, и Бриджет увидела, что у корзины откинута крышка. Она вошла в комнату и поняла, что все в порядке. Грета сидела в корзине на подушке, которую положила Бриджет. Рядом на стуле сидел Стефан.
      - Так это вы взяли ключ? - спросила она с облегчением.
      Он кивнул, и она увидела его лицо. На нем застыло выражение скорби.
      - Что случилось? - спросила Бриджет.
      Он попытался объяснить, но не смог. Ей показалось, что в его глазах стоят слезы. Он неотрывно смотрел на Грету, которая, в свою очередь, мрачно и равнодушно глядела на него.
      - Что-нибудь с ней? - спросила Бриджет. Он кивнул. - Что?
      Она ждала его ответа и уже почувствовала страх. Было слышно, как течет по трубам вода, а где-то вдали гудит паровой котел. Наконец он произнес спокойным, безучастным тоном:
      - Я знаю.
      - Знаете что?
      - Знаю, кто ее родители.
      Глава 10
      Мэт не сомневался в существовании маленьких человечков еще до того, как увидел след. Будто в тумане, он последовал за остальными к башне. С одной стороны, он не хотел, а с другой страстно желал получить зримое подтверждение. Больше всего его разозлила небрежность Дэниела, то, как тот бесцеремонно показывал свою находку, и его типичная английская манера глотать слова: "Единственное разумное объяснение, которое я могу предложить: кто-то из нас встал пораньше и сделал его".
      Поэтому Мэт чуть позднее и обвинил в этом самого Дэниела. Затем Стефан нашел дыру, и ирландец высмеял его. Но Мэт знал, что их находки настоящие, и это самое важное событие в его жизни.
      Ребенком он каждое лето ездил к бабушке с дедушкой. Утомительное путешествие на поезде, который останавливался на каждой, даже самой маленькой, станции: коровы мотали головами, пытаясь отогнать мух, под серым или голубым небом простирались зеленые пастбища и бесконечные картофельные поля. День обычно выдавался жаркий и безветренный. Его всегда встречал дед на двуколке с рессорами, в которую была впряжена пони. Дед размахивал кнутом и разрешал давать Бетой специально припасенные Мэтом кусочки сахара. Они оба много смеялись, и дед просил не давать лошади слишком много сладкого, а то у нее выпадут зубы. Потом они неторопливо ехали к деревенскому домику, из которого выходила бабушка в переднике с голубыми цветами, а за ней по пятам следовали кошки.
      Он очень любил бабушку с дедушкой, уже тогда понимая безразличие матери к окружающему ее миру и напускную веселость отца, поглощенного работой. Именно так, считал Мэт, люди и должны жить вместе - счастливо и безмятежно. Его вера не исчезла даже после удара, который он испытал, впервые увидев, как дед пришел пьяный со скачек.
      В обычные дни все шло согласно заведенному порядку, и его отношение к происходящему никогда не менялось. Но с того момента, как дед уходил утром, все было по-другому. Бабушка готовила что-то особенное Мэту на обед, варила кофе с цикорием, пекла плоские хлебные лепешки на соде, которые он очень любил.
      Самое лучшее время наступало после чая, когда дневная работа была сделана, а ужин деда стоял в печке. Бабушка рассказывала Мэту сказки. Иногда она вспоминала родственников или людей, которых знала, - странные, фантастические и часто грустные истории - например, про тетю, которая вышла замуж за протестанта, и про то, как после ее смерти мальчишки дважды выкапывали тело по ночам. Один раз они положили его на перекрестке, а потом - на крыльце ее дома. Но чаще всего она рассказывала о всяких удивительных существах - эльфах, духах, чей стон предвещает смерть, о маленьких человечках из Коинемары, где она провела свое детство. Истории про маленьких человечков он любил больше всего. Обычно он слушал ее, сидя на коврике и прислонив голову к ее коленям. В камине шипел чайник, кошки спали, устроившись поближе к огню, даже летом. В такие минуты его самого частенько клонило в сон, и он даже отказывался от какао с печеньем. Потом он лежал в кровати и смотрел, как летучие мыши шныряли взад-вперед по серо-синему небу, и вспоминал бабушкины рассказы.