- Не помню, чтобы о них сообщали из Дублина, - ответил Мэт. - Это говорит о том, что почти все деревенские предрассудки теряют силу в городе. Но чем дальше вы от крупных городов, тем больше сказок вы услышите. Правда, теперь, когда у нас появилось телевидение, вам скорее перескажут сюжет последнего сериала ужасов.
      - А где живут ирландские эльфы? - спросил Стефан. - В норах в земле?
      - Возможно, некоторые и живут. Но говорят, что земляные крепости пользуются у них большей популярностью, - улыбнулся Мэт.
      - Земляные крепости?
      - Вы сейчас находитесь, над одной из них. Или совсем рядом с ней. Много лет назад на этом месте стояла такая крепость. Потом вместо них строили замки. То же было сделано и здесь. 06 этом свидетельствует откос под башней.
      - Так что можно считать, что здесь обитает нечисть? - спросил Дэниел.
      - Это не нечисть. Они не похожи на привидения. Но это как раз такое место, которое в старые добрые времена сельские жители посчитали бы подходящим для маленьких человечков.
      - И сейчас они тоже так думают? Мэри ведь местная, не так ли?
      - Замок был разрушен более трехсот лет назад, а построен чуть ли не шесть веков назад. Сомневаюсь, что кто-то еще здесь остался.
      - Они, наверное, наслали на меня проклятие, - вздохнула Бриджет. - Я всю их мебель передала в детский дом.
      - Мебель?
      - Это шутка, господин Морвиц, - улыбнулась она. - В комнате в башне я обнаружила множество кукольных домиков. Они все еще там, но я отослала в детский дом кукольные кроватки, шкафчики и все остальное.
      - Множество кукольных домиков? - переспросил Уоринг. - Здесь когда-то жили дети?
      - Это было хобби моего дяди, - покачала головой Бриджет.
      - Странное хобби.
      - Да, наверное. Но ведь хобби часто бывают странными?
      - Таинственный эльф, которого видел господин Селкирк, наверное, прибыл сюда погостить, - высказал предположение Дэниел. - Ему, думаю, здесь не очень понравилось, если в домиках остались лишь голые доски. Ты права насчет проклятия Бриджет. Сегодня ночью тебя ждут кошмары.
      - Мне показалось... - начал было Уоринг, но смущенно замолчал.
      - Показалось что? - спросил Дэниел.
      - Расскажи нам, как он выглядел, дорогой, - попросила Хелен. - Вчера ночью ты был очень взволнован.
      Она улыбалась, бросая ему вызов. Он принял его, бегло взглянув на нее, и повернулся к Дэниелу.
      - Вы, конечно, можете считать меня чокнутым, - сказал он. - Но я закончу, раз уж начал. Наверное, это была игра лунного света. Но у меня создалось впечатление, что это существо скорее женского пола, чем мужского.
      - Симпатичная? - спросила Хелен. - Поэтому ты меня не сразу разбудил?
      Уоринг пропустил ее замечание мимо ушей.
      - Так вы видели что-то... странное? - спросил Дэниел.
      Вопрос был задан серьезным тоном и привел Уоринга в замешательство.
      - Я же сказал, что это, наверное, была игра лунного света или пробежал какой-то зверек. По ночам, когда проснешься после глубокого сна, порой видятся странные тени. А потом многие рассказывают истории о привидениях.
      - А что это был за зверек, как вы считаете? - спросил Мэт.
      - Не знаю. А это имеет значение?
      - Я просто не представляю, какое животное может создать впечатление существа женского пола.
      - Для Уоринга - любое, - засмеялась Хелен.
      - Неправда. И здесь нет ничего смешного, - внезапно со злостью сказал американец.
      Муж и жена уставились друг на друга.
      - По крайней мере, это не кошка, - сказала Бриджет. - У нас они все сдохли. Какая-то загадочная эпидемия.
      Замечание явно предназначалось, чтобы разрядить обстановку, хотя внутренне надеялся, что оно поможет. Однако Хелен почти сразу же отвернулась с видом мученицы. Дверь открылась, и вошла Мэри с сервировочным столиком.
      - Вот наконец и пудинг, - с облегчением вздохнула Бриджет.
      Они оба читали в кровати, но через полчаса Ханни выключила свет со своей стороны и попыталась заснуть. Стефан продолжал читать. Это был роман Кярста, который он привез с собой. Стефан читал с восхищением, презрением и невольным уважением. Прекрасный способ изгнать духов. Если у вас правильный подход, нужный темперамент, вы легко справитесь с прошлым. И выгодно: наверняка удастся продать тысяч сто экземпляров - вместе с изданиями в мягкой обложке. Конечно, роль играл не только темперамент, но и талант, большой талант.
      Он посмотрел на Ханни. Она заснула, положив ладонь под щеку. Он стал изучать ее лицо в неярком сеете лампы, стоявшей на столике с его стороны кровати. Как и во время ужина, он очень ясно чувствовал сейчас, что она еврейка. Точнее, наполовину еврейка. Если бы в ней была только еврейская кровь, ничто не спасло бы ее от убийственного интереса представителей его нации. Ей повезло, что ее мать умерла до войны. Он подумал о списке кузенов, дядей и тетей, хранившемся в Библии ее отца, которая была спрятана в дальнем ящике письменного стола у них дома. Он однажды случайно наткнулся на нее, но никогда не говорил с Ханни об этом. Все их имена, родственные связи, места, где они жили и где умерли: Аушвиц, Бельсен и Бухенвальд.
      Стефан выключил свет. Он лежал в кровати, чувствуя неподвижность своего тела, холодные объятия простыней. Он слышал, как стучит в окна дождь, а его мысли блуждали в странных измерениях - как у больного лихорадкой. Он подумал о том, что видел американец. Или ему показалось, что видел? Маленькая стройная фигурка в лунном свете, в серебряном мире невинности. Даже мгновенное пребывание там, пусть в забытьи, вызывало у него зависть, даже горечь.
      Он попытался заснуть, забыться, но это ему никак не удавалось.
      Глава 5
      Мэт прекрасно понимал, что ему следовало бы уехать до прибытия Дэниела. Он собирался это сделать, но все откладывал отъезд - типично по-ирландски, - и в конце концов им овладело странное нервное напряжение и упрямство. Он не хотел уезжать и не уедет. Он позвонил в контору, и отец сказал, что, конечно, он может задержаться еще на несколько дней никакой срочной работы нет. Отец говорил с сочувствием, которое Мэт просто не выносил, он резко ответил и постарался поскорее закончить разговор. Все уже, конечно, поняли, в чем тут дело, - мать и отец в Дублине, Бриджет, а со временем поймут и Дэниел, и миссис Малоне, и Мэри, и эти проклятые гости. Он выглядел дураком, а это ему нравилось меньше всего.
      С другой стороны, он обязательно должен увидеть, как она поведет себя с Дэниелом. В его отношениях с ней бывали моменты, когда, казалось, они очень близки друг другу и ее пылкая признательность - нечто большее, чем просто благодарность за помощь в организации дела. Она, как он почему-то решил, не очень расстраивалась, оставив Дэниела и приехав сюда. Ведь помолвка - это не свадьба. Его сестра была четыре раза помолвлена, прежде чем вышла замуж. Ему будет в десять раз хуже, если он уедет с неразрешенными сомнениями. А теперь, увидев их вместе, он все поймет.
      Мэт не мог припомнить более мучительного дня. Его охватили противоречивые чувства. Утреннее ожидание, наблюдение за реакцией своей возлюбленной. Он с удовольствием заметил, что Бриджет осталась холодна. Она занималась привычными делами с присущей ей веселостью и попросила миссис Малоне приготовить комнату Дэниелу, как будто он был одним из гостей. Мэт все время с нетерпением ждал, когда послышится шум мотора. Когда машина наконец подъехала, он решил, что Бриджет выбежит к жениху, но она этого не сделала. Дэниел зашел в дом с чемоданом в руке, и Мэт оставил свой пост у окна. Он уже собирался сойти вниз, боясь пропустить момент их встречи, но увидел в холле Бриджет и понял, что сейчас все станет на свои места. Вошел Дэниел. Она улыбнулась ему (но в этой улыбке не было ничего особенного) и дала себя поцеловать. Это был легкий поцелуй, словно приехал кто-то из ее родственников или старый друг семьи. Мэт почувствовал облегчение и спустился в холл. Увидев его, она сказала:
      - Ты, конечно, помнишь Мэта, дорогой. Он мне здорово помог.
      Дэниел повернулся к нему; в его лице читалась типично английская надменность, хотя, возможно, и не осознанная. Затем Дэниел попытался изобразить улыбку.
      - Да, конечно. Прекрасно выглядишь, Мэт. Как рыбалка?
      В течение трех часов после этого Мэт строил планы. Она устала от него уже в феврале. Поэтому так хотела приехать сюда и открыть гостиницу. Возможно, и Дэниел уже иначе относится к своей невесте. Конечно, никому не захочется упускать такую девушку. Но у англичан - вернее, подумал он, у английских мужчин - чувства никогда не бывают глубокими. И Дэниелу придется смириться с тем, с чем смирились многие гораздо более достойные мужчины до него. Мэт как раз размышлял о том, стоит ли поговорить с Бриджет в ближайшее время, когда снова увидел их вместе.
      Ирландец сидел в библиотеке, дверь была открыта. Он поднял голову, услышав шаги Бриджет. За ней шел Дэниел, который что-то говорил. Она заглянула в библиотеку, но не заметила Мэта. Его стул стоял в темном углу, за вазой с цветами. Бриджет остановилась. Дэниел обнял ее. Она ответила ему со всей страстью, на какую была способна, от утренней холодности не осталось и следа. Мэт подумал, не заметила ли она его утром на лестнице. Тогда понятно - она стеснялась. Ее руки обвили шею Дэниела. Мэт не хотел смотреть, но не мог отвести взгляда. Они прижались друг к другу. Затем с ужасом и удивлением Мэт увидел, как рука Дэниела скользнула вниз, к ее бедру, и крепко прижала его к себе с уверенностью и фамильярностью собственника.
      Мэт долго смотрел на дверь, дрожа от напряжения. Когда они ушли, с одной стороны он понимал, что, по крайней мере, не показал себя полным идиотом, раз не успел объясниться с Бриджет. Но это утешение омрачалось глубоким отчаянием.
      Мэт старался не попадаться им на глаза до обеда, но, если бы он не спустился в столовую, его отсутствие было бы замечено. Во время обеда он попытался спокойно и трезво сосредоточить внимание на других. Как посторонний наблюдатель, он думал о не поддающемся объяснению влечении мужчин и женщин. Вот, например, немецкая пара - какое средоточие случайностей, страстей, отчаяния свело их вместе? А американцев? Он даже нашел время, чтобы посочувствовать их дочери, бледной, темноволосой Черри. Девушке ее возраста, должно быть, совсем невесело в таком уединенном месте, когда непрерывно идет дождь и нет никаких развлечений, разве что постоянная грызня родителей. Она в основном молчала. "Скучает, наверное", - подумал Мэт.
      Он старался не смотреть на Бриджет и Дэниела, но заметил, что они вновь вели себя холодно-дружелюбно по отношению друг к другу. Конечно, чего еще можно было ожидать? Да еще эта глупая тема о маленьких человечках. Бриджет, мило улыбаясь, повернулась к нему с вопросом. Мэт был доволен естественностью своего ответа и всем своим поведением во время обеда. Правда, его спина стала липкой от холодного пота, но они не могли знать об этом. Он заставил себя задавать вопросы, делать замечания. "Какое животное может создавать впечатление существа женского пола? Какая женщина, - подумал он, - может создавать впечатление непорочности?"
      Но потом он позволил себе немного расслабиться. Постояльцы пили кофе в библиотеке. Мэт тайком следил за ней. Она была все та же - прямой взгляд серых глаз из-под копны золотисто-каштановых волос, улыбка алых губ. Ее дисциплинированность, честность чувствовались даже в том, как она сидела на стуле. Он безуспешно старался соединить эту фигуру с той, которую увидел в дверях. Произошла ошибка, у которой есть объяснение. Обязательно есть. Внезапно оно пришло ему на ум, как озарение. На интимность их отношений намекали так шокировавшие его движения руки. Руки Дэниела, а не ее. Как раз этого и можно ждать от англичанина. Бриджет терпела, и только. Может, она еще не готова отослать жениха обратно, так что не стоило сомневаться вес непорочности. Один уголок ее рта поднялся, на щеке появилась ямочка, когда она улыбнулась в ответ на слова Стефана. Да, в этом не может быть сомнения, никакого сомнения...
      Мэт чувствовал себя прекрасно, пока не пошел спать. Он включился в разговор, шутил, громко смеялся в ответ на шутки других. Когда он желал спокойной ночи Бриджет, ему было стыдно за свои прежние мысли. Неважно, испытывает ли она какие-то чувства по отношению к нему или нет, сказал он себе в приподнятом настроении, главное, что она такая, какая есть.
      Его комната примыкала к спальне Дэниела. Тот вскоре вошел к себе. Дверь открылась и закрылась. Заскрипели половицы, когда англичанин прошелся по комнате, включил воду. Мэт попытался думать о Дэниеле без предубеждений. Нужно реально смотреть на вещи: многие мужчины таковы, и в Ирландки тоже. Он вспомнил разговоры разных мужчин о своих любовных похождениях. У него сразу появлялось желание помолиться Святой Деве Марии о спасении их душ. В такие моменты, когда уже лежишь, но еще не удалось заснуть, по старой памяти начинаешь мечтать. Он снова чувствовал себя маленьким мальчиком, а не взрослым мужчиной, трезво оценивающим Вселенную.
      Скрип половицы вывел его из состояния полудремы. Он стал напряженно прислушиваться. Звук повторился - в комнате Дэниела, - после чего тихо открылась дверь. Кто-то прошел мимо его комнаты, но все заглушали порывы ветра и непрекращающийся дождь. Он сел на кровати, глядя в темноту.
      Заснул ли он? У него не было уверенности. Часы показывали, что с момента, когда он пришел в комнату, прошла всего полчаса. Дэниел вышел. Почему? Возможно, отправился в туалет. В этом случае ему придется пройти мимо комнаты Мэта. "Не обращай внимания, - сказал он себе, - ложись спать". Но он продолжал сидеть, напряженно глядя в пустоту. Сердце снова застучало. Прошло какое-то время. Он опять посмотрел на светящийся циферблат. Десять минут. Даже больше, пятнадцать. Ненавидя себя (как и тогда, в детстве, когда он украл шоколадку в деревенском магазине), Мэт встал с кровати, сунул ноги в шлепанцы и надел халат. Нет, остановить себя он не мог.
      Тусклый свет горел в коридоре. У Мэта больше не было уверенности в том, что он не ошибся. Дэниел мог пойти в туалет и так же тихо вернуться. Ветер усилился, и его порывы с шумом налетали на дом. Мэт подошел к двери комнаты Дэниела и прислушался. Ни звука. Но что он ожидал услышать? Храп? А если Дэниел не храпит? Надо идти ложиться, но сначала он сам сходит в туалет.
      Дверь оказалась открытой. Возможно, все произошло, как он и предположил, - Дэниел вернулся, а Мэт не услышал его шагов. Но сомнения снова начали раздирать сердце ирландца. Комната Бриджет была последней в самом дальнем углу коридора. Соседняя пустовала. Ничего не случится, если он туда зайдет. Он посидит минутку, успокоится в тишине, думая о том, как она спит за стеной, а затем вернется к себе.
      Прокравшись на цыпочках по коридору, он очень осторожно вошел и закрыл за собою дверь. Когда он подходил к стене, слегка скрипнула половица. Он пробирался на ощупь. Казалось рискованным зажигать свет, а в комнате царила кромешная тьма. Он остановился, когда его вытянутые руки коснулись стены. Сомнений не оставалось: отдаленные голоса перешептывались в темноте - мужской и женский.
      Они не были достаточно отчетливыми, и он не мог разобрать слов. Он опять попытался найти объяснение: возможно, Бриджет и Дэниел обсуждали свои проблемы - связанные с гостиницей, помолвкой или какие-то еще. В течение дня им не представилось возможности спокойно поговорить наедине. Могло быть и так. Он подошел совсем близко к стене и прижался к ней. Голоса стали громче, но слов все равно нельзя разобрать. Он не мог вернуться, не узнав всего. Мэт вспомнил, как когда-то ему рассказали о хорошем способе подслушать разговор в соседней комнате: надо приложить к стене стакан. Подумав, что на раковине должен стоять стакан для зубных щеток, он ощупью пробрался в угол и нашел его, затем вернулся к стене, к тому месту, где звуки казались громче всего, но так и не смог разобрать слов. Мэт передвинул стакан.
      Что-то вроде вздоха, и ее голос, очень четкий, хорошо различимый. На мгновение он оцепенел, а потом, шатаясь, пошел прочь. Даже весь в смятенных чувствах, он старался не шуметь. Единственно, что могло быть еще хуже, - это быть пойманным с поличным.
      Он пошел не к себе, а вниз. Вначале бесцельно, понимая, что заснуть все равно не сможет, желая как можно дальше уйти от комнаты, где... Мысль о том, чтобы выпить, появилась у него только в холле. Когда это мучилось в последний раз? Три года тому назад? По крайней мере два с половиной. Мэт вспомнил, как презирал сам себя после этого. Тогда он понял, что с ним происходит и куда он может скатиться, и принял решение, не полагаясь на святых или помощь Господа, а лишь на твердое намерение не пойти по дорожке своего деда, дяди Тома и старика Донована. И до сей поры держал данное себе обещание. Иногда это было непросто, но он ни разу не сорвался. С горечью он вспомнил, как поздравлял себя всего лишь несколько дней назад. Отсутствие тяги к спиртному - это немного, но хоть что-то, что можно предложить любимой женщине.
      Он нашел нераспечатанную бутылку виски и стакан. Пусть будет целая бутылка - пить так пить. Вначале хороший глоток, потом еще один. Когда пьян, все намного проще. Он, конечно, не сможет забыть о ней, но станет легче.
      Мэт пил, сидя в одном из кресел в библиотеке, потом дремал. Увидев сон, в котором тонкие, чистые голоса ангелов звали его на непонятном языке, он проснулся и вскрикнул:
      - Кто здесь?
      Совсем недалеко что-то зашуршало. "Крыса, наверное", - догадался Мэт. Но очень большая, судя по звуку. Качаясь, он подошел к двери и выглянул в коридор. Никого. Часы показывали три. Хорошо, что он проснулся. Было бы ужасно, если бы кто-то увидел его здесь утром. Теперь он мог спокойно ложиться спать. Взяв к руку бутылку с остатками виски, он поднялся по лестнице и даже не посмотрел в сторону комнаты Бриджет.
      Утром Мэт чувствовал себя усталым, но голова не болела. Он выпил почти половину бутылки. Он посмотрел на себя в зеркало. Глаза показались ему затуманенными - впрочем, как и обычно по утрам. После холодного душа и растирания полотенцем не останется никаких следов. У него крепкий организм, как и у его деда и прадеда. Мэт налил себе глоток виски и выпил. Стало лучше. Надо подумать о том, что делать дальше.
      Теперь его здесь ничто не удерживали. Пора возвращаться в Дублин. Но он сказал отцу и Бриджет, что задержится еще на несколько дней, и ему очень не хотелось, чтобы кто-нибудь подумал, будто он бежит. Да от кого, собственно говоря, убегать? Теперь она для него ничего не значит. Он всегда знал, что в мире есть распущенные, похотливые женщины. Мэт погрузил лицо в холодную воду, отфыркиваясь, так же как его дед.
      Мэт обнаружил, что может без труда общаться с Бриджет. Он сказал, чтобы она включила в счет бутылку виски.
      - Какой счет? - удивилась она. - Это ты должен мне выставить счет за все то, что тут сделал.
      - Я сам напросился С10да, - сказал он. - И я оплачу свое пребывание. - Это прозвучало грубее, чем ему бы хотелось.
      - Давай, по крайней мере, сейчас не будем об этом, - попросила Бриджет. - Ты сказал что-то о бутылке виски? Но мне казалось, ты не пьешь.
      - Только в лечебных целях, - ответил он. - Я, наверное, простыл, а глоток виски убивает любую простуду в зародыше, пока ты еще не слег в постель.
      - Тебе, может, дать аспирину или кодеину?
      - Нет, - сказал он. - Виски достаточно.
      В этот день он проехал до деревни и купил еще несколько бутылок. Он поставил их в своей комнате, закрыв бельем. Дождь, который прекратился на час или два, хлынул с новой силой. Выглянув из окна, он увидел, что луж стало больше. "Если так будет продолжаться, - подумал Мэт, то озеро затопит все вокруг, а дом вместе с людьми скроется под водой". Он сделал еще глоток виски.
      Мэт не пил вместе с другими, и ему казалось, он хорошо держится, и гости не должны понять, что он пьян. Он пососал несколько мятных леденцов, чтобы отбить запах спиртного, да и в любом случае не имел привычки дышать в лицо собеседнику.
      В этот вечер снова зашел разговор о маленьких человечках. Мэт слушал эту болтовню и сам вставил несколько глупых реплик. Некоторые из гостей много выпили - возможна, из-за погоды, поэтому говорили громче и жарче обычного. Американцы опять начали свое раздражающее язвительное соперничество. Ему показалось, что на этот раз оно будет более серьезным.
      Пытаясь как-то сдержать их, Бриджет заметила:
      - Прислушайтесь, дождь перестал.
      Дэниел подошел к окну и немного отодвинул занавеску. - Так лучше?
      Ночь была ясной - черная с серебром. Луна освещала лужайку и деревья, чуть подальше блестело озеро и возвышались далекие холмы. Ветки деревьев, очертания застывшего кустарника, островок с полуразвалившейся лачугой - все казалось реальным и в то же время нереальным - как во сне. Вернее, как фотография сна - чтобы, проснувшись, спокойно разглядеть изображение.
      С минуту они молча наблюдали за открывшимся из окна видом, потом Хелен заметила:
      - Как раз в такую ночь Уоринг и видел своего эльфа. Может, отправимся на его поиски? Охотиться на маленьких человечков?
      - Думаю, мы отпугнем их, - сказала Бриджет, - если станем там ходить.
      - Значит, лучше всего сидеть здесь и наблюдать, - сделал вывод Дэниел. - Я выключу свет, пусть эльфы думают, что мы пошли спать. - Мэт заметил, что язык у него заплетался. - Кто-нибудь против? - Щелкнул выключатель, и в комнате стало темно. - Смотрите. Лучше телевизора.
      Мэт наблюдал за ним, когда он отошел от стены и встал за стулом Бриджет. Дэниел положил руки на спинку стула, почти касаясь ее волос. Ее профиль выделялся на фоне лунного света. "Надо же, как все меняется", подумал Мэт. Она была для него всем, а теперь стала ничем. Они все болтали, а он смотрел в мир, заполненный лунным светом. Ему пришла мысль, что неплохо бы сейчас пропустить еще рюмочку, и он собирался уже отправиться наверх, но желание вдруг исчезло. Мэт чувствовал себя вялым и спокойным. Все проходит. Разумный человек может какое-то время наслаждаться видом из окон. Совсем чуть-чуть помогая себе спиртным, согревающим кровь.
      Что-то произошло.
      Какое-то движение рядом со стеной, окружающей парк, в тени. Мэт ничего не сказал, а решил подождать. Опять что-то шевельнулось, и на этот раз не только он один заметил это.
      - Смотрите, вон там... рядом со стеной, - сказала жена Стефана.
      Все одновременно начали задавать вопросы, а потом сосредоточенно уставились туда, куда указала Ханни. Он чувствовал их напряжение, их веру, которая была сродни вере в чудеса. Пальцы Мэта сжали ручки кресла. Он тоже увлекся.
      Теперь странные перемещения не ускользнули от всех остальных: они напоминали прыжки. Бриджет засмеялась серебристым, как лунный свет, смехом.
      - Боже мой, кролик! - закричала Хелен.
      - Заяц, - поправил ее Дэниел.
      - Ну, пусть заяц или кто-то там еще. Вот вам и разгадка. Так вот что ты видел ночью, дорогой.
      - Нет, - возразил Уоринг. - Это было что-то другое.
      - Хорошо. Это был эльф в шубе. А сегодня он тренируется, готовится к соревнованиям по бегу в мешках.
      Теперь Мэту очень захотелось выпить наедине. Он встал.
      - Я слегка переутомился. Наверное, из-за простуды, которую я подхватил. Вы меня извините, если я пойду спать?
      Кто-то находился в комнате, когда Мэт проснулся. От страха по коже пробежали мурашки. Он отодвинулся к изголовью и откинул одеяло, чтобы сразу же вскочить.
      - Кто это? - строгим голосом спросил он.
      Вместо ответа зажегся свет. Она стояла у двери в чем-то пушистом и красном с белыми оборками. Она была странно сосредоточена. Может, она лунатик? Но может ли лунатик зажечь свет?
      - Черри? - удивился он.
      - Простите, если разбудила вас, - сказала она тихим ровным голосом. Не могу уснуть. Я собиралась пойти в комнату родителей, но, наверное, перепутала дверь. Я обычно плохо ориентируюсь и все забываю.
      - Они как раз напротив. Номер четыре.
      Смутившись, он снова укрылся одеялом.
      - Я нервничаю, когда не могу уснуть, - объяснила она. - Особенно в незнакомом месте. А после всех этих разговоров об эльфах, духах и маленьких человечках... Наверное, я очень глупая.
      - Ночью мир становится иным, - покачал головой Мэт.
      - Теперь, когда я вас разбудила... - Она замялась. - Можно мне ненадолго остаться и поговорить с вами? - Она нервно улыбнулась. - Глупо, наверное, будить еще кого-то. Я вам мешаю? Скажите мне об этом прямо.
      - Конечно, оставайся. Я проснулся.
      - Вы уверены?
      - Да.
      Она подошла к нему. На ней был шелковый прозрачный пеньюар, а под ним виднелось еще что-то шелковое и прозрачное, но более яркое. Ему бросилось в глаза, что ее ночная рубашка чересчур коротка: она едва прикрывала бедра. Сквозь материал он заметил, какая у нее белая кожа, и понял: она чего-то боится. Этот страх и свежесть молодости, исходившие от не е...
      Он не ожидал, что Черри сядет на край кровати, а не на стул.
      Почувствовав, как матрац слегка прогнулся под ее хрупким телом, он уставился на нее и увидел, что она улыбается в ответ. Прежде он думал о ней как о ребенке, но она совсем не походила на ребенка. Семнадцать ле т... А женщины ведь взрослеют раньше. И она пришла к нему. Это чем-то напоминало юношеские фантазии - повод, чтобы согрешить, покаяться и почувствовать отвращение.
      - О чем мы будем говорить?
      Она слегка наклонилась вперед, и вырез ночной рубашки у нее на груди расширился. Белые оборки украшали ворот пеньюара, открывающего белую девичью грудь...
      - Мы можем поговорить о тебе.
      - Это скучно. - Она покачала головой.
      - Не думаю.
      Юное безгрешное лицо. Но такой же он представлял и Бриджет, а потом чувствовал себя полным идиотом. Все они одинаковы, и молодые ничем не лучше. Они все носят маску, а потом получают огромное удовольствие, когда придет время сменить ее на другую - с гримасой похоти. Что касается его... ему не надо больше исповедоваться, он не верит в грех. Осталось только отвращение, но отвращение не всегда боролось с желанием завладеть женщиной, а часто могло добавить к нему определенную пикантность.
      Он нагнулся вперед и взял ее руку. Она была теплой, маленькой и мягкой. Он почувствовал нежные бугорки суставов.
      - Я знаю, что делать, - сказал он. - Давай сначала выпьем вместе.
      Он опустил руку под кровать и достал бутылку. Она слегка покачала головой.
      - Нет, я совсем не пью. Мне не нравится вкус спиртного. - Она посмотрела на него. Ее лицо было таким сосредоточенным, что, казалось, она хмурится. - Ты пей, если хочешь.
      - Нет. - Он убрал бутылку. Поздновато или, может, слишком рано. - Ее отказ смутил Мэта, и ему даже сделайтесь немного стыдно. Он резко спросил: - Зачем ты пришла сюда?
      - Я же сказала. Я нервничала. И мне было одиноко.
      - Да. - Мзт с удивлением посмотрел на нее. Такое доверие и невинность, а он спутал их с бесстыдством. Он снова заметил еле заметное движение груди у нее под рубашкой, но на этот раз оно вызвало у него не похоть, а желание защитить ее, что-то похожее на отцовское чувство.
      - Да, ночью иногда становится одиноко.
      Темные глаза неотрывно смотрели на него.
      - Я могу лечь с тобой? Ты не против?
      Он помог ей. Она пристроилась рядом с ним.
      - Возьми одеяло. Ты замерзнешь.
      Она молчала, когда он укрывал ее. Она заговорила только тогда, когда Мэт собрался сесть на стул.
      - Нет. Пожалуйста, ложись рядом со мной.
      Мэт снова лег и положил свою подушку ей под голову. Она похлопала по ней ладонью. Он пододвинулся вплотную к ней. Их головы оказались рядом.
      - Тебе тепло, Черри? - спросил он.
      - В общем, да.
      - Расскажи о себе, - попросил Мэт. - Расскажи, что ты делаешь в школе.
      - Это тоже скучно. Расскажи лучше о своей работе юристом.
      - Это еще скучнее.
      Они посмотрели друг на друга.
      - Мне нравятся твои глаза, - сказала она.
      - А мне твои. Ты очень красивая девушка.
      - Я рада... Рада, что ты так думаешь.
      Они говорили как старые друзья, без напряжения и неловкости. Через некоторое время ее веки сомкнулись, и она уснула. Мэт подождал, удостоверился в том, что она крепко спит, и встал с кровати. "Не стоит засыпать вдвоем, - подумал он. - Мир и люди вокруг могут этого не понять".
      На рассвете он разбудил ее и отправил обратно. Она встала на цыпочки у двери, и Мэт нежно поцеловал ее в губы. Он чувствовал усталость, но был счастлив, и в душе у него все пело.
      Глава 6
      Дэниела разбудил неприятный, пронзительный, действующий на нервы звук будильника. Бриджет выключила его, но не стала сразу же вставать с кровати. Он рассматривал непокорную копну ее волос на подушке и лежащие поверх них открытые плечи. Насколько он помнил, ни у одного младенца не было такой безупречной, белой кожи. С удовольствием размышляя об этом, Дэниел подвинулся к ней и коснулся теплого податливого тела. Он положил руку ей под голову и погладил упругую грудь. Она продолжала лежать неподвижно. Он попытался двинуться дальше...
      - Нет!
      Бриджет рванулась так, как будто ее ударило электрическим током, откинула одеяло и вскочила с кровати. Ее тело на фоне утреннего света было прекрасным, и он стал просить ее не надевать халат.
      - Брид, - умолял он, - ради Бога!
      Она просунула руки в рукава и повернулась к нему, завязывая пояс.
      - Нет, - сказала она более тихим, но таким же твердым голосом. - Нет, нет, нет, нет, нет. Ты понимаешь, что без двадцати пяти семь? А миссис Малоне вполне может не услышать свой будильник. Это с ней уже случалось. И Мэт захочет завтракать в половине восьмого, а за ним и Морвицы. Ведь я отвечаю за все это.
      - Будь проклят этот дом, - воскликнул он, - вместе со всеми постояльцами! У меня есть желание встать и хорошо тебя вздуть.
      - Только попробуй, и увидишь, что с тобой станет. Да, кстати, вот еще что. Все это прекрасно, но такие может продолжаться. Сегодня я спала, как мне кажется, не более двух с половиной часов.
      - Кровать очень маленькая, - согласился он. - Я проснулся оттого, что мне захотелось чихнуть, когда твои волосы щекотали мне нос. У тебя нет двуспальной кровати, чтобы перетащить сюда?