– Как бы нам не потеряться, – молвил Эндрю.

Абониту кивнул:

– Наверное, они заметят, что мы отстаем, и снизят скорость.

– Нас видно только с судна Игминту. Если им не придет в голову оглянуться…

– Придет. Еще совсем светло.

– И никакой сигнализации, – вздохнул Эндрю. – Вот тебе недостаток планирования!

В прозрачной голубизне, которую бодро атаковал «ховеркрафт», внезапно сгустился туман. Сперва не произошло ничего, кроме изменения цвета воды: там, где встречались синь моря и голубизна воздуха, появилась и стала быстро расти серая прослойка. Вскоре она заслонила небо. Эндрю надеялся, что ушедшие вперед суда, сообразив, что обстановка быстро меняется, сбавят темп, а то и вообще остановятся, чтобы оглядеться и дождаться отставших. Но ничего подобного не произошло. Штурман отклонился немного к западу, чтобы выйти из кильватера группы и попасть на глаза остальным. Однако это всего лишь позволило созерцать, как десять «ховеркрафтов» один за другим исчезают в стене тумана.

– Надо бы повернуть назад, – сказал Эндрю. – Стоит попасть в туман, и…

– Глуши моторы! – крикнул Абониту штурману. – Подождем здесь, на виду. Они вернутся за нами.

– Мы сильно отстали.

– Ничего не поделаешь. Незачем лезть в туман.

Однако штурман и не думал сбавлять скорость. До завесы густого тумана осталось плыть каких-то сто ярдов.

– Останавливаемся! – закричал Абониту.

Штурман не повернул головы. Эндрю прочел на его лице страх – страх затеряться в этом чужом северном мире.

– Бери управление на себя, – шепнул Эндрю Абониту. – Другого выхода нет.

Абониту колебался. Тем временем туман совсем сгустился, его щупальца обвили судно со всех сторон, и небо посерело. Абониту наконец принял решение и заглушил моторы. Воцарилась гнетущая тишина. Прислушавшись, они различили удаляющийся шум турбин последнего, десятого судна.

– Что теперь делать? – беспомощно спросил Эндрю.

– Не знаю… Не знаю, что у Муталли на уме. Возможно, он считает, что туман закрыл не весь пролив и что он сумеет из него выбраться.

– Наверное, ты прав. Он не станет задерживаться, стремясь побыстрее достичь суши. И потом, он может и не знать, что мы отстали.

Пришедший в себя штурман подал голос:

– По какому праву вы вмешиваетесь? За двигатели отвечаю я.

– Что ж, валяй, – пожал плечами Абониту и повернулся к Эндрю. – Наверное, если взять прямиком на север, по компасу…

– Как видно, нам не остается ничего другого.

Турбины ожили, снова заглушив рокот ближнего судна.

«Ховеркрафт» тронулся с места, но туман был настолько густым, что движение почти не ощущалось. В первый раз за все время Эндрю почувствовал беспокойство. Конечно, ни о каком судоходстве в этих водах не могло быть и речи, однако на их пути вполне мог оказаться айсберг, столкновение с которым на скорости более сорока узлов означало бы верную гибель. Кроме того, приходилось помнить о рифах.

Курс был рассчитан таким образом, чтобы пройти в стороне от Нормандских островов, однако это не устраняло опасности напороться на скалы.

Впереди показался просвет. Еще минута – и все снова затянуло туманом. Потом перед ними открылся участок чистой воды протяженностью ярдов в двадцать. Туман действительно покрывал море клочками. Однако, как ни странно, видимость пугала незадачливых мореходов еще больше, чем серая пелена.

– Не нравится мне все это, – поделился Эндрю с Абониту.

Однако тому было некогда отвечать. Судно вырвалось на открытый участок, и они оказались в окружении очистившейся от тумана воды. Слева и справа на некотором отдалении клубились завитки влажной пыли, однако по какой-то причуде атмосферного давления судно оказалось как бы на середине озера, куда не смел заползать туман. Вой турбин утих. Эндрю догадался, что штурман помимо собственной воли сбавил ход, страшась покидать светлый участок и снова погружаться в темноту. «Ховеркрафт» стал медленно забирать восточное первоначально взятого направления, скользя вдоль стены тумана.

– Чем дальше мы отклонимся от намеченного курса, тем труднее будет найти остальных, – предупредил его Абониту.

Впереди показалась льдина – небольшая и, как видно, довольно тонкая, однако с тех пор, как они отошли от французского берега, им еще ни разу не попадался на глаза лед.

Льдина стала ломаться от напора выпускаемых турбинами горячих струй. Эндрю пригляделся. Чистое пространство как будто сужалось. Прошло несколько минут, и догадка превратилась в уверенность: клубы тумана неумолимо приближались.

На этот раз штурман выключил турбины, не дожидаясь окрика. Установилась гнетущая тишина, точно у людей заложило уши. Эндрю прислушался, но на этот раз не смог различить никакого шума. Внизу тихонько плескалась вода.

– Ничего не слышу, – нервно бросил штурман. – А вы?

– Мне кажется, нам надо держаться севернее, – сказал Абониту. – Если мы не отыщем их до наступления темноты…

Молчание длилось недолго, его сменил горячий спор. Эндрю попытался унять раздражение, которое вызывало у него непостоянство африканцев, их склонность к паникерству. Он увидел, как Абониту неуверенно пожимает плечами. Однако в ту же секунду его внимание привлек вновь появившийся перед ними просвет. Впереди открывалась видимость ярдов на двести – триста. Он указал туда остальным.

– О'кей, двигаемся, – с облегчением решил штурман.

– Это уведет нас еще дальше к западу, – предупредил Абониту. – Так мы окончательно сойдем с курса.

Однако никто не обратил внимания на его слова. Турбины взревели снова, и «ховеркрафт» пришел в движение.

Туман становился все менее густым; через некоторое время появилась возможность взять право руля, так как просвет открылся и на востоке. Спустя четверть часа они выбрались из полосы тумана.

Плотная пелена закрывала море к северо-востоку и юго-западу, однако прямо по курсу море было чистым до самого горизонта, а там виднелась земля.

– Остров, – заключил Абониту. – Один из Нормандских островов. Который, Эндрю?

– Джерси или Гернси. Никак не Олдерни – слишком велик.

Комментарии и предложения снова полились рекой.

Общее настроение проявилось незамедлительно: двух часов, проведенных на воде, и встречи с туманом оказалось достаточно, чтобы людей потянуло на твердую землю. Абониту настаивал, что было бы полезнее попытаться до сумерек снова соединиться с остальной экспедицией, однако никто не стал внимать его уговорам. Единственным способом вернуться на первоначальный курс было бы снова лезть в туман. В итоге Абониту уступил. «Ховеркрафт» бодро полетел к острову.

В миле-другой от берега их встретили льдины, однако сам берег был почти свободен ото льда, ибо высокие волны препятствовали замерзанию воды. Подойдя ближе, они увидели нечто напоминающее айсберги, которые при ближайшем рассмотрении оказались гранитными скалами, заросшими льдом. Однако к югу от них находился пологий берег.

«Ховеркрафт» высадил экипаж на берег, причалив к волнолому. Волнолом был сложен человеческими руками из гранитных глыб. Вокруг не было никаких признаков жизни. В волноломе зияла брешь, проделанная морем. Все африканцы, включая штурмана, поспешили покинуть судно и пробраться через брешь на берег.

Абониту спрыгнул на гальку, перемешанную с кусочками льда.

– Вот мы и на английской земле, Эндрю! – провозгласил он.

– Не на английской. На британской – другое дело. У Нормандских островов было собственное управление.

– Какая разница? Пойдем за остальными.

Они вышли на дорогу, с трудом угадываемую под снегом.

На снегу не было никаких следов. По другую сторону дороги простиралось поле, за которым виднелись дома. Судя по всему, в них никто не жил, причем довольно давно. Пустота кругом ничем не отличалась от безлюдья, встретившего их в Бретани. Эндрю почувствовал отчаяние: все будет таким же, зима уничтожила европейскую культуру. Он и раньше знал, что лучше не надеяться, однако теперь эта мысль была совершенно неоспоримой и оттого очень горькой.

Абониту прикоснулся к его руке:

– Смотри, там что-то вроде дота. Думаешь, жители строили защитные сооружения, опасаясь нападения с моря?

– Это не островитяне, а немцы. Ты не помнишь, что они оккупировали острова во время последней войны?

Экипаж единогласно высказался в пользу кофе; с судна принесли нечто вроде плиты, снегу же вокруг было хоть отбавляй. Один из африканцев остался дежурить на гребне волнолома. Эндрю тоже время от времени обращал взор в сторону моря, без особой, впрочем, надежды увидеть там остальные суда. Зато услыхать их можно будет издалека: для большей эффективности работы турбин с них были сняты глушители.

Он в очередной раз озирался на море, когда послышался крик:

– Люди!

С юга к ним приближалась группа людей. Их было десятка два, большинство с ружьями. Впереди остальных ехал всадник. Рядом с ним по снегу трусил ординарец – безоружный, но с коротеньким шестом, увенчанным белой тряпицей.

– Кажется, вполне мирный народ, – сказал Абониту. – Однако лучше держать оружие наготове.

Группа остановилась в десяти ярдах от нигерийцев. Эндрю заметил, что всадник восседает не на настоящем скакуне, а на лошадке, привыкшей ходить в упряжке, тем не менее выглядел он внушительно. Даже спешившись, этот человек казался бы гигантом; сидя на лошади, он возвышался над всеми, как вождь племени. На вид ему можно было дать лет сорок; у него была густая вьющаяся борода с серебряными нитями. Меховая шуба, защищавшая его от холода, была, по всей видимости, сшита из двух женских шуб. Лишь его голос мог бы звучать посолиднее: это был отнюдь не бас, а срывающийся баритон, хотя в нем не слышалось никакого беспокойства.

– Так, полковник, – приказал он. – Приступайте к делу.

Человек с белым флагом был старше годами – ему можно было дать шестьдесят лет. Одет он был неважно и, очевидно, сильно мерз. До нигерийцев донесся его усталый голос, сохранивший все же звучность, с какой привыкли отдавать команды британские офицеры:

– Я представляю его превосходительство, губернатора и бейлифа[21] Гернси. Прошу вас сообщить причину, по которой вы, не имея разрешения, высадились на нашем берегу.

– Мы – часть нигерийской экспедиции, посланной в Британию. – Ударение на слове «часть», сделанное Абониту, не могло пройти незамеченным. – Мы временно оторвались от остальной эскадры и ищем пристанища. У нас мирные намерения, и мы не причиним вам вреда.

Человек, восседающий на лошади, не обратил на него никакого внимания. Его взгляд был прикован к Эндрю.

– Вы – белый, – произнес он. – Что вы делаете в таком окружении?

– То же, что и остальные, – ответил Эндрю. – Я член экспедиции.

– Когда собираетесь отплыть восвояси?

– Не позднее утра.

– Что это там у вас? «Ховеркрафт»?

Судно было скрыто волноломом. По всей видимости, отряд приметил его еще в море. В таком случае становилась понятной скорость, с какой он появился перед вновь прибывшими.

– Да, – подтвердил Эндрю, – «ховеркрафт». – Линия, избранная Абониту, сулила наибольший выигрыш. – Часть эскадры.

– Вы что же, заблудились? Что-нибудь с двигателем?

– Мы угодили в туман.

– Новички в море. – Всадник присвистнул. – И не слишком-то внимательны.

Со стороны пляжа послышались новые звуки. Над волноломом показались человеческие головы, в проломе, через который недавно проникли на остров нигерийцы, выросли фигуры. Человек, вооруженный винтовкой, уже стоял рядом с растерянным часовым и нахально скалился. Эндрю сразу понял, что произошло. Пока основные силы двигались по дороге, размахивая белым флагом, отдельный отряд тихонько прокрался вдоль пляжа. Теперь экипаж был отрезан от «ховеркрафта». К нему пришлось бы прорываться с боем, без всякой надежды на успех.

Стараясь придать голосу властные нотки, Эндрю произнес:

– Мы – мирная научная экспедиция. Мы не военные.

– Но ведь у вас винтовки! Славные автоматические штуковины. И наверняка полно боеприпасов.

Эндрю посмотрел на Абониту. Остальные африканцы были явно застигнуты врасплох, один Абониту сохранил решительный вид.

– Наше оружие предназначено для самозащиты, – сказал он.

– Я беседую с белым человеком, Самбо, – вкрадчиво проговорил всадник и перевел взгляд на Эндрю. – Тут как будто пахло кофе. Мы уже много месяцев не нюхали этого запаха.

– Еды у нас в обрез, – ответил Эндрю. – Но мы с радостью поделимся с вами парой банок.

– Будем благодарны вам за такую любезность. Вот что, приглашаю вас к себе в гости. Все лучше, чем коротать ночь на снегу!

Посмотрев украдкой на Абониту, Эндрю заметил, как тот кивнул. Экипаж находился в безнадежном положении, и было предпочтительнее решить дело миром, а не затевать свалку. Его посетила новая мысль.

– Далеко ли отсюда до вашей резиденции, – он немного помялся, – ваше превосходительство?

– Она по другую сторону острова. Милях в трех.

– Тогда, может быть, мы отвезем вас туда на «ховеркрафте»?

На бородатой физиономии появилась улыбка.

– Удачная мысль. Только при условии, если вы возьмете на борт моих людей.

Эндрю рассчитывал, что на борту у экипажа появится шанс одолеть противника, однако африканцы были совершенно неподготовлены к решительным действиям, а люди губернатора, напротив, все время оставались начеку. Эндрю взял управление на себя, не встретив со стороны штурмана ни малейших возражений. Губернатор пристально наблюдал за его действиями. Он оставил своего скакуна и нескольких людей на берегу; остальные поднялись вместе с ним на борт и приглядывали теперь за африканцами, сильно уступавшими им в численности.

Отойдя от берега ярдов на сто, они взяли курс на северную оконечность острова. За бортом оставались участки, где судно вполне могло бы выбраться на берег, чтобы двинуться дальше посуху, однако Эндрю смотрел только вперед. Он чувствовал, что следует приложить максимум усилий, чтобы не продемонстрировать всех возможностей судна. Из тех же соображений он не включил турбины на полную мощность.

Скорость движения не превышала десяти узлов, поэтому минул час, прежде чем они оказались в гавани Сент-Питер-Порта. К этому времени солнце почти село, и туман, успевший поглотить острова, лежащие к востоку, уже охватывал городок, клубясь между домов.

Важнее всего было то, что взору экипажа наконец-то предстал обитаемый город. На улицах угадывалось какое-то движение, из трубы неподалеку поднимался дымок. «Ховеркрафт» вошел во внутреннюю гавань. Было время отлива, дно гавани покрывал ил вперемешку с колотым льдом.

Эндрю подвел судно к пологому гранитному причалу, ведущему в город, и заглушил турбины.

– Прошу на берег, – молвил губернатор. – Мы выставим охрану. Бдительную!

Наступил самый трудный момент.

– Я бы предпочел оставить людей на судне, – сказал Эндрю и, поймав недоверчивый взгляд губернатора, твердо присовокупил:

– Я возьму с собой старшего помощника, но мне будет спокойнее, если люди останутся на борту.

– Идет, капитан. Берите помощника и оставляйте остальных. – Согласие последовало без колебаний, что свидетельствовало о том, что губернатор не намеревался – по крайней мере на этом этапе – прибегать к насилию, раз его можно было избежать. – Но мы тоже выставим охрану. Она не помешает вашей шхуне, верно?

– Останетесь здесь, – обратился Абониту к остальным. – Утром мы вернемся. – Он быстро отлучился в трюм и вернулся с двумя фунтовыми банками кофе. – Надеюсь, вы примете это от нас, ваше превосходительство, – важно сказал он.

– Примите кофе у Самбо, полковник, – велел губернатор. – Сегодня после ужина мы отведаем кофейку. Прямо как в былые времена… – Он усмехнулся. – Можете зайти и понюхать мою чашку.

Они подошли к резиденции губернатора, которая оказалась маленькой скромной гостиницей. Над дверью сохранились призывы, адресованные островным автомобилистам.

– Сначала я жил в губернаторском доме, но это продолжалось недолго. Там слишком просторно для теперешних суровых зим – кругом сплошные сквозняки. Ни за что не согреться. Здесь – другое дело.

Он провел их в помещение, служившее раньше коктейль-баром, кивнув отсалютовавшему гостям часовому. В камине тлела разрубленная на куски мебель.

– Раздевайтесь и присаживайтесь. Чувствуйте себя как дома. Глоточек виски, капитан?

– С удовольствием. Большое спасибо.

– Полковник! Виски для меня и для капитана! Вам разрешается лизнуть пробку.

Полковник принес из-за стойки поднос с рюмками. Абониту остался ни с чем.

– Ну-ка, посмотрим на бутылочку! – сказал губернатор. Полковник подал ему бутылку и застыл в немом ожидании. – Приходится осуществлять контроль, – объяснил губернатор и ухмыльнулся. – Посягательство на мое виски карается смертью, но все равно нужен глаз да глаз. За ваше здоровье, капитан!

– И за ваше, ваше превосходительство!

Эндрю пригубил виски. Напиток напоминал едкий уксус.

– У вас его много?

– Хотите, чтобы я проболтался? – Гигант подмигнул. – Мне и моим близким друзьям хватит еще на годик-другой.

Могу предложить вам на ужин бордо. Полковник в прошлом был большим любителем бордо, а, полковник? Он отлично разливает спиртное. Я позволяю ему забрать бутылку себе, когда доходит до осадка, – уж больно мастерски он льет! Как дела в Африке, капитан?

– Неплохо, – отозвался Эндрю.

– Вы бы приглядывали за ними. Столько черномазых!

Не помешает, а? – Он залпом осушил свою рюмку. – Эй, полковник! Вы уже не видите пустую рюмку под самым вашим носом!

К тому времени, когда поспел ужин, губернатор ухитрился опрокинуть шесть больших рюмок виски (рюмка Эндрю наполнялась по его приказу дважды). Его речь стала громче и несвязнее. Когда ему понадобилось выйти в туалет, Эндрю дождался, пока стихнут нетвердые, но все равно тяжелые шаги, и спросил полковника:

– Ваше звание – вполне официальное?

– Да, сэр.

– Но у губернатора нет военного опыта? Во всяком случае, он не служил офицером?

Полковник помялся:

– По крайней мере до «Зимы Фрателлини».

– Чем же он занимался?

На этот раз полковник колебался дольше. Эндрю видел, что он был в свое время настоящим войсковым командиром, но теперь исхудал, сгорбился, а черепаховая оправа его очков местами облупилась. Наконец он выдавил:

– Служил у меня. Садовником, подручным. – Он в унынии посмотрел на Эндрю. – Как видите, знакомство принесло мне немалую пользу.

Молоденькая женщина, одетая как прислуга, объявила, что ужин готов. Эндрю был готов увидеть ливрейных лакеев, но ласковое обращение с женщиной, приблизившейся к креслу губернатора, рассеяло его удивление.

– Отведите Самбо на кухню и дайте ему заморить червячка, – велел губернатор полковнику. – Потом вернетесь и будете прислуживать нам.

Трапеза протекала в помещении, служившем в гостинице столовой; убранство было соответствующим, а на стене сохранилась взятая в рамку инструкция, когда подавать завтрак, когда ленч, когда ужин. Женщина принесла наваристый суп с кусками мяса.

– Мясо тюленя, – пояснил губернатор. – Теперь они заплывают в наши воды. Совсем неплохое, надо только уметь правильно приготовить. – Он шумно проглотил ложку супу. – Недурно, правда? А-а, вот и вы, полковник.

Разобрались с Самбо?

– Да, ваше превосходительство.

– Тогда разливайте бордо.

Служанка вернулась с маленькими тарелочками, в которых была рыба под белым соусом. Губернатор махнул рукой.

– Налей-ка мне лучше еще супу. Должно быть, вы тоже устали от рыбы? – спросил он Эндрю. – Хотите еще супу?

– Нет, спасибо. Я возьму рыбу.

– Как хотите. – Полковник плеснул чуть-чуть бордо ему в рюмку. Губернатор попробовал вино. – Валяйте, полковник, – сказал он и объяснил Эндрю:

– Я никогда раньше не жаловал вина, но стоит к нему привыкнуть, и вроде неплохо, а? Попробуйте, капитан.

– Славное вино, – подтвердил Эндрю.

– И про рыбу не забывайте. Хотя советую вам оставить местечко для следующего блюда. Это будет нечто особенное.

Особенным блюдом оказалось нарезанное кусочками жареное мясо. Однако по вкусу оно совсем не походило на говядину. Эндрю вопросительно посмотрел на губернатора, который с хмельным интересом наблюдал за его реакцией.

– Что-то не разберу, – признался Эндрю.

– Медвежатина! Белый медведь! Их уже несколько раз замечали в наших широтах, они приплывают на айсбергах, но это наш первый трофей. Неплохо, верно? Медведь – это целая гора мяса!

– Совсем не плохо, – подтвердил Эндрю, – но вот это изумляет меня еще больше. – Он потрогал вилкой жареный картофель и зелень у себя в тарелке. Овощи были свежими.

Губернатор расхохотался своим простоватым смехом и хитро улыбнулся:

– Ничего себе, да? Никогда не любил баночной еды.

– Как вам это удается?

– Потерпите. Полковник, моя рюмка снова пуста! Ловчите?

Следующим пунктом программы был бренди и кофе в так называемом губернаторском «кабинете», служившем раньше, по всей видимости, курительной комнатой. На стенах красовались книжные полки, уставленные дешевыми книжками в бумажных переплетах, В углу полыхал камин.

Они уселись в кресла, и губернатор щедро добавил себе в кофе сливок.

– Ладно, полковник, – бросил он, – можете погулять.

Если понадобитесь, я позвоню.

Дождавшись, когда закроется дверь, Эндрю сказал:

– Вы здесь удобно устроились, сэр.

– Бросьте вы этих «сэров»! Зовите меня Эмиль. Как ваше имя, капитан?

– Эндрю. Энди.

– Налейте-ка себе еще бренди, Энди. – Рифма вызвала у него смех. – И мне капельку. Отличная марка! У меня припасено несколько таких бутылочек. Знаете, здесь можно неплохо жить. Нам удалось организоваться. Пришлось немало поломать голову.

– Могу себе представить!

– Остров имеет треугольную форму. Семь на семь на десять миль. Не так уж много земли, верно? А ведь до «Зимы Фрателлини» здесь теснилось сорок пять тысяч душ! Ничего себе уравнение!

– Сколько осталось теперь?

– Могу сообщить вам последнюю цифру: пятьсот сорок пять. К лету родятся восемнадцать малышей – из них четверо моих.

– А как же с остальными сорока четырьмя тысячами пятьюстами? Тоже потребовалась «организация»?

– Да, но почти без крови. Разве что совсем чуть-чуть, сначала, когда пришлось сразиться. После победы все стало тихо.

Он умолк. Эндрю решил подождать, пока он снова заговорит. Губернатор устроился в кресле поудобнее и удовлетворенно уставился на огонь.

– Мы рассчитали, что остров способен прокормить примерно пятьсот человек. Значит, надо было избавляться от остальных. Нелегкая задача, верно? Даже если бы мы захотели всех их перебить, сомневаюсь, что достигли бы успеха.

– И что же?

– Для начала мы разбили их на партии. Во-первых, английские поселенцы, не считая полковника. Потом земледельцы, депутаты, лавочники. Потом все районы, кроме Сент-Сэмпсона и Вейла, – мы тогда базировались в Сент-Сэмпсоне. Дальше все пошло как по маслу.

– Что же вы с ними сделали, разбив на партии?

Губернатор ухмыльнулся:

– Депортировали! Вполне доступная вещь, когда живешь на острове. У нас не было достаточного количества лодок, но мы заставили их строить на западном берегу плоты. Потом поднимали на плотах паруса, дожидались крепкого северо-восточного ветра – и в путь-дорогу! Они вполне могли добраться до Франции – при определенном везении.

– Да уж, везение им было нужно позарез. Вы поступили так со всеми – включая детей?

В голосе губернатора зазвучали воинственные нотки.

– Что еще нам оставалось? Мы дали им шанс. У нас тоже были дети. Чем их дети лучше наших?

– Понимаю, – молвил Эндрю. – Они не сопротивлялись?

– Зародите в людях хоть небольшую надежду – и они устремятся в указанном вами направлении. – Его слова звучали так, словно он заучил их наизусть; Эндрю не удивился бы, если бы оказалось, что и это высказывание, и вся стратегия принадлежали кому-то другому. – Вы не забыли, что мы отправляли их партиями? Люди воображали, что очередная партия – последняя, остальные останутся жить на острове.

– Но даже пятистам людям, наверное, не так-то легко живется.

– Выкручиваемся. На самом деле все оказалось проще, чем мы ожидали. Теперь в наших водах полно рыбы – раньше треска попадалась только изредка, сейчас же ходит косяками. Есть тюлени. Даже киты, хотя до них еще не дошли руки. И стекло.

– Стекло?

– На Гернси всегда было хоть отбавляй теплиц – ведь здесь выращивали томаты. Лето у нас теперь короткое, но кое-как справляемся. Конечно, мы не можем подолгу обогревать теплицы. Но и просто закрытый грунт – полезная штука. Мы поставили двойные стекла, вынув их отовсюду, где они оказались не нужны. Теперь выращиваем помидоры, зелень, корм для скота. Некоторые коровки обожают помидоры! Занимаемся и зерном, но мало – люди могут обходиться картофелем.

– Да у вас здоровая экономика!

– Недурно, Энди, правда? Люди не бедствуют, а мне с приятелями и вовсе доступна кое-какая роскошь. И никаких тревог! Вы первые, кто высадился здесь с оружием, но мы были готовы к встрече. Нам повезло, что я оказался на западном берегу, когда вас засекли, но вообще-то мы все время держим там вооруженных людей.

– Вы застигли нас врасплох, – признался Эндрю.

– Это было нетрудно. – Он ткнул пальцем в бутылку с бренди, и Эндрю подлил ему еще. – Хватит. У вас славная штуковина – «ховеркрафт». Помнится, их показывали в былые времена по телевизору. Как с горючим?

– Хватит, чтобы добраться до Англии. Там есть склады, которые, как мы надеемся, остались нетронутыми. Потом из Нигерии подойдет танкер.

– У нас имеется запас дизельного топлива. Его устроили здесь при первых же неладах.

– Нам хватит своего, чтобы добраться до Англии.

– Ничего вы там не найдете, – решительно заявил губернатор. – Ничего, кроме банд оголтелых психов. Они добирались до нас в утлых лодчонках. Там не осталось никакой цивилизации.

– Что с ними делали – с теми, кто добирался на лодчонках?

– Мы давали им три дня передышки и отправляли восвояси, – с улыбкой ответил губернатор. – Для того, чтобы прийтись ко двору при нашей схеме, нужно быть по-настоящему полезным человеком. К примеру, таким, как вы, Энди.

– В чем же моя полезность – в «ховеркрафте»?

Губернатор наклонился и сплюнул в камин.

– Вам хорошо знакомы Нормандские острова? – спросил он.

– Гернси – нет. На Джерси я в свое время провел неделю.

– Настоящих островов всего четыре: Гернси, Джерси, Олдерни и Сарк. Сарк можно списать со счета – теперь это просто обледеневшая скала. Олдерни – примерно то же самое. Стекла там почти не осталось. На Джерси его тоже нет, зато это более теплый остров. На Гернси уклон против солнца, а на Джерси – наоборот, на юг. Готов поспорить, что в долинах там еще можно кое-что выращивать – во всяком случае, в необходимом нам количестве. С Джерси приходят лодки с рыбаками – значит они там тоже организовались.

– Вы не задавали им вопросов?

Губернатор только посмеялся.

– Во-первых, мы никогда не жаловали джерсийцев. Даже меньше, чем англичан, хотя они по крайней мере сидели у себя на острове. Наши суда избегают их, их суда – нас. Но в конце концов обязательно произойдут неприятности. Двадцать миль – не расстояние. Поэтому мы и держим ухо востро – не против французишек или англичан, а потому, что джерсийцы могут решиться на вылазку. Если мы не опередим их.

– И вы полагаете, что в этом вам может помочь «ховеркрафт»?

– Вот что я вам скажу, – ответил губернатор. – Когда дозор прибыл с донесением и я увидел в бинокль ваше судно, я не на шутку перепугался. Все равно как если бы это был ощетинившийся пушками фрегат. Только когда вы причалили и я разглядел этих ваших черномазых обезьян, я смог облегченно перевести дыхание. Можно придумать дюжину способов, как применить ваше судно против Джерси.

– Думаете, это превратит вас в губернатора сразу двух островов?

– Думаю, это принесет мне долгожданный покой. – Он усмехнулся. – Мне понадобится надежный заместитель на одном из островов, ведь так? Разве это не лучше, чем жить бок о бок с этими предателями-черномазыми? Мы могли бы столковаться насчет условий. Девственниц обещать не могу, но пару отменных красоток – запросто.

В одном Энди был уверен: перечить такому собеседнику весьма опасно, а то и гибельно.

– Звучит заманчиво, – сказал он. – Можно мне поразмыслить?

– Само собой, Энди! Поговорим с утра пораньше.

– А как быть с экипажем?

– Еще раз повторяю: я против кровопролития. Дерева для плотов у нас не осталось, но мы выделили бы старую рыбачью шаланду. Кто знает – вдруг ребята смогут добраться на ней до Африки?

– Да, – усмехнулся Эндрю, – вдруг…

Губернатор сложил ладони и продемонстрировал чудовищный сдвоенный кулак.

– Вы мне нравитесь, Энди, – сказал он. – Вы из тех, с кем можно поговорить. Мне по душе, когда рядом находится человек, с которым можно поговорить.

– А как насчет полковника?

– Я держу его не для разговоров. Его задача – подливать мне виски. – Эмиль нетвердо встал на ноги и дернул шнурок над камином. – А также стягивать с меня сапоги после напряженного дня.

Полковник вежливо постучался и возник в дверях.

– Постель готова, полковник? – осведомился губернатор.

– Да, ваше превосходительство.

– Теплая грелка на месте?

– Да, ваше превосходительство.

– Вы не притрагивались к ней? – Он засмеялся собственной шутке. Полковник тоже выдавил смущенный смешок. – Приходится приглядывать за ним, Энди. Иначе как я стану смотреть полковничихе в глаза? Как чувствует себя сегодня старая корова, полковник?

– Немного лучше, ваше превосходительство.