Агата КРИСТИ
      ЖЕЛЕЗНОЕ АЛИБИ
      Семейство Бирсфордов вяло рылось в накопившейся корреспонденции, когда вдруг Таппенс, радостно вскрикнув, выхватила один из конвертов.
      - Новый клиент! - важно объявила она.
      - Ха... - сказал Томми. - И что же интересного мы можем извлечь из этого письма, Ватсон? Да почти ничего, кроме очевидного факта, что мистер - как его? - Монтгомери Джонс не в ладах с орфографией, а значит, получил самое элитное образование.
      - Монтгомери Джонс? - переспросила Таппенс. - Что-то знакомое... Точно! Жаннет Сент-Винсент о нем упоминала. Его мать леди Айлин Монтгомери, этакая сварливая католичка, с ног до головы увешанная золотыми крестами и прочими побрякушками, вышла за невероятно богатого плебея по фамилии Джонс.
      - Старая как мир история, - заметил Томми. - Так, посмотрим, в какое же время сей джентльмен желает навестить нас? Ага, в половине двенадцатого...
      Ровно в одиннадцать тридцать дверь в приемную распахнулась и на пороге появился очень высокий молодой человек с приятным и открытым лицом.
      - Послушайте, дружище, могу я повидать мистера, э... Бланта? - обратился он к Альберту.
      - Вам назначено, сэр?
      - А черт его знает. Да, наверное. То есть я посылал письмо.
      - Ваше имя, сэр?
      - Монтгомери Джонс.
      - Я сообщу о вас мистеру Бланту. После непродолжительного отсутствия Альберт вернулся.
      - Не могли бы вы чуточку подождать, сэр? В настоящий момент мистер Блант проводит чрезвычайно важные переговоры.
      - А? Ну конечно, конечно, - согласился мистер Монтгомери Джонс.
      Надеясь, что на клиента произведено надлежащее впечатление, Томми нажал кнопку звонка на своем столе, и через минуту Альберт уже вводил жертву.
      Томми поднялся навстречу гостю и, тепло пожав ему руку, проводил к свободному креслу.
      - Итак, мистер Джонс, - напористо начал он, - чем могу быть полезен?
      Мистер Монтгомери Джонс неуверенно посмотрел на находившееся с ними в комнате постороннее лицо.
      - Мой личный секретарь, мисс Робинсон, - пояснил Томми. - Можете говорить при ней. Как я понимаю, вас привело сюда некое семейное дело деликатного свойства?
      - Да нет, не совсем, - возразил мистер Монтгомери Джонс.
      - Вы меня удивляете, - заметил Томми. - Надеюсь, неприятности не постигли лично вас?
      - Нет, конечно нет! - ответил мистер Монтгомери Джонс.
      - Ну, - вздохнул Томми, - в таком случае, наверное, будет лучше, если вы изложите нам факты.
      Оказалось, однако, что именно этого мистер Монтгомери Джонс сделать, по-видимому, неспособен.
      - Чертовски неловко обращаться к вам с такой ерундой, - промямлил он. Я.., э.., в общем, не знаю, как и сказать...
      - Дела о разводах мы не берем, - предупредил Томми.
      - Боже мой, нет! - воскликнул мистер Монтгомери Джонс. - Я не о том. Просто.., ну.., чертовски глупая шутка. Вот и все.
      - Кто-то сыграл с вами странную шутку? - пытался помочь ему Томми.
      Но мистер Монтгомери Джонс снова помотал головой.
      - В таком случае, - не смутился Томми, - не будем гадать. Успокойтесь и расскажите все, что считаете нужным.
      Наступила пауза.
      - Видите ли, - решился наконец мистер Джонс, - это случилось во время обеда. Я сидел рядом с девушкой.
      - И что же? - подбодрил его Томми.
      - Она была, ну... Ох, я правда не могу ее описать. Просто в жизни не встречал более азартной девушки. И очень смелая. Она австралийка, снимают с подружкой квартиру на Кладжес-стрит. Просто передать не могу, что она со мной сделала.
      - Мы представляем, мистер Джонс, - сказала Таппенс. Она уже сообразила, что, если заботам мистера Джонса и суждено облечься в слова, произойдет это только при чутком женском участии, а никак не под нажимом излишне деловитого мистера Бланта.
      - Мы понимаем, - материнским тоном добавила она.
      - Ну вот, для меня это было как гром среди ясного неба, - поведал мистер Монтгомери Джонс. - Ну, что кто-то может меня так сразить. Там была еще одна девушка - вернее две. Одна ужасно веселая и все такое, но уж очень не такой у нее подбородок... А танцует она здорово, да и знаю я ее чуть не с пеленок, так что чувствую себя с ней как бы в безопасности. Ну, вы понимаете. А вторая вообще была из "Фриволите". Жутко забавная, только маман подняла бы страшный шум, да и не хочу я жениться ни на одной из них. Но думать-то, конечно, думал, ну, вы понимаете, а потом - угораздило же меня - сел рядом с этой девушкой и...
      - Мир словно перевернулся, - подсказала всепонимающая Таппенс.
      К этому времени рассказ о любовных приключениях мистера Джонса порядком утомил Томми, и он принялся нетерпеливо ерзать на стуле.
      - Как верно вы это заметили! - восхитился мистер Джонс. - Все так и было. Только, знаете, боюсь, я ей не слишком понравился. Вы, может, не поверите, но на самом деле я не очень-то и умный.
      - Ну, зачем же так скромничать? - сказала Таппенс.
      - Нет, я прекрасно понимаю, что я не находка, - заверил ее мистер Джонс с подкупающей улыбкой, - и совсем не пара такой изумительной девушке. Вот потому-то и решил, что только и остается, что провернуть это дело. Это мой единственный шанс. Она такая, что если уж сказала, то точно сделает.
      - Ну, мы, конечно, желаем вам всяческой удачи и прочее, - доброжелательно заметила Таппенс, - но я не совсем понимаю, чего же вы хотите от нас.
      - Господи! Разве я не объяснил? - изумился мистер Монтгомери Джонс.
      - Нет, - отрезал Томми. - Не объяснили.
      - Ну, как ведь оно получилось? Мы разговорились о всяких загадочных историях. Уна - так ее зовут - обожает их не меньше моего. Ну и вспомнили одно дело, где все упиралось в алиби, и поспорили, трудно ли его устроить, алиби то есть. Я сказал, то есть нет, это она сказала... Или все-таки я? Черт, кто же из нас это сказал?
      - Ну, это не важно, - сказала Таппенс.
      - Наверное, все-таки я. Так вот, я сказал, что это чертовски трудно обеспечить алиби. А она заявила, что раз плюнуть, стоит только немного поднапрячь мозги. Ну, короче, мы сильно поспорили по этому поводу, и в конце она заявила: "Давай на пари. Я устрою такое, какое нельзя будет опровергнуть. Так на что спорим?" "Да на что хочешь", - ответил я, на чем и порешили.
      Она чертовски в себе уверена. "Считай, я уже выиграла", - говорит. Я сказал, что рано она радуется. "А вдруг, - говорю, - проиграешь и придется тебе выполнить любое мое желание?". Она только засмеялась. "Азарт, - говорит, - у нашей семьи в крови, так что рискнем".
      - И что же? - спросила Таппенс, видя, что мистер Джонс вроде как закончил и теперь умоляюще смотрел на нее.
      - Как, вы не понимаете? Это же мой шанс. Единственная возможность заставить такую девушку взглянуть на меня с интересом. Вы не представляете, какая она азартная. Прошлым летом они катались на лодке, и кто-то поспорил, что она не спрыгнет за борт прямо в одежде и не доплывет так до берега. Так она тут же и спрыгнула.
      - Очень, конечно, любопытно, - ввернул Томми, - но я не совсем уверен, что правильно понял вашу просьбу.
      - Да все очень просто, - воскликнул мистер Монтгомери Джонс. - Вы наверняка постоянно занимаетесь такими вещами. Ну, проверяете алиби и выясняете, настоящее оно или н(?г.
      - А-а... Ну, конечно, - согласился Томми. - Сотни раз приходилось.
      - Ну так вот, надо, чтобы за меня это кто-нибудь сделал. Сам я ни черта в таких вещах не смыслю. Надо только, чтобы вы вывели ее на чистую воду и - все в порядке. Я, конечно, понимаю, что для вас это пустая трата времени, но мне это крайне важно, и я готов оплатить все - э-э, как их? - необходимые расходы. Ну, вы понимаете...
      - Все в порядке, - сказала Таппенс. - Думаю, мистер Блант охотно возьмется за это дело.
      - Возьмусь, возьмусь, - подтвердил Томми. - Весьма необычное дело. Как говорится, свежая струя...
      Мистер Монтгомери Джонс издал шумный вздох облегчения, извлек из кармана ком мятых бумажек и, выбрав одну, тщательно ее расправил.
      - Вот оно, - заявил он. - "Посылаю тебе доказательство того, что находилась одновременно в двух разных местах. Итак: я в одиночестве пообедала в ресторанчике "Бон Темпе" в Сохо, потом отправилась в театр "Дьюк", после чего поужинала со знакомым, господином Лемаршаном, в "Савое". Но... Весь этот день я же провела в "Касл-отеле" в Торки и вернулась в Лондон только на следующее утро. Так что попытайся выяснить, какая история подлинная и откуда взялась вторая".
      - Вот, - заключил мистер Монтгомери, - теперь вы знаете, что именно я прошу вас для меня сделать.
      - Очаровательная задачка, - сказал Томми. - Наивно и непосредственно...
      - Вот портрет Уны, - сказал мистер Джонс, доставая из кармана фотографию. - Он наверняка вам понадобится.
      - А как полное имя леди?
      - Мисс Уна Дрейк. Живет на Кладжес-стрит, сто восемьдесят.
      - Благодарю вас, - сказал Томми. - Что ж, мистер Джонс, мы расследуем для вас это дело. Надеюсь скоро порадовать вас хорошими новостями.
      - Ох, я, знаете, прямо ужасно вам благодарен, - сказал мистер Джонс, вставая и пожимая Томми руку. - Просто гора с плеч.
      Проводив клиента и вернувшись в офис, Томми обнаружил, что Таппенс задумчиво рассматривает корешки книг.
      - Инспектор Френч <Имеется в виду герой детективных романов английского писателя Фримена Уилса Крофтса (1879 - 1957).>, - объявила она.
      - Что?
      - Инспектор Френч, разумеется, - повторила Таппенс. - Он всегда проверяет алиби. Я даже помню, как он это делал. Нам нужно везде побывать и все проверить. Сначала будет казаться, что все в порядке. Но когда мы копнем поглубже, сразу же обнаружится нестыковка.
      - Да, особых проблем здесь вроде быть не должно, - согласился Томми. - Ну, то есть, если заранее знаешь, что одна из историй вымышленная, то дело, считай, наполовину сделано. И это сильно меня тревожит.
      - Не вижу, из-за чего здесь вообще можно тревожиться, - удивилась Таппенс.
      - Из-за девушки, - пояснил Томми. - Может случиться так, что она будет вынуждена выйти за этого молодого человека замуж вне зависимости от того, хочет она этого или нет.
      - Дорогой, не мели чепухи. Что бы там ни казалось со стороны, в действительности женщины никогда не рискуют по-крупному. Эта особа ни за что бы не позволила втянуть себя в такое пари, не будь совершенно готова выйти за этого приятного, хоть и пустоголового юношу. Но, поверь мне, она сделает это с куда большей охотой и уважением, если он выиграет пари, чем если ей придется выдумывать для него задачку попроще.
      - Слушай, а есть что-нибудь, чего бы ты не знала? - поинтересовался Томми.
      - Нет, - честно призналась Таппенс.
      - Ладно, тогда посмотрим, что мы имеем, - вздохнул ее муж, придвигая к себе бумажки. - Сначала фото. Хм... Весьма симпатичная особа - и весьма, надо признать, хорошая фотография. Все четко и легко узнаваемо.
      - Нам потребуются фотографии и других девушек, - заметила Таппенс.
      - Это еще зачем?
      - Ну как же? - удивилась Таппенс. - Все так делают: показывают официантам четыре-пять разных фотографий, и они выбирают нужную.
      - Думаешь, так они и делают? Ну, всегда выбирают именно нужную?
      - В книжках выбирают именно ее, - заявила Таппенс.
      - Жаль только, что в жизни обычно бывает по-другому, - вздохнул Томми. Так, что у нас здесь? Ага, лондонский вариант. Обед в "Бон Темпе":
      - девятнадцать тридцать. Потом поход в "Дьюк", где давали "Голубые дельфиниумы". Корешок театрального билета прилагается. Далее - ужин в "Савое" с господином Лемаршаном. Наверное, стоит с ним побеседовать, как думаешь?
      - А что это даст? Если он в деле, то он ее не выдаст. Можно сразу же отбросить все, что бы он ни сказал.
      - Ладно, тогда второй вариант, - продолжил Томми. - Двенадцатичасовой поезд с Паддингтона, завтрак в вагон-ресторане, оплаченный счет прилагается. Ночевка в "Касл-отеле". Опять же погашенный счет.
      - По-моему, все это довольно слабо, - сказала Таппенс - Можно купить билет в театр и не пойти на представление. Девушка спокойно уехала в Торки, а все ее лондонские похождения - сплошная липа.
      - Тем лучше: нам же меньше работы, - заметил Томми. - Думаю, никому не повредит, если мы все же потолкуем с господином Лемаршаном.
      Последний оказался персоной весьма легкомысленной. Он ничуть не удивился их появлению.
      - Опять Уна что-то натворила, да? - поинтересовался он. - Никогда не знаешь, что выкинет эта девчушка.
      - Насколько я понял, господин Лемаршан, - начал Томми, - вечером прошлого вторника вы ужинали с мисс Дрейк в "Савое"?
      - Точно, - согласился Лемаршан, - я помню, потому что Уна особо напирала на время и даже заставила меня записать его.
      И с некоторой гордостью он предъявил страничку записной книжки с датой свидания. "Вторник 19-го. "Савой". Ужин с Уной".
      - А где она была до ужина, вы случайно не знаете?
      - Ходила на какое-то идиотское представление, "Розовые пионы" или что-то в таком духе. Полная, по ее словам, чепуха.
      - Послушайте, господин Лемаршан, э-э.., а вы вполне уверены, что ужинали именно с мисс Дрейк?
      Господин Лемаршан изумленно посмотрел на Томми.
      - Конечно. Я же говорю.
      - Ну, может, она просто попросила вас так сказать? - пояснила Таппенс.
      - Ну, вообще-то она болтала что-то такое странное. Говорит.., как это? "Ты вот думаешь, что сидишь здесь и ужинаешь со мной, Джимми, а на самом-то деле я ужинаю в двухстах милях отсюда, в Девоншире". Как вам нравится? Правда, сейчас многие свихнулись на этих астральных телах <Астральное тело - согласно оккультным учениям, одна из ипостасей человеческого тела, тело несравненно более тонкое, чем физическое, и пронизывает его подобно воздуху, заключает в себе центры духовной деятельности>. Но самое смешное, что один мой знакомый, Дикки Рис, уверяет, что действительно ее там видел - А кто такой этот мистер Рис?
      - Да просто один мой приятель. Он как раз гостил в Торки у тети. А та хитрая бестия... Ну, знаете, из таких - вечно собираются помереть, да все никак не соберутся. Ну, вот Дикки и торчал у ее одра, изображая убитого горем племянника. Он мне и говорит: "Видел там эту австралийку - Уну, что ли? Хотел подойти поболтать, да тетя как раз потащила меня знакомить с очередной престарелой красоткой в инвалидной коляске". "А когда это было?" - спрашиваю. "Да во вторник, - говорит, - ближе к вечеру". Я, конечно, сказал ему, что быть того не может, но все-таки странно, правда? Как раз в тот вечер, когда Уна говорила про Девоншир.
      - Очень странно, - согласился Томми. - А скажите, господин Лемаршан, не было ли тем вечером в "Савое" еще каких-либо ваших знакомых?
      - Огландеры были. Прямо за соседним столиком.
      - А они знакомы с мисс Дрейк?
      - Ну, не так чтобы большие друзья или что-нибудь в этом духе, но друг друга знают.
      - Ну что ж, господин Лемаршан, если вам действительно нечего больше сообщить нам, мы, пожалуй, откланяемся.
      - Или парень прирожденный лжец, - сказал Томми, когда они с Таппенс выбрались на улицу, - или.., или он говорит правду.
      - Да уж, - растерянно протянула Таппенс. - Я передумала. Похоже, тем вечером Уна была именно в "Савое".
      - Что ж, пойдем теперь в "Бон Темпе", - решил Томми. - Голодным сыщикам явно не мешает перекусить. Только сделаем сначала несколько снимков девушек.
      Однако здесь они столкнулись с непредвиденными трудностями. Все встреченные ими девушки, будто сговорившись, наотрез отказались позировать перед мнимыми фотографами.
      - Ну почему все, что так легко и просто в книжках, настолько трудно в действительности? - пожаловалась Таппенс. - Ты видел, с каким подозрением они на нас смотрели? Интересно, что это, по их мнению, мы собирались делать с их фотографиями? Надо было нам сразу пойти к Джейн.
      Джейн, верная подруга Таппенс, тут же вошла в их положение и разрешила Таппенс, порывшись в комоде, выбрать четыре снимка ее бывших подруг, коих она упрятала с глаз подальше.
      Вооружившись этими образчиками женской красоты, они отправились в "Бон Темпе", где их уже поджидали новые трудности и непредвиденные расходы. Томми пришлось давать на чай каждому из официантов, чтобы они только соблаговолили взглянуть на фотографии. Результат превзошел все ожидания. Теперь следствие можно было смело продолжать как минимум в трех направлениях, поскольку именно столько из изображенных на снимках девушек, по глубокому убеждению официантов, обедали у них в прошлый вторник. После чего непревзойденные детективы Бланта вернулись к себе в офис, и Таппенс углубилась в железнодорожный справочник.
      - Так, сначала поезд: отправление с Паддингтона в двенадцать ноль ноль, прибытие в Торки: пятнадцать сорок пять. Этот дружок Лемаршана - как бишь его, Сорго или Маис? - видел ее уже ближе к вечеру.
      - Не забывай, мы еще не проверяли слова господина Лемаршана, - перебил ее Томми. - Если, как ты говорила, исходить из того, что он друг мисс Дрейк, он мог просто все это выдумать.
      - Ну, найти этого мистера - вспомнила, его зовут Рис - будет нетрудно, сказала Таппенс. - Но у меня предчувствие, что господин Лемаршан говорил нам правду. Я, собственно, не это имела в виду. Вот смотри: Уна Дрейк выезжает из Лондона двенадцатичасовым, снимает в Торки номер в отеле и, может быть, даже успевает распаковать вещи. Потом снова едет на вокзал и прибывает в Лондон как раз, чтобы успеть на ужин в "Савое". Вот, здесь есть подходящий поезд: отправление из Торки в шестнадцать сорок, прибытие в Лондон - двадцать один десять.
      - А дальше? - заинтересовался Томми.
      - А вот дальше, - нахмурилась Таппенс, - все гораздо сложнее. Есть, конечно, еще полночный экспресс, отправляющийся в Торки с Паддингтона, но вряд ли она бы на него успела.
      - Может, машина?
      - Хм, - с сомнением протянула Таппенс, - почти двести миль.
      - Мне говорили, австралийцы водят машину на редкость безрассудно.
      - Даже если так, она вернулась бы в Торки не раньше семи утра.
      - И незамеченной прокралась бы в свой номер, - подхватил Томми. - Или еще лучше: небрежно подошла бы к портье и заявила: "Мне не спалось, и я всю ночь гуляла по окрестностям. Так что дайте мне, пожалуйста, счет".
      - Томми, какие мы идиоты! - вскричала вдруг Таппенс. - Да зачем ей вообще возвращаться в Торки? Достаточно просто попросить какого-нибудь знакомого забрать утром вещи и расплатиться. И у нее был бы оплаченный счет с нужной датой.
      - Ну что ж, в целом, думаю, мы выработали весьма здравую гипотезу, подвел итог Томми. - Теперь нужно самим проехаться двенадцатичасовым до Торки и проверить наши блестящие умозаключения.
      На следующее утро Томми с Таппенс, вооруженные запасом фотографий, с комфортом устроились в купе первого класса и записались на завтрак в вагон-ресторане во вторую очередь.
      - Скорее всего, - заметил Томми, - обслуживать нас будет другая смена. Сразу попасть на нужную было бы слишком большой удачей. Похоже, нам придется изрядно покататься в этом поезде, прежде чем мы встретимся с людьми, видевшими мисс Дрейк.
      - На редкость утомительное занятие, эти проверки алиби, - вздохнула Таппенс. - Странно: в книгах это отнимает максимум три абзаца. Инспектор Такой-то просто садится в поезд, идет в вагон-ресторан и беседует с официантами, и все в порядке.
      Однако на этот раз удача улыбнулась молодым детективам. Расспросы официанта, принесшего им счет, показали, что он же работал здесь и в прошлый вторник. Соответственно, был приведен в действие метод, называемый Томми "десятишиллинговым", а Таппенс вытащила на свет Божий подборку фотографий.
      - Мне нужно знать, - объяснил Томми официанту, - завтракала ли здесь в прошлый вторник какая-либо из этих леди?
      И как в лучших детективных рассказах, палец официанта безошибочно остановился на снимке мисс Дрейк.
      - Да, сэр, вот эту леди я помню. Помню также, что это действительно было во вторник, потому что леди сама привлекла мое внимание к этому факту, подчеркнув, что вторник для нее - самый удачный день недели.
      - Что ж, пока все идет неплохо, - заявила Таппенс, когда они вернулись в купе. - Думаю, в отеле нам тоже подтвердят, что она действительно снимала там номер. Конечно, доказать, что потом она вернулась в Лондон, будет трудновато, но, может, на станции кто-нибудь ее и вспомнит.
      Здесь, однако, им повезло меньше. Расспросив кучу кассиров и всевозможных служащих и раздав с полкроны на предмет завязывания разговора, Томми добился только того, что пара носильщиков вяло ткнули в фотографию, обнаружив в себе смутное воспоминание о том, что некто подобный действительно отправлялся в тот день поездом в шестнадцать сорок до города. К сожалению, тыкали они вовсе не в фотографию Уны Дрейк.
      - Что, однако, еще ничего не доказывает, - уверяла Таппенс мужа по дороге к гостинице. - Может, она все-таки ехала этим поездом. Просто ее никто не запомнил.
      - Она вполне могла уехать и с другой станции, например, из Торрэ, заметил Томми.
      - Очень может быть, - согласилась Таппенс. - Проверим это после того, как побываем в отеле.
      "Касл-отель" оказался огромным сооружением прямо на берегу моря. Сняв номер на одну ночь и расписавшись в журнале, Томми непринужденно обронил:
      - Кажется, в прошлый вторник у вас останавливалась наша знакомая. Мисс Уна Дрейк.
      Лицо девушки, стоявшей за конторкой, немедленно просияло.
      - О да! Прекрасно ее помню. Молодая леди из Австралии, да?
      По знаку Томми Таппенс достала фотографию.
      - Смотрите, как она здесь удалась! - умиленно прощебетала она.
      - О да! - несколько удивленно согласилась девушка. - Очень хорошо. Нет, правда хорошо. И какая она элегантная...
      - И долго она пробыла у вас? - осведомился Томми.
      - Всего одну ночь. На следующее же утро вернулась поездом в Лондон. Вообще-то довольно приличный конец ради одной-то ночи, но австралийские леди, как я поняла, страстные путешественницы.
      - О да, очень беспокойный народ, эти австралийки, - согласился Томми. Вечно у них какие-нибудь приключения... Надеюсь, здесь с ней ничего такого не случилось? Ну, что-нибудь вроде ужина с друзьями, после которого она взялась вести машину, загнала ее в канаву и в результате добралась до отеля только утром?
      - Ну что вы, - ответила девушка, - она ужинала здесь же.
      - Как интересно, - удивился Томми. - А вы уверены? То есть откуда вы это знаете?
      - Да, я ее видела.
      - Я только потому спрашиваю, - пояснил Томми, - что думал, будто она ужинала с какими-то своими приятелями в Торки.
      - Да нет же, сэр, она ужинала здесь. Девушка смущенно засмеялась.
      - Я потому запомнила, что на ней было совершенно очаровательное платье. Ну, как сейчас модно - шифоновое <Шифон - шелковая, хлопчатобумажная тонкая ткань>, все в анютиных глазках.
      - Таппенс, она испортила нам всю картину, - заявил Томми, поднимаясь с женой в номер.
      - Не то слово. Хотя, знаешь, она ведь могла и ошибиться. Спросим за ужином у официантов. Вряд ли здесь много народу в это время года.
      На этот раз первой в наступление бросилась Таппенс.
      - Не могли бы вы подсказать, - с подкупающей улыбкой обратилась она к официанту, - обедала ли у вас в прошлый вторник одна моя подруга? Мисс Уна Дрейк. Она, кажется, была в таком модном цветастом платье. Вот эта, - добавила она, показывая фотографию.
      Лицо официанта тут же расплылось в радостной улыбке.
      - Как же, как же. Мисс Дрейк. Отлично помню. Она еще сказала, что приехала из Австралии.
      - И она здесь ужинала?
      - Да. В прошлый вторник. Спрашивала еще, как здесь развлекаются по вечерам.
      - Да?
      - Я посоветовал посетить наш театр, "Павильон", но в конце концов она решила туда не ходить и осталась слушать наш оркестр.
      - Черт! - тихонько выругался Томми.
      - А не помните, в котором часу она ужинала? - вмешалась Таппенс.
      - Помню, - услужливо ответил официант. - Она пришла поздновато. Где-то около восьми.
      - Проклятие! Черт побери эту девицу! - бушевала Таппенс, выходя из ресторана. - Томми, все развалилось. А выглядело таким простым и логичным.
      - Надо было сразу догадаться, что с этим делом возни не оберешься.
      - Интересно, есть еще какой-нибудь поезд, на который она могла успеть?
      - Ни одного, который бы доставил ее в "Савой" вовремя.
      - Ладно, - сказала Таппенс. - В качестве последнего средства побеседуем с горничной. Наш номер на том же этаже, где останавливалась мисс Дрейк.
      Горничная оказалась женщиной словоохотливой и готовой поделиться сведениями. Да, она прекрасно помнит юную леди. Да-да, она отлично вышла на этом фото. Очень милая юная леди, такая веселая и разговорчивая. Рассказала массу интересного про Австралию и кенгуру.
      А в половине десятого молодая леди позвонила и попросила налить горячей воды в грелку, а также разбудить ее утром в половине восьмого и принести.., нет не чай, как принято, а кофе.
      - И когда вы пришли будить ее утром, она была в постели? - уточнила Таппенс.
      - Конечно, мадам, а где ж ей еще быть? - удивилась горничная.
      - Ну, может, зарядку делала, - вывернулась Таппенс. - Столько народу обожает издеваться над собой с утра пораньше...
      - Так, - подвел итог Томми, когда горничная удалилась, - этого, похоже, не опровергнет уже никто. Из всего этого я делаю один-единственный вывод. Подделкой должен быть лондонский вариант.
      - А господин Лемаршан, оказывается, куда более закоренелый лжец, чем мы думали, - добавила Таппенс.
      - Что ж, у нас есть способ проверить его рассказ, - задумчиво сказал Томми. - Он говорил, что за соседним столиком сидели люди, немного знакомые с Уной. Как их? Огландеры? Так вот, нам нужно найти этих самых Огландеров и еще, пожалуй, расспросить соседей мисс Дрейк по квартире на Кладжес-стрит.
      На следующее утро они расплатились по счету и отправились на вокзал. От прежней самоуверенности непревзойденных сыщиков Бланта не осталось и следа.
      Отыскать Огландеров оказалось сказочно просто - они значились в телефонном справочнике. Таппенс, перейдя в решительное наступление, заявилась к миссис Огландер и, представившись сотрудницей новоиспеченного иллюстрированного журнала, попросила подробностей о модной вечеринке, потрясшей "Савой" в прошлый вторник, каковые миссис Огландер охотно ей и предоставила. Перед самым уходом Таппенс небрежно поинтересовалась:
      - Кстати, это не Уна Дрейк сидела за соседним столиком? Неужели правда, что она помолвлена с герцогом Пертским? Вы, конечно, знакомы?
      - Немного, - ответила миссис Огландер. - Очень милая девушка, мне кажется. Да, они с господином Лемаршаном сидели совсем рядом. Собственно, она больше знакома с моими дочками, чем со мной.
      Следующий визит Таппенс нанесла в квартиру на Кладжес-стрит, где повстречалась с мисс Марджори Лейчестер, подружкой мисс Дрейк, снимавшей эту квартиру с ней на пару.
      - Да что вообще происходит? - жалобно вопросила мисс Марджори Лейчестер. Уна опять что-то затеяла, а я, как всегда, не в курсе. Конечно, она спала здесь в ночь со вторника на среду.
      - А вы видели, как она пришла?
      - Нет, я уже легла. Но у нее свой ключ. Кажется, это было где-то около часу ночи.
      - А когда вы ее увидели?
      - Как когда? Утром, около девяти - или, скорее, десяти.
      Выходя из квартиры, Таппенс едва не столкнулась с высокой костлявой особой.
      - Простите, мисс, - извинилась особа.
      - Вы здесь работаете? - поинтересовалась Таппенс.
      - Да, мисс, каждый день сюда хожу.
      - А когда вы обычно приходите утром?
      - К девяти, мисс.
      Таппенс поспешно сунула в костлявую ладонь полкроны.
      - А утром прошлого вторника мисс Дрейк была здесь, когда вы пришли?
      - Ну да, мисс, была. Спала как убитая. Еле добудилась, когда принесла ей чай.
      - Спасибо, - пробормотала Таппенс и уныло побрела вниз по лестнице.
      В назначенное время она встретилась с Томми в маленьком ресторанчике в Сохо, и за завтраком они обменялись новостями.
      - Встречался с этим парнем по имени Рис, - сообщил Томми. - Все верно: он действительно видел Уну Дрейк в Торки.
      - Понятно, - сказала Таппенс. - Кажется, мы проверили все, что могли. Давай карандаш и ручку. Теперь надо, как это делают приличные детективы, все тщательно проанализировать.
      13.30 - она обедает в вагоне-ресторане поезда, следующего в Торки.
      16.00 - останавливается в "Касл-отеле" в Торки.
      17.00 - замечена мистером Рисом в Торки.
      20.00 - ужинает в гостинице в Торки.
      21.30 - просит заменить грелку в Торки.
      23.30 - ужинает в "Савое" с господином Лемаршаном в Лондоне.
      7.30 - разбужена горничной в "Касл-отеле" в Торки.
      9.00 - разбужена прислугой в квартире на Кладжес-стрит в Лондоне.
      Томми с Таппенс молча уставились друг на друга.
      - Похоже, - первым прервал молчание Томми, - что непревзойденным детективам Бланта утерли нос.
      - Нет, что-то тут не то, - горячо воскликнула Таппенс. - Кто-то из свидетелей обязательно должен лгать.
      - Странно: готов поклясться, что не лгал никто. Они все казались совершенно искренними и правдивыми.
      - И, тем не менее, что-то мы упустили. Иначе никак. Я уже и о частных самолетах думала, но это тоже ничего не дает, - вздохнула Таппенс.
      - Я начинаю склоняться к версии об астральном теле.
      - Ладно, - решила Таппенс. - Я вижу, единственный выход - лечь спать. Может, во сне наше подсознание что-то нам подскажет. Оно-то не спит.
      - Если к утру оно предоставит тебе разгадку этой головоломки, я сниму перед ним шляпу, - пообещал Томми.
      Большая часть вечера прошла в молчании. Таппенс то и дело возвращалась к листку с хронологией немыслимого поведения мисс Дрейк. Она исписала целый ворох бумаги, бормотала что-то себе под нос, долго и тупо рассматривала железнодорожный справочник... В результате оба отправились спать, оставив загадку в такой же непроглядной тьме, как и раньше.
      - Какая тоска, - сказал Томми.
      - Один из самых скверных вечеров в моей жизни, - откликнулась Таппенс.