Агата КРИСТИ
      ЗЕРНЫШКИ В КАРМАНЕ
      Анонс
      Сюжетно роман как бы является поздним вариантом "Рождества Эркюля Пуаро". Здесь читатель вновь сталкивается с "синдромом детских стишков". Это тот же стишок, что прежде дал название двум рассказам. Мисс Марпл предполагает, что его текст связывает между собой череду весьма странных убийств, лишь когда обнаруживается тело третьей жертвы, задушенной нейлоновым чулком и с бельевой прищепкой на носу. Стало быть, две предыдущие жертвы, рассуждает мисс Марпл, это персонажи того же стишка.
      Характеры очерчены в романе очень выразительно, хотя параллель фабулы с детским стишком местами чересчур педалируется, - ведь миссис Кристи уже успела поднатореть в жонглировании преступлениями в соответствии с совершенно не подходящими для этого стишками.
      На сей раз мисс Марпл действует в паре с полицейским инспектором Нилом. Нил не относится к числу сквозных персонажей, он еще появляется лишь в "Третьей девушке" - роман с Пуаро. А жаль. Это весьма колоритный и потенциально интересный герой.
      Большая часть действия происходит в доме, прообразом которого явилось жилище четы Меллоун-Кристи в Саннингдейле, уже появлявшееся в романах "К берегу удачи" (1948) и "Кривом домишке" (1949).
      Удачное расследование заканчивается на иронично-драматической ноте: оказывается, задержись мисс Марпл дома на день-другой, она получила бы разгадку прямо в руки.
      Критики были весьма благосклонны к роману. "Как ловко у нее выходит, у этой славной, вконец испорченной старой торговки смертью. Пора давать ей Орден Британской империи", - замечает по поводу "Зернышек в кармане" Морис Ричардсон в лондонской газете "Обсервер". А в обзоре ее творчества, опубликованном в "Букмене", известный историк Веджвуд писал: "Миссис Кристи всегда играет честно; все перипетии прорабатываются аккуратно и правдоподобно, социальный расклад, характеры и диалоги всегда точны. В этой области литературы большего профессионала не найти".
      Роман вышел в Англии в 1953 году.
      Глава 1
      1
      Чай готовила мисс Сомерс. В компании "Консолидейтед инвестментс траст" она работала недавно и среди машинисток была самой бестолковой. Лучшие годы остались позади, на лице отпечатались прямо-таки овечья кротость и испуг. Мисс Сомерс налила в заварной чайничек невскипевшую воду - бедняжка никогда не знала наверняка, кипит чайник или нет. И конечно, ужасно из-за этого беспокоилась, впрочем, как и из-за многого другого в этой жизни.
      Она разлила чай и поставила чашки перед сослуживцами, положив на каждое блюдце две плиточки чуть размякшего печенья.
      Мисс Гриффит, седовласая старшая машинистка, весьма толковая, не терпящая беспорядка дама, прослужившая в компании верой и правдой целых шестнадцать лет, резко бросила:
      - Вода снова не вскипела, Сомерс! Кроткое и обеспокоенное лицо мисс Сомерс запунцовело, и она выдавила из себя:
      - Боже, уж на этот раз я была уверена, что она вскипела.
      "Ладно, - подумала мисс Гриффит, - подержим ее еще месяц, пока у нас работы невпроворот... Ну в самом-то деле! А что эта заторможенная натворила с письмом в "Истерн дивелопмент" - надо же так наломать дров! Про чай и говорить нечего. Да где такую найдешь, чтобы и на машинке бойко стучала, и чтобы голова на плечах была.., и банку с печеньем в прошлый раз не закрыла как следует. Н-да..."
      Внутренние полные негодования монологи мисс Гриффит часто оставались неоконченными - так вышло и сейчас.
      В комнату вплыла мисс Гросвенор - совершить священный обряд приготовления чая для мистера Фортескью. Мистеру Фортескью чай заваривали по-особому, он пил его из чашки особого фарфора и заедал особым печеньем. Только чайник и вода из-под крана были те же. Но для чая мистера Фортескью вода вскипела. Мисс Гросвенор проследила за этим лично.
      Мисс Гросвенор была блондинкой, до того роскошной, что дух захватывало. Она носила черный ладно сидевший костюм от дорогого портного, на стройных ножках красовались самые лучшие и самые дорогие нейлоновые чулки с черного рынка.
      Не удостоив машинисток словом или взглядом, она выплыла из их комнаты. Стоит ли обращать внимание на всяких букашек? Мисс Гросвенор была не кем-нибудь, а личной секретаршей мистера Фортескью. Злые языки намекали, что этим ее обязанности не ограничивались, но в данном случае сплетня была лишь сплетней. Мистер Фортескью недавно во второй раз женился, на роскошной и дорогой женщине, вполне способной завладеть его вниманием целиком и полностью. Для мистера Фортескью мисс Гросвенор была лишь неотъемлемой частью служебного интерьера, исключительно шикарного и дорогостоящего.
      Мисс Гросвенор плыла, держа перед собой поднос, будто исполняла ритуал жертвоприношения. Небольшая приемная, комната ожидания, куда допускались наиболее значительные клиенты, ее собственный кабинетик и, наконец, после легкого стука в дверь, святая святых, - кабинет мистера Фортескью.
      Это была просторная комната, кое-где на надраенном до блеска паркетном полу лежали дорогие восточные ковры. Кабинет был изысканно отделан светлым деревом, громадные набивные кресла обтянуты светло-желтой кожей. За гигантским столом из платана <Платан - род могучих деревьев, твердая и легкая древесина которых широко используется для столярных изделий.>, естественным центром всей комнаты, восседал мистер Фортескью.
      Не сказать чтобы мистер Фортескью полностью "тянул" на свой кабинет, но все же выглядел вполне внушительно. Это был дородный, слегка одряхлевший мужчина с блестящей лысиной. Потакая своей прихоти, на работе он носил свободный твидовый пиджак, более уместный для загородных прогулок. Он хмуро изучал какие-то бумаги. Мисс Гросвенор приблизилась к нему грациозным лебедем, поставила поднос на стол возле его локтя, ровным негромким голосом объявила: "Ваш чай, мистер Фортескью" - и вышла.
      Мистер Фортескью, как того требовал ритуал, в ответ просто хмыкнул.
      Мисс Гросвенор возвратилась к делам, ждавшим ее внимания. Сделала два звонка по телефону, проверила отпечатанные письма, прежде чем отнести их мистеру Фортескью на подпись, ответила на звонок из города.
      - Боюсь, сейчас это невозможно, - сказала она в трубку, и в ее голосе звучали высокомерные нотки. - Мистер Фортескью занят.
      Повесив трубку, она взглянула на часы. Было десять минут двенадцатого.
      Вдруг через дверь кабинета мистера Фортескью, обитую звуконепроницаемой материей, донесся какой-то странный звук. Это был вопль - приглушенный изоляцией, но сомневаться не приходилось: так вопят от боли и ужаса. Тотчас на столе мисс Гросвенор включился сигнал - долгие, отчаянно зовущие гудки. Мисс Гросвенор на мгновение оцепенела, потом неуверенно поднялась на ноги. При встрече с неожиданным она пасовала. Однако она, ни на секунду не забывая об осанке, подошла к двери мистера Фортескью, постучала и вошла.
      Но увиденное заставило ее начисто забыть об осанке. Лицо ее хозяина, сидевшего за столом, исказила боль. Его трясло в конвульсиях, и это было пугающее зрелище.
      - Боже, мистер Фортескью, вам плохо? - спросила мисс Гросвенор, в ту же секунду осознав, сколь глуп ее вопрос. Мистеру Фортескью было плохо, и даже очень, - сомневаться не приходилось. Она увидела, подходя к столу, что ее босс буквально извивается от боли.
      Слова выскакивали из него прерывистыми всхлипами.
      - Чай.., что, черт дери.., вы положили в чай.., скорее на помощь.., врача...
      Мисс Гросвенор вылетела из кабинета. Всю ее надменность роскошной блондинки-секретарши как рукой сняло.
      Теперь это была до смерти перепуганная, потерявшая голову женщина.
      Она вбежала в комнату машинисток с криком:
      - У мистера Фортескью припадок.., он умирает.., надо срочно врача.., у него такой жуткий вид... Боже, он вот-вот умрет.
      Со всех сторон посыпались советы, весьма разнообразные.
      Мисс Белл, самая молодая машинистка, воскликнула:
      - Если это эпилепсия, ему нужно сунуть в рот пробку. Пробки ни у кого нет? Пробки не оказалось.
      - В его возрасте.., может, это апоплексический удар, - предположила мисс Сомерс.
      - Надо вызвать доктора - немедленно, - распорядилась мисс Гриффит.
      Однако ее обычная деловитость дала сбой - за шестнадцать лет службы ей ни разу не приходилось вызывать на работу врача. Ее лечащий врач далеко, в Стритэм-Хилле. А поблизости есть доктор, никто не знает?
      Никто не знал. Мисс Белл схватила телефонный справочник и начала искать докторов под буквой "Д". Но справочник оказался алфавитным, и доктора не были сведены в одну колонку, как такси. Кто-то предложил позвонить в больницу, но в какую? Нужна больница этого района, настаивала мисс Сомерс, иначе толку не будет. Медицина-то нынче бесплатная. А раз так, в другой район нипочем не поедут.
      Кто-то предложил набрать 999 и вызвать неотложку, но мисс Гриффит даже замахала руками - как можно, ведь тогда придется разбираться с полицией! Для граждан страны, где право на медицинскую помощь имеет каждый, несколько вполне разумных женщин проявили поистине исключительное невежество. Мисс Белл раскрыла справочник на букву "С" и стала искать "Скорую помощь". А ведь наверняка у него есть свой доктор, предположила мисс Гриффит, не может у него не быть доктора. Кто-то бросился за справочником личных телефонов. Мисс Гриффит вызвала курьера и велела ему бежать на улицу и найти доктора - как угодно, где угодно. В справочнике личных телефонов мисс Гриффит нашла сэра Эдвина Сэндмена, проживавшего на Харли-стрит. Мисс Гросвенор рухнула в кресло и запричитала голосом, куда менее поставленным, чем обычно:
      - Я приготовила чай, как всегда.., нет, правда.., не могло в нем ничего быть...
      - Не могло ничего быть? - Палец мисс Гриффит замер в диске телефона. - При чем тут чай?
      - Он.., мистер Фортескью.., сказал, что все дело в чае...
      Мисс Гриффит застыла в нерешительности. Куда же звонить: доктору или в неотложку? Мисс Белл, из молодых да ранних, заявила:
      - Надо дать ему горчицу с водой - прямо сейчас. У нас тут горчицы нет?
      Горчицы не было.
      Через некоторое время к зданию почти одновременно подкатили две кареты "скорой помощи", а в лифте встретились доктор Айзеке из клиники Бетнал-Грин и сэр Эдвин Сэндмен. И телефон, и мальчишка-курьер свою задачу все-таки выполнили.
      Глава 2
      1
      Инспектор Нил сидел в святилище мистера Фортескью за его огромным платановым столом. Один из его подручных с записной книжкой пристроился на стуле возле двери.
      Инспектор Нил был бравого вида мужчина с военной выправкой, чуть вьющиеся темные волосы, зачесанные наверх, открывали довольно низкий лоб. Когда он говорил: "Так положено", те, к кому он обращался, нередко с презрением думали: "А ты только на то, что положено, и способен, ни на йоту больше!" Они ошибались. Да, внешность Нила не давала особой пищи для фантазии, но сам он был вдохновенный фантазер, и один из его методов расследования сводился вот к чему: он выдвигал какую-нибудь диковинную версию и тут же примерял ее к человеку, которого в данный момент допрашивал.
      Он немедля и безошибочно определил - краткий и точный отчет о происшедшем ему даст мисс Гриффит. И действительно, заведя его в кабинет босса, она блестяще изложила утренние события. Когда она вышла, инспектор Нил выдвинул четыре отдельные, весьма неординарные причины, по которым преданная doyenne <Старшая в корпорации (фр.).> машинисток могла бы подсыпать яд в утренний чай своего хозяина, и все их отверг как маловероятные.
      Во-первых, мисс Гриффит не похожа на отравительницу; во-вторых, она не влюблена в своего босса; в-третьих, психической неуравновешенности как будто не наблюдается; в-четвертых, она не из тех женщин, которые держат камень за пазухой. Таким образом, мисс Гриффит можно использовать лишь как источник достоверной информации.
      Инспектор Нил посмотрел на телефон. В любую минуту могли позвонить из больницы Сент-Джудс.
      Конечно, не исключено, что внезапная болезнь мистера Фортескью была вызвана естественными причинами, но доктор Айзеке из клиники Бетнал-Грин придерживался другого мнения, равно как и сэр Эдвин Сэндмен с Харли-стрит.
      Инспектор Нил нажал кнопку вызова, удобно встроенную в стол с левой стороны, и попросил зайти к нему личную секретаршу мистера Фортескью.
      Мисс Гросвенор отчасти удалось восстановить свою горделивую осанку, но лишь отчасти. Она вошла, испуганная, лебединого скольжения не было и в помине, и сразу же агрессивно заявила:
      - Я этого не делала!
      - Правда? - пробурчал инспектор Нил как бы между прочим.
      Он указал ей на кресло, в которое мисс Гросвенор всегда садилась с блокнотом в руках, когда мистер Фортескью вызывал ее для диктовки. Она неохотно села и встревоженным взглядом окинула инспектора Нила. Инспектор Нил, тотчас давший волю своей фантазии: соблазнение? шантаж? платиновая блондинка перед судом присяжных? и так далее - вселял спокойствие и выглядел слегка глуповатым.
      - В чае ничего не было, - с ходу вступила мисс Гросвенор. - И быть не могло.
      - Понятно, - сказал инспектор. - Будьте любезны, ваша фамилия и адрес.
      - Гросвенор, Айрин Гросвенор.
      - Как именно пишется фамилия?
      - Как площадь <Гросвенор - площадь в центре Лондона, где расположены дипломатические представительства нескольких стран.>.
      - Адрес?
      - Рашмур-роуд, четырнадцать, Масвелл-Хилл. Инспектор Нил с удовлетворенным видом кивнул. Соблазнение отпадает, сказал он себе. Как и наличие любовного гнездышка. Респектабельный дом, живет с родителями. Шантаж тоже ни при чем.
      Очередной набор умозрительных версий - в корзину.
      - Значит, чай готовили вы? - любезным тоном спросил он.
      - Да, так вышло. То есть это вообще моя обязанность. Не спеша инспектор Нил выудил из нее весь ритуал утреннего чая мистера Фортескью. Чашку, блюдце и заварной чайник уже запаковали и отправили в соответствующий отдел на анализ. Теперь инспектор Нил выяснил, что к чашке, блюдцу и заварному чайничку прикасалась Айрин Гросвенор, и только она. Воду в чайник, которым пользовались все сотрудники, из-под крана наливала опять же мисс Гросвенор.
      - А сам чай?
      - Мистер Фортескью пьет свой чай, особый, китайский. Он стоит на полке в моей комнате, за этой дверью.
      Инспектор Нил кивнул. Спросил насчет сахара и выяснил, что сахар мистер Фортескью в чай никогда не кладет.
      Зазвонил телефон. Инспектор Нил взял трубку. Выражение его лица слегка изменилось.
      - Сент-Джудс?
      Он кивнул мисс Гросвенор, давая понять, что она свободна.
      - Пока все, мисс Гросвенор, спасибо.
      Она торопливо покинула кабинет. Инспектор Нил внимательно вслушивался в звуки писклявого и бесстрастного голоса, летевшего по проводам из больницы Сент-Джудс. Он сделал карандашом несколько загадочных пометок на уголке лежавшего перед ним блокнота.
      - Умер пять минут назад? - переспросил он. И тут же скосил глаза на часы. - Записал: двенадцать сорок три.
      Бесстрастный голос сообщил, что с инспектором Нилом желает говорить сам доктор Бернсдорф.
      - Хорошо, - согласился инспектор Нил, - давайте его сюда, - слегка шокировав обладательницу голоса такой беспардонностью, ибо она произнесла имя доктора с явным почтением.
      Послышались какие-то щелчки, гудки, невнятные голоса где-то вдалеке. Инспектор Нил терпеливо ждал.
      Потом безо всякого предупреждения его оглушил густой бас - он даже отодвинул трубку от уха.
      - Привет, Нил, старый стервятник. Опять со своими трупами?
      Инспектор Нил и профессор Бернсдорф познакомились примерно год назад расследовалось дело об отравлении - и с тех пор изредка перезванивались и встречались.
      - Что, док, тот человек умер?
      - Да. Когда его привезли сюда, было уже поздно.
      - А причина смерти?
      - Само собой, будет вскрытие. Вообще случай довольно интересный. Я даже рад, что мне придется им заниматься.
      Профессиональный азарт, зазвучавший в богатом обертонами голосе Бернсдорфа, сказал инспектору Нилу, по крайней мере, об одном.
      - Ты считаешь, что смерть не была естественной, - сухо констатировал он.
      - Какая там, к чертям собачьим, естественная, - с сердцем рявкнул доктор Бернсдорф. - Пока это, сам понимаешь, неофициально, - с запоздалой осторожностью добавил он.
      - Понимаю. Понимаю. Само собой. Его отравили?
      - Несомненно. Мало того - только это неофициально.., строго между нами, готов побожиться, что знаю, чем именно.
      - В самом деле?
      - Токсином, мальчик мой. Токсином.
      - Токсин? Первый раз слышу.
      - Не сомневаюсь. Совершенно необычный яд! Восхитительно необычный! Я бы и сам нипочем его не распознал, но с месяц назад у меня был похожий случай. Ребятишки играли в дочки-матери, так вот, они сорвали с тисового дерева ягоды и положили их в чай.
      - И тут то же? Ягоды тисового дерева?
      - Ягоды или листья. Очень ядовитые. Токсин - это, разумеется, алкалоид <Алкалоид - органическое вещество, преимущественно растительного происхождения, обладает ядовитым или наркотическим свойствами.>. Что-то не помню, чтобы его применяли намеренно. Весьма интересный и необычный случай... Ведь все травят друг друга гербицидами, эти гербициды у меня уже в печенках сидят. А токсин - это просто для меня десерт. Я, конечно, могу и ошибаться - и ты, ради Бога, на меня пока Не ссылайся, - но сдается, что я прав. Да и тебе небось такое дело интересно. Все-таки что-то новенькое!
      - Все поют и веселятся, да? Кроме жертвы.
      - Увы, несчастному не повезло, - согласился доктор Бернсдорф без особого огорчения в голосе. - Сыграл в ящик.
      - Он перед смертью что-нибудь сказал?
      - Один из твоих людей сидел около него с блокнотом. Он все записал, слово в слово. Тот что-то бормотал насчет чая.., будто ему на работе что-то подсыпали в чай.., но это, конечно, бред.
      - Почему бред? - резко спросил инспектор Нил, чье воображение уже нарисовало ему такую картину - роскошная мисс Гросвенор подкладывает ягоды тисового дерева в заварной чайничек. Но тут же он отмел эту версию как несостоятельную.
      - Потому что этот яд не мог сработать так быстро. Симптомы проявились сразу, едва он выпил чай, верно?
      - Свидетели говорят, что так.
      - Ядов, которые действуют мгновенно, почти нет - за исключением цианидов, разумеется, да, пожалуй, еще чистого никотина...
      - А цианид и никотин тут явно ни при чем?
      - Тогда он умер бы еще до приезда "скорой помощи", дружище. Нет, то и другое исключено. Я было заподозрил стрихнин, но тогда откуда конвульсии? Короче, готов поставить на кон свою репутацию - неофициально, конечно, - это токсин.
      - А он через сколько времени начинает действовать?
      - По-всякому. Через час. Два или даже три. Покойник, видимо, был большой любитель поесть. Если он плотно позавтракал, действие яда могло замедлиться.
      - Завтрак, - задумчиво произнес инспектор Нил. - А что, вполне может быть.
      - Завтрак с Борджиа. - Доктор Бернсдорф весело рассмеялся. - Ладно, дружище, удачной охоты.
      - Спасибо, док. Соедини меня, пожалуйста, с моим сержантом.
      Опять послышались какие-то щелчки, гудки, невнятные голоса вдалеке. Потом трубка наполнилась тяжелым прерывистым дыханием - как всегда, когда сержант Хей собирался заговорить.
      - Сэр, - раздался его встревоженный голос. - Сэр.
      - Нил слушает. Умерший сказал перед смертью что-нибудь важное?
      - Сказал, что все дело в чае, который он выпил в своем кабинете. Но врач говорит, что...
      - Это мне известно. Еще что-нибудь?
      - Нет, сэр. Правда, кое-что мне показалось странным. На нем был костюм.., я проверил карманы. Все что у всех: платок, ключи, мелочь, бумажник.., ну и вот это.., очень странно... В правом кармане пиджака. Там была крупа.
      - Крупа?
      - Да, сэр.
      - Что значит "крупа"? Сухие полуфабрикаты? "Завтрак фермера"? Кукурузные хлопья? Или зерна пшеницы, ячменя...
      - Именно, сэр. Зерна. Мне показалось, что это рожь. Довольно много.
      - Понял... М-да, действительно странно... Может, это образцы.., в связи с какой-нибудь торговой сделкой.
      - Совершенно верно, сэр.., но я решил, лучше вам сказать.
      - Все правильно, Хей.
      Несколько мгновений инспектор Нил, положив трубку, смотрел прямо перед собой. Его привыкший к порядку мозг переключался на вторую фазу расследования - до сих пор отравление лишь подозревалось, теперь же факт отравления был налицо. Профессор Бернсдорф, конечно, говорил неофициально, но в таких делах на его слова можно положиться. Рекса Фортескью отравили, и яд ему, скорее всего, дали за два-три часа до появления симптомов. Выходит, сослуживцы к смерти своего босса, судя по всему, не причастны.
      Нил поднялся и вышел из кабинета. Сотрудницы пытались работать, но пишущие машинки стрекотали далеко не с самой высокой скоростью.
      - Мисс Гриффит? Можно вас еще на минутку?
      - Конечно, мистер Нил. Ничего, если я отпущу девушек на ленч? Время перерыва давно прошло. Или вам удобнее, чтобы они перекусили здесь? Тогда мы что-нибудь закажем.
      - Нет. Пусть идут. Но потом они должны вернуться.
      - Разумеется.
      Мисс Гриффит последовала за Нилом в кабинет босса. Села и приняла свойственный ей сосредоточенный и деловой вид.
      Инспектор Нил тут же без обиняков сообщил:
      - Мне только что звонили из больницы Сент-Джудс. В двенадцать сорок три мистер Фортескью скончался.
      Мисс Триффит и бровью не повела, просто покачала головой.
      - Я подозревала, что дела его очень плохи, - сказала она.
      "Надо же, - подумал Нил, - ничуть не расстроилась".
      - Будьте любезны, расскажите о его семье, о доме.
      - Пожалуйста. Я уже пыталась связаться с миссис Фортескью, но, видимо, она уехала играть в гольф". До вечера ее дома не будет. На какой площадке она играет, точно не известно. - Как бы объясняя, она добавила:
      - Они живут в Бейдон-Хит, и рядом есть три отличные площадки для гольфа.
      Инспектор Нил кивнул. В Бейдон-Хит жила почти сплошь городская знать. Всего в двадцати милях от Лондона, связь по железной дороге была бесперебойной, да и машиной добраться относительно легко, даже в часы пик.
      - Будьте любезны, точный адрес и номер телефона.
      - Бейдон-Хит, три тысячи четыреста. Дом называется "Тисовая хижина".
      - Как? - Вопрос сорвался с губ помимо воли инспектора Нила. - Вы сказали "Тисовая хижина"?
      - Да.
      В глазах мисс Гриффит мелькнуло легкое любопытство, но инспектор Нил уже взял себя в руки.
      - Пожалуйста, поподробнее о его семье, если можно.
      - Миссис Фортескью - его вторая жена. Намного моложе его. Они поженились два года назад. Первая миссис Фортескью давно умерла. От первого брака у него два сына и дочь. Дочь живет с ним, как и старший сын" он совладелец фирмы. К сожалению, сейчас его нет - уехал по делам в Северную Англию. Должен вернуться завтра.
      - Когда он уехал?
      - Позавчера.
      - Вы пытались до него дозвониться?
      - Да. Как только мистера Фортескью увезли в больницу, я позвонила в Манчестер в отель "Мидденд", думала, он там, но сегодня утром он оттуда выписался. Вообще он собирался в Шеффилд и еще в Лестер, но это не точно. Могу назвать фирмы в этих городах, с которыми он связан.
      "Да, - подумал Нил, - мисс Гриффит - женщина деловая, и взбреди ей в голову убить человека, она бы это провернула весьма по-деловому". Но он отогнал эти мысли и снова сосредоточился на фамильном древе семейства Фортескью.
      - А второй сын?
      - Он разошелся с отцом во взглядах и живет за границей.
      - Оба сына женаты?
      - Да. Мистер Персиваль женат три года. Они с женой занимают отдельное крыло в "Тисовой хижине", хотя скоро переезжают в собственный дом там же, в Бейдон-Хит.
      - А до миссис Персиваль Фортескью вы утром тоже не дозвонились?
      - Она на весь день уехала в Лондон. А мистер Ланселот, - продолжала свою сагу мисс Гриффит, - женился меньше года назад. На вдове лорда Фредерика Энстнса. Вы, наверное, видели ее на фотографиях. В "Тетлере" - рядом с лошадьми. И в колонках ипподромной хроники.
      У мисс Гриффит слегка перехватило дыхание, щеки чуть запунцовели. Нил, чутко улавливавший настроение собеседника, понял: этот брак затронул в душе мисс Гриффит самые снобистские и самые романтические струны. В глазах мисс Гриффит аристократ всегда был аристократом, она словно бы и знать не знала, что репутация покойного лорда Фредерика Энстиса в спортивных кругах была весьма подмочена. Фредди Энстис пустил себе пулю в лоб, когда стюарды стали проявлять интерес к некоторым методам, практикующимся в его скаковых конюшнях. Нилу вспомнились кое-какие обрывочные сведения о жене Энстиса. Она была дочерью ирландского пэра и женой военного летчика, погибшего во время Битвы за Англию.
      А теперь, судя по всему, она связала судьбу с паршивой овцой семейства Фортескью, потому что "разошелся с отцом во взглядах", как напыщенно заметила мисс Гриффит, скорее всего означало какой-то постыдный случай в карьере молодого Ланселота Фортескью.
      Ланселот Фортескью! Вот это имя! А как зовут другого сына - Персиваль? Интересно, что за особа была их матушка? Странный вкус на имена...
      Он пододвинул к себе телефон, набрал номер телефонной станции и попросил соединить его с домом по адресу Бейдон-Хит, три четыреста.
      Через несколько секунд мужской голос произнес:
      - Бейдон-Хит, три четыреста слушает.
      - Мне нужно поговорить с миссис или мисс Фортескью.
      - Извините. Ни той, ни другой нет дома. Инспектор Нил мгновенно определил: его собеседник пребывал в легком подпитии.
      - Вы дворецкий?
      - Точно так.
      - Мистер Фортескью серьезно заболел.
      - Знаю. Сюда уже звонили. Но я что могу поделать? Мистер Валь уехал на север, миссис Фортескью играет в гольф. Миссис Валь уехала в Лондон и вернется только к вечеру, а мисс Элейн тоже нет - умчалась к своим девочкам-скаутам.
      - С кем мне поговорить насчет болезни мистера Фортескью? Неужели в доме никого нет? Это очень важно.
      - Ну.., не знаю, - с сомнением в голосе пробурчал дворецкий. - Есть мисс Рэмсботтом, но она даже к телефону не подходит. Есть мисс Доув - экономка, так можно сказать.
      - Пожалуйста, попросите ее к телефону.
      - Сейчас попробую разыскать.
      В трубке был слышен звук его удаляющихся шагов. Через минуту-другую с инспектором заговорил - звука шагов на сей раз не было, видимо, трубку сняли в другом месте - женский голос:
      - Мисс Доув слушает.
      Голос был низкий, поставленный, дикция очень четкая. У инспектора Нила сразу сложилось благоприятное мнение о мисс Доув.
      - Очень жаль, мисс Доув, что вынужден сообщить вам об этом, но совсем недавно в больнице Сент-Джудс скончался мистер Фортескью. Ему на работе вдруг стало плохо. Я хочу побыстрее связаться с его родственниками...
      - Конечно. Я понятия не имела... - Она осеклась. Голос звучал по-прежнему ровно, но было ясно, что она потрясена. Подумав, она продолжала:
      - Какое несчастье. На самом деле вам нужно говорить с мистером Персивалем Фортескью. Все необходимые распоряжения будет делать он. С ним нужно связаться в отеле "Мидденд" в Манчестере или в отеле "Гранд" в Лестере. Или позвонить в лестерскую фирму "Ширер энд бонде". Боюсь, их номера телефона у меня нет, но я знаю, что он собирался им звонить, и они могут подсказать, где его найти. Миссис Фортескью наверняка вернется к обеду, а возможно, даже к чаю <Чай в английских семьях традиционно подается в 17 часов дня, тогда как обед, если есть еще второй завтрак - ленч, бывает позже - в 7 - 8 часов вечера.>. Это будет для нее настоящий удар. Все произошло внезапно? Утром мистер Фортескью, когда уходил из дому, чувствовал себя нормально.
      - Вы видели его перед тем, как он ушел?
      - Да. А что случилось? Сердце?
      - Сердце его раньше беспокоило?
      - Нет.., нет.., не думаю.., просто я решила, что раз так внезапно... - Она смолкла. - Вы говорите из больницы? Вы доктор?
      - Нет, мисс Доув, я не доктор. Я говорю из города, из кабинета мистера Фортескью. Я детектив-инспектор Нил из Департамента уголовной полиции, и я сейчас же направляюсь к вам.
      - Детектив-инспектор? Вы хотите сказать.., что вы хотите этим сказать?
      - Это внезапная смерть, мисс Доув, а в случаях внезапной смерти на место происшествия вызывают нас, особенно если умерший давно не обращался к доктору, как, насколько я понимаю, и мистер Фортескью.
      В голосе его прозвучал лишь намек на вопросительную интонацию, но экономка ответила:
      - Да, это так. Персиваль дважды назначал ему встречу с доктором, но мистер Фортескью так и не пошел. Он вообще никого не желал слушать.., они все так беспокоились...
      Она помолчала, потом продолжала уже прежним уверенным тоном:
      - Если миссис Фортескью вернется до вашего приезда, что ей передать?
      "Вот это выучка, - подумал инспектор Нил, - дело - прежде всего".
      Вслух он сказал:
      - Передайте, что в случаях внезапной смерти мы проводим небольшое расследование. Обычные формальности.
      Он повесил трубку.
      Глава 3
      1
      Отодвинув телефон в сторону, Нил пристально взглянул на мисс Гриффит.
      - Оказывается, последнее время состояние мистера Фортескью беспокоило его домочадцев, - проговорил он. - Его хотели показать доктору. Вы мне этого не сказали.
      - Я как-то об этом не подумала, - призналась мисс Гриффит и добавила:
      - Он не казался мне больным...
      - Не больным.., а каким же!
      - Ну, слегка странным. Непохожим на себя. Что-то с ним происходило.
      - О чем-то беспокоился?
      - Нет, не то. Беспокоились как раз мы. Инспектор Нил терпеливо ждал.
      - Даже и не объяснишь. - Мисс Гриффит задумалась. - Иногда на него будто что-то накатывало. Вдруг становился каким-то ребячливым. Раза два я, честно говоря, думала, что он как следует приложился к бутылке... Начинал хвастаться, плести какие-то небылицы. Сколько я здесь работаю, насчет своих дел он никогда не распространялся - во всяком случае, ничего лишнего. А в последнее время заметно изменился, позволял себе какие-то экспансивные выходки, а уж деньгами просто швырялся. Совершенно не в его духе. К примеру, когда у нашего посыльного умерла бабушка, мистер Фортескью вызвал его, дал ему пять фунтов и велел поставить на второго фаворита, а сам прямо зашелся от смеха. В общем, не такой он был, как обычно. Вот, пожалуй, все, что я могу сказать.
      - Может, у него что-то было на уме?
      - Ничего конкретного сказать на этот счет не могу. Но казалось, он предвкушает что-то приятное.., волнующее.
      - К примеру, надеялся заключить крупную сделку? Мисс Гриффит согласно закивала головой.
      - Да, пожалуй. Я бы сказала так: каждодневные дела его больше не трогали. И все время был в возбужденном состоянии. К тому же ему стали наносить деловые визиты довольно странные типы. Раньше их здесь никогда не было. Мистера Персиваля это страшно беспокоило.
      - В самом деле?
      - Да. Мистер Персиваль всегда пользовался полным доверием отца. Отец на него полагался. А в последнее время...
      - Разладились отношения?
      - Видите ли, многое из того, что делал мистер Фортескью, мистер Персиваль не одобрял. Мистер Персиваль человек довольно осторожный и благоразумный. И вдруг отец перестал прислушиваться к его мнению. Мистер Персиваль был этим очень удручен.
      - Но до открытой ссоры дело не доходило? - забросил очередную удочку инспектор Нил.
      - Насчет ссоры не знаю.., но раньше кричать он себе не позволял, а тут.., в общем, явно человек изменился.
      - Значит, раскричался? И по какому поводу?
      - Он вышел прямо в комнату машинисток...
      - И вы все это слышали?
      - Ну.., да.
      - И что же, он обзывал мистера Персиваля.., оскорблял его.., клял на чем свет стоит? Тот что-то сделал против отцовской воли?
      - Скорее как раз наоборот - он ничего не сделал... Мистер Фортескью обозвал его жалким и ничтожным крючкотвором, мелким клерком, не способным вести дело с размахом. Кричал: "Я вызову домой Ланса. Он стоит десятерых таких, как ты.., и жениться сумел удачно. У Ланса есть воля, пусть он однажды и рискнул пойти против закона..." Ой, это я уже болтаю лишнее! - Мисс Гриффит занесло, как случалось со многими, кто попадал в опытные руки инспектора Нила, и, вдруг спохватившись, она страшно смутилась.
      - Не переживайте, - успокоил ее инспектор Нил. - Прошлое есть прошлое.
      - Да, это история давняя. Мистер Ланс был молод, честолюбив и не всегда отдавал себе отчет в своих поступках.
      Подобное толкование инспектор Нил слышал не первый раз и был с ним в корне не согласен. Тем не менее он не стал отвлекаться на дела минувшие и перешел к следующему кругу вопросов.
      - Расскажите поподробнее о тех, кто здесь работает. Мисс Гриффит, жаждавшая скорее позабыть о своей оплошности, засыпала инспектора сведениями о сотрудниках фирмы. Инспектор Нил поблагодарил ее и попросил еще раз пригласить к нему мисс Гросвенор.
      Детектив-констебль Уэйт подточил свой карандаш. Не без зависти он заметил - кабинетик-то роскошный. Он обвел оценивающим взглядом огромные кресла, большущий стол, мягкое боковое освещение.
      - И имена у этой публики шикарные, - сказал он. - Гросвенор - прямо тебе герцогиня. А Фортескью - тоже имечко не из последних.
      Инспектор Нил улыбнулся.
      - Фамилия его отца была не Фортескью, а Фонтеску: он выходец откуда-то из Центральной Европы. Наверное, решил, что Фортескью звучит лучше.
      Констебль Уэйт посмотрел на старшего по званию с восхищением.
      - Так вам все про него известно?
      - Просто перед тем, как ехать сюда, навел кое-какие справки.
      - Может, его и к суду привлекали?
      - О нет. Мистер Фортескью был человеком умным. Кое-какие связи с черным рынком у него имелись, пару сомнительных, мягко говоря, операций он провернул, но за рамки закона не выходил.
      - Ясно, - подытожил Уэйт. - Не сказать, что очень приятный тип.
      - Ловкач, - дал определение Нил. - Но перед нами он чист. Управление налоговых сборов долго расставляло на него сети, но ему всякий раз удавалось выскользнуть. Покорный мистер Фортескью был настоящим финансовым гением.
      - Он из тех, у кого могут быть враги? - В голосе констебля слышалась надежда.
      - О да, безусловно. Но не забывайте, что его отравили дома. По крайней мере, похоже на это. Знаете, Уэйт, у меня уже что-то вырисовывается. Нечто старое как мир и весьма знакомое. Есть хороший сын - Персиваль. И есть плохой - Ланс, с неотразимой внешностью. Есть жена, которая много моложе мужа и которая затрудняется сказать, на какой площадке она сегодня будет играть в гольф. Все это очень-очень знакомо. Но есть некий элемент, который никак не вписывается в общую картину.
      - Какой? - спросил констебль Уэйт, но в эту секунду открылась дверь, и на пороге появилась мисс Гросвенор Она явно пришла в себя, ибо вплыла в кабинет во всем своем великолепии и надменно спросила:
      - Вы хотели меня видеть?
      - Я хотел задать вам несколько вопросов о вашем хозяине, точнее, вашем бывшем хозяине.
      - Да, увы, - неубедительно посетовала мисс Гросвенор.
      - Меня интересует, не заметили ли вы в нем каких-нибудь перемен в последнее время.
      - Представьте себе, заметила. Да, заметила.
      - Какие же?
      - Так прямо и не скажешь... Вдруг начинал нести какую-то ерунду. Я и наполовину не могла поверить в то, что он говорит. Стал легко выходить из себя, особенно с мистером Персивалем. Не со мной, я, разумеется, никогда с ним не спорю, всегда соглашаюсь: "Хорошо, мистер Фортескью", даже если он выдумывает бог знает что-то есть выдумывал.
      - А он никогда.., не пытался за вами приударить? В ответе мисс Гросвенор прозвучало легкое сожаление:
      - Чего не было, того не было.
      - Еще один вопрос, мисс Гросвенор. У мистера Фортескью была привычка держать в карманах зерно? Мисс Гросвенор выказала живейшее удивление.
      - Зерно? В карманах? В смысле, чтобы кормить голубей или что-то в этом роде?
      - Может, и для этой цели.
      - Нет, такого за ним не водилось. Мистер Фортескью? Кормить голубей? Нет, исключено.
      - А не мог ли ячмень.., или рожь оказаться сегодня в его кармане по какой-нибудь особой причине? Скажем, образцы продукции? Какая-нибудь сделка, связанная с зерном?
      - Нет. Сегодня днем должны приехать нефтяники из Азии, из фирмы "Азиатик ойл". И строители - президент компании "Аттикус билдинг"... Больше никого.
      - Ну что ж... - Нил взмахнул рукой, давая понять, что разговор на эту тему окончен и мисс Гросвенор свободна.
      - Ножки - просто загляденье. - Констебль Уэйт даже вздохнул. - И чулочки высший класс...
      - От ее ножек мне никакого проку, - буркнул инспектор Нил. - Я с чем был, с тем и остался. Зернышки в кармане - что бы это значило?
      Глава 4
      1
      Спускаясь по лестнице, Мэри Доув остановилась и выглянула в большое окно. Из подъехавшей машины выходили двое. Тот, что повыше ростом, повернулся к дому спиной и оглядел окрестности. Мэри Доув задумчиво смотрела на них. Видимо, это инспектор Нил и его помощник.
      Она отвернулась от окна и взглянула на себя в массивное, в полный рост зеркало, висевшее на стене, где лестница делала поворот. Она увидела хрупкую, подчеркнуто опрятную женщину с безукоризненно белым воротничком и манжетами на серо-бежевом платье. Каштановые волосы были разделены посредине на две блестящие тугие волны и стянуты в тугой узел на затылке... На губах бледно-розовая помада.
      В целом Мэри Доув осталась своей внешностью довольна. Она пошла вниз, и на губах ее поигрывала легкая улыбка.
      Инспектор Нил, оглядывая дом, рассуждал про себя:
      "Хороша хижина! Тисовая хижина! О-о, до чего же они лицемерны, эти богачи, до чего любят играть на публику!" Он, инспектор Нил, назвал бы этот дом усадьбой. Он прекрасно знал, что такое хижина. Можно сказать, он вырос в хижине. Она стояла у ворот усадьбы Хартингтон-парк, неуклюжей махины в греческом стиле с двадцатью девятью спальнями, которую впоследствии прибрал к рукам Национальный трест <Национальный трест - организация по охране исторических памятников, достопримечательностей и особо живописных мест. Была основана в 1895 году и финансируется в основном за счет добровольных пожертвований.>. А маленькая хижина снаружи казалась милой и привлекательной, внутри же была сырой, неуютной и не соответствовала самым примитивным санитарным нормам. К счастью для родителей инспектора Нила, подобный порядок вещей им казался вполне естественным и справедливым. Хозяева не брали с них денег за жилище, а работа их заключалась лишь в том, чтобы по мере надобности отворять и затворять ворота. В округе водилось много кроликов, а иногда к ним в кастрюлю попадал даже фазан. Миссис Нил не пришлось столкнуться с такими радостями цивилизации, как электрический утюг, кухонная электроплита, вытяжной шкаф, холодная и горячая вода, из-под крана и даже свет, включавшийся простым нажатием пальца. Зимой Нилы пользовались керосиновой лампой, а летом с наступлением темноты укладывались спать Это были здоровые и счастливые люди, безнадежно отставшие от своего времени.
      И когда инспектор Нил услышал слово "хижина", в нем проснулись воспоминания детства. Но этот дом, претенциозно названный "Тисовая хижина", принадлежал как раз к хоромам, которые возводят себе богачи, а потом называют их "нашим укромным уголком в деревне". Да и деревню инспектор Нил всегда представлял себе как-то иначе. Дом был солидным и мощным сооружением из красного кирпича, вытянувшимся не вверх, а в длину, с чрезмерным количеством фронтонов и множеством окон со свинцовыми стеклами. Сады были уж очень искусственные, надуманные, повсюду разбиты розовые клумбы, растут перголы, поблескивают прудики и, оправдывая название дома, живой изгородью теснятся аккуратно подстриженные тисы.
      Если кому-то потребовалось сырье для токсина, тиса здесь больше чем достаточно. Справа, за розовой перголой, природа сохранилась в чистом виде там росло огромное тисовое дерево, какие встретишь в церковных дворах, ветви его опирались на подпорки - эдакий Моисей лесного царства. "Это дерево, подумал инспектор, - стояло здесь задолго до той поры, когда началось нашествие домов из красного кирпича. Это уже при нем здесь появились площадки для гольфа, при нем модные архитекторы водили по окрестностям богатых клиентов и показывали им преимущества того или другого участка. А раз уж именно здесь пустил корни этот памятник древности, трогать его не стали и даже вписали в новый пейзаж, скорее всего благодаря ему и дали название новому вожделенному жилищу. "Тисовая хижина". И может быть, ягоды с этого самого дерева..."
      Инспектор Нил отогнал прочь эти бесполезные мысли. Делом надо заниматься. Он нажал звонок.
      Дверь не замедлила открыться. За ней стоял мужчина средних лет и выглядел он именно так, как и представил себе инспектор Нил, когда говорил с ним по телефону. Пройдоха и ловчила средней руки, любитель заложить за воротник.
      Инспектор Нил представился, отрекомендовал своего помощника и не без удовольствия заметил, как в глазах дворецкого мелькнул тревожный огонек. Нил не стал придавать этому большого значения. Вполне возможно, смерть Рекса Фортескью тут ни при чем. Так, непроизвольная реакция.
      - Миссис Фортескью еще не вернулась?
      - Нет, сэр.
      - А мистер Персиваль Фортескью? Мисс Фортескью?
      - Нет, сэр.
      - Тогда я хотел бы видеть мисс Доув. Дворецкий чуть оглянулся.
      - Мисс Доув уже спускается.
      Пока мисс Доув со спокойным достоинством шла по широкой лестнице, инспектор Нил успел внимательно ее оглядеть. На сей раз составленный им образ никак не соответствовал действительности. Подсознательно слово "экономка" вызвало в его воображении женщину крупную и властную, одетую в черное, со связкой ключей под передником.
      Своим обликом маленькая ладная женщина, спускавшаяся к нему, застала инспектора врасплох. Нежно-голубиные тона платья, белый воротничок и манжеты, уложенные аккуратными волнами волосы, едва обозначенная улыбка Моны Лизы. Тем не менее было в ней что-то ненастоящее, будто эта молодая, которой еще нет тридцати, женщина играла какую-то роль; не роль экономки, нет, - роль Мэри Доув. То есть голубки. Она явно стремилась соответствовать своей фамилии. Мисс Доув сдержанно приветствовала гостей.
      - Инспектор Нил?
      - Да. Это сержант Хей. Я вам уже сказал по телефону, что мистер Фортескью скончался в больнице Сент-Джудс в двенадцать часов сорок три минуты. Похоже, он что-то съел сегодня за завтраком и это "что-то" явилось причиной его смерти. Поэтому я хотел бы, чтобы сержанта Хея отвели на кухню, там он выяснит, что именно подавалось на завтрак.
      На мгновение их взгляды встретились; чуть подумав, она кивнула.
      - Хорошо. - Повернувшись к дворецкому, который встревоженно переминался с ноги на ногу, она распорядилась:
      - Крамп, проводите, пожалуйста, сержанта Хея и покажите все, что ему понадобится.
      Крамп и Хей ушли. Мэри Доув пригласила инспектора Нила в дом.
      Открыв дверь в комнату, она вошла первой. Это оказалась курительная, довольно безликая - панельная обшивка, богатая драпировка, большие набивные кресла, на стенах, как водится, - гравюры на спортивные темы.
      - Пожалуйста, садитесь.
      Он сел, Мэри Доув заняла кресло напротив. Лицом к свету, тут же отметил про себя Нил. Необычный выбор для женщины. Тем более необычный, если женщине есть что скрывать. Но вполне возможно, что скрывать Мэри Доув как раз и нечего.
      - Так неудачно, - заговорила она, - что никого из членов семьи нет дома. Миссис Фортескью может вернуться с минуты на минуту. И миссис Валь тоже. Мистеру Персивалю Фортескью я послала несколько телеграмм - в разные места.
      - Спасибо, мисс Доув.
      - Вы сказали, что мистер Фортескью умер, потому что кое-что съел, может быть, за завтраком. Вы имеете в виду пищевое отравление?
      - Возможно. - Он внимательно смотрел на нее.
      - Едва ли, - сказала она, храня полное спокойствие. - Сегодня утром на завтрак подавали яичницу с грудинкой, кофе, тосты и мармелад. Еще на буфете стоял холодный окорок, но его нарезали вчера, и никто не жаловался. Никакой рыбы не было, сосисок тоже - ничего такого.
      - Я вижу, вы точно знаете, что подавалось к столу.
      - Естественно. Заказ делаю я. Вчера на обед...
      - Не нужно, - остановил ее инспектор. - Вчерашний обед здесь ни при чем.
      - Мне казалось, что пищевое отравление иногда наступает с задержкой даже на целые сутки...
      - В нашем случае - нет... Скажите, пожалуйста, что именно мистер Фортескью ел и пил сегодня утром перед выходом из дома?
      - В восемь утра ему в комнату был подан чай. Завтракали в четверть десятого. Как я уже сказала, мистер Фортескью ел яичницу с грудинкой, кофе, тосты и мармелад.
      - Какая-нибудь каша?
      - Каш он не ест.
      - Сахар для кофе - кусковой или песок?
      - Кусковой. Но мистер Фортескью пьет кофе без сахара.
      - У него нет привычки принимать по утрам лекарства? Какие-нибудь соли? Тонизирующие средства? Что-нибудь для улучшения пищеварения?
      - Нет, ничего такого.
      - Вы завтракали вместе с ним?
      - Нет. За столом сидят только члены семьи.
      - Кто был за столом?
      - Миссис Фортескью. Мисс Фортескью. Миссис Валь Фортескью. Мистера Персиваля Фортескью, само собой, не было.
      - А миссис и мисс Фортескью ели на завтрак то же самое?
      - Миссис Фортескью выпила кофе, стакан апельсинового сока, съела тост вот и все. Миссис Валь и мисс Фортескью всегда завтракают плотно. Кроме яичницы и холодного окорока они иногда едят кашу. Миссис Валь пьет не кофе, а чай.
      - На минуту инспектор Нил погрузился в раздумье. По крайней мере, круг сужается. Завтракали с умершим всего три человека и только они: его жена, дочь и невестка. Любая из них могла добавить ему в кофе токсин. Токсин - штука горькая, так ведь и кофе тоже. Мистер Фортескью мог ничего не заметить. Правда, был еще утренний чай, но Бернсдорф говорил, что как раз в чае привкус был бы особенно ощутим. Хотя, с другой стороны, человек только проснулся, организм еще не так восприимчив... Инспектор Нил поднял голову и увидел, что Мэри Доув наблюдает за ним. , - Ваши вопросы насчет тонизирующих средств и лекарств показались мне довольно странными, инспектор, - сказала она. Подтекст такой: либо лекарство было бракованным, либо в него что-то добавили. Но ни то, ни другое не назовешь пищевым отравлением.
      Нил пристально посмотрел на нее.
      - А я и не говорил, что мистер Фортескью умер от пищевого отравления. Он умер от отравления. Просто от отравления.
      - От отравления... - негромко повторила она. Она не удивилась, не вздрогнула от испуга, просто в глазах ее появился интерес. Так человек осмысливает нечто для себя новое.
      Собственно, после минутного размышления именно это она и сказала:
      - Мне никогда не приходилось сталкиваться с отравлением.
      - Ничего приятного тут нет, - сухо заверил ее Нил.
      - Да, наверное...
      Она снова задумалась, потом подняла голову и неожиданно улыбнулась ему.
      - Я этого не делала, - заявила она. - Но, не сомневаюсь, что то же вам скажут и остальные!
      - А кто бы мог это сделать, мисс Доун? Она пожала плечами.
      - Говоря откровенно, он был довольно одиозной личностью. И сделать это мог кто угодно.
      - Ну, мисс Доув, одиозный - еще не причина для отравления. Мотив должен быть серьезнее.
      - Да, вы правы.
      Она погрузилась в свои мысли.
      - Может быть, вы мне что-нибудь расскажете об этом доме?
      Она взглянула на него. Он даже слегка вздрогнул - в ее глазах была холодноватая насмешка.
      - Это, надеюсь, не официальный допрос? Конечно, нет, иначе тут был бы ваш сержант, а он сейчас терзает прислугу. Я готова вам кое-что рассказать, но повторять это в суде мне бы не хотелось. Неофициально - пожалуйста. Как говорится, без протокола.
      - Разумеется, мисс Доув. Мы с вами, как вы уже безусловно заметили, говорим с глазу на глаз.
      Она откинулась в кресле, качнула изящной ножкой и прищурилась.
      - Начну с того, что особой преданности к моим хозяевам я не испытываю. Я работаю на них, потому что мне хорошо платят, и это мое обязательное условие.
      - Я слегка удивился, увидев вас здесь, в этой должности. С вашим умом и образованием...
      - Сидеть от и до в конторе? Перебирать бумаги в министерстве? Дорогой инспектор Нил, работенка здесь не бей лежачего, а деньги... Люди готовы платить любые деньги, любые, лишь бы у них не было проблем по содержанию дома. Найти и нанять прислугу - дело кропотливое и нудное. Писать в агентства, посылать в газеты объявления, беседовать с людьми, договариваться о встречах и в конце концов вести хозяйство, чтобы все шло без сучка без задоринки - на это требуются определенные способности, которых у богатых людей, как правило, нет.
      - А если прислуга, которую вы выбрали, возьмет да и уйдет от вас в одночасье? Такое случается. Мэри улыбнулась.
      - Если надо, я сама и постели застелю, и комнаты пропылесосю, и обед приготовлю, и на стол накрою - хозяева никакой разницы не почувствуют. Конечно, я не трезвоню на всех углах, что я - мастерица на все руки. Мало ли у кого какие мысли могут появиться. Но любую прореху заткнуть могу, это точно. Хотя прорех почти не бывает. Я работаю только на очень богатых, которые за удобство готовы платить сколько угодно. Соответственно и я плачу прислуге по высшему разряду и могу отбирать лучших.
      - Таких, как ваш дворецкий?
      Она удивленно, оценивающе взглянула на него.
      - Супружеская пара - куда тут денешься? Крампа я держу только из-за миссис Крамп - лучших поварих я в жизни не встречала. Настоящее сокровище, чтобы ее сохранить, приходится кое на что закрывать глаза. Наш мистер Фортескью поесть любит.., вернее, любил. Все в этом доме - большие гурманы, а денег куры не клюют. Так что миссис Крамп может закупать что хочет - масло, яйца, сливки. Что же касается Крампа, свое дело он делает, и ладно. Серебряные вилки и ложки всегда начищены до блеска, на стол он подает не хуже других. Ключ от винного погребка я храню у себя, виски и джин тоже у меня под контролем, а как он чистит и гладит одежду, я проверяю сама.
      Инспектор Нил приподнял брови.
      - Маленькая хозяйка большого дома.
      - Я считаю, нужно все уметь делать самой. И тогда делать тебе ничего не придется. Но вы хотели услышать мое мнение об этой семье.
      - Если не возражаете.
      - В общем все они - публика одиозная. Покойный мистер Фортескью был из разряда мошенников, у которых все всегда шито-крыто. Он любил похвастаться, как ловко провернул какое-то дельце. Изысканными манерами не отличался, был человеком грубым и властным; одним словом, самодур. Миссис Фортескью - Адель его вторая жена, она лет на тридцать его моложе. Он откопал ее в Брайтоне". Она работала маникюршей и выискивала богатенького кавалера. Она весьма хороша собой, жутко сексапильная.
      Инспектор Нил был шокирован, но не подал виду. Все-таки странно слышать подобные речи от такой девушки, как Мэри Доув.
      Та с непроницаемым видом продолжала:
      - Адель вышла за него из-за денег, тут никаких сомнений. Когда это случилось, его сын Персиваль и дочь Элейн ходили просто зеленые от злости. Они и сейчас ее не жалуют, но она ведет себя очень умно - не замечает этого или не хочет замечать. Старик исполнит любую ее прихоть, она прекрасно это понимает. Господи, опять я говорю не в том времени. Никак не привыкну, что его нет в живых...
      - Ну, а что же его сын?
      - Драгоценный Персиваль? Валь, как его величает жена. Персиваль лицемер, из тех, кто мягко стелет, да жестко спать. Чопорный, хитрый и коварный. Панически боится отца, всегда перед ним тушуется и слова поперек не скажет, но свои интересы очень даже блюдет. В отличие от отца прижимист. Экономия - это его страсть. Потому он так долго не может подобрать себе дом. А тут у него и своя квартира, и денежки целы.
      - А его жена?
      - С виду - кроткая овечка, которую Бог обделил мозгами. Но это с виду, а что на самом деле... До замужества она работала медсестрой в больнице - когда Персиваль слег с воспалением легких, она его выхаживала и выходила до романтической развязки. Старика этот брак сильно разочаровал. Он сноб и хотел, чтобы Персиваль женился "как положено". Несчастную миссис Валь он презирает, то и дело мешает с грязью. Так что, думаю, она его не сильно любит - вернее, любила. У нее две страсти - кино и магазины. Главная печаль - муж дает мало денег.
      - Что скажете про дочь?
      - Элейн? Вот ее мне немного жаль. Она человек неплохой. Из тех, что всю жизнь остаются школьницами. Она умеет организовать игру, занимается с девочками-скаутами, это ей интересно. Недавно у нее был роман с молодым учителем, из "сердитых" <"Сердитым" называлось молодое поколение англичан, выступившее после Второй мировой войны против буржуазного устройства общества и его лицемерной морали. Термин возник после появления в 1956 году пьесы Дж. Осборна "Оглянись во гневе".>, но отец семейства выяснил, что этот недовольный напичкан коммунистическими идеями, и разом положил этой романтической истории конец.
      - И у нее не хватило духу возразить?
      - У нее-то хватило. Отступился и поднял лапки как раз он. Опять же, наверное, его больше прельщали деньги. Особенно привлекательной Элейн, увы, не назовешь.
      - А другой сын?
      - Никогда с ним не встречалась. Говорят, необычайно красив, но, судя по всему, отпетый негодяй. Была скверная история в прошлом - подделал чек. Живет в Восточной Африке.
      - С отцом - полный разрыв?
      - Да, мистер Фортескью не мог лишить его наследства, потому что уже сделал младшим партнером в фирме, но он уже многие годы не поддерживает с ним никаких отношений, а если и упоминает его, то только так: "Не говорите мне об этом мерзавце. Он мне не сын". И все-таки...
      - Да, мисс Доув?
      - И все-таки, - медленно проговорила Мэри, - не удивлюсь, если вдруг выяснится, что старик Фортескью собирался вернуть сына сюда.
      - Почему вы так думаете?
      - Потому что с месяц назад старый Фортескью устроил Персивалю жуткую головомойку - оказалось, тот что-то делал за его спиной, не знаю, - что именно, но хозяин был вне себя от ярости. Персиваль вдруг попал в опалу. Он в последнее время тоже сильно изменился.
      - Мистер Фортескью?
      - Нет, Персиваль. Ходил перепуганный до смерти.
      - Так, теперь поговорим о слугах. О Крампах вы уже рассказали. Кто еще работает в доме?
      - Есть горничная, Глэдис Мартин, вернее официантка - они предпочитают, чтобы их называли так. Она убирает комнаты внизу, накрывает на столы, уносит грязную посуду и помогает Крампу прислуживать хозяевам за едой. Довольно порядочная девушка, но уж очень тупа. Слегка гнусавит.
      Нил кивнул.
      - Эллен Кертис - уборщица. Женщина пожилая, вечно раздраженная и сердитая, но работает в доме давно и чистоту поддерживает на высшем уровне. Никогда нигде ни соринки, ни пылинки. Есть еще помощницы, но они появляются по мере надобности.
      - То есть в доме больше никто не живет?
      - Живет. Старушка мисс Рэмсботтом.
      - Кто она?
      - Свояченица мистера Фортескью - сестра его первой жены. Жена была немного старше его, а сестра намного старше ее - так что ей здорово за семьдесят. У нее на втором этаже своя комната, она сама себе готовит и вообще сама себя обслуживает, женщина заходит к ней только убирать. Довольно эксцентричная особа и своего зятя никогда не любила, но переехала сюда при жизни сестры, да так здесь и осталась. Мистеру Фортескью никогда не было до нее дела. Но она, доложу я вам, штучка, эта тетушка Эффи.
      - И это все?
      - Все.
      - Стало быть, мы добрались до вас, мисс Доув.
      - Хотите подробности моей биографии? Я сирота. Кончила курсы секретарш в колледже Сент-Алфредс. Работала машинисткой-стенографисткой сначала в одном месте, затем в другом, потом решила, что карьера секретарши не по мне, и поменяла курс, пошла в экономки. Работала в трех семьях. Через год-полтора сидеть на одном месте мне надоедает, перебираюсь на другое. В "Тисовой хижине" я около года. Я отпечатаю на машинке фамилии и адреса моих прежних нанимателей и передам их, вместе с копиями рекомендаций, вашему сержанту... Хей, да? Это вас удовлетворит?
      - Вполне, мисс Доув. - Нил немного помолчал, мысленно представив, как мисс Доув подсыпает отраву в завтрак мистера Фортескью. Фантазия его пошла дальше, и он увидел, как она методично собирает тисовые ягоды в корзину. Вздохнув, он вернулся в настоящее, к реальной действительности. - Я хотел бы поговорить с девушкой... Глэдис, а потом с уборщицей. - Поднявшись, он добавил:
      - Кстати, мисс Доув, может быть, вам известно, почему в кармане мистера Фортескью оказалась горсть зерен?
      - Зерен? - Она уставилась на него, похоже, с неподдельным удивлением.
      - Да, именно зерен. Вам это ни о чем не говорит?
      - Абсолютно.
      - Кто содержал в порядке его одежду?
      - Крамп.
      - Понятно. Мистер и миссис Фортескью занимают общую спальню?
      - Да. Помимо этого, разумеется, у него своя гардеробная и туалет, как и у нее... - Мэри глянула на наручные часы. - Думаю, она вот-вот вернется.
      Инспектор уже поднялся.
      - Знаете что, мисс Доув? - спросил он любезным тоном. - Даже если в округе три площадки для гольфа, очень странно, что миссис Фортескью до сих пор не нашли.
      - А если она сейчас вообще не играет в гольф, инспектор? Тогда ничего странного в этом нет, правда?
      В голосе Мэри слышались сухие нотки. Инспектор резко бросил:
      - Мне четко ответили, что она играет в гольф.
      - Она взяла клюшки для гольфа и сказала, что поедет играть. Села в машину и уехала.
      Он с легким прищуром посмотрел на нее, переваривая смысл сказанного.
      - С кем она обычно играет в гольф? Вам это известно?
      - Весьма вероятно, что с мистером Вивианом Дюбуа. Нил ограничился кратким:
      - Понятно.
      - Я пришлю к вам Глэдис. Скорее всего, она будет перепугана до смерти. Застыв на мгновение в дверях, Мэри сказала:
      - На мои слова особенно не ориентируйтесь. Я женщина злобная.
      Она вышла. Инспектор Нил в задумчивости смотрел на закрытую дверь. По злобе или нет, но рассказанное Мэри Доув давало пищу для размышлений. Если Рекса Фортескью отравили, а судя по всему, так оно и было, обстановка в "Тисовой хижине" выглядела многообещающей. Мотивы лежали на поверхности толстым слоем.
      Глава 5
      1
      Девушка, вошедшая в комнату с явным нежеланием, была непривлекательной и испуганной. Несмотря на высокий рост и хорошо сшитый форменный бордовый костюм, ей удавалось выглядеть неряшливой.
      Она сразу заявила, вперившись в него испытующим взглядом:
      - Я ничего не делала. Правда. Ничего про это не знаю.
      - Хорошо, хорошо, - успокаивающе произнес Нил. Голос его слегка изменился. В нем теперь слышались даже веселые нотки, интонация стала менее официальной. Пусть эта Глэдис, перепуганная крольчиха, почувствует себя посвободнее. Садитесь, - пригласил он. - Я хочу расспросить вас про сегодняшний завтрак.
      - Я ничего не делала.
      - Но завтрак вы подавали?
      - Завтрак подавала.
      Даже в этом она призналась с неохотой. Вообще вид у нее был и виноватый и перепуганный, но инспектор Нил знал - со свидетелями такое бывает. И бодрым голосом, стараясь, чтобы она почувствовала себя раскованнее, продолжал задавать вопросы:
      - Кто вышел к завтраку первым? А вторым?
      - Первой к завтраку вышла Элейн Фортескью. Крамп как раз вносил кофейник. Потом спустилась миссис Фортескью, потом миссис Валь, а хозяин вышел последним. Они обслуживали себя сами. Чай, кофе и горячее стояли на буфете.
      Ничего нового и существенного он от нее не узнал. Господа ели и пили именно то, что перечислила Мэри Доув. Хозяин, миссис Фортескью и мисс Элейн пили кофе, миссис Валь пила чай. Все как всегда.
      Нил задал ей несколько вопросов о себе, тут она отвечала с большей готовностью. От Центра по обслуживанию она работала в ИААФе, то есть Институте армии, авиации и флота, потом в кафе в Истборне. Потом решила поработать в частном доме и в сентябре устроилась в "Тисовую хижину". Уже два месяца прошло.
      - И как, нравится?
      - А что, вроде нормально. - Потом добавила:
      - Беготни тут, слава Богу, меньше, хотя и не так вольготно...
      - Расскажите мне об одежде мистера Фортескью - о его костюмах. Кто за ними следил? Чистил и все такое? Глэдис обиженно поджала губы.
      - Вообще-то полагалось, чтобы мистер Крамп. А он всякий раз норовил это на меня спихнуть.
      - Кто чистил и гладил костюм, в котором мистер Фортескью был сегодня?
      - Я и не помню, в каком он был. У него их ого сколько.
      - В кармане его костюмов вы зерна никогда не находили?
      - Зерна? - озадаченно переспросила она.
      - Рожь, если точнее.
      - Рожь? Хлеб, что ли? Такой черный.., и на вкус противный, да?
      - Хлеб делают из ржи. А рожь - это сами зерна. Их нашли в кармане пиджака вашего хозяина.
      - В кармане пиджака?
      - Да. Знаете, как они туда попали?
      - Не знаю, точно говорю. Я их в глаза не видела. Больше вытянуть из нее ничего не удалось. На мгновение он засомневался: вдруг она что-то утаивает, что-то знает, но не хочет признаваться? Она явно была смущена, будто ждала подвоха, но в конце концов он решил: это естественный страх перед полицией.
      Когда он разрешил ей идти, она спросила:
      - Так это правда? Он умер?
      - Да, умер.
      - Надо же, так сразу. Когда звонили из конторы, сказали, мол, у него припадок.
      - Да.., с ним случился припадок.
      - У одной моей знакомой бывали припадки, - сообщила Глэдис. - Ни с того ни с сего ка-ак бухнется! Я, помню, жутко боялась.
      На миг воспоминание помогло ей расслабиться.
      Инспектор Нил прошел на кухню.
      Там его встретили в штыки. Могучая краснолицая женщина, вооруженная скалкой, угрожающе шагнула ему навстречу.
      - Тоже мне, полиция, - сразу перешла она в наступление. - Приходят сюда и заявляют: я, мол, такого наготовила, что хозяин отравился. Нет уж, господа хорошие, извиняйте. Отсюда в столовую все идет в том виде, в каком положено. Это же надо - прийти сюда и заявить, что я отравила хозяина! Да я на вас еще в суд подам, будь вы хоть десять раз из полиции. В этом доме порченого на стол не подают.
      Инспектору Нилу не сразу, но все-таки удалось унять оскорбленную в лучших чувствах мастерицу своего дела. Из буфетной, ухмыляясь, выглянул сержант Хей, и инспектор Нил понял, что свою порцию праведного гнева миссис Крамп он уже получил.
      Сцена завершилась телефонным звонком. Нил вышел в холл и увидел, что трубку взяла Мэри Доув. Стала что-то записывать в блокнот. Повернув голову, она через плечо бросила:
      - Телеграмма.
      Повесила трубку и передала инспектору блокнот с записью.
      Телеграмма была из Парижа и гласила следующее:
      - ФОРТЕСКЬЮ ТИСОВАЯ ХИЖИНА БЕЙДОН-ХИТ. ТВОЕ ПИСЬМО СОЖАЛЕНИЮ ЗАДЕРЖАЛОСЬ БУДУ ЗАВТРА ЧАЮ. ПРЕДВКУШАЮ ОБЕД ТЕЛЯЧЬЮ ОТБИВНУЮ. ЛАНС".
      Брови инспектора Нила приподнялись.
      - Итак, блудного сына вызвали домой, - произнес он.
      Глава 6
      В ту минуту, когда Рекс Фортескью пил свою последнюю чашку чаю, Ланс Фортескью и его жена сидели под каштанами на Елисейских полях и наблюдали за фланирующей публикой.
      - Легко сказать, Пэт, "опиши его". Это не моя стихия. Что ты хочешь знать? Ну, допустим, папенька - старый плут. Но тебя это сильно не опечалит, правда? В конце концов, тебя этим уже не удивишь.
      - О да, - согласилась Пэт. - Я, как ты говоришь, вполне акклиматизировалась.
      Она постаралась, чтобы голос ее не звучал тоскливо. То ли весь мир состоит из плутов, то ли ей просто везет на эту породу людей?
      Эту высокую длинноногую девушку нельзя было назвать красивой, но она, безусловно, была обаятельной - живой нрав и доброе сердце делали свое дело. Она была грациозна и стройна, особый шарм ей придавали чудесные каштановые волосы, блестевшие на солнце. Она напоминала холеную, благородных кровей кобылицу - возможно, сыграло свою роль ее длительное общение с лошадьми.
      Да, про плутовство в мире скачек ей было хорошо известно. Теперь, значит, предстоит встреча с плутовством в мире финансов. Впрочем, ее свекор, которого она пока не знала лично, был, по крайней мере с точки зрения закона, столпом нравственности и морали. Все эти люди, хваставшие, как ловко они "провернули дельце", в одном были друг на друга похожи: юридически они всегда оставались в рамках закона. И все же ей казалось: ее любимый Ланс, пусть в прошлом однажды и переступивший черту, был наделен большей честностью, чем большинство этих удачливых ловкачей.
      - Я не хочу сказать, - продолжал Ланс, - что он мошенник, нет, такого нет и в помине. Но как сорвать куш, он знает.
      - Иногда, - сказала Пэт, - мне кажется, что я их ненавижу - тех, кто знает, как сорвать куш. Ты его любишь, - добавила она. Не спрашивая, а утверждая.
      Ланс задумался над ее словами, потом с легким удивлением ответил:
      - Знаешь, дорогая, наверное, ты права. Пэт рассмеялась. Повернув голову, он взглянул на нее. Чуть прищурился. Какая она все-таки прелесть! Он ее обожал. Ради нее игра стоила свеч.
      - В каком-то смысле, - сказал он, - ехать туда страшно. Городская жизнь. В пять часов восемнадцать минут - дома. Такая жизнь не по мне. Мне как-то уютнее среди изгнанников и банкротов. Но, наверное, приходит время, когда надо бросать якорь. А если в моей руке будет твоя, пожалуй, все это принесет мне радость. Раз уж старик пошел на мировую, не воспользоваться этим просто грех. Я здорово удивился, когда получил от него письмо... Чтобы Персиваль замарал свою репутацию - уму непостижимо! Персиваль - пай-мальчик. Но, доложу тебе, Перси всегда был себе на уме. Да, это точно.
      - Боюсь, - заметила Патриция Фортескью, - что твой брат Персиваль мне вряд ли понравится.
      - Я не хочу тебя против него настраивать. Просто мы с Перси никогда не ладили - только и всего. Я свои карманные деньги проматывал, он складывал. У меня были друзья с сомнительной репутацией, но все люди занимательные, Перси заводил "полезные связи". Мы были с ним как две противоположности. Я всегда считал его недотепой, а он.., знаешь, иногда мне кажется, что он меня просто ненавидел. Сам не знаю почему...
      - А я, кажется, понимаю...
      - Правда, дорогая? Ты у меня такая сообразительная. Знаешь, меня всегда занимала одна мысль.., мысль фантастическая, но...
      - Какая? Говори.
      - А вот какая: не Персиваль ли подстроил всю эту историю с чеком - когда старик турнул меня из дому и рвал на себе волосы, что раньше дал мне долю в фирме и, стало быть, не мог лишить меня наследства. Ведь самое забавное в том, что , - тот чек я не подделывал - хотя, разумеется, никто мне не верил, тем более что был случай, когда я выбрал из кассы все деньги и поставил их на лошадку. Я тогда был уверен на все сто, что выиграю, да и деньги эти, в конце концов, принадлежали мне, если на то пошло. А вот чек я не подделывал. Сам не знаю, почему мне пришла в голову эта дурацкая мысль - будто это дело рук Персиваля. Но вот поди ж ты, пришла.
      - Но ему-то какая выгода? Ведь чек был выписан на твое имя.
      - Понятно. Вроде бы он тут ни при чем, так? Пэт резко вскинула голову.
      - Ты хочешь сказать, он тебя подставил - чтобы тебя выпихнули из фирмы?
      - Мысли такие были. Мерзко все это. Ну да ладно. Интересно, что скажет старина Перси, когда увидит, что блудный сын вернулся. Вот уж выпучит свои тусклые, как вареный крыжовник, глазищи!