Агата КРИСТИ
      ЗАНАВЕС
      (ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО ПУАРО)
      Глава 1
      Пожалуй, каждому из нас порой кажется, что прежнее возрождается вновь - прежние годы, прежние ощущения, переживания.
      "Это было раньше..."
      Почему эти мысли всегда так сильно волнуют нас?
      Именно этот вопрос задавал я себе, когда, сидя в поезде, любовался мелькавшим за окном однообразным эссекским пейзажем.
      Когда же было у меня подобное путешествие? Горько сознавать, что большая часть жизни позади. В ту войну, когда я впервые приехал сюда (эта война для меня всегда будет той войной - войной, которую ныне вытеснила другая, более безумная), я был ранен.
      В 1916 году мне, молодому Артуру Гастингсу, казалось, что я уже стар и зрел. Жаль, но тогда я не понимал, что моя жизнь только начинается.
      Я предпринял путешествие, даже не подозревая, что вскоре встречу человека, чьё влияние на меня определит направление и смысл всей моей жизни. Я собирался остановиться у своего старого друга - Джона Кавендиша, чья мать, недавно вновь вышедшая замуж, владела загородным имением под названием "Стайлз". Я думал только о приятном возобновлении старых знакомств. Откуда мог я знать, что вскоре окажусь в темных лабиринтах таинственного убийства!
      Именно в Стайлзе я вновь встретился с этим странным маленьким человеком, Эркюлем Пуаро, с которым я познакомился в Бельгии. Как хорошо я помню своё удивление, когда увидел на сельской улице прихрамывающую фигуру с большими усами!
      Эркюль Пуаро! С тех самых далёких дней он стал моим ближайшим другом, он повлиял на всю мою жизнь. В обществе Пуаро, в погоне за очередным убийцей я встретил свою жену - самого преданного, самого нежного спутника жизни, который только может быть у мужчины
      Ныне она покоится в аргентинской земле. Она умерла быстро, без длительных страданий, но оставила после себя очень одинокого и несчастного человека.
      Да! Если бы я только мог повернуть жизнь вспять прожить всю её заново! Если бы это был день, когда я впервые в 1916 году приехал в Стайлз!.. Какие перемены произошли с того времени! Как изменились знакомые лица! Стайлз был продан Кавендишами. Джон Кавендиш умер, а его жена Мери, очаровательное, загадочное создание, живёт теперь в Девоншире. Лоуренс с женой и детьми обитает в Южной Африке. Перемены, повсюду перемены!
      Но, как ни странно, кое - что было по - прежнему. В Стайлзе мне предстояло вновь встретиться с Эркюлем Пуаро!
      Как я был поражен, получив письмо с адресом: "Стайлз, Эссекс".
      Я не видел своего старого друга почти год. Во время нашей последней встречи я был потрясён и опечален. Пуаро был уже очень старым человеком, больным артритом. В надежде поправить здоровье он ездил в Египет, но вернулся, как говорилось в письме, в еще более худшем состоянии, чем прежде. Тем не менее, он бодро написал:
      "Ну что, мой друг, вас наверняка заинтересовал адрес на конверте? Он навевает старые воспоминания, не так ли? Да, я здесь, в Стайлзе. Представьте себе, сейчас в этом доме сдаются комнаты. Делами ведает некий старый британский полковник, типичная развалина. На самом же деле всем заправляет, bien entendu <Разумеется (франц.)>, его жена. Она прекрасный управляющий, но у неё острый язычок, и бедный полковник сильно страдает от этого. Если бы я был на его месте, я бы объявил ей войну!
      Я увидел объявление в газете, и любопытство заставило меня отправиться туда, где я когда - то получил свое первое пристанище в Англии. В моём возрасте каждый живёт воспоминаниями.
      Затем, представьте себе, я встретил здесь баронета, приятеля шефа вашей дочери. (Эта фраза звучит почти как французское упражнение, не так ли?)
      Мы с ним сразу же составили план. Он хочет убедить Фрэнклинов приехать сюда летом. Я в свою очередь уговариваю вас, и мы соберемся все вместе, en famille <Единой семьей (франц.)>. Это будет прекрасно! Посему, mon cher <Мой дорогой (франц.).> Гастингс, как можно скорей приезжайте сюда. Я приказал приготовить для вас комнату с ванной (добрый старый Стайлз, как вы понимаете, сейчас модернизирован) и долго пререкался с миссис Латрелл, пока не снял комнату tres bon marche <Довольно дешево (франц.).>.
      Фрэнклины и ваша очаровательная Джудит вот уже несколько дней находятся здесь. Всё в порядке, никаких происшествий.
      A bientot! <До скорого свидания (франц.).>
      Всегда ваш Эркюль Пуаро".
      Предложение было заманчивым, и я не колеблясь уступил желанию друга. У меня не было ни дома, ни друзей. Что же касается моих детей, то один мой сын служил в военно - морском флоте Великобритании, другой - женился и жил на ранчо в Аргентине. Дочь моя Грейс вышла замуж за военного и живет теперь в Индии. Другая моя девочка - Джудит, была ребёнком, которого в глубине души я любил больше всех, хотя ни разу так и не понял за что. Странный, загадочный, скрытный ребёнок, старающийся держать язык за зубами. Это иногда обижало меня и причиняло боль. Моя жена понимала её лучше и уверяла, что такое поведение со стороны Джудит - это не проявление недоверия, а своеобразная попытка самоутвердиться. Но и её, так же часто как и меня, тревожило состояние нашей девочки. "Чувства Джудит, - говорила моя жена, слишком сильны, слишком напряжены, а природная сдержанность не даёт ей возможности их выразить". У Джудит были странные периоды мрачного молчания и столь же странные приступы неистовой активности. В нашей семье она была самым умным ребёнком, и мы с радостью восприняли её желание учиться в университете. Год тому назад она получила диплом бакалавра и с тех пор выполняла обязанности ассистента у доктора, занимавшегося исследованием какой - то тропической болезни. Жена доктора постоянно хворала, поэтому на неё привыкли смотреть как на инвалида.
      Иногда у меня появлялись сомнения - не является ли привязанность Джудит к своей работе и своему шефу признаком её влюблённости, но деловые взаимоотношения между ними успокаивали меня.
      Я был уверен, что Джудит мне предана, но вопреки своей природной сдержанности она часто сердилась и раздражалась из - за моих, как она называла, сентиментальных и устаревших идей. Честно говоря, я немало тревожился за свою дочь.
      На этом месте мои размышления были прерваны, так как поезд подходил к станции Стайлз - Сент - Мери. Станция, по существу, не изменилась. Время прошло мимо неё. Она по - прежнему возвышалась среди полей.
      Однако, проезжая в такси по деревне, я ощутил воздействие времени. В Стайлз - Сент - Мери появились бензоколонки, кинотеатр, две новые гостиницы и ряд городских зданий.
      Вскоре мы подъехали к имению Стайлз. Здесь, казалось, всё было по старому. Парк такой же, как я его помнил, но его центральная аллея была в полном запустении. На ней появилась трава, которую не мог скрыть даже гравий. Мы завернули за угол и оказались перед домом. Подъезд к нему не был заасфальтирован.
      Так же, как и много лет тому назад, над одной из клумб склонилась женская фигура. Моё сердце отчаянно забилось. Затем женщина выпрямилась, подошла ко мне, и я в душе посмеялся над собой. Неужели я мог принять её за грубоватую Эвелин Ховард!
      Это была пожилая хрупкая дама с копной курчавых седых волос, розовыми щеками и холодными бледно - голубыми глазами, которые резко контрастировали с простой сердечностью её манер, - явной маской, слишком неприятной для меня.
      - Капитан Гастингс, не так ли? - требовательно, спросила она. - У меня, к сожалению, руки в земле, и я не могу поздороваться. Мы рады видеть вас здесь. Мы так много слышали о вас! Разрешите представиться. Меня зовут миссис Латрелл. Как - то раз, не раздумывая, мы с мужем купили этот дом и вот с тех пор пытаемся превратить его в доходное предприятие. Никогда не думала, что наступит день, когда я стану хозяйкой целого дома! Но должна предупредить вас, капитан Гастингс, я очень деловая женщина и знаю как делать деньги!
      Мы оба рассмеялись, как будто это была хорошая шутка, но я почему - то сразу подумал, что сказанное ею, по всей видимости, истинная правда. За наигранными манерами очаровательной старой дамы я заметил решительность и твердость характера.
      Хотя миссис Латрелл нередко использовала простонародные словечки, в ней не было ни капли ирландской крови. Это было явным притворством.
      Я осведомился о своём друге.
      - А, бедный маленький месье Пуаро! Как он ждал вашего приезда! Его нетерпение тронуло бы любое, даже каменное сердце! Как жаль, что он так болен.
      Когда мы вдвоём шли по направлению к дому, она сняла свои садовые перчатки.
      - А у вас хорошенькая дочка, - продолжала миссис Латрелл. - Какая восхитительная девушка! Я прямо от неё в восторге! Но я, как вы понимаете, старомодна, и мне порой непонятно, почему такая девушка, которой надо бы ходить на вечеринки и танцевать с молодыми людьми, целыми днями препарирует кроликов и смотрит в микроскоп. Я считаю, что этим должны заниматься старые девы.
      - Где Джудит? - спросил я. - Где - нибудь поблизости?
      - Ах, бедная девочка! - воскликнула миссис Латрелл и скорчила рожицу. - Она закрылась в мастерской в конце сада, которую снимает у меня доктор Фрэнклин. Чего у него там только нет! Морские свинки, мыши и кролики бедные создания! Мне всё это не слишком нравится, капитан Гастингс. А вот и мой муж.
      Из - за угла дома появился полковник Латрелл. Это был очень высокий, стройный старик с мертвенно - бледным лицом, кроткими голубыми глазами и привычкой нерешительно подёргивать свои маленькие седые усики. Он был немного рассеян.
      - Джордж, вот и капитан Гастингс прибыл. Полковник Латрелл протянул руку.
      - Вы приехали поездом 5.40, да?
      - Ну, а каким же ещё? - резко заметила миссис Латрелл. - Да и какое это имеет значение? Покажи ему номер, Джордж. А потом; возможно, капитан Гастингс, вы захотите сразу же повидать месье Пуаро или же вначале попьёте чаю?
      Я заверил её, что мне не хочется чаю, и пожелал как можно скорее увидеть своего друга.
      - Хорошо, - сказал полковник Латрелл. - Пойдёмте. Я думаю, ваши вещи уже отнесли в комнату. Да, Дейзи?
      - Это уже по твоей части, Джордж, - визгливо ответила миссис Латрелл. - Я была в саду. Не могу же я за всем уследить!
      - Да, да, конечно. Я.., я прослежу, дорогая. Вслед за ним я поднялся по ступенькам. В дверях мы столкнулись с седоволосым худощавым человеком, который, прихрамывая, куда - то спешил. В руках у него был полевой бинокль. Слегка заикаясь, он произнёс:
      - На платане появилось птичье гнездо! Когда мы вошли в холл, Латрелл заметил:
      - Это Стивен Нортон. Прекрасный человек, но помешался на птицах.
      В холле у стола стоял очень высокий мужчина. Видно было, что он только что закончил разговор по телефону. Взглянув на нас, он сказал:
      - Я бы судил, четвертовал или повесил всех подрядчиков и строителей. Никогда ничего не могут сделать толком, проклятье!
      Его гнев был так комичен и так смешон, что мы оба рассмеялись. Мне сразу же понравился этот человек. Он был очень красив, хотя и старше пятидесяти лет, с сильно загоревшим лицом. Казалось, он всю свою жизнь прожил на открытом воздухе. Он принадлежал к тому типу мужчин - англичан старой школы - прямому, обаятельному, обожающему жить вне дома, типу мужчин, умеющих и любящих командовать.
      Едва ли я был удивлён, когда полковник Латрелл представил его как сэра Уильяма Бойда Каррингтона. Он был, насколько мне известно, губернатором одной из провинций в Индии и пользовался там большой популярностью. Он был первоклассным стрелком и признанным охотником на крупных зверей. Он относился к тому типу людей, с горечью отметил я для себя, которых становилось всё меньше и меньше в наше упадочное время.
      - Как приятно встретиться со знаменитым Гастингсом! - сказал он и рассмеялся. - Ваш старый бельгийский друг так много рассказывал о вас! И притом у нас здесь ещё ваша дочь. Прекрасная девушка!
      - Ну, не думаю, что Джудит много говорит обо мне, - заметил я, улыбаясь.
      - Да, да, она слишком современна. В наше время девушки, насколько я знаю, не любят советоваться со своими родителями.
      - Да, родители, фактически, в опале.
      - О да! - засмеялся он. - Что же касается меня, я этого не понимаю. У меня, к сожалению, нет детей. Ваша Джудит - прелестная девушка, но чересчур высокомерная. Мне кажется это довольно тревожным явлением, - он вновь взял телефонную трубку. - Надеюсь, Латрелл, вы не будете возражать, если я пошлю ваш коммутатор к черту. Я человек нетерпеливый.
      - Это будет им на пользу, - ответил Латрелл.
      Он направился вверх по лестнице, я следом за ним. Затем полковник повернул в левое крыло дома и провёл меня к комнате в самом конце коридора, и я понял, что Пуаро выбрал для меня именно ту комнату, которую я занимал раньше.
      Перемены произошли и здесь. Когда я шёл по коридору, некоторые двери были приоткрыты, и я увидел, что огромные старомодные спальни были разделены на маленькие комнаты.
      В моей же комнате, поскольку она была небольшой по размеру, почти не было изменений, только часть её была отделена и превращена в небольшую спальню. Комната была обставлена дешевой современной мебелью, и это обстоятельство несколько разочаровало меня. Мне очень хотелось, чтобы обстановка больше соответствовала архитектуре самого дома.
      Чемоданы мои уже были в комнате. Полковник сказал, что комната Пуаро прямо напротив. Он уже собирался проводить меня туда, как вдруг из холла внизу раздался резкий крик "Джордж!".
      Полковник Латрелл вздрогнул как испуганная лошадь. Рука его поднялась к губам.
      - Надеюсь, всё в порядке. Позвоните, если вам что - нибудь понадобится...
      - Джордж!
      - Иду, иду, дорогая.
      Он поспешил по коридору. Минуту я смотрел ему вслед, затем, со слегка бьющимся сердцем, пересёк коридор и постучал в дверь комнаты Пуаро.
      Глава 2
      По - моему, нет ничего грустнее разрушения, вызванного возрастом.
      Мой бедный друг! Я давал описание его внешности множество раз. Теперь же постараюсь вам показать те перемены, которые с ним произошли. Изуродованный артритом, он передвигался на коляске. От прежней его полноты практически ничего не осталось. Он стал маленьким худым человечком. Лицо его осунулось и сморщилось. Правда, усы и волосы были ещё чёрными как смоль, но, откровенно говоря, чувствовалось, что это только камуфляж. Вскоре стало ясно, что волосы крашеные и что Пуаро носит парик.
      Только глаза его по - прежнему излучали ум. Сейчас они сверкали и блестели от слёз - без сомнения, от чувств, обуревавших его.
      - A, mon ami <Мой друг (франц.)> Гастингс, mon ami Гастингс...
      Я наклонил голову. Он нежно, по привычке, обнял меня.
      - Mon ami Гастингс!
      Пуаро откинулся назад и оглядел меня, склонив голову немного набок.
      - Да, всё такой же. Та же прямая спина, те же широкие плечи и седые волосы - tres distingue <Очень заметный (франц.)>. Знаете, друг, вы неплохо выглядите. Les femmes <Женщины (франц.)>, они вас ещё интересуют? А?
      - Ну что вы, Пуаро, на самом деле, - запротестовал я. - Должен вам...
      - Успокойтесь, дружище, это только проверка, - проверка! Когда приходят молодые девушки и нежно разговаривают с вами, очень нежно, тогда конец! "Бедный старичок, - говорят они. - Мы должны к нему хорошо относиться. Наверное, ужасно быть в таком возрасте!" Но вы, Гастингс, vous etes encore jeune <Вы все еще молоды (франц.)>. Так что у вас ещё есть шансы. Вот именно - подкрутите усы, расправьте плечи, - я ведь всё вижу, и тогда вы перестанете выглядеть таким неловким!
      Я рассмеялся.
      - Вы просто невыносимы, Пуаро. Ну, а сами - то вы как?
      - Я? - усмехнулся Пуаро. - Я - развалина, рухлядь, не могу ходить, весь изуродован, скрючен. К счастью, я еще могу сам принимать пищу, но во всём остальном ко мне следует относиться как к ребёнку: укладывать в постель, мыть и одевать. Enfin <В конце концов (франц).>, это не так интересно. Хотя моя оболочка разрушается, сердцевина, к счастью, ещё жива.
      - Безусловно. Лучшее сердце в мире!
      - Сердце? Возможно, но я не это имею в виду. Мозг, mon cher, мозг мой ещё работает потрясающе.
      Я, по крайней мере, понял только одно: скромность Пуаро нисколько не пострадала.
      - И вам нравится здесь? - спросил я.
      - Как сказать, - Пуаро пожал плечами. - Конечно, это, как вы понимаете, не номер в Ритце. Комната, которую я первоначально занимал, была и маленькой, и недостаточной обставленной. Я перебрался сюда, почти за ту же стоимость. Затем кухня. Английская, причём самого худшего типа. Брюссельская капуста необычайно жесткая и нарезанная огромными кусками, как раз такими, как любят англичане. Варёная картошка либо жёсткая, либо разваливается на кусочки. А овощи совершенно переваренные. Полное отсутствие соли и перца в любом блюде, - Пуаро выразительно замолчал.
      - Ужасно, - заметил я.
      - Но я не жалуюсь, - продолжал Пуаро, - это последствия, так называемой, модернизации. Повсюду ванны, краны, а что толку от этого? Почти весь день, mon ami, едва тёплая вода. А полотенца? Такие тонкие и такие прозрачные!
      - Да, нам есть что вспомнить в прошлом, - вставил я задумчиво, и мне вдруг представились облака пара от единственного крана с горячей водой в единственной ванной комнате, бывшей тогда в Стайлзе, где огромная ванна с боковыми стенками из красного дерева гордо возвышалась прямо в центре помещения! Я вспомнил также огромные банные полотенца и многочисленные сияющие кувшины с кипятком, которые стояли в старомодных тазах в каждой комнате.
      - Не стоит огорчаться, - вновь сказал Пуаро. - Я готов страдать, но ради добра.
      Неожиданная мысль пришла мне в голову.
      - Послушайте, Пуаро, может у вас не хватает средств? Я знаю, война сильно ударила по капиталовложениям...
      - Нет, нет, мой друг, - быстро успокоил меня Пуаро. - У меня всё в порядке. Пожалуй, я даже богат, и сюда меня привели не денежные обстоятельства.
      - Что же, тогда прекрасно, - сказал я и продолжал:
      - Кажется, я понимаю вас. С возрастом каждый из нас стремится всё чаще возвращаться к былым дням, пытаясь возродить прошлое. Мне как - то неуютно в Стайлзе. Всё навевает воспоминания, прежние ощущения и чувства, которые, как мне казалось, уже совершенно забыты. Думаю, что вы чувствуете то же самое.
      - Ничуть. Как раз наоборот.
      - Это были прелестные дни, - печально промолвил я.
      - Так вы можете говорить только за себя, Гастингс. Что же касается меня, то приезд в Стайлз - Сент - Мери был для меня ужасно неприятен. Я был гоним, ранен и существовал за границей только благодаря милостыне. Нет, это было невесело. Я не знал, что Англия станет моим домом, и что здесь я найду своё счастье.
      - Я забыл об этом, - сказал я виновато.
      - Конечно. Вы всегда приписываете другим те же чувства, что испытываете сами. Гастингс счастлив - значит, все счастливы!
      - Ну что вы, - запротестовал я, смеясь.
      - В любом случае, - продолжал Пуаро, - вы улыбаетесь. Вы оглядываетесь назад. Вы говорите со слезами на глазах: "О, счастливые дни! Тогда я был молод", но, на самом деле, мой друг, вы не были так счастливы, как это вам сейчас кажется. Вы были тяжело ранены, страдали от того, что больше не годны к военной службе, но больше всего вас угнетало пребывание в этом доме. Кроме того, насколько я помню, вы окончательно запутались, так как влюбились сразу же в двух женщин.
      Я рассмеялся и покраснел.
      - Ну и память у вас, Пуаро.
      - Да, да, да. Я помню, как вы меланхолически вздыхали и шептали бессмысленные глупости о двух прелестных женщинах.
      - А вы помните, что вы говорили? Как - то вы мне сказали: "Успокойтесь, mon ami. Ни одна из них не создана для вас! Не беда. Вскоре мы вместе начнём охотиться и тогда..."
      Я замолчал, потому что в те дни мы с Пуаро охотились во Франции, и именно тогда я встретил одну женщину... Пуаро нежно похлопал меня по руке.
      - Понимаю, Гастингс, понимаю, рана ещё свежа, но не думайте о ней, не оглядывайтесь назад. Напротив, смотрите только вперёд.
      Я сделал непроизвольное движение.
      - Вперёд? Ради чего?
      - Eh bien <Ну, хорошо (франц.)>, мой друг, есть одно дело.
      - Дело? Где?
      - Здесь.
      Я уставился на него.
      - Только что, - сказал Пуаро, - вы спросили меня, почему я приехал сюда. Возможно, вы не заметили, что я промолчал. Сейчас же я вам отвечу. Я здесь охочусь за убийцей.
      Я уставился на него с ещё большим удивлением. На мгновенье мне показалось, что он просто перескочил на другую мысль.
      - Вы, что, всерьёз?
      - Вот именно. Ради чего иного стоило убеждать вас приехать сюда? Мое тело беспомощно, но разум мой, как я уже сказал, не пострадал. Если вы ещё помните, моё правило - сидеть и думать. Это я ещё могу делать. В сущности, это единственное, что я могу. Что же касается активной стороны дела, то у меня ещё есть бесценный Гастингс.
      - Вы серьёзно? - с трудом вымолвил я.
      - Конечно. Мы с вами, Гастингс, вновь выходим на охоту.
      Только через несколько минут я понял, что Пуаро не шутит.
      Каким бы странным ни казалось это заявление, у меня не было оснований сомневаться. Со слабой улыбкой он сказал:
      - Наконец - то вы поверили. Вначале вы, наверное, подумали, что у меня не всё в порядке с головой, не так ли?
      - Нет, нет, - быстро возразил я. - Только место, мне кажется, не совсем подходящее.
      - Вы так думаете?
      - Конечно. Правда, я не видел ещё всех постояльцев...
      - А кого вы видели?
      - Латреллов, человека по имени Нортон, который кажется безобидным малым, и Бойда Каррингтона, который, должен вам сказать, больше всего мне понравился.
      Пуаро кивнул головой.
      - Что же, Гастингс, послушайте следующее. Когда вы увидите остальных постояльцев, мои рассуждения покажутся вам просто невероятными.
      - А кто ещё проживает здесь?
      - Фрэнклины - доктор с женой, медсестра, ухаживающая за миссис Фрэнклин, и ваша дочь Джудит. Затем Аллертон, своего рода сердцеед, и тридцатипятилетняя мисс Коул. Все они, должен сказать вам, прекрасные люди.
      - И один из них убийца?
      - Вот именно.
      - А почему вы так думаете?
      Я задавал вопросы спонтанно, не задумываясь.
      - Успокойтесь, Гастингс. Давайте начнём с начала. Передайте мне пожалуйста, вон ту маленькую шкатулку из бюро. Bien <Хорошо (франц.)>. И ключ. Так...
      Раскрыв шкатулку для бумаг, он вынул оттуда пачку отпечатанных на машинке листов и несколько газетных вырезок.
      - Можете изучить это на досуге, Гастингс. Сейчас я не буду беспокоить вас газетными вырезками. Это заметки прессы о различных трагедиях. Но чтобы дать вам представление об этих делах, я предлагаю вам прочитать составленный мною конспект.
      Сильно заинтригованный, я стал читать.
      Дело Л. Этерингтона
      Леонард Этерингтон. Дурные наклонности. Принимал наркотики, пил. Странный садистский характер. Молодая и привлекательная жена. Ужасно с ним несчастлива. Этерингтон умер, возможно, от пищевого отравления. Врач не удовлетворён. Вскрытие показало, что смерть наступила в результате отравления мышьяком. В доме есть запас химикатов против сорняков, заказанный задолго до происшествия. Миссис Этерингтон арестована и обвинена в убийстве. До этого она подружилась с государственным служащим, вернувшимся из Индии. Нет никаких данных о её неверности, но есть факты о существовании между ними глубокой симпатии. Вскоре молодой человек обручился с девушкой, с которой познакомился во время морского путешествия. Есть сомнения относительно получения миссис Этерингтон письма с сообщением об этом событии: до или после смерти её мужа. Сама она уверяет, что - "до". Улики против неё, главным образом, косвенные; отсутствие другого возможного подозреваемого или других данных весьма проблематично. Большие симпатии к ней во время суда (из - за характера мужа и плохого обращения с его стороны). Суд решил в её пользу, подчеркнув, что нет сомнений в её невиновности. Миссис Этерингтон была оправдана. В обществе, однако, все считали её виновной. Жизнь её впоследствии была тяжелой, так как друзья оказывали ей холодный приём. Она умерла через два года после процесса, в результате принятия слишком большой дозы снотворного. Заключение о случайной смерти остаётся под вопросом.
      Дело Б. Шарплз
      Старая дева. Тяжелый характер, страдала от сильных болей. За ней ухаживала Фрэда Клей, её племянница. Мисс Шарплз умерла вследствие принятия большой дозы морфия. Фрэда Клей совершила ошибку, заявив, что страдания её тётушки были так сильны, что она не могла больше на них смотреть и дала ей увеличенную, дозу морфия, чтобы облегчить боль. Мнение полиции: действие было умышленным, но улик для судебного расследования недостаточно.
      Дело Э. Риггса
      Эдвард Риггс. Сельскохозяйственный рабочий. Подозревал жену в прелюбодеянии с их постояльцем Бэном Крейгом. Крейг и миссис Риггс найдены застреленными. Доказано, что выстрелы были произведены из револьвера Риггса. Риггс сам пришёл в полицию с повинной. Там он заявил, что, возможно, сделал это, но не помнит - провал в памяти. Риггса приговорили к смертной казни, которую затем заменили пожизненным заключением.
      Дело Д. Брэдли
      Дерек Брэдли. Интрига с девушкой. Его жена, узнав об этом, угрожала убить его. Брэдли умер от цианистого калия, подмешанного в пиво. Миссис Брэдли арестована, обвинена в убийстве. Призналась при перекрестном допросе. Осуждена и повещена.
      Дело М. Литчфилда
      Мэтью Литчфилд. Престарелый тиран. Имел четырех дочерей, которым не разрешал ни с кем встречаться и тратить деньги. Однажды вечером, когда он возвращался домой, на него напали у самого дома и убили ударом по голове. Позднее, во время расследования дела, его старшая дочь Маргарэт пришла в полицейское управление и призналась в убийстве отца, заявив, что сделала это ради блага младших сестёр, чтобы они могли, пока не поздно, устроить личную жизнь. Маргарэт Литчфилд объявили невменяемой и заключили в Бродмуэр, где она вскоре умерла.
      Я читал внимательно, со все растущим замешательством. Наконец, я положил листочки на место и вопросительно взглянул на Пуаро.
      - Ну что?
      - Я помню дело Брэдли, - медленно произнёс я. - Я читал о нём. Миссис Брэдли была очень приятной женщиной.
      Пуаро утвердительно кивнул головой.
      - Но я всё равно не понимаю. Объясните. Что всё это значит?
      - Вначале ответьте мне, что бросается вам в глаза? Я был сильно озадачен.
      - Вы мне дали описание пяти различных убийств, которые произошли в различных местах и в различных кругах общества. Более того, они даже поверхностно не похожи друг на друга. В одном случае - ревность, в другом попытка несчастной жены избавиться от мужа, в третьем - деньги, в четвёртом - бессмысленное преступление, поскольку убийца даже не пытался избежать наказания, в пятом - простая жестокость, возможно совершённая в состоянии опьянения.
      Я замолчал и с сомнением добавил:
      - Может быть, между ними есть что - то общее, чего я не заметил?
      - Нет, нет, вы точно суммировали все факты. Единственное, что вы могли заметить, но не заметили - это то обстоятельство, что ни в одном из этих дел не возникло никакого сомнения.
      - Не понимаю.
      - Миссис Этерингтон, например, была оправдана, но, тем не менее, все были совершенно уверены, что именно она отравила своего мужа. Фрэду Клей никто открыто не осудил, но никто и не подумал о том, что в преступлении мог быть виновен кто - то другой. Риггс заявил, что не помнит, как убил жену и её любовника. Маргарэт Литчфилд признала свою вину, при этом даже не возник вопрос: а не мог ли сделать это кто - то другой? В каждом случае у нас только один подозреваемый и никого другого.
      - Да, это верно, - поморщился я, - но не понимаю, какие выводы вы делаете из всего этого?
      - Видите ли, я хочу показать вам, что в каждом упомянутом случае есть какой - то общий для всех них элемент.
      - Что вы имеете в виду?
      - Я пытаюсь, Гастингс, - медленно произнёс Пуаро, - быть очень внимательным ко всему. Давайте изложим все это следующим образом. Допустим, что есть некоторая определённая личность - некий мистер Икс. Ни в одном из этих случаев у него не было очевидного мотива для того, чтобы разделаться с жертвой. В одном случае, как мне удалось установить, Икс был в двухстах милях от места, где было совершено преступление. Тем не менее, я утверждаю: Икс был в близких отношениях с миссис Этерингтон, в течение некоторого времени жил в той же деревне, что и Риггс, и был знаком с миссис Брэдли. У меня есть фотография Икса и Фрэды Клей, шагающих вместе по улице, и, наконец, когда был убит старый Мэтью Литчфилд, Икс был рядом с домом. Что вы скажете на это?
      Я уставился на него и медленно промолвил:
      - Это даже чересчур много. Совпадение может быть в двух, даже в трёх случаях, но в пяти - это слишком много. Должна существовать, как бы это не казалось странным и невероятным, какая - то связь между этими отдельными убийствами.
      - Значит, вам в голову приходят, те же мысли, что и мне?
      - Что Икс - убийца? Да.
      - В таком случае, Гастингс, вы вероятно пожелали бы вместе со мной предпринять какие - нибудь шаги, ведь Икс находится в этом доме.
      - Здесь? В Стайлзе?
      - Да, в Стайлзе. Логически, какой можно сделать из этого вывод?
      Я знал, что за этим последует, но сказал:
      - Продолжайте. Говорите!
      И Эркюль Пуаро мрачно добавил:
      - Вскоре здесь произойдёт убийство.
      Глава 3
      Я с тревогой посмотрел на Пуаро и затем произнёс:
      - Нет, не произойдёт. Вы предотвратите его. Пуаро с нежностью взглянул на меня.
      - Мой преданный друг, вы знаете, как я ценю вашу веру в меня, но tout de meme
      Я не уверен, что это оправдано в данном случае.
      - Чепуха. Вы, конечно, не допустите убийства.
      - Подумайте немного, Гастингс, - мрачно заметил Пуаро. - Можно схватить убийцу, но как можно предотвратить убийство?
      - Ну, вы.., вы., я думаю.., если вы заранее...
      Я в нерешительности остановился, потому что вдруг понял все трудности.
      - Понимаете? - спросил Пуаро.