- Да говорите же яснее! Что такого он мог там увидеть?
      - Думаю, - отвечал мистер Кин, - что он увидел там полицейского. Того самого, который зашел сообщить насчет собаки - но Кейпел-то об этом не знал! Он просто увидел полицейского - и все.
      Над залой повисла долгая пауза - словно всем требовалось время, чтобы переварить услышанное.
      - Боже мой! - наконец прошептал Ившем. - Не хотите же вы сказать, что Дерек?.. Но его же не было там в день смерти старика! Эпплтон находился дома вдвоем с женой...
      - Но он мог гостить у них, например, за неделю до этого. Соединения стрихнина, за исключением гидрохлорида, плохо растворимы, следовательно, если подсыпать яд в графин с портвейном, то он почти весь опустится на дно и попадет в самую последнюю рюмку - а свою последнюю рюмку портвейна старик мог выпить и через неделю после отъезда Дерека Кейпела.
      Глаза Портала налились кровью.
      - Но зачем она разбила графин? - рванувшись вперед, прохрипел он. - Зачем, а? Скажите, зачем?
      Тут мистер Кин в первый раз обратился непосредственно к мистеру Саттертуэйту:
      - Мистер Саттертуэйт! У вас, мне думается, богатый жизненный опыт. Возможно, вы объясните нам, зачем она это сделала?
      Голос мистера Саттертуэйта слегка дрогнул. Наконец-то настал его черед: теперь он тоже был актером, а не зрителем, и ему предстояло произнести одну из ключевых реплик в этой пьесе.
      - Насколько я понимаю, - скромно начал он, - Дерек Кейпел был ей.., небезразличен. Поэтому - как женщина, я полагаю, порядочная - она попросила его уехать. Когда неожиданно скончался ее супруг, она кое-что заподозрила и, дабы спасти любимого человека, уничтожила возможную улику. Позднее он, вероятно, убедил ее, что все ее подозрения безосновательны, и она даже согласилась выйти за него замуж. Но и тогда она все еще сомневалась - женщины, как мне кажется, многое чувствуют инстинктивно.
      Мистер Саттертуэйт сыграл отведенную ему роль. Внезапно тишину нарушил долгий сдавленный вздох.
      - Господи! - подскочил Ившем. - Что это? Мистер Саттертуэйт мог бы, конечно, ответить, что это Элинор Портал на галерее, но природный артистизм не позволил ему испортить такую эффектную сцену. Мистер Кин улыбался.
      - Моя машина, наверное, уже готова. Благодарю за гостеприимство, мистер Ившем. Думаю, мне удалось кое-что сделать для нашего покойного друга.
      Все смотрели на него в немом изумлении.
      - А вы не задумывались об этой стороне вопроса? Он ведь любил эту женщину - любил настолько, что ради нее пошел даже на убийство. Когда его настигло, как он полагал, возмездие, он покончил с собой. Только вот не предусмотрел, что ей придется за все расплачиваться.
      - Но ее оправдали, - пробормотал Ившем.
      - Оправдали за недостатком улик? Сдается мне - хотя, возможно, я и ошибаюсь - что она и сейчас еще.., расплачивается.
      Портал бессильно откинулся в кресле, закрыв лицо руками.
      Кин обернулся к Саттертуэйту.
      - До свидания, мистер Саттертуэйт. Вы, кажется, большой поклонник драматического искусства? Мистер Саттертуэйт удивленно кивнул.
      - Позволю себе порекомендовать вам Арлекинаду <Арлекинада - жанр итальянской народной комедии, пантомима, главным персонажем которой и двигателем интриги является Арлекин - клоун, шут, носящий маску и пестрое, из разноцветных лоскутков, усыпанное блестками трико.>. В наше время этот жанр тихо умирает - но, уверяю вас, он вполне заслуживает внимания. Его символика, пожалуй, несколько сложновата, и все же - бессмертные творения всегда бессмертны. Доброй вам ночи, господа! - Он шагнул за дверь, и разноцветные блики от витража снова превратили его костюм в пестрые шутовские лоскутья...
      Мистер Саттертуэйт поднялся в свою комнату. Здесь было довольно светло, он пошел прикрыть окно. На дороге за окном маячил удаляющийся силуэт мистера Кина. Но вот из боковой двери выскользнула женская фигурка и устремилась вслед за ним. С минуту они о чем-то говорили, затем женщина повернулась и направилась к дому. Она прошла под самым окном, и мистер Саттертуэйт снова поразился, сколько жизни в ее лице. Она шла, как в счастливом, волшебном сне.
      - Элинор! - раздался чей-то голос. То был Алекс Портал.
      - Элинор, прости меня! Прости, ты говорила правду, но я - о Боже! - я так до конца и не поверил тебе...
      Мистер Саттертуэйт, конечно, интересовался делами своих ближних, однако при этом он все же был джентльменом, что обязывало его закрыть окно. Так он и сделал.
      Но пока он его закрывал - без лишней спешки, разумеется, - он слышал голос восхитительный и неповторимый:
      - Знаю, Алекс, все знаю. Ты вынес адские муки - как я когда-то. Знаю, что значит любить - и при этом то верить, то не верить... А эти бесконечные сомнения - ты их отметаешь, а они снова и снова окружают тебя и глумятся над тобой... Все это мне знакомо. Но муки, которые я пережила с тобой, стократ сильнее. Ведь твое недоверие, твой страх отравляли нашу любовь. Этот человек случайный прохожий - он спас меня. Пойми, я уже не могла этого вынести. Сегодня - сегодня ночью - я собиралась покончить с жизнью... Алекс... Алекс...