Пуаро снял с полки "Эй-би-си", сделал вид, что смотрит расписание, а потом поблагодарил мистера Партриджа и удалился.
      Следующим нашим собеседником был мистер Альберт Риддел, и разговор принял совсем иной оборот. Мистер Альберт Риддел работал на укладке рельсов, и наша беседа состоялась под громыхание посуды, которой бряцала жена мистера Риддела, видимо, нервная особа, под рычание собаки мистера Риддела и при нескрываемой враждебности со стороны самого мистера Риддела.
      Он оказался неуклюжим великаном с широкой физиономией и подозрительными глазками. Мы застали его в момент, когда он ел мясной пирог, запивая его заваренным до черноты чаем. Оторвавшись от чашки, он злобно глянул на нас.
      - Рассказал все, что надо, и баста, - прорычал мистер Риддел. Мне-то, в конце концов, что за дело? Таскался в этот чертов участок, а теперь снова-здорово - выкладывай все заново каким-то иностранцам.
      Пуаро с усмешкой покосился на меня и сказал:
      - Право, я вам сочувствую, но что поделаешь! Речь идет об убийстве, не так ли? Требуется чрезвычайная осторожность.
      - Сказал бы ты лучше джентльмену, что ему нужно, Берт, - нервно заметила жена.
      - Заткни пасть! - заревел великан.
      - Вы ведь не по собственной воле явились в полицию? - словно между прочим заметил Пуаро.
      - Еще чего! Это, черт возьми, не мое дело.
      - Как вам будет угодно, - спокойно сказал Пуаро. - Произошло убийство.., полиция разыскивает тех, кто был в лавке.., мне лично кажется.., как бы сказать.., естественным, если бы вы явились сами.
      - У меня работа. Освободился бы - сам бы и пришел...
      - Однако вышло иначе. Полиции сообщили о том, что вас видели у миссис Эшер, и полиция сама обратилась к вам. Их удовлетворили ваши показания?
      - А почему бы нет? - свирепо спросил Берт. Пуаро только плечами пожал.
      - Вы на что это намекаете, мистер? Против меня разве есть что? Все знают, кто пришил бабусю, - этот ее чертов муж.
      - Но его не было на улице вечером, а вы были.
      - Убийство мне шьешь? Не выйдет! Какого черта мне это нужно? Думаешь, я у нее банку ее вшивого табака стянуть хотел? Думаешь, я паршивый маньяк-убийца, что ли? Думаешь, я...
      Он угрожающе вскочил со стула.
      - Берт, Берт... - заблеяла его жена. - Замолчи! Берт, они подумают...
      - Успокойтесь, мосье, - сказал Пуаро. - Мне от вас нужны только показания о посещении лавки. Ваш отказ кажется мне.., как бы это сказать.., не вполне объяснимым.
      - Какой еще отказ? - Мистер Риддел плюхнулся на место. - Я не против, спрашивайте.
      - Вы вошли в лавку в шесть?
      - Верно.., точнее, минуты две спустя. Хотел купить пачку сигарет. Толкнулся я в дверь...
      - Она была притворена?
      - Ну да. Я подумал: может, лавка закрыта. Но нет. Вошел я - там никого. Постучал по прилавку, подождал немного. Никто не появился, ну я и ушел. Вот и все - кушайте на здоровье.
      - Вы не видели тела за прилавком?
      - Не видел, да и вы бы не увидели.., если б нарочно искать не стали.
      - На прилавке лежал железнодорожный справочник?
      - Да.., обложкой кверху. Мне еще в голову пришло, что старуха, наверно, уехала куда-то на поезде да впопыхах не заперла лавку.
      - Может быть, вы брали справочник в руки или сдвигали его с места?
      - Нужна мне эта пакость. Я уже рассказал, что там делал.
      - И, входя в лавку, вы никого не встретили?
      - Нет. Слушайте, ну что вы приоали? Пуаро поднялся:
      - Никто к вам не пристает.., до поры до времени. Прощайте, мосье.
      Берт остался сидеть с открытым ртом, а Пуаро вышел, и я вслед за ним.
      На улице он посмотрел на часы.
      - Если мы поторопимся, мой друг, то, может быть, успеем на поезд девятнадцать две. Не будем же медлить!
      Глава 8
      Второе письмо
      - Итак? - с энтузиазмом спросил я. Мы сидели в вагоне первого класса в полном одиночестве. Экспресс только что выехал из Эндовера.
      - Преступление, - произнес Пуаро, - совершено мужчиной среднего роста, косым и рыжим. Он прихрамывает на правую ногу, а на спине у него родимое пятно.
      - Пуаро! - воскликнул я.
      На какое-то мгновение я поверил ему, но потом огонек в глазах моего друга все поставил на место.
      - Пуаро! - повторил я, но уже с упреком.
      - Mon ami, чего же вы хотите? Вы смотрите на меня с собачьей преданностью и ждете от меня прорицаний на манер Шерлока Холмса? На самом же деле я не знаю, как выглядит убийца, не знаю, где он живет, не знаю, как до него добраться.
      - Если бы он оставил какие-то улики... - пробормотал я.
      - Да, улики.., именно улики вас и привлекают. Жаль, что он не курил, не уронил пепел и не наступил на него ботинком, подбитым гвоздиками с фигурными шляпками. Нет, он не столь любезен. Но так или иначе, мой друг, у нас есть железнодорожный справочник. Вот вам и улика - "Эй-би-си"!
      - Так вы думаете, он забыл его по ошибке?
      - Конечно нет. Он нарочно оставил его. Об этом свидетельствуют отпечатки пальцев.
      - Но на справочнике нет отпечатков.
      - Об этом я и говорю. Вечер был вчера по-июньски теплый. Ну, кто в подобный вечер выйдет на улицу в перчатках? Такой человек наверняка привлек бы к себе внимание. А значит, если на "Эй-би-си" нет отпечатков, их аккуратно стерли. Невиновный оставил бы отпечатки - виновный нет. Наш убийца намеренно положил справочник на прилавок - какая-никакая, а улика. Кто-то купил справочник.., кто-то принес его.., здесь есть скрытые возможности.
      - Вы думаете, мы так что-нибудь разузнаем?
      - Честно говоря, Гастингс, я не слишком на это рассчитываю. Убийца, этот неизвестный икс, очевидно, гордится своими способностями. Едва ли он оставит за собой след, по которому его можно будет сразу найти.
      - Так что от "Эй-би-си" толку мало?
      - Мало, если встать на вашу позицию.
      - А если на другую?
      Пуаро ответил, но не сразу. Потом он медленно проговорил:
      - Тогда толк есть. В данном случае перед нами неизвестная личность. Убийца прячется во тьме и не хочет из нее выходить. Но по самой природе вещей он не может спрятаться от света. В некотором смысле мы ничего о нем не знаем, но в то же время знаем, и много. Я вижу, как его фигура постепенно приобретает очертания: мужчина, который умеет четко и аккуратно писать.., который покупает дорогую бумагу.., который чувствует необходимость выразить свою личность. Я представляю себе его в детстве ребенком, которым, вероятно, пренебрегают, от которого отмахиваются... Я вижу, как он растет с внутренним чувством неполноценности.., как он борется с ощущением несправедливости... Я чувствую, как в нем растет потребность к самоутверждению, к тому, чтобы привлечь к себе внимание, а жизнь сметает его с пути и, возможно, нагромождает одно унижение на другое. И вот в его душе спичка поднесена к пороховой бочке...
      - Все это чистые домыслы, - возразил я. - Вам это не принесет практической пользы.
      - А вы предпочитаете обгорелую спичку, сигаретный пепел, следы башмаков? И всегда предпочитали. Однако мы можем задать себе несколько практических вопросов. Почему Эй-би-си? Почему миссис Эшер? Почему Эндовер?
      - Прошлое этой женщины представляется мне довольно простым, - начал размышлять я. - Разговоры с этими двумя людьми ничего не принесли. Они сказали нам только то, что мы и так уже знали.
      - Сказать по правде, я от них многого и не ожидал. По мы не могли пренебречь двумя возможными кандидатами в убийцы.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.