Агата КРИСТИ
      УБИЙСТВА ПО АЛФАВИТУ
      Анонс
      Роман является общепризнанным шедевром не только из числа романов Агаты Кристи, но и всех детективов "Золотого века".
      На базовую идею Агату Кристи натолкнула цитата из Честертона: "Где умный человек прячет лист? В лесу" ("Сломанная шпага"), вложенная позднее в уста Эркюля Пуаро. Любопытна также конандойловская аллюзия: в одном эпизоде Пуаро пародирует дедуктивный метод Холмса, зато в другом - почти дословно повторяет замечание Холмса в отношении того, как лучше разговаривать с простолюдинами.
      Сюжетная линия "Убийства по алфавиту" стала одним из "бродячих" детективных сюжетов. Ее использовали в своих произведениях такие мастера жанра, как Себастьен Жапризо, Эд Макбейн, Ежи Эдигей.
      Впервые роман вышел в Англии в 1936 г. Существует несколько переводов на русский язык. Данный перевод выполнен В. Орлом и впервые опубликован в книге "Следствие продолжается" - "Московский рабочий", 1990 г.
      Джеймсу Уоттсу, одному из моих самых благодарных читателей
      ПРЕДИСЛОВИЕ
      Капитана Артура Гастингса, кавалера Ордена Британской империи
      В этом повествовании я следовал обычной моей практике: излагал только те события и эпизоды, свидетелем которых был сам. Поэтому некоторые главы написаны от третьего лица.
      Хочу заверить моих читателей, что я могу поручиться за достоверность изложенного в этих главах. Если я и прибег к поэтической вольности, описывая мысли и чувства различных людей, то передал их, по моему мнению, с достаточной точностью. Должен добавить, что они были "авторизованы" моим другом Эркюлем Пуаро.
      В заключение скажу, что, если я слишком подробно описывал некоторые второстепенные человеческие отношения, возникшие вследствие череды загадочных преступлений, это потому, что никогда не следует забывать о человеческой натуре. Когда-то Эркюль Пуаро преподал мне драматический пример того, как преступление порождает романтические чувства.
      Что до раскрытия загадки Эй-би-си <Первые буквы английского алфавита.>, то могу лишь заметить, что, на мой взгляд, Пуаро проявил настоящую гениальность в том, как решил задачу, совершенно не сходную с теми, которые вставали перед ним прежде.
      Глава 1
      Письмо
      В июне 1935 года я на полгода вернулся в Англию с моего ранчо в Южной Америке. Жизнь в Америке сложилась для нас непросто. Вместе со всеми мы страдали от последствий мирового кризиса. В Англии у меня был ряд дел, которые, как мне представлялось, требовали для своего разрешения моего личного присутствия. Моя жена осталась управлять нашим ранчо.
      Стоит ли говорить, что, едва прибыв в Англию, я пустился на поиск моего старого друга - Эркюля Пуаро. Я нашел его - в это время он обитал в современной лондонской квартире - в доме гостиничного типа. Я заявил Пуаро ( и он с этим согласился), что его выбор пал на этот дом исключительно из-за строгих геометрических пропорций здания.
      - Ну, конечно, мой друг, мой дом - воплощение симметрии. Вы не находите?
      Я ответил, что строение, на мой взгляд, чересчур прямоугольное, и, вспомнив старинную шутку, спросил, не обучили ли владельцы этого ультрасовременного дома своих кур нести квадратные яйца.
      Пуаро от души рассмеялся.
      - А, так вы не забыли этой шутки? Увы! Наука пока бессильна, и куры все еще не подчиняются новым веяниям - они по-прежнему несут яйца разных цветов и размеров!
      Я с любовью вглядывался в лицо старого друга. Он выглядел просто превосходно и совершенно не постарел с тех пор, как мы расстались.
      - Вы отлично выглядите, Пуаро, - заметил я. - Совсем не стареете. Собственно, как ни дико это звучит, я бы сказал, что в ваших волосах меньше седины, чем прежде.
      Пуаро ослепительно улыбнулся:
      - Почему же дико? Так оно и есть.
      - Что же, ваши волосы чернеют вместо того, чтобы седеть?
      - Вот именно.
      - Но ведь с научной точки зрения такое невозможно!
      - Напротив.
      - Очень странно. По-моему, это противоречит законам природы.
      - Как всегда, Гастингс, вы умны, но скользите по поверхности. Годы вас не изменили! Вы наблюдаете факты и верно их объясняете, сами того не замечая! Озадаченный, я уставился на Пуаро. Не сказав ни слова, он удалился в спальню и вернулся оттуда с бутылочкой, которую и протянул мне. Все еще ничего не понимая, я взял пузырек в руки. На нем было написано: "Ревивит. Восстанавливает естественный цвет волос. Красителем не является! Пять оттенков: пепельный, каштановый, золотистый, коричневый, черный".
      - Пуаро! - воскликнул я. - Вы краситесь?
      - А, наконец-то вы поняли!
      - Так вот почему ваши волосы стали чернее, чем в прошлый мой приезд!
      - Разумеется.
      - Боже мой! - сказал я, справившись с удивлением. - Надо полагать, когда я приеду в Англию в следующий раз, вы будете носить накладные усы... А может быть, они и сейчас накладные?
      Пуаро скривился. Усы были его слабостью - он чрезвычайно ими гордился. Мои слова задели его за живое.
      - О нет, нет, mon ami <Мой друг (фр.).>. Даст Бог, до накладных усов еще далеко. Подумать только - накладные усы! Quel horreur <Какой ужас! (фр.)>!
      И Пуаро с усилием потянул за усы, чтобы я удостоверился в их подлинности.
      - Ну-с, пока они просто великолепны, - заметил я.
      - N'est-ce pas <Не так ли?>? В Лондоне я не видел усов, равных моим.
      "Есть чем гордиться", - подумал я, но ни за что на свете не сказал бы этого вслух, чтобы не оскорбить моего друга в его лучших чувствах.
      Вместо этого я спросил, продолжает ли он трудиться на своем поприще.
      - Мне известно, - сказал я, - что вы уже давно отошли от дел...
      - C'est vrai <Это правда (фр.).>. И взялся за выращивание тыкв. Но вслед за этим случилось убийство - и я послал тыквы к чертовой бабушке. И вот с тех пор - вам-то, конечно, это уже приходило в голову - я веду себя как примадонна, которая каждый раз дает свой прощальный концерт. И этот прощальный концерт повторяется снова и снова.
      Я засмеялся.
      - По правде сказать, это очень близко к истине. Каждый раз я повторяю: все, хватит. Но нет, появляется что-нибудь новое! И надо признать, друг мой, что отставка мне не по душе. Если серые клеточки не работают, им конец.
      - Ясно, - кивнул я. - Вы заставляете свои серые клеточки трудиться, но умеренно.
      - Вот именно. Я стал разборчив. Теперь Эркюль Пуаро отбирает для себя только самые вершки.
      - И много вам перепало вершков?
      - Pas mal <Немало (фр.).>. Недавно я чудом спасся.
      - От провала?
      - Конечно нет! - Пуаро обиженно посмотрел на меня. - Но меня - Эркюля Пуаро - чуть не уничтожили.
      Я присвистнул.
      - Ловкий преступник?
      - Не столько ловкий, сколько бесшабашный, - ответил Пуаро. - Вот именно - бесшабашный. Но не будем об этом говорить. Знаете, Гастингс, я верю, что вы приносите мне счастье.
      - Вот как? - сказал я. - Каким же образом? Пуаро не дал мне прямого ответа. Он продолжал:
      - Как только я узнал, что вы приедете, я подумал: что-то произойдет. Как в прежние времена, мы выйдем на охоту вдвоем. Но если так, дело должно быть необычным, - он взволнованно зажестикулировал, - recherche.., тонким... fine... <Изысканным.., изящным... (фр.)>.
      В последнее французское слово было вложено все его непереводимое своеобразие.
      - Право, Пуаро, - заметил я, - вы говорите о преступлении, словно заказываете ужин в "Ритце".
      - Между тем как не бывает преступлений по заказу? Вы правы. - Пуаро вздохнул. - Но я верю в везение.., если угодно, в рок. Ваше предназначение - быть рядом и спасать меня от непростительной ошибки.
      - От какой ошибки?
      - От пренебрежения очевидностью. Я обдумал эту фразу, но так и не понял, в чем ее суть.
      - Что же, - наконец спросил я с улыбкой, - преступление века пока вам не подвернулось?
      - Pas encore <Пока нет (фр.).>. Впрочем.., то есть...
      Он умолк и озабоченно нахмурился. Механически он расставил на столе мелкие предметы, которые я невольно сдвинул с их мест.
      - Не знаю, - медленно произнес он.
      Я в недоумении смотрел на него.
      Его лоб был по-прежнему насуплен.
      Внезапно он, решительно кивнув, пересек комнату и подошел к бюро у окна. Стоит ли говорить, что бумаги в бюро были аккуратно рассортированы и разложены по полочкам, так что Пуаро не составляло труда сразу достать оттуда то, что он искал.
      Он неторопливо подошел ко мне с распечатанным письмом в руках. Перечитав письмо, Пуаро передал его мне.
      - Скажите, mon ami, - сказал он, - как вам это покажется?
      Не без любопытства я взял письмо.
      Оно было напечатано на машинке на плотной белой бумаге:
      "Мистер Эркюль Пуаро!
      Вы, кажется, не прочь решать загадки, которые не под силу нашей тупоголовой английской полиции. Посмотрим же, мистер умник, хватит ли у вас ума на этот раз. Возможно, этот орешек будет для вас слишком, крепок. Поинтересуйтесь-ка Эндовером 21 числа сего месяца.
      Примите и проч.
      Эй-би-си".
      Я взглянул на конверт. Адрес тоже был напечатан на машинке.
      - Штемпель западной части Лондона, - сказал Пуаро, когда я стал всматриваться в почтовую марку на конверте. - Итак, ваше мнение?
      Я пожал плечами и отдал ему письмо.
      - Сумасшедший какой-то...
      - И больше вам нечего сказать?
      - Э.., разве это не похоже на сумасшедшего?
      - Похоже, друг мой, похоже.
      Пуаро не шутил. Я с любопытством взглянул на него.
      - Вы к этому относитесь всерьез, Пуаро?
      - Сумасшедших, mon ami, надо принимать всерьез. Сумасшедшие - штука опасная.
      - Да, разумеется, вы правы... Об этом я как-то не подумал... Но, по-моему, это смахивает на какой-то идиотский розыгрыш. Писал небось жизнерадостный болван, к тому же наклюкавшись.
      - Comment? <Как? (фр.)> Наклю... Как вы сказали?
      - Нет, нет, это просто такой оборот. Я хотел сказать, что он надрался. Ах нет, черт возьми, я хотел сказать, что он напился.
      - Merci <Спасибо (фр.).>, Гастингс, выражение "надрался" мне известно. Возможно, за этим письмом действительно ничего больше не кроется...
      - Но вы считаете иначе? - спросил я, почувствовав недовольство в его голосе.
      Пуаро с сомнением покачал головой, но промолчал.
      - Какие шаги вы предприняли? - спросил я.
      - А что тут поделаешь? Я показал письмо Джеппу. Он того же мнения, что и вы.., глупая шутка - именно так он выразился. В Скотленд-Ярд такие письма приходят ежедневно. И мне случалось получать такие...
      - Но к этому письму вы относитесь серьезно?
      Пуаро ответил, подыскивая слова:
      - В этом письме мне что-то не нравится... Гастингс. Что бы я сам об этом ни думал, его тон на меня подействовал.
      - Что же?
      Он опять покачал головой и, взяв письмо, спрятал его обратно в бюро.
      - Если вы серьезно относитесь к этому посланию, вы, наверно, можете что-то предпринять, - сказал я.
      - Воистину вы человек действия! Что же можно предпринять? Полиция графства ознакомлена с письмом, но они тоже не проявили к нему интереса. Отпечатков пальцев на нем нет. Ничто не указывает на личность автора.
      - Значит, дело только в вашем инстинкте?
      - Не в инстинкте, Гастингс. Это неподходящее слово. Дело в моих знаниях, моем опыте - они говорят мне, что в этом письме есть что-то не то.
      Ему не хватило слов, и он заменил их жестом, потом снова покачал головой:
      - Наверное, я делаю из мухи слона. Как бы то ни было, выхода нет, нужно ждать.
      - Двадцать первое - пятница. Если в пятницу в окрестностях Эндовера состоится дерзкое ограбление...
      - Как это меня обрадует!
      - Обрадует? - изумился я.
      Это слово показалось мне совершенно неуместным.
      - Ограбление может поразить, но никак не обрадовать! - возразил я.
      Пуаро пылко покачал головой:
      - Вы заблуждаетесь, друг мой. Вы меня не поняли. Ограбление было бы счастьем, потому что я мог бы не бояться другого...
      - Чего же?
      - Убийства, - ответил Эркюль Пуаро.
      Глава 2
      (Не от лица капитана Гастингса)
      Мистер Элекзандер Бонапарт Сист поднялся со стула и близоруко оглядел свою небогатую комнату. От долгого сидения спина его затекла, и он потянулся - случайный наблюдатель, увидев его в эту минуту, понял бы, что перед ним человек выше среднего роста. Обычно Сист горбился и близоруко щурился, и это создавало обманчивое впечатление.
      Подойдя к поношенному пальто, висевшему на двери, он достал из кармана пальто пачку дешевых сигарет и спички. Закурив, он вернулся к столу, снова сел, взял железнодорожный справочник, заглянул в него, затем принялся изучать напечатанный на машинке список фамилий. Рядом с одной из фамилий в начале списка он поставил галочку.
      Это было в четверг, 20 июня.
      Глава 3
      Эндовер
      Сперва я находился под впечатлением от предчувствий Пуаро по поводу полученного им анонимного письма, но следует признать, что совершенно забыл об этом, когда наконец наступило 21-е, и снова вспомнил о письме, лишь когда моему другу нанес визит старший инспектор Скотленд-Ярда Джепп. Мы были много лет знакомы с инспектором, и он сердечно приветствовал меня.
      - Ба! - воскликнул он. - Капитан Гастингс собственной персоной. Вернулись домой из этих своих пампасов? Увидел вас рядом с мосье Пуаро, и сразу вспомнились старые деньки. Вы, право, неплохо выглядите. Только макушка слегка поредела, а? Ну, да этого нам всем не избежать. Я тоже лысею.
      Я слегка покривился. Мне казалось, что, тщательно зачесывая волосы на макушку, я полностью закрываю проплешину, на которую намекал Джепп. Однако инспектор, если дело касалось меня, никогда не отличался тактом, и я, сделав хорошую мину, признал, что все мы не молодеем.
      - За исключением мосье Пуаро, - сказал Джепп. - Ему бы рекламировать краску для волос. Вон какую он развел растительность на лице. К тому же на старости лет он стал знаменитостью. Замешан во всех громких делах. Убийства в поездах, убийства в самолетах, убийства в высшем свете - он тут как тут. Удалился от дел и сразу же прославился.
      - Я уже говорил Гастингсу, что похож на примадонну, которая дает один прощальный концерт за другим, - улыбаясь, заметил Пуаро.
      - Не удивлюсь, если вы умрете и потом расследуете собственное дело, хохоча, заявил Джепп. - Отличная идея! Об этом можно написать книгу.
      - Ну, это придется сделать Гастингсу, - ответил Пуаро и подмигнул мне.
      - Ха-ха! Вот смеху-то было бы, - веселился Джепп.
      Мне эта идея не показалась забавной, а шутку я счел безвкусной. Бедняга Пуаро стареет. Вряд ли ему приятны остроты насчет его приближающейся кончины.
      Видимо, мое недовольство было замечено, потому что Джепп переменил тему.
      - Вы слышали, какое анонимное письмо получил мосье Пуаро? - спросил он.
      - Я уже показал его Гастингсу, - сказал мой друг.
      - Да, конечно! - воскликнул я. - Совсем забыл об этом письме. Позвольте, о каком числе там шла речь?
      - О двадцать первом, - ответил Джепп. - Поэтому я и забежал. Двадцать первое было вчера, и я, любопытства ради, позвонил вечером в Эндовер. Конечно, это был розыгрыш. Все там тихо. Мальчишка, разбивший витрину, да пара пьяниц и хулиганов. Так что на этот раз наш бельгийский друг дал маху.
      - Признаться, у меня на душе полегчало, - сказал Пуаро.
      - А вы уж и переполошились! - добродушно заметил Джепп. - Господи, да мы такие письма каждый день пачками получаем. Делать людям нечего, чердак пустой, вот они и пишут. И не со зла вовсе, а ради собственного удовольствия.
      - Глупо было с моей стороны относиться к этому так серьезно, - сказал Пуаро. - Как говорят, лучше синица в руке, чем пальцем в небо.
      - Вы перепутали журавля с пальцем, - сказал Джепп.
      - Pardon? <Простите? (фр.)>.
      - Ничего-ничего. Просто две разные пословицы. Ну, мне пора. У меня еще дельце тут за углом - надо забрать краденые драгоценности. Я просто зашел по пути, чтобы вы не волновались. Жаль заставлять серые клеточки работать вхолостую.
      Сказав это и расхохотавшись, Джепп удалился.
      - Он не меняется, наш старина Джепп, - заметил Пуаро.
      - Джепп сильно постарел, - ответил я и мстительно добавил:
      - Седой как лунь. Кашлянув, Пуаро произнес:
      - Знаете, Гастингс, существует такое приспособление.., мой парикмахер очень ловко их делает.., вы надеваете эту штуку на голову, а сверху зачесываете собственные волосы.., это, видите ли, не парик, но...
      - Пуаро, - взревел я, - запомните раз и навсегда: чертовы изобретения вашего треклятого парикмахера мне ни к чему. Чем вам не нравится моя голова?
      - Нравится.., очень нравится...
      - Разве я лысею?
      - Нет, конечно нет!
      - В Южной Америке жаркое лето, вот волосы и редеют немножко. Надо купить здесь приличное средство для укрепления волос.
      - Precisement <Именно (фр.).>.
      - И как бы там ни было, Джеппу какое до этого дело? Он всегда был грубоват. Человек без всякого чувства юмора. Из тех, кто смеется, когда другие садятся мимо стула.
      - В таких случаях многие смеются.
      - Но это глупо!
      - Разумеется, глупо, - с точки зрения того, кто собирался на этот стул сесть.
      - Ну да ладно, - сказал я, совладав с собой (надо признать, что я становлюсь обидчив, когда дело касается моих волос). - Увы, но дело с анонимным письмом закончилось ничем.
      - Да, тут я ошибся. Мне почудилось, что дело пахнет жареным, а оказалось просто глупость. Увы, я старею и становлюсь подозрительным, как слепой сторожевой пес, который рычит на всех и вся.
      - Если мы снова будем сотрудничать, нам стоит поискать "вершков" в другом месте, - смеясь, заметил я.
      - Помните, что вы говорили? Если бы преступление можно было заказывать как ужин, чтобы вы выбрали?
      Я ответил шуткой на шутку:
      - Позвольте поразмыслить. Поглядим в меню. Ограбление? Дело фальшивомонетчиков? Пожалуй, нет. Слишком пресно. Я выбираю убийство, кровавое убийство.., разумеется, с подобающим гарниром.
      - Естественно. И с hors d'oeuvres <Закусками (фр.).>.
      - Кто будет жертвой - мужчина или женщина? Мужчина лучше. Какая-нибудь большая шишка. Американский миллионер. Премьер-министр. Владелец газетного концерна. Место преступления... Почему бы по традиции не выбрать библиотеку? Она создает великолепную атмосферу. Да, орудие убийства! Согласен на экзотический изогнутый кинжал.., а можно и какое-нибудь тупое орудие.., резной каменный божок...
      Пуаро вздохнул.
      - Наконец, - сказал я, - существуют яды.., но это всегда так сложно. Или револьвер - эхо выстрела раздается в ночи. К этому нужно добавить одну-другую красивую девушку...
      - Шатенку, - пробормотал мой друг.
      - Вспомнили вашу старую шутку? На одну из девушек, разумеется, падет несправедливое подозрение.., она к тому же поссорится со своим молодым человеком. Кроме нее, конечно, будут и другие подозреваемые.., пожилая женщина.., роковая брюнетка.., какие-нибудь друзья или соперники убитого.., тихая секретарша - темная лошадка.., и добродушный грубоватый мужчина.., и еще пара слуг, получивших расчет, или лесник, или еще кто-то в этом роде.., и болван-детектив вроде нашего Джеппа.., и еще.., вроде бы все.
      - Так вот как вы себе представляете "вершки"?
      - Вы, кажется, не согласны?
      Пуаро окинул меня печальным взглядом.
      - Вы сделали отличную выжимку из всех детективов, которые когда-либо были написаны.
      - Ну хорошо, - сказал я. - А что бы вы заказали?
      Пуаро закрыл глаза и откинулся в кресле. Из его уст полилось мурлыканье:
      - Простое преступление. Преступление без осложнений. Спокойное домашнее преступление... Хладнокровное и очень intime <Интимное (фр).>.
      - Как это преступление может быть intime?
      - Положим, - прошептал Пуаро, - четверо садятся за бридж, а пятый, лишний, усаживается в кресло у камина. Вечер кончается, и человека у камина находят мертвым. Один из четырех, объявив "пас", подошел и убил его, а остальные, сосредоточившись на игре, этого не заметили. Вот это убийство! Кто из четверых виновен?
      - Ну, - сказал я, - мне это вовсе не кажется интересным.
      Пуаро взглянул на меня с упреком.
      - Не кажется, потому что нет ни экзотических кинжалов, ни шантажа, ни изумруда, служившего глазом идолу, ни восточных ядов, от которых не остается следов. Вы склонны к мелодраме, Гастингс. Вам подавай не убийство, а целую серию убийств.
      - Признаюсь, - ответил я, - что второе убийство в романе часто оживляет события. Если преступление совершено в первой главе и приходится вникать в алиби всех героев до предпоследней страницы книги, это может надоесть.
      Зазвонил телефон, и Пуаро снял трубку.
      - Алло, - произнес он, - алло! Да, это Эркюль Пуаро.
      Минуту-другую он слушал молча, потом я заметил, как лицо его изменилось. Реплики Пуаро были коротки и отрывочны.
      - Mais oui <Ну, да... (фр.)>...
      - Да, конечно...
      - Нет, мы приедем...
      - Разумеется...
      - Возможно, вы правы...
      - Да, я его прихвачу. Итак, a tout a Theure <До скорого свидания... (фр.)>.
      Он положил трубку и подошел ко мне:
      - Гастингс, это звонил Джепп.
      - И что же?
      - Он только что вернулся в Скотленд-Ярд. Ему звонили из Эндовера...
      - Из Эндовера? - в волнении воскликнул я. Пуаро неторопливо произнес:
      - Нашли мертвой пожилую женщину. Ее фамилия Эшер. Она держала табачную лавочку.
      Тут я несколько приуныл. Услышав про Эндовер, я было заинтересовался, но теперь испытал разочарование. Я ожидал чего-то фантастического.., из ряда вон выходящего. Между тем убийство старухи, хозяйки табачной лавочки, едва ли могло увлечь.
      Так же неторопливо и серьезно Пуаро продолжал:
      - Эндоверская полиция полагает, что установила виновного...
      Я ощутил прилив разочарования.
      - Выяснилось, что женщина была в плохих отношениях с мужем. Он пьет, и ужиться с ним нелегко. Он не раз угрожал убить ее. Однако, - продолжал Пуаро, - ввиду всего случившегося полиция хочет еще раз взглянуть на полученное мною анонимное письмо. Я сказал, что мы с вами немедленно выезжаем в Эндовер.
      Мое настроение слегка улучшилось. В конце концов, как ни ничтожно это преступление, это все-таки преступление, а я уже давно не имел никакого дела ни с преступлениями, ни с преступниками.
      Я не прислушался к тому, что далее сказал Пуаро. Лишь позже я вспомнил эту фразу и оценил ее значение.
      - Началось, - сказал Эркюль Пуаро.
      Глава 4
      Миссис Эшер
      В Эндовере нас встречал инспектор Глен, высокий блондин с приятной улыбкой.
      Точности ради я, пожалуй, коротко изложу фактическую сторону дела.
      Факт преступления был обнаружен констеблем Довером в час пополуночи, то есть уже двадцать второго. Патрулируя по городу, он подергал дверь лавки, увидел, что она не заперта, и вошел, причем сперва ему показалось, что в лавке никого нет. Подняв фонарь над прилавком, он, однако, заметил скрюченное тело старой женщины. Когда на место прибыл полицейский врач, выяснилось, что женщину ударили по затылку тяжелым предметом, возможно, в то время, как она брала пачку сигарет с полки за прилавком. Смерть, видимо, наступила семь - девять часов назад.
      - Но нам удалось установить время убийства еще точнее, - пояснил инспектор. - Мы нашли человека, который заходил в лавку купить табаку в семнадцать тридцать. А другой человек, зайдя в лавку, увидел, что там никого нет, - так он подумал, - в пять минут седьмого. Значит, убийство совершено между семнадцатью тридцатью и восемнадцатью пятью. Пока мне не удалось найти свидетелей, видевших этого Эшера поблизости, но пока еще не поздно. В девять он сидел в "Трех коронах" и уже изрядно выпил. Когда мы его разыщем, то задержим его как подозреваемого.
      - Он неприятный субъект, инспектор? - спросил Пуаро.
      - Хорошего в нем мало.
      - Он не жил с женой?
      - Да, они несколько лет как расстались. Эшер - немец. Одно время он служил официантом, но пристрастился к выпивке и потерял работу. Его жена понемногу подрабатывала в прислугах. Под конец была кухаркой и экономкой у одной старой леди, мисс Розы. Она отдавала мужу на прожитье большую часть своих заработков, но тот вечно напивался, являлся в дома, где она служила, и устраивал ей сцены. Потому-то она и устроилась к мисс Розе - в имении в трех милях от Эндовера, там глушь. Мужу до нее не так просто стало добираться. Когда мисс Роза умерла, она оставила миссис Эшер кое-что в наследство, тут-то убитая и открыла табачную лавку.., по правде сказать, лавчонку.., дешевые сигареты, кое-какие газеты.., немудреный товар. Дела у нее шли кое-как. То и дело заявлялся Эшер, устраивал ей скандалы, а она откупалась от него подачками. Да каждую неделю выплачивала ему по пятнадцать шиллингов.
      - Дети у них есть? - спросил Пуаро.
      - Нет. Есть племянница. Она служит под Овертоном. Серьезная девица.
      - Так вы говорите, Эшер имел обыкновение угрожать жене?
      - Так точно.
      Напьется и безобразничает - ругается и кричит, что проломит ей голову. Трудно ей жилось.
      - Сколько ей было лет?
      - Под шестьдесят... Работящая, ношенная женщина!
      Пуаро серьезно спросил:
      - Вы полагаете, инспектор, что преступление совершил Эшер?
      Инспектор неуверенно покашлял.
      - Решать пока преждевременно, мосье Пуаро, но я хотел бы, чтобы сам Франц Эшер рассказал нам, как он провел вчерашний вечер. Если он даст удовлетворительные объяснения - ладно. Если же нет...
      И инспектор многозначительно замолчал.
      - Из лавки ничего не пропало?
      - Нет. Деньги в кассе целы. Никаких признаков ограбления.
      - Вы думаете, что Эшер явился в лавку пьяным, начал оскорблять жену и в конце концов нанес ей удар?
      - Это кажется самым вероятным объяснением. Но, по совести сказать, сэр, я бы хотел еще раз взглянуть на странное письмо, которое вы получили. Как знать, может быть, его написал Эшер.
      Пуаро достал письмо. Инспектор прочел его и нахмурился.
      - На Эшера непохоже, - сказал он наконец. - Едва ли Эшер назвал бы английскую полицию "нашей".., если только он тут не схитрил.., а на это у него вряд ли хватило бы ума. Потом он не человек - сущая развалина. Руки у него трясутся - куда ему написать такое аккуратное письмо! К тому же и бумага и конверт - хорошего качества. Странно, что в письме упоминается двадцать первое июня. Конечно, это может быть совпадением...
      - Да, не исключено.
      - Но не люблю я таких совпадений, мосье Пуаро. Тютелька в тютельку.
      Инспектор снова нахмурился и помолчал минуту-другую.
      - Эй-би-си. Кто же, черт возьми, этот Эй-би-си? Посмотрим, не поможет ли нам Мэри Дроуер. Это племянница миссис Эшер. Странное дело. Если бы не это письмо, я бы не сомневался, что это работа Франца Эшера.
      - Что вы знаете о прошлом миссис Эшер?
      - Она из Гэмпшира. Еще девушкой была служанкой в Лондоне - там она встретила Эшера и вышла за него. Во время войны им пришлось туго. Ушла она от него в тысяча девятьсот двадцать втором году В то время они были в Лондоне. Сюда она вернулась, чтобы отделаться от него, но он разнюхал, где она, приехал сюда и все вымогал у нее деньги.
      Вошел констебль.
      - Да, Бриге, в чем дело?
      - Мы доставили этого Эшера.
      - Отлично. Ведите его сюда. Где он был?
      - На станции. Прятался в грузовом вагоне на запасных путях.
      - Ах, вот как? Давайте-ка его сюда. Франц Эшер действительно производил жалкое и неприятное впечатление. Он то заливался слезами, то дрожал от страха, то сыпал угрозами. Его мутные глазки метались от одного лица к другому.
      - Что вам от меня нужно? Я ничего не сделал. Притащили меня сюда экое безобразие! Что за свинство! Да как вы смеете?
      Внезапно его тон изменился.
      - Нет-нет, я ничего такого не имел в виду.., не обижайте бедного старика.., не сердитесь... Все сердятся на старого Франца, на бедного старого Франца.
      Мистер Эшер пустил слезу.
      - Хватит, Эшер, - сказал инспектор. - Возьмите себя в руки. Я вас ни в чем не обвиняю.., до поры до времени. И вы не обязаны давать показания против воли. С другой стороны, если вы действительно не замешаны в убийстве вашей жены...
      Перебивая инспектора, Эшер завизжал:
      - Я не убивал ее! Не убивал! Все это враки! Все вы против меня, проклятые английские свиньи. Я не убивал ее.., не убивал...
      - Но часто грозили ей этим, Эшер.
      - Нет-нет. Вы не понимаете. Я просто шутил.., мы любили так пошутить с Алисой. Она понимала, что это шутка.
      - Хороши шутки! Не скажете ли, где вы были вчера вечером, Эшер?
      - Да-да, я все скажу. Я и не видал Алису. Я сидел с друзьями.., со старыми друзьями. Мы были в "Семи звездах".., а потом в "Рыжей собаке"...
      Эшер говорил торопливо, запинаясь.
      - Дик Уиллоуз.., он был со мной.., еще старина Керди.., и Джордж.., а еще Платт и другие ребята. Говорю вам, я не видал Алису. Ach Gott <Ах, Боже (нем.).>, честное слово, правда!
      Голос его снова перешел в крик. Инспектор кивнул своему подчиненному:
      - Уведите его. Задержан как подозреваемый.
      - Не знаю, что и сказать, - сказал он, когда увели неприятного, трясущегося старика с тяжелым подбородком и хищным ртом. - Если бы не письмо, я бы сказал, что это работа Эшера.
      - Что это за люди, которых он называл?
      - Скверная компания. Многие из них способны на лжесвидетельство. Не сомневаюсь, что он был с ними большую часть вечера. Многое зависит от того, видели ли его поблизости от лавки между половиной шестого и шестью.
      Пуаро задумчиво покачал головой:
      - Вы уверены, что в лавке все цело? Инспектор пожал плечами:
      - Трудно сказать. Может, пачки-другой сигарет и не хватает, но ради этого на убийство никто не пойдет.
      - Ив лавке.., как бы это сказать.., не появилось ничего нового? Ничего постороннего, неожиданного?
      - Там нашли железнодорожный справочник, - сказал инспектор.
      - Справочник?
      - Ну да, алфавитный справочник. Он был открыт и лежал на прилавке обложкой кверху. Вроде кто-то - может, сама старуха, а может, и покупатель - смотрел, какие поезда идут из Эндовера?
      - Она торговала такими справочниками? Инспектор покачал головой:
      - Нет. Она продавала брошюрки с расписанием. А это толстый справочник - такие продаются только в больших магазинах.
      В глазах Пуаро зажегся огонь. Он подался вперед.
      - Вы сказали, железнодорожный справочник А какой? Издание Бредню <"Бредшо" - известный справочник с расписанием поездов на всех железных дорогах Великобритании Издавался с 1839 по 1961 год в Манчестере. Назван по фамилии первого издателя "Эй-би-си" - алфавитный железнодорожный справочник> или справочник "Эй-би-си"?
      Теперь огонь зажегся и в глазах инспектора.
      - Боже! - произнес он. - Это был "Эй-би-си"
      Глава 5
      Мэри Дроуер
      Думаю, что я всерьез заинтересовался этим делом, когда впервые был упомянут справочник "Эй-би-си". До этого времени оно не вызывало у меня большого энтузиазма. Заурядное гнусное убийство старушки в лавке на одной из эндоверских улочек столь напоминало преступления, о которых рассказывают газеты, что мне оно не показалось значительным. В душе я списал со счетов анонимное письмо, в котором шла речь о 21 июня, как самое обычное совпадение. Я вполне уверился в том, что миссис Эшер пала жертвой пьяницы-мужа Но вот прозвучало название железнодорожного справочника, широко известного по сокращенному названию "Эй-би-си" и содержащего список всех железнодорожных станций в алфавитном порядке, и я ощутил дрожь волнения. Не может же это оказаться вторым совпадением!
      Гнусное преступление надо было рассматривать под новым углом.
      Кто тот таинственный человек, который убил миссис Эшер и оставил на месте преступления железнодорожный справочник "Эй-би-си"?
      Когда мы вышли из полицейского участка, то первым делом направились в морг, чтобы осмотреть тело покойной. Странное чувство овладело мной, когда я взглянул на это морщинистое, старое лицо и редкие седые волосы, стянутые в тугой пучок на затылке. Убитая выглядела так мирно, так далека была от всякого насилия...
      - Она и не догадывалась, что ей нанесут удар, - заметил сержант. - Так сказал доктор Керр. Хорошо, что так обернулось. Бедняга - она была достойной женщиной.
      - Видимо, она была красива в молодости, - сказал Пуаро.
      - Неужто? - недоверчиво пробормотал я.
      - Ну конечно, посмотрите на овал лица, на скулы, на лепку головы.
      Пуаро со вздохом накрыл тело простыней, и мы вышли из морга.
      Доктор Керр был человеком средних лет и показался мне специалистом своего дела. Он говорил резко и решительно.
      - Орудие убийства не найдено, - сказал он. - Сказать, что это было, невозможно. Утяжеленная трость, дубинка, кастет - здесь могло быть использовано что угодно.
      - Удар был нанесен с большой силой? Доктор перевел внимательный взгляд на Пуаро.
      - Вы, надо думать, хотите знать, мог ли его нанести хилый старик семидесяти лет? Да, вне всякого сомнения, мог. Если ударная часть инструмента была достаточно тяжела, желаемого результата мог добиться и довольно слабый человек.
      - Значит, убийцей с тем же успехом могла быть и женщина?
      Это предположение несколько смутило доктора.
      - Женщина? Честно говоря, мне не приходило в голову, что женщина может совершить такое преступление. Но действительно, это возможно.., вполне возможно. Только, с психологической точки зрения, это едва ли женское преступление.
      Пуаро энергично кивнул в знак согласия.
      - Конечно, конечно. На первый взгляд это в высшей степени невероятно. Но следует принимать в расчет все возможности. Как было расположено тело?
      Доктор дал аккуратное описание того, как лежала жертва. По его мнению, в момент нанесения удара она стояла спиной к прилавку, а следовательно, и к убийце. Как подкошенная, она упала за прилавок, так что покупатель, зайдя на минуту в лавку, не мог ее заметить.
      Поблагодарив доктора Керра, мы двинулись дальше. Пуаро сказал:
      - Вы заметили, Гастингс, что у нас появилось еще одно доказательство невиновности Эшера. Если бы он оскорблял жену и угрожал ей, она бы стояла за прилавком лицом к нему. Между тем она стояла к преступнику спиной очевидно, она повернулась, чтобы снять с полки табак или сигареты и вручить их покупателю.
      Меня передернуло.
      - Чудовищно.
      Пуаро задумчиво покачал головой.
      - Pauvre femme <Бедняжка (фр.).>, - прошептал он. Затем он посмотрел на часы.
      - Овертон, кажется, недалеко отсюда. Может быть, съездим туда и побеседуем с племянницей покойной?
      - Разве не стоит сперва зайти в лавку и осмотреть место преступления?
      - Я хотел бы сделать это позже. На это есть свои причины.
      Пуаро воздержался от дальнейших объяснений, и несколько минут спустя мы уже ехали по лондонскому шоссе в направлении Овертона.
      Руководствуясь адресом, данным нам инспектором, мы миновали Овертон и, проехав еще милю, остановились перед большим домом.
      На наш звонок вышла хорошенькая темноволосая девушка, с глазами, красными от слез.
      Пуаро ласково спросил:
      - Если не ошибаюсь, вы мисс Мэри Дроуер и служите здесь горничной?
      - Да, сэр, верно. Это я, сэр.
      - Я бы хотел несколько минут поговорить с вами, если ваша хозяйка не возражает. Это касается вашей тетушки, миссис Эшер.
      - Хозяйки нет дома, сэр. Она бы, конечно, не стала возражать. Пройдите сюда.
      Она отворила дверь маленькой гостиной. Мы вошли, и Пуаро, усевшись на стул у окна, пытливо вгляделся в лицо девушки.
      - Вы, конечно, уже знаете о смерти вашей тетушки?
      Девушка кивнула, и на ее глазах выступили слезы.
      - Утром сообщили, сэр. Приходила полиция. Это ужасно! Бедная тетя! И жилось-то ей несладко. А теперь вот это.., слов нет...
      - Полиция не предлагала вам приехать в Эндовер?
      - Они сказали, что я должна явиться на предварительное следствие в понедельник, сэр. Но мне там жить негде.., о том, чтобы у тети поселиться, я теперь и подумать не могу.., да и потом, вторая служанка сейчас в отъезде - не могу же я так подвести хозяйку.
      - Вы любили вашу тетушку, Мэри? - мягко спросил Пуаро.
      - Очень любила, сэр. Тетушка со мной всегда хорошо обращалась. Когда мне было одиннадцать лет и мама моя умерла, я приехала к тете в Лондон. Как исполнилось мне шестнадцать, я поступила в прислуги, но в выходной обычно выбиралась к тете. Как же она намучилась со своим немцем - бывало, называла его "мой старый чертяка". Нигде он не давал ей покоя - все деньги вымогал, попрошайничал, надоеда противный.
      Девушка рассказывала об этом с негодованием.
      - Вашей тетушке никогда не приходило в голову, что от этих преследований можно освободиться юридическим путем?
      - Понимаете, сэр, он же ей муж - куда от этого уйдешь?
      Девушка говорила просто, но твердо.
      - Скажите, Мэри, он ей угрожал?
      - Уж так угрожал, сэр, слышали бы вы, что он ей говорил. И горло он ей перережет, и все такое прочее. Ругался да чертыхался - и по-английски, и по-немецки. А тетя все же говорила, что, когда они поженились, он был молодец молодцом. Страшно подумать, сэр, до чего может докатиться человек.
      - Вы правы. Итак, я полагаю, Мэри, что, зная об этих угрозах, вы не слишком удивились, когда услыхали о том, что произошло?
      - Удивилась, да еще как, сэр. Признаться, сэр, я ни на минуту не верила, что он всерьез грозится. Я думала, это так - ругань, и все. Да и тетя вроде бы его не боялась. Случалось, она на него накинется - он и удирает, поджав хвост, как побитый пес. Пожалуй, это он ее боялся.
      - И все же она давала ему деньги.
      - Так ведь он ей муж, сэр.
      - Да-да, вы уже это говорили.
      Пуаро помолчал минуту-другую и сказал:
      - Предположим, что он ее не убивал...
      - Не убивал? - удивилась девушка.
      - Да, предположим. Предположим, убийца - кто-то другой. Не приходит ли вам в голову, кто бы это мог быть?
      Девушка с изумлением посмотрела на Пуаро.
      - Вообразить себе не могу, сэр. Да могло ли быть такое?
      - Ваша тетушка кого-нибудь опасалась? Мэри покачала головой.
      - Тетя людей не боялась. Язычок у нее был острый, и она спуску никому не давала.
      - Она при вас не называла никого, кто затаил бы на нее злобу?
      - Нет, не было такого, сэр.
      - Ей случалось получать анонимные письма?
      - Какие письма, сэр?
      - Неподписанные письма.., или, например, с подписью вроде "Эй-би-си".
      Пуаро пристально вглядывался в девушку, но ясно было, что она ничего не знает. Мэри лишь удивленно покачала головой.
      - У вашей тетушки кроме вас были другие родственники?
      - Родни больше не осталось, сэр. У нее было девять братьев и сестер, но почти все умерли детьми, только трое осталось. Дядя Том погиб на войне, а дядя Гарри уехал в Южную Америку, и след его затерялся, а мама у меня умерла, так что я одна осталась.
      - У вашей тетушки были сбережения? Деньги?
      - Было у нее маленько в сберегательном банке - на приличные похороны хватило бы, как она сама говорила. А так она едва сводила концы с концами куда же денешься при ее-то старом негодяе?
      Пуаро задумчиво кивнул. Он сказал - скорее самому себе, чем девушке:
      - Пока мы блуждаем во тьме.., пути не видно.., но если кое-что прояснится... Он встал.
      - Если вы мне еще понадобитесь, Мэри, я напишу вам сюда.
      - Да я-то собираюсь уйти с этого места. Не нравится мне деревня. И поступила я сюда, потому что считала, что лучше мне быть поближе к чете. А теперь... - снова слезы показались у нее на глазах, - незачем мне здесь оставаться. Я переберусь в Лондон, там девушке жить веселее.
      - Я хотел бы, чтобы, уезжая, вы сообщили мне свой новый адрес. Вот моя карточка.
      Пуаро протянул девушке карточку. Она с удивлением посмотрела на нее и нахмурилась:
      - Так вы.., вы не из полиции, сэр?
      - Я частный детектив.
      Некоторое время она молча смотрела на него и наконец сказала:
      - А что.., дело нечисто, сэр?
      - Да, милая. Дело нечисто. Позже вы, вероятно, будете мне полезны.
      - Я... Я на все готова, сэр. Не по-человечески это... что тетю убили.
      Необычные слова - но они глубоко меня тронули. Через несколько секунд мы уже ехали назад в Эндовер.
      Глава 6
      Место преступления
      Переулок, в котором произошла трагедия, выходил на главную улицу. Лавка миссис Эшер была расположена на полпути от улицы, по правой стороне.
      Когда мы свернули в переулок, Пуаро посмотрел на часы, и я понял, почему мы отложили осмотр места преступления. Было как раз полпятого. Пуаро хотел воспроизвести атмосферу вчерашних событий как можно точнее.
      Но если он и ставил перед собой такую цель, его постигла неудача. Вне сомнения, в этот момент переулок выглядел совсем иначе, чем предыдущим вечером.
      Между домиками бедноты там и сям виднелись мелкие лавочки. Вероятно, в обычные дни по этому переулку проходило немало народу - преимущественно люди победнее, а на тротуаре и мостовой, наверное, играли стайки ребятишек.
      Однако сейчас перед одним домом с лавкой внизу собралась толпа, и не требовалось большой проницательности, чтобы догадаться, что это за дом.
      Толпа, судя по всему, с напряженным интересом разглядывала то место, где лишили жизни человеческое существо.
      Так оно и оказалось, когда мы подошли ближе. Перед мрачной лавчонкой с зашторенной витриной стоял растерянный молодой полисмен и тупо заклинал толпу "разойтись". Вмешательство второго полицейского привело толпу в движение - кое-кто, недовольно вздыхая, отправился по своим делам, но свободное место сразу же заняли другие зеваки, чтобы досыта наглядеться на дом, где совершено убийство.
      На некотором расстоянии от толпы Пуаро остановился. Отсюда довольно четко видна была надпись на вывеске. Пуаро негромко прочел ее:
      - Э. Эшер. Oui, c'est peut-etre la... <Да, наверное, это здесь... (фр.)>.
      Он умолк.
      - Давайте зайдем внутрь, Гастингс.
      Я только этого и ждал.
      Мы пробрались через толпу и предстали перед молодым полисменом. Пуаро предъявил удостоверение, выданное ему инспектором. Констебль кивнул и, отперев дверь, пропустил нас в лавку. Под любопытными взглядами зевак мы вошли внутрь.
      Поскольку штора была опущена, в лавке было совсем темно. Констебль нашел выключатель и зажег свет. Тусклая лампочка едва освещала помещение.
      Я осмотрелся.
      Мрачная лавчонка. Там и сям несколько запылившихся дешевых журналов и вчерашних газет. За прилавком - доходящие до потолка полки, на полках табак и пачки сигарет. Несколько банок с мятными леденцами и ячменным сахаром. Обычная лавочка - такая же, как тысячи ей подобных.
      Констебль, медлительный, как все гэмпширцы, доложил mise en scene <Обстановку (фр.).>.
      - Прямо за прилавком она лежала, вон там. Доктор говорит, она вроде как и не думала, что ее ударят. Должно быть, чего-то с полки хотела взять.
      - В руках у нее ничего не было?
      - Нет, сэр. Только рядом валялась пачка сигарет. Пуаро кивнул. Он оглядел маленькое помещение - внимательно, подмечая каждую деталь.
      - А где был.., железнодорожный справочник?
      - Тут вот, сэр.
      Констебль указал на прилавок.
      - Лежал обложкой вверх, открытый как раз на странице, где Эндовер. Убийца вроде как смотрел, какие поезда идут на Лондон. Ежели так, он не местный. Конечно, справочник мог принадлежать еще кому-то, и тот человек к убийству отношения не имеет, а просто забыл его здесь.
      - Отпечатки пальцев есть? - поинтересовался я. Полицейский покачал головой:
      - Все досконально обследовали, сэр. Никаких отпечатков.
      - А на прилавке? - спросил Пуаро.
      - Там их полным-полно, сэр! Отпечаток на отпечатке.
      - А отпечатки пальцев миссис Эшер там есть?
      - Пока трудно сказать, сэр.
      Пуаро кивнул, потом спросил, жила ли убитая на втором этаже.
      - Да, сэр. Надо пройти через эту вот заднюю дверь, сэр. Вы извините, я бы с вами пошел, но мне нельзя отлучаться...
      Пуаро вошел в указанную нам дверь, а я последовал за ним. За лавкой находилась микроскопическая комнатка - гостиная и кухонька одновременно. Здесь царили чистота и аккуратность, но мебель была сборная, и вид у комнаты мрачноватый. Над камином висело несколько фотографий. Чтобы рассмотреть их, я подошел поближе, а за мною и Пуаро.
      Фотографий было всего три. Одна представляла собой дешевенький портрет девушки, с которой мы беседовали днем, Мэри Дроуер. Ясно было, что, идя к фотографу, она надела все самое лучшее. На лице ее застыла тупая, деревянная улыбка, которая так часто обезображивает людей, позирующих перед аппаратом, и заставляет меня предпочитать мгновенные снимки.
      Вторая фотография была подороже - нечеткий художественный снимок пожилой седовласой дамы с меховой горжеткой на шее.
      Я решил, что это, должно быть, та самая мисс Роза, оставившая покойной маленькое наследство, которое позволило ей завести свое дело.
      Третья фотография была совсем старой, выцветшей и пожелтевшей. На ней были изображены стоящие под руку молодые мужчина и женщина в старомодных костюмах. У мужчины в петлице была бутоньерка, и в его позе чувствовалось праздничное настроение.
      - Видимо, свадебное фото, - сказал Пуаро. - Смотрите, Гастингс, говорил же я, что она была хороша собой.
      Пуаро был прав. Ни старомодная прическа, ни старомодный наряд не могли скрыть того, как красива эта девушка с чистыми чертами лица и одухотворенным взглядом. Я пригляделся к фигуре мужчины. Невозможно было угадать дряхлого Эшера в изящном молодом человеке с военной выправкой.
      Я припомнил старого пьяного кривляку, вспомнил усталое, состарившееся в постоянном труде лицо убитой, и мне стало жутковато от того, как беспощадно время...
      Из гостиной лестница вела наверх, где было две комнаты. Одна стояла пустая, без мебели, другая, очевидно, служила спальней. Полиция обыскала спальню и оставила все как было. Пара старых одеял на кровати, стопка штопаного белья в ящике комода, кулинарные рецепты в другом ящике, дешевый роман под названием "Зеленый оазис", пара чулок, душераздирающе блестящих новым дешевым шелком, две фарфоровые безделушки, дрезденский пастушок, изрядно поломанный, и желтая собачка с голубыми пятнами, черный плащ и шерстяная кофта на вбитых в стену колышках - таково было достояние покойной Элис Эшер в мире сем.
      Если и остались от нее какие-то бумаги, полиция их забрала.
      - Pauvre femme, - прошептал Пуаро. - Идемте, Гастингс, нам здесь нечего делать.
      Выйдя на улицу, он минуту-другую поколебался, после чего перешел через дорогу. Почти прямо напротив лавки миссис Эшер находилась зеленная лавка, магазинчик того типа, в котором большая часть товара располагается снаружи, а не внутри.
      Пуаро вполголоса дал мне определенные инструкции. Затем он вошел в лавку. Подождав несколько минут, я последовал за ним. Когда я вошел, он покупал салат-латук. Сам я купил фунт земляники.
      Пуаро оживленно беседовал с дородной хозяйкой.
      - Убийство ведь случилось прямо напротив вас! Какое происшествие! Как вы, должно быть, потрясены!
      Дородной хозяйке явно надоели разговоры про убийство. Они, наверное, шли тут целый день. Она заметила:
      - Поскорей бы эта толпа разошлась. На что тут глазеть, не понимаю.
      - Вчера вечером здесь все, наверное, было по-другому, - сказал Пуаро. - Быть может, вы даже видели, как в лавку зашел убийца - высокий бородатый блондин. Говорят, русский.
      - Что? - встрепенулась хозяйка. - Вы говорите - русский?
      - По-моему, полиция его уже арестовала.
      - Неужели? - оживленно затараторила хозяйка. - Иностранец!
      - Mais oui <Ну да (фр.).>. Я думал, что вчера вы могли его заметить.
      - Ну, времени глазеть по сторонам у меня нет, что правда, то правда. Вечерами работа у нас кипит, и народу немало проходит - с работы домой. Высокий бородатый блондин? Нет, таких я вроде бы тут не видала.
      Тут я вступил в разговор.
      - Простите, сэр, - обратился я к Пуаро, - но, по-моему, вы не в курсе дела. Мне говорили, что убийца невысокого роста и брюнет.
      Последовала интересная дискуссия, в которой приняли участие дородная хозяйка, ее тощий супруг и разносчик - подросток с ломающимся голосом. Они видели никак не меньше четырех невысоких брюнетов, а подросток - высокого блондина, "но без бороды", как он с сожалением признал.
      Наконец, сделав покупки, мы вышли на улицу, так и не сознавшись хозяевам лавки, что ввели их в заблуждение.
      - Ради чего мы все это делали, Пуаро? - спросил я с упреком.
      - Parbleu <Черт возьми (фр.).>, мне важно было понять, мог ли посторонний войти в лавку миссис Эшер незамеченным.
      - Почему же вы просто не спросили.., не громоздя одну ложь на другую?
      - Ну нет, mоп ami. Если бы я "просто спросил", как вы выражаетесь, то вообще не получил бы ответа. Хоть вы и англичанин, вам самому невдомек, как реагируют англичане на прямые вопросы. Они неизменно становятся подозрительными и как естественное следствие замолкают. Если бы я стал расспрашивать этих людей, они бы закрылись, как устрицы в раковине. Но стоило мне констатировать нечто необычное и ужасное, а вам вступить со мной в противоречие, как языки немедленно развязались. К тому же мы узнали, что в интересующее нас время у них "дело кипит", то есть что все заняты своим собственным делом, в то время как на улице оживленно. Наш убийца умело выбрал время, Гастингс.
      Пуаро помолчал, а потом с упреком заметил:
      - Неужели у вас совсем нет здравого смысла, Гастингс? Я сказал вам: "Сделайте quelconque <Любую (фр).> покупку". А вы берете и покупаете землянику! И она уже начинает протекать и угрожает вашему превосходному костюму.
      Не без отчаяния я увидел, что так оно и есть.
      Я поспешно вручил землянику какому-то мальчику, который был крайне этим удивлен и отнесся ко мне с некоторым подозрением.
      Пуаро прибавил к землянике салат, чем окончательно поразил ребенка.
      Пуаро продолжил свое внушение:
      - В дешевой зеленной лавке землянику не покупают. Земляника, если она не свежесорванная, имеет тенденцию давать сок. Можно купить бананы, яблоки, даже капусту, но не землянику.
      - Это было первое, что пришло мне в голову, - оправдывался я.
      - Я был лучшего мнения о вашей фантазии, - отрезал Пуаро.
      Он остановился на тротуаре.
      Лавка и дом справа от лавки миссис Эшер пустовали. В окне висело объявление "Сдается". На противоположной стороне находился дом с грязноватыми муслиновыми занавесками.
      К этому-то дому направился Пуаро и за неимением звонка отстукал затейливую дробь дверным молотком.
      После некоторого ожидания дверь открыл замурзанный ребенок, которому следовало бы вытереть нос.
      - Добрый вечер, - произнес Пуаро. - Твоя мама дома?
      - Чего? - переспросил ребенок. Он взирал на нас с неодобрением и глубочайшим подозрением.
      - Нам нужна твоя мама, - сказал Пуаро. Еще секунд двадцать ушло на объяснения, после чего ребенок повернулся и, прокричав в направлении лестницы: "Мам, к тебе!" - удалился куда-то в глубь темного дома, где его ждали вещи поинтереснее.
      Женщина с острыми чертами лица перевесилась через перила, после чего двинулась вниз.
      - Зря только время тратите... - начала она, но Пуаро ее перебил.
      Он снял шляпу и отвесил церемонный поклон.
      - Добрый вечер, мадам. Я из редакции "Вечерней зари". Я хотел бы предложить вам гонорар в пять фунтов, если вы согласитесь, чтобы мы опубликовали от вашего имени статью о вашей покойной соседке, миссис Эшер.
      Гневные слова замерли на устах женщины, она спустилась вниз, приглаживая волосы и оправляя оборки на юбке.
      - Заходите, пожалуйста.., сюда, налево. Присаживайтесь, сэр.
      Комнатка была заставлена массивным гарнитуром, подделкой под якобитский стиль, но мы умудрились протиснуться внутрь и сесть на жесткий диван.
      - Вы уж не обессудьте, - говорила между тем женщина. - Извините, что так резко вам ответила, но вы не поверите, до чего же надоело - то и дело ходят коммивояжеры, продают то да се - пылесосы, чулки, нафталин и прочую ерунду.., и все такие вежливые, и все у них первый сорт. Даже фамилию где-то узнают. Мол, миссис Фаулер то да миссис Фаулер се.
      Подхватив на лету фамилию женщины, Пуаро сказал:
      - Ну, миссис Фаулер, я надеюсь, вы согласитесь на мое предложение.
      - Право, не знаю.
      Перед глазами миссис Фаулер замелькала соблазнительная пятифунтовая банкнота.
      - Я, конечно, знала миссис Эшер, да вот писать...
      Пуаро поспешил успокоить ее. Ей писать не потребуется. Она только сообщит ему факты, а уж он составит интервью.
      Приободрившись, миссис Фаулер охотно пустилась в воспоминания, сдабривая их догадками и слухами.
      Не так чтобы миссис Эшер была очень общительная. Не очень-то она вела себя по-соседски, да ведь сколько ей хлебнуть пришлось, бедняжке, всякий знает. И то сказать, надо было Франца Эшера давным-давно в кутузку засадить. Нет, миссис Эшер бояться его не боялась - сама могла жару задать, если что не по ней! Спуску никому не давала. Ну да что там.., повадился кувшин по воду ходить. Говорила ей миссис Фаулер, говорила: "Рано ли, поздно, милочка, а он вас пришьет. Помяните мои слова". Так и вышло, верно? А она-то, миссис Фаулер, с бедняжкой дверь в дверь, а ни звука не слыхала.
      Пуаро воспользовался паузой и задал вопрос:
      - Не получала ли миссис Эшер каких-либо странных писем.., писем с необычными подписями.., например, с подписью "Эй-би-си"?
      Миссис Фаулер с сожалением отвечала отрицательно.
      - Понимаю я, о чем вы говорите.., это называется анонимки.., и в них еще словечки такие, что вслух не повторишь. Ну, не знаю, стал бы Франц Эшер такие писать. Миссис Эшер мне об этом ничего не говорила. О чем это вы? А, справочник "Эй-би-си"? Нет, не видала я у нее такого.., а был бы у нее этот справочник, я бы непременно узнала. Честно вам скажу, я чуть не упала, когда про эту историю услышала. Эта девчонка моя, Эди, мне рассказала. "Мам, - говорит, - у соседнего дома полиция собралась". Я прямо обомлела. "Ну, - говорю, когда все узнала, - не след ей было одной дома оставаться.., жила бы со своей племянницей. Мужчина, он, когда пьяный, вроде как волк несытый, - говорю, - а я так считаю, что муженек ее точь-в-точь дикий зверь. Предупреждала я ее, - говорю, - много раз, вот и сбылось". Говорила я ей: "Он тебя не пощадит". Вот и не пощадил! Уж заранее известно, чего от мужчины ждать, когда выпьет. Вот убийство и случилось.
      Она тяжело вздохнула и умолкла.
      - Я полагаю, никто не видел, как Эшер зашел в лавку? - сказал Пуаро.
      Миссис Фаулер презрительно фыркнула.
      - Известное дело, никому не показывался, - сказала она.
      Как мистер Эшер проник в лавку, никому не показываясь, она объяснять не стала.
      Миссис Фаулер признала, что в доме ее соседки нет черного хода и что Эшера хорошо знают в этом квартале.
      - Ну да он не хотел, чтоб его за это вздернули, вот и действовал по-тихому.
      Пуаро еще некоторое время поддерживал разговор, но, когда стало очевидно, что миссис Фаулер рассказала, что знала, многократно все повторив, он закончил беседу и уплатил обещанную сумму.
      - Вы, пожалуй, переплатили, Пуаро, - рискнул я заметить, когда мы вновь очутились на улице.
      - Пока что вы правы.
      - Вы думаете, она знает больше, чем сказала?
      - Друг мой, мы в особом положении - нам неизвестно, какие вопросы задавать. Мы как маленькие дети, играющие в прятки в темноте. Мы размахиваем руками и хватаем что попадется. Миссис Фаулер рассказала нам все, что она, как ей кажется, знает.., да к тому же подбросила нам несколько догадок! В будущем, однако, ее показания могут сослужить нам службу. Именно в будущее я и вложил пять фунтов.
      Я не до конца понял Пуаро, но в этот момент мы повстречали инспектора Глена.
      Глава 7
      Мистер Партридж и мистер Риддел
      Инспектор Глен был мрачен. Он, как я понял, потратил целый день, пытаясь установить полный список лиц, которых видели у входа в табачную лавку.
      - И никто никого не заметил? - поинтересовался Пуаро.
      - Нет, отчего же. Видели трех высоких подозрительных мужчин.., четырех невысоких, с черными усами.., двух бородатых.., трех толстых.., и все нездешние.., и все, если верить свидетелям, зловещего вида! Удивительно еще, что никто не заметил бандитов в масках и с револьверами, притом в момент преступления!
      Пуаро сочувственно улыбнулся.
      - Кто-нибудь говорит, что видел Эшера?
      - Нет, никто. И это еще одно свидетельство в его пользу. Я уже говорил старшему констеблю, что это дело для Скотленд-Ярда. Это преступление не местного значения.
      - Я согласен с вами, - ответил Пуаро.
      - Да, мосье Пуаро, скверное дело.., скверное дело... Мне оно не нравится... - сказал инспектор.
      До возвращения в Лондон у нас состоялись еще две беседы.
      Первая была с мистером Джеймсом Партриджем. Мистер Партридж был последним, кто видел миссис Эшер живой. Он заходил к ней в лавку в 17.30.
      Мистер Партридж оказался человечком низкого роста, по профессии банковским клерком. Он носил пенсне, был сухощав, напоминал воробышка и выражался с исключительной точностью. Проживал мистер Партридж в домике столь же чистом и аккуратном, как он сам.
      - Мистер.., э... Пуаро, - сказал он, взглянув на врученную ему моим другом визитную карточку. - От инспектора Глена? Чем могу быть вам полезен, мосье Пуаро?
      - Мне известно, мистер Партридж, что вы были последним, кто видел миссис Эшер живой.
      Мистер Партридж сложил кончики пальцев и посмотрел на Пуаро таким взглядом, будто перед ним фальшивая ассигнация.
      - Это весьма спорное утверждение, мосье Пуаро, - сказал он. - Другие покупатели могли зайти к миссис Эшер после меня.
      - Если так, они об этом не сообщили. Мистер Партридж кашлянул.
      - У иных людей нет чувства долга.
      И он по-совиному взглянул на нас через пенсне.
      - Совершенно справедливо, - кивнул Пуаро. - Вы, насколько мне известно, сами явились в полицию?
      - Разумеется. Узнав об этом прискорбном событии, я осознал, что мои показания могут помочь следствию, а потому и явился в полицию.
      - Здравый взгляд на вещи, - величественно произнес Пуаро. - Не сочтите за труд повторить свой рассказ мне.
      - Охотно. Я возвращался домой, и точно в половине шестого...
      - Виноват, откуда вы с такой точностью знаете время?
      Мистер Партридж, видимо, не одобрял, когда его перебивают.
      - Зазвонил колокол. Я посмотрел на часы и увидел, что они на минуту отстают. Это случилось на пороге лавки миссис Эшер.
      - Вы были там постоянным покупателем?
      - Я часто заходил туда по пути домой. Раз или два в неделю я имел обыкновение покупать две унции некрепкого "Джона Коттона".
      - Вы были знакомы с миссис Эшер? Знали о положении ее дел или о ее жизни?
      - Отнюдь. Если не считать двух-трех слов о погоде, я, покупая табак, ни о чем с ней не разговаривал.
      - Вы знали, что у нее есть пьяница-муж, который то и дело грозит убить ее?
      - Нет, ничего этого я не знал.
      - Однако вам было хорошо известно, как она выглядит. Не показалось ли вам в ней что-нибудь необычным вчера вечером? Может быть, она была встревожена или обеспокоена?
      Мистер Партридж подумал.
      - По-моему, она выглядела как обычно, - сказал он.
      Пуаро встал.
      - Благодарю вас, мистер Партридж, за то, что ответили на мои вопросы. У вас дома случайно нет справочника "Эй-би-си"? Мне нужно посмотреть расписание поездов на Лондон.
      - Посмотрите на полке, у вас за спиной, - сказал мистер Партридж.
      На полке стояли "Эй-би-си", справочник Бредшо, биржевой ежегодник, справочник Келли <Справочник Келли - серия адресных книг разных городов Великобритании (по названию издательства "Келлиз дирекгориз").>, "Кто есть кто" <"Кто есть кто" - ежегодный биографический справочник; помещает сведения преимущественно о британских подданных. Издается с 1849 года.> и местная телефонная книга.
      Пуаро снял с полки "Эй-би-си", сделал вид, что смотрит расписание, а потом поблагодарил мистера Партриджа и удалился.
      Следующим нашим собеседником был мистер Альберт Риддел, и разговор принял совсем иной оборот. Мистер Альберт Риддел работал на укладке рельсов, и наша беседа состоялась под громыхание посуды, которой бряцала жена мистера Риддела, видимо, нервная особа, под рычание собаки мистера Риддела и при нескрываемой враждебности со стороны самого мистера Риддела.
      Он оказался неуклюжим великаном с широкой физиономией и подозрительными глазками. Мы застали его в момент, когда он ел мясной пирог, запивая его заваренным до черноты чаем. Оторвавшись от чашки, он злобно глянул на нас.
      - Рассказал все, что надо, и баста, - прорычал мистер Риддел. Мне-то, в конце концов, что за дело? Таскался в этот чертов участок, а теперь снова-здорово - выкладывай все заново каким-то иностранцам.
      Пуаро с усмешкой покосился на меня и сказал:
      - Право, я вам сочувствую, но что поделаешь! Речь идет об убийстве, не так ли? Требуется чрезвычайная осторожность.
      - Сказал бы ты лучше джентльмену, что ему нужно, Берт, - нервно заметила жена.
      - Заткни пасть! - заревел великан.
      - Вы ведь не по собственной воле явились в полицию? - словно между прочим заметил Пуаро.
      - Еще чего! Это, черт возьми, не мое дело.
      - Как вам будет угодно, - спокойно сказал Пуаро. - Произошло убийство.., полиция разыскивает тех, кто был в лавке.., мне лично кажется.., как бы сказать.., естественным, если бы вы явились сами.
      - У меня работа. Освободился бы - сам бы и пришел...
      - Однако вышло иначе. Полиции сообщили о том, что вас видели у миссис Эшер, и полиция сама обратилась к вам. Их удовлетворили ваши показания?
      - А почему бы нет? - свирепо спросил Берт. Пуаро только плечами пожал.
      - Вы на что это намекаете, мистер? Против меня разве есть что? Все знают, кто пришил бабусю, - этот ее чертов муж.
      - Но его не было на улице вечером, а вы были.
      - Убийство мне шьешь? Не выйдет! Какого черта мне это нужно? Думаешь, я у нее банку ее вшивого табака стянуть хотел? Думаешь, я паршивый маньяк-убийца, что ли? Думаешь, я...
      Он угрожающе вскочил со стула.
      - Берт, Берт... - заблеяла его жена. - Замолчи! Берт, они подумают...
      - Успокойтесь, мосье, - сказал Пуаро. - Мне от вас нужны только показания о посещении лавки. Ваш отказ кажется мне.., как бы это сказать.., не вполне объяснимым.
      - Какой еще отказ? - Мистер Риддел плюхнулся на место. - Я не против, спрашивайте.
      - Вы вошли в лавку в шесть?
      - Верно.., точнее, минуты две спустя. Хотел купить пачку сигарет. Толкнулся я в дверь...
      - Она была притворена?
      - Ну да. Я подумал: может, лавка закрыта. Но нет. Вошел я - там никого. Постучал по прилавку, подождал немного. Никто не появился, ну я и ушел. Вот и все - кушайте на здоровье.
      - Вы не видели тела за прилавком?
      - Не видел, да и вы бы не увидели.., если б нарочно искать не стали.
      - На прилавке лежал железнодорожный справочник?
      - Да.., обложкой кверху. Мне еще в голову пришло, что старуха, наверно, уехала куда-то на поезде да впопыхах не заперла лавку.
      - Может быть, вы брали справочник в руки или сдвигали его с места?
      - Нужна мне эта пакость. Я уже рассказал, что там делал.
      - И, входя в лавку, вы никого не встретили?
      - Нет. Слушайте, ну что вы приоали? Пуаро поднялся:
      - Никто к вам не пристает.., до поры до времени. Прощайте, мосье.
      Берт остался сидеть с открытым ртом, а Пуаро вышел, и я вслед за ним.
      На улице он посмотрел на часы.
      - Если мы поторопимся, мой друг, то, может быть, успеем на поезд девятнадцать две. Не будем же медлить!
      Глава 8
      Второе письмо
      - Итак? - с энтузиазмом спросил я. Мы сидели в вагоне первого класса в полном одиночестве. Экспресс только что выехал из Эндовера.
      - Преступление, - произнес Пуаро, - совершено мужчиной среднего роста, косым и рыжим. Он прихрамывает на правую ногу, а на спине у него родимое пятно.
      - Пуаро! - воскликнул я.
      На какое-то мгновение я поверил ему, но потом огонек в глазах моего друга все поставил на место.
      - Пуаро! - повторил я, но уже с упреком.
      - Mon ami, чего же вы хотите? Вы смотрите на меня с собачьей преданностью и ждете от меня прорицаний на манер Шерлока Холмса? На самом же деле я не знаю, как выглядит убийца, не знаю, где он живет, не знаю, как до него добраться.
      - Если бы он оставил какие-то улики... - пробормотал я.
      - Да, улики.., именно улики вас и привлекают. Жаль, что он не курил, не уронил пепел и не наступил на него ботинком, подбитым гвоздиками с фигурными шляпками. Нет, он не столь любезен. Но так или иначе, мой друг, у нас есть железнодорожный справочник. Вот вам и улика - "Эй-би-си"!
      - Так вы думаете, он забыл его по ошибке?
      - Конечно нет. Он нарочно оставил его. Об этом свидетельствуют отпечатки пальцев.
      - Но на справочнике нет отпечатков.
      - Об этом я и говорю. Вечер был вчера по-июньски теплый. Ну, кто в подобный вечер выйдет на улицу в перчатках? Такой человек наверняка привлек бы к себе внимание. А значит, если на "Эй-би-си" нет отпечатков, их аккуратно стерли. Невиновный оставил бы отпечатки - виновный нет. Наш убийца намеренно положил справочник на прилавок - какая-никакая, а улика. Кто-то купил справочник.., кто-то принес его.., здесь есть скрытые возможности.
      - Вы думаете, мы так что-нибудь разузнаем?
      - Честно говоря, Гастингс, я не слишком на это рассчитываю. Убийца, этот неизвестный икс, очевидно, гордится своими способностями. Едва ли он оставит за собой след, по которому его можно будет сразу найти.
      - Так что от "Эй-би-си" толку мало?
      - Мало, если встать на вашу позицию.
      - А если на другую?
      Пуаро ответил, но не сразу. Потом он медленно проговорил:
      - Тогда толк есть. В данном случае перед нами неизвестная личность. Убийца прячется во тьме и не хочет из нее выходить. Но по самой природе вещей он не может спрятаться от света. В некотором смысле мы ничего о нем не знаем, но в то же время знаем, и много. Я вижу, как его фигура постепенно приобретает очертания: мужчина, который умеет четко и аккуратно писать.., который покупает дорогую бумагу.., который чувствует необходимость выразить свою личность. Я представляю себе его в детстве ребенком, которым, вероятно, пренебрегают, от которого отмахиваются... Я вижу, как он растет с внутренним чувством неполноценности.., как он борется с ощущением несправедливости... Я чувствую, как в нем растет потребность к самоутверждению, к тому, чтобы привлечь к себе внимание, а жизнь сметает его с пути и, возможно, нагромождает одно унижение на другое. И вот в его душе спичка поднесена к пороховой бочке...
      - Все это чистые домыслы, - возразил я. - Вам это не принесет практической пользы.
      - А вы предпочитаете обгорелую спичку, сигаретный пепел, следы башмаков? И всегда предпочитали. Однако мы можем задать себе несколько практических вопросов. Почему Эй-би-си? Почему миссис Эшер? Почему Эндовер?
      - Прошлое этой женщины представляется мне довольно простым, - начал размышлять я. - Разговоры с этими двумя людьми ничего не принесли. Они сказали нам только то, что мы и так уже знали.
      - Сказать по правде, я от них многого и не ожидал. По мы не могли пренебречь двумя возможными кандидатами в убийцы.