— Да нет же. Я знаю. Он любил меня и всегда будет любить.

— Даже теперь.

Ответ готов был сорваться с ее губ, но она усилием воли заставила себя промолчать. Она взглянула на него и густо покраснела, и, поникнув, опустила голову, а потом сказала придушенным тихим голосом:

— Да, теперь он ненавидит меня. Ненавидит, ненавидит… Но лучше бы он был поосторожней.

Она схватила маленькую шелковую сумочку и протянула на ладони миниатюрный пистолет с перламутровой ручкой:

— Хорошенькая штучка, не правда ли? — спросила она.

— Такая маленькая, и не верится, что это настоящий пистолет. Но он настоящий. Из него можно застрелить человека. А я хорошо стреляю.

Она улыбнулась, вспомнив о чем-то.

— Еще ребенком я жила с матерью в Южной Каролине, и дедушка учил меня стрелять. Он был старомодным чудаком и верил, что вопросы чести решаются оружием. Мой отец тоже умел стрелять и несколько раз дрался на дуэли. Он умел драться и на шпагах. А однажды он убил человека. Так что, как видите, мсье Пуаро…

— Она смело посмотрела ему в глаза.

— Во мне течет горячая кровь! Я купила эту игрушку, когда все только началось. Я хотела застрелить одного из них. Только никак не могла решить — кого же. Смерть одного — ничего не решает. Если бы Линнет боялась, — но она смелая и сильная. Она может вынести боль. И тогда я решила — подожду. Эта мысль нравилась мне все больше и больше. В конце концов, убить я могу в любой момент. Ждать и думать об этом гораздо интереснее.

Она засмеялась, и этот смех, чистый, серебристый, разнесся по тихому саду. Пуаро схватил ее за руку.

— Успокойтесь, прошу вас, успокойтесь.

— В чем дело? — спросила Жаклина с вызывающей улыбкой.

— Мадемуазель, я умоляю вас, прекратите то, что вы затеяли.

— Вы хотите, чтобы я оставила в покое нашу бесценную Линнет?

— Мое желание гораздо глубже. Я прошу вас — не отдавайте свое сердце злу.

Она смотрела на него изумленно, по-детски, чуть приоткрыв рот.

Пуаро говорил очень серьезно:

— Тогда произойдет непоправимое. Зло свершится, оно завладеет вами, и вы не сумеете избавиться от него.

Жаклина пристально смотрела на него. Казалось, в глазах ее появилась неуверенность, смущение.

— Не знаю… — проговорила она, и после минутного колебания добавила совсем по-иному, как бы приняв решение, — нет, вам не остановить меня.

— Нет, — грустно повторил Пуаро, — мне не остановить вас.

— Даже если я решусь убить ее, вам ничего не поделать со мной.

— Нет, если вы готовы расплачиваться.

Жаклина де Бельфорт рассмеялась.

— О, я не боюсь смерти! Для чего мне жить? По-вашему, убить человека — это преступление, даже если человек отобрал у вас все, что было дорого в жизни?

— Да, мадемуазель, я твердо верю: убийство — это преступление, за которое нет прощения, — спокойно ответил Пуаро.

Жаклина снова засмеялась.

— Тогда вы должны одобрить мое поведение, мой план мести, потому что пока он имеет силу, я не буду стрелять, но иногда так страшно мне становится, тошно, тяжко, и хочется сделать ей больно — воткнуть в нее нож или приставить к ее виску мой маленький пистолет и просто нажать курок! О!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.