Дорога в Багдад

В Дамаске четверо главных врат…

Мистер Паркер Пайн мечтательно повторил про себя эти строки Флеккера!

Наконец-то он в Дамаске! Мало того, завтра утром припаркованный возле отеля «Ориентал», огромный шестиколесный автобус, повезет его и еще одиннадцать путешественников в Багдад.

Для справки: раньше дорога в Багдад действительно была дорогой смерти. Четыреста миль раскаленного песка, по которому измученным караванам приходилось тащиться долгие месяцы. Теперь же вездесущие бензиновые монстры покрывают это расстояние за тридцать шесть часов.

– Вы что-то сказали, мистер Пайн? – услышал он звонкий голосок мисс Нетты Прайс, путешественницы, моложе и очаровательней которой трудно себе и представить. Нагрузка в виде бдительной тетушки со скверно выведенной растительностью на лице и неукротимой тягой к слову Божьему нисколько не мешала ей наслаждаться жизнью с легкомыслием, вряд ли бы одобренным мисс Прайс-старшей.

Мистер Паркер Пайн повторил для нее стихи.

– Прямо мурашки по коже! – поежилась Нетта. Один из стоявших поблизости мужчин в форме военно-воздушных сил, большой поклонник Нетты, заметил:

– Мурашки по коже могут побежать и нынче. Бандиты, например, до сих пор, случается, обстреливают проходящий транспорт. Или можно заблудиться. Тогда на поиски посылают нас. Одного парня мы нашли только на шестые сутки. К счастью, у него было с собой вдоволь воды. А еще ухабы. Такие ухабы! Совсем недавно один человек погиб. Автобус тряхнуло, а он дремал и ударился головой о крышу. И что вы думаете? Умер! Я вам точно говорю.

– Это произошло в туристическом автобусе, мистер О'Рурк? – осведомилась старшая мисс Прайс.

– Нет, мадам, не в туристическом, – признал молодой человек.

Нетта, нетерпеливо слушавшая этот разговор, капризно воскликнула:

– Послушайте, так мы не успеем ничего осмотреть! Ее тетя достала путеводитель, а Нетта воспользовалась моментом, чтобы тихонько исчезнуть.

– Наверняка ведь потащится любоваться каким-нибудь окном, из которого выбросили святого Павла[21], – шепнула она О'Рурку. – А я так хотела увидеть настоящий восточный базар!

Молодой человек живо откликнулся:

– Идемте. Здесь недалеко. Вон по той улице…

Они удалились.

Мистер Паркер Пайн повернулся к стоявшему рядом молчаливому человеку. Его звали Хэнсли – Хэнсли из багдадского департамента общественных работ.

– При первом знакомстве Дамаск несколько разочаровывает, – извиняющимся тоном заметил мистер Паркер Пайн. – Слишком много цивилизации. Все эти трамваи, современные здания, магазины…

Хэнсли кивнул. Как уже отмечалось, человек он был немногословный.

– Не стоило, – изрек он, – тащиться на край света, чтобы увидеть трамвай.

К ним присоединился еще один член группы, светловолосый молодой человек, на нем был галстук выпускника Итона. У него было приятное, хотя и не очень выразительное лицо, сейчас, впрочем, на нем отражалось беспокойство. Он служил в том же департаменте, что и Хэнсли.

– Привет, Сметхерст, – сказал тот. – Потерял что-нибудь?

Молодой человек отрицательно покачал головой. Он был к тому же тугодумом.

– Так, решил прогуляться, – рассеянно сообщил он и, внезапно оживившись, спросил: – Ты как насчет выпить?

Друзья ушли, а мистер Паркер Пайн, купив от нечего делать местную газету, издающуюся на французском, принялся ее изучать. Но очень скоро это занятие ему наскучило. Местные дрязги его совершенно не интересовали, а в остальном мире то ли ничего не происходило, то ли газета забыла об этом упомянуть. В разделе «Разное» он нашел всего две заметки. Первая касалась финансовых новостей, вторая состояла в основном из догадок о возможном местопребывании некоего Сэмуэля Лонга, преступными способами сколотившего капитал в три миллиона долларов и, по слухам, скрывающегося сейчас в Южной Америке.

– Совсем неплохо для человека, едва перевалившего за тридцать, – пробормотал вслух мистер Паркер Пайн.

– Простите?

Обернувшись, он увидел итальянского генерала, с которым плыл на одном корабле из Бриндизи в Бейрут. Он повторил ему свои соображения.

Генерал важно закивал.

– Великий преступник этот человек. Даже мы, итальянцы, попались на его удочку. Весь мир ему верил. Впрочем, чему тут удивляться? Говорят, он получил прекрасное образование.

– Итон, затем Оксфорд, – сообщил мистер Пайн.

– Как вы думаете: его поймают?

– Зависит от того, как далеко ему удалось уйти. Он может быть все еще в Англии, а может.., да где угодно!

– Например, здесь, среди нас! – рассмеялся генерал.

– Почему бы и нет? – пожал плечами мистер Паркер Пайн. – Откуда вы, например, знаете, генерал, что это не я?

Загорелое лицо его собеседника вытянулось, но тут же расплылось в понимающей улыбке.

– О! Как вы меня! Неплохо, очень неплохо. Только вы…

Он демонстративно оглядел мистера Паркера Пайна с головы до ног. Тот совершенно правильно истолковал этот жест.

– Нельзя судить по наружности, – сказал он. – Но небольшой животик – это же самый простой и эффективный способ маскировки. Видите, как старит! Но, конечно, тут еще и грим, и акцент, и краска для волос… – доверительно сообщил он.

Генерал Поли недоверчиво отодвинулся. Никогда не знаешь с этими англичанами, шутят они или нет.

Вечером мистер Пайн отправился развеяться в кинотеатр. Потом кто-то посоветовал ему заглянуть во «Дворец развлечений». По указанному адресу мистер Пайн не нашел ни дворца, ни тем более развлечений. Какие-то дамы нехотя крутили животом, получая в награду не менее вялые аплодисменты.

Неожиданно он заметил в зале Сметхерста. Молодой человек в одиночестве сидел за столиком. Судя по его раскрасневшемуся лицу, выпил он куда больше, чем следовало. Мистер Пайн поднялся, пересек зал и подсел к нему.

– Самая гнусная подлость, – мрачно заявил юноша, обнаружив появление собеседника. – Ставишь ей выпивку, потом еще… Кучу выпивки! А она смеется тебе в лицо и уходит в обнимку с каким-то итальяшкой. Самая гнусная подлость – так я это называю.

Мистер Паркер Пайн согласился и предложил выпить кофе.

– Сейчас принесут араку, – сообщил Сметхерст. – Роскошная штука. Попробуйте…

Мистер Паркер Пайн, отлично представлявший, что это за штука, деликатно отказался.

Капитан Сметхерст печально покачал головой.

– Запутался, совсем запутался, – сообщил он. – Нужно взбодриться. Посмотрел бы я, как бы вы себя чувствовали на моем месте. Не выдавать же его? А с другой стороны, что остается?

Он удивленно посмотрел на мистера Паркера Пайна, словно впервые его заметил.

– Вы кто? – спросил он с пьяной бесцеремонностью. – Чем занимаетесь, я спрашиваю?

– Втираюсь людям в доверие, – мягко ответил мистер Паркер Пайн.

– Как? И вы тоже? – Капитан уставился на него в, крайнем изумлении.

Мистер Паркер Пайн достал бумажник и, вытащив из него газетную вырезку, положил ее на стол.

«Счастливы ли вы? – (гласило объявление). Если нет – обращайтесь к мистеру Паркеру Пайну…»

Сметхерст с трудом сконцентрировался на бумажке.

– Черт меня подери! – воскликнул он. – И что? Люди приходят и все вам рассказывают?

– Они мне верят, – ответил мистер Паркер Пайн.

– Надо думать, в основном безмозглые дамочки.

– Женщин много, – согласился мистер Паркер Пайн, – но есть и мужчины. А как насчет вас, мой юный друг? По-моему, вам срочно нужен совет.

– А катитесь вы к чертовой матери! – взорвался капитан Сметхерст. – Это мое дело – и больше оно никого нeкасается. И вообще, где эта чертова арака?

Мистер Пайн грустно покачал головой и отнес случай капитана Сметхерста в разряд совершенно безнадежных.

Туристический автобус выехал из Дамаска в семь утра. Группа состояла из двенадцати человек: мистера Паркера Пайна, генерала Поли, мисс Прайс с племянницей, троих офицеров военно-воздушных сил, Сметхерста, Хэнсли и армянской дамы с малолетним сыном по фамилии Пентемьян.

Арака (араб) – пальмовая водка. Автобус выехал точно по расписанию. Вскоре фруктовые сады Дамаска остались далеко позади. Более молодой из водителей мрачно поглядывал на затянутое облаками небо.

– За Рутбой прошел ливень, – обернулся он к Хэнсли. – Как бы не застрять.

В полдень сделали остановку. Пассажиры получили картонки с обедом и картонные же стаканчики с чаем, тут же заваренным водителями.

Путешествие возобновилось, и вновь за окнами поплыли бесконечные песчаные дюны. Мистер Паркер Пайн представил себе караваны, неделями бредущие этим путем.

На закате они добрались до заброшенного форта Рутба. Огромные ворота были распахнуты настежь, и автобус бесшумно въехал внутрь.

– Как здорово! – воскликнула Нетта.

Приняв ванну, она изъявила желание прогуляться. Капитан О'Рурк и мистер Паркер Пайн вызвались ее сопровождать. Не успели они сделать и нескольких шагов, как их догнал гид и попросил не слишком удаляться от форта, поскольку в пустыне темнеет быстро и тогда можно легко заблудиться.

– Не будем, – пообещал О'Рурк.

Впрочем, однообразие пейзажа и впрямь не предрасполагало к длительным прогулкам.

На обратном пути мистер Паркер Пайн нагнулся и что-то поднял.

– Что это? – заинтересовалась Нетта.

– Первобытный бурав, мисс Прайс. Из кремня.

– Они что – убивали друг друга этими штуками?

– Нет, этим они пользовались в мирных целях. Впрочем, думаю, могли и убить. Собственно говоря, сам по себе инструмент не так уж важен. Главное – желание убить, а, уж если оно появилось, что-нибудь всегда подвернется под руку.

Начало стремительно темнеть, и они прибавили шагу.

После ужина, состоявшего из множества блюд или, точнее сказать, из множества консервов, последовал непродолжительный отдых. В полночь автобус отправлялся дальше.

Водитель выглядел обеспокоенным.

– Плохие здесь дороги, – сказал он. – Можно увязнуть. Все снова забрались в автобус и расположились на своих местах. Мисс Прайс нудно сетовала на отсутствие своих чемоданов.

– Мне нужны тапочки! – капризно заявила она.

– Сдается мне, вам больше бы пригодились галоши, – заметил Сметхерст. – У меня такое впечатление, что скоро мы будем принимать грязевые ванны.

– А у меня даже запасных чулок нету, – пожаловалась Нетта.

– Ну, вам-то они не понадобятся. Вытаскивать из грязи автобусы – привилегия сильного пола.

– Всегда ношу с собой запасные носки, – заявил Хэнсли, похлопывая себя по карману. – На всякий случай.

Верхний свет выключили, и автобус нырнул во тьму. Поездка оказалась не из приятных. Их, конечно, не трясло, как это было бы в обычном автомобиле, но время от времени весьма существенно подкидывало.

У мистера Паркера Пайна было одно из передних мест. Через проход от него расположилась армянская дама, укутанная в платки и шали. Позади сидел ее сын. За мистером Пайном находились места обеих мисс Прайс. Генерал, Сметхерст, Хэнсли и летчики сидели сзади.

Автобус полз и полз вперед, за окнам и скользила тьма, и тем не менее мистер Паркер Пайн нашел обстановку совершенно не располагающей ко сну. Спина у него затекла, ноги – тоже, а вытянуть их не было никакой возможности из-за армянской леди, ноги которой занимали не только проход, но и значительную часть жизненного пространства мистера Пайна. Сама леди, по-видимому, чувствовала себя превосходно.

Казалось, кроме мистера Пайна, все уже спали. Вот и он уже было задремал, но тут автобус тряхнуло так, что все пассажиры подскочили чуть не до потолка. Сонный голос из задней части автобуса невнятно пробормотал:

– Полегче! Хочешь, чтоб мы шеи себе переломали?

Автобус двинулся дальше, и понемногу мистер Пайн снова стал клевать носом. Через несколько минут он уже крепко спал.

Проснулся он от того, что движение прекратилось. Открыв глаза, он обнаружил, что автобус стоит, а кое-кто уже даже вышел наружу.

– Застряли, – послышался голос Хэнсли. Движимый любопытством, мистер Паркер Пайн осторожно выбрался из автобуса. Дождь уже кончился, но под ногами хлюпала жидкая грязь. В лунном свете виднелись фигуры водителей, пытающихся вытащить колеса из грязи с помощью домкратов и камней. Большинство мужчин помогало. Дамы наблюдали за их усилиями из окон: Нетта и мисс Прайс с интересом, армянская леди – с плохо скрытой брезгливостью.

По команде шофера мужчины дружно поднатужились.

– А где этот армяшка? – вдруг вспомнил О'Рурк. – Отсиживается у печки? Тащите его сюда!

– А заодно и капитана Сметхерста, – добавил генерал Поли. – Что-то я его тут тоже не вижу.

– Да он и не просыпался! Счастливчик!

И действительно, капитану Сметхерсту, уютно устроившемуся в кресле, можно было только позавидовать.

– Я разбужу, – вызвался О'Рурк, исчезая в дверях автобуса.

Меньше чем через минуту он выглянул обратно. Его голос изменился.

– Слушайте, он, похоже, заболел, или еще что. Где доктор?

Один из мужчин, возившихся с колесом, поднял голову. Военный врач в звании майора авиации Лофтус был уравновешенным, начинающим уже седеть мужчиной.

– Что там у вас? – спросил он.

– Да не знаю!

Доктор зашел в автобус и склонился над неподвижной фигурой. О'Рурк и мистер Пайн остановились у него за спиной. Одного прикосновения врачу оказалось достаточно.

– Он мертв, – тихо сказал он.

«Мертв? Но почему?» – посыпались вопросы.

– Какой ужас, – прошептала Нетта. Доктор раздраженно оглянулся.

– Должно быть, ударился головой, – сказал он. – Возможно, тогда, когда автобус тряхнуло.

– Ну это вряд ли, доктор! Может, что-нибудь другое?

– Ничего не могу сказать, пока не осмотрю как следует, – отрезал Лофтус, выразительно глядя в сторону наседающих женщин и некоторых возвратившихся в автобус мужчин.

Мистер Паркер Пайн переговорил о чем-то с водителем. Это был молодой мускулистый парень. Он поочередно перенес женщин через грязь на сухой участок. С мадам Пентемьян и Неттой у него никаких проблем не возникло, но с увесистой мисс Прайс он едва справился.

Доктор наконец смог заняться осмотром.

Мужчины вернулись к своим попыткам вытащить увязшую машину. Начинало светать. День обещал быть солнечным, грязь быстро подсыхала, но вытащить машину пока не удавалось. Сломав три домкрата и убедившись в тщетности своих усилий, водители решили сделать перерыв и принялись готовить завтрак, то есть вскрывать консервированные сосиски и кипятить воду для чая.

Вскоре майор авиации Лофтус вынес свой вердикт:

– Не вижу на теле никаких повреждений. Как я и предполагал, скорее всего, смерть наступила из-за удара головой.

– Вы уверены, что это случайность? – спросил мистер Паркер Пайн.

Что-то в его голосе заставило доктора внимательно на него посмотреть.

– Существует единственная альтернатива.

– Да?

– Что кто-то ударил его по затылку тяжелым тупым предметом, – сказал он, не скрывая своего скепсиса. – Чем-то вроде резиновой дубинки.

– Такого не может быть, – вмешался Уильямсон, третий летчик. – Я хочу сказать, мы бы увидели.

– Да нет, мы спали, – напомнил доктор.

– Все равно риск был велик! – воскликнул офицер. – Надо было встать и идти к нему по проходу… Кто-нибудь наверняка бы проснулся.

– Ну, разве, – вмешался генерал Поли, – это сделал тот, кто сидел прямо за ним. Тогда и вставать не нужно. Просто выждать подходящий момент…

– А кто за ним сидел? – спросил доктор.

– Хэнсли, сэр, – с готовностью отозвался О'Рурк, – только забудьте про это: они были лучшими друзьями.

Наступившую тишину нарушил уверенный и спокойный голос мистера Паркера Пайна:

– Мне кажется, капитан Уильямсон что-то хочет сказать.

– Я, сэр? Да, я…

– Выкладывайте, Уильямсон, – повернулся к нему О'Рурк.

– Даже и не знаю…

– Ну давайте же.

– Это только обрывок разговора, услышанный мной в Рутбе – во дворе. Я вернулся в автобус за своим портсигаром и никак не мог его найти. И тут возле автобуса остановились двое. Они разговаривали, и один из них был Сметхерст. Он сказал…

Уильямсон замялся.

– Ну давайте, выкладывайте.

– Что-то насчет того, что не хочет подставлять друга. Мне показалось, он был очень расстроен. Потом он сказал: «Я буду держать язык за зубами до Багдада – и ни минутой дольше. Так что тебе лучше как можно скорее исчезнуть».

– А с кем он разговаривал?

– Да не знаю я, клянусь, не знаю. Было уже темно, тот все больше молчал. Так, пару слов сказал, да и тех я не разобрал.

– А кто из вас близко знал Сметхерста? – спросил мистер Паркер Пайн.

– Другом он мог назвать только Хэнсли, – медленно отозвался О'Рурк. – Немного, конечно, он был знаком и со мной. Уильямсон пришел к нам недавно, как и майор Лофтус. Едва ли они встречались раньше.

Мужчины кивнули.

– А вы, генерал?

– Ехали из Бейрута в одной машине. До тех пор никогда его не видел.

– А эта армянская крыса?

– Он слишком мал, – уверенно заявил О'Рурк. – И потом, ни у одного армяшки не хватит духа кого-то убить.

– Возможно, у меня есть что добавить, – заметил мистер Паркер Пайн и рассказал о разговоре, состоявшемся между ним и Сметхерстом в ночном клубе в Дамаске.

– Итак, он дважды повторил фразу «не хочу подставлять друга» и был сильно расстроен, – задумчиво проговорил О'Рурк.

– Никто больше не хочет ничего добавить? – спросил мистер Паркер Пайн. Доктор кашлянул.

– Может, это никак не связано… – неуверенно начал он.

Его подбодрили.

– Я слышал, как Сметхерст сказал Хэнсли: «Ты же не можешь отрицать, что у тебя недостача?»

– Когда это было?

– Вчера утром, незадолго до того, как мы выехали из Дамаска. Они ведь служили в одном департаменте. Я думал, они обсуждают какую-то общую проблему. Я же не знал…

Доктор замолчал.

– Это уже интересно, – заметил генерал. – Друзья мои, общими усилиями нам удалось воссоздать мотив.

– Вы говорили о резиновой дубинке, доктор, – сказал мистер Паркер Пайн. – Что могло бы ее заменить?

Доктор нагнулся и, взяв в ладонь песок, начал просеивать его через пальцы.

– Этого здесь предостаточно, – заметил он.

– И, если насыпать его в носок… – продолжил О'Рурк и остановился.

Всем тут же вспомнились слова Хэнсли: «Я всегда беру с собой запасные носки. На всякий случай».

Наступила тишина, которую нарушил, как всегда ровный, голос мистера Паркера Пайна.

– Майор Лофтус, – сказал он. – Мне кажется, Хэнсли носит запасные носки в кармане френча[22]. Френч оставался в автобусе.

Глаза мужчин на миг повернулись к одинокой фигуре, мрачно расхаживающей в отдалении. Хэнсли тут же отошел, как только услышал о смерти Сметхерста. Все знали, что они были друзьями, и отнеслись к этому с пониманием.

– Может, вы достанете их? – продолжил мистер Паркер Пайн.

Доктор заколебался.

– Мне бы не хотелось… – пробормотал он, глядя на вышагивавшую вдалеке фигуру. – Нехорошо как-то.