Убийство миссис Спэнлоу

Мисс Полит взялась за дверной молоток и деликатно постучала в дверь коттеджа. Подождав немного, она постучала снова. Сверток, который она держала под мышкой, при этом едва не выскользнул, и ей пришлось его поправлять. В пакете было готовое к примерке новое зеленое зимнее платье миссис Спэнлоу, а в черной шелковой сумочке, висевшей на левой руке мисс Полит, — булавки, портновский сантиметр и большие ножницы.

Мисс Полит была высокой худощавой женщиной с острым носом, тонкими губами и жиденькими седеющими волосами. Она все еще переминалась на крыльце, не решаясь постучать снова, когда увидела на дороге быстро приближающуюся фигуру. Мисс Хартнелл, жизнерадостная особа лет пятидесяти пяти с вечно обветренным лицом, совершенно не умевшая говорить тихо, еще издали пророкотала своим мощным басом:

— День добрый, мисс Полит!

— Добрый-добрый, мисс Хартнелл, — поспешно согласилась портниха.

Несмотря на то, что пора, когда юная мисс Полит служила горничной, давно миновала, голос у нее так и остался писклявым и заискивающим.

— Простите, — продолжала она, — вы случайно не знаете, миссис Спэнлоу дома?

— Понятия не имею, — отозвалась мисс Хартнелл.

— Видите ли, это даже как-то странно. Она сама сказала мне прийти в это время. В половине четвертого. Хотела примерить новое платье.

Мисс Хартнелл взглянула на свои часы.

— Ну да, половина четвертого и есть. С минутами.

— Да, и я стучала несколько раз, но никто не открывает. Может, она ушла куда-то, а про меня забыла? Хотя она вроде никогда ничего не забывает. И потом, платье ей нужно уже к послезавтра.

Мисс Хартнелл вошла в калитку, прошла по дорожке и решительно поднялась по ступенькам коттеджа «Лабурнем».

— А Глэдис куда смотрит? — осуждающе сказала она. — Ах да, ясно: по четвергам она выходная. Знаете что? Спит, должно быть, ваша миссис Спэнлоу. Вы небось и не стучали-то еще по-настоящему.

И, выхватив молоток, она показала мисс Полит, что значит стучать по-настоящему. Для надежности она еще пнула дверь и оглушительно вопросила:

— Эй, есть кто дома?

Ответа не последовало.

Мисс Полит робко предположила, что миссис Спэнлоу все-таки забыла о встрече и куда-то ушла, так что лучше и ей, Полит, прийти в другой раз, и даже стала спускаться со ступенек.

— Чушь какая, — отрезала мисс Хартнелл. — Не могла она уйти. Я бы ее встретила. Пойду загляну в окно. Никуда она не ходила! Что они там, повымерли все, что ли?

Она громогласно расхохоталась, давая понять, что это шутка, и бросила небрежный взгляд на ближнее к крыльцу окно. Небрежный, потому что оно вело в проходную комнату, которой редко пользовались. Мистер и миссис Спэнлоу предпочитали маленькую гостиную. Но и этот небрежный взгляд оказался не напрасным: в комнате на каминном коврике она увидела миссис Спэнлоу — без всяких признаков жизни.

— Ну, я, понятно, не растерялась, — рассказывала впоследствии мисс Хартнелл. — На эту Полит вообще смотреть было жалко, так она испугалась. «Держите себя в руках, — говорю я ей. — Стойте здесь, а я пойду за констеблем Полком». Она, ясное дело, начала лепетать что-то о том, что она боится оставаться одна, но я, понятно, ноль внимания. С такими людьми нужна твердость. Ненавижу таких вот трусих! Ну, я уже собралась уходить, и тут из-за угла появляется мистер Спэнлоу.

В этом месте мисс Хартнелл обычно делала многозначительную паузу, и слушатели, затаив дыхание, спрашивали: «И как он выглядел?»

На что мисс Хартнелл отвечала:

— А выглядел он так, что я сразу почуяла неладное! Слишком уж он был спокоен, этот Спэнлоу. Даже и не удивился. Говорите что хотите, но это ненормально. Можно было подумать, у него каждый день жену убивают.

Все с этим согласились. Такая невозмутимость в один из самых трагических моментов его жизни показалась настолько подозрительной, что она поспешила выяснить, что он будет иметь в результате смерти жены. Обнаружился общий с женой счет в банке и составленное сразу после свадьбы завещание, по которому в случае смерти одного из супругов все совместное имущество отходило другому. Неприязнь тут же переросла в уверенность.

Некая мисс Марпл, жившая рядом с домом приходского священника старушка, милая, но — по некоторым отзывам — слишком уж острая на язык, была допрошена в первую очередь. Не прошло с момента обнаружения тела и получаса, как констебль Полк уже стоял на ее пороге и с важным видом листал свою записную книжку.

— Если не возражаете, мадам, я хотел бы задать вам пару вопросов.

— Это по поводу убийства миссис Спэнлоу?

Констебль Полк поморщился.

— Могу я спросить, мадам, как вы об этом узнали?

— От разносчика рыбы, — коротко ответила мисс Марпл.

Ответ показался констеблю Полку вполне приемлемым. Приносить на ужин не только рыбу, но и последние новости было вполне в духе мальчишки-разносчика.

Мисс Марпл вежливо заметила:

— Насколько я знаю, она лежала на полу в гостиной. Задушенная — возможно, узеньким поясом. Но, чем бы ни воспользовался убийца, он унес это с собой.

— И откуда этот Фред все знает…

Мисс Марпл довольно ловко отвлекла его, поинтересовавшись:

— А что это у вас за булавка в куртку воткнута?

Констебль Полк озадаченно оглядел свой мундир и, широко улыбнувшись, объяснил:

— Примета такая. Коли найдешь булавку, надо ее обязательно поднять, и весь день тебе будет сопутствовать удача.

— От всей души желаю вам этого. Так о чем вы хотели спросить?

Констебль Полк важно откашлялся и заглянул в свою записную книжку.

— Мистер Артур Спэнлоу, муж покойной, утверждает, что в четырнадцать тридцать вы позвонили ему по телефону и договорились о встрече в пятнадцать пятнадцать на предмет какой-то консультации. Это утверждение соответствует истине, мадам?

— Ну конечно же нет, — ответила мисс Марпл.

— Стало быть, вы не звонили мистеру Спэнлоу в половине третьего?

— Ни в половине третьего, ни в какое другое время я ему не звонила.

— Ага, — удовлетворенно проговорил констебль Полк, самодовольно покручивая усы.

— А что еще говорил мистер Спэнлоу?

— Он утверждает, что, выйдя из дома в десять минут четвертого и прийдя сюда в точно назначенное время, он узнал от горничной, что вас нет дома.

— А вот это правда, — сказала мисс Марпл. — Он действительно приходил, а я в это время была на заседании женского комитета.

— Ага, — повторил констебль Полк.

— Помилуйте, констебль, неужели вы подозреваете мистера Спэнлоу? — воскликнула мисс Марпл.

— Ну, мадам, на данном этапе расследования пока еще рано делать выводы, но, думается мне, кто-то, не будем говорить кто, действовал на редкость осторожно.

— Стало быть, вы подозреваете мистера Спэнлоу… — задумчиво повторила мисс Марпл.

Мистер Спэнлоу ей нравился. Это был маленький сдержанный человечек — чопорный, неприступный и до невозможности респектабельный. Это был такой совершенный образчик городского клерка, что непонятно было, как он вообще оказался в деревне. Мисс Марпл, однако, это знала.

«Когда я был мальчишкой, — как-то проговорился он, — мне очень хотелось жить в деревне и иметь собственный садик. Я всегда любил цветы. Знаете, ведь у жены была раньше цветочная лавка. Там я ее в первый раз и увидел».

Сухая констатация факта, за которой скрывалась истинная романтика. Мисс Марпл живо представила себе мисс Спэнлоу, юную и прелестную, на фоне цветов.

На самом деле, однако, мистер Спэнлоу совершенно не разбирался в цветах. Он не имел ни малейшего представления ни о прополке, ни о рассаде, ни даже о луковицах и почве. Он представлял себе только маленький коттеджик, утопающий в зелени сада и благоухании цветов. Но он старался. Важно наморщив лоб, он задавал мисс Марпл бесконечные вопросы о садоводстве и старательно записывал ее ответы в специальный блокнот.

Это был человек спокойный и рассудительный настолько, что после убийства его жены полиция с легкостью истолковала эти черты характера как расчетливость. Сведения о покойной миссис Спэнлоу собирались с такой дотошностью и скрупулезностью, что вскоре об этом заговорил весь Сент-Мэри-Мид.

В юности миссис Спэнлоу служила в богатом доме. Потом, выйдя замуж за помощника садовника, уволилась и открыла с мужем собственный цветочный магазин в Лондоне. Дела в магазине шли прекрасно, чего никак нельзя было сказать о ее муже, который вскоре заболел и умер.

Вдова, вынужденная управляться с магазином в одиночку, повела дела так разумно, что через некоторое время удвоила свое состояние. Потом она довольно выгодно продала магазин и снова вышла замуж — теперь за мистера Спэнлоу, ювелира средних лет, у которого было собственное, и довольно доходное, дело. Вскоре, однако, они продали и его, переехали в Сент-Мэри-Мид и прочно там обосновались.

Миссис Спэнлоу была состоятельной женщиной. Заработанный на цветах капитал — в сущности, довольно скромный, но крайне удачно помещенный — приносил на удивление неплохой доход. Всем любопытствующим миссис Спэнлоу разъясняла, что секрет успеха в том, чтобы полностью положиться на советы потусторонних сил. Любопытствующим оставалось только дивиться практичности и деловитости потустороннего мира.

При всем при том миссис Спэнлоу решительно отвергала медиумов с их спиритическими сеансами, предпочитая им индуизм, йогу и всевозможные дыхательные упражнения. По прибытии в Сент-Мэри-Мид, однако, она полностью к ним охладела и подалась в лоно Англиканской церкви. Она стала частым гостем в доме викария, исправно посещала все службы, опекала деревенский магазинчик, принимала живое участие во всех местных событиях, оставшееся время посвящая игре в бридж.

И вот, когда жизнь ее, казалось, окончательно вошла в колею, ее убили!

Полковник Мэлчетт, начальник полиции, вызвал к себе инспектора Слэка.

Инспектор Слэк был сильным и решительным человеком. Любое его решение было тверже гранита. Не было в его душе сомнений и теперь.

— Это сделал муж, сэр, — твердо сказал он.

— Вы думаете?

— Уверен. Вы только посмотрите на него. Ни малейших признаков переживаний. Он вернулся домой, точно зная, что жена мертва. Так что это он, сэр, никаких сомнений.

— Но почему тогда он хотя бы не разыграл удивление и горе?

— Не тот человек, сэр. Слишком самоуверен, слишком чопорен. Презирает всякую игру.

— Может, у него были другие женщины? — предположил полковник Мэлчетт.

— Зачем ему это, сэр? Его и так, насколько я понимаю, содержала жена. Но, видно, все ее «измы» порядком его достали. Вот он и решил от нее избавиться и спокойно пожить в свое удовольствие. Хитрый тип… Ловко замел следы.

— Что ж, вполне возможно.

— Он все тщательно спланировал. Притворился, что ему позвонили…

— Факт звонка подтвердился? — перебил его Мэлчетт.

— Никак нет, сэр. Это означает либо что он лжет, либо что звонили из телефона-автомата, а их здесь всего два: один на станции, другой на почте. С почты звонить не могли: миссис Блэйд постоянно смотрит за посетителями. Со станцией, конечно, твердой уверенности нет. В два двадцать семь приходит поезд и начинается настоящее столпотворение. Но лично я в этом сомневаюсь. И потом, Спэнлоу сам утверждает, что ему звонила мисс Марпл. Наглая ложь. Ни она сама, ни кто бы то ни было из ее дома не звонил.

— А вы не допускаете возможности, что мужа попросту удалили из дома? Что убийца кто-то другой?

— Вы имеете в виду молодого Теда Джерарда? Я рассматривал эту возможность, но у него нет мотива. Он чист.

— Насколько я понял, он позволяет себе присваивать чужие деньги.

— А я и не говорю, что он невинная овечка. Но, в конце концов, он сам признался начальству в растрате. А в фирме ни о чем и не подозревали.

— Он, насколько я знаю, член Оксфордской группы? — заметил Мэлчетт.

— Да, сэр. Говорит, обратился и решил покаяться. Скорее всего, хитрит: понял, что разоблачение не за горами, и решил прикинуться праведником.

— А вы скептик, Слэк, — заметил полковник Мэлчетт. — Кстати, вы не говорили об этом с мисс Марпл?

— Это еще зачем, сэр?

— Так, на всякий случай. Она знает все местные сплетни. Почему бы вам не заглянуть к ней и не поболтать немного? Очень наблюдательная старушка.

Слэк поспешно сменил тему разговора.

— Чуть не забыл, сэр. Я тут кое-что выяснил. Покойная молодости служила у некоего сэра Роберта Аберкомби, и я все никак не мог вспомнить, откуда же мне знакомо это имя… Так вот, среди не раскрытых дел числится дело о краже у него драгоценностей — изумрудов стоимостью в целое состояние. Их так и не нашли. Я просматривал дело. Кража произошла, когда там еще служила миссис Спэнлоу. Тогда она была еще совсем молоденькой девушкой. Так что вполне возможно, сэр, что она могла быть в этом замешана. Спэнлоу в то время был ювелиром и имел все возможности сбыть краденое.

Мэлчетт покачал головой.

— Не думаю. Сомневаюсь, чтобы они были тогда знакомы. Я помню это дело. Доказать ничего не удалось, но, скорее всего, драгоценности украл Джим Аберкомби, сын сэра Роберта, гуляка и прожигатель жизни. Он был по уши в долгах и сразу же после кражи расплатился со всеми. Заявил, будто за него заплатила богатая любовница. Никто, естественно, этому не поверил, но старый Аберкомби замял дело.

— Я только высказал предположение, сэр, — сказал Слэк.

Рекомендация полковника Мэлчетта обеспечила инспектору Слэку самый радушный прием у мисс Марпл.

— Как мило с его стороны! Вот уж не думала, что он все еще об мне помнит!

— Еще как помнит! Сказал, вы знаете абсолютно все, что происходит в Сент-Мэри-Мид.

— Он слишком добр ко мне. К сожалению, об убийстве я не знаю ровным счетом ничего.

— Но вам, наверное, известно, что говорят об этом люди?

— Ну разумеется! Только ведь не слишком-то это хорошо — пересказывать чужие сплетни, верно?

Неожиданно для себя инспектор Слэк ощутил прилив совершенно неподобающего любопытства.

— Э.., видите ли, это совершенно неофициальная беседа. Я бы даже сказал, совершенно конфиденциальная, доверительная беседа…

— Следовательно, вы хотите знать, что болтают люди? Даже если это только их досужие вымыслы?

— Ну, в каждом вымысле есть доля правды.

— Что ж, разговоров и предположений достаточно. Можно сказать, что вся деревня разделилась. Одни считают, что убил муж. Впрочем, подозревать в таких делах жену или мужа более чем естественно. Вы не находите?

— Возможно, — осторожно заметил инспектор.

— Живя долгое время вместе, можно друг другу надоесть. Потом — деньги. Я слышала, все деньги принадлежали миссис Спэнлоу, и, мало того, она все их завещала мужу. Боюсь, это дает повод для самых невероятных предположений.

— Все верно. Он получил весьма приличную сумму.

— Именно. И может показаться вполне правдоподобным, что он задушил жену, затем, выйдя из дома через черный ход, зашел ко мне вроде как бы по моей просьбе, затем вернулся назад и сделал вид, что обнаружил убитую в его отсутствие жену. Очевидно, рассчитывая при этом, что преступление отнесут на счет грабителя или бродяги.

Инспектор кивнул.

— Да, деньги — вполне вероятный мотив, а если, как вы говорите, Спэнлоу еще и ругались…

— Бог с вами, никогда не ругались, — перебила его мисс Марпл.

— Откуда вы это знаете?

— Потому что о первом же скандале Глэдис Брэнт, их служанка, тут же разболтала бы на всю деревню.

— Может, она просто не знала… — начал было инспектор и тут же сник, награжденный то ли снисходительной, то ли жалостливой улыбкой.

— Правда, есть люди, — продолжала мисс Марпл, — придерживающиеся другой версии, что убийца — Тед Джерард. Приятный молодой человек… Теперь, правда, внешности придают слишком уж большое значение. Вот, например, наш прежний кюре был просто красавчик, так вы не поверите, как это повысило посещаемость его прихода. Девушки не пропускали ни одной службы — ни утренней, ни вечерней, а пожилые женщины принялись так активно заниматься благотворительностью, что просто завалили беднягу шапочками и шарфами. Разумеется, все это было очень тяжело для такого молодого священника…

Простите, я, кажется, отвлеклась. Так о чем это мы? Ах да… Этот юноша, Тед Джерард! Разумеется, говорят всякое. Например, что он слишком уж часто навещал миссис Спэнлоу. Но ведь, если не ошибаюсь, он состоит в этой — как ее? — Оксфордской группе… Это такое религиозное течение. А, насколько я знаю, люди там сплошь честные и порядочные, и миссис Спэнлоу сама мне говорила, какое приятное впечатление они на нее произвели.

Мисс Марпл перевела дыхание.

— Так что, мне кажется, нет никаких причин думать, будто их объединяло нечто иное, чем общность религиозных взглядов. Но вы же знаете, каковы люди! Им куда больше нравится думать, что юноша внушил миссис Спэнлоу безрассудную страсть и она — скажем так — одолжила ему крупную сумму денег. Кстати, его видели в тот день на станции. Точнее, в поезде, который прибыл в четырнадцать двадцать семь. Понятно, что ему совсем нетрудно было сойти с поезда и незамеченным пробраться в коттедж. Говорят еще, миссис Спэнлоу была довольно странно одета.

— Странно?

— Но ведь она была в халате! — Мисс Марпл заметно покраснела. — Что многих наводит на определенные мысли.

— И вас в том числе?

— О нет, только не меня. Мне это, напротив, кажется совершенно естественным.

— Естественным?

— В данных обстоятельствах, да.

Мисс Марпл смотрела спокойно и задумчиво. Инспектор Слэк спросил:

— Выходит, муж мог убить ее из ревности?

— Ну что вы, какой из мистера Спэнлоу ревнивец? Неладное он заподозрил бы не раньше, чем нашел на камине записку, в которой жена сообщала бы, что ушла от него к другому.

Под пристальным взглядом мисс Марпл инспектора Слэка охватило смутное беспокойство. Это было на редкость мучительное ощущение, что он никак не может ухватить какую-то важную мысль, к которой его очень настойчиво подталкивают.

— Разве вы не нашли никаких зацепок на месте преступления? — с нажимом спросила мисс Марпл.

— Видите ли, мисс Марпл, в наши дни преступники уже не оставляют отпечатков пальцев или сигаретного пепла.

— Вот как? А мне казалось, дело, скорее, в днях минувших, — заметила мисс Марпл.

— Что вы хотите этим сказать? — беспомощно вопросил инспектор Слэк.

— Знаете, — видимо отчаявшись, раздельно произнесла мисс Марпл, — мне кажется, констебль Полк сумел бы вам помочь. Он ведь первым туда явился… Я имею в виду, на место преступления, как говорят в романах.

Мистер Спэнлоу с потерянным видом сидел в шезлонге и жаловался своим высоким сухим голосом законченного педанта:

— Возможно, мне только так показалось… Последнее время я стал гораздо хуже слышать… Но, по-моему, этот малыш назвал меня именно Криппен… У меня даже сложилось такое впечатление, что он намекает на то, что это я.., я убил собственную жену.

— Нисколько не сомневаюсь, что именно это он и имел в виду, — отозвалась мисс Марпл, срезая засохший бутон розы.

— Но откуда.., откуда такие мысли у ребенка?

— Не иначе, как от старших, — предположила мисс Марпл, кашлянув.

— Вы.., вы хотите сказать, что кто-то действительно в это верит?

— Половина Сент-Мэри-Мид.

— Боже милостивый! Но как это вообще могло прийти кому-то в голову? Я был искренне привязан к жене. Она, правда, не разделяла моего страстного желания жить в деревне, но ведь никто и не ожидает от супружеской жизни полного согласия по любому вопросу. Это недостижимый идеал — фикция, если хотите. Уверяю вас, я глубоко скорблю о своей утрате.

— Поверьте, я лично в этом нисколько не сомневаюсь, однако других несколько смущает отсутствие всяких видимых признаков этой скорби.

Мистер Спэнлоу надменно — насколько это позволял его скромный рост — выпрямился.

— Уважаемая, позвольте рассказать вам о китайском философе, жизнеописание которого я прочел много лет назад. Когда умерла его горячо любимая жена, он продолжал невозмутимо разгуливать по улице, по своему обыкновению ударяя в гонг. Это обычное развлечение китайцев. Горожане были потрясены силой его духа.

— В Сент-Мэри-Мид, — заметила мисс Марпл, — развлекаются по-другому. Да и китайская философия здесь не в моде.

— Но вы-то меня понимаете?

Мисс Марпл кивнула.

— У меня был дядя, — заметила она, — который сделал своим девизом: «Никогда не давай брать над собой верх». Дядя Генри. Необычайной был выдержки человек…

Внезапно лицо мистера Спэнлоу приняло такое сосредоточенное выражение, что мисс Марпл смолкла и выжидательно на него посмотрела.

— Я как раз подумал, — медленно проговорил тот, — что к западу от коттеджа беседка будет смотреться гораздо лучше. Только надо еще посадить чайные розы, глицинии и такие белые цветочки.., как там они называются.., совершенно вылетело из головы.

Мисс Марпл вздохнула и тоном, каким обычно разговаривала со своими трехлетними внучатыми племянниками, сказала:

— У меня есть прелестный каталог цветов. С картинками! Вы пока посмотрите, а мне еще нужно сходить в деревню.

Мисс Марпл стремительно вошла в дом, поспешно завернула одно из своих платьев в кусок коричневой бумаги, вышла и быстро зашагала по направлению к почте, оставив мистера Спэнлоу умиротворенно разглядывать каталог.

Мисс Полит, портниха, жила в квартире над почтой, однако мисс Марпл не стала сразу к ней подниматься. Вместо этого она дождалась, когда ровно за минуту до половины третьего к почте подкатил автобус из Мач-Бенгэма, с завидной пунктуальностью останавливавшийся здесь каждый день. Когда нагруженная посылками почтмейстерша поспешила наружу, мисс Марпл не спеша вошла внутрь. Когда через несколько минут почтмейстерша вернулась, мисс Марпл уже поднималась по лестнице наверх. Как выяснилось, она хотела немного обновить свое серое креповое платье и, если это, конечно, возможно, привести его в большее соответствие с требованиями современной моды. Озадаченная мисс Полит обещала попробовать.

Визит мисс Марпл явился для начальника полиции полной, хоть и приятной, неожиданностью.

— Простите, Бога ради, за беспокойство, полковник, — с порога начала извиняться мисс Марпл. — Прекрасно знаю, как вы сильно заняты, и, однако, вы всегда относились ко мне с таким терпением, что я решилась, минуя инспектора Слэка, обратиться лично к вам. Понимаете, не хотелось бы, чтобы у констебля Полка начались из-за меня неприятности, но, право же, ему не стоило этого делать.

— Не стоило делать что? — недоуменно повторил полковник Мэлчетт. — Вы про Полка говорите? Констебля из Сент-Мэри-Мид?

— Ну да. Понимаете, он подобрал булавку и заколол ею свою куртку. Вот мне и пришло в голову: а вдруг он подобрал ее в доме миссис Спэнлоу?

— Ну что же, — с некоторым облегчением вздохнул полковник Мэлчетт, — в конце концов, тут нет ничего страшного. Обычная булавка. И он действительно подобрал ее возле тела миссис Спэнлоу. Кстати, вчера он явился к Слэку и сам ему в этом признался — понимаю теперь почему. Разумеется, ему не надо было ничего трогать на месте преступления, но это же только булавка, каких у любой женщины с десяток.

— Я, конечно, понимаю, полковник, что для мужчины она, скорее всего, действительно выглядит как самая обычная булавка, но в действительности это не совсем так. Она очень тонкая. Такие булавки продают в специальных коробочках, и пользуются ими в основном портные.

Полковник Мэлчетт во все глаза смотрел на мисс Марпл. Он уже начинал понимать… Та радостно закивала головой.

— Правда же, все сразу становится понятным? Она была в халате потому, что собиралась примерять платье. Они прошли в переднюю комнату… Мисс Полит, снимая мерку, закинула сантиметр ей на шею. Она даже сама, наверное, ей помогала… А дальше оставалось только скрестить концы и потянуть. Говорят, это совсем нетрудно. Ну а потом мисс Полит вышла, закрыла за собой дверь и принялась стучать в нее, как будто только что пришла… Только вот булавка указывает на то, что она все же успела побывать в доме.

— Стало быть, это она звонила мистеру Спэнлоу?

— Да, с почты. Как раз в половине третьего рядом с почтой останавливается автобус, и служащие выходят к нему.

— Но, мисс Марпл… Зачем? Зачем ей это? Вы ведь и сами знаете, что не бывает преступления без мотива.

— Да, конечно, но все, что я слышала об этом деле, говорит, как мне кажется, о том, что мотив есть, только искать его нужно не в настоящем, а в прошлом. Это как с моими кузенами: Энтони удавалось все, за что бы он ни взялся, а бедняжке Гордону не стоило даже и пытаться: скаковые лошади у него тут же ломали ноги, акции сразу же обесценивались, предприятия немедленно разорялись и так далее. Насколько я понимаю, они обе принимали в этом участие.

— В чем?

— Ну, в краже. Много лет назад. Я слышала, очень ценные изумруды. Горничная и служанка. Никто ведь так и не спросил, откуда у нее появились деньги, чтобы открыть цветочный магазин. А спросить бы стоило, потому что открыла она его на свою долю от продажи краденых изумрудов. Ну, а дальше все пошло как по маслу. Дело у нее спорилось, деньги будто сами собой приносили доход… Но вот другой, горничной, не везло настолько, что она кончила деревенской портнихой. И — представляете? — тогда судьба столкнула их снова. Думаю, правда, все бы обошлось, не появись здесь Тед Джерард. Понимаете, слишком уж религиозна была миссис Спэнлоу… Она и без того-то мучилась угрызениями совести, а с появлением этого, как ей казалось, чистого и набожного юноши они, верно, стали и вовсе невыносимы. В общем, довольно скоро мисс Полит поняла, что дело идет к раскаянию и чистосердечному признанию, которое приведет в тюрьму их обеих, и решила, что нужно действовать. Боюсь, у нее слишком порочная натура, чтобы переживать оттого, что за ее преступление повесят ни в чем не повинного, кроме разве непомерной наивности, мистера Спэнлоу.

Полковник Мэлчетт задумчиво проговорил:

— Но нужно же как-то.., проверить.., вашу теорию. Идентифицировать эту Полит с горничной леди Аберкомби, или…

— Все куда проще, — замахала руками мисс Марпл. — Во-первых, как мне кажется, она относится к тому разряду людей, которые тут же сдаются, стоит загнать их в угол, и потом, я позаимствовала у нее сантиметр. Вчера, во время примерки. Когда мисс Полит узнает, что он у вас, она тут же во всем признается. Понимаете, она не настолько образованна, чтобы понять абсолютную непригодность этой штуки в качестве улики.

Мисс Марпл ободряюще ему улыбнулась.

— Поверьте, у вас все получится.

Последний раз таким тоном с полковником Мэлчетгом разговаривала его тетушка, убеждая, что он ни за что не провалится на вступительных экзаменах в Сэндхерст.

И он действительно не провалился.

Лекарство для мисс Марпл

— Ну-с.., и как мы себя чувствуем? — спросил доктор Хейдок.

Откинувшись на подушки, мисс Марпл слабо ему улыбнулась.

— Гораздо лучше, — ответила она, — только слабость ужасная. Но, по правде сказать, доктор, я не понимаю, зачем мне вообще выздоравливать. Посмотрим правде в глаза: я больная, никому не нужная старуха. В могиле мне самое место.

— Да-да, обычные мысли после гриппа, — бесцеремонно перебил ее доктор Хейдок. — Мы явно идем на поправку. Теперь необходим лишь небольшой толчок, чтобы вернуться в нормальное состояние. Легкая встряска для ума…

Мисс Марпл вздохнула и покачала головой.

— Между прочим, — продолжил тот, кладя на одеяло большой конверт, — я принес лекарство с собой. Такая небольшая загадка по вашей части. Как раз то, что доктор, ха-ха, прописал.