Агата КРИСТИ
      ИЗБАВИТЬСЯ ОТ КОРОЛЯ
      Тянулась дождливая серая среда. Настроение в "Международном детективном агентстве" было соответствующее. Таппенс безвольно выронила из рук последний номер "Дэйли лидер".
      - Знаешь, о чем я подумала, Томми?
      - Боюсь, это даже неизвестно самому Господу, - отозвался ее муж. - Ты думаешь о таком количестве вещей, причем одновременно, что...
      - Думаю, самое время нам снова отправиться на танцы. Томми поспешно поднял "Дэйли лидер".
      - А наше объявление неплохо смотрится, - заметил он, склоняя голову набок. - "Непревзойденные детективы Бланта". Ты хоть понимаешь, Таппенс, что непревзойденные детективы Бланта - это ты и только ты. Большая честь, как сказал бы Шалтай-Болтай <Шалтай-Болтай - человек-яйцо, герой детского стишка из "Стихов матушки Гусыни", персонаж книги английского писателя Льюиса Кэрролла "Алиса в Зазеркалье">.
      - Я говорила о танцах.
      - Забавная все-таки штука с этими газетами. Интересно, замечала ты когда-нибудь? Посмотри на эти три выпуска "Дэйли лидер". Можешь сказать, чем они отличаются?
      Таппенс с зарождающимся интересом взглянула.
      - Слишком просто, - пренебрежительно заявила она. - Одна - сегодняшняя, другая - вчерашняя, а третья вообще за понедельник.
      - Блестяще, мой дорогой Ватсон! Но я не об этом. Посмотри на заголовок. Сравни все три. Видишь какое-нибудь отличие?
      - Не вижу, - проворчала Таппенс. - Мало того, я абсолютно уверена, что его и нет.
      Томми вздохнул и сомкнул кончики пальцев в манере Шерлока Холмса.
      - Вот так. И это при том, что ты читаешь газеты не меньше, а если по совести, то даже больше меня. И однако, я заметил, а ты нет. Если ты посмотришь на сегодняшний номер "Дэйли лидер", то увидишь, что в самом центре дужки буквы "Д" есть маленькая белая точка, и такая же - в букве "л". Но во вчерашнем номере такие точки стоят совсем иначе. Их сразу две в букве "л" в слове "лидер". А в позавчерашнем номере тоже две точки стоят в букве "Д" слова "Дэйли". В сущности, точка - или точки - каждый день находятся на новом месте.
      - Почему? - удивилась Таппенс.
      - Какой-то журналистский фокус.
      - Другими словами, ты не знаешь и даже не догадываешься.
      - Скажу только, что подобная практика распространена во всех газетах - Ну до чего умен, - сказала Таппенс. - Особенно когда нужно заговорить кому-нибудь зубы. Вернемся к нашим баранам.
      - Это к каким же?
      - А к маскараду в "Три Артс". Томми застонал.
      - О нет, Таппенс. Только не это. Я недостаточно молод для таких штук. Правда, недостаточно.
      - Когда я была хорошенькой маленькой девочкой, меня воспитывали в убеждении, что мужчины, и в особенности мужья, - это распутные существа, которые вечно пьют, танцуют и не ложатся спать до самого рассвета.
      Чтобы держать их дома, нужна исключительно красивая и умная жена Какая иллюзия! Все мои замужние подружки обожают танцевать и веселиться и вечно жалуются, что мужья, возвращаясь с работы, спешат влезть в домашние шлепанцы и отправляются спать в половине десятого. А ты так хорошо танцуешь, Томми, милый.
      - Уж очень приторно, Таппенс!
      - В сущности, - добавила та, - я хотела пойти туда не только развлечения ради. Меня заинтересовало одно объявление.
      Она снова взяла "Дэйли лидер" и прочла вслух:
      "Иду с трех червей. 12 взяток. Туз пик. Нужно избавиться от короля".
      - Довольно дорогой способ учиться бриджу, - решил Томми.
      - Не будь ослом. Бридж тут ни при чем. Понимаешь, в "Туз Пик" я обедала вчера с подружкой. Это такой маленький забавный подвальчик в Челси. Подружка сказала, что на всех этих больших шоу вошло в моду заглядывать туда в течение вечера перекусить яичницей с беконом и гренками с сыром - богема всегда так питается. Там еще такие закрытые кабинки по кругу... Весьма подозрительное местечко, я тебе доложу.
      - И ты думаешь...
      - Тройка червей означает бал в "Три Артс", завтра вечером. Двенадцать взяток - это полночь, а туз пик - это "Туз Пик".
      - А как насчет необходимости избавиться от короля?
      - Вот это, я думаю, нам и предстоит выяснить.
      - Не буду даже и говорить, что ты можешь просто ошибаться, - великодушно сказал Томми, - но я не вполне понимаю, чего тебе так неймется влезть в любовные дела совершенно посторонних людей?
      - Да не буду я влезать. Все, что я предлагаю - всего лишь интересный эксперимент в области работы детективов. Нам просто необходима практика.
      - Бизнес, сейчас, конечно, не слишком оживленный, - признал Томми, - но все равно, Таппенс, тебе просто охота потанцевать на маскараде в "Три Артс". И нечего мне зубы заговаривать!
      Таппенс откровенно расхохоталась.
      - Ну, будь человеком, а, Томми? Забудь про свои ужасные тридцать два года и седой волос в левой брови.
      - Никогда не умел отказать женщине, - проворчал ее муж - Мне что, нужно будет выставлять себя дураком в каком-нибудь маскарадном костюме?
      - Обязательно Но можешь предоставить все мне. У меня есть блестящая идея.
      Томми недоверчиво покосился на Таппенс. Он уже очень давно питал глубочайшую подозрительность к блестящим идеям жены Когда на следующий вечер он вернулся домой, из спальни вылетела сияющая Таппенс.
      - Он прибыл, - объявила она.
      - Кто?
      - Костюм. Пойди посмотри.
      Томми поплелся за женой. На постели была разложена полная экипировка пожарника. Вплоть до сияющего шлема.
      - Бог ты мой! - простонал Томми. - Меня что, приняли в пожарную команду Уэмбли?
      - Мимо. Попробуй еще разок, - предложила Таппенс - Ты просто не проникся. Используй свои маленькие серые клеточки, mon ami. Ну же, Ватсон, блесните. Да не будь таким тупым, Томми!
      - Погоди минуту, - протянул тот. - Кажется, я начинаю понимать. Здесь кроется какой-то темный умысел. Что собираешься надеть ты?
      - Твой старый костюм, американскую шляпу и какие-нибудь роговые очки.
      - Грубовато, - заметил Томми, - но суть я схватил:
      Маккарти инкогнито. А я, стало быть, Риордан <Тимоти Маккарти и Денни Риордан - герои детективных романов Изабел Острандер (1885 - 1924).>.
      - Вот именно. Я подумала, нам нужно практиковать не только английскую детективную методику, но и американскую тоже. И хоть разочек я побуду звездой, а ты скромным помощником.
      - Не забывай, - внушительно заметил Томми, - что именно какое-нибудь невинное замечание Денни всегда наталкивает Маккарти на правильный след.
      Таппенс только рассмеялась. У нее было отличное настроение.
      Вечер выдался на славу. Столпотворение, музыка и фантастические наряды все для того, чтобы юные парочки наслаждались жизнью и друг другом. Томми даже забыл о роли скучающего мужа, вытащенного из дому против своей воли.
      Без десяти минут двенадцать они отправились на машине в славное - или бесславное - местечко "Туз Пик". Как и говорила Таппенс, это оказалось подвальное помещение, убогое и невзрачное с виду, но тем не менее битком набитое парочками в маскарадных костюмах. По стенам жались закрытые кабинки, одну из которых Томми с Таппенс и оккупировали, нарочно прикрыв дверь не до конца, чтобы наблюдать за происходящим снаружи.
      - Интересно, кто из них? - сказала Таппенс. - Я имею в виду, которые наши? Как насчет вон той Коломбины с красным Мефистофелем?
      - Я больше склоняюсь к злобному мандарину и даме, называющей себя эсминцем - хотя по мне, она больше смахивает на баржу.
      - Ну до чего остроумен! - ухмыльнулась Таппенс. - И все с какой-то капли спиртного! Смотри, какая дама червей вошла! Очень недурной костюм, кстати.
      Упомянутая дама, сопровождаемая "джентльменом одетым в газету" из "Алисы в Зазеркалье", заняла соседнюю кабинку. Оба они, как и большинство посетителей подвала, были в масках.
      - Уверена, это самая настоящая обитель порока, - восторгалась Таппенс. Скандал просто витает в воздухе. И до чего же все шумят!
      Из соседней будки послышался как будто протестующий крик женщины, тут же заглушенный громким мужским смехом. Впрочем, здесь смеялись и пели все. Пронзительные женские голоса взвивались над низким гудением их кавалеров.
      - Как насчет той пастушки? - предложил Томми. - Вон той, с нелепым французом. Может, это они?
      - Ими могут оказаться кто угодно, - признала Таппенс. - Впрочем, какая разница? Нам хорошо тут, и это главное.
      - Мне было бы еще лучше в другом костюме, - проворчал Томми. - Ты не представляешь, как в нем жарко.
      - Да развеселись же! Ты отлично смотришься.
      - Это, конечно, радует, - отозвался Томми, - тем более, что о тебе этого не скажешь. В жизни не видывал более забавного мелкого чучела.
      - Эй, Денни, повежливее, сынок. Смотри-ка, джентльмен одетый в газету оставил свою даму одну. Куда это он собрался, как думаешь?
      - Пошел поторопить официантов с выпивкой. Я бы, кстати, тоже не отказался.
      - Что-то он долго, - сказала Таппенс, когда прошли четыре, а затем и пять минут. - Ты не будешь считать меня полной идиоткой, если...
      Она вскочила.
      - Считай меня кем хочешь, но я иду в соседнюю кабинку.
      - Послушай, Таппенс, нельзя же...
      - Я чувствую: здесь что-то не так. Я точно знаю. Даже не пытайся меня остановить.
      Она поспешно выскользнула наружу, и Томми выбрался следом. Двери соседней кабинки были закрыты. Таппенс распахнула их и вошла. Томми не отставал от нее.
      Девушка, одетая дамой червей, сидела в самом углу, неловко привалившись к стене. Глаза ее смотрели сквозь прорези маски прямо на вошедших, но она даже не пошевелилась. Ее платье было красиво расчерчено красным и белым узором, только слева он казался размытым. Красного там было куда больше, чем нужно.
      Вскрикнув, Таппенс рванулась вперед, и Томми наконец тоже разглядел инкрустированную рукоять кинжала прямо под сердцем девушки. Таппенс упала рядом с ней на колени.
      - Быстро, Томми, она еще жива. Найди управляющего, пусть немедленно вызовет врача.
      - Хорошо. Постарайся не дотрагиваться до рукоятки, Таппенс.
      - Я осторожно. Давай быстрее.
      Томми выбежал, прикрыв за собой дверь. Таппенс осторожно подложила руку под спину девушке. Та сделала слабое движение, и Таппенс поняла, что она хотела бы снять маску. Бережно распустив завязки и сняв ее, она увидела нежное, как цветок, лицо и огромные глаза, наполненные ужасом, болью и недоумением.
      - Господи, - тихо произнесла Таппенс. - Ты можешь говорить, милая? Скажи мне, если можешь, кто это сделал?
      Глаза девушки старались сфокусироваться на лице Таппенс. Дыхание ее прерывалось - глубокие замирающие вдохи умирающего сердца, - но глаза смотрели прямо на Таппенс. Потом губы чуть приоткрылись.
      - Это сделал... Бинго, - с трудом выдохнула она.
      Потом ее тело обмякло - казалось, она тихо прикорнула на плече у Таппенс.
      Вошел Томми с двумя мужчинами. Более крупный из них, при одном взгляде на которого было ясно, что это врач, уверенно двинулся к девушке.
      Таппенс осторожно освободилась от груза на своем плече.
      - Боюсь, она умерла. - Ее голос сорвался. Доктор быстро обследовал тело.
      - Да, - подтвердил он. - Здесь уже ничего не сделаешь. Лучше оставить все как есть до прихода полиции. Как это случилось?
      Таппенс довольно сбивчиво объяснила, умолчав о причинах, побудивших ее зайти в кабинку.
      - Интересно, - проговорил доктор. - И вы ничего не слышали?
      - Я слышала, как она вскрикнула, но мужчина тут же рассмеялся, и мне, естественно, в голову не могло прийти...
      - Естественно, не могло, - согласился доктор. - И мужчина, вы говорите, был в маске? Так что узнать его вы не сможете?
      - Боюсь, нет. А ты, Томми?
      - Нет. Но ведь есть еще костюм.
      - Что ж, сначала нужно будет произвести опознание этой бедняжки, - сказал доктор. - После чего, думаю, полиция быстро доберется до сути. Вряд ли это сложный случай. А вот как раз и они.